Право на Одиночество

Проснулась утром от будильника. Привычно отключила его. Голова тяжёлая, веки налиты свинцом. Увидев на себе мужскую руку с обручальным кольцом на безымянном пальце, невольно закусила нижнюю губу. В мыслях лишь ругательства. И нестройные воспоминания о ночи. Бежать и отступать некуда. Хочется настучать себе по голове. А с другой стороны, ничего плохо ведь не произошло, подумала она. Взрослый, самодостаточный человек, сама решает, с кем ей спать. Слабое утешение, если учесть, что в последнее время она совсем ничего не выбирает сама. Александр приподнимается на локте, и ей становится дико. Потому что она, пожалуй, впервые после секса просыпается утром в одной постели с мужчиной. До этого все её ночи проводились в одиночестве. И не такой уж и частый секс никогда не заканчивался совместной ночёвкой.

– Кофе? – под предлогом выскользнула она из постели.

На кухне Александр одним движением усадил её на стол, обнимая крепко и целуя так нежно. Ей нравится. И от этой мысли становится сначала стыдно, а потом страшно. Она глупо хлопает ресницами, не понимая, что же делать дальше. Хладнокровие и спокойствие пошатнулись от неожиданно навалившейся реальности.

– Я отвезу тебя.

Сегодня видит его совсем иным. Все её прежние суждения о нём рушатся как карточные домики. И даже мерзкие воспоминания вдруг меркнут в сегодняшнем утре. Окончательно запуталась в хитросплетениях собственных чувств. Его трепетная нежность пленит, мягко обволакивая сетью. Здесь и сейчас, на маленькой кухоньке, в его руках, она вдруг чувствует себя защищённой и необычайно спокойной. Уверенной в сильном мужском плече.

Ехать с ним отказывается. Идёт на работу пешком, впервые за много лет без наушников в ушах. Александр возвращается к машине, которую оставил у элитного борделя, добираясь до девушки пешком. И так тепло на душе у обоих. Он позвонит ей через пару часов и скажет:

– Мне кажется, я влюблён.

Будут оба глупо улыбаться. Она не ответит. Уткнётся носом в букет.

После этого звонка мужчина пропадёт. Сначала она не предаст этому никакого значения. Потом где-то в сердце заведётся маленький червячок то ли обиды, то ли разочарования. Будет прогонять мысли прочь. Сергей будет рядом. В конце концов не выдержит эмоционального гнёта и всё расскажет другу. Расскажет с самого начала и по порядку, упуская лишь откровенные детали, ощущая, как легче становится взбалмошной головушке. Друг будет поражён. Нет, ошарашен! Конечно, он никогда не осудит, но назидательно покрутит пальцем у виска, внимательно слушая и не перебивая. Он видит, насколько это важно для Ани. Видит, насколько она загналась и запуталась сама в себе. Её привычный, ровный мир разрушался. В него с неведомой силой, сорвавшись с петель, врывалась одичалая жизнь.

– Ты хочешь продолжения?

– Не знаю. Хотя, нет. Я изначально не надеялась на продолжение. Для меня это не было важным. Знаешь, это как… Проживаешь день. И знаешь, что придёт следующий, но тебе плевать, что он принесёт… Главное, чтобы он просто настал, этот следующий день… Прости, что я на тебя всё это вываливаю…

– Дурёха…

Максим

Новость просочилась к журналистам. Старались удержать эту информацию как можно дольше, но подобное не представляется возможным. Это словно ты держишь в руках раскалённый красный уголёк. Он непременно обжигает тебя, и ты не можешь долго его прятать. Пресса – штука тошнотворно-ужасная. Они – как стая голодных гиен: ждут, караулят любой намёк. И дальше раздувают, раздувают. Их моментально подхватывают активные пользователи сетей. И как снежный ком. Ком грязи и говна. Всё это смакуется, обсасывается до тех пор, пока не произойдёт что-то ещё. Предвыборная гонка сама по себе никогда не бывает настоящей или честной. Политические дрязги, в которых все средства хороши. Максим занимался многими громкими делами, скандальными в том числе. Бывало, что защищал заведомо виновных. Клиент всегда прав – этого требовала адвокатская этика. Это была неотъемлемая часть его работы, без которой он себя не представлял. Он считал себя единым целым со своей фирмой. Ничего более важного в его жизни не было. Его карьера, его успех, доверие многих клиентов, первое место в профессиональных рейтингах… Только его заслуга. Он всего добивался сам, прокладывая себе путь по головам и сквозь любые стены. К сорока годам он был на пике во всех отношениях. Он имел всё то, о чём многие могут лишь мечтать. Сейчас его жизнь складывалась по щелчку пальцев. Богат, успешен и бессовестно, самодовольно счастлив.

Анна заехала в фитнес-клуб к Сергею. Торопливо скользнула в служебное помещение мимо занимающихся людей. Друг просил её срочно заехать. Закрыла за собой дверь одновременно с оповещением в телефоне. Открыв ссылку, она застыла. Это как внезапный выстрел в упор. Из лёгких выкачали воздух, сильно закружилась голова. Перед глазами всё померкло. Телефон выпал из рук, она же невольно начала оседать, скатываясь по стеночке. Серёжа подхватил её, крепко прижимая к себе.

– Оп-оп. Тихо-тихо-тихо. Всё хорошо. Дышим, дышим. – она судорожно мотает отрицательно головой. – Смотри, смотри на меня.

В посте, который ей прислал Сергей чёрным по белому было написано, что известный депутат Александр Сокольский задержан по подозрению в убийстве девушки лёгкого поведения, с которой имел долгую интимную связь. Описываются какие-то подробности, которые уже не так важны. Важно то, что, если верить информации, убийство было совершено в ту ночь, когда Александр пришёл к ней. С момента прочтения жизнь Ани провалилась в ад. Она не могла не думать об этом, не могла дистанцироваться. Постоянно мусолила и возвращалась мыслями к этому. Ночью ей снились кошмары, в которых депутат сначала хладнокровно убивает, а потом, как ни в чём не бывало приходит к ней под надуманным предлогом. Это сводит её с ума. Мучается этим. Разрывается на части. Воспоминания об изнасиловании подстёгивают. Куда бы не ткнулась, везде эта «новость дня», обсуждаемая всеми диванными критиками города. И обросшая подробностями. В одной из версий – расчленил. В другой уже – съел. И кошмар этот не прекращается. А лишь набирает обороты. Сергей ей не помощник, хоть и пытается. Это ей приходится переживать в одиночку. А время неумолимо тянется день за днём, Аня теряет ему счёт. Только бег по кругу. На работе плановый отпуск, как же он не вовремя. В четырёх стенах на грани сумасшествия. И даже весёлые соседи так некстати куда-то исчезают. От отчаяния не включает интернет, лишь бы больше не видеть и не слышать. В такие моменты тень сомнения начинает мягко колебаться где-то внутри. Когда в один из таких дней раздаётся стук в дверь, невольно вздрагивает. Сердце стонет перепуганным филином. На пороге миловидная незнакомая женщина, одетая как с обложки глянцевого журнала. В интерьере обшарпанного подъезда смотрится как минимум дико. Её кошачий взгляд из-под очков минуту изучает удивлённую девушку.

– Вы Анна? – голос её так же прекрасен, как и его обладательница.

– Да. – отвечает хозяйка, пребывая в лёгком недоумении.

– Вы должны поехать со мной. Сейчас. – и добавила, предугадав реакцию девушки, – Все вопросы и ответы не здесь. Не в этом месте.

Идёт по идеальному коридору фирмы Астахова. Мозг не хочет думать, когда это так необходимо. Старается не цокать каблуками. Незнакомка идёт прямо за ней совершенно неслышно, хотя вышагивает на тонюсеньких шпильках. Анна проходит в один из кабинетов за стеклянной дверью. И остаётся одна. Тишина, подкреплённая страхом, давит со страшной силой. Анна видит его заходящим и инстинктивно съёживается. Мужчина хочет поздороваться, но остаётся стоять в дверях с открытым ртом. После чего на секунду выглядывает в коридор, убеждаясь, что зашёл именно в тот кабинет.

– Что ты здесь делаешь? – недоумевает. Но до него вдруг начинает доходить, что ошибки нет. – Здесь должна быть… – моментально меняется в лице и закрывает за собой дверь, проворачивая защёлку. Резкими движениями задёргивает плотные чёрные шторы на стеклянных стенах, чтобы скрыть происходящее внутри от посторонних глаз клиентов и коллег.

– Ты?!! – даёт он волю своим возмущённым эмоциям, но Анна всё ещё не понимает, в чём её обвиняют, и зачем она здесь. – Я балдею! Кто угодно, но ты!.. Ты, твою мать! Это серьёзно?

Девушка продолжает молчать, чем выводит адвоката ещё больше. Она уже смекнула, откуда растут ноги. И теперь старалась сообразить, какой тактики ей стоит придерживаться.

– Блядь, я в шоке! – выругался он.

Упираясь ладонями в стол, закрывает глаза. Нужно работать. Что бы ни случилось, нужно взять себя в руки и работать. Ты же профессионал, уговаривает он себя. Садится в своё кресло. Девушка продолжает стоять.

– Проехали. Раз так складываются дела, давай начнём сначала и по порядку. Я, Астахов Максим Леонидович, адвокат Александра Викторовича. Он тебе знаком?

Кивает головой в ответ.

– Думаю, ты прекрасно понимаешь, что ты здесь неслучайно. Теперь мы все – части одного большого, я бы сказал, грандиозного дерьма. Хочу, чтобы ты понимала это. Мы все в одной связке. Ты не имеешь права лгать. Я должен знать всё, всю правду, как на исповеди. И даже больше! Потому что в данном деле, мы, увы, не знаем, что пригодится, а что нет. Это понятно? Ясно, я тебя спрашиваю?!

Снова кивает головой.

– Ты знаешь, в чём обвиняют моего клиента? Если ещё раз кивнёшь, я за себя не отвечаю!

– Да. – диалог неизбежен, и Анна, шумно глотнув воздуха, настраивается на исповедь.

– Откуда?

– Увидела в интернете.

– Он до последнего не хотел говорить, где был. – Максим давит и нагнетает со страшной силой, испытывая свидетельницу на прочность. – Хотя дела его весьма печальны.

– Это логично. – но на Аню эти штучки не действуют, и она продолжает сохранять ледяное спокойствие, хотя внутри всё обрывается. – Он женат.

– По-твоему, проще сесть за убийство проститутки, которое он не совершал, чем признаться жене в измене?

– Помимо жены есть ещё общественность.

Астахов невольно хмыкает. Она не перестаёт его удивлять. Поднимается с места и приближается к ней. В этот момент колени её вновь дрожат. Тело словно сходит с ума.

– В котором часу он приехал?

– В половине второго.

– Так точно? Откуда ты можешь знать наверняка?

– Когда в дверь постучали, я посмотрела на часы. И пошла открывать, когда постучали во второй раз. Была половина второго. Это я знаю точно.

– Он всю ночь провёл у тебя? – спросил адвокат и удивился тому, что злился. Злоба клокотала в нём как в кипящем котелке. И кипение это только нарастало в геометрической прогрессии. Мужчине были неясны эти чувства. И от этого он злился ещё больше. От того, что ничего не мог с собою поделать. Это выходило на подсознательном уровне.

– Да. Я работаю с десяти. Мы вместе вышли из квартиры.

– Чем же вы занимались всю ночь? – прозвучало так угрожающе, что оба немного обалдели. Максим приблизился к девушке, заставляя её упереться в стол, бежать некуда.

– Трахались. – ответила она резко, понимая, что во что бы то ни стало надо сохранить самообладание. Но его близость сводит с ума. Видит, как гневные желваки пошли по его скулам. И возбуждённый огненный шар в самом низу живота становится невыносимым.

– Хочешь сказать, всю ночь?! – цедит он сквозь зубы с одним странным и непонятным желанием: удавить её прямо сейчас.

– Почему всю ночь. Это физически невозможно. – адвокат самодовольно усмехается. Но тут же получает отпор. – Он ведь приехал ко мне в половине второго. А это уже почти середина ночи. Вот с этого момента и трахались.

– Сука! – гневно выдохнул он.

Вцепился в её плечи. Но она не испытала и тени испуга, смело глядя мужчине в глаза. Не просто смело, а с вызовом. Сам не понимая, как это произошло, он стал целовать её, жадно впиваясь в её губы. Она снова оказалась в его стальных объятиях, такая открытая и сгорающая от возбуждения. Усадил на стол, не останавливаясь более ни на секунду. Всё произошло молниеносно. Он кончил. Она невольно вскрикнула, обнимая его за плечи. После чего, тяжело дыша, прижалась, вдыхая этот пьянящий, уже знакомый запах.

– Как ты делаешь это, чёрт возьми? – заглянул он ей в глаза, по-настоящему недоумевая, как он сводил её с ума одним своим присутствием, а теперь сам оказался в её власти. Он отошёл, застёгивая брюки, стараясь поправить рубашку и галстук.

– Ты понимаешь, что тебе всё это нужно будет повторить под присягой? Я имею в виду допрос. – уточнил он. – Прокуроры настроены решительно. Они – не я. Они вытащат всё дерьмо, какое только смогут.

– Я понимаю.

– Ни хрена ты не понимаешь! Это система! Его решили слить. Господи, мне страшно спросить, сколько вы уже с ним знакомы? Откуда такая самоотверженность???

– Мы виделись три раза. Дважды из которых у нас был секс.

В этот момент Астахов всем весом рухнул в своё кресло, и если бы его там не оказалось, то он рухнул бы на пол, не веря своим ушам.

– Что, прости? Я не ослышался?..

– Не веришь мне, спроси у него.

– Ты хоть отдаёшь себе отчёт в том, что происходит??? Ему светит срок! Ни деньги, ни связи не спасут! Его просто сливают конкуренты! Там даже доказывать ничего не нужно. Все играют один спектакль! Ты его единственное алиби!!! Он это понимает. Поэтому он и молчал о тебе, пока была надежда на другой исход. Это система. Он неугоден. Им доказательства не нужны. Они уцепились только за видео с камеры, где видно, что его машина подъезжала к этому борделю. И машина его стояла там!!! Именно там!!! В тот момент, когда произошло убийство! Им большего не нужно. И ты… Я не должен этого говорить, но, когда её душили, он уже был у тебя. Это если верить тебе…

– Я не лгу. Ты спросил. Я ответила.

– Ты готова это подтвердить в суде?

– Если это будет нужно. Хотя, не так. Если он скажет, то да.

– Тебя грохнут! – взорвался адвокат, выпучивая глаза. – Из-за мужика, который тебя пару раз трахнул!

– Что ты мне предлагаешь? – спросила она, впервые смело взглянув на него. – Я всё сказала. Если он скажет молчать, я буду молчать. Мне терять особенно нечего. В моём подъезде на каждой лестничной площадке есть камеры. Думаю, что на записях должно быть видно, когда он пришёл, и во сколько мы ушли. Я, правда, не знаю, какие из них рабочие… И рабочие ли они вообще… Также во дворе у многих на балконах камеры для припаркованных авто. Одно время у нас водились сливальщики бензина.

– Это всё при условии, что записи есть и не уничтожены.

–Это уже твоя работа. Я сказала всё, что знала. Я должна его увидеть.

– Это невозможно. Только родственники.

Она направлялась к выходу, когда услышала в спину:

– Тебя убьют.

– Почему ты мою жизнь ставишь выше жизни клиента? – спросила она, открывая защёлку. – Даже если меня убьют, а он не сядет… Моя жизнь будет прожита не зря. Мой тебе совет: запиши мои показания на видео, на всякий пожарный.

Уже дома Анна, наконец, сможет уснуть спокойно. Уснуть с мыслью о том, что Александр никого не убивал. Это как чудодейственный бальзам на душу.

Перед Астаховым открыли решётку. За железным столом сидит Сокольский, уставший и замученный. Среди прочего разговор подходит к главному.

– Я должен задать Вам ряд вопросов, не очень приятных. Всё это имеет непосредственное отношение к делу. Лгать мне нет смысла.

– Не разговаривай со мной как с имбецилом. – хмуро заметил Александр.

– Анна подтверждает Ваше алиби. С её слов выходит, что вы мало знакомы. Виделись всего трижды и дважды имели интимную связь. Мне нужен развёрнутый ответ.

– Да, это так. При первой встрече я ехал пьяный из борделя, покупал жене цветы. Аня меня тогда заинтересовала. Второй раз я ехал в тот же бордель, но заехал к ней в цветочный. И уговорил её на чашечку кофе. С большим трудом. – Максим с удивлением взглянул на клиента, который был спокоен как танк, полностью готовый к допросу. – Она не соглашалась. Я уговорил. И тем вечером, как ты сказал, у нас была интимная связь. Если быть точнее, я перепил и изнасиловал её тогда. Нажрался как последняя скотина и просто изнасиловал её там же в ресторане. – лицо адвоката перекосило. Но он постарался быстренько взять себя в руки. – Потом были телефонные звонки. Она не хотела со мной говорить. Вообще ничего не хотела. Её можно понять. В тот вечер я поехал в бордель. Посидел около него в машине. И решил… К ней. Решил – это сильно сказано… Машину бросил у борделя. И пешком к ней. И всё. Не надеялся ни на что. Она впустила меня. К моему удивлению. И даже выслушала. А потом мы занимались сексом. Утром ей нужно было на работу.

– Она готова выступить в суде, если вы дадите добро. – Александр недоверчиво уставился на своего юриста. Ему было нужно время на осмысление. – Она просила о встрече с Вами.

– Макс… Ты…

– Она – единственная ваша надежда. Мила ищет доказательства, в том доме камер море. Аня сказала. Если записи не уничтожены, то у нас вполне мощная линия защиты.

– Макс… Она не доживёт до суда. – прошептал Сокольский. – Ты ведь это понимаешь…

– Я-то понимаю. Я ей объяснил это. Она не уступает. Сказала, поступит так, как ей скажете Вы.

– Я не могу ей рисковать. Сидя здесь, я не смогу её защитить! Дай ей отмашку.

– Ты сядешь. – Максим серьёзно взглянул в потухшие глаза депутата. – Это полбеды. Ты ведь понимаешь, что и тебя грохнут. Никто тебя не оставит на зоне жить долго и счастливо.

– Насрать. – глухо отозвался собеседник.

– Мы должны попробовать.

– Я не позволю играть её жизнью! – отрезал мужчина.

– Я попробую добиться свидания.

В этот момент Сокольский сглотнул и смотрел на адвоката, не моргая. Увидеть её. Это всё, о чём он мог мечтать в своём положении.

Деньги имели власть над миром. Их сила и величие были неоспоримы. Астахов не без усилий устроил неположенное трёхчасовое свидание. Мила ждала Анну в машине у подъезда. Уже собиралась выходить, открыла дверь и почти подпрыгнула от испуга. Незнакомая ей женщина, около сорока пяти. Вообще возраст было сложно определить. Белое фарфоровое лицо, как маска, без морщин и без эмоций. Незнакомка была странно одета. Нелепое платье чуть ниже колен, ботинки непонятного фасона и распахнутое пальто-пончо, что это, Аня так и не могла определить. При всём при этом волосы её были дорого окрашены и идеально уложены. Наращённые ресницы и едва подкаченные губы. Она состояла из противоречий. Пару секунд понадобилось Анне, чтобы смекнуть, что это супруга Александра. И сейчас, глядя ей в лицо, старалась не думать о том, что может произойти дальше. Разумеется, подобная встреча в планы девушки совершенно не входила. Но отступать было некуда.

– Вытащи его. – экстравагантная особа смотрела на хозяйку квартиры, не моргая. – Я прошу тебя. Скажи всё, что нужно. Только вытащи его! Я заплачу. Любые деньги. Что ты хочешь? Скажи? Квартиру? Машину? Я всё сделаю. Только вытащи его оттуда.

Женщина не кричала. Скорее молила. Отчаянно. От этого стало не по себе. До такой степени, что мурашки скользнули по спине. Могла бы ожидать скандала, угроз… Чего угодно. Но не этого. Нужно было взять себя в руки. Время играло против них.

– Я сделаю так, как он скажет. Скажет говорить, буду говорить. Скажет молчать, я не пророню ни звука.

Сбегала вниз по ступеням, не оборачиваясь, словно жена Сокольского гналась за ней.

Спустя пару часов её провели по мрачным, как ей показалось, коридорам. Небольшая комната за железной дверью, стены которой выкрашены в какой-то неестественно-непонятный оттенок. У стены стол. Две табуретки. Напротив – небольшая кровать. Маленькое окно с железными решётками. Ане вдруг стало страшно. Пальцы невольно задрожали. Так, словно ей нужно было остаться здесь навечно. Закрыла глаза ладонью. С противным скрежетом дверь за спиной открылась и закрылась. Ладонь с глаз сползла на рот, чтобы челюсть не рухнула на пол. Александр, уставший и заморенный. Осунувшееся лицо с сероватым оттенком. Казалось, что морщин стало больше, а глаза потеряли свой блеск. Она не знала, что ей делать, находилась в ступоре. Мужчина видел это. Уголки губ его слегка дрогнули, и он улыбнулся.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.