Медный обряд. Легенды Черного озера

Я будто бы очутилась в дивной сказке. Дом Марка окутывала необыкновенная атмосфера волшебства и тайны. Всю стену над диваном покрывали карты звездного неба и картины в стиле абстракционизма. Их оттенки были холодными – синими, фиолетовыми, черными, их разбавляли серебристые всплески, похожие на космическую пыль. Я замерла у стола и, запрокинув голову, засмотрелась на внушительные сиреневые часы. На глянцевом циферблате мерцали созвездия и знаки зодиака, из центра тянулись золотые ажурные стрелки.

Я вздрогнула и вышла из оцепенения, когда Марк сказал, кивнув на них:

– Клиент привез из Швейцарии в качестве сувенира. Пришлось повесить. Что, нравятся?

– Да, – кивнула я, не в силах оторвать взгляд.

– А мне нет, – недовольно хмыкнул он, усаживаясь в кресло.

– Они замечательно дополняют дизайн, – заикаясь, вступилась я за часы.

– Вам чай или кофе? – предложил хозяин, всем видом намекая, что у него нет времени отвлекаться на посторонние темы.

– Нет, благодарю, не нужно.

– Хорошо, – вздохнул Марк, ребром ладони потирая шею, – тогда приступим к делу. Показывайте, что принесли.

Я протянула ему шкатулку. Марк некоторое время рассматривал ее со всех сторон, перекладывал медные сувениры с места на место, и, как бы он не старался сохранять невозмутимое выражение лица, я все равно заподозрила неладное и встревожилась. Но не только за себя.

Вообще не люблю додумывать, но, увидев знакомого Марины, я убедилась в том, что подруга ввязалась в отношения с ним. Поэтому замкнулась, отшила ухажеров, которые приглашали на свидания, и стала приходить в гости реже. Но почему она раньше не рассказала о нем? Переживала, что не поддержу ее выбор?

Я вновь перевела взгляд на Марка. Он почувствовал, что на него смотрят, и вскинул подбородок. В его глазах мелькнуло раздражение. Меня охватило еще большее беспокойство, хотя Марк, на первый взгляд, не выглядел опасным. Пожалуй, я бы сочла его симпатичным, если бы мимика и голос собеседника не вызывали необъяснимое отторжение. За притворно доброжелательным выражением лица скрывалось что-то мрачное, неприятное.

Определить возраст Марка было сложно. Помнится, Артем на паре английского рассказывал, что брат старше его на девять или десять лет, и это вполне сходило за правду. Однако Марк выглядел немного моложе тридцати за счет стройной, подтянутой фигуры. Он носил классический черный костюм, который подчеркивал его мистический образ и внушал посетителям уверенность, что перед ними настоящий профессионал своего дела. Белый воротник рубашки контрастировал с темно-карими, почти черными глазами и смуглой кожей.

Взгляд Марка все время менялся: он смотрел то с наглой уверенностью, то с усмешкой, то с неподдельным интересом. Я не придавала этому значения. Все равно не узнаешь, что на уме у закрытого человека.

Тем временем он обратился ко мне:

– В этом металле особая энергия, я бы сказал колдовская, – тут Марк прервался и заглянул мне в глаза, будто желая увидеть, а не услышать отклик на свои слова. – К ней тянет, если вы владеете медной магией, понимаете?

– Нет, – удивилась я, – разве существуют такие способности?

– Зачем же вы пришли, если сомневаетесь в этом? Магия передается от одного поколения к другому. Благодарите своих предков, – хмыкнул Марк и пододвинул ко мне шкатулку. – Я высказал личное мнение. Но не стану вас разубеждать. Вижу, хотите уйти, – ядовито прищурился он и покосился на мои ноги. – Не смею задерживать.

– Простите, – я плотно сжала губы, скрывая предательскую дрожь. В глазах защипало. Только не реви, Нелли! – Не то, чтобы я не верю. Просто… Откуда это во мне? Нет, нет. Тут какая-то ошибка. Я считала, что собирала медь, потому что… – я вздохнула, перевела дыхание и высказала вслух мысль, которая беспокоила в последние дни, – потому что в одно время внушила себе, будто она оберегает. Больная фантазия, правда?

– Так и думал, что зря потрачу время, – грубо прервал Марк мои рассуждения. – Хорошо. Объясню проще. Вы помните из курса физики, что медь превосходный проводник?

– Ну конечно.

– Чудно, – Марк коснулся пальцем магического шара, отчего тот засиял ярче. – Так вот. В этом металле частицы энергии, которой вы питаетесь. Перед вами не простая медь. Она содержит сильный заряд. Такую руду добывают в аномальных зонах. Иногда медные изделия заряжаются сами по себе на пожарищах, полях сражений, местах массовых казней. Они в общем-то безопасны для людей, пока не попадут в руки таких, как вы.

– А что, если я выкину шкатулку? – меня охватили злость и отчаяние, пальцы сплелись в плотный замок. – Я не считаю, что питаюсь какой-то там энергией. На мой взгляд, все проще.

Марк нервно рассмеялся и перегнулся через стол, сняв на одно мгновение все многочисленные маски. Мне не понравилось то, что таилось за ними.

– Я не рекомендую этого делать, но почему бы и нет? Попробуйте. Оставьте ее на время здесь. Но запомните, – подмигнул Марк, – я все равно окажусь прав. Через день, максимум два, вы вернетесь сюда, и наш разговор примет иные обороты.

Он откинулся на спинку мягкого, обитого плюшевой тканью кресла и добавил со злорадством в голосе:

– Я дам один хороший совет. Меняйте профессию, пока не поздно. Все эти раскопки не для вас.

– Спасибо, – я вскочила с места и попятилась к двери. – Подумаю.

– Шкатулку заберите. Нарветесь на неприятности, – с фальшивым сочувствием, больше напоминающим издевку, уставился на меня Марк.

– Нет. Уверена, что не вернусь за ней. Сколько я должна за прием?

– Ничего не нужно, – отрезал он. Его интонация сквозила холодом.

– До свидания! – бросила я на прощание и скрылась в сумраке прихожей.

– До скорой встречи, Нелли, – настиг меня у двери ехидный голос Марка.

Глава 3

Встреча с Марком оставила двоякие чувства. С одной стороны, я была зла из-за его отношения ко мне, его нелепых выводов, что в происходящем виноваты мои предки, якобы владеющие магией, а с другой – подозревала, будто в чем-то он прав. Я видела, как тряслись руки Марка, когда он прикасался к шкатулке с медью. Он не сразу надел маску безразличия. За дрожью в пальцах, за мимолетной вспышкой в глазах скрывалось не раздражение, как я подумала сначала, а испуг. Или я, на самом деле, все выдумала? Мне не стало хуже без шкатулки, напротив, я пришла домой со свежим приливом сил. Хотелось бы видеть разочарование мага-неудачника, когда он поймет, что я не собираюсь возвращаться.

Я не заметила, как к полуночи завершила курсовую работу по наскальной живописи и приступила к докладу про орудия труда и украшения кроманьонцев. Глаза остановились на краткой сводке об амулетах:

«Из меди несколько тысяч лет изготавливают защитные талисманы и амулеты. Медные браслеты, кольца и кулоны обладают защитными свойствами, не позволяя негативно воздействовать на энергетику человека. Чем более высокий уровень меди в изделии, тем выше его защитные свойства. Древние люди использовали подобные обереги в различных обрядах и жертвоприношениях. Они считали, что медь убережет от влияния злых духов и ночных кошмаров…»

Я зевнула и потянулась. Эта злосчастная медь сведет меня с ума. Достало. К черту ее, к черту воспоминания, связанные с ней. Я немного посидела с закрытыми глазами, чтобы переварить события сегодняшнего дня, а потом улеглась в постель и не заметила, как уснула.

Сон прервался посреди ночи от того, что я почувствовала: в комнате кто-то есть и этот кто-то смотрит на меня. Я не могла шевельнуться и едва дышала, мысли окутал туман. Тяжело. На грудь будто взвалили мраморную плиту. Очертания предметов были тусклее, чем обычно, по стенам взлетали мрачные тени. Уши заложил белый шум, он свистел и превращался в противную вибрацию, похожую на ту, что появляется, когда отлежишь руку или ногу. Она растеклась по всему телу. Я пыталась встать, но меня словно магнитом тянуло назад, вес увеличился вдвое. Оставалось либо наблюдать за ночным кошмаром, либо закрыть глаза и не смотреть вовсе.

Тень на стене стала яснее и превратилась в человеческий силуэт, по распущенным, торчащим во все стороны волосам, по сгорбленной спине и невысокому росту я поняла, что это, скорее всего, старуха. Она медленно раскачивалась из стороны в сторону, жестами зазывая к себе. Белый шум затих, и я уловила мерзкий скрип, доносившийся из правого угла комнаты. Я зажмурилась. Нет, ни за что не посмотрю туда, иначе умру от страха. Скрип тем временем стал громче. Хлопнула дверь шкафа, распахнулось окно. Шелковая ткань занавески, раздувшейся от ветра, защекотала ногу. Плита на груди резко потяжелела, словно кто-то лег на нее сверху. Сбоку сверкнули желтые глаза. Я закричала, вернее, попыталась закричать, но у меня внезапно пропал голос, поэтому вместо крика раздался шумный выдох. Как же это больно, кричать от ужаса шепотом!

На лицо упала холодная капля, а за ней еще несколько. Я взглянула на потолок – он стал подобен водной глади, и теперь на меня смотрело собственное отражение.

Потолок заколыхался, шум в ушах сменился плеском воды. Одна из волн окатила ледяным потоком. Оцепенение спало, я вскочила, пальцы вцепились в простыню. Я осмотрелась – от кошмара не осталось и следа. За окном теплился розовый всполох. На часах – пять утра. Окно и шкаф закрыты. Я с облегчением откинулась на подушку. Проснувшиеся птицы беззаботно приветствовали новый день, их переливчатые трели приводили в чувство, успокаивали. Да, возможно, это всего лишь скверный сон, но разве бывают сны такими правдоподобными? Если только в детстве…

Странно, что вспомнила о кошмарах из детства. Зря думала, будто пленка безнадежно стерта. Под влиянием сегодняшних событий она запустилась вновь.

Ночные видения у пятилетней Нелли начинались по одному и тому же сценарию. Сначала я оказывалась в комнате с высокими стеллажами, где находилась наша библиотека, но обстановка в ней отличалась. Вместо ковра был потертый квадрат линолеума, а место шкафа заняла раковина, покрытая мелкой сеткой трещин. Из нее торчал старинный кран в бурых подтеках ржавчины. Уши закладывал белый шум, такой же, как и сегодня, но вперемешку с громким тиканьем часов и мерным звоном, будто кто-то стучал молотком по металлу. Я стояла посередине комнаты и не могла сойти с места. Тиканье спустя некоторое время прекращалось и заменялось шумным плеском. Это текла вода из крана. Черная, как уголь, вода. Я знала, что сейчас она перельется через край и потечет на пол, затопляя все вокруг.

Сначала поток хлестал в раковину, но вскоре вентиль срывало, и черные брызги стекали по стенам, книгам и потолку. Когда вода плескалась на уровне колен, с полки падала книга в красном переплете, всякий раз именно она, и подплывала ко мне. На первом развороте лежала черно-белая фотокарточка, на которой я узнавала маму. Она смотрела пустым взглядом сквозь объектив, в пустоту. Рядом, приосанившись, стояла невысокая пожилая женщина в старомодном платье с белыми кружевами на воротнике и манжетах. Эта суровая дама со злыми глазами вызывала у меня ужас. Я знала, что если оглянусь, то увижу ее позади себя. Я слышала шорох юбок и тяжелое дыхание, я чуяла запах водорослей и мокрой прогнившей ткани. Однажды обернувшись, я больше никогда не смотрела в ее сторону. Дрожала и ждала, когда проснусь.

Сны заканчивались так же внезапно, как и начинались. Я плохо засыпала после них, плакала, звала маму, но никогда не видела ее лица, когда она приходила успокоить меня, его скрывала мгла. Все пространство заполнял мамин голос – спокойный, убаюкивающий, рассеивающий переживания и страхи. Тревожные звуки сна сменялись музыкой любви и покоя, музыкой, что слышали только два человека – мать и ее дочь.

Ночные кошмары оставили неизгладимую печать. До десяти лет меня преследовали призраки из снов в ванной комнате. Я боялась оставаться там одна, беспокоилась, принимая душ или включая кран, что напор сорвет вентиль, и черная вонючая вода веером разлетится по стенам…

Я не смогла заснуть. Стоило на минутку отключиться, как мерещились желтые глаза старухи, которые светились в темноте. Я разозлилась, швырнула подушку в стену и вскочила с постели. На скорую руку позавтракав и собрав сумку, я выдвинулась на учебу в институт. Мне, как никогда, хотелось отвлечься, поболтать с Маринкой о пустяках, чтобы выйти из состояния боязливого трепета, вызванного ночным кошмаром.

Но в институте поджидало еще одно разочарование: подруга решила вновь пропустить занятия. Я слушала в полудреме Бориса Глебовича, нашего преподавателя по археологии, который с увлечением рассказывал о Днепровских поселениях. Лекция была интересной, время от времени ребята задавали вопросы по фильму, просмотренному в начале пары. Борис Глебович вдохновенно потирал руки и дискутировал с нами. Затем он поднял тему о погребальных ритуалах, а я, на минутку прикрыв веки, отключилась и, вздрогнула всем телом, когда рядом со мной прогремел голос профессора:

– А сейчас с помощью схемы на доске мы опишем ритуал еще раз. Закрепим, так сказать, материал. Нелли, я обращаюсь к вам.

Я растерялась и ляпнула первое, что пришло в голову:

– Ведьмы живут у черных вод.

Что мелет язык, черт возьми? Я ощутила пульсацию в висках. Профессор замер среди рядов парт, несколько секунд изучая меня ошеломленным взглядом поверх стекол очков, а после побледнел.

– Извините, Борис Глебович, мне нездоровится, – пробормотала я, ощущая, как наступившая в аудитории тишина сверлит живот, пялится со всех сторон изумленными глазами.

– Отпустить вас к врачу, Нелли? – забеспокоился старичок профессор, теребя в руках платок, которым он протирал очки и слезящиеся от усталости глаза.

– Нет, благодарю, я бы хотела дослушать лекцию. Обещаю впредь быть внимательнее.

– Хорошо. Но следите за самочувствием. Если станет хуже, то идите домой, я отмечу, что вы присутствовали на занятии.

Я кивнула и стала торопливо перечерчивать схемы в тетрадь.

Я вернулась домой, едва переставляя ноги от усталости. Не оставалось сил, чтобы поесть или принять душ, все желания вертелись около отдыха, около сна. Я завела будильник на девять вечера, чтобы подготовиться к завтрашнему зачету, и с наслаждением прилегла. Внезапно запиликал телефон. Звонила Маринка. Я сонным голосом прохрипела:

– Алло, слушаю.

– Нелька, привет! Выкладывай, что стряслось? Оля звонила, говорит, ты заболела. Просила зайти, навестить, но я не смогла сегодня, прости.

– Да все со мной в порядке, не переживай. Просто не выспалась. Кстати, я хотела кое-что рассказать, но ты опять откосила от учебы. Тебя же не допустят до практики!

– Ничего я не откосила! Ректор попросил, чтобы я заменила Ленку Миронову на творческом экзамене. Вот, сидела в жюри. И Тимур Андреевич в курсе.

– А чего заранее не сказала? Пересеклись бы после пар.

– Ну… Я не знала о твоих планах, – хихикнула в трубку Марина.

– Ладно, не ерничай. Не выдержу до завтра, давай вкратце расскажу, какая жуть приснилась. Из-за нее, кстати говоря, я и не выспалась.

– Что ж, валяй, – с интересом отозвалась подруга.

Я описала Марине сегодняшний сон, обратившийся в морок, и рассказала про странную фразу о ведьмах, которые живут у черных вод. Я открыла рот, чтобы сказать что-то еще, но мысль исчезла, а ее заменила другая, будто не принадлежащая мне: «ты же знаешь, что они на самом деле там живут».

Маринка воспользовалась повисшей паузой и высказала свое мнение:

– Расслабься, Нелька, никакой это не морок. Очень похоже на сонный паралич. Он бывает у многих. Когда я столкнулась с ним в больнице, перепугалась не меньше твоего.

– А как же кошмары? Они повторялись столько раз, что не счесть, – не прекращая размышлять о ведьмах, спросила я.

– Не нагнетай. Гуляй и спи побольше. Эта дрянь чаще всего от усталости. Поэтому обещай, что сейчас выпьешь чаю с медом и ляжешь спать. Да, я так не спросила, как прошла встреча с Марком?

Я всполошилась и схватилась за голову от внезапной догадки. Марк! Как я могла забыть! Все началось после того, как я оставила у него шкатулку. Вот почему он надеялся на мое возвращение. Неужели его нелепые подозрения – правда?

– Ничего такого не посоветовал. Сказал, что во мне особый заряд, который притягивает медь. Забрал шкатулку, чтобы я не свела с ума всех профессоров в институте. Вот и все, – отшутилась я в надежде, что Марк не посвящал Марину в подробности.

– Тогда тем более не о чем переживать. Но ведь это частичное решение проблемы? Как сделать так, чтобы к твоим рукам ничего не прилипало?

– Марк пообещал, что подумает, как снизить заряд, – призадумавшись, солгала я и поспешила закончить разговор. – Спасибо, Маринка, что позвонила. Пойду отдыхать. Увидимся завтра!

– До завтра! И помни, о чем мы говорили. Отдых важнее всего!

Я положила телефон на подушку и с тревогой посмотрела на клочок бумаги, где был записан номер Марка. Записка шелестела на сквозняке, нашептывая, что завтра, максимум послезавтра, я наберу эти цифры.

Глава 4

Следующая ночь была темной и пустой, без снов. Я бодро поднялась с постели, посмотрелась в зеркало, погладила блузку и отправилась в душ. Кран издал противный фыркающий звук – воду отключили. Я плотно завернула вентиль и уже взялась за ручку двери, как вдруг услышала тихий стук. Обернувшись, я приметила в ванне черные капли. На моих глазах тонкая струйка превратилась в мощный поток и забрызгала кафельную плитку на стене. Я бросилась в сторону и повернула на себя красный рычаг, перекрыв трубу, но поток не остановился. Одновременно с краном заработала душевая лейка, которую я вчера положила косо, и теперь вода хлестала не только в ванну, но и на пол.

О дно ванны что-то звякнуло, и угольный фонтан неожиданно стих. Я вжалась в стену, боясь шелохнуться. Черная вода кружилась, исчезая в сливном отверстии. Под ней скрывался тот самый кулон, который подарила мама в день нашей разлуки. Медная птичка лежала клювиком вверх. Она напомнила о горечи потери, на секунду ожил прощальный мамин взгляд. Боль перехватила горло, затмив страх.

Шум воды раздался снова, но уже со стороны. Я невольно задержала дыхание. Послышался громкий хлопок, и стиральная машина выплюнула порцию болотной жижи, а вместе с ней рваное платье, сплошь покрытое скользкими водорослями.

Пол подо мной поплыл, я тяжело задышала и… очнулась в постели от звонка будильника.

Мне хотелось зареветь от отчаяния. Я была настолько испугана, подавлена, опустошена, что всерьез задумалась о повторном визите к Марку. Пусть, наконец, объяснит, почему он так уверен в моем магическом происхождении.

Я набрала номер с карточки, но сбросила вызов, когда вспомнила лицо мага, искаженное лживым сочувствием. Если вернусь, то что? Какую цену заплачу за помощь? И сколько еще неприятных советов я выслушаю?

Я отбросила телефон в сторону и закрыла лицо руками. Жаловаться Маринке тоже не вариант. Подруга настоит на еще одной встрече с Марком, а я не смогу объяснить, почему не доверяю ему.

Немного успокоившись, я поднялась с кровати, оделась и остановилась около ванной, с беспокойством поглядывая на дверную ручку. Руки предательски задрожали, а ноги стали ватными. Мне так и не хватило духу заглянуть внутрь. Я, утопая в отчаянии, пнула ногой дверь, ушла в кухню и умылась водой из чайника, благо со вчерашнего чаепития в нем осталось немного воды. Никудышное начало дня, как и вчера. Хорошо, что хотя бы выспалась.

В холле института оказалось людно и шумно: студентов распределяли на практику. Многие хотели бы поехать к теплому морю, а не на север страны, дождливый и ветреный, где то и дело практикантов отвлекают на всякие мелкие поручения и почти не доверяют им серьезной работы.

Кроме того, среди будущих археологов нашей группы бытовало мнение, что на юге уникальные находки не редкость. Якобы больше шансов сделать открытие. Я отмалчивалась, когда затевались такие разговоры. Большей чуши не слышала. Даже в вечной мерзлоте Сибири раскапывали ценные артефакты. Мне было все равно, где проходить практику. Куда отправят, туда и поеду.

С этими мыслями я прислонилась к стене, ожидая, когда толпа студентов рассеется у стенда со списками. Не хотелось участвовать во всеобщей давке.

– Нелька, мы в Севастополь! – радостно взвизгнула Марина и бросилась мне на шею. – База недалеко от моря, представляешь? Я так счастлива! И ты наконец-то побываешь на юге.

– Ты когда-нибудь доведешь до инфаркта, – я часто задышала от испуга, обмахиваясь листами практики. – Откуда узнала про базу? Списки только что вывесили. Туда не пробиться.

– Ой, прости, – крепко обняла меня подруга, а потом потащила за собой на третий этаж. – Я куратора встретила, он и сказал. Как сегодня спалось? Не снились кошмары?

Я отвела взгляд, притворившись, что высматриваю преподавателя, который должен расписаться в листе практики.

– Н-нет, спала как младенец, не беспокойся.

– Ну вот, – расплылась в улыбке Марина, – я же говорила, все будет отлично. Мы с ребятами в пять собираемся. Ты с нами?

«Лишь бы не домой», – проскользнула мысль.

– Приду. А повод?

– Вот те раз, – протянула Маринка. – Сегодня же у Оли день варенья, ты что, забыла?

Она покрутилась перед зеркалом, поправляя поясок на голубом платье в белый горошек.

– Точно, – заморгала я. – Пятнадцатое число. Эх… Ты такая нарядная, а я даже не вспомнила о празднике. Мне бы переодеться. И надо же подарок купить!

– Нормальный у тебя вид! – отмахнулась подруга и двумя пальцами подняла мой подбородок, осматривая лицо. – Немного макияжа и все ок. Так говоришь, будто в халате идешь. А подарок… Давай пройдемся до ювелирки? Скинемся и купим серебряный браслетик.

– Что ж, можно, – кивнула я. – Зачет получим и сходим. Ты сдала уже?

– Сдала, – скривилась Маринка. – Башка совсем не варит, все кое-как. Послезавтра археология, а я пропустила последнюю пару. Как думаешь, минует ли Среднегостовская культура?

– Я тоже на это надеюсь, – разобрал меня нервный смех. – Борис Глебович точно припомнит про ведьм.

– Пускай наколдуют нам пятерки, – прошептала Маринка в ухо, выглянула в рекреацию и схватила меня за руку. – Все, пошли, там зачетки раздают. У нас дел выше крыши.

К четырем вечера мы подошли к ювелирному салону, который находился по соседству с Олиным домом. На улице стояла приятная, теплая погода, в легкие потоки ветра вплетался майский аромат, напитанный цветением яблонь, черемух, свежестью молодых трав. Солнце отбрасывало медные отблески на окна, витрины и машины. Жаль, что эту медь нельзя убрать в шкатулку…

Наш выбор упал на тоненький изящный браслет, к которому крепились крошечные звездочки-подвески с сапфирами. Пока Марина присматривала упаковку для подарка, я прошлась по отделу, изучая витрины, и вдруг ощутила на себе пристальный взгляд. Помимо нас в зале находились влюбленные, которые были увлечены обручальными кольцами, и невысокая стройная женщина в темно-синем кардигане с золотыми пуговицами. С ней мы, будто бы, встречались ранее, но где? Я призадумалась и вспомнила. Это она неприлично долго разглядывала меня в автобусе. Кровь отхлынула от лица. Что ей нужно?

– Мы знакомы? – осмелившись, спросила я. Женщина растерянно кивнула и подошла ближе на пару шагов. Она выглядела молодо, только сеточка морщин в уголках уставших глаз и седина у корней волос выдавали реальный возраст. Стильный покрой кардигана подчеркивал точеную фигуру, а макияж, выполненный умелой рукой, выравнивал небольшую асимметрию лица.

Подруга отвлеклась от покупки и навострила уши, прислушиваясь к разговору.

– Ланская Светлана Леонидовна… Она ваша мать? – хриплым, неожиданно низким голосом спросила незнакомка.

Я замерла в одной позе и часто заморгала, слова застряли в горле. Защипало в носу. Как объяснить, чтобы не расплакаться?

– Да, – выдавила я, наконец. – Все так. Вы ее знали?

– Конечно, – грустно улыбнулась женщина. – Меня зовут Дарья Степановна, я работала с вашей мамой. Но, главное не это, – задумалась она. – Четырнадцать лет назад Светлана просила об одной услуге. Да… Она словно предчувствовала беду… Я ждала, когда вы станете взрослой, чтобы понять причину ее поступка. Я наблюдала за вами, Нелли, и не решалась заговорить, сомневалась, что вы готовы узнать правду. Но вы же… готовы, верно? Сможем ли мы увидеться через день, в десять утра? Можно было бы и завтра, но есть важное дело, которое я должна срочно завершить.

– Да, я хотела бы узнать о маме… Когда она пропала, ни я, ни отец не знали, где ее искать… – раскрасневшись от волнения, выпалила я с жаром.

– Тогда запишите, как меня найти.

Я разблокировала смартфон, открыла заметки и сохранила адрес.

Когда мы с Маринкой направились к выходу, Дарья Степановна окликнула меня: