Хозяйка погоста

– Вот рынок. Представляешь, каждые выходные приходилось идти сюда закупать продукты. Мы с Максом всегда помогали маме тащить сумки. Ничего скучнее и хуже этих походов я вспомнить не могу: одна очередь за овощами, вторая очередь за мясом, третья – за сладостями… Особенно трудно бывало зимой: мороз, холодно, а приходилось мёрзнуть в очередях. Сегодня совсем не то: зашёл в тёплый магазин, взял тележку, раз-два и готово!

А там, за рынком, видишь, жёлтые дома? Я их жильцам в детстве очень завидовала: мне сумки через полгорода тащить, а им – только из дома выйти: всё купили и быстро вернулись. Завидовала, пока не попала однажды в одну из этих квартир. Жуть страшная! Клопы, тараканы, плесень, грязь… В подъезде цыганские дети толпой сидят: кто курит, кто пиво пьёт, а им и пятнадцати лет не было. Только тогда поняла, почему мамка отмахивалась, когда ей предлагали в тот дом переехать.

А вот за ними, левее, высотка одна-единственная стоит, видишь? Это и есть тот дом, где живёт девочка, к которой Пузырь присосался.

– Пройдём мимо него? – предложила Зоя.

– Пойдём, правда круг до дома небольшой получится, – отозвалась Лера.

– Ну и что, всё равно гуляем, – пожала Зоя плечами.

Подойдя ближе, девушки услышали крики:

– Убери отсюда это! Чего помойку развела? Собаки растаскивают, гадят, дети носятся, таскают, а она несёт и несёт, – какая-то бабка зло отчитывала девочку лет двенадцати. Худенькая, как тростиночка, в клетчатом пальтишке, которое явно ей было маловато, девочка стояла с опущенной головой и теребила в руках несуразного розового зайца:

– Вам жалко, что ли? – бросила она с вызовом.

– Жалко дворника, который убирает за тобой! Если сама не уберёшь, я всё выкину, поняла, Лиза? – не унимались дотошная старуха.

– Дверь тебе подожгу! – крикнула девочка, не обращая внимая на её причитания, повернулась и побежала к подъезду.

Зоя дёрнула Леру за руку, и они бросилась вслед за девочкой.

– Пап, это я, – негромко произнесла девочка, когда в домофоне раздалось хриплое басистое «да».

– Чего шляешься туда-сюда? Ключи надо брать! – донеслось в ответ, но дверь запиликала и открылась. Лера и Зоя проскользнули следом…

Девочка заторопилась в сторону лифта, а Зоя, как только подруги оказались внутри, сразу же направилась к почтовым ящикам.

– Ты что делаешь, – зашептала Лера, – если бабуля пойдёт следом, что скажем? Как объясним, зачем мы здесь?

– Не дрейфь, видела девочку? Это же дочка Любаши! Заметь, не просто так мы на неё наткнулись, значит, надо подумать, что можем сделать, – спокойно ответила Зоя, достала из сумочки пилочку и начала что-то подковыривать внутри почтового ящика.

– А ящик ты зачем ковыряешь? – шёпотом спросила Лера, озираясь по сторонам.

– Видела номер квартиры, которую Лиза набрала? А это её почтовый ящик. Смотри, как много там всего. Возможно, есть квитанция. Если на её папу оформлена, значит, узнаем, как его зовут, – разъяснила Зоя и победно достала конверт. – О, это даже лучше, чем квитанция! Письмо!

– А зачем нам знать, как его зовут? – Лера было в недоумении.

– А затем, что надо его на кладбище заманить. И я, кажется, придумала, как это сделать! – Зоя распаковала письмо и прочитала: «Задолженность за квартиру. Николаю Александровичу…». Прекрасно, пошли!

Лера уже было хотела отговорить Зою, но подъездная дверь запиликала, и девушка решила, что двигаться внутрь всё же безопаснее.

Поднимались по лестнице, сверяя номера квартир. Нужная оказалась на седьмом этаже. Зоя уверенно нажала на кнопку звонка. Через какое-то время дверь распахнулась и девушки увидели заплаканное лицо Лизы. Щека её пылала. За девочкой стоял тяжело дышавший отец. Он был изрядно пьян. В квартире ощущался стойкий запах перегара.

– Вам чего? – опередил мужчина Лизу.

– Нам нужен Николай Александрович, – деловым тоном произнесла Зоя и лучезарно улыбнулась.

– Ну, это я. Чего надо? – зло выдавил он. Лиза, воспользовавшись ситуацией, исчезла в комнате за дверью.

– Мы из социальной организации, – нисколько не смущаясь, врала Зоя, – сейчас семьи, потерявшие кормильца, получают компенсационные выплаты для улучшения памятного надгробия умершего родственника.

– Чего? – удивился мужик, силясь понять, что хотят от него эти две незнакомые девушки.

Из глубины квартиры нетвёрдыми шагами, чуть пошатываясь, вышла женщина. У неё было неестественно красное опухшее лицо, усыпанное рытвинами от прыщей. Нарисованные синим тонкие брови задраны аж до середины лба. Кофта открывала вид на обвислую грудь. Джинсы, облепившие необъятные телеса, держались из последних сил и являли собой жалкое зрелище. «Мадам» ещё не успела подойти, а запах алкоголя уже ударил в ноздри. Лера видела, что Зоя прикладывает усилия, чтобы не скривиться и не выдать себя.

– Бабло тебе дадут, Коленька! – довольно произнесла женщина гнусавым голосом.

– Правильно говорю? – обратилась она к девушкам и поднесла своё лицо почти вплотную. Лера почувствовала, что у неё перехватывает дыхание.

– Ну, давай бабло, раз положено, – расплылся в кривой улыбке мужик. – Вот он я, Николай Александрович! Кто же от бабла откажется, да? – он протянул руки к Зое, но та отшатнулась.

– Я же не в сумке их ношу, уважаемый! Пройдите и получите. Мы отправляли письма нашим подопечным, а вы не явились. Вот нас и послали передать информацию устно, – будто с сожалением пояснила Зоя.

Николай нахмурился:

– И куда идти? В эту, как её… соцзащиту, что ли?

– Нет, идти нужно на кладбище. Если не станете медлить и прямо сейчас пойдёте, можете успеть. В следующий раз получить можно будет только в июне, – Зоино враньё было очень убедительным.

– А чё на кладбище? Ерунда какая-то! Разводилово! – тут же завёлся мужик и сжал кулаки. Ситуация могла выйти из-под контроля.

Решительным тоном, подчёркивая важность их миссии, Лера постаралась закрепить Зоин успех:

– Уважаемый Николай Александрович! Это выплата на памятник. Так? Значит, комиссия должна оценить, есть потребность в улучшении или нет. Может, вы там склеп из мрамора уже отгрохали. Тогда комиссия скажет, что вам доплата не положена. Поэтому её представители и ходят по кладбищу. Вы должны явиться к могиле своего родственника, и в вашем присутствии комиссия подпишет протокол: нужно ли облагородить надгробие и на какую сумму.

Лера удивилась сама себе: говорила почти как заправский соцработник.

– А много дают? – перебила женщина.

– Ну, всем по-разному, – Лера вошла во вкус. – Кому пятьдесят тысяч, кому сорок – зависит от того, в каком состоянии находится захоронение. Только надо постараться успеть: через час-другой комиссия оттуда, скорее всего, уже уйдёт – будете ждать июня.

– Давай, собирайся, дурень, пошли! Сейчас баблишка сострижём, Гарику долг закинешь и на поляну метнуть хватит! – разгорячилась женщина, но тут же осеклась. – Ну, то есть, жёнушке своей любименькой память организуешь…

Она покосилась на девушек, но те сделали вид, что разглядывают стены.

– Катька, не знаю, мож, ну это на фиг. Развод какой-то! Когда это бабло просто так раздавали? – Николая раздирали сомнения, но деньги получить очень хотелось.

Внезапно в глубине квартиры послышался надрывный кашель.

– Это кто у вас? Инвалид? Пенсионер? – осведомилась Зоя.

– Мамка моя. Инвалид и пенсионер, – отмахнулся Николай.

– Почему у нас её нет в графике реабилитации? – строго спросила Зоя.

– А это ещё что? – не понял Николай и собрал складки на лбу.

– Это когда бабок бесплатно в санаторий везут! – блеснула знаниями Катька.

– На фига ей санаторий? Она не сегодня – завтра дубу даст. Вон, уже лежачая… убирай за ней, – нахмурился Николай.

– Ты её сдаёшь, а там за ней уход. А пенсия на карточку так и капает, – снова вставила хитрая Катька.

– В общих чертах так и есть, – кивнула Зоя. – Можем мы к ней пройти? Необходимо выяснить, возможна ли транспортировка в обычном авто или понадобится заказывать спецтранспорт.

Николай почесал голову и пошёл по коридору, махнув всем следовать за ним. Видимо, вариант сдать бабулю в чужие руки ему понравился.

– Мам, тут к тебе эти, социальные защитницы, – представил он девушек.

– Колька, пошли быстрее, опоздаем, – крикнула из коридора Катерина, и мужик засеменил собираться.

Комната была в плачевном состоянии. Вместо люстры висела засиженная мухами лампочка, давно не мытые окна почти не пропускали свет. Старый, покосившийся сервант без дверок был заставлен бутылками и забит мусором. Кровать, с пожелтевшим от времени несвежим постельным бельём, напоминала гроб. На ней – крохотная старушка, больше похожая на мумию. У Леры в груди сжалось сердце от острого чувства жалости.

Бабушка снова зашлась в кашле. В это время хлопнула входная дверь – Николай с Катькой ушли, а из коридора тут же возникла Лиза:

– Вы не из соцзащиты! – она недоверчиво смотрела на девушек и старалась держаться на расстоянии.

– С чего ты взяла? – улыбнулась ей Зоя.

– Непохожи вы на социальных работников! – уверенно произнесла девочка.

«Удивительно взрослая для своих лет», – подумала Лера, а вслух сказала:

– А что если мы поможем? Как ты на это посмотришь?

– Чем вы сможете помочь? Выгоните отца и вылечите бабушку? – в голосе Лизы звучала глухая безнадёжность.

– Именно так и сделаем, – легко ответила Зоя.

– Не верю! – девочка сердилась.

– А ты проверь, – пожала плечами девушка. – Принеси стакан воды.

– Хорошо, – ответила Лиза с вызовом, недоверчиво оглядела Зою и пошла на кухню.

– Зачем тебе вода? – тихо спросила Лера.

– Не знаю, в фильме одном видела, как ведуньи воду заряжают для лечения. Сейчас попробуем, – также тихо отозвалась Зоя.

Тем временем Лиза вернулась и протянула грязную кружку с отколотой ручкой. Девушка взяла её в руки и прикрыла глаза. Лера настроилась и увидела, как с пальцев Зои стекает фиолетовый густой туман и мешается с водой, как гуашь.

– Достаточно! – остановила Лера, когда цвет начал темнеть.

Зоя открыла глаза, подошла к кровати бабушки и поставила кружку на колченогий табурет рядом:

– Здравствуйте, я из соцзащиты. Вам надо попить воды, и станет легче, а потом мы поговорим.

Бабушка открыла глаза, чуть приподнялась с подушки и безропотно протянула руку за стаканом. Пока старушка пила, на её шее Лера заметила чёрный след, будто душили:

– Что это? – обратилась она к Лизе.

Та нахмурилась, но ответила:

– Папка…

Лера тряхнула головой. Теперь ей хотелось догнать его и содрать Пиявку прямо в подъезде!

Тем временем бабушка допила воду. Сразу заметно порозовела кожа, утих кашель. Старушка даже попыталась сесть в постели:

– А чего соцзащита-то пришла? Проверить, не померла ли?

– Наоборот. Мы здесь с программой реабилитации, – ответила Зоя.

– Это как же? – заинтересовалась бабушка.

– Мы сведения собираем: кому помощь нужна, к кому врача направить. Спрашиваем, чем помочь, может, в санаторий путёвку выдать. Потом информацию передаём выше, а там уже решают, куда направить. Мы посмотрели, в каких условиях вы живёте, как родственники за вами ухаживают, есть ли продукты, еда. Как нам ответ будет, я ещё раз зайду, хорошо?

– Ну, санаторий не по мне. Я встать уже не могу. Скоро время моё совсем выйдет, – посетовала Лизина бабушка.

Зоя наклонилась к ней близко и доверительным тоном негромко произнесла:

– А если с Николаем Александровичем что-то случится, что с девочкой будет? В детском доме – жизнь не сахар. Нельзя вам на тот свет! Надо Лизу на ноги поставить, а потом уже собираться.

На глазах у бабушки появились слёзы:

– Да что я могу? Старая, немощная, уже и за собой-то ходить нет сил. Какой из меня воспитатель?

– Я помогу. Только вы сами тоже постараетесь. Лекарство выпили, стало легче? – спросила Зоя.

Бабушка в ответ закивала:

– Да, как будто руки и ноги легче стали!

– Вот, теперь надо ноги и руки разрабатывать, чтобы кровь по организму гуляла. Нужно вставать потихоньку, больше двигаться. Я зайду попозже и лекарство принесу. А пока санаторий буду подыскивать. Надо, надо ради Лизы очень постараться на ноги встать. Договорились?

Бабушка в ответ опять закивала и расплакалась:

– Дай бог здоровья вам, девочки, – послышалось вслед.

Зоя направилась к выходу, кивнув Лизе:

– Проводишь нас?

Лиза изумлённо хлопала глазами:

– К-к-конечно!

Подойдя к входной двери, она не выдержала:

– Бабушка не выглядела так хорошо уже много месяцев. Я вижу, ей и правда лучше! Вы что, вылечили её?

– Боюсь, что нет, – грустно ответила Зоя, – этот эффект долго не продлится, но я думаю, что смогу помочь. Точнее, знаю место, где могут помочь. Мне надо туда сходить, кое с кем договориться, а потом придумать, как доставить твою бабушку. Вижу, ты девочка взрослая, смышлёная – уже всё понимаешь. Я хочу сказать тебе кое-что очень важное. Твой папа, возможно, сегодня домой не вернётся. Его могут забрать в больницу, где будут лечить, чтобы он стал нормальным. Тебе же нужно очень постараться всё делать правильно: хорошо учиться, не пропускать школу, следить за порядком, убираться в квартире, помогать бабушке. Я надеюсь, мы успеем её подлечить. Ещё, Лиза, придётся делать вид, будто папа твой дома, чтобы никто ни о чём не догадался, согласна?

– Иначе, придёт опека…, – словно заканчивая Зоину мысль, медленно выговорила девочка.

– Вот видишь, ты понимаешь, так что держись – скоро всё наладится!

– Знаете, я рада буду, если папу заберут, – тихо и грустно сказала Лиза, прикоснувшись к своей пылающей щеке.

– Милая, он хороший, просто болеет. Постарайся не злиться, – Зоя сочувственно погладила её по плечу. – Хочешь, я тебе тоже водички дам?

Лиза отрицательно покачала головой:

– Вы лучше приходите и бабушке ещё дайте.

– Договорились, я ещё зайду. Меня Зоей зовут.

Лиза кивнула и впервые улыбнулась. У Леры отлегло от сердца: хоть чем-то смогли помочь этому несчастному ребёнку.

Когда за ними закрылась дверь, Лера спросила:

– Зоя, что за план у тебя созрел?

– Помнишь, тётя Наташа говорила, что ходит в какой-то центр, чтобы восполнить потраченную Силу. Мне кажется, если мы сможем туда привести Лизину бабушку, её там на ноги поставят. Она же не болеет, её просто «выпили» до дна. Я не знаю, сколько можно воды этой давать, ведь она мёртвая – вдруг бабушка тоже голоса слышать начнёт.

– Да, неплохая идея, – задумчиво произнесла Лера, – а я, пожалуй, знаю, куда нам сейчас заглянуть, чтобы получить этот адрес.

Через некоторое время подруги стояли в раздумьях перед новенькой дверью – на звонок никто не отвечал.

– Наверное, дома никого нет. Может, лучше попросим у твоей мамы телефон и позвоним? – предложила Зоя.

– Странно, что их нет… Вчера тётя Наташа сказала, что останется здесь. Неужели не успели? – от этой мысли внутри у Леры похолодело.

Зоя открыла рот, чтобы ответить, но дверь перед ними распахнулась, и на пороге показалась знакомая хозяйка квартиры. Синие круги под глазами стали чёрными, лицо было каким-то безжизненным, а сама она едва держалась на ногах.

– Тётя Наташа здесь? – спросила Лера.

Женщина только кивнула, развернулась и скрылась в глубине квартиры. Из комнаты девочки вышла тётя Наташа. Лера из коридора поманила её к себе.

– Ты что, не зайдёшь? – устало спросила та и потёрла глаза. Вчерашний макияж щедро осыпался тушью.

– Не могу. Мне сюда нельзя, – ответила Лера, не зная, как объяснить сейчас, вот так с ходу, предостережение бабы Стеши.

– Узнала что-то? – в глазах у Наташи блеснула надежда.

– Пойду приготовлю девочкам по коктейльчику, – весело пропела Зоя и смело вошла в квартиру, пока тётя Наташа искала тапочки, чтобы выйти в подъезд.

«Зоя удивительная девушка! Как же мне повезло её встретить», – в который раз подумала Лера.

– Что девочка? – спросила она, попутно решая, как рассказать о том, что удалось узнать.

– С Настей плохо. Ночью были судороги. Она уходит, и моей Силы не хватает, чтобы удержать. Пришлось просить мам Веру поделиться Силой. Мы обе очень устали…

– Зоя поможет, – попыталась успокоить Лера. – Вот в общих чертах, что мы узнали: эту… тварь называют Пузырь. Это мёртвый, которому дали клятву при жизни и не исполнили её. Смерть пришла к человеку в большой обиде. Поэтому он явился истребовать клятву. Но не нашёл того, кто её дал. Такое бывает только в случае, если тот, кто клялся, умер раньше. Поэтому тварь забирает самого младшего из рода. Видимо, это как раз Настя…

Тётя Наташа задумалась:

– Знаешь, звучит ужасающе, но на свете бывает всякое. Пока это наша единственная зацепка, так что выбора нет. Что нужно сделать?

– Только привести того, кто дал клятву, – медленно произнесла Лера и поняла, что боится следующего вопроса.

– А как привести, если тот уже умер? Откопать, что ли? – лицо тёти Наташи скривилось – она, наверное, представила себе эту «картину».

– Не совсем… – Лера замялась. Рассказывать подробности не хотелось, но выбора не было – на кону стояла жизнь Насти.

– Понимаете… Бывает такое, что человек умер, но его… душа, ещё здесь. И если это так, её можно привести… Пузырь – то сюда как-то попал.

– Как мы поймём, где его душа, даже если узнаем кто это? – допытывалась тётя Наташа.

– Когда я узнаю, где его могила, смогу поговорить с ним. Если он, конечно, ещё не усоп, – глядя в пол тихо ответила Лера.

– Ты слышишь мёртвых!? – будто на полувздохе вымолвила Наташа, молитвенно сложив у лица ладони.

– И вижу, – скромно дополнила девушка.

Несколько минут обе молчали.

– Детектив какой-то выходит: найти мёртвого, который дал клятву. Та ещё задачка! – тётя Наташа, подбоченясь, прошлась взад-вперёд по коридору

В дверях показалась Зоя. Она держала в руках поднос, на котором стояли два стакана с водой. Следом шла Вера, мама Насти.

– Лера? – Зоя поставила поднос на подоконник и уже держала в руке первый стакан. – Как тебе?

– Достаточно, – дождавшись яркой окраски жидкости, отозвалась Лера.

Когда тётя Наташа и Вера выпили содержимое своих стаканов, Зоя спросила:

– Ну, какие ощущения?

– Удивительно, будто выспалась! – первой откликнулась мама Вера.

– Как после недели в реабилитационном центре! – радостно подтвердила тётя Наташа.

– Кстати, о Центре. Как мне туда попасть? – Лера решила спросить прямо.

– А я тебе говорила, что адрес просить будешь? – подмигнула женщина. – А зачем тебе туда? Вон у тебя какая водичка живая.

– В том-то и дело, что не живая, а мёртвая. Силу восполняет, у кого на донышке, но много нельзя, иначе плохо будет, – ответила Зоя за Леру. – Это мне адрес нужен! Хочу бабулю одну на ноги поставить – «высосали» её.

– Хорошо, я узнаю и скажу вам. Не всех туда берут, но я замолвлю словечко, – кивнула тётя Наташа.

– А можно Настеньке моей стаканчик? Вдруг ей полегче будет? – вмешалась в разговор Вера.

Зоя обернулась к Лере:

– Я не знаю, честно говоря.

– И я не знаю, – Лера пожала плечами. – Ей может стать хуже. Сложно предугадать, как Пузырь на мёртвую воду отреагирует.

– Какой Пузырь? – заморгала Вера испуганно.

Тётя Наташа решила объяснить сама:

– Вер, мы тут одну теорию проверяем. Если она окажется правильной, то Настя быстро поправится. Для этого тебе надо понять или вспомнить, кто из твоих умерших родственников клятву дал и не исполнил. Поверь, это очень важно!

Не задавая больше никаких вопросов, Вера стала рассказывать:

– Мои мать и отец живут в деревне. Они познакомились ещё в школе и поженились, как только им по восемнадцать исполнилось. Живут душа в душу. Нас, детей, у них шестеро.

– А дедушки и бабушки? – уточнила Зоя.

– Все, слава Богу, живы и здоровы, – ответила Вера.

Женщины снова помолчали. Было непонятно, как искать давшего клятву. И тут Леру осенило:

– А Настин папа, он где?

– Он нас…оставил, – замялась Вера.

Тётя Наташа положила руку ей на плечо:

– Понимаю, тебе больно и неприятно об этом говорить, но это наш шанс. Надо постараться вспомнить всё, что ты знаешь.

У Веры в глазах блеснули слёзы:

– Мы познакомились шесть лет назад. Чуть ли не с первого свидания он мне сказал, что хочет ребёнка: «Родишь мне, все богатства мира к твоим ногам брошу!» Согласилась. Я же приехала учиться и всё по съёмным квартирам скиталась. А тут Никита, такой галантный, обходительный. Узнал о моей беременности – квартиру купил. Настя родилась

– ремонт затеял. Всё было так хорошо! Сказка закончилась, когда дочери три года исполнилось. Ровно после её дня рождения он нас и бросил – к жене бывшей вернулся. С тех пор моя девочка болеть начала, всё хуже и хуже ей становится. Врачи руками разводят и диагнозы ставят: то один, то другой.

– Он ничего не рассказывал? Ну, про клятвы какие или, может, про родителей своих? – Наташа взяла Веру за плечо.

Та покачала головой:

– Он говорил, что родители считали его неудачником, всегда в пример старшего брата ставили. Мол, тот всего добился, а у Никиты только гулянки да мотоциклы на уме. Поэтому, как только на ноги встал, он из дома ушёл. Папа его умер, но Никита даже на похороны не пошёл. Говорил, что «при жизни не хотел видеть, так в гробу и подавно». Мама, кажется, живёт где-то у нас в городе.

Не знаю, имеет ли это отношение к нашему делу, но однажды он сильно напился и плакал: «Не хочу тебя терять! Если б не ведьма, навек с тобой бы остался, но она живым не отпустит». Я тогда только-только Настю родила. Подумала, что у него «белочка» от счастья… Потом годы прошли, как-то забылось.

– Если без ведьмы не обошлось, значит, точно корень проблемы где-то там, – заметила тётя Наташа.

– А что это за ведьма? – Лера почувствовала, что есть ниточка, за которую стоит ухватиться.

– Она сама себя так называет, – Наташа на миг задумалась, чуть наморщила лоб. – Цыганка она, Донкой зовут. Живёт здесь недалеко, у рынка. К ней всегда толпа стоит: кому гадает, кого привораживает, на кого порчу наводит. Только магия у неё злая, чёрная. Гадалка ничем не брезгует: то землю кладбищенскую даст, чтоб под порог насыпать, то волосы у покойника срежет. Думаю, Никита про неё говорил.

«Цыганка, как из моего видения про Макса!», – заволновалась Лера.

– Никитина жена живёт у рынка. Я их видела как-то, они в жёлтый дом заходили, да и машина его часто там стоит, – подтвердила Вера.

– А у них дети есть? – спросила Зоя.

– Да, мальчик. Жена никак выносить не могла, много раз детей теряла. Потом родила хилого и болезненного ребёночка. Ему годика три было, когда мы познакомились. Никита сказал, что не может без слёз на него смотреть. Они по врачам с рождения его таскали: то одно заболит, то другое, – вздохнула женщина. – Хотите сказать, – голос её задрожал, – что он со своего сына на мою Настю болезнь перекинул?

– Ну, не совсем он и не совсем перекинул, но такое возможно, – чуть помедлив, ответила тётя Наташа.

– Это что же? Он специально искал, кто ему ребёнка родит? Для этого он меня использовал? – Вера не могла сдержать слёз. – Ещё квартиру на меня записал! Я ему – зачем? Ты же её купил! А он: «Так справедливо будет». Выходит, заплатил… Чтобы я своего ребёнка похоронила… Но ведь это и его ребёнок…

Несчастная женщина уже рыдала в голос. Лера подошла к ней очень близко, резко встряхнула за плечи, чтобы привести в чувство, и жёстко сказала, словно отрывая каждое слово:

– Никого ещё не похоронили. Ещё поборемся, слышишь? Не время руки опускать!

Вера часто закивала, потом глубоко вздохнула и отёрла слёзы:

– Говорите, что нужно делать!

– Сначала надо придумать, как Настю поддержать, пока мы решаем эту… загадку. Придётся рискнуть. Сейчас будем, как в сказке, живую и мёртвую воду изготавливать. А потом поить по очереди одной и второй. Вера, неси стопки! Наша коктейльная вечеринка переходит на «шоты», – Лера вдруг почувствовала твёрдую уверенность и решимость.

Когда стопки с водой стояли на подносе, она дала первую Зое, а вторую – тёте Наташе. Вода в Зоиной стопке быстро стала густого фиолетово-чёрного цвета. В стопке у тёти Наташи она окрасилась в голубовато-сиреневый. Довольная результатом Лера хотела дать команду идти к Насте, но внезапно ей в голову пришла другая мысль:

– Погодите, дайте я кое-что попробую, а потом продолжим.

Она взяла обе стопки и вылила в один из стаканов на подносе. Вода стала голубой. Такой же, как реки-вены возле церкви! Повинуясь внезапно озарившей её догадке, Лера залпом выпила стакан и посмотрела на свои руки. К привычному фиолетовому цвету добавился голубой ободок.

«Так вот как это делается!» – подумала она и попросила Веру принести ещё воды.

Женщина вернулась с кувшином.

– Не совсем пока понимаю, что происходит, но, по-моему, вода – важный элемент, – заключила Вера.