Пауза

Мы вышли из магически созданной комнаты и снова услышали голоса. Это плохо. Одно дело – спасаться из-за решетки, и совсем другое – убивать людей ради того, чтобы совершенно посторонний темный получил артефакт. Я не хочу. Но я дала слово. Для того, чтобы спасти жизнь другим людей. Глупый какой-то выбор получается. Сейчас я собираюсь спасать бабочек, и для этого убивать пауков, приняв сторону жертв. В этот раз.

Мы вышли за угол, крадучись вдоль стен и полностью растворяясь в тени. Я едва видела его силуэт, а он отлично различал мой, может тень, это вообще что-то вроде дополнительной реальности? Люди не ждали ничего плохого, они мирно болтали, сочно обсуждая особенности интимной жизни какой-то местной девушки по имени Мадлен. Темный эльф осмотрелся, выбирая, и показал на высокого мужчину с русыми короткими волосами. Он бахвалился особенно любопытными подробностями отношений все с той же девицей. Я кивнула и аккуратно подобралась к намеченной жертве со спины. Очень странное ощущение, когда врагов видно, а тебя – нет, должна признать. У меня вмиг пересохло во рту, как всегда бывало в стрессовой ситуации, но дела это не меняло.

Дроу скользнул мужчине за спину и резко ударил его куда-то в основание черепа рукоятью палаша. Блондин даже не вскрикнул, только начал заваливаться набок, будто сломанная кукла. Я схватила его за куртку и дернула назад, подальше от освещенного лампой круга. Темный эльф метнулся вперед зыбкой тенью, и стены в момент окрасились красными потеками брызнувшей в разные стороны крови. Какой же он быстрый все-таки, не успеваю даже уследить за движениями, похоже, опять какая-то магия. А вот интересно, не уговорю я его зачаровать меня еще как-нибудь, а? Как с этой тенью? Взамен потерянного? Надо хотя бы попробовать. Может, дроу – это не проблемы, а мой шанс снова обзавестись хоть какими-то полезными способностями? Снова сработавшая геомантия?

С охранниками все вновь было кончено за несколько секунд: на каждого противника моему спутнику требовался всего один резкий, точный удар. Одному Скримджой вообще рассек горло чуть ли не до шейных позвонков, я же только малодушно прятала взгляд от дроу и от всего этого зрелища. Вновь остались только звуки: глухие шлепки падающих тел, бряцанье так и не извлеченного из ножен оружия и влажные едва слышные всхлипы, выпускаемой из жил крови. Да еще темный, кажется, тихо застонал от наслаждения, всаживая лезвие под ребра последнему, удерживая того в объятиях, бьющегося в агонии и хрипящего, как вурдалак, пока душа окончательно не покинула тело. Меня снова замутило, всякие игривые мысли на тему дроу разлетелись из головы, как стайка вспугнутых птиц.

Мясник и садист.

– Бросай своего, – коротко велел эльф, и я, разжав руки, позволила тяжелому телу окончательно осесть на пол.

– Отлично, – Скримджой хищно ухмылялся подвижным уголком рта, – теперь возвращаемся.

– А трупы? – поморщилась я, когда он, не особо напрягаясь, закинул бесчувственного охранника на плечо и двинулся обратно за угол в магически созданную комнатушку. – Их найдут.

– Пусть думают, что мы прорывались наверх, и у нас не было времени их прятать.

– А разве мы не…

– Все потом. Может, и пригодятся нам еще тела.

В колдовской комнате дроу снова замуровал выход и зажег призрачно-зеленоватый светляк, маслянисто растекшийся по стенам, создавая вновь то самое равномерное освещение. Потом эльф зло усмехнулся и принялся срезать с бесчувственного тела одежду ножом Окорока.

– Ты знаешь, что делать. Иди в угол, сядь, закрой глаза и зажми уши, – снова велел он, не глядя в мою сторону, – и почему светлые всегда такие неженки?

– Что ты собираешься делать? – потребовала я, все-таки на сей раз хватая его за рукав.

– Переломаю ему конечности, чтобы не мог сопротивляться, а потом расспрошу.

– Да он уже у нас! Неужели обязательно его убивать?

Янтарные глаза, в которых снова появился пугающий, безумный, лихорадочный блеск, уставились на меня, парализуя волю, а из жутких, расширившихся зрачков, казалось, смотрела сама Бездна.

– Ты хоть представляешь, сколько сил я потратил, пока колдовал над тобой? Нет? Не мешай восстанавливаться. Можешь спеть еще что-нибудь, отсюда нас точно никто не услышит.

– Как-то не хочется, – буркнула я, забиваясь в угол.

– Давай так, – предложил он, – ты поёшь, это доставляет мне удовольствие, и он меньше мучается, идет? Не представлял даже раньше, что такой фон добавляет ощущений.

– Ты же допрашивать его собрался? – не поняла я. – Я же буду тебе мешать?

– Договорились или нет? – с ноткой раздражения потребовал эльф, стаскивая с жертвы сапоги.

Вместе с правым стянулся и носок: у пойманного оказались узкие стопы с ухоженными ногтями, выкрашенными в светло-персиковый, а на щиколотке блеснул в призрачном свете тонкий золотой ножной браслет-цепочка. Наемник с педикюром? Любитель неуставных отношений что ли? Но браслет меня добил. Я сдалась и кивнула, реальность начинала напоминать кошмарный сон обилием крови и абсолютным сюрреализмом происходящего.

– Спой что-нибудь такое, мелодичное.

Ага, мелодичное. Меня, конечно, почти пообещали отпустить живой, но про «в здравом рассудке» речь не шла. Но если этот человек чуть легче умрет…

Ничего, язык не отвалится.

Мысль остановить дроу даже не приходила в мою голову: нечего мне ему противопоставить. А вот интересно, где предел того, что я могу сделать или допустить, ради того, чтоб выбраться отсюда? Кажется, у меня появилась возможность это узнать.

Не хочу описывать следующий час.

Скажу только, что в итоге я бы, наверное, поседела, не будь мои волосы уже серебристые.

К стыду своему, должна признаться, что я не столько переживала о судьбе человека, заглушающего мое пение своими отчаянными криками, сколько размышляла, а что лично я буду делать, если пленник умрет, а Скримджою будет мало? Я привыкла к тому, что моя жизнь не спокойна и не размерена. Не боюсь умереть рано или поздно, я только боюсь, что это будет очень больно. И большинство моих кошмаров меркло и блекло по сравнению с творившимся сейчас в паре метров от меня. Дроу – не Дэвлин и не Абао, он не вызывал того ужаса, заставляющего превращаться из разумного существа в кусок трясущегося студня. Разница в том, что ни Пожиратель миров, ни демон не желали мне вреда, а этот…

Нет, было еще кое-что, на самом деле. Я всегда инстинктивно боялась безумцев. Смотреть, разговаривать, даже взглядами сталкиваться. Прав все-таки дроу, это у меня фобия с детства.

Зато теперь у эльфа появилось полное представление о расположении помещений, сотне человек охраны и расписании жизни в замке. В итоге дроу убил пленника, вытер руки о его одежду, сваленную в углу, сел на пол, прислонившись к стене, и принялся чистить ножом ногти. А я чувствовала, что на меня нападает апатия и какое-то равнодушное отупение. Защитная реакция психики на стресс, вместо шока или истерики.

– Мы не сможем просто перебить всех, – сказал он, наконец, задумчиво, – а без этого не сможем ни добыть Киссарэ, ни вытащить пленников.

– А если ты воспользуешься магией этого цветка? – вяло поинтересовалась я, не поднимая на него взгляда от пола.

– Ага, – фыркнул он, – и в чем смысл? Я хочу получить этот источник, а не потратить его весь непонятно на что. В общем, идея такая: нам нужно, чтобы хотя бы половина, а лучше больше – убрались отсюда к демонам на рога. Как это сделать – вот в чем вопрос.

Я задумалась, отвлекшись, наконец, от своих переживаний.

– Оставить след к той подземной реке? Чтобы они пошли туда, надеясь нас поймать?

Он с некоторой досадой качнул грязно-белой гривой, не прерывая своего занятия.

– Не больше десяти уйдут. Но у нас есть одна хор-р-рошая возможность. Страх.

«Наш мир безумен, и тщетно бытие…» – замогильным голосом пропел Лусус.

– Да ладно! Чего могут бояться взрослые вооруженные мужики? Не смерти же?

– Не-е-ет… – янтарь глаз снова вспыхнул в зеленоватом полумраке. – Неизвестности.

– Пф-ф! Ерунда!– равнодушие достигло той стадии, после которой ты перестаешь слышать вопли инстинкта самосохранения.

– Не недооценивай людей, находящихся в темноте и абсолютно не понимающих, что происходит, – с некоторым неодобрением возразил мой жуткий спутник, – мы устроим небольшой спектакль, сопровождающийся паникой, попутно избавимся от десяти-двадцати человек. Потом проберемся наверх, и среди всей неразберихи, если их главный, этот Берс, будет настолько глуп, чтобы не сбежать – захватим его.

Я пожала плечами. Логика темного эльфа была для меня загадкой, а план выглядел просто абсурдно.

– Звучит все слишком неопределенно пока что. Но тебе несколько тысяч лет, и ты все еще жив, что дает мне некоторую надежду на то, что ты хотя бы отчасти понимаешь, что делаешь.

Он встал, подошел ко мне и присел на корточки напротив. Мне уже даже не было неприятно его присутствие. Мне было вообще – никак.

– Ты боишься меня? – вкрадчиво поинтересовался он, и голос его смягчился.

Я криво усмехнулась, подняв, наконец, на него взгляд, и покачала головой.

– Знаешь, есть еще кое-кто, кто очень любит задавать мне этот вопрос. И поверь мне, он пострашнее тебя… Просто то, что ты делаешь, это – не страшно, это – отвратительно…

Ответ внезапно понравился Скримджою.

– Вот и чудно, – кивнул он, вскакивая на ноги одним движением, как развернувшаяся пружина, – итак, что вообще мы можем? Чтобы не особенно тратиться? Тени, вызвать пауков, создать такие магические комнаты, штук пять. А, еще на один массовый сон, возможно, сил хватит, но только на один. Сойдет! Давай, поднимайся, ненаглядная, у нас мало времени…

4. Путь наверх

К стыду своему, должна признаться, что постепенно я даже увлеклась процессом подготовки к встрече гостей. Разум пытался уцепиться за что угодно, лишь бы не вспоминать о виденных сегодня пытках. На все у нас ушло около двадцати минут, как раз до смены стражи. К этому времени я перестала воспринимать наших потенциальных жертв, как людей. Они стали просто «наемниками, охраняющими рабов». То есть кончеными подонками. Так было куда проще воспринимать реальность, и это, разумеется, было сортом малодушия, сама понимаю.

Когда первая десятка стражников спустилась по ступенькам, я затаилась в тенях, чуть дальше по коридору. Раздались негромкие, но забористые ругательства. Ага. Первая инсталляция обнаружена. Сразу на площадке перед лестницей трудолюбивые пауки, размером с собаку, вызванные из небытия темным эльфом, оплели призрачно-серебристыми нитями все стены, почти полностью скрыв их, заодно почти заглушив свет. Паутина на фоне серого камня и все это в свете тусклых фонарей – ужасная банальщина. Какой-то готический роман для барышень получается, но эльф остался доволен. По ходу дела он прочитал мне небольшую лекцию о фобиях. В основном, у разумных они весьма однообразны. Темнота, туман, паутина, кровь, трупы, непонятные звуки, движение чего-то невидимого, горящие глаза. Как только подсознание ухватывается за привычный спусковой крючок своей фобии, дальше оно дорисовывает все само. А главное, увидевшие эту картину начнут теряться в догадках: кто автор шедевра? И снова, привет тебе, богатая фантазия.

В этом он был прав, любой нормальный человек, столкнувшийся с неадекватным поведением, впадает в некий ступор. Поэтому люди вроде меня боятся встречаться взглядом с сумасшедшими, например. А Скримджой в определенном смысле был абсолютно сумасшедшим.

В дополнение ко всему на липких нитях весели четыре раздетых обезглавленных трупа, изрезанных странными символами и крайне живописно расположенных, а по коридору, перекатываясь густыми волнами, клубился вызванный дроу зеленоватый туман.

– Что за хрень тут происходит? – прорычал один из охранников, поднимая собственный фонарь, более яркий, чем настенные, повыше.

– Пойдем дальше и проверим? – спросил гнусаво долговязый тип с перебитым носом.

– Да, – кивнул первый, явно старший среди них, – Дорсен, вали наверх, позови еще десятку из казармы. И пусть арбалеты прихватят. И фонари нормальные еще.

– Ладно, – торопливые шаги поднимающегося по лестнице человека стихли, когда он завернул за угол.

Не «да, сэр»: точно не профессионалы.

В этот момент из глубины коридора раздался душераздирающий вопль. Потом еще один. У охранников вытянулись лица при звуке особенно инфернального воя, а один даже попятился назад. Еще одна милая шутка моего спутника: подговорить пленников «помочь нам их освободить». Как только услышат в коридоре голоса охранников – вопить во все горло, как души в Бездне. А мужиков-то и правда пробирает. Надо же, оказывается, прав был дроу.

– Ничего не разглядеть, – старший попытался разобрать хоть что-то в глубине коридора.

Еще бы. Тень, туман и кое-где паутина.

– Эти знаки на телах… – проговорил темноволосый парень со шрамом через губы. – Тут что, демон какой-то?

– Да, – вторило ему невнятное многоголосье, – что это за тварь вообще?..

Старший не ответил, зато по лестнице загрохотали подметки еще двадцати сапог. Снова раздались ругательства и защелкали взводимые курки арбалетов. Мне окончательно расхотелось показываться на глаза кому бы то ни было. Вот об этом мы и не подумали: от арбалетного болта никакая тень не защитит.

– Твою ж мать, – проговорил кто-то из новоприбывших, – что это за крики.

– Оно добралось до рабов походу…

Вот! Вот он – момент истины. Когда я училась в Академии, у нас тоже был курс психологии, рассчитанный именно на такие ситуации. Целый практикум был: «Перед вами темная жуткая пещера, вы маг, сопровождающий отряд». Не понимаете, что впереди, скажите окружающим людям, что там упыри. Или демон. Или многоногая людожорка, на худой конец. Но никогда нельзя произносить слов вроде «это» и «оно». Подстегнутая страхом фантазия в условиях полной неопределенности – это корень паники. А паника – это поражение. Хотите напугать кого-то – не давайте ему понять, что происходит, в принципе.

– Смотрите! Вон там! – закричал какой-то молодой парень, тыкая пальцем в мою сторону, оп-паньки, кажется, я попала в круг света их фонарей, и тень начала спадать. – Угол на два часа!

– Ар-рбалеты! – скомандовал, вмиг оживший старший, и я почла за лучшее убраться подальше.

Быстро в полуприсяде отбежала метров на десять дальше от входа. В скрывавший меня до того угол со свистом ударились болты, один даже вспыхнул. Зачарованые? Ну, ничего себе, благо, хоть револьверов не наблюдается.

– Вы видели? Что это была за хрень вообще?!

– Она на четырех лапах передвигалась!

– А глаза?! Глаза видели, как сверкают?!!

Точно, так себе наемнички-то, суеверные и не слишком дисциплинированные. А моим парням вообще не чета. Я вздохнула меланхолично и загрустила, осознав в очередной раз, что все мои далеко, а я тут совершенно одна, в компании полоумного дроу. В этот момент в темноте и тумане я случайно споткнулась о камень, упала и пребольно ударилась коленкой. Твою ж мать!

– Подбили что ли? – снова спросил кто-то.

– Осторожно, – глухо прозвучал голос старшего, – перезарядить и медленно вперед. Думаю, мы его грохнули.

Да ну вас. Сама я грохнулась, из-за собственной несобранности.

– Да? А почему тогда там еще кричат?

– Откуда я знаю? Может, их несколько? Но болты берут? Берут. Щас мы с ними разберемся.

Охранники медленно двинулись вперед… и первые двое с воплем повалились под землю. Волшебные комнатки можно делать не только в стенах, но и в полу. У кого-то не выдержали нервы, и снова засвистели арбалетные болты, на сей раз беспорядочнее, а я скрючилась у стены, вжимаясь в нее спиной и пытаясь не попасть под раздачу.

– А ну стоп! – заорал старший. – Отставить панику! Стоп, я сказал!

К такому жизнь бывших бандитов не готовила: кто-то внезапно начал молиться светлым богам, на него тут же зашикали.

– Что это?!

– Это просто яма, – проговорил предводитель, но в голосе его появилась первая нотка неуверенности, – посветите кто-нибудь.

– Яма? В камне? Ее что тут выкопали за полчаса?!

– Заткнись, Лейс!

– Но…

– Умолкни, твою мать!

А в это время бесшумный дроу, затаившийся в самом начале коридора, возле лестницы в тени, аккуратно заходил процессии с тыла. Это не так сложно для тренированного и выросшего в подземном мире с такими же вот коридорами бойца: зажал сзади рот жертве, да ударил под ребра. Минус один. Минус два.

Когда-то давным-давно, когда я мирно училась в дайсарской Академии магии, один парень с нашего потока принялся на вечеринке развлекать всех фокусами. Особое изящество развлечения было в том, что магию-то он как раз вообще не использовал: только трюки и ловкость рук. Так вот, любой фокус состоял из нескольких частей: подготовка, когда зрителю рассказывают историю и показывают предмет в его изначальном виде, затем следует красивая яркая обманка, отвлекающая зрителей от настоящих действий фокусника, и наконец – результат, воспринимаемый, как маленькое чудо. Так вот, все эти декорации, были той самой обманкой, призванной приковать к себе все внимание, реальную опасность тут представлял только сам Скримджой. Он уложил человек шесть, когда впереди идущие спохватились.

– Мавер! – заорал кто-то. – Он мертв! Да какого…

Вопль резко оборвался. Минус еще один. Но теперь в сторону дроу смотрели арбалеты, а я не знала, как отвлечь противника и не попасть под выстрелы самой. Зато это отлично знал сам Скримджой: с потолка на головы бандитам посыпались все те же призванные пауки. Крики, паника, и через пару минут все было кончено. Двое с воплями успели пробежать вверх по лестнице – единственные, кому удалось уйти.

– Эй, ненаглядная,– позвал темный эльф, вытирая лезвие ножа о штанину, – живая?

Я встала на ноги, стараясь не смотреть на тела, через которые волнами перекатывались все те же клубы зеленоватого тумана. Под сапогами влажно зачавкало, и меня накрыло удушливым сладковатым запахом крови.

– Жива. Три-четыре недели кошмаров, и возможно, даже смогу нормально спать.

– Ты как умудрилась упасть?

– Споткнулась.

Скримджой хмыкнул, но комментировать не стал. Он движением руки заставил пауков галопом пуститься вверх по лестнице, вслед за убегающими. Скорости охранникам что ли хотел придать?

– Их же перебьют, – покачала я головой, поправляя одежду и отряхиваясь, – паучков.

– Развоплотят, – отмахнулся дроу, – не страшно, их задача: неразбериха наверху. А мы проскользнем к кабинету Орена Берса.

– Идем за ними наверх?

– Нет, нужно еще подождать.

– Зачем? – не поняла я.

– А, долго рассказывать, просто делай, что говорю, пока мы не выбрались.

Что ж, раз у нас было еще время, и я не могла не спросить.

– Почему ты устроил из этого всего такой цирк?

– Цирк? – обернулся темный эльф.

– Ты мог пробраться в тенях и уйти.

– И пропустить такое веселье? – поднял он правую, неповрежденную шрамом бровь.

– Веселье?!

– Я просидел в этой камере почти десять лет.

– Сколько?! – ахнула я невольно, прикидывая, что десять лет назад делала я сама.

Собиралась поступать в Академию магии. И тихо зверела от насильственной дружбы с пяльцами для вышивания под неусыпным маменькиным надзором.

– Давай потом. Сейчас – Берс. Закрывайся тенью.

Я только кивнула, все еще переваривая этот срок. Мы вышли в коридор, и я тихо выругалась, снова споткнувшись о лежащее на полу тело. Что я тут делаю? С этим странным существом? Может, стоило вообще остаться в камере и дождаться, пока с вопросом разберется Эрик? Берс же должен был связаться с ним, а Бреннон – умный парень, он бы придумал, как разрешить ситуацию, если и не с меньшим количеством убийств, то хотя бы… не знаю. Более профессионально? По крайней мере, он не получает от таких вот игр удовольствия, да и ему я доверяю, в отличие от непонятного темного эльфа. Ведь за что-то его держали в этой камере, да? Не заложником же. Я задумалась настолько, что чуть не ткнулась носом в спину своему спутнику, когда около лестницы он внезапно остановился.

– Что?

– Да странно немного… – протянул он. – Я точно знаю, что у них должен быть маг с учеником. Почему они еще не здесь?

Я обошла его и уставилась в криво ухмыляющееся лицо, просто не веря своим ушам.

– Мы ждем тут двух профессиональных магов?! Ты серьезно?! Да нас раскатают в коврик! Ты хоть знаешь, кто они по специализации? А если это некроманты или демонологи?

Скримджой почесал кончик носа и уставился на меня с любопытством.

– Правильные вопросы. Ты что же, видела магические сражения? – заинтересовался он.

– Я не хочу об этом говорить.

– А придется, моя очередь спрашивать, помнишь?

– Сколько еще мы будем играть в эту дурацкую игру?

– Мы же еще не выбрались, да и не договорились ее закончить, – пожал плечами темный эльф, – а сейчас все равно придется ждать, пока эти чародеи сюда сунутся. Так что давай. Рассказывай! Только тихо.

Он создал очередную потайную комнату прямо возле лестницы и подтолкнул меня ко входу. Единственное, что оставалось: усесться у стены и попытаться грязным платком покойного охранника, прозванного Гусем, оттереть бурые пятна с сапога.

– Однажды я попала в такую дуэль, – нехотя проговорила я, – один из них был погодником и моим знакомым, молниями бил, а второй работал с землей. Если бы не подоспела помощь, мы бы сейчас не разговаривали. А еще дралась с некроманткой.

– И что ты могла противопоставить магам? – не понял Скримджой, вновь присаживаясь рядом со мной и вытягивая расслабленно ноги.

Похоже, он привык давать телу отдых в любой подвернувшийся момент.

– Я тоже закончила Академию магии, – вздохнула я, разглядывая носки чужих сапог, – а потом так вышло, что я лишилась источника сил. Так что тема с колдовством для меня закрыта навсегда, но в целом – я в теме.

– Давно? – после короткой паузы поинтересовался дроу, придвигаясь ближе и приваливаясь к моему плечу, непринужденно, будто мы были старыми друзьями.

– Что давно?

– Осталась без колдовства?

– С месяц назад.

– Совсем лишилась магии? Сгорела? Это что ж нужно было такое сделать?

Перед глазами снова невольно встало залитое кровью лицо Эрика, и как я чуть ли не на коленях умоляю вызванную мной непонятную тварь по имени Мышеловка, помочь ему, предлагая за это уплатить любую цену. Боги с ней, с магией, проживу и без нее, главное, рыжий авантюрист жив.

– У меня чуть друг не погиб, – нужно было ответить и как-то покороче, – я попросила одно существо помочь ему, а взамен оно потребовало мой источник. Такая вот сделка.

Темный эльф посмотрел на меня, как на слабоумную. Он машинально поигрывал ножом, очень быстро вертя его в тонких пальцах. Мне показалось, что это забавляет его куда больше, чем моя завуалированная жалоба на судьбу, но я ошиблась, дроу слушал меня весьма внимательно.

– Лишиться сил ради «друга»? Чем ты, интересно, думала?

– Ты не поймешь.

– Это уж точно.

Мы помолчали. Вот притягивал мой взгляд этот мелькающий в узкой ладони клинок. Завораживал прямо.

– А по какой из способностей ты скучаешь больше всего? – поинтересовался он неожиданно.

– Не знаю, – такой вопрос никогда не приходил мне в голову, – огонь, наверное… Хотя нет, вру. Эмпатия. Вот эмпатии очень не хватает. Весь мир вокруг будто замолчал…

Клинок остановился и исчез в засапожных ножнах, а на меня в упор вновь уставились янтарные глаза, нездорово загоревшиеся какой-то идеей. Это потрясающее ощущение: будто сидишь в медной ванне с пираньями на вершине просыпающегося вулкана в грозу. То есть, ты, конечно, не знаешь, что именно оборвет тебе жизнь, но предчувствие у тебя уже нехорошее.

– А хочешь, – подхватился неожиданно Скримджой, – я дам тебе способность к эмпатии? Так же, как это получилось с тенями?

– А ты можешь? – удивилась я, невольно ощущая совершенно безумное желание: выложить своему спутнику в подробностях все, что произошло со мной за прошлый год.

Он только широко криво ухмыльнулся.

«Стоп, – шикнул Лусус, – мы что, внезапно начали ему верить? Этому?»

– А цена? – осторожно осведомилась я.

– Это подарок, – янтарные глаза мягко мерцали в темноте, и, глядя в них, я совершенно необъяснимым образом вмиг успокоилась, будто кто-то рубильник на дварфийском механизме дернул.

Да что мне собственно терять-то? С моим образом жизни сломанная шея – только вопрос времени. Но если есть хоть малейший шанс вернуть восприятие… Хотя бы восприятие.

– И я ничего не буду должна взамен? – уточнила я на всякий случай.

– За этот подарок? Нет, – мягкие бархатистые нотки в голосе обволакивали.

– И это будет только эмпатия? Безо всяких незадокументированных побочных эффектов?

– Даю слово, конкретно в этом моем предложении нет никакого подвоха.

Он даже не дождался моего согласия. Из нагрудного кармашка чужой куртки была извлечена тонкая стальная швейная игла, над которой он принялся что-то шептать. Я с интересом наблюдала, как металл чуть замерцал светло-фиолетовым. Тогда темный эльф заставил меня наклонить голову набок и провел пальцами по шее, разумеется, найдя еще не заросшие ранки.