Культурная революция

Декабрь 2022

Коллективное сознательное

Результаты голосования в Москве по поводу празднования Нового года показали, что современные горожане обладают тем «коллективным сознательным», которое способно уберечь от этических ошибок. Решение не проводить в новогодние каникулы шумных концертов и гуляний с фейерверками, но при этом не исключать возможности отвлечься от повседневного житейского напряжения приняли и в других регионах России. Подчеркнув при этом, что сэкономленные средства пойдут на поддержку земляков, участвующих в СВО. Моральное чувство было подкреплено серьезными нравственными доводами.

Меня, конечно, могут поправить, заметив, что в любом случае главный импульс исходит не из доводов разума, а от эмоционального состояния общества, от эффективности тех политтехнологических инструментов, которые используются для формирования общественных настроений, «коллективного бессознательного», в конце концов. Но смею думать, что дело все-таки не в этом. Хотя проблема соотношения между человеческим интеллектом, общей культурой и психофизиологическими инстинктами составляет предмет особого исследовательского интереса.

У значительной части современного российского общества есть серьезная внутренняя потребность избегать любых крайностей, во многом продиктованная исторической памятью. И той выработанной культурой, системой запретов, которая достаточно трудно взламывается даже в периоды исторических катаклизмов. Нынешнее поколение российских граждан заметно отличается от российского общества столетней давности, когда культура как защита от катастрофы была взыскуемой, но малодоступной. Когда от революционного апокалипсиса не спасла даже тысячелетняя христианская традиция.

Стоит обратиться к весьма примечательному для той поры горькому размышлению Николая Бердяева, опубликованному им в статье «Темное вино», датируемой 1915 годом: «Пьяной и темной дикости в России должна быть противопоставлена воля к культуре, к самодисциплине, к оформлению стихии мужественным сознанием. Мистика должна войти вглубь духа, как то и было у всех великих мистиков. В русской стихии есть вражда к культуре. И вражда эта получила у нас разные формы идеологических оправданий. И эти идеологические оправдания часто бывали фальшивыми. Но одно верно. Подлинно есть в русском духе устремленность к крайнему и предельному. А путь культуры – средний путь. И для судьбы России самый жизненный вопрос – сумеет ли она себя дисциплинировать для культуры, сохранив все свое своеобразие, всю независимость своего духа». Не все согласятся с этим суждением, но не прислушаться к нему было бы неразумно.

Понятно, что Николая Бердяева вряд ли устроила большевистская «культурная революция» в качестве верного пути развития русской культуры, о котором он мечтал. Но если взглянуть на события минувшего XX столетия, особенно на процессы, происходившие после самороспуска СССР, то при всех трагических катаклизмах, ему сопутствующих, 1990-е были все-таки меньшим потрясением для России, чем события Октябрьской революции и Гражданской войны. И здесь сработал не только инстинкт самосохранения, свойственный в том числе и народному мироощущению, не только инертность общественной жизни, выработанная десятилетиями компромисса с советской властью, но и духовная и поведенческая культура, сложившаяся за сорок пять послевоенных лет. И хотя над пресловутым «Кодексом строителя коммунизма» посмеивались, но он, пусть и на пародийный манер, напоминал и о Заповедях Христовых, и о Заповедях Моисеевых.

Притом что А.И. Солженицын называл советскую интеллигенцию «образованщиной», лишенной нравственных принципов и истиной веры, все-таки нельзя отрицать, что помимо «морального кодекса строителя коммунизма» в СССР сформировался культурный слой, обладающий нравственным чувством и здравым смыслом, причем не только в больших городах. «Читающая Россия» на излете 1980-х была многоликой, в равной степени припадая к запрещенной светской и религиозно-философской литературе, пытаясь соединить воедино культуру советской метрополии и эмиграции разных поколений. Искали не «пределов», но гармонии, которая всегда связана с примирением. И этот поиск не прекращается и сегодня.

Культура тяготеет к срединности, она гармонизирует поведение людей, уводит их от разрушительных крайностей. В этом одна из ее важнейших социальных функций, которая достигается путем кропотливой работы. Воздействие культуры на человека напоминает влияние на него китайской медицины: нужно долго-долго исполнять одни и те же предписания, чтобы получить минимальный результат. Это длительный, поистине исторический процесс, требующий терпения и, что не менее важно, понимания направления движения.

Но в любом случае, рассматривая варианты будущего развития России, невозможно не учитывать соображения Н. Бердяева – изначальное, исконное тяготение к пределам, к крайностям и складывающееся стремление к середине, к поиску национального компромисса.

Можно ли делать подобные выводы, оттолкнувшись от одного-единственного опроса, связанного с празднованием Нового года? Скорее всего, нет, скажут искушенные профессионалы. Но если внимательно посмотреть на социологические исследования, посвященные другим актуальным проблемам сегодняшней российской жизни, то можно убедиться в том, что тяготение к срединному пути развития характерно для значительной части населения с различным уровнем культуры и с разным отношением к вопросам религии. «Коллективное сознательное» играет в нашей жизни роль достаточно серьезную. Во всяком случае такую, что его невозможно игнорировать, рассуждая о будущих моделях развития России. Оно способно уберечь от тех крайностей, которые разрушительны для государства и общества. Именно поэтому так важна роль культуры и ее творцов.

Ноябрь 2022

Послесловие к юбилею

1 ноября 2022 года, общероссийский телевизионный канал «Россия – Культура» отмечал 25-летие со дня создания – первый государственный юбилей. Понятно, что по нынешним временам такого рода события требуют скромности, что и было проявлено. Но значение этого телеканала для отечественной культуры, для нашего телевидения, для российского общества в целом трудно переоценить.

И здесь не надо ориентироваться на рейтинги, определяющие объем зрительской аудитории. Никогда не забуду, что продемонстрировало первое социологическое исследование после выхода «Культуры» в эфир. На вопрос о том, какому каналу вы отдаете предпочтение, более половины опрошенных отвечало, что они смотрят только телеканал «Культура». Так отвечали даже в тех городах, где его в ту пору невозможно было увидеть – сеть распространения была невелика. И дело было не только в том, что открытие телеканала двадцать пять лет назад стало одним из главных информационных событий дня, и не в том, разумеется, что программы других каналов были хуже (на самом деле они были яркими и увлекательными), просто слово «культура» в России обладает магнетической силой.

Мои коллеги из «Российской газеты» создали своего рода праздничный венок сонетов в прозе, посвятив их юбилею канала, который занял особое место в пространстве современного телевидения. И мне следовало бы промолчать, не произнося ничего, кроме слов благодарности. Но, нарушая приличия, показалось важным вспомнить тех людей, которые стояли у его истоков, и тех, благодаря которым он пришел к своему 25-летию в расцвете молодых еще сил. В конце концов, мне посчастливилось руководить телеканалом «Культура» всего девять месяцев из его двадцатипятилетней истории.

Мое назначение на должность первого главного редактора телеканала «Культура» было чистой случайностью. Думаю, в значительно большей степени, чем само появление этого телевизионного феномена на свет. Когда в середине мая 1997 года, во время празднования в Кремле 70-летия М.Л. Ростроповича (27 марта того года, в день его рождения, он был за границей), маэстро попросил у первого президента России Б.Н. Ельцина в качестве подарка создать телевизионный канал, целиком посвященный культуре, Борис Николаевич ответил согласием. О чем и объявили в присутствии гостей юбиляра. Президент был готов к такому повороту событий: с предложениями-просьбами по этому поводу к нему обращались многие деятели культуры. Достаточно назвать Д.С. Лихачева, К.Ю. Лаврова, М.А. Захарова, М.Б. Пиотровского, М.А. Ульянова, С.Я. Кулиша – всех невозможно перечислить. Но на оформление этого решения ушло три месяца, борьба за «пятую кнопку» была нешуточной, ее хотели получить и Б.А. Березовский, и В.А. Гусинский. И, чтобы не усиливать ни одну из конкурирующих компаний, вопрос было решено «подвесить», создав канал «Культура». И решающую роль в этом сыграли, кроме главы государства, Т.Б. Юмашева (в ту пору Дьяченко), В.Б. Юмашев и С.Н. Красавченко. Они знали, что решение принято всерьез и надолго, поэтому председателем Попечительского совета канала согласился стать Б.Н. Ельцин.

Но летом 1997 года мне были неведомы эти византийские сюжеты. Напросился на встречу с Н.К. Сванидзе, который в ту пору возглавлял ВГТРК, и сказал ему, что собираюсь уходить из Министерства культуры РФ и готов испытать судьбу в качестве руководителя нового канала, честно говоря, мало понимая, на что напрашиваюсь. Его ответ был вежливо неопределенным, так как соискателей этого места было немало. Мне повезло только по одной причине – я был совершенно чужим в телевизионном мире середины 1990-х. Все это уже потом мне объяснил М.Ю. Лесин, необычайно яркий и талантливый человек, вместе с М.Ю. Заполем создавший уникальную телевизионную рекламную компанию «Видео Интернейшнл». Он был первым замом у Н.К. Сванидзе. И именно он уже в 1997 году настаивал на том, чтобы новый канал назывался не просто «Культура», но «Россия – Культура». Но мы с Т. Пауховой, которая была моим ближайшим соратником, возглавившим канал после моего ухода, отстаивали свою независимость. Хотя позже, став председателем ВГТРК, отчетливо понял, что существование «Культуры» вне этой компании попросту невозможно.

Без блестящей команды ВГТРК, которая участвовала в создании канала «Культура», нам бы никогда не удалось запустить этот проект за шесть недель. Поэтому важно назвать главных героев: кроме Н. Сванидзе, М. Лесина, Ю. Заполя это Д. Корявов, А. Акопов, Л. Таубе, А. Кривошеева, Р. Сабитов и их сотрудники. Мы с Т. Пауховой и присоединившимся к нам А. Ефимовичем собрали высоких профессионалов, с которыми работали еще на Центральном телевидении СССР: Е. Андронникова, А. и Н. Приходько, В. Тернявского, Д. Хомутова, Л. Перова, С. Ялович, А. Торстенсена, Е. Гинзбург, Э. Каширникову… Особое место в нашей работе занимала петербургская студия, которую возглавляла Б. Куркова. Несомненно, без Г. Горина, М. Жванецкого, М. Захарова, В. Лошака, С. Бэлзы, Г. Черняховского, с которыми мы мечтали о будущем канала, ничего бы не получилось. Конечно, нужно вспомнить и руководителей Федеральной службы по телевидению и радиовещанию – в 1997-м это был В. Лазуткин, а в 1998-м – М. Сеславинский. Без них многое бы пошло не так.

«Ты ничего не понимаешь в телевидении. Самое главное – держать эфир!» – вот уже двадцать пять лет эти слова Тани Пауховой не покидают мой воспаленный разум. Как важно, что четверть века канал возглавляли люди, которые умели «держать эфир»! Четырнадцатый год во главе канала «Культура» – Сергей Шумаков, который ведет его творчески дерзко и художественно безупречно. И какое счастье, что Олег Добродеев и Антон Златопольский понимают, какой жемчужиной в короне ВГТРК они владеют!

В моих словах нет праздничных преувеличений, только констатация фактов. Хорошо бы, чтоб о них не забыли, когда через четверть века канал «Культура» будет отмечать следующий государственный юбилей.

Ноябрь 2022

Тонкая грань

Отмена Санкт-Петербургского международного культурного форума кажется мне совершенно разумным шагом. И дело вовсе не в том, что организаторы не смогли получить согласие на приезд от зарубежных партнеров. Уверен, что его участники представили бы не меньшее, если не большее количество стран, чем на Санкт-Петербургском экономическом форуме, который проходил в начале лета нынешнего года.

И по-прежнему можно было бы обсуждать проблемы международного сотрудничества, в том числе и с недружественным сегодня Западом, сосредоточившись, впрочем, на разнообразных культурных проектах, которые вполне успешно можно осуществлять на просторах СНГ, Ближнего и Дальнего Востока, других азиатских, африканских и латиноамериканских стран. Два огромных и по-настоящему не открытых Россией рынка креативных индустрий – КНР и Индия – безусловная возможность вполне заманчивых перспектив для российской культуры.

Но предлагаемые ныне обстоятельства, которые кардинально изменили жизнь не только в нашей стране, но и во всем мире, требуют заново осмыслить роль отечественной культуры и деятелей культуры в современном бытийном пространстве. Невозможно делать вид, что наша жизнь не изменилась и 2022 год абсолютно неотличим от того, что происходило с нами в предшествующие десятилетия. Уже невозможно жить по инерции, пытаясь уклониться от современной реальности. Нам надо задать вопросы, обращенные прежде всего самим себе, которые вряд ли целесообразно обсуждать на международных площадках. Хотя бы потому, что на них нет однозначных ответов. Тем более что любой культурный форум будет восприниматься как неуместный сегодня размашистый праздник.

Сегодня нам важнее самим определиться с внутренней повесткой дня в культуре, разобраться с новыми вызовами и с нашей реакцией на них. Осмыслить коллективную и индивидуальную рефлексию. Хотя бы потому, что мы все в той или иной степени понимаем, что российская жизнь переживает сущностный исторический поворот. И можно сколько угодно открещиваться от этого «мы», как в прежние советские времена один из «охранительного» типа литераторов громогласно заявлял, что он не хочет быть в одном «мы» с Евтушенко, тем не менее все, кого заботит судьба России, в это «мы» попадают вне зависимости от своих субъективных желаний.

Важно понимать, что развитие национальной культуры, или национальных культур, поскольку Россия – государство, где проживает множество этносов, связано с большими линиями развития, с многообразием не только социально-экономических, но и природных, и биологических процессов. Даже в периоды революционных взрывов, разрушения традиционных укладов, она сохраняет ту корневую систему национальной жизни, которая, собственно говоря, и делает один народ отличным от другого. Поэтому русская культура сохранила свой генотип и в столетия власти Орды, и в пору петровских реформ, и после Октябрьского переворота 1917 года, и после самороспуска СССР. Понятно, как и в природном мире, не обошлось без мутаций – в духовной и материальной сферах.

Причем весьма серьезных. Они были связаны в том числе с катастрофической убылью народа в XX веке – и в Российской империи, и в Советском Союзе. Новая Россия оставила за пределами своей страны почти 26 миллионов людей, считающих себя носителями русской культуры. Значительно больше, чем в революционные годы. Все это не проходит бесследно, как любое расчленение этноса. И эти процессы куда существеннее влияют на культуру, чем любое высушивающее идеологическое давление. Именно поэтому идея А.И. Солженицына о сбережении народа связана со сбережением культуры, которая, в свою очередь, определяет идентичность самого народа, его судьбу в историческом бытии. Любые политические и экономические развороты не отменяют фундаментальных ценностей, которые связаны не только с историей, но и с географией. Христианский выбор России был определен в том числе и ее встроенностью в европейское пространство.

Крым, где проходило символическое крещение Руси, был частью античной ойкумены, колыбели европейской культуры, сохраняющей свое значение для всей последующей русской жизни. Москва имела все основания претендовать на роль Третьего Рима – не только в религиозном, но и в общекультурном смысле. Органическое развитие Московского царства еще до жестких петровских реформ было устремлено к культурному синтезу, в котором европейская традиция играла важнейшую роль. Россия в восприятии Азии всегда была европейским государством, как бы ее ни воспринимали к западу от Дуная или Одера. Все это необходимо осознать, прежде чем перейти к размышлениям о судьбе культуры и искусства в том сложнейшем текущем моменте истории, который переживает наша страна и ее многонациональный народ.

Важно понять, что сегодня решается судьба России на грядущие десятилетия, если не на столетия. Именно поэтому для России невозможно военно-политическое поражение. При том, что страна балансирует на тонкой грани между привычными житейскими заботами, стремясь сохранить относительный материальный и духовный комфорт для своих граждан, и потребностью в напряжении всех своих сил для обеспечения безопасности в новом ее понимании. Это сложнейшее внутреннее состояние общества не может не отражаться на современных художественных практиках. И как бы ни хотелось немедленных творческих откликов на все происходящее, нужно время, чтобы осмыслить все то, что происходит с нами, живущими жизнью страны.

Октябрь 2022

Дерзкое величие театра

4 октября 2022 года, исполнилось тридцать лет московскому Международному театральному фестивалю имени А.П. Чехова. За это время российской публике было представлено более 600 спектаклей из 54 стран мира, над созданием которых работало 437 режиссеров, хореографов, авторов и руководителей музыкальных проектов.

Когда 4 октября 1992 года на сцене Театра имени Моссовета Большой драматический театр имени Г.А. Товстоногова открыл первый Чеховский фестиваль спектаклем «Коварство и любовь» Ф. Шиллера в постановке Темура Чхеидзе с участием Кирилла Лаврова, никто не мог представить, что именно этот смотр сценических достижений станет одним из самых важных явлений в мировой культурной жизни трех минувших десятилетий. За эти годы Валерий Шадрин, возглавивший после смерти К. Лаврова Международный союз театральных деятелей, который был учредителем новой фестивальной институции, не просто создал площадку, где стремились показать свои спектакли ведущие театры и режиссеры мира, он сотворил уникальный, не имеющий равных, продюсерский организм, соединяющий все лучшее, что существует в современном искусстве. Драма, цирк, балет, кукольный и уличный театр, музыкальные постановки, – не выезжая из Москвы, можно было увидеть все многообразие мировой сцены. Такого не мог позволить себе ни один из столичных мегаполисов. Сколько споров было в начале 1990-х вокруг того, зачем новой России с разрушенной экономикой, когда ни на что катастрофически не хватало денег, с неопределенной политической структурой, да и вообще с неведомым будущим, необходимо такое излишество, как международный театральный фестиваль. Можно было отшутиться, вспомнив знаменитую фразу Михаила Светлова: «Мне нужна роскошь, а не товары первой необходимости!..» Но суть была, конечно, в другом.

Театральная революция в России, начатая К.С. Станиславским и Вл. И. Немировичем-Данченко, продолженная Вс. Э. Мейерхольдом, Евг. Б. Вахтанговым, А.Я. Таировым в первой половине XX столетия, а затем получившая новое воплощение в 1950 – 80-е в работах плеяды ярчайших отечественных театральных мастеров, сущностно повлияла на развитие мирового сценического искусства, режиссуры и педагогической работы с актерами. Именно поэтому еще на Первом учредительном съезде Союза театральных деятелей СССР, проходившем в октябре 1986 года в Кремле, Кирилл Лавров заявил о необходимости организации Всемирного театрального фестиваля в Москве. Этой идее было суждено осуществиться уже в новой стране, в Российской Федерации. Но именно СТД СССР, его сотрудники во главе с Валерием Шадриным, который был назначен в 1986 году первым секретарем нового Союза, провели огромную подготовительную работу для того, чтобы Чеховский фестиваль смог сразу занять особое место в культурной картине мира, где существовали такие мощные и известные фестивали, как Авиньонский, Эдинбургский или Аделаидский. Здесь важно вспомнить рано ушедшего из жизни Валерия Хазанова. Он долгие годы был ответственным секретарем советского отделения Международного института театра при ЮНЕСКО, а после создания СТД СССР возглавил его международный отдел. У Валерия был огромный опыт работы с деятелями мировой сцены, но самое главное – была репутация человека, которому можно доверять.

Именно во второй половине 1980-х годов СТД СССР проводит ряд больших проектов, которые можно объединить слоганом, использовавшимся в ФРГ, – «Русские идут». Это были масштабные фестивали советского театра в большинстве стран Европы, Азии, Северной и Южной Америки. Советское искусство было востребовано не только потому, что оно открывало движение жизни в недавно закрытой стране, – оно поражало высоким классом мастерства, демонстрируя миру то лучшее, что было создано не только на подмостках Москвы и Ленинграда, но и в столицах республик, входивших в СССР. Советский Союз был страной, где культура не просто отражала реальность, она нередко была важнее, сущностнее самой этой реальности.

Миру было предъявлено большое театральное искусство, которое было способно выиграть соревнование с жизнью. Именно поэтому позволил себе позаимствовать название этих заметок у Александра Володина, у которого есть пронзительный рассказ под названием «Дерзкое величие жизни». Международный Чеховский фестиваль создавали люди – а среди них были самые лучшие, самые яркие театральные деятели нашей страны, – для которых театр был не просто домом, он был их жизнью. Большей, чем реальная жизнь. В те дерзновенные годы мне посчастливилось работать в журнале «Театр» и общаться с людьми, уверенными в том, что только на сцене они могут по-настоящему проникнуть в природу человека и мир человеческих отношений. Их вера в театр не изменилась даже тогда, когда мы почувствовали властную силу реальности. Телевизионные трансляции заседаний Верховного Совета СССР демонстрировали документальную драму такого класса, что с ней было трудно конкурировать профессиональным драматургам. Но и в этой борьбе лучшие театры страны отстояли свое профессиональное достоинство.

Международный театральный фестиваль имени А.П. Чехова, который включал в себя самые разные художественные и организационные проекты, – к примеру, Всемирную театральную олимпиаду, – притягивал в Москву лучших режиссеров мира, от Питера Брука и Петера Штайна до Кристиана Люпы и Робера Лепажа.

Приезжая в Москву со своими новыми работами, они начинали задумывать будущие спектакли, что называется, на русской почве. Некоторые из них надолго связывали свою жизнь с российской культурой. Так, Деклан Доннеллан, основатель знаменитого театра «Cheek by Jowl», вместе с российскими артистами создал серию первоклассных шекспировских постановок и в конце концов занял пост президента Фонда поддержки Чеховского фестиваля.

За минувшие тридцать лет Чеховский фестиваль подарил всем нам не просто неповторимые художественные впечатления. Он вновь и вновь заставлял поверить в волшебную силу искусства, которое способно менять каждого из нас.

Октябрь 2022

Бумажные журавлики

В Токио 27 сентября 2022 года на территории крытой арены для боевых искусств «Будокан», которая находится неподалеку от Императорского дворца, состоялась церемония государственных похорон бывшего премьер-министра Японии Синдзо Абэ.

Проститься с этим безусловно выдающимся политическим деятелем Страны восходящего солнца приехали высокопоставленные представители почти 160 государств, среди которых президент Вьетнама Нгуен Суан Фук, премьер-министр Индии Нарендра Моди, премьер-министр Республики Корея Хан Док Су, король Иордании Абдалла Второй ибн Хусейн, вице-президент США Камала Харрис, Николя Саркози и другие. От нашей страны в этой церемонии принимали участие Чрезвычайный и Полномочный Посол Российской Федерации в Японии Михаил Галузин и автор этих строк.

В любых случайностях всегда отыщется своя логика. В конце жизни, уже покинув пост премьер-министра, Синдзо Абэ стал председателем японского Организационного комитета Фестиваля российской культуры, который проходит с 2006 года. Соглашение о его создании мы вместе с Михаилом Галузиным подписывали с японскими коллегами в 2005 году. Тогда председателем Оргкомитета был тоже один из самых влиятельных японских политиков Ёсиро Мори, он занимал пост премьер-министра в 2000–2001 годах. Уходящие со своих постов «тяжеловесы» японской политической жизни в последние шестнадцать лет погружались в культурное сотрудничество с нашей страной, понимая, что российское искусство ценится в Японии необычайно высоко.

Программа Фестиваля российской культуры год от года становилась все насыщеннее, ее зрителями и слушателями за прошедшее время стали более 18 миллионов японцев. Этому немало способствовало и то обстоятельство, что на протяжении первых 11 лет существования фестиваля председателем российского Оргкомитета по его проведению был Сергей Нарышкин. Какими бы ни были отношения между нашими государствами, культурный обмен сохранял свою востребованность. И в том, что в нынешнем году, когда после начала специальной военной операции на Украине на нашу страну обрушились небывалые санкции, семнадцатый по счету Фестиваль российской культуры смог открыться в конце августа в Токио совместным концертом молодых российских и японских музыкантов, – заслуга наших друзей и коллег в Японии.