Тень Тьмы

Принцы жаждут вернуться домой и отчаянно мечтают о крыльях.

Достаточно отчаянно, чтобы пойти против меня?

Я не считаю их предателями – но ведь не раз я был обманут и раньше. Меня обманула их собственная мать, которую я любил как сестру, которой отдал всё, что мог отдать. Но этого оказалось недостаточно.

Одна проблема зараз.

Было бы ещё у меня поменьше проблем.

Глава 9

Уинни

Я возвращаюсь в реальность от того, что прохладный ночной воздух шевелит мне тонкие волосы на виске. Я как будто покачиваюсь. Слышен скрип верёвок. А справа от меня – океан. Он так близко, рукой подать: я ощущаю на коже брызги влаги, чувствую солёный привкус во рту.

– Ты тут, Дарлинг? – рокочет голос Каса у меня за спиной, и спустя мгновение я понимаю, что мы в верёвочном гамаке, подвешенном у самой кромки воды, а Кас лежит подо мной, прижимая меня к себе.

Он тёплый, твёрдый и настоящий.

Кас поднимает руку, мягко и осторожно проводит пальцами по моим волосам.

– Я тут, да… – бормочу я всё ещё сонным голосом.

Я спала?

Я не могу вспомнить точно, но последняя ночь в голове какая-то туманная.

Тупая боль в ноге напоминает мне о том, что произошло.

Вейн. Порез. Близнецы создали для меня иллюзию, чтобы облегчить боль, когда Пэн зашивал мне рану.

– Почему мы в гамаках? – спрашиваю я, покачиваясь.

– Свежий воздух пойдёт тебе на пользу, – откликается Баш из второго гамака. – А в доме становилось душно. На берегу намного прохладнее.

Может, даже чересчур прохладно. Если бы не горячие объятия Каса, я бы вся покрылась мурашками. Но даже так у меня мёрзнут ноги, поэтому я двигаюсь, переплетая свои лодыжки с его. Кас в шортах, как обычно, так что его тепло близко и сразу успокаивает.

Здесь, в его руках, я чувствую себя счастливой. Цельной.

– Пэн и Вейн? – уточняю я, глядя на луну.

– Пэн пошёл глянуть, как там Вейн, – отвечает Баш. – Я уверен, они в порядке.

Я резко вспоминаю Вейна, доминирующего надо мной, то, как его рука стиснула моё горло – и тут же сжимаюсь, мышцы с внутренней стороны бёдер напрягаются.

Порез на ступне болит, но шею ломит сильнее. Я уверена, что остались синяки. Вейн хотел поддаться своим желаниям. Я видела это в его глазах, полностью ставших чёрными.

Так почему же он этого не сделал? И рада ли я? Или разочарована?

Стоило бы радоваться.

Такому нужно радоваться.

Ведь так?

– Ты как, Дарлинг? – Кас легонько щекочет кончиками пальцев моё предплечье. Я вздрагиваю от прикосновения.

Я чувствую себя так, словно сейчас раннее зимнее утро, мир снаружи тёмен и холоден, а я сижу у камина с чашкой какао в руках, завернувшись в тёплое одеяло.

У меня такое было только раз в жизни, и это самое яркое воспоминание, которое у меня есть, прекрасное почти до боли.

– Нормально, – отзываюсь я.

– Вейн не должен был так с тобой обращаться, – говорит Баш.

– Да всё в порядке. Правда.

Кас вздыхает мне в волосы.

– Нет. Не в порядке.

Я начинаю видеть чёткую разницу между парнями. Пэн и Вейн во многом похожи. Оба жестоки и неумолимы, и настолько порочны, что зубы сводит.

Близнецы мягче по характеру, но могут намеренно вести себя ужасно, потому что им это нравится.

Все они привлекают меня по-своему – по разным причинам.

И да, даже Вейн.

Даже Тёмный с его жестокостью.

Абсолютно уверена: когда я наконец заполучу его полностью, это станет событием, которое я не скоро забуду.

Я вдруг слышу, как на тропинке за рощицей у кого-то под ногами трещат сломанные бурей ветки. Но близнецы не проявляют ни малейшей обеспокоенности – поэтому не беспокоюсь и я.

Через несколько секунд появляется Черри.

– Привет, – произносит она.

– Чего тебе? – интересуется Баш.

– Да вас, ребята, что-то давно не было видно. Всё хорошо?

Кас подо мной напрягается.

Может, она вынюхивает подробности? Честно говоря, я не знаю историю Черри, но мне определённо любопытно. У меня складывается впечатление, что никому из парней она здесь не нужна, но и избавиться от неё они не могут, хотя обычно им плевать на жизни людей вокруг.

Почему же?

– Я ночью слышала, как Пэн кричал что-то, – продолжает она. – А потом увидела гору разбитого стекла. Что случилось?

– Пэн опять… – начинаю я, но меня перебивает Баш:

– Опять психанул. Вечно с ним такое.

Черри складывает руки на груди и выжидающе смотрит на меня. Я стараюсь выглядеть так, будто ничего не знаю – особенно того, что не должна.

– Уинни? – говорит она вопросительно.

– А я тут вообще просто качаюсь, – бормочу я.

Кас кладёт руку мне на плечо, и я чувствую благодарное пожатие его пальцев.

Значит, близнецы не хотят, чтобы Черри знала подробности?

– Где Вейн? – спрашивает она подчёркнуто ровным тоном.

Баш вскидывает руку, указывая пальцем на небо.

Черри делает несколько шагов к пляжу и останавливается, устремив взгляд в облака.

– Что она?.. – И тут я различаю в небе летящую тёмную фигуру.

– Это Вейн? – Я быстро выпутываюсь из объятий Каса, и гамак под нами сильно качается.

– Господи. – Кас быстро ставит ноги на песок, чтобы мы не свалились. – В другой раз предупреждай, Дарлинг.

– Извини, – выбравшись из верёвочной сетки, я спешу по пляжу к Черри.

– Невероятно, да? – спрашивает она, не сводя глаз с тёмной фигуры, мчащейся сквозь облака.

– Это правда он? – удивляюсь я.

– Ммм. Ну, он один из немногих на острове, кто умеет летать. Помимо фейри из королевской семьи.

Я очарована им, его быстрым манёвренным полётом: он ныряет, поворачивается вокруг своей оси, а затем исчезает в вытянутом пушистом облаке и сразу же вырывается с другой стороны.

– Он летает, когда злится, – объясняет Черри, и в её голосе звучит гордость. Она знает что-то, чего не знаю я, и с удовольствием это демонстрирует.

– Умей я летать, я бы это делала по любому поводу.

Близнецы также выбираются на пляж, встают по обе стороны от нас. Они, как и мы, смотрят на Вейна, но я улавливаю на лице Баша другую эмоцию – ревность.

Когда-то у них были крылья. Как и у их сестры. Не знаю, как они лишились крыльев, но точно могу сказать, что это дорогого им стоило.

Оба парня голые по пояс, ровные линии татуировок выделяются на фоне смуглой кожи. Но когда я отклоняюсь назад и осматриваю их плечи и лопатки, там нет и следа крыльев. Никаких шрамов или культей. Ни единого намёка на то, что когда-то у них были волшебные крылья и они могли летать, как Вейн.

На берегу кричат чайки, но наше внимание по-прежнему приковано к Вейну.

Он проносится перед полной луной, затем переворачивается на спину. Его тело обмякает, и он начинает падать.

– Эй. – Я отступаю на шаг назад. – Это нормально? Так и должно быть?

Вейн всё ещё падает, широко раскинув руки и ноги.

Чем ближе к земле, тем быстрее становится его неконтролируемое падение.

– Кас? Баш? Он не собирается, не знаю, сделать что-нибудь?

Кас обнимает меня за плечи и притягивает к себе.

– Просто смотри, Дарлинг.

Сердце колотится в груди: Вейн всё падает, земля несётся ему навстречу, приветствуя его. Я задерживаю дыхание. Какого чёрта он творит? Если он врежется в землю, то…

В последнюю секунду он переворачивается и снова взмывает ввысь, как ракета.

Я торопливо выдыхаю.

– Чёрт бы его побрал.

– Он же видел, что мы наблюдаем, – говорит Черри мелодичным голосом. – Он просто рисовался.

Баш фыркает.

– Перед тобой, может быть. Я-то по Тёмному не теку.

Мельком взглянув на Черри, я замечаю, как у неё блестят глаза. Стиснув руки на груди, она смотрит на Вейна не отрываясь, и я внезапно начинаю ей завидовать. Она была с ним. А я – нет.

Вейн снова плавно приближается к земле, но на этот раз явно контролируя ситуацию, и негромко приземляется в десяти ярдах от нас.

Его тёмная фигура движется к нам по пляжу.

Черри в эйфории.

В косых полосах лунного света видно, что щёки Вейна разрумянились, а волосы растрёпаны ветром. Почему-то сейчас он выглядит сексуальнее, чем когда-либо.

Может быть, потому, что у него расслабленный вид. Почти счастливый.

И тут он открывает рот:

– И на что вы все пялитесь?

– А ты будто не знаешь. – Баш уходит обратно и забирается в гамак.

– Это было так здорово. – Черри подпрыгивает на носочках. – Просто потрясающе.

Вейн пятернёй зачёсывает волосы назад.

– У меня есть к тебе дело, Черри.

– Хорошо! Конечно. Что такое?

Он проходит мимо нас, даже не глядя на меня, и у меня в животе что-то обрывается.

– Мне нужно поговорить с твоим братом, – говорит он, – и я хочу, чтобы ты пошла со мной.

Черри заметно сдувается.

– На самом деле я не очень…

– Это не предложение, – бросает он через плечо. – Мы выходим через пятнадцать минут.

– Подожди… – Я аккуратно подбираюсь к Черри. – Кто твой брат?

Всё её возбуждение испарилось – она смотрит, как Вейн поднимается на холм и идёт к дому.

– Крюк, – отвечает она безрадостно. – Капитан Джеймс Крюк.

Глава 10

Черри

Не хочется возвращаться в ту часть острова, которой владеет Джеймс, но я никогда не упущу возможность единолично заполучить Вейна в свои руки.

Вейн дал мне четверть часа на сборы, так что я собираюсь потратить каждую минуту на то, чтобы выглядеть перед ним мило и соблазнительно.

Когда брат отдал меня Пэну и Потерянным Мальчишкам, я целыми днями рыдала в крошечной комнате, где они меня заперли. Она находится в конце одного из коридоров на первом этаже. Далеко-далеко от чердака. Это случилось много лет назад. Такое ощущение, что прошла целая жизнь. Словно я всегда была здесь, в доме Пэна, единственной девушкой среди Потерянных Мальчишек.

Ну… до Уинни.

Я ошибалась, когда думала, что буду ненавидеть эту Дарлинг. Но всё-таки она мне не нравится.

Все парни из кожи вон лезут, чтобы добиться её. Я не знаю почему. У неё грудь не такая большая, как у меня, и она худая, как щепка.

Но она милая. Так что пусть будет с ними.

Я просто не хочу соперничать с ней из-за Вейна. Последние несколько лет я пыталась привлечь его внимание. Я сделала всё возможное, разве что не валялась у него в ногах и не поклонялась земле, по которой он ходит.

Но я бы и это сделала, если бы он позволил.

Но потом… он наконец поддался.

Я содрогаюсь при одном воспоминании.

Я не против, чтобы Вейн со мной проявлял себя самым худшим образом – если при этом он будет со мной хоть как-то.

Тело всё ещё болит от… града ударов – только так могу это назвать. Даже если это не совсем точно.

Между ног до сих пор всё болит, а кожу покрывают синяки. Я ношу их с гордостью, конечно.

На мне остались многочисленные отпечатки его прикосновений. У Уинни Дарлинг – только следы пальцев на шее после того, как она разозлила его.

У себя в комнате я надеваю своё лучшее платье, которое купила на собственные деньги в магазине одежды в Дарлингтоне. Оно цвета тёмного индиго, с глубоким вырезом и плиссированной юбкой. Глядя на своё отражение в зеркале над комодом, я приглаживаю волосы.

Вейну больше нравится, когда я оставляю волосы распущенными или убираю наверх? Я полагаю, если собрать волосы, он сможет лучше рассмотреть мою шею. Я буду просто счастлива позволить ему придушить меня.

Внутри у меня всё напрягается от этой мысли.

Перед тем как покинуть комнату, я решаю снять трусики.

Неизвестно, что будет чувствовать Вейн, когда мы покинем дом моего брата. Если Крюк остался таким же, как раньше, он разозлит Вейна, и тому нужно будет потратить часть энергии.

И я буду только рада ему помочь.

* * *

Когда мы выходим из дома, Вейн молчит. Мы пешком идём по дороге к городу и огибаем Дарлингтон по периметру, избегая оживлённого центра. Все, кто увидит Вейна, будут лебезить перед ним. Он разумно выбирает менее проторённые дороги.

– Зачем мы идём к моему брату? – наконец решаюсь спросить я.

У меня ноги гораздо короче, чем у Вейна, он идёт быстрее, и мне приходится семенить рядом с ними.

– Пэну нужно разрешение, чтобы войти на его территорию.

– Для чего?

– Почему ты задаёшь так много вопросов?

– Только два.

– На два больше, чем нужно.

Мы продолжаем идти. В болоте слева от дороги квакают лягушки, и лунный свет блестит на плотной солоноватой воде. В этой части Неверленда всё время воняет. Чем-то вроде горелых спичек и прелых цветов.

Вейн закуривает, и запах горящего табака отчасти заглушает окружающее зловоние.

– Я так поняла… Уинни останется на острове на какое-то время? – спрашиваю я.

Вейн выдыхает дым.

– Если б я знал, чёрт побери.

– А ты этого хочешь?

Он внезапно останавливается, и я поскальзываюсь на гравии, когда слишком резко разворачиваюсь обратно, чтобы вернуться к нему.

– Черри, слушай меня очень внимательно.

Я киваю, пытаясь сосредоточиться, но на него так приятно смотреть, что трудно думать о чём-то другом, кроме того, как он мог бы коснуться меня губами.

– Черри! – Он щёлкает пальцами.

– Я слушаю.

– Я не хочу говорить во время нашего путешествия. Никаких разговоров. Ни единого грёбаного слова. Ты сможешь это выполнить?

– Ммм… – Звучит не очень-то весело. – Даже не…

– Ни. Единого. Слова.

– Но…

– Ради всего, сука, святого, – бормочет он себе под нос и снова бросается вперёд.

Я гонюсь за ним.

– Вейн! – Он не отвечает. – Вейн? – повторяю я.

– Что? – рявкает он.

– Она тебе нравится?

«Пожалуйста, скажи нет. Пожалуйста, скажи нет».

Он сердито смотрит на меня, и я вздрагиваю под тяжёлым взглядом его мерцающего чёрного глаза.

– Черри.

– Да?

– Просто заткнись.

Глава 11

Капитан Джеймс Крюк

У королевы фейри элегантный почерк: изящные наклонные буквы на мятом листе пергамента.

От написанных ею слов остаётся непонятный привкус во рту – не могу определить, горький или приятный.

«Давайте объединимся против Питера Пэна, –пишет королева. – Как нам и было суждено».

От этого простого предложения у меня закипает кровь. Что же, рано или поздно мы должны были вступить в союз. Равно как и избавиться от Питера Пэна.

Вызывая в памяти образ Короля Неверленда, я ощущаю боль в оставшихся конечностях.

Всякий раз, когда я думаю о нём, меня трясёт от ярости.

Чтобы отвлечься, я возвращаюсь к письму и потираю толстую бумагу между большим и указательным пальцами. Это хорошая бумага, плотная и бархатистая. Бумага может многое сказать о человеке. Как и почерк. Одежда. Осанка. Дикция. Я полагаю, любая черта может быть крайне показательной. Так же считает и королева фейри.

Она заканчивает письмо словами:«А я могу помочь вам защититься от Крокодила, если он вернётся на остров».

Если Питера Пэна я ненавижу, мои чувства к Крокодилу в десять раз хуже. Я даже не уверен, что в словаре существует слово, которое описывало бы то, что я чувствую к Крокодилу.

Иногда, лёжа в постели, перед мысленным взором я вижу его.

Жёсткие контуры его тела. Острые зубы.

В комнате становится холодно, и я не уверен, причиной тому океанский бриз или меня бросает в дрожь от ярости.

Снова сложив письмо, я аккуратно кладу его рядом с пером и подхожу к окну посмотреть на бухту, где на ночь пришвартован мой корабль. Лунный свет, падая на его мачты, заставляет их светиться на фоне сумеречного неба.

Корабль и то, как он содержится, говорят о владельце больше, чем бумага, а «Весёлый Роджер» свидетельствует о том, что я человек, заслуживающий уважения. Даже на острове, полном магии и двуличных ублюдков.

Даже…

Где-то за пределами своего кабинета я слышу тиканье часов.

Просто позор, как от этого прихватывает сердце и сжимается желудок.

Позор, что при звуке тикающих часов мысленно мне представляется чудовище – и то, как его язык жадно лакает мою кровь.

Я выхожу из комнаты и отправляюсь коридором в общую гостиную. Моя команда пьёт и шумно веселится. Мы не были в море несколько месяцев, и это постепенно сказывается. Они превращаются в буйную грязную пьянь. Матросы играют в покер, фишки разбросаны по липкому столу.

Тиканье у меня в голове звучит так громко, что, клянусь, я слышу его отзвук в собственных костях.

Между кучами ставок на зелёном сукне я замечаю карманные часы и направляюсь к ним.

Несколько человек замечают это и замолкают, тиканье становится громче, и от этого у меня дёргается глаз и начинает болеть рука.

Нет, не рука.

Крюк.

Игроки у стола смотрят на меня, моргая.

– Драсте, капитан, – начинает мужчина слева от меня. – Вы хотели присоединиться к игре? Мы могли бы…

Я широко размахиваюсь и бью крюком по часам. От силы удара стекло разлетается на осколки, и циферблат крошится.

Крюк пробил столешницу насквозь, и лишь за несколько рывков мне удаётся высвободить его.

Часы остаются нанизанными на изгиб крюка.

Я обвожу взглядом сидящих вокруг стола.

– Дурные манеры. Дурные манеры!

– Простите, капитан. Мы не…

– Я сказал, никаких часов. Ни наручных, ни карманных – никаких. Вы, тупицы, понимаете, что значит никаких? Ноль. Ноль, чёрт вас побери!

Я наклоняюсь, приближаю лицо вплотную к одному из них, и тот отшатывается. От него воняет дешёвым элем и выдохшимся табаком. У него не хватает нескольких зубов, и вид зияющих дыр во рту вызывает у меня желание впечатать в стол эту уродливую рожу.

Неужели эти люди вообще не умеют содержать себя в порядке?

– В следующий раз, – предупреждаю я, поднимая крюк с разбитыми часами, – это будет твоё грёбаное глазное яблоко. Это понятно?

– Да, капитан. Извините, капитан.

– Джез, – Сми кладёт мне руку на плечо. – Нам надо поговорить.

Кровь бурлит, и я чувствую, как по лицу разливается жар. Может быть, я вырву ему глаз прямо сейчас. Стоило бы преподать им всем урок.

– Джез!

Я вихрем разворачиваюсь к Сми.

– ЧТО ТЕБЕ?

– Мне надо поговорить с тобой. Сейчас. – Она срывает карманные часы с моего крюка и подталкивает меня в сторону кабинета.

Только когда мы оказываемся внутри, за закрытой дверью, она сердито смотрит на меня.

– Дурные манеры, – упрекает она, повторяя мою любимую поговорку.

– Я же сказал, никаких чёртовых часов, Сми!

Она скрещивает руки на груди. Когда-то Сми звали Самирой, но в пять лет Черри не могла выговорить это слово, потому Самира стала Сми.

Прозвище прижилось, и она позволила нам называть себя так и впредь.

Теперь она подходит ко мне, длинные дреды спадают на плечи.

– Почему ты в таком раздрае?

– Я, чёрт возьми, не в раздрае!

Её нахмуренные брови над тёмно-карими глазами смыкаются в линию.

– Ты кричишь и изрыгаешь проклятия. Что это, как не раздрай?

Я со вздохом падаю в кожаное кресло за письменным столом.

– Мне написала королева фейри.

– И?

– Начинается что-то подозрительное. Я чувствую. Она предлагает союз…

– Черри здесь.

Я в изумлении перевожу взгляд на неё.

– Что?

– Об этом я и хотела поговорить с тобой. Теперь, когда я знаю о письме, мне становится ясно, что это не совпадение.

– Чего хочет Черри?

Дважды я осмеливался пересечь границу, чтобы проверить, как поживает младшая сестра. Дважды я пожалел об этом.

– По всей видимости, сейчас она стоит у ворот вместе с Тёмным. Они зовут тебя.

– Зачем?

– Думаешь, они бы сказали честно?

Мне становится нехорошо.

Я не желаю видеть Черри. В особенности – Черри с Тёмным. До меня доходили некоторые слухи. Иногда я жалею, что отдал её туда. Тогда мне приходится нарочно напоминать себе, что от неё не было никакого проку – и до сих пор нет.

Она всегда была в восторге от Пэна и Потерянных Мальчишек. В конце концов она бы отвернулась от меня.

Моя младшая сестра может казаться милой и доброй, но потом резко перестаёт.

Вот почему, когда Питер Пэн захватил Сми в одной из наших бесконечных стычек, я обменял Черри на возвращение Сми.

Сми всегда была гораздо более ценным кадром, чем Черри.

И в каком-то смысле Черри, будучи заложницей Пэна, помогала поддерживать заявленный мир.

Я бы никогда не стал подвергать опасности жизнь своей сестры, поэтому активные боевые вылазки прекратились.

По большей части, конечно. Буквально только что, несколько дней назад, Пэн убил двух моих людей за то, что они пересекли границу.

Дурные манеры как они есть.

– Что ты собираешься делать? – спрашивает Сми.

В размышлении я скребу заросший щетиной подбородок.

Что-то происходит, и я хочу знать что.

– Впустить их, – говорю я.

* * *

Сестра вся покрыта синяками, и от одного их вида мне становится дурно.

«Что они с тобой сделали?»

Я хочу спросить это, но не уверен, что она мне ответит. И правда, какая мне могла быть польза от неё, когда это я должен был её защищать?

Кроме того, пусть она и в синяках, но гордо стоит рядом с Тёмным, и её глаза сияют.

В Неверленде никто не стареет, но почему-то Черри выглядит старше, чем раньше. У неё густые тёмно-рыжие волосы, как у нашей матери. Мы оба унаследовали и её веснушки, но у Черри их больше, а мои потускнели под солнцем.

Я годами представлял себе этот момент. Прокручивал в голове, что я скажу ей, когда у нас наконец появится возможность поговорить. Но теперь, когда она стоит передо мной, у меня не находится для неё ни одного слова утешения.

Я отдал её врагу. И хотя там, откуда мы родом, это обычное дело, меня это никогда не устраивало. Даже если я до сих пор считаю, что это было правильное решение.

– Садитесь, – предлагаю я, как только они оказываются в моём кабинете. – Может быть, желаете выпить?

– Нет. – Вейн усаживается в кожаное кресло перед столом. Черри следует его примеру и устраивается рядом – от вида их вместе, почти вплотную, у меня мурашки идут по коже.

– Хорошо, – отвечаю я и также сажусь. – Чему я обязан удовольствием видеть вас здесь?

– У нас, кажется, пропал один Потерянный Мальчишка, – сообщает Вейн. – И Пэн просит позволения пройти на твою территорию, чтобы поискать его.

Это ложь.

Я подаюсь вперёд и упираюсь локтем в стол, выставляя вперёд крюк. Вейн не обращает на это внимания. Черри не может оторвать глаз от острия.

Она была совсем ребёнком, когда Крокодил забрал мою руку. Возможно, она помнит крики. Кровь.

Я тяжело сглатываю, желчь подступает к горлу.

Вид собственной крови мне отвратителен.

– Я полагаю, что Потерянный Мальчик мог, кхм, потеряться, – говорю я.

– Действительно, – соглашается Вейн.

Мне не нравится иметь дело с Тёмным. Ещё меньше, чем с Пэном. Чем скорее я смогу выпроводить его из своего дома, тем лучше.

Его лицо напоминает мне о некоторых знакомых вещах. О вещах, которые я предпочёл бы забыть.

– Предположим, я позволю Пэну пересечь границу, – говорю я. – Что я получу взамен?

Вейну не требуется обдумывать вопрос. Они с Пэном явно подготовились к этой сделке.

– Мы вернём тебе твою сестру.

Черри резко оборачивается в его сторону, разинув рот от изумления.

Она не знала?

И почему она выглядит так, будто вот-вот закричит?

Может быть, она ненавидит меня за то, что я её бросил, но ведь наверняка захочет вернуться домой, если будет такая возможность?

Я явственно слышу, что у неё стучат зубы.

Вейн никак на это не реагирует.

– И это всё? – спрашиваю я. – Никаких других условий?

– Нет.

– А если я не хочу возвращаться? – вскидывается Черри.

Вейн нарочито медленно поворачивает голову к ней.

– У тебя нет права голоса в этом вопросе.

– Но…

От ещё одного грозного взгляда Тёмного она захлопывает рот.

Я не виню её. На её месте я поступил бы так же.

– Мне нужно разобраться с кое-какими делами, – говорю я. – Я разрешу Питеру Пэну войти на мою территорию через две ночи. Дадим время Потерянному Мальчику, может быть, он объявится сам. Как тебе такой вариант?

Вейн обнажает зубы в скупой улыбке, ещё более зловещей, чем моя, и от неё волосы у меня на загривке поднимаются дыбом.

– Хорошо, – говорит он. – Через две ночи.

Он легко вскакивает с кресла и разворачивается к двери, напоследок перед уходом щёлкая пальцами Черри.

– А моя сестра? – спрашиваю я.

Черри даже не смотрит на меня.

Вейн оглядывается через плечо.

– Пэн доставит её тебе на третью ночь.

Черри мрачнеет ещё больше. Не уверен, что смогу убедить её остаться. Но я постараюсь изо всех сил.

– Превосходно.

После их ухода я выдвигаю нижний ящик стола и достаю бутылку карибского рома. Там же стоят два стакана, и я вытаскиваю оба, зная, что Сми неподалёку.