Небесные огни. Часть третья

Через несколько дней в район действия секретной экспедиции в водах иностранного государства также скрытно пришла дизельная советская подлодка, доставившая на мелководную часть шельфа на глубину пятьдесят метров специальный подводный надувной колокол – боевой гидростат для постоянного пребывания там четырех гидронавтов в течение недели с возможной последующей их заменой на свежую команду.

***

Германия

Берлин

район Далем

июль 1940 года

– На самом деле все очень просто. И человеческий дух можно подселить не только в другого человека, но и в практически любое живое существо, – улыбаясь, сообщил Питеру Хейнеманну пожилой, но жизнедеятельный лама, подливая тому еще ароматного, со специями, чаю.

Их интересная беседа происходила в неприметном особняке, расположенном в берлинском районе Далем, совсем недалеко от штаб-квартиры «Аненэрбе» на Пюклер-штрассе. Здесь разместили пять монахов и их ламу, последователей религии бон-по, отправленных еще в марте 1939 года из тибетского монастыря в Шаншунге в Третий рейх. Они прибыли сюда помогать в переводе древних текстов, предоставленных экспедиции Эрнста Шефера их иерархами, во время ее прохождения в этой горной и труднодоступной стране. Приехавшие в германскую столицу адепты оказались не только специалистами по санскриту и другим ушедшим языкам, но и смогли оказать содействие немецким инженерам в создании вихревых эфирных генераторов для боевых дисколетов24. Теперь за разговором с ламой Тинджолом Ринпоче всплыла неожиданная информация по духовной сути человека.

– Что происходит с покинутым телом в отсутствии его хозяина? – задал вопрос Хейнеманн.

– Оно выглядит, как будто человек пребывает в коме. У него замедленное дыхание и сердцебиение, полное отсутствие контакта сознания с внешней средой, – ответил ему лама.

– Можно ли разбудить такого человека?

– Только если его дух узнает о таких попытках и вернется в свое тело. В противном случае, когда дух долго отсутствует вовне, ваша медицина может объявить такого индивидуума впавшим в летаргию. Пустующее тело в отсутствии хозяина может попытаться занять другой, «бездомный» дух или иная сущность. Тогда после выхода из коматозного состояния и возвращения сознания у индивидуума вдруг поменяется характер и привычки. Первое время он будет не узнавать родных и знакомых, что спишут на перенесенную тяжелую болезнь.

Возникла пауза. Дискутирующие продолжили дегустацию чая.

– Для чего вам надо овладеть психотехникой подсадки духа в другое тело? – поинтересовался у Хейнемана Тинджол Ринпоче.

– Это необходимо для сохранения активной деятельности высшего руководства Третьего рейха, когда их организмы станут дряхлыми. Также это может помочь нашей разведке во время проведения оперативно-агентурных мероприятий.

Они опять помолчали, думая каждый о своем.

– Тут главное – хватит ли у испытуемого, решившегося на время или навсегда, личной психической энергии для существования в новой для себя биологической оболочке, – продолжил рассказ тибетец. – И конечно, вопрос совместимости с ней и ее хозяином.

– Спокойно ли происходит подселение духа в другое тело?

– Скажете тоже! Вы только представьте, что в ваши мозги кто-то, неизвестный вам, пытается залезть! Да вы с ума можете сойти от такой неожиданности! Редко кто в здравом уме готов пустить себе в голову «постояльца». Но когда незваный гость все-таки проникнет, то начинается борьба за доминирование над телом между двумя духами или духом и нечеловеческой сущностью, которых вы называете бесами, демонами и так далее. А если их в теле с десяток, и каждая хочет что-то свое в поведении? Таких людей вы называете одержимыми, что недалеко от истины.

– А возможно полное изгнание прежнего хозяина из его тела? – поинтересовался Хейнеманн.

– Да, но этот акт ухудшит карму нового претендента, – заметил Тинджол Ринпоче. – И в следующем перерождении, а то и в этом, ему придется заплатить за это понижением социального статуса или повторением не пошедших впрок жизненных уроков.

Обстановка жилья последователей религии бон была под стать увлекательному повествованию ламы. Тяжелые ковры малиновых и бурых тонов, полное отсутствие мебели – только подушки и кошма для сидения скрестив ноги или медитации. Приглушенное освещение при постоянно задернутых шторах, воскуренные благовония.

Петер Хейнеманн давно начал вести дневник, хотя любые записи о работе в неслужебных тетрадях были категорически запрещены регламентом его деятельности в «Аненэрбе». Бывший студент Кильского университета, психолог по профессии, лет десять назад он мыкался без работы и средств к существованию. Полезных связей не имел. Выручило хобби – хорошее знание астрологии, составление гороскопов за деньги случайным знакомым. Потом, когда в Германии нацисты пришли к власти, молодой человек уже делал прогнозы на будущее партийным функционерам – бывшим лавочникам. И как-то так понемногу смог попасть при протекции последних на должность ассистента на кафедру университета взамен изгнанного еврея. Его показали кому надо и при очередном наборе кадров в ведомстве Гиммлера Петер угодил сотрудником в «Аненэрбе». Взяли туда Хейнеманна за блестящий ум и интуицию, способность быстрее других решить нетривиальную аналитическую задачу. Ему пришлось вступить в НСДАП и пройти курсы специалистов на чин зондерфюрера25. Потом уже, как и его приятель Вальтер Клюге, за блестящее выполнение спецзаданий командования они стали кадровыми офицерами СС.

– Можно переместить ваш дух в вашу собачку, – предложил веселый лама и, видя недоверие к его словам в глазах психолога, спросил. – Или вы сомневаетесь в моих способностях?

Петер тактично пожал плечами и глянул на своего песика, маленького короткошерстного кобелька, сидевшего у ног хозяина.

В следующую секунду какая-то неведомая сила рванула сущность Хейнеманна и выдернула его через собственную макушку. Не успев ничего сообразить, психолога дернуло вниз, и окружающий мир на время пропал из восприятия Петера. Немного спустя, придя в себя, он обнаружил, что поле его зрения заметно сузилось. Все предметы виделись перед мохнатым носом как-то снизу и размыто. И этот довлеющий запах псины, мешающий сосредоточиться на столь важном обонянии.

– Как ваше самочувствие, дорогой коллега? – услышал благожелательный голос Тинджола Ринпоче Хейнеманн, который пристально рассматривал испытуемого в новой биологической оболочке.

Петер увидел свое собственное тело, безвольно раскинувшееся на кошме комнаты и, почувствовав необъяснимую жалость к нему неожиданно для самого себя завыл, подняв морду кверху. Очнувшись впоследствии, он безудержно блевал, пребывая уже в своем, человеческом обличии, не в силах успокоить организм и психику от пережитого потрясения.

На следующей неделе эксперименты по перемещению духа в чужое тело были поставлены ламой Тинджолом в присутствии авторитетной медицинской комиссии на добровольцах из числа солдат СС. Они полностью подтвердили казус, случившийся ранее с Хейнеманном, и дали толчок к исследованиям в данной области специалистами «Аненэрбе».

***

Гренландское море

шельф восточного побережья Гренландии

борт гидростата ГРУ

сентябрь 1987 года

В Гренландском море и Северной Атлантике всегда прозрачная вода, вполне пригодная для наблюдения за здешними обитателями. Но она никогда не бывает теплой, а всегда ледяная, что вносит определенный дискомфорт при погружении с дыхательным аппаратом.

Капитан третьего ранга Торопов лежал на надувном матраце койки в гидрокомбенизоне. В подводном колоколе было холодно и очень влажно. Конечно, матрац и облачение разведчика в ногу со временем имели электроподогрев, но от этого все равно удобства не ощущалось.

На остальных трех койках жилого помещения пребывала его подчиненные – капитан-лейтенант и два старлея, все боевые пловцы.

Надувные подводные колокола или боевые гидростаты для ГРУ советская промышленность стала изготавливать в 70-х годах ХХ века. Они представляли собой трехэтажную конструкцию, в сложенном состоянии занимавшую достаточно мало места и весившую порядка семнадцати тонн. Сделаны были из очень плотной ткани, не каждым ножом пробьешь. Между двойных стенок убежища с подлодки закачивали пресную воду для нужд гидронавтов и жесткости, устойчивости колокола.

На первом этаже гидростата находился открытый выход в воду и запас баллонов для дыхания. Второй этаж был жилым и предназначался для размещения до восьми человек. Там же размещались аккумуляторы для освещения и обогрева помещения, запас провианта. На более новой версии подводного убежища, где пребывала сейчас команда капитана третьего ранга, вместо аккумуляторов использовался химический источник питания, похожий на большую бочку, лежащую на грунте рядом с колоколом. С него по кабелю в гидростат передавалась электрическая энергия. На верхнем, третьем этаже находилась барокамера и аварийный, разрывной выход из убежища. На расстоянии в морскую милю от убежища на грунте шельфа в полной готовности дежурила АГС с сокращенным экипажем, чтобы в случае непредвиденных обстоятельств быстро забрать боевых пловцов из гидростата.

Новым планом представителя военно-морского разведуправления было попытаться обнаружить рыбо-людей во время добывания ими пропитания, если уж не удалось найти их поселение на дне моря. Изобилие рыбы на шельфе Гренландии натолкнуло Торопова на эту идею.

– Думаешь, приплывут? – спросил старшего группы капитан-лейтенант Алексей Косых, когда вернулся с патрулирования, которое гидронавты совершали по очереди.

– А куда они денутся? – ответил ему тот. – Кушать то хочется. Не на трех же тысячах метрах гуманоиды еду себе добывают, если тут, на шельфе, ее полно?

Пришло время обеда.

Питались боевые пловцы консервами и заранее нарезанным хлебом в упаковке. Горячий чай заваривали и разливали по термосам. Весь мусор в специальном, растворяющемся в морской воде со временем мешке с вложенном в него для веса камнем выбрасывали подальше от временного жилья.

Так прошло несколько суток.

В гидрокостюм хоть и с подогревом проникал ледяной холод здешних вод. Слабое, из соображений экономии, освещение подводного дома и постоянная скученность сильно действовало на психику, угнетая ее. Мрачные и неразговорчивые члены команды после патрулирования или принятия пищи вытягивались на своих койках, забываясь тяжелым сном до очередного выхода.

– Устал один мужик от жизни и решил повеситься, – стал рассказывать Торопов подчиненным за завтраком байку, чтобы взбодрить их. – Приладил к крюку потолка веревку с петлей, встал на табуретку, просунул голову. Смотрит, а в углу комнаты стоит недопитый фуфырек с водкой. Слез и выпил, опять залез на табуретку. Глядит, а на шкафу лежит жирный окурок, Слез с табурета, закурил, присев на него и думает: «А что же я делаю? Жизнь то налаживается».

Хохот товарищей разрядил обстановку.

Неожиданно снизу раздался звероподобный рык.

Один из старлеев выглянул в проем трапа и изменился в лице.

– Там это, Посейдон пожаловал! – выдавил он из себя, дико глянув на капитана третьего ранга.

Старший группы подошел к проему и остолбенел.

Из нижнего люка, прямо из воды, по грудь торчал рыбо-человек с всклоченной бородой и гривой мокрых волос, смотря на гидронавтов кошачьими зрачками. Сходство с морским царем придавал трезубец, зажатый им в правой ладони.

– Не наставляй на него оружие, – тихо одернул одного из старлеев Торопов, увидев в руках боевого пловца подводный автомат. – Но пусть он видит, что у нас есть чем встретить.

Гидронавты вчетвером по очереди неторопливо спустились по трапу к гостю.

Другой старлей, стараясь незаметно от живота, делал снимки на фотокамеру в боксе, ориентируясь на верхний визор.

– Не знаю, с чего и начать, – волнуясь, произнес капитан-лейтенант, являвшийся по совместительству еще и психологом в группе, и предложил. – Может, ему, это, сто грамм налить, а то он вон как рычит. Замерз, наверное, сердешный, в такой-то ледяной воде. Ну, и за знакомство, конечно.

У боевых пловцов в гидростате имелась большая фляга с этиловым спиртом, который по инструкции был предназначен для наружной растирки при признаках переохлаждения тела.

– Ты что, Лёха, сдурел?! – совсем не по уставу обратился капитан третьего ранга к подчиненному.

В специальной разведке флота иногда практиковались такие отношения внутри коллектива.

Внезапно дно шельфа, на котором находилось подводное убежище, ощутимо тряхнуло пару раз. Позже пришел гидродинамический удар через воду.

Стены колокола заходили ходуном, но упругая конструкция выдержала.

– Что это?! – воскликнул капитан-лейтенант, глянув на Торопова.

– Похоже на глубинные бомбы, и не так далеко от нас, – произнес старший группы. – Но их взрыв произошел ниже уровня шельфа, на глубине. Иначе наш гидростат лопнул бы как воздушный шарик.

Рыбо-человек свирепо зыркнул на гидронавтов и погрузился по макушку в воду, уйдя целиком вниз. Только большой хвостовой плавник чуть погодя взметнулся в люке вверх, обдав людей холодными брызгами.

Российских боевых пловцов эвакуировали сразу. Забрав их колокол, экспедиция ГУГИ в составе подлодки-носителя с пристыкованной снизу АГС взяла курс на бухту Оленья Губа, расположенную на Кольском полуострове.

– Кузмичев сказал, что это дело рук американцев. Их бомбардировщик сбросил глубинные бомбы на поселение подводной цивилизации. Разговор нашего агента с Кристофером Фоксом мог контролироваться их контрразведкой, А может решение о бомбардировке рыбо-людей приняли у них на самом верху, – поведал на встрече с вернувшимся из командировки Тороповым Берестнев.

Наступила пауза.

– Еще он сказал, чтобы все, непосредственно задействованные в этой операции, закрыли рты и забыли всё то, что о ней помнили, – сообщил приказ вице-адмирала капитан первого ранга. – Так прямо и сказал. Все материалы по операции и разрабатываемой теме сданы в Спецхран с грифом «совершенно секретно» на неопределенный период времени. А раз нет официального осязаемого результата, то нет и заслуженных наград ее участникам!

Берестнев с досадой бродил по кабинету как неприкаянный.

– Ничего, отыграемся на чем-нибудь другом! – наконец успокоившись, произнес он.

***

США

Арлингтон

штаб-квартира Министерства обороны

декабрь 1987 года

– В 70-х – 80-х годах наши субмарины в Северной Атлантике и в Тихом океане неоднократно регистрировали загадочные подводные шумы и встречались с квакерами – неопознанными подводными объектами, значительно превосходившими подлодки флотов НАТО по своим характеристикам, природа которых оставалась загадкой, – стал рассказывать присутствующим начальник Главного штаба ВМС США адмирал Карлайл Трост. – Последние работы наших ученых, чьи исследования проводились в интересах американского военно-морского ведомства, позволяют приоткрыть занавес тайны над этими явлениями.

Совещание с участием офицеров высшего звена, чиновников Министерства обороны, Комитета начальников штабов и разведки, руководителей ряда профильных организаций проходило в наиболее труднодоступном секторе Пентагона.

– Анатомическое обследование предоставленных нам в августе 1984 года останков существа с побережья Исландии, похожего на русалку, неопровержимо относит его к классу млекопитающих, самцу, чьи гениталии расположены внизу развитого торса, совсем как у человека, – дал справку директор Национальной службы по исследованию океана доктор Юджин Барр. – К детенышу ламантина его отнести невозможно ввиду значительного различия этих двух родов млекопитающих. По заключению морских биологов нашей службы, которую я здесь представляю, это существо науке неизвестно, хотя обнаруженные ранее останки подобных существ упоминались и были ранее частично описаны в научной периодике.

По залу прошелся шумок обменивающихся мнениями людей.

– Анатомическое обследование предоставленной в нашу лабораторию тогда же особи гигантского кальмара позволило отнести его к неизвестному науке роду головоногих, ранее ошибочно причисляемого к роду архитеутиса, – продолжил чтение справки доктор Барр. – В пользу этого, несомненно, говорит наличие у поступившего к нам моллюска органа, прямо позволяющего издавать звуки в довольно широком диапазоне частот, которым не обладают архитеутисы. Также на теле предоставленной особи обнаружен кожистый мешок, наподобие мешка у сумчатых животных, используемый последними для вынашивания своего потомства. Для чего используют его кальмары нового рода, пока еще не имеющего своего названия, сотрудники нашей морской биологической лаборатории в Вудс-Хоуле ответить затрудняются.

– Скажите, а не могло ли быть появление органа для издавания звуков и кожистого мешка у гигантского моллюска, изученного вашей лабораторией, следствием генных манипуляций с ним рыбо-человека? – спросил океанолога Марк Левитт, также присутствовавший на совещании. – В остальном эти кальмары отличны от рода архитеутиса?

– В остальном не отличны…, – ответил, задумавшись, ученый и сказал. – Вашу идею можно принять как рабочую гипотезу.

– Этот мешок предназначен для транспортировки головоногим рыбо-человека, – бросил реплику со своего места Левитт. – Есть свидетели этого – гидронавты, наблюдавшие подобную перевозку с борта батискафа «Алвин».

– В удаленном районе Тихого океана, а также в районе Багам на большой глубине нашими исследователями обнаружены прекрасно функционирующие сооружения пирамидальной и куполообразной формы из прозрачного материала, заполненные пригодным для дыхания воздухом, со своими разумными обитателями, о которых нам сообщил доктор Барр, – продолжил адмирал Трост.

– Подводная цивилизация гуманоидов? – констатировал глава ЦРУ Уильям Уэбстер и попросил выступающего. – Назовите более точные координаты этих поселений.

– Незачем, – сказал ему рядом сидящий Левитт. – Что это вам даст?

– Я хотел лишь спросить какую они могут представлять для нас опасность, – обосновал свой интерес Уэбстер.

– Никакой, – ответил член Наблюдательного совета при президенте США Марк Левитт и пошутил. – Только в плане трат из государственного бюджета на их изучение.

– Кстати, насчет трат, – произнес адмирал Трост. – Надо прекратить обращать на этих гуманоидов внимание, если проку от них – ноль.

– Они могут быть весьма полезны нам из-за своих подводных технологий, способа дыхания и существования на огромных глубинах, – возразил доктор Юджин Барр.

– Попытки контакта с ними пока ни к чему не привели, – заметил Левитт.

– Ну что же, мы всегда можем сбросить на их подводные поселения ядерные глубинные бомбы, – подвел итог адмирал Трост. – С такой глубины и радиация наверх не поднимется. Там замедленная циркуляция воды и отсутствуют сильные течения.

Отчет по проведенному совещанию был отправлен для ознакомления президенту США.

***

Германия

Берлин

район Далем

сентябрь 1940 года

– Скажите, а возможно предвидение событий с высокой точностью? – спросил во время одного из чаепитий ламу Тинджола Ринпоче Петер Хейнеманн, пребывая в его апартаментах.

– Конечно, – утвердительно кивнул головой тот и улыбнулся. – Но для этого надо иметь устойчивый канал связи с Высшими Силами.

– Вы имеете в виду Бога? – задал вопрос психолог.

– Я говорю о Высших Силах, – ушел от прямого ответа Тинджол Ринпоче. – Для создания такого канала идущие по Пути усердно практикуют медитацию, что сродни искренней молитве у христиан. А настроиться на нужный лад им помогают дыхательные упражнения, пение мантр, концентрация на ма́ндалах, пристальное созерцание зеркал или блестящих предметов.

– Мандалы? Раскажите о них.

– Да, такие странные на первый взгляд рисунки, – продолжил старый лама. – Вот, например, один, он у меня на стене висит.

На стене и впрямь висел рисунок, состоящий из подобия квадрата с вписанными в него кругами разной величины и множеством треугольников внутри, образующих сложную фигуру.

– И что с ним делать? – поинтересовался Хейнеманн, с любопытством разглядывая экзотическую схему.

– Начнем с простого. Сначала научитесь напрямую получать основную информацию о любом артефакте, а потом уже перейдёте к сложному – визуализации, детализации, приему образов из высших планов сознания, – начал объяснять Тинджол Ринпоче. – Этот рисунок называется Шри́-я́нтра, есть и другие подобные ему.

Он снял схему со стены, выполненную на толстом картоне, и расположил ее на столе как раз перед глазами гостя, чтобы ему было удобнее созерцать рисунок.

– Она устроена как камертон у музыкантов, позволяет расширить свое сознание, настроиться на прием мыслеформ и образов, получаемых во время медитации при контактах с иносущем, – продолжил лама.

– С чем?

– С сущностями разных планов бытия, с коими приходится контактировать усердно медитирующему в поисках необходимой информации, – терпеливо объяснял последователь бон-по и предложил. – Хотите, попрактикуем умение концентрации?

После того памятного случая переноса сознания в своего пса психолог стал откровенно побаиваться выходок старого ламы, оценив в полной мере его незаурядное мастерство.

– Ну что вы, право. Тут нет никакого подвоха, – похлопав ладонью по напряженной спине Хейнеманна, уставившегося в занятный рисунок, произнес Тинджол Ринпоче. – Спокойно смотрите сквозь схему, как бы вдаль. Не будьте зажатым, расслабьтесь!

Психолог попытался следовать установкам наставника, приняв более вольную позу, глядя вглубь восточного рисунка. Долгое время ничего не происходило.

– Не напрягайте глаза, – посоветовал лама. – Смотрите, слегка прикрыв веки, так будет легче и не надо часто моргать.

Так действительно стало легче и в какой-то неуловимый миг треугольники в центре схемы словно получились объемными, а пространство за ними обрело зримую глубину.

– Интересный эффект, – сообщил о своих ощущениях Петер, привыкая к новизне восприятия, и спросил. – И что дальше?

– Теперь будете сами добиваться появления подобного и других эффектов восприятия, которые позволят вам снимать с любого рисунка или артефакта всю информацию о них, – усмехнулся адепт бон-по. – Первый раз я вам помог, подпитывая вас своей энергией.

Только через полгода занятий у Хейнеманна начало получаться.

Потом к нему в этом состоянии, позже названном состоянием измененного сознания, стали приходить картины. Вглядываясь в древний артефакт, он как будто сам присутствовал при его создании вместе с его автором – художником или мастером-каменотесом.

– Этим методом можно узнать суть вещей, истинную историю возникновения конкретного артефакта. Зрительно и мысленно проникая в их структуру, вы будете в ответ получать образы, словно в кино рассказывающие историю исследуемого объекта, – пояснил во время одной из встреч Тинджол Ринпоче. – А далее уже идет детализация образов и прием информации с более высоких планов сознания.

– То есть получение любой интересующей меня информации? – задал вопрос психолог.

– Да, но если вам откроют канал Высшие Силы, – рассмеялся старый лама. – А он открывается далеко не каждому.

– Насколько подвержен человек влиянию потусторонних сил? – спросил о другом Хейнеманн.

– Все зависит от личной Силы индивидуума, а также от его эгрегора, – ответил тибетец.

– Эгрегора? – переспросил Петер.

– Ну, да, от этого коллективного бессознательного, существующего в тонком мире, которое создается объединениями людей по каким-либо интересам: религиозным, национальным, клановым….

– И сильно зависит человек от него?

– Да, особенно если состоит в энерго-информационном контакте сразу с несколькими подобными образованиями, то повязан ими словно раб.

– Как выглядит эгрегор? – полюбопытствовал психолог, отпивая из чашки густой ароматный чай.

– Как гигантская медуза, нависшая над храмами или местами большого скопления людей, – поведал Тинджол Ринпоче. – Она ведь еще и забирает у них их жизненную силу. Правда, помогает им иногда с реализацией задуманных идей и замыслов, с поправкой подпорченного здоровья, чтобы потом еще подоить как корову.

– Эгрегоры разумны?

– В некотором роде, как растения. И еще, – произнес лама. – В древние времена Боги, сошедшие с Небес к сынам человеческим, за обучения своим знаниям также брали в качестве платы жизненную Силу людей. Это записано в наших монастырских хрониках.

***

Филиппины

Восточный Самар

борт советского судна ССВ-210

январь 1988 года

Белобрюхий орлан, крупная хищная птица, спланировал на широкий сук засохшего дерева у кромки мангровых зарослей, мягко приземлившись и заняв на нем устойчивое положение. Он совсем не испугался близости человека, находившегося рядом на верхней палубе небольшого судна, пришвартованного к покрытому диким тропическим лесом берегу.