Анталион

Тест всё никак не заканчивается, листы с нерешенными заданиями будто и не думают убавляться. Читая очередное задание, в голове всплывает очередная картинка из прошлой жизни до трагедии. Другая школа, другие одноклассники, другая жизнь. Отвлекшись от своего теста, украдкой смотрю на Риту: на её столе лежит всего два листа нерешенного теста, в то время как у меня чуть ли не половина. На столе Стеф лежит только один нерешенный лист. Кровь начинает стучать в висках, от мысли как я отстаю от них. Стефани явно преувеличивала свой страх перед экзаменом.

Стараясь сосредоточиться и не обращать внимания на окружающих, я успеваю дописать тест за час. В оставшиеся пятнадцать минут я нервно проверяю свои ответы. Уверенность в правильности написанного покидает меня, оставляя наедине с паникой. Наверняка я наделала ошибок, раз так быстро закончила, но сигнал об окончании экзамена заставляет быстро упаковать тест в чистый пакет и как можно быстрее сдать его.

Каждый год многие не сдают экзамен лишь потому, что долго возились: пытались дорешать, проверяли написанное или просто долго складывали бланки с ответами в конверт. Контейнер, предназначенный для сдачи конвертов, просто блокируется, и сдать тест становится невозможным. Вроде бы ты всё сделал, долгие годы тратил на учёбу, старался, а в последний момент остаешься с конвертом на руках и отсутствием какой-либо перспективы на достойную работу. В столице сделали всё, чтобы даже бесплатное образование давалось с трудом.

Выйдя из душной аудитории мне становится немного легче, ровно до того момента как я встречаюсь взглядом с Ритой.

– Лив, ты долго возишься. Хотела лично дождаться, когда контейнер заблокируется?

Стефани закатывает глаза. Из тихой и милой подружки Риты, которая всегда стоит за её спиной, Стеф превратилась в стерву, которую раздражает каждое сказанное слово рядом стоящих людей.

– После меня ещё много кто сдавал. – Как можно сдержаннее отвечаю я.

– Надеюсь, ты хотя бы тест решила. Или сдала пустые бланки? – Рита заливисто смеётся над своей остротой, картинно откидывая свои длинные жёлтые волосы.

– Перестань, Рита.

Рик хмуро косится на свою подружку:

– Лив, мы хотим пойти отметить сдачу экзамена, ты с нами?

– Уже? Результаты только завтра будут известны.

– Мы уверенны в своих результатах, – дерзко вскинув голову, отвечает Рита, – так ты с нами?

– Мне нужно дождаться Ника.

– Тогда потом присоединишься, – кидает уже через плечо Рита, направляясь к выходу.

Стоит ли мне вообще приходить к ним? Тратить свое время на то, чтобы опять послушать колкости от Риты и не только в свой адрес. Последнюю неделю достается почти всем. Её дерзкое поведение не обходит никого стороной, разве что Рика она не трогает. Стефани тоже себя странно ведет: сторонится всех, будто ей стыдно за то, что она идет рядом с нами. Рита словно уже поступила в академию и решила, что она здесь лучше чем кто бы то не был. Она так уверенна в себе и своих силах, что это уже не восхищает, а вызывает отвращение.

Ник терпеливо ждет меня в холле.

– Это было совсем, не сложно, – улыбаясь, говорит он, – я боялся, а зря. Как у вас прошёл экзамен?

– Преподаватель опоздал на полчаса, начали гораздо позже, чем все. Я совсем не уверенна в результате.

У меня вырывается вздох: если я наберу мало баллов за тест, то всё пропало. Ник заботливо гладит меня по руке. Для его возраста у него удивительно развита эмпатия. Я перехватываю его ручку, чувствуя себя неловко от таких проявлений чувств. Не давая Нику заговорить, я продолжаю свой монолог:

– Все отправились отмечать сдачу теста.

– Результаты будут только завтра!

– Да, но Рита уверенна в своих результатах. Они и меня с собой позвали.

– А почему ты здесь?

– Я обещала тебе, что мы встретимся и пойдем назад вместе. К тому же у меня нет желания куда-либо идти.

Тест оказался куда сложнее, чем я предполагала. Напряженное утро и голодный желудок истощили меня не только физически, но и морально. А мечтать о том, чтобы прийти и лечь спать даже не стоит. Близнецы бывают очень шумными, а Люси будет готовить ужин. Ни о какой тишине и речи не может быть. А ведь если я сдам экзамен в академию, то там не будет и минуты отдыха. Строгий распорядок дня и постоянные патрули по городу и днём и ночью.

Из груди вновь вырывается невольный вздох. Мысли об экзаменах держат меня в постоянном стрессе, а поведение Риты и Стеф сводят меня с ума от непонимания. Всё что я сейчас действительно хочу, так это выспаться и не думать о том, сказала ли я что-то не так. А эти дни не для отдыха: нужно больше зубрежки и физических нагрузок. Так любит говорить Рита и эти слова нервируют не только меня – лицо Эмиля становится багрового оттенка и он готов взорваться, когда в очередной раз ему прилетает подобное напоминание. Может Стеф тоже нервничает и подобное подбадривание со стороны Риты только усугубляет её состояние?

Дверь в квартиру открыта – видно, что Люси нас ждёт. Ещё не распахнув дверь до конца, мы с Ником слышим вопли мальчишек и топот ног.

– Лив, вы уже вернулись! Я не ждала вас так рано.

Конечно, не ждала, но свежеиспеченный бисквит говорит об обратном. Он то и стал причиной такого волнения близнецов.

Плюхнувшись за стол, даже не помыв руки, наконец-то расслабляюсь, но дрожь в коленках никак не унимается. Люси суетливо разливает чай по бокалам из старого сервиза и одновременно окрикивает расшумевшихся близнецов. Мальчики привыкли к нам с Ником и, перестав прятаться в своей комнате, как они это делали первую неделю нашего пребывания здесь, носились с воплями по комнате, воплощая в жизнь свою только что придуманную игру.

– Оливия, немедленно помой руки! – командный тон Люси отвлекает меня от наблюдений за мальчиками.

Ник уже переоделся и сидит за столом в ожидании бисквита и чая. Я плетусь в ванную на ватных ногах, раздумывая над словами Риты. В её тоне было столько раздражения и даже злости, что я до сих пор прокручивала в голове этот разговор. Что случилось за последнюю неделю с Ритой? Она разговаривает так, будто я – это Траведи. Может мне показалось, что мы подружились? Ведь я прибилась к ним от страха перед поступлением. Риту теперь это раздражает, ведь это так очевидно. В голове всплывают сцены, когда мы проводили время на тренировках, бесконечно отпуская шутки и дурачась. Тогда Рита относилась ко мне тепло. И терпеливо, словно учитель, она объясняла, как получить лучший результат.

Я, окончательно запутавшись в своих домыслах, так и не придя хоть к какому-то итогу своих размышлений, поплелась за стол, так и не переодевшись.

– Лив, почему ты форму не сняла? – Люси всё так же суетится возле стола, расставляя тарелки с супом.

Шон брезгливо морщится, глядя на тарелку с супом – он ожидал бисквит на обед.

– Десерт будет после супа! – снова командным голосом отвечает Люси на гримасу внука. – Лив, ты можешь испачкать форму, лучше сними её.

– Люси, все ребята ушли отмечать окончание теста и приглашали меня. Наверное, мне стоит пойти с ними. – Последнее предложение звучит скорее как вопрос, поэтому Люси с энтузиазмом принимает мою идею.

– Конечно, иди! Нельзя заставлять всех ждать только тебя одну. Но переодеться всё-таки стоит. – Мягко улыбаясь, говорит тётя.

Я переодеваюсь и убегаю, так и не пообедав. Уверив Люси в том, что обедала в школе, жестом показываю Нику, который собирался возразить, чтобы он молчал. Завещаю перед выходом свою порцию десерта мальчикам, от чего близнецы приходят в восторг.

Я выбегаю из длинного и тёмного коридора и набираю Риту по коммуникатору, она отвечает не сразу. Коротко спросив, зачем я звоню, она бросает мне в ответ: «На стадионе», и на этом разговор заканчивается. Странное место для праздника, но зная Риту, она скорее будет тренироваться, чем отмечать. Мой наряд как нельзя кстати, для подобного «мероприятия». Всё что уцелело из моей одежды – это спортивный костюм, то, что было надето на мне в тот день, когда мы лишились всего. Люси нашла для меня одежду Мины, но мне подошли лишь несколько футболок, пара кофт и рубашек – кузина была ниже меня ростом. Хотя одна из полюбившихся мне рубашек была больше меня на несколько размеров.

Добежав до стадиона, я застала картину, которую и предполагала – Рита заставила всех заниматься. Не смотря на то, что все в форме – никто из ребят не переодевался. Эмиль замечает меня первым и начинает сразу же возмущаться, повиснув на турнике, не закончив подтягиваться:

– Это нечестно! Лив переоделась, а мы – нет!

– Если тебе мешает школьная форма сейчас, то, что же ты будешь делать, когда наденешь мундир? – с усмешкой спрашивает Рита, – будешь плакаться командиру, и просить мягкую пижамку?

Эмиль, покраснев от ярости, что-то бурчит в ответ Рите. На что раздается лишь её заливистый смех.

– Лив, тебе придется нас догонять – ты за сегодня ничего ещё не сделала, – повернувшись ко мне, она одобрительно улыбается, видя, что я уже разминаюсь.

Присоединяюсь к Эмилю, который уже заканчивает, и, пока Риты нет рядом, спрашиваю:

– А где Стеф?

Эмиль сразу мрачнеет:

– Ушла, – коротко сообщает он.

– А что случилось? – уже запыхавшись, спрашиваю я.

– Они с Ритой здорово повздорили. Никогда не слышал, чтобы Стеф так разговаривала.

– Это из-за поступления? – окончательно выбившись из сил, я продолжаю расспрашивать Эмиля.

– Не знаю, что вселилось в Стеф, но она кричала на Риту, что та зазналась, хотя ещё никуда не поступила.

Я решаю ничего не говорить, но мысленно поддерживаю слова Стеф. Эмиль ждёт, когда я закончу, оперевшись на рядом стоящий турник, задумчиво посматривая на Риту, которая вновь начала подзадоривать Рика.

Как это часто бывало, Рита начала вести себя провокационно на тренировке. Заигрывая откровенно, а иногда и пошло, при всех присутствующих, она не стеснялась приставать к Рику, после чего они исчезали в зарослях кустарника, которого возле стадиона было хоть отбавляй. Это поведение сильно смутило меня в первый раз, но видя, что остальные не обращают на эту парочку внимания (или делают вид, что не обращают), я всеми силами старалась последовать примеру остальных.

Вот и сейчас Рита не обращая внимания на окружающих, нагнулась так низко, что и без того высоко поднятая юбка школьной формы, задралась оголив всё, что эта юбка должна скрывать. Изящно выгнув спину и кокетливо глядя на Рика, она получает своими действиями нужный ей результат – Рик нетерпеливо хватает её за руку, уводя со стадиона. Эмиль презрительно морщится, наблюдая за этой сценой.

– Зачем он только связался с этой девчонкой? Сколько раз я ему говорил, что у неё ветер в голове.

Тамира закончив отжимания, подходит к нам.

– Использует его в своих целях, ну неужели это не видно! – распаляясь, возмущается Эмиль и вновь краснеет, – и в академию она всех потащила, потому что ей так хочется…

– Что хочется? – заинтересованно спрашивает Тамира. – И кому?

– Не важно.

– Нет, Эмиль, продолжай, – уже грозно начинает Тамира, – опять вернемся к этому разговору? Ты так хочешь поддержать Стеф, что готов перечеркнуть многие месяцы тренировок?

Я с любопытством слушаю их разговор, повиснув на турнике, так и не закончив второй подход. Видимо их ссора была куда серьезнее, чем Эмиль рассказал. Спрыгнув с турника, я ожидаю продолжения разговора, чтобы понять, что происходит в этой странной компании, где на первый взгляд все казались друзьями.

Эмиль долго молчит, насупившись, даже не поворачиваясь в сторону Тамиры. Я решаю приступить к отжиманиям, как вдруг Эмиль начинает говорить.

– Скажи, Там, ты правда всегда мечтала стать военным? Дать присягу служить государству, которое превратило все города вот в это? – обводя рукой вокруг, тихо говорит Эмиль.

– Правда мечтала получать деньги за избиение людей лишь потому, что они нарушили комендантский час, например? – Эмиль делает паузу, вглядываясь в лицо растерянной Тамиры.

– Ответь мне честно, это, правда было тем, о чём ты мечтала?

Тамира нахмурив брови, отводит взгляд от Эмиля. Он выжидающе смотрит на неё, но Тамира уходит к другим снарядам, так и не ответив ему.

После вопросов, которые Эмиль задал Тамире, я невольно почувствовала себя виноватой, и мне хотелось объясниться перед ним, сама не понимая за что. Он спрашивал Тамиру ожидая услышать от неё её личное мнение, но она так и не ответила ему. Или Эмиль хотел, чтобы Тамира ответила на эти вопросы сама себе, а не ему? Я отжимаюсь, разглядывая песчинки на покрытии стадиона, и раздумываю над вопросами Эмиля, как совсем рядом раздается голос Риты:

– В чём дело? Почему просто так стоите?

Рита стоит, упершись руками в бедра, хмурит брови и готова отчитать ребят, будто мама, которая поручила своим детям убрать их комнату, но обнаружила тот же беспорядок, что и был.

Ребята даже не смотрят на Риту, но лицо Эмиля вновь начинало покрываться краской.

– Они уже всё сделали и ждали меня, – вклиниваюсь я, не давая Рите вновь заговорить, – нам остался бег.

– Так начинайте, – фыркает Рита и уходит обратно к Рику, который начал подтягивания во второй раз.

Меня так и терзали мысли о том, что же на самом деле происходило в отношениях между моими новыми друзьями. Эмиль сохранял дистанцию с Тамирой: пропустив её вперед, он соблюдал расстояние между ними. Я же сторонилась их обоих – в воздухе так и висело напряжение.

Когда же столь странное празднование окончания тестирования подошло к концу, я была очень рада, что все начали расходиться. Попрощавшись с Ритой и Риком и договорившись о том, что завтра в этом же месте и в тоже время, и помахав Тамире, я решаю пробежать ещё пару кругов в одиночестве.

Убедившись, что никто не остался, я начинаю бежать, ощущая удовольствие от бега. Конечно, одна я бы не смогла так подготовиться к экзамену в академию, но и заниматься в такой обстановке становилось с каждым днём всё неприятней. Но нужно отдать должное Рите – благодаря ей я стала не только хорошо бегать. Та строгость, с которой она подходила к каждодневной тренировке, помогла выработать внутреннюю дисциплину и полюбить физические нагрузки. Для меня это оказалось полезным, хоть мой внутренний голос и противился указаниям Риты. Иногда мне хотелось послать Риту куда подальше, но я знала, что одной мне будет сложно, не только сдать экзамен, но и жить в совместной казарме первый год. Со Стеф всё было иначе. Сегодня она не стала заниматься вместе со всеми, и в открытую высказала Рите, что та стала много себе позволять. Может быть, Стеф просто не хочется в академию? Или у неё совершенно другие планы после школы, о которых она не хочет говорить?

Пробежав уже три круга и начиная бежать четвертый, я внезапно замечаю Эмиля сидящим на одной из уцелевших трибун стадиона. Он внимательно наблюдал за мной, подперев подбородок руками. От внезапности того факта, что у меня всё это время был зритель, я спотыкаюсь и падаю, вовремя выставив руки.

– Как ты, Лив? – Эмиль уже стоит, возле меня, тяжело дыша. – Всё нормально? – обеспокоенно спрашивает он.

Правая рука саднит, но самое главное, что я не подвернула ногу.

– Да, всё нормально. Что ты здесь делаешь? Ты же ушёл самым первым, – настороженно интересуюсь я.

Что он хотел от меня? Мы никогда не болтали с ним, лишь обменивались парой реплик, когда были все вместе.

– Я увидел, что все уже прошли, а тебя нет. Подумал, не случилось ли чего… – он нервно взъерошил свои каштановые волосы.

– Вернулся, а ты бегаешь и решил тебя дождаться.

– Так почему ты решил меня дождаться?

– Ты закончила? А то начинает темнеть, а путь не самый приятный.

Он нервно усмехается, и оглядывается по сторонам.

– Да, думаю, пора домой, я увлеклась.

Мы идем молча, так не получив ответа на свой вопрос, я внимательно рассматриваю руку в наступающих сумерках. На левой ладони лишь небольшие царапины, а вот на правой течет кровь из полученной раны от валявшегося камня. Надеюсь, это не создаст мне проблем на экзамене.

– Слушай, Лив. Я хотел тебя о чем-то спросить. – Неуверенно начинает Эмиль.

– Спрашивай, – напрягаясь всем телом, отвечаю я, ожидая неприятный разговор.

– Почему ты решила поступить в академию? – не сводя с меня глаз, спрашивает он.

– Мне нужна хорошо оплачиваемая работа, – без раздумий отвечаю я, – чтобы обеспечить не только себя, но и брата.

– Но неужели нет другого варианта?

– Нет, – так же без раздумий отвечаю я, – у нас нет дома, а если я стану офицером, то только так смогу рассчитывать на ипотеку.

Эмиль задумавшись не находит что мне ответить на это.

– Почему ты решила поступать именно с Ритой? – возобновляет свой допрос мой сопровождающий.

– Потому что вместе легче. Разве не так?

– Да, вместе легче, но с Ритой… – сделав ударение на её имени, Эмиль вновь смотрит на меня в ожидании ответа.

– Рита здорово мне помогла.

После паузы, не дав себя перебить Эмилю, я продолжаю:

– Она перегибает палку порой, и в последнее время много командует, но я многому научилась за этот месяц только лишь благодаря её советам. У меня никогда бы не получилось подготовиться так в одиночку. Мне действительно нужно поступить и если судьба подкинула такой шанс, то я должна им воспользоваться.

Сумерки сгущаются, и заброшенные бараки по обе стороны дороги, становятся ещё мрачнее. Эмиль наверняка меня осуждает за подобное лицемерие. За всё время со дня нашего первого знакомства с Ритой, я ни разу не возразила ей, даже когда она явно перегибала и грубила.

Эмиль запускает левую руку в волосы и тяжело вздыхает:

– Зря ты так.

– О чём ты?

– Ты ведь ничего не знаешь о Рите.

– Мне кажется того, что я знаю, мне достаточно.

– Я уверен, что нет.

Я смотрю на Эмиля в ожидании, когда он начнет говорить, но он молчит. Не выдержав, я нарушаю тишину, воцарившуюся между нами:

– А почему ты решил поступить в академию? Тем более в компании, которая тебе не приятна?

– Компания мне приятна, а вот Рита нет.

В сумерках, приходится всматриваться в лицо собеседника, чтобы понять, какие эмоции оно выражает. Я стараюсь идти ближе к Эмилю, но и без этого отлично вижу, что он хмурится. Беседа так и не возобновляется, и я отворачиваюсь от Эмиля, потеряв надежду на продолжение разговора.

Темнота, окутавшая дорогу, делала разваливающиеся строения жуткими: впадины оконных проемов в наступающей ночи казались особенно зловещими. В пустующих бараках словно оживала жизнь с наступлением вечера и, на первый взгляд, безлюдное место заполнялось кем-то невидимым. Вдруг заговоривший Эмиль заставил меня вздрогнуть от неожиданности:

– Рита не всегда была частью нашей компании. Только последние два года. Она сама себя пригласила, – Эмиль глухо смеётся, – когда Траведи заболела, Рита решила что только она сможет занять пустующее место.

– Подожди, что? – грубо перебиваю его я.

– Ага, тебе не послышалось, Лив, – кажется, Эмиль улыбнулся, – мы дружили с Траведи и Риком с детства. Потом, спустя пару лет, в класс перевели Стеф и мы стали всё время проводить вчетвером. Рита пыталась обратить внимание Рика на себя, а Траведи это злило не на шутку. Всё так изменилось…

Эмиль резко обрывает свой рассказ, погрузившись в воспоминания. Я не нарушаю тишину, давая ему побыть наедине с его мыслями, а себе время на переваривание услышанного.

Значит, Рита и Траведи поменялись местами, а Эмиль всё ещё не смог с этим примириться? Или было что-то ещё, из-за чего Эмиль так не любит Риту?

Сквозь плотную крону деревьев, стали виднеться огни высоток. Я, стараясь оттянуть время и услышать продолжение, сбавляю шаг, но Эмиль наоборот – ускорился. Мысленно я задалась вопросом: а так ли мне нужно знать продолжение того, что случилось дальше? Нужны ли мне подробности, если всё, что мне нужно – это поступление?

Я ускоряю шаг и нагоняю Эмиля, приняв для себя решение, не вмешиваться в их конфликты. Все эти события никак со мной не связаны, к тому же прошло так много времени, что даже Эмилю глупо ворошить прошлое. Сейчас он наверняка жалеет о своих откровениях перед мало знакомым человеком, который открыто признал, что всё, что ему нужно – это компания на первое время для выживания в новом месте.

Свернув к нужному дому, я машу Эмилю на ходу и прощаюсь, и уже повернувшись к нему спиной, неожиданно слышу:

– Эй, Лив!

Я поворачиваюсь в ожидании услышать банальное «Пока».

– Приятно было поговорить с тобой. Надеюсь, поболтаем как-нибудь ещё.

Улыбнувшись, он поднимает руку над головой, как и в знак приветствия – в присущей только для него манере – и, углубляясь в бетонные заросли многоэтажек, скрывается в сумерках.

«Да, было приятно поболтать с тобой, Эмиль, не сказав ни слова» – думаю я, пробираясь по коридору к лифту, слушая брань из-за дверей и жмурясь от мигающей лампочки над головой.

Почему Эмиль всё-таки поступает в академию? Что им движет на самом деле, если он презирает всех, кто уже служит и беспрекословно выполняет приказы государства? Я отношусь к военным не лучше, но мной двигает то, что я должна это сделать. Не просто поступить, а добиться офицерского звания после первого экзамена. Мечта амбициозна, почти как у Риты, но офицерский чин даст много привилегий. Привилегий, которые позволят жить жизнью, которая похожа на жизнь. Уехать из этих трущоб напоминающих бетонные джунгли, где всё серо и от количества людей рядом с тобой, начинает казаться, что будто нечем дышать.

Лифт натужно скрипит, заставляя задумываться о том, насколько глубока шахта и как высоко падать.

Не ожидая ничего плохого, я подхожу к знакомой двери и замираю в недоумении, поняв, что шум и ругань, которые я слышу, исходят не от соседей. В нерешительности я мнусь, сжимая ручку двери, не решаясь войти. Как вдруг, шум в конце коридора заставляет меня вздрогнуть – ладонь соскальзывает, и я ныряю внутрь комнаты, сделав вид, будто я только подошла.

Крик и ругань Клиффорда оглушают, а картина – представшая перед глазами – повергла меня в шок: раскиданные вещи и посуда, перевернутые кресла, Люси прикрывающая собой плачущих близнецов, одновременно пытается успокоить не на шутку разъяренного Клиффа:

– Клифф, они всего лишь дети, они ни в чем не виноваты.

Хлопнувшая за мной дверь отвлекает Клиффорда, и он переключает своё внимание на меня, с удивлением обнаруживая моё существование:

– Ты? Где ты шлялась?

– Я была с друзьями. Тебе какое до этого дело? – и тут же прикусываю язык – Клифф сейчас опасен – раскрасневшийся, с налитыми кровью глазами, он только ждёт повода наброситься с кулаками на кого-нибудь и выпустить пар.

В этот напряженный момент я с разочарованием и страхом признаю, что у меня нет шансов против такого противника, сколько не отжимайся и не бегай. Не сводя глаз, я слежу за дальнейшими действиями Клиффа, готовясь уворачиваться или бежать.

– Я видел твою подружку-блондинку и всех остальных. Жди, Люси, эта тебе тоже потом принесёт, – тыча пальцем в перепуганную тётю, ухмыляется Клифф, – чего ещё ждать, если у неё был такой папаша.

Клифф молча скалится глядя на меня сверху вниз, зная, что я ничего ему не возражу. Я, сдерживаясь, жду, когда он насладится своим триумфом и уйдет.

– Сегодня я сплю в комнате, а вы, – тыча пальцем в Люси, – чтобы не звука. Я устал от визга этих ублюдков.

Он назвал своих детей ублюдками? Я ошарашено смотрю ему в спину, когда он скрывается за дверью. Срываюсь с места, за ним, как меня хватает за руку Люси.

– Нет, нет, Лив, – шепчет тётя, – иди спать.

– Он назвал мальчиков…

– Да, я знаю, – шёпотом прерывает меня Люси, – иди спать.

Я смотрю на продавленный диван, на котором предстоит спать Люси и мальчикам всю ночь.

– Пусть Тревис и Шон лягут спать на моем месте, я переночую на диване.

Бесшумно прошмыгнувший через гостиную Ник, обхватывает мою руку и прижимается ко мне:

– Я лягу спать вместе с Лив.

Люси кивает, с опаской посматривая на дверь комнаты, за которой скрылся Клифф. Уводя заплаканных мальчишек умываться, она шепчет им что-то успокаивающее, нежно поглаживая их по голове.

Всё так же стоя у входной двери, я осматриваю разгромленную гостиную.

– Нужно прибраться, – шёпотом говорю сама себе и начинаю убирать разбросанные вещи и поднимаю перевернутые кресла.

Под вторым креслом я нахожу разбитую рамку с фотографией Мины. Длинные рыжие волосы кузины растрёпаны ветром, лучи солнца, падающие на них, делают пряди на фото огненными. На ней светлое платье, которое явно подчеркивало, что она в положении. Мина бережно обхватила руками свой живот, широко улыбаясь, тому, кто делал эту фотографию. В её голубых глазах отчётливо видно, как она счастлива. Стекло разбито на мельчайшие осколки, но рамка не дала ему осыпаться. Перевернув её, я аккуратно извлекаю фотографию и ещё раз смотрю на сияющую от счастья кузину.