bannerbanner
Хозяйка погоста
Хозяйка погоста

Полная версия

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
4 из 8

– Может, это и правда опасно, а я не знаю и всё испортила? – расстроилась Лера.

– Даже если я прямо завтра помру от услышанного, хоть спокойно помру. Вдруг с тобой что-то случится, как с папой? А я не знаю, где концы искать. Я же в петлю полезу! Ты у меня одна осталась на этом свете, – отрезала мать.

– И потом, – её голос стал глуше, – теперь я знаю, что мои мальчики на небе и у них всё хорошо.

– Но я не знаю, что теперь делать, – чуть слышно прошептала Лера. – Я так плохо себя чувствую, что, кажется, вот-вот упаду.

Девушка потратила на разговор остатки сил и теперь не могла даже поесть.

– Так ты ложись! Зоя останется караулить. Я, кажется, знаю, что нужно делать, – скомандовала мама.

Подруга помогла Лере добраться до комнаты, и девушка с наслаждением растянулась в кровати, мгновенно погрузившись в сон.

***

– Лера, Лера, вставай! – послышался сквозь сон голос мамы.

Девушка с трудом разлепила веки. В голове шумело, тело не хотело слушаться.

Увидев, что дочь проснулась, мама объяснила:

– Это моя знакомая, тётя Наташа. Возможно, она сможет помочь.

«Тётей эта Наташа была лет тридцать назад», – успело пронестись в голове у Леры, пока она пыталась её разглядеть: морщинистое лицо и увядшая шея, седые, плохо прокрашенные волосы – всё выдавало весьма почтенный возраст гостьи.

– Так, что у нас здесь? – спросила тётя Наташа, стараясь придать строгости своему голосу. – А ну-ка, сядь на стульчик, остальные принесите мою сумку и таз с водой.

– Из-под крана? Холодную? – переспросила Зоя, протягивая необъятный холщовый рюкзак, который женщина принесла с собой.

– Любую, – коротко бросила тётя Наташа.

Она доставала и доставала из сумки различные предметы: пучок травы, спички, бутылку с жидкостью мутного цвета, какие-то тряпочки.

Лера со своего стула плохо видела весь арсенал, но встать не было сил.

«Нет Силы встать… Да уж, старые фразы обретают новый смысл», – думала девушка, ожидая, пока ей расскажут, для чего её комнату превратили в кабинет экстрасенса.

Тем временем тётя Наташа зажгла свечу и начала ходить кругами, нашёптывая что-то себе под нос. Взяла со стола пучок травы, подожгла его, а когда комната наполнилась едким дымом, бросила траву в таз. Плескала водой из бутылки, мочила тряпочки и прикладывала к своему лицу. Затем села на пол и стала раскачиваться. Лера, Зоя и мама наблюдали за «священнодействием» тёти Наташи не только с интересом, но и с опасением.

– Так и есть, – завершив ритуал, Наташа как ни в чём ни бывало села на кровать и скрестила руки, – у тебя нет Силы!

Лера многозначительно вздохнула и с трудом удержалась, чтобы не закатить глаза – это она знала и без неё!

– Тебя кто-то выпил! Хорошенько так. Одна чёрная дыра осталась, – продолжила женщина.

«Или я сама себя вылила», – подумала Лера, но говорить об этом не стала.

– Что делать-то с этим? – упавшим голосом спросила мама. Она стояла, прислонившись к дверному косяку, опираясь на него, будто и сама была без сил.

– Вариант первый: ждать. Сон, прогулки, режим, зарядка. Со временем придёшь в себя.

– А сколько ждать? – перебила Зоя.

– Ну, точно никто не скажет. С полгода, до полного исцеления.

– Есть ещё варианты? – устало спросила Лера.

– Вариант второй: практики. Есть центр неподалёку, называется «Реабилитация Усталой Женщины». Там тебя за пару недель восстановят до «рабочего» состояния.

– У нас нет столько времени, – Лера обратила свои слова к Зое. – Глеб и Эд найдут нас раньше. Не знаю почему, но мне кажется, что они упорно нас ищут.

– Ищут, – подтвердила мама. – Мне звонил Николай Степанович, пока ты спала. Сказал, что к ним приходили молодые люди. Они были у сторожа на кладбище, тот им объяснил, что вас забрали в отделение.

В комнате повисла тревожная тишина.

– А ещё есть способы? – не выдержала Зоя.

Казалось, тётя Наташа только и ждала этого вопроса:

– Есть! Я могу отдать свою Силу, но это будет очень дорого стоить.

– Сколько? – деловито спросила мама.

– За это ты должна будешь помочь мне. В чём именно, я скажу, когда разберёшься со своими проблемами, – ответила она, глядя Лере в глаза. – Я чувствую, что ты видишь скрытое.

– Договор с дьяволом какой-то получается, – пробурчала Лера.

– Решать тебе, – тётя Наташа победно скрестила руки на груди.

– Выбора всё равно нет. Договорились! – согласилась девушка.

Женщина позвала Леру сесть рядом с собой на кровать и взяла её за запястья. Какое-то время ничего не происходило. Девушка уже начала злиться на эту странную гостью, пока внезапно не осознала, что тяжести больше нет, спать не хочется, а мысли ясные и чистые. Она попыталась сосредоточиться и посмотрела так, как учила её баба Стеша: вокруг тёти Наташи не спеша вращался голубовато-фиолетовый вихрь, кончик которого уходил в запястья. Сама женщина с каждой минутой становилась всё бледнее. Вокруг Зои перетекало густое фиолетовое поле, будто кисель. Только маму было плохо видно с кровати. Ещё одна деталь привлекла внимание Леры: кассета на полке светилась бледным, еле различимым фиолетовым светом.

– Тебе хватит на то, что ты задумала, – вдруг сказала тётя Наташа севшим голосом.

Выглядела она неважно, как Зоя вчера.

Лера кивнула:

– Спасибо!

– Не забудь про долг, – напомнила женщина вместо ответа.

– Может тебя проводить? – спохватилась мама.

– Не стоит. Я вызову такси и сразу в Реабилитационный центр. У меня абонемент постоянной посетительницы, – с усмешкой проговорила тётя Наташа.

– Кстати, – она обернулась к Лере, – ты скоро попросишь адрес. Я чувствую это.

– Мне бы очень не хотелось, – скромно ответила девушка.

Тётя Наташа невесело улыбнулась:

– Посмотрим.

Когда за гостьей закрылась дверь, Зоя заявила:

– Объявляю военный совет. За кружкой чая…

***

Долго обсуждать не пришлось. Все единогласно сошлись на том, что надо незамедлительно ехать к Зое домой. Тем более, что там остались паспорта и телефоны, да и куртки забрать хотелось, не вечно же в тулупах ходить. Девушки предположили, что парни будут ждать их там. Ну, или приезжать проверять. Да и потом, завтра у мамы уже начнётся рабочая неделя, а отпускать Зою и Леру одних она категорически отказалась.

До автобуса оставалось время, поэтому решили зайти в магазин на углу- купить что-нибудь к чаю, чтобы скоротать вечер.

Уже при подходе к магазину Лера почувствовала что-то неладное. Её ощущения были похожи на смутную тревогу. Она обернулась: так и есть. За ними неспешно катилась машина Эда. Видимо, они как-то узнали адрес и караулили неподалёку.

– Зоя, вот ты где! Я так за тебя волновался, – начал Глеб первым, когда вышел из машины.

Зоя растерялась. Ей стало страшно. Внезапно юноша изменился в лице – почувствовал, что девушка больше не слабая и не больная. Руки его задрожали, а голос наполнился елеем:

– Родная, я даже не понимал, насколько сильно скучал! Увидел тебя и обомлел! Иди ко мне, малышка!

Зоя попятилась и пыталась выдавить улыбку. По «сценарию» она должна была отвлечь Глеба, чтобы Лера смогла зайти со спины.

– Лер, привет, – теперь заговорил Эд, шедший навстречу.

– А вот и мой будущий дорогой зятёк! – громко объявила Лерина мама, перегородив ему дорогу. – Настало время знакомиться с будущей тёщей, да? Я как раз в магазин собралась. Пойдём, поможешь мне по-семейному, заодно и расскажешь, кто ты и откуда. Кстати, можешь звать меня тётя Римма, если мамой пока не готов. Пошли, пошли, намилуетесь ещё, – она взяла оторопевшего Эда под руку и повела прямиком в магазин.

«Удивительная она, моя мама, – подумала Лера, – мало того, что поверила мне без всяких доказательств, так ещё и помогает».

Увести Эда – была очень хорошая идея. Лера только в теории представляла, что собирается делать, но получится ли в действительности – это большой вопрос.

– Глеб, знаешь, я так много думала всё это время, – Лера слышала, как дрожащим голосом подруга пытается отвлекать Глеба.

– Нам надо пожениться! – внезапно для Леры и самой себя выдала Зоя.

Юноша достал из кармана пачку сигарет, зажигалку и прикурил.

– Ты же бросил? – нарушила трогательный момент девушка.

– Знаешь, не каждый день мне делают такие предложения! – парировал Глеб. – Я согласен! – закончил он свою мысль.

– Что, просто согласен, и всё?! А как же объятия, слёзы счастья? Где это всё? Тебе что, плевать? – Зоя старалась изобразить негодование.

Лера тем временем пыталась собраться. Глеб стоял к ней спиной, и она отчётливо видела жирную чёрную Пиявку, повторяющую изгиб его позвоночника. Надо протянуть руку и достать её. Сделать то же самое, что с Зоей на кладбище… Но именно теперь Лера ощутила брезгливость до тошноты, представив, как дотронется до этой твари.

«Давай, соберись, Лера, у тебя получится!» – мысленно подбадривала она себя.

Зоя уже начала косится на неё, да и Глеб стал оборачиваться, словно чуял неладное.

– Была не была, – выдохнула Лера и в три шага оказалась за спиной Глеба. Протянула руку и легко сжала чёрную тварь. Дёрнула её на себя, та поддалась, но не оторвалась окончательно. Глеб застыл в неестественной позе. На лбу у Леры выступили капельки пота: неужели ничего не получится? Она направила в сжатый кулак всю Силу и дёрнула ещё раз. Тварь поддалась и со странным хрустом вышла из тела Глеба.

«Чтоб тебя… и что теперь с ней делать?» – пронеслось в голове девушки. Не придумав ничего лучше, она швырнула пиявку в мусорный бак, который стоял совсем рядом.

Глеб зашатался и как-то странно захрипел. Резко дёрнувшаяся вверх рука отбросила недокуренную сигарету, которая вслед за пиявкой отлетела туда же.

Последнее, что запомнила Лера, – это дождь из осколков витрины магазина, глухой удар об асфальт и вкус собственной крови во рту.

***

– Лера, Лера, вставай! – будто издалека услышала девушка голос матери.

«Похоже, у меня дежавю», – мысли медленно возвращались, и вдруг её накрыла сильная боль. С трудом открыв глаза, Лера увидела прямо над собой звёздное небо: «Так. Руки, ноги целы, сесть вроде могу…»

Мама помогла подняться, стала осматривать голову дочки. В этот момент девушка заметила фиолетовый огонёк, неспешно поднимающийся к небу.

«Глеб! Я его убила!», – поняла она, и тут же противный липкий страх сдавил горло.

«Что теперь будет? Тюрьма? Как всё это объяснить? Конечно, вокруг много свидетелей, но правду-то не скажешь! И почему разбилась витрина? На кладбище такого не было. Что там говорила баба Стеша: погост высосет? А здесь не кладбище, значит, что? Надо пойти к ней и всё толком расспросить», – мысли ещё путались и пугали.

Вдалеке завыла сирена.

С трудом заставив себя перевести взгляд в сторону Глеба, Лера увидела то, что ожидала и чего боялась: он лежал на спине, лицо было странно перекошено, а стеклянные глаза смотрели в пустоту. Поодаль, прямо на заснеженных ступеньках, неподвижно сидела Зоя. Вокруг толпилось много людей, они что-то обсуждали, фотографировали и снимали на камеру. Увы, чужая смерть всегда привлекает…

Эда нигде не было видно.

– Мам, где Эд? – с трудом выговорила Лера и сама не узнала свой хриплый голос.

– Сбежал твой красавчик! Как только мы с ним вышли, он глянул на Глеба, прыгнул в машину и был таков, – с недоброй усмешкой ответила мама Римма.

Подъехала полицейская машина. Из неё неспешно вышел уже знакомый им старший сержант Грачёв:

– И что же, гражданки? Только сегодня в отделении были и вот снова! Вы мне дадите смену нормально закрыть? Витрину кокнули? – он перевёл взгляд на лежавшего ничком Глеба. Подошёл к нему, хотел приложить руку к шее, но передумал. Всё было и так ясно:

– Здесь труп! Теперь так просто не отделаетесь! – нахмурил он брови.

Лера не знала, что говорить. Мысли в голове обгоняли одна другую, и стройного объяснения не находилось.

– Товарищ милицейский! Я свидетель! Я всё видела, сейчас всё расскажу. У меня тут даже орудие убийства есть! Вон, я его сумкой накрыла, чтоб не утащил никто, – стоявшая поодаль бабулька в платочке, с палочкой и сумкой на колёсиках, казалось, выжидала самый удачный момент, чтобы поразить открывшую рот толпу своим рассказом.

Лера закрыла лицо руками: «Ну всё, либо за решётку, либо в «дурку».

– Слушаю, гражданка, – ответил Грачёв.

– Таки вот, – затараторила бабуля, – вот этот труп стоял у мусорки и болтал вот с той девчонкой, ну, которая на ступеньках сидит. Кстати, эй, встань немедленно, ты чего на холодном расселась, детей не будет, – повысила голос бабулька в попытке докричаться до Зои, но та сидела по-прежнему неподвижно. Кто-то из толпы пошёл к девушке, чтобы предложить помощь.

– Таки вот, – продолжила бабулька, – труп курил…

– Трупы не курят, – не выдержал старушкиных речей сержант Грачёв.

– Ну, гражданин, который теперь труп. Чего придираешься? Ты слушай, а лучше пиши. Пиши, пиши, я тебе уже дело раскрыла, – огрызнулась она в ответ. – Таки вот, курил, значит, и подавился. И давай кашлять, значит, и тут вон та деваха, – костлявый палец старухи ткнул в Леру, – начала его по спине хлопать, ну, чтоб он не кашлял. А он, значит, бычок свой в мусорку бросил. Видно, он дымом-то и подавился, значит. А там, в мусорке, вот оно лежало!

Бабка приподняла сумку, и вся толпа вытянула шеи посмотреть, что же там. На земле лежал пластиковый баллончик, скорее всего, освежитель воздуха.


– Ты чего мне, старая, сказки рассказываешь? Как его, по-твоему, этим баллончиком убило? Издеваться решила? – Грачёв ещё больше нахмурил брови.

– Слышь, дело я тебе говорю! Кто-то бросил баллончик, видно, потёк он. А труп этот курил да бычок свой кинул. Баллончик и взорвался, а у трупа инфаркт. Это я точно тебе говорю: у меня дед от инфаркта помер, а тут – один в один. А убийца – это тот, кто баллончик кинул. Ведь его в мусорку кидать нельзя? Значит, он его и убил. Отпечатки сейчас снимешь, хозяина найдёшь – и дело раскрыто!

Брови Грачёва сошлись в одну полоску, лицо покраснело, а щёки затряслись. Он очень хотел сказать бабульке много нелестного, но толпа зевак, снимающих на телефон, его сдерживала.

– Бычки тоже нельзя в мусорку кидать! – только и смог ответить полицейский.

– Ой, это чего, он самоубийца, получается? – схватилась за сердце бабуля.

От необходимости отвечать Грачёва избавила подъехавшая скорая помощь.

– Что у нас тут? – устало спросил медик, подойдя к сержанту.

– Труп, – коротко отозвался тот.

– Прекрасно. Труп подождёт. Пострадавшие? – оглядел толпу медик. Увидел Леру, которая держалась за голову, и направился к ней с чемоданчиком.

– Гематома – швы не нужны, – заключил он после осмотра. – В больницу поедем? Вдруг сотрясение.

– Не поеду, – твёрдо заявила Лера.

– Тогда отказ напишешь и всё, – кивнул он.

– Причину смерти определишь? – топтался сержант в нетерпении. Он не мог решить, надо кого-то задерживать или нет.

– Вскрытие определит, могу только на глазок сказать, не для протокола. На инфаркт похоже, – сотрудник скорой помощи поставил чемоданчик, надел перчатки, расстегнул куртку на Глебе и бегло оглядел юношу.

– Хочешь сказать, что молодой парень испугался взорвавшегося баллончика и получил инфаркт? – пробурчал сержант, проверяя карманы куртки. Он до конца не мог поверить в эту версию.

– А вот и паспорт! – обрадовался сержант. – Ну, уже проще. Так, что у нас там? Сколько?! – брови Грачёва взмыли к самой фуражке:

– Пятьдесят два года?! Смотри! – он протянул паспорт сотруднику скорой.

– Действительно, пятьдесят два! – медик даже взбодрился и уже не казался таким сонным. – Я бы ему больше тридцати не дал.

– Думаешь, пластика? Натянут себе кожу, как на барабан, и фиг разберёшь их потом, – предположил Грачёв.

– Не похоже. Ну, либо делал профессионал – шрамов не видно, – врач покрутил голову Глеба, пытаясь что-то разглядеть.

– Ладно, накрывай этого престарелого юношу, я «труповозку» вызову и показания сниму, – Грачёв указал на Леру.

Медик в ответ кивнул, забрал подписанный отказ от госпитализации и запрыгнул в машину.

После дачи показаний и заверений, что они из города не уедут, всех отпустили по домам.

Зоя всю дорогу молчала. Лера тоже не находила что сказать. Такого исхода событий точно ни одна из девушек не ожидала. Скорее, каждая из них думала, что будет как в сказке: проклятие снято, чудовище снова стало принцем, и жили влюблённые долго и счастливо…

Придя домой, Зоя разрыдалась прямо на пороге:

– Я не хотела… Я не думала… Если б я знала… – это всё, что можно было различить сквозь рыдания.

Лера и мама Римма помогли девушке раздеться.

Всю ночь они втроём разговаривали, плакали и обнимались, пока под утро не забылись тревожным сном…

Часть вторая. Клятва

Написание диплома не двигалось с мёртвой точки. Несмотря на то что прошло уже несколько недель, Лера никак не могла заставить себя перестать думать о произошедшем. Что это было? Она убила Глеба? Или это совпадение, и взрыв баллончика действительно вызвал инфаркт? Но узнавать ответы на свои вопросы было ещё страшнее, поэтому она откладывала и визит к бабе Стеше.

Зоя уехала к себе домой и тоже не выходила на связь. Ей, наверное, хотелось побыть одной. Мысли об Эде Лера гнала от себя с утроенной силой, но боль от предательства любимого заставляла вновь и вновь возвращаться к пережитому: она бы его убила? Или исцелила? Что могло произойти, если бы на месте Глеба был он? Где он сейчас? Ищет ли её? Что делать, если найдёт?

От тяжёлых раздумий её отвлёк звонок на домашний телефон.

– Лера, тебя, – позвала мама.

– Алло? – ответила девушка, гадая, кто это мог быть.

– Это тётя Наташа. Звоню напомнить про должок! – раздался с той стороны странно бодрый голос.

Внутри у Леры похолодело:

– Вы же понимаете, я не специалист, я не уверена, что у меня получится…

– Посмотришь, а потом решим, – прервала женщина, – жду на улице через полчаса, идти недалеко.

Лера какое-то время стояла, сжимая в руках трубку, и слушала короткие гудки. Ей это всё очень не нравилось, но она давала обещание…

Мама сразу поняла, в чём дело:

– Пойти с тобой?

– Нет, не надо. Я просто узнаю, для чего и кому нужна, а потом уже решим, – ответила Лера.

Через полчаса она вышла на улицу.

– Нам вон в ту многоэтажку, – показала тётя Наташа на один из немногих высотных домов в городе.

Шли молча. Лера размышляла о том, как объяснить, что она многого не знает и во многом не разбирается. И с чего вдруг тётя Наташа решила, что Лера может помочь? Подойдя к подъезду, они увидели мягкие игрушки, стоящие на деревянной дощечке прямо посреди газона, заваленного тающим мартовским снегом.

– Это что? – вырвалось у Леры вслух.

– Здесь женщина из окна выпала. Или выбросилась. Года три-четыре назад. Её дочка носит сюда игрушки. Она учится с моей внучкой в одном классе.

– А как её зовут? – спросила Лера, начиная догадываться, о ком говорит женщина.

– Лиза, по-моему.

Волна жгучего стыда накрыла Леру. Любаша! Это её дочка! Перед глазами живо встала картина: кладбище, плачущая Любаша, которая не может «уснуть», потому что ждёт, когда муж-Пиявка расправится и с дочерью. За случившимися событиями она и не вспоминала про неё. Ещё одно невыполненное дело… Лера была растеряна.

«Как это ужасно, когда истязают родную, любимую дочь, а ты не в силах ничего с этим сделать. Но может ли она помочь? А вдруг снова убьёт человека? Как ей жить тогда?» – носилось в голове, пока они заходили в подъезд и ехали в лифте.

Тётя Наташа нажала на кнопку звонка. Дверь, ведущая в квартиру, была новой, даже плёнку ещё не сняли. На пороге показалась очень симпатичная миниатюрная блондинка лет тридцати пяти; если бы не синие круги под глазами, можно было бы назвать её красавицей.

– Проходите, – кивнула она.

Квартира пахла чистотой, свежим ремонтом и лекарствами.

– Я пойду чай поставлю, – чуть слышно проговорила женщина и ушла, видимо, в сторону кухни.

Тётя Наташа сняла сапоги, повесила в шкаф пальто и кивнула на дверь в комнату прямо перед ними. Лера с обречённым вздохом сняла верхнюю одежду и проследовала за своей спутницей.

С порога в ноздри ударил запах гнили. На потолке она заметила что-то большое и чёрное. Сосредоточилась, будто хотела увидеть Пиявку, и тут же очень сильно пожалела об этом. Наверху, словно на полу, распласталась бесформенная, надутая туша, уже смутно напоминавшая человека. Очень-очень толстого человека. Синее лицо обезображено сиреневыми язвами. Чёрный распухший язык вывален изо рта. Длинные жёлтые, потрескавшиеся ногти на толстых и скрюченных пальцах, будто сведённых судорогой. Из необъятного живота свисает верёвка, напоминающая пуповину, и спускается на кровать. Под ним, окружённая подушками и мягкими игрушками, лежит светловолосая девочка лет пяти. На бледном личике темнеют круги, смешиваясь с тенью от длинных ресничек.

Внезапно туша, которая казалась застывшей, пришла в движение. Налитые кровью глаза стали вращаться, пытаясь сосредоточиться на тех, кто зашёл в комнату. Рот изогнулся в мерзкой улыбке, не предвещавшей ничего хорошего… Это была даже не улыбка – оскал. Висящая пуповина раздвоилась, и отвратительный отросток поплыл в их сторону, ощупывая воздух вокруг.

– Твою мать! – не сдержалась Лера, выскочила в коридор и вжалась лопатками в стену. Голову бросила в жар, а по спине пробежал холодок.

«Неужели они хотят, чтобы я сделала что-то с этим?!» – подумала она и опустилась на корточки, обхватив голову руками.

– Ты увидела, я так и знала! – победно скрестив руки на груди, тётя Наташа наслаждалась собственным триумфом.

Лера, не мигая, уставилась на её брошку. Поблёскивая на груди, словно медаль, она дополняла победный образ.

В целом, тётя Наташа больше напоминала престарелую учительницу. Сегодня она была одета в зелёную блузу в мелкий цветочек и строгие чёрные брюки. Для завершения образа не хватало только очков в роговой оправе.

– Сколько вам лет? – спросила Лера, чем сбила женщину с толку.

– Пятьдесят шесть, – последовал ответ после недолгого замешательства. Тётя Наташа подошла к зеркалу в коридоре и поправила помаду, – это имеет какое-то значение?

– Как вы вообще решили заниматься вот этим всем? – Лера не стала отвечать на Наташин вопрос.

– Да, как-то само собой получилось, – пожала плечами женщина, – я работала диспетчером в котельной. Начала предугадывать, когда плохая смена. Потом почуяла, что поставщик нас с углём «кинет». Потом будущее получилось предсказывать. Затем лечить стало получаться. А к чему эти лирические отступления?

– К тому, что в комнате такая тварь, которую я в жизни никогда не видела. И понятия не имею, что с ней делать, – призналась Лера.

Тётя Наташа присела на корточки перед девушкой и взяла её за руки:

– Понимаю: тебе страшно, но ты здесь не просто так. Сама посуди, когда я пришла сюда, мне сразу стало понятно, что помочь ничем не смогу. Я чувствую здесь что-то, оно… мёртвое. Всё, что могу – отсрочить угасание этой девочки. Это не болезнь, от которой можно найти лекарство. Я чувствую, как из неё уходит Сила.

В тот же день мне звонит Римма, твоя мама, и просит прийти. Стоило зайти в комнату, как я сразу поняла, что ты соприкоснулась с тем же самым. Но, в отличие от меня, ты понимаешь, что произошло. Хоть и не говоришь.

Всё в этой жизни происходит «для чего-то», а не «потому что». Для чего-то попался поставщик, который обманул нас с углём. Может, для того, чтобы, наконец, призналась себе, что в котельной прячусь от мира… Мне было страшно говорить, что я чувствую то, что другие нет. Жизнь не наказывает нас всеми этими событиями. Она распахивает дверь, чтобы мы могли двигаться дальше. Иди домой, подумай! Я побуду здесь и буду делать что могу.

Выйдя из подъезда, Лера долго и жадно вдыхала мартовский воздух. Первые нотки весны уже звучали вокруг. Внутри крепла уверенность – надо постараться помочь.

Дома она пересказала маме то, что увидела в квартире умирающей девочки. Римма в задумчивости села на табурет и через несколько минут произнесла:

– Если не хочется этого делать, ты не обязана. К тому же, если не уверена, что это безопасно. Я очень волнуюсь и совсем не хочу, чтобы ты втягивалась в какую-то авантюру.

– Мам, если ничего не сделать, эта девочка скоро умрёт, – коротко ответила Лера.

– Тогда пообещай мне, что не будешь одна. Позвони Зое, – согласилась Римма.

Лера кивнула и пошла в комнату. Легла на кровать, перебирая в голове события сегодняшнего дня. Решившись, пошла к телефону и набрала Зоин номер. Та подняла трубку не сразу. По голосу было слышно, что она не настроена разговаривать.

– Зоя, скажи мне, в чём дело? Я себя чувствую виноватой. Понимаю, тебе плохо и тяжело, но, пожалуйста, поговори со мной.

На страницу:
4 из 8