Полная версия
Запах теней
– Что тебя так напугало, что ты уже третий день не в себе? Ты думаешь – я не вижу, как ты косишься? Эта палата будто приковала твой взгляд. Даже сейчас ты украдкой поглядываешь не куда-нибудь, а именно на неё.
Дина подняла изумленный взгляд. Она и не подозревала, что её старательно маскируемые движения могут быть так явственно заметны. Но больше всего её поразил тот факт, что в эту самую минуту она в действительности неосознанно посматривала туда. Только сейчас, когда Света ткнула девушке её же проблемой в лицо, до неё дошло, что палата номер семь не отпускает её и не отпускала с той самой минуты, как младшая пришла на смену.
– Что? – вызывающе вытаращила глаза старшая. – Я права?
Суровости в её лице было хоть отбавляй, но Света действительно очень волновалась за подругу. Она, вдруг, тяжело вздохнула и сказала:
– Так! Динка, сегодня ночью, если этот ребёнок заплачет – я пойду к нему! Понятно? Не ты, а я! Ну если ты, конечно, захочешь, можешь пойти со мной.
Дина смотрела на неё, и глаза наполнялись слезами. Ей очень хотелось, чтобы всё было именно так, чтоб Светка сама сходила к ребёнку и… «главное не видеть то, что может быть». Но больше всего на свете ей хотелось, чтобы ничего этого вообще не было. Ну просто не могло подобное произойти с ней! С кем-то другим – пожалуй, но только не с ней. В то же время, девушка понимала, старшая не должна увидеть то, что «может быть» – она не сможет помочь.
«Я смогу помочь ему»
Откуда такая уверенность родилась у неё внутри? Этого, наверняка, она знать не могла, но чувствовала что сможет.
«Я смогу ему помочь. Только я смогу разбудить его – вырвать из плена кошмара»
– Ну, ты чего? Ди-ина. Ну, не надо плакать, – обняла девушку подруга, – Что-то ты совсем раскисла! – Светлана заглянула в глаза напарницы и спросила: Ты расскажешь мне? Я смогу помочь тебе?
– Нет. – совсем тихо и сухо отрезала Дина, и тем самым поставила точку в разговоре. К чему все эти пытки-попытки старшей, если она уже твёрдо решила – во что бы то ни стало, поможет ребёнку. Поможет, если понадобится.
«Только бы не понадобилось»
– Не плачь, я же твоя подружка, – сдалась Света (нет смысла мучить девушку и терзать себя материнским любопытством). – Если захочешь поделиться со мной, я буду рада, имей ввиду.
Как мудрая женщина и старше Дины на пятнадцать с лишним лет, старшая улыбнулась и поспешила сменить тему:
– Этот мужик с двенадцатой, его, кажется, Володей звать, меня в конец достал! Дебил натуральный. Хочет меня, видимо. Сходил бы в туалет и поиграл со своим дружком, а то всё: «Светочка, у меня температура высокая! Светочка, мне как-то плохо! Светочка, дайте мне таблетку от головы»! Рожа ехидная такая, плутовская… лыбится так. Он издевается, понимаешь?! – говорила старшая, будто рассказывала давным-давно заученное, ставшее таким надоедливым, стихотворение и, отворив дверь в коридор, на ходу бросила: Ну ладно, я пошла. Надо больных обойти.
Весь вечер до наступления полуночи и всю ночь до самого утра Дина не находила себе места. Она пробовала заниматься обычными рабочими делами, попыталась приняться даже за то, что уже давно откладывала в долгий ящик под заглавием «Несрочные и неважные», но всё тщетно – палата номер семь не выходила из головы. С замиранием сердца, с навязчивой жестокой периодичностью, девушка поглядывала на дверь. Дина попробовала отвлечься: достала медицинский справочник и с поддельным интересом уткнулась в страницы, но каждый раз, когда буквы, вдруг расплывались, она обнаруживала, что её взор вновь останавливается на роковой палате.
Девушка сидела в ординаторской и вздрагивала от любого звука – ждала сигнала. Какой он должен быть – не важно. Очень не хотела, ужасно боялась его появления, но всё же ждала. Иногда, сквозь сумрак собственного страха, откуда-то издалека ей слышался плач ребёнка, но каждый раз, когда сопротивление рациональной мысли всё-таки брало вверх, девушка с облегчением понимала, что ей показалось и, что встревоженное состояние и разыгравшееся воображение просто-напросто издеваются над ней. Правда, с каждой минутой внутреннее напряжение упорно не ослабевало, наоборот – только усиливалось. Каждый оборот часовой стрелки висевшего над выходом вестника времени напоминал ей – на дворе ночь, а это значит, что мальчик вот-вот позовёт. Эти мысли тугим поясом сдавливали грудь хрупкой девушки.
«Почему он молчит? Почему? Может быть он…»
И Дина оттолкнула от себя мысль, которая, вдруг, случайно поселилась в голове и не хотела выходить. Да, как такое вообще может быть?
«А ведь может, и ты знаешь об этом, Дина. Почему тогда ты допускаешь реальность увиденного тобой, но отрицаешь подобное? Весьма некстати, девушка! Ой, как некстати.»
Она поспешила успокоить себя, что быть такого не может и что ей в башку лезет всякая чертовщина, но дурная страшная мысль не сдавалась: сверлила и сверлила без того ослабевшую от постоянных недосыпаний девушку, назойливой мухой кружилась в голове, всякий раз, то и дело напоминая о своём присутствии. И никуда не убежать от неё, негде спрятаться, нечем защититься.
«Он умер» – повторяла надоедливая муха, – «мальчик умер»
«Ты допускаешь это, Дина? Допускаешь?»
«Мальчик умер».
Она обернулась: сложив руки под голову, Света мирно дремала на кушетке.
«Может всё-таки стоит попросить её навестить мальчика?»
«А если это в действительности так? Что тогда?»
Преодолев нестерпимое желание разбудить старшую, Дина поднялась со стула и направилась к палате номер семь. Мысль о том, что Дима умер снежным комом, мчащимся с высокой снежной горы, росла с каждой секундой. Руки девушки задрожали, горло стянула невидимая нить, и ноги будто облепили тяжёлыми камнями. Младшая открыла дверь в палату: подозрительно тихо, и, к тому же, приятный ровный свет лампы покрывал комнату видимым покоем. Дина посмотрела на кровать в дальнем углу у окна: мальчика мирно спал, никаких стонов и противных заиканий лампы – на первый взгляд всё хорошо. Правда, с данного положения абсолютно не видно…
«…чёрт побери эти глаза»
Как же ей не хотелось приближаться, она готова была развернуться и убежать, но вместо этого Дина продолжала стоять. И чего же она ждёт? Что ребёнок позовёт её, вот-вот начнёт стонать и …
«…чёрт побери эти глаза»
… ей снова придётся пережить это, если, конечно…
И снова это жуткое предположение:
« … если, конечно, Дима ещё жив»
Взор девушки прилип к дальнему углу, внутренний голос потребовал подойти поближе, а страх перекрыл кислород. Она должна заставить себя сделать это, иначе…
«Что иначе? Что тогда будет?»
«Ничего не будет»
Как по злому волшебству, мальчик пошевелился, маленьким кулачком потёр лицо, как это бывает во сне, и повернулся набок. Всё случилась так неожиданно, что медсестра даже не поняла, как в страхе подпрыгнула. В миг позабыв зачем пришла и внезапно обнаружив в себе силы двигаться, Дина пулей выскочила из палаты. Навалившись на холодную стену коридора, она с облегчением вздохнула:
– Господи! Господи! – шептала она дрожащим голосом. Слушая угасающий бой собственного сердца, девушка благодарила, – Спасибо!
Младшая простояла так ещё минут десять-пятнадцать, пока оклемавшееся от напряжения сознание, не приказало ей идти. На ватных ногах она доковыляла до ординаторской и присела на стул. Стрелки на часах сообщили: почти утро – шестой час, а мальчик спит.
«Ты допускаешь это, Дина? Допускаешь?»
Может показаться странным, но, всё же, маленькая радость, будто искорка надежды, вспыхнула внутри – всё кончено и кошмары не повторятся.
«Для неё? Или для него?»
«И почему я так решила? К тому же, Дима ещё не проснулся»
Точно прочитав её мысли, как по велению судьбы, дверь в палату отворилась, и вышел Дима. Невозможно описать какой букет эмоций испытала в этот момент девушка: больше от испуга, чем от удивления, она открыла рот. По-подлому, произвольно ослабли сфинктеры, предвещая наступление сырой погоды в её трусиках, но, к великой радости, ничего такого не произошло. Девушка просто наблюдала: мальчик вышел из палаты и направился по коридору, подошёл к телевизору, включил его и уселся на диван. Тишину нарушили звуки всем известного мультфильма, обозначив тем самым, что ночь в отделении подошла к концу.
Дина вышла в коридор, нерешительными шагами она подошла к мальчику. Куда-то исчез страх, пропала дрожь, легко стало дышать. Дима сидел на диване: навалившись на спинку, заинтересованным взглядом обычного ребёнка, он поглощал яркие цветные картинки. Рот в дуге радости, и глаза сияют счастьем. Удивительно, впервые, как они познакомились, она видела его таким. Сияющим и счастливым.
«Сегодня кошмара не было, и страх не приходил» – подумала младшая.
Она подошла поближе, присела рядом и заглянула в его глаза, стараясь найти в них хоть что-нибудь подозрительное. Дима улыбнулся во весь рот, и девушке ничего не оставалось, как ответить тем же.
«Сегодня кошмара не было, и страх к нему не приходил» – внушала себе Дина, но медсестра не знала, что монстр никуда не уходил, да и не собирался вовсе.
***
Когда страх парализует волю, человек не в силах мыслить нормально – просто не в состоянии. В большинстве случаев все действия, которые человек предпринимает во время ступора, вызванного сильным испугом, происходят интуитивно, рефлекторно. И эти рефлексы порой бывают настолько неожиданными и неестественными, что после случившегося человек не может понять, как это у него вышло.
Но что происходит в голове, если страх приходит каждый день, и, самое ужасное, если человек не знает природу этого жуткого мучителя? Что делать? Как быть? Как действовать, если ты даже пальцем пошевелить не можешь? Что предпринять, если невозможно закричать, позвать на помощь, и каким образом, всё-таки, смириться и покориться страху, если не можешь при этом закрыть глаза, отключить разум и погрузиться в тьму? Ведь всё, что происходит в этот момент – даже не боль (её нет), это жуткий парализующий страх. Может быть, это и есть ад? Как знать, но, во всяком случае, он был таковым для ребёнка.
Дима снова был в аду, в его собственном аду. Сегодня монстр подкрался незаметно, и его атака произошла с довольно решительной стремительностью; не сказать, что она была внезапна – ребёнок ждал её. Страх набросился и с небывалой силой скрутил тело малыша, словно решил бросить все свои силы и в очередной схватке с детским разумом, во что бы то ни стало, всё же одержать победу, погрузить мальчика в тёмный мир. Как и прежде, мальчик отбивался изо всех сил, сражался, как мог.
«Почему я боюсь? Почему мне так страшно? Чего я боюсь?» – закрутились вопросы в голове.
Весь день Дима чувствовал себя превосходно: он играл в свои игрушки, бегал по коридору отделения, даже не отказал мужикам из соседней палаты сыграть с ними в карты. Мальчик вёл обычную детскую жизнь, полную разных виртуальных приключений, насыщенную новыми познаниями, пусть даже и такими, что «крести» ещё называют «трефами» или, что жена дяди Пети полная дура, по-видимому, потому что не бреет ноги. В общем, малыш весь день был обычным нормальным ребёнком.
Только когда наступил вечер и на улице стемнело, Дима как-то сразу приуныл. Даже приход родителей не смог поднять ему настроение – мальчика пугало наступление ночи, что придётся ложиться спать, а значит, будет он…
Вечером он лежал на кровати и задавал себе вопросы: «Почему это происходит и по какой причине? Как с этим бороться? Почему ему страшно?» Ни один вопрос так и не был решён – для него ответов просто не существовало. Но ребёнок есть ребёнок, и может именно потому, что Дима был ещё слишком мал, детский разум был всё ещё жив, поскольку в состоянии многое забыть и с многим смириться, воспринять происходящее как должное, а не как нечто сверхъестественное. Мозг взрослого человека давно бы «треснул», погрузив хозяина в некое состояние, которое привычно называть сумасшествием. Поэтому, не найдя подходящих и нужных ответов, Дима просто смирился с тем, что придётся побороться с монстром ещё разок, и не последний – точно.
Он повернулся набок и, как происходит у детей после тяжёлого насыщенного играми дня, мгновенно уснул. А существо-страх поджидало его: монстр схватил мальчика когтистыми лапами, мёртвой хваткой прижал к себе и открыл ребёнку глаза. Находясь между двумя мирами, реальным и нереальным (всё было как во сне, но ужасно страшно) Дима снова видел потолок, слышал звуки, доносящиеся с коридора, но не мог ничего сделать – власть над телом полностью отсутствовала. Мальчик находился в собственном аду, в который так безжалостно погрузил его страх.
Монстр терзал ребёнка, огромными тяжёлыми лапами повиновения сдавливал грудь и сжимал горло. Дима не мог вздохнуть, и на миг ему показалось, что он вообще перестал дышать, сейчас задохнётся и умрёт, но жизнь упорно продолжала биться в груди маленького человека.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.