Медный обряд. Легенды Черного озера

– А как же черная вода и видения?

– Я уверен, что они исчезнут на какое-то время. У вас есть часы. Носите их с собой. Кроме того, отвлекитесь от страха, он быстро истощает. Общайтесь с друзьями, читайте, смотрите фильмы. Тогда для черной воды не останется места. А я подключу нужных людей и соберу информацию по нашей теме.

– Я постараюсь. И все же… Какова вероятность, что Дарью Степановну убили из-за часов?

– Я склоняюсь к тому, что это роковая случайность. Вы ничего не измените, Нелли. Но я отчего-то уверен, – хитро прищурился Борис Глебович и подмигнул мне, – что на этот раз мы узнаем правду.

Глава 6

Я зашла в квартиру, прижимая к себе коробку с медными часами, и с тревогой уставилась в темноту прихожей. Показалось, что вот-вот я снова потеряю связь с реальностью. Вдруг для черной воды нет препятствий? Вдруг я – это вообще не я?

Я толкнула дверь и нерешительно шагнула в кухню. Стол расчертили рыжие лучи солнца, которые просочились сквозь узорчатую штору. С улицы донесся детский гомон. Чудесный спокойный вечер. Переживания улетучились. Но, все равно, я чуть не задохнулась от страха, когда протягивала руку к раковине.

Капли воды на ладони были прозрачными, они не сулили дурных видений. Я выдохнула, повернула вентиль и отскочила в сторону, сильно зажмурив глаза. За веками будто вспыхнули красные лампочки. Но вода журчала спокойно, размеренно, и я приоткрыла один глаз. При виде чистого потока душа наполнилась счастьем. Я облегченно рассмеялась. У меня появилось чувство, что с медными часами в дом заглянула мама, чтобы защитить дочку ото всех бед. Кто любит, не пропадает без вести.

Я засыпала с твердой уверенностью, что черные воды не ворвутся во сны. Все рассказы и слухи о меди, ведьмах, черных часах казались нелепыми сказками. Я грезила о предстоящих раскопках в Херсонесском заповеднике, ночных посиделках у жаркого костра, чудных историях о загадочных находках на юго-западном побережье Крыма и о подводных археологах, что подняли со дна моря артефакты Средневековья. С самого первого курса я с замиранием сердца ждала практики на археологической базе. Не задумывалась, почему выбрала именно этот путь. Для меня он был единственным. Но если бы не поддержка Бориса Глебовича… Марк перебил бы непрошеным советом ту невидимую артерию, благодаря которой во мне искрилась жизнь. Подумать только: я бы сдалась и не попыталась бы во всем разобраться.

Когда в конце мая мы закрыли сессию и шумно обсуждали, как нам отметить это событие, нашу компанию остановил Борис Глебович:

– Здравствуйте, молодые люди. Я ненадолго отвлеку вашу подругу. Нелли, будьте добры, загляните ко мне.

Профессор ссутулился и, шаркая подошвами по полу, двинулся в аудиторию, ту самую, где мы беседовали в прошлый раз. Немного погодя, я пошла за ним.

– Чего это он? – шепнул Сережа, провожая Бориса Глебовича подозрительным взглядом. – Сдали же все.

– Не знаю. Скоро вернусь, – отмахнулась я. – Идите без меня, я догоню.

Друзья подошли к окну и уселись на скамейку, сбросив сумки на подоконник.

– Нель, мы тут подождем, – крикнула вслед Маринка.

Я вошла в кабинет и нерешительно замерла у кафедры. Борис Глебович, заметив мое смущение, показал взглядом на стул и вытянул ворох бумаг из портфеля. Его лицо было серьезным и задумчивым, я догадалась, что он добыл важные сведения.

– Ну что, Нелли. Я побеседовал с друзьями из уголовного розыска. За прошедшую неделю мы изучили протоколы и показания свидетелей. Оказывается, тело моего товарища нашла домработница, которая приходила раз в неделю помогать по хозяйству. Так вот, она отмечает, что в руках у Олега были часы!

– Те самые?! – изумленно воскликнула я.

– По описанию они, – кивнул Борис Глебович и нахмурился.

– Но ведь их не нашли!

– Так и было. Специалисты решили, что у женщины случились галлюцинации. Шоковая реакция. И родственники утверждали, что никаких часов у Олега не было. В учетной книге тоже ни одного упоминания. Я вам говорил об этом.

– Но кто-то же их взял! Не пропали же они бесследно!

– Само собой. Прочтите-ка, – профессор положил передо мной лист бумаги, исписанный кривым, но вполне разборчивым почерком. Скорее всего, копия протокола.

Я опустила взгляд на текст и зачитала его вслух, изредка сбиваясь на сложных терминах:

– На левой половине спины, в 125 см от подошвенной поверхности стоп рана неправильной веретенообразной формы… Длинник раны ориентирован на 3 и 9 условного циферблата часов… Это про Дарью Степановну, да?

– Дальше можете не читать, самое важное в этих словах.

– Она же была в сознании, когда ее привезли в больницу. Неужели не назвала убийцу?

– Не назвала. Ее доставили в реанимацию, сделали операцию. Состояние было критичным. В протоколе говорится, что пострадавшая вообще не приходила в сознание. Видимо, она очнулась, когда рядом находилась дочь, перед самой смертью. Но это еще не все. Вы были правы, когда сказали, что Дарью Степановну убили из-за часов. В этом есть логика и закономерность. Дело в том, что свидетель, который обнаружил раненую, тоже упомянул о часах на цепочке. С его слов они лежали у женщины на груди.

– А потом часы исчезли, и свидетеля сочли сумасшедшим, – закончила я за Бориса Глебовича.

– Все так и было.

– Бог ты мой! Тайны только множатся. Ни конца им, ни края.

Я закрыла лицо руками. Выходит, жертвы появились не просто так. Дарья Степановна все это время знала, что мне угрожает опасность. Знала и молчала. И как жить дальше? Что если медная энергия в часах иссякнет? Рано обрадовалась. Это не выздоровление, а короткая ремиссия. Затишье перед бурей. Назови как угодно, смысл не изменится. Я не сказала о своих опасениях профессору. Не хотела ему досаждать.

– Я сделал запрос в архивы. Возможно, что-то отыщется по ключевым словам. Но без вашего участия я вряд ли разберусь. Вы лучше поймете, что относится к вашей семье, а что нет. Через пять дней я выезжаю на практику в Казань куратором группы. Понимаю, вы настроились ехать в Херсонес, но что, если бы я договорился о смене вашей базы? Тогда бы мы изучили материалы в короткие сроки. Как вам такое предложение?

– У меня есть время подумать?

– Подумайте. Но не затягивайте с ответом. Забыл спросить, прекратились ли кошмары?

– К счастью да.

– Славно. Но не теряйте бдительности. Как видите, с часами шутки плохи. Вдруг начнется охота за вторым экземпляром? Все очевидно – если одни часы обнаружили на груди Дарьи Степановны, то вторые хранились у нее дома. Никто не менял циферблат. Просто существуют черные и белые часы.

– Марк… – задумчиво произнесла я и щелкнула пальцами. – Он как-то сразу понял про медь. Сразу догадался, что во мне есть магия. Но в записке говорится про старую ведьму. Вдруг Марк ей помогает?

– Все возможно, – опустил глаза Борис Глебович. – Я спросил про него у знакомых. В сентябре прошлого года у них тяжело заболел ребенок. Не знаю, чудеса или счастливая случайность, но теперь мальчик совершенно здоров.

– Понятно, – я поднялась со стула и прошлась по аудитории, вспоминая неприятную встречу в мельчайших деталях. – Лучше затаиться. Но, если он ищет вторые часы, то почему ничего не предпринимает?

– Будьте осмотрительнее, Нелли. Не доверяйте никому. Опасность подстерегает повсюду, – забеспокоился Борис Глебович. – Если Марк как-то проявит себя, дайте знать. Найдем на него управу.

– Спасибо, что помогаете мне, – поблагодарила я профессора. – Только… я переживаю за часы. Наверное, их опасно носить с собой. Эту медь можно почувствовать. На такое и Марк способен.

– Как же я не подумал, – глухо произнес он. – Простите. Я чуть вас не подвел. Уберите часы в надежное место. Думаю, этого достаточно, чтобы силы не иссякли.

– Не иссякнут, – уверенно сказала я, чтобы не расстраивать Бориса Глебовича. И улыбнулась онемевшими губами.

– Нелька, ну чего так долго? – подхватила меня под руку Маринка, как только я вышла из кабинета. – Мы ждали тебя, ждали. Потом ребята пошли в магазин. Давай скорее, у нас свое задание.

– Марин, извини, – замялась я. Мысли роились, слипались в снежный ком. – Я не пойду.

– Не поняла. Что за дела? Профессор что ли напряг? – спросила подруга, недоуменно приподняв одну бровь.

– Нет. Мы практику обсуждали. Борис Глебович здесь ни при чем. Просто… приболела, наверное, – на ходу сочинила я. На самом деле, мне хотелось остаться одной. Подумать.

– Ну вот, – расстроилась Маринка. – А почему сразу не сказала? Что за геройство?

– Да черт его знает, – тяжело вздохнула я и потерла виски. – Сначала хорошо все было. Но в кабинете голова разболелась, вот-вот лопнет.

На этот раз я солгала лишь отчасти. Голова действительно гудела.

– Эх, не повезло. Снова мигрень? Давай провожу до дома. Таблетки есть?

– Мигрень, будь она неладна, – пробурчала я, изображая недовольство. – Я сама дойду. Обещаю, что выпью лекарство, не парься. Иди к ребятам.

– Да пойдем, прогуляемся. Нам все равно в одну сторону, – потащила меня за собой Маринка.

Мы свернули в парк и зашагали по песчаной дорожке, влажной от недавно прошедшего дождя. Траву на газоне усеяли белые хлопья лепестков: вчера не на шутку разбушевался ветер, он сорвал остатки наряда с яблонь и черемух. Только белые облака сирени остались нетронутыми. По аллее разлился нежный аромат цветов.

– Марин… Ты так и не рассказала про Марка, – прервала я неловкое молчание.

– Неля, все сложно, – Марина остановилась и виновато отвела взгляд. – На ее щеках блеснули слезы. – Да, ты права, я… люблю его. И между нами что-то происходит. Не знаю, что именно.

Она пригладила волосы и неловко усмехнулась.

– Не вижу счастья в твоих глазах, – сердито поджала я губы. – Он похож на домашнего тирана, не более. Самовлюбленный нарцисс. Характер тот еще.

– Ну что ты, – замотала головой подруга. – Марк совсем не такой. Да, он бывает резок, но дело не в этом. Знаешь, я боюсь, что Марк со мной из-за жалости.

– Да? Подозреваю, ему не свойственно это чувство, – язвительно заметила я. – С чего ты взяла?

– Не знаю, – грустно улыбнулась она и пожала плечами. – Так показалось. Вроде бы все хорошо – он звонит, пишет, приезжает. А я слишком жадная до внимания, мне всегда мало. Глупости, – задумалась Маринка, накручивая на палец завязку от капюшона толстовки. – Нель… Только никому, ладно? Не хочу, чтобы кто-то о нем узнал.

– Ага, сейчас всем позвоню, скажу… Кстати, а как вы познакомились?

Марина словно испугалась этого вопроса. Она замедлила шаг и ответила не сразу. Повисла тишина, разбавленная хрустом песка под подошвами, пением птиц, шумом ветра.

– Встретились в клубе полгода назад. Помнишь, я завалила экзамен по информатике? Расстроилась, решила напиться и забыться. Из наших никого не было, но вскоре пришел Тема. Мы держались вместе и пили… Да, вот тогда и познакомились ближе. А потом приехал Марк и обломал весь кайф. Такой был цирк! Артем заявил, что поедет только со мной. А я вообще не собиралась уходить.

– И что дальше? – с интересом отозвалась я.

– А дальше я влюбилась, – рассмеялась Маринка. – Марк все же уговорил меня поехать. Уже не помню, как. Запомнила только, как он помог добраться до квартиры и сказал, что я красивая. И все. Больше не напомнил о себе. А меня в нем что-то зацепило. Тогда я пришла сама. Типа к Артему, хотя знала, что он не дома. Наверное, Марк обо всем догадался. На следующий день он встретил меня в коридоре универа. Сказал, что случайно, но я не очень-то поверила. Мы разговорились. Сначала о природе, о погоде, а потом Марк чуть ли не в лоб пригласил к себе. Разругались в хлам. Он исчез на месяц. Плюнуть бы и забыть.

Маринка замолчала, сверля глазами землю.

– Ну! – поторопила я, сгорая от любопытства. – Ты снова пришла к нему?

– Нет, – вздохнула она. – Он сам. Опять подстроил встречу. Мастер случайностей, черт побери. Притащил билеты в театр, якобы подарили, а он не знал, с кем пойти. И так все время: то одно, то другое. Я привыкла к этим причудам. И незаметно как-то закрутилось.

– А Тема? Он знает о вас?

– Разумеется. Только он и знал, – вздохнула подруга. Мы дошли до моего подъезда и сели на лавочку.

– Марин, я никому об этом. Я просто хотела убедиться, что все в порядке. Скажу прямо, я не в восторге от Марка. Но осуждать не буду. Главное, чтобы ты была счастлива.

– Точно, – неожиданно хлопнула себя по лбу Марина. – Вот башка дырявая. Марк передал тебе амулет. Сейчас.

Она вытянула из кармана рюкзака грубую нить с подвеской из синего камня, похожего на лазурит. Амулет имел форму клиновидного кристалла.

– Для чего это? – поинтересовалась я.

Маринка пожала плечами.

– Я спросила, но он отмахнулся. Сказал, что сама позвонишь, если не разберешься.

– Ну ладно, позвоню. Не стоило, конечно. Проблема решилась сама собой. Теперь все прекрасно, – выдавила я благодарную улыбку.

Что в этом камне? Маячок, чтобы следить за мной? Или намек, что мое состояние рассекречено? Вот и новый поворот. Теперь некогда раздумывать над базой практики. Все решилось само собой. Я не выдержу месяц в неизвестности.

Мы попрощались с Мариной, и я осталась одна. Тишина заметалась по комнатам. Того ли я хотела? Может быть, зря отказалась от праздника?

Я положила на стол амулет и осмотрела его. Синий камень отбросил холодную тень. Неожиданный подарок. Как с ним поступить?

Можно выкинуть амулет, можно оставить его дома, можно раздробить камень на мелкие части, а можно… надеть и носить его, притворяясь глупой девчонкой. Если сделаю именно так, то, наверное, Марк отвяжется.

Я открыла шкафчик, где раньше стояла шкатулка с медью, и положила в него часы. Из пустого пространства в стене потянуло влажным холодом, как из могилы. Я захлопнула ногой дверцу шкафа, чтобы не сквозило мрачными воспоминаниями. Бац! Внутри раздался приглушенный хлопок. Что за… Кровь отхлынула от лица. От ужаса онемели пальцы. М-да, нервы расшалились не на шутку.

Любопытство пересилило страх, я вновь открыла дверцу и проверила шкаф. На полке, прямо передо мной, лежала толстая тетрадь в кожаном, изрядно потрепанном переплете. Раньше она была спрятана у боковой стенки шкафа, и я не замечала ее. Но теперь, когда стенки сотряслись от удара, рукопись упала.

Все пожелтевшие страницы тетради были полностью исписаны. Я узнала мамин почерк, у меня сохранились открытки, фотографии, счета, подписанные ее рукой. Я пересмотрела их не на один раз. Как так случилось, что дневник нашелся только сейчас?

Цвет чернил отличался: заметки писались разными пастами, кое-где даже простым карандашом. Почерк тоже менялся. Если в начале тетради он был мелким и каллиграфическим, то в конце становился небрежным, словно мама едва успевала за ходом мыслей. Первые страницы дневника посвящались свадебному торжеству, первым годам совместной жизни с отцом и моему рождению.

Особое внимание привлекли заметки, написанные в двух тысячи втором году.

09.07.2002 г.

Прошел всего год после смерти бабки Агаты, а в нашем доме снова беда. Сегодня умерла мама. Бедная, она так мучилась перед смертью… Мы верили, что победим рак, но время было потеряно. Врачи предупреждали, что лекарства только уменьшают боль, а я так радовалась, когда маме стало лучше. Кто мы есть без надежды? К смерти нельзя быть готовым. Чувствую себя полностью опустошенной. Когда слезы выплаканы, не остаётся ничего, кроме тупого равнодушия.

Мама умерла в восемь утра. Я чувствовала, что мы вот-вот попрощаемся, и ночевала в тот день у нее. Скорая приехала на рассвете, нас отвезли в больницу. Завтра похороны. Твержу себе, что справлюсь, а самой так душно, что вот-вот задохнусь.

22.07.2002 г.

Мы переезжаем в мамину квартиру, а старый дом выставляем на продажу. Так будет лучше для Нелли. Она подрастает, а мы ютимся в тесной комнатушке. Теперь у моей малышки будет своя комната. Рядом с новым домом недавно построили школу. Дочка сможет там учиться. С завтрашнего дня перевозим вещи. Это хорошо. Когда я занята, то не думаю о своих переживаниях, не возвращаюсь в пучину боли и одиночества. Напоминаю себе каждый день, что у меня есть родные люди, моя семья, ради которой стоит жить.

13.08.2002 г.

С утра застала Нелечку на полу. Она не первый раз скатывается с кровати по ночам. Моя девочка жалуется на дурные сны, я вижу в ее глазах страх и беспокойство. Она боится ванной комнаты, просит, чтобы Миша или я включили ей воду для умывания. У меня появляются догадки о причинах такого странного поведения…

19.08.2002 г.

На прежней работе было легче. В общении с клиентами день пролетал незаметно, я почти не уставала. Теперь я до позднего вечера разбираю ворохи бесчисленных бумаг, составляю договоры, делаю копии документов. Монотонная работа выматывает, чувствую себя обессиленной. Беспокоюсь, что не уделяю Неле достаточного внимания: целый день она в детском саду или с Мишей. А я прихожу домой и падаю без сил. От слабости темнеет в глазах. Надо бы обратиться к врачу.

1.09.2002 г.

Ночью Нелечка кричала во сне. Я разбудила ее, и она рассказала о черной воде в нашей библиотеке и о книжке со страшной фотографией. Я боюсь за свою дочь. Бабка Агата не шутила, когда говорила, что девочка родилась особенной и ее жизнь не будет спокойной, так как «сознание хрупкое, а нутро сильное». Мать никогда не воспринимала слова Агаты всерьез, считала ее помешанной на колдовстве. Между ними складывались непростые отношения. До тех пор, пока Агата не умерла от инфаркта. Мама переживала, что это произошло по ее вине, они сильно поссорились накануне. А я уверена, что смерть бабушки связана с той жуткой историей о Черном озере, которую она часто рассказывала на ночь. «Я оставила в тех краях половину души, не могу себе простить», – приговаривала она и плакала всякий раз, когда заканчивала рассказ. А я все думаю, вдруг зря не верила ей?

Что ждет Нелли в будущем?

6.09.2002 г.

Через месяц у Миши день рождения. Мы с дочкой пошли к ювелирному мастеру, деду Стефанию, чтобы заказать кольцо. Какой я испытала ужас, когда заметила, что карман брюк у Нелли странно оттопырен! Она утащила из мастерской карманные часы на цепочке. Я разглядела их и обомлела. Мою девочку тянет к меди, как магнитом. Я отняла часы, отвела Нелли домой и побежала назад, чтобы извиниться перед мастером. Однако дед Стефаний украденную вещь не принял. «Эти часы с браком, – ответил он. – Я не смог завести их, поэтому вряд ли кто-то их купит. Пускай они радуют глаз вашей дочурке».

Я не отдала часы Нелли. Мне показалось, что они навлекут на нее беду, и поэтому унесла их на работу. Надеюсь, ничего не случится.

16.10.2002 г.

Сегодня мы были в музее. По возвращению домой задаю себе множество вопросов. Почему дочку так зацепила птичка из меди? Если предположить, что Агата была медной ведьмой, и эта способность передается по наследству, как тогда вышло, что ни я, ни моя мать не умели колдовать? Кто раскроет тайну рода?

7.11.2002

За обедом я познакомилась с Дашей, бухгалтером из соседнего отдела. Разговорились о семье, детях, хобби, все удивлялись, почему не стали общаться раньше. Наши взгляды на жизнь во многом оказались схожи. Я посетовала, что раньше увлекалась вязанием, а теперь из-за напряженного графика не хватает времени даже на общение с дочерью. Даша сказала, что у нее тоже есть увлечение: она пишет мистические истории в журнал «Невероятное рядом» Какое поразительное совпадение! Бывает же такое. Я попросила Дашу написать о медных ведьмах, пообещав рассказать о Черном озере. Моя новая знакомая загорелась этой идеей и вечером мы составили план статьи. Посмотрим, какие отклики она вызовет у читателей.

22.11.2002 г.

Я сдружилась с Дашей. После работы мы сидим допоздна и читаем письма, которые приходят после публикации статьи. Большинство из них содержат благодарности за интересную историю, но никто из читателей не принимает ее за правду.

Сегодня мы получили конверт из Вельска от Мелиссы, которая указала нам на некоторые неточности в статье. Так, от нее мы узнали, что мои предки появились более тысячи лет назад. Не все из них использовали свой дар во вред. Энергия меди для таких ведьм не была изначально положительной или отрицательной – все зависело от замыслов ее обладателя. Их объединяла одна особенность: посвященные ведьмы питались медной силой и без неё физически ослабевали. Удивительно, но у медных ведьм всегда рождались одни лишь девочки, что повергало в панику их мужей. Среди женщин, вороживших в то время, было много целительниц и белых колдуний, которые безвозмездно помогали людям. От даров они не отказывались, предпочитая брать в подарок медные изделия, от которых черпали новые силы. Случалось, что ведьм предавали огню. На местах их сожжения люди находили медные самородки, изделия из которых приносили владельцам беду.

Дар колдовства передавался по наследству не всем. Чтобы девушка смогла колдовать при помощи медной энергии, требовалось по достижению пятилетнего возраста взять в руки «силу предков». Если медные часы, украденные Нелли, имели в себе такую силу, то вскоре ее дар прорвется наружу. Моя девочка поймет, что она отличается от сверстниц. А детские кошмары станут явью.

Мелисса оставила номер своего телефона. Странно, конечно. Она не написала ни фамилии, ни отчества на конверте. Я позвоню ей, как только наберусь смелости.

14.12.2002 г.

Я решилась и позвонила женщине, написавшей нам. Мы разговаривали больше часа. Мелисса всю жизнь собирала фольклор о медных ведьмах, и многое о них знала. Услышав о том, что Нелли посвящена, она вызвалась провести обряд, который разорвет связь Нелли с предками, и тогда девочка лишится возможности колдовать. Вместе с тем уйдут и дурные сны. Чтобы обряд получился, надо взять с собой любую медную вещь, которую малышка подержит в руках. Как же я обрадовалась этой новости! Только бы план сработал…

17.12.2002 г.

Я еще раз созвонилась с Мелиссой. Она уточнила дату моего приезда, но свой адрес так и не сказала. Мы договорились встретиться на вокзале. Почти через неделю я уезжаю. Мне страшно оставлять Нелли, и недобрые предчувствия сдавливают грудь, как обруч. Однако, Мелисса единственная, кто вызвался помочь, я обязана попытаться. Мы никто без надежды. Мне хочется счастья для моей девочки. Уезжая, прячу дневник в шкафчике Нелли, о котором знаем только мы с ней, и передаю Даше часы. Зачем? Я не знаю. Голос внутри меня подсказывает, что я должна сделать так и уговаривает остаться.

Береги себя, моя девочка.

Я закрыла дневник и всхлипнула. Слезы скатились на пыльную обложку. Я тоже люблю тебя, мама. Жаль, что ты не осталась.

Глава 7

Когда я проснулась, за окном серебрился вечер. Мелкий дождик монотонно лупил по стеклу, улица выглядела унылой, заплаканной. У меня затекла правая рука, которой я прижимала к себе мамин дневник. Листая его, не заметила, как уснула.

Марк оказался совершенно прав. Ему было известно про медные силы моего рода, как и то, что я стала их наследницей. Кто такой дед Стефаний? Я никогда о нем не слышала. Надо бы показать заметки Борису Глебовичу. Наверное, он знаком с ювелирным мастером.

Я навела объектив телефона на первую страницу дневника и заметила на ней тонкий слой серой пыли. Я провела рукой по листу. Ладонь осталась чистой, но мне захотелось ее отряхнуть. Я принюхалась. От дневника пахло гарью. Нет, это не пыль, а пепел. Откуда?

Меня захлестнула паника, я сползла на пол, задыхаясь от нехватки воздуха. В глазах потемнело. Что-то не так с часами? В них иссякла энергия? Или… если чего-то не видишь, не стоит обольщаться, что этого нет. Грани между явью и сном слишком тонки. Может быть, дело в амулете?

Я подняла с пола кристалл, который передал Марк, и ощутила, как меня окатило теплой волной. Перед глазами вспыхнул и тут же погас бледный свет. Я испуганно завертела головой по сторонам, но не обнаружила ничего необычного. Кроме одного… На коже больше не ощущались грязные крошки. Я снова поднесла к носу дневник. Запах гари исчез. В животе стало горячо. Камень в пальцах тоже заметно нагрелся. И что это означает?

Я призадумалась, вышла в кухню и заново пролистала тетрадь. Напрасно. О медном обряде или черных часах ни слова.

– Любопытно, – сказал профессор, вернув мне заметки. – Как видите, не все объясняется наукой. Удивительно, как вообще зарождается медная магия?

– Марк что-то говорил об аномальных зонах, где добывают медь, – вспомнила я. – Наверное, существуют люди, которые острее ощущают эти вибрации. А про магию не знаю. Я не умею колдовать. Думаю, это целая наука.