Право на Одиночество

Привычно лёжа на его коленях, держала бокал красного вина на своём животе.

– Чем она так важна для тебя? Столько лет…

– Наверное, это любовь. – тихо отозвался он, нахмурившись.

Анна листала ленту соцсети красивой молодой девушки. Идеальные картинки идеальной жизни. Сергей молча наблюдал за её действиями, периодически потягивая виски из стакана. Она же недоумевала, как он мог так слепо любить эту фитоняшку, как она её с презрением называла. Безответно. Это никак не укладывалось в голове.

– Любовь не может быть такой.

– Я не дотягиваю до уровня её жизни. Машины, Бали, белый песок. Я лишь выточил её тело до идеальных пропорций.

– Ага, и пока она была обычной, ты её устраивал. И она с лёгкостью с тобой спала.

– Прекрати. – отрезал мужчина. – Тебе не идёт быть такой грымзой.

Он нежно поглаживал её ногу. Девушка с интересом продолжала листать ленту в интернете и не обращала внимания на пристальный мужской взгляд. Он же сейчас думал не об абстрактной фитоняшке, а об Анне. И так было всегда, когда она была рядом. Виски в его стакане закончился.

– Пять лет. – философски изрёк он.

Она убрала телефон в сторону. Приподнялась и подлила в его стакан.

– Как ты терпишь меня все эти пять лет? А главное, зачем? Вот я. Я знаю, что без твоего крепкого плеча, без нашей дружбы, я бы чокнулась в одиночестве. Рехнулась бы просто! Ты мой пастырь. Отличный пастырь для одной тупой заблудшей овцы!

Сергей поперхнулся виски в этот момент и весь облился, после чего они долго смеялись во весь голос.

– Дурочка ты. Ходячее недоразумение. Я никогда не мог себе представить, что в моей жизни будет настолько близкий, родной человек.

– А ты помнишь, как мы познакомились?! – вскрикнула она, и глаза её загорелись.

– Знаешь, такое сложно забыть! Господи! Ты ещё спрашиваешь!!! – они смеялись вместе до слёз. – Это же надо! Упасть с беговой дорожки! Я до того момента думал, что такие ролики специально для нэта выкладывают!!! А тут! На тебе! Летит! – изобразил он, выпучивая глаза. Анна шлёпнула его по груди, но смех сдержать было сложно. – Господи, если бы я только тогда знал, что ты – одно сплошное недоразумение!

– Издевается ещё! Ну, не рассчитала скорость немного! Подумаешь! С кем не бывает! Но летела я тогда! Мне казалось, меня сдуло с той злосчастной беговой дорожки! У меня вся жизнь пронеслась перед глазами!!!

– Сдуло тебя! Я даже ведь и сообразить ничего не успел, когда ты сбила меня с ног! Я себя кеглей в боулинге ощутил! Ничего не понял и рухнул!!!

– А я?! Такая туша на меня сверху упала! Каково?! Каково было мне?!! Я помню, смотрю на тебя, больно так, что искры из глаз. Огромный такой! Здоровущий! Мышцы твои! Рельеф! Фактура! – скользили её пальцы по крепкому телу друга. – Ходячий секс! Я помню твой взгляд! Даже руки! Твои прикосновения! Как ты меня поднимал! Боже, я тогда чуть не кончила!

– Ага. Глаза огромные по пять копеек. Тебя спрашивают, где болит, что беспокоит. А ты молчишь, и только глазищами своими хлоп-хлоп! Вот, я уже тогда подумал, дура-дурой!

– Ах ты гад! – снова ударила его несколько раз в шутку. – Я-то дура. И сейчас ничего не изменилось. А ты-то? Особенно умный. До сих пор возишься со мной.

– А куда тебя девать, пропадёшь ведь совсем!

Александр

Голова раскалывалась на куски. Это было больно. С трудом соскрёб себя с дивана. Нужно было принять ванну. Необходимо. Жена несколько раз прошла мимо, демонстративно топая. Всем своим видом показывая, что он пустое место. Мужчина не был этим расстроен. Звонила секретарша, но воспринимать информацию не представлялось возможным. Ещё чуть позже стала названивать помощница. В такие моменты ненавидел свою работу. В ней не было ни краёв, ни берегов. «Слуга народа.» – вздохнул он. Вспомнил о вчерашнем вечере. Закрыл глаза. Хотелось усомниться в воспоминаниях. Но сегодня уже трезвым умом понимал, что слишком поздно останавливать поезд, который уже сошёл с рельсов. Стало противно от самого себя.

– Мудозвон. – произнёс он громко.

Сидя на заднем сидении своего авто, он размышлял, а как давно в его жизни были простые человеческие отношения. Дома всегда тропа войны. На работе – минное поле, чуть ошибёшься – и сразу в деревянный макинтош. И бесконечная череда проституток в борделе. Ах, да. И ещё деньги, бабки. Они решали всё. Огромные деньги, огромные связи. И одна большая задница из проблем. Можно ли быть у власти честным человеком? Хотя нет, не так. Можно ли остаться у власти нормальным человеком? Скорее нет, чем да. Он знал эту систему изнутри. И был основополагающей шестерёнкой в ней. И чем дальше, тем сложнее было удерживать свою уверенную позицию. Тем более близились выборы. И, как известно, в предвыборной гонке все средства хороши.

Он думал сейчас о девушке из цветочного салона. Вернее, о том, что с ней сделал. Старался прикинуть, каковы шансы, что она была куплена, и вся эта ситуация грамотно выстроена конкурентами. Ведь кто захочет голосовать за насильника. И журналисты, СМИ только и ждут жареного, как вороньё. Он и сам частенько сливал оппонентов самыми различными способами, ничем не гнушался. И теперь, когда заветная цель, пригретое горяченькое кресло было так близко, не хотелось всё так глупо просрать. Поэтому волновался. Переживал. Карьера на одной чаше, и те бурные клокочущие чувства, которые она взбудоражила в нём, на другой.

Переступив порог своего кабинета, сразу вызвал помощницу. Миловидную женщину с аккуратной причёской и ярко-красной помадой. Все её вещи были брендовыми от очков до каблуков. Несмотря на свою изящную внешность, она была профи в своём деле. Поистине его правой рукой, да, что скрывать, и левой, а иногда ещё и головой. Для неё не было невозможного, а также стен, дверей и каких-либо границ. Образование, ум. Она имела везде своих людей, знакомых. Поэтому в короткие сроки умела переворачивать горы. Будь то сбор компромата или же рядовая бумажная волокита. Александр ценил её. Ценил по заслугам и очень дорого. Такими кадрами нельзя раскидываться. Будучи человеком старой закалки, он не любил новшеств. Поэтому его команда была с ним практически от начала его карьеры. Это важно. Окружённый гиенами, он, как любой другой, хотел быть уверенным в завтрашнем дне.

– Милочка! Мне нужно досье на одного человека. В кратчайшие сроки.

Людмила внимательно выслушала поручение.

– Мне этим лично заняться или поручить Захару?

– Делай так, как считаешь нужным. Только поскорее.

К вечеру помощница, поправляя очки, сидела напротив, пока Александр изучал подготовленные бумаги.

– Ничего примечательного. Двадцать пять лет. Учёба. Характеристики отовсюду положительные. Не замечена. Не привлекалась. Страницы в соцсетях настоящие, без пафоса. Малообщительна. Работает флористом в том салоне, о котором ты сказал. В узких кругах ценится как идеальный работник и профессионал. Да и нет на неё ничего толком. Обычный человек. Если бы что-то было, Захар… ничего бы не упустил.

– Мудозвон. – громко прозвучал его голос.

– Что, прости? – изумилась Людмила, не поняв, о ком речь.

Мужчина махнул рукой и попросил её выйти. В нём непримиримо боролись два чувства. Ему хотелось снова увидеть её, всё объяснить. Но как можно было объяснить то, что он совершил? Просить прощения… Глупость. Чем можно оправдать собственное настолько гнусное поведение. Обвинить её во всём? Ещё большая глупость. Он не знал, как поступить теперь. Нестерпимо болела голова. И хотелось, чтобы вся эта ситуация разрешилась сама собой. Почему его это так волновало? Он не боялся ни огласки, ни заявления в полицию. Деньги и власть решили бы эти «мелочи». Ему хотелось продолжить то странное, сдержанное общение.

Позже каждый день он будет возвращаться к этим мыслям. Они станут занимать в его голове слишком много места, пока не вытеснят всё остальное. Его помощница Людмила станет напоминать о том, что предвыборная гонка на носу, и нужно сосредоточиться и не влезать ни в какие дрязги, что только это важно! «Что за вздор!» – про себя думает он, разве он и сам этого не знает? Злость медленно захлёстывает. Злость от бессилия. Злость на себя в первую очередь. Была ли у него совесть? Мучила ли она его? С уверенностью он мог сказать только, что страстно хотел загладить вину, чтобы иметь хоть малую возможность на новую встречу. Стал плохо спать ночами. Бессонница доводила до белого каления. Остро ощущал, как постепенно превращается в зомби.

– Мне нужен номер. Той девушки. – раздражённо сказал он помощнице спустя пару недель.

– Всё есть в папке. – спокойно ответила Людмила, после чего заметила. – Нам сейчас это совершенно ни к чему. Это из-за неё ты сам не свой, с ума сходишь? Ты не об этом должен думать.

– Я не просил твоего совета! – гневно рявкнул он на весь кабинет так, что зазвенели бокалы. После чего он шумно выдохнул, опираясь руками на стол. Это был пик его отчаянного сумасшествия. – Знай своё место. Выйди из кабинета.

Женщина слегка опешила, но постаралась не подать виду и удалилась молча. Александр бывал резок, и не единожды. За столько лет она знала его как облупленного. Набрала номер и решила уточнить, что это за девушка. Её интересовало насколько возможно, не происки ли это соперников. Но Захар только подтвердил то, что она уже видела на бумаге. Работа Милы напрямую была связана с Боссом. Никому он более так не доверял. И женщина часто работала во благо интересов, даже когда шла наперекор Александру. Была всегда трезвой и адекватной, готовой ко всему, способной принимать исключительно верные решения. И сейчас перестраховывалась, чтобы из-за дури депутата не пошло под откос всё будущее. Такое долгожданно-выстраданное.

Александр сверлил глазами заветную папку, нервно постукивая по ней пальцами. Где-то очень глубоко внутри ему было непонятно, почему эта ситуация его держит за горло, не давая вздохнуть. Оглядел свой кабинет, словно искал ответа у кого-то невидимого.

– Почему в тот вечер я просто не поехал домой? Почему нажрался, как последняя скотина. – подумал он, а вслух произнёс, – Мудозвон.

Открыл папку. Набрал номер. Хотя совершенно не знал, что будет говорить. Не знал, и что нужно говорить. Ведь после случившегося, что бы ты ни сказал, и как бы ни попытался оправдаться, всё это будет выглядеть жалко и неубедительно. Гудки. И пульс громко заухал. Слабая надежда, что не возьмёт. И появится второй шанс собраться с духом.

– Да, – раздалось на другом конце. И от неожиданности вдруг задохнулся и чуть не выронил телефон. – Говорите, я слушаю.

– Это Александр. – наконец, выдавил он из себя. – Привет. – голос его непривычно прохрипел. – Не бросай трубку.

В этот момент на другом конце города Анна хотела сделать именно это. Ей стало так страшно и неуютно. На секунду почувствовала себя героиней ужастиков. Палец дрогнул над красной трубкой. Но она так и не отключилась, приложив телефон к уху, нервно покусывая ноготь.

– Не бросай трубку, прошу. Выслушай. Я… Я… – старался он подобрать слова. – На самом деле мне нечего сказать. Я не знаю, как всё это произошло. Почему… Я… Всё это время думаю только о том, что я сделал. О том, какой я… Мудак. Конченый. Не подумай… Хотя, что ты ещё можешь обо мне думать. Аня…

– Зачем Вы мне звоните? – холодно оборвала она его бессвязную речь. Брови её сдвинулись, она злилась, хотя говорила очень спокойно. – Для чего? Я не спрашиваю, откуда у Вас мой номер. Ведь для таких как Вы нет границ. Вы всё можете. Вы всё покупаете. Вы всю жизнь делаете только то, что захотите. Зачем Вы мне звоните? Извиниться?! За что? За то, что отымели меня?! Или узнать, пойду ли я в полицию или, хуже того, к журналистам и блогерам! Или, может, Вы хотите уточнить, собираюсь ли я Вас шантажировать тем, что случилось?! Что из этого Вас интересует?

– Аня!

– Что Аня?! Имя моё запомнили… Удивительно! Будьте спокойны. Я никуда идти не собираюсь. Я живу так, как и всегда. И предпочитаю не вспоминать ни о чём. Вы ехали к шлюхам в тот вечер. Но решили немного сэкономить. Что ж, молодец! Ведь у Вас вся жизнь так измеряется. Захотел. Взял. Как Вы мне тогда сказали: что ты кобенишься? Сколько скажешь, я заплачу. Для Вас нет разницы: шлюха, я, кто-то ещё! Всё соизмеримо деньгами, где-то больше, где-то меньше. Это как с цветами, которые Вы у меня покупаете. Кому-то простенькие. Кому-то подороже. А кому-то можно и раскошелиться. Я в Вашей иерархии кто? Очередная шлюха. Успокойтесь! Я не пойду ни к кому! Оставьте меня в покое! Не звоните мне больше никогда. Я забыла, я не помню. Ничего не было.

Он услышал короткие гудки. И ещё долго держал телефон возле уха.

Анна же положила свой смартфон и громко выдохнула. Захотелось принять душ или как минимум умыться. Потом вытянула губы трубочкой и постаралась переварить всё ею сказанное. Прокручивала в голове всю тираду, думала о том, что можно было сказать это иначе, а вот это лучше было вообще не использовать. С этими мыслями медленно забралась под одеяло. И ещё долго проигрывала всё в голове.

Таким говном мужчина себя за всю жизнь не ощущал. По идее, ну что она такого сказала… Ведь правда. С её точки зрения особенно. Давно ли он оценивал себя? Давно. Потому что считал, что не нуждается ни в чьей оценке. Он был человеком того уровня, для которого нет границ. Есть деньги, есть друзья, у друзей друзья и знакомые. Целая паутина связей. И нет нерешаемых задач. Всё просто. Никто не может указывать. Тем более теперь, когда он был практически в паре шагов от должности. Привилегированная жизнь с приставкой VIP.

Анна

Вздрагивала от каждого звонка своего телефона. Ужинали с Сергеем, и он не выдержал и спросил, что стряслось.

– Меня изнасиловали. – совершенно будничным тоном ответила Аня, не отвлекаясь от пережёвывания салата.

Мужчина выронил вилку. И с трудом собрал упавшую челюсть со стола. Глаза его были огромными. Он понимал только то, что охреневает от услышанного.

– И теперь он нашёл мой номер и позвонил. Вот и всё.

Только сейчас она внимательно посмотрела на своего друга. Он сидел с белым лицом. В этой рубашке казался особенно нелепо-забавным, потому что казалось, что она вот-вот пойдёт по швам, и его мышцы полезут изо всех щелей. В гладковыбритой лысине отражался свет ламп. Молчание было недолгим, но весьма выразительным.

– Я пошутила, – улыбнулась девушка и сама себе поверила. – Успокойся. А то, я смотрю, дышать перестал! Вдох, выдох. Вдох, выдох. Медленно. Прости, глупая шутка. Всё хорошо, правда.

Сергей отвернулся в сторону, он многое хотел сказать тогда, но практически всё было нецензурной бранью. Поднялся. Достал деньги из бумажника, небрежно кинул на стол. И, не глядя на подругу, пошёл на выход. В голове не укладывалось. Злился – нет. Он пребывал в бешенстве.

– Серёжа! – крикнула она вслед, соскочив с места. После чего тихо села на место. Внутри поджилки неприятно съёжились. Противное ощущение. Стало так неожиданно мерзко. Её беспокоил этот звонок. Боялась ли она? Нет. Волновалась? Безусловно! Стало слишком тревожно. Потому что какое-либо появление депутата в жизни было ею не запланировано. В контексте своей жизни она была слишком жалкой, чтобы ей уделяли повторное внимание после произошедшего. Сидела за столиком. Аппетит пропал напрочь. С Серёжей получилось совсем не хорошо. Удивительно, что он мог выдерживать её такой долгий промежуток времени. В этот момент зазвонил телефон. Вздрогнула от неожиданности. И теперь сверлила глазами экран, пока не высветился очередной пропущенный. И вновь внутри всё сжалось в тугой комок. Мелькнула мысль о том, зачем она просила разнообразия в жизни? Ведь как всё было стабильненько, ровненько, серенько, а главное – без стрессов! Теперь же боялась входящих. Побаивалась ходить на работу. И жутко боялась перспектив такой неожиданной настойчивости депутата.

– Прекратите мне звонить. – ответила она спустя несколько дней, уже лёжа в тёплой постели.

– Ты не оставляешь мне выбора. Я прошу, хотя бы выслушай меня! Это важно! Дай мне второй шанс!

– Второй шанс на что? – старалась она отвечать как можно более спокойным тоном. – Ответьте же! На что второй шанс? На изнасилование? На то унижение, которому Вы меня подвергли? Что мне уготовано в этот раз? Может быть сразу смертная казнь? Ну а что? Вы же готовы платить. Будем играть по принципу «всё включено» или как? – у неё перехватило дыхание. – Всё, чего я прошу, это оставить меня в покое. Вы уже сделали всё, что могли. У меня нет к Вам никаких претензий. Живите спокойно. Бог Вам судья. Главное, оставьте меня. Мне жаль. Жаль, что я ошиблась в Вас, хотя до сих пор склонна считать Вас неплохим человеком… Жаль, что так глупо тогда всё сложилось. Если хотите, пусть я сама буду во всём виновата! Только отстаньте, ради Бога!

После мужчина продолжал настойчиво звонить. И, если она брала трубку, разговор всегда складывался подобным образом. Она потом долго прокручивала все фразы в голове, обдумывая, как и что можно было ответить, и почему она этого не сказала.

Ночь через ночь ей всё снился тот странный невесомый мужской образ. Нашла в интернете информацию о местной городской думе. И теперь с интересом читала о достижениях Александра. С фотографии смотрел представительный мужчина достаточно плотного телосложения. Пронзительный взгляд холодных голубых глаз. Лысый, гладковыбритый. Его лицо с правильным носом было запоминающимся. Везде в очках, из чего напрашивался вывод, что носил он их постоянно. Был ли он красив? Она бы ответила – нет. В её представлении он был скорее харизматичен, обаятелен и походил на какого-то актёра. Странным образом он внушал доверие. Такому мужчине хотелось верить. Возможно даже ей хотелось с ним быть, хотя она ни за что бы не призналась в этом себе самой. Он выглядел внушительно, статно и очень дорого. За таких и голосуют, подумала Анна в тот момент, причём с какими бы лозунгами они не выступали. За всеми этими мыслями память коварно выстрелила воспоминаниями, гнусно окуная в тот вечер, в запах алкоголя, напоминая о мерзкой вседозволенности и его мощной хватке, не оставляющей выбора.

Это был выходной. Анна особенно ненавидела их. Они тянулись бесконечно. Хотя в свете недавних событий она побаивалась ходить на работу. Боялась однажды увидеть Александра. Это было своеобразным маленьким кошмаром. Звонил телефон, осторожно взглянула на экран. Выдохнула.

– Почему я? – выслушав, спросила она. – Обычно этим занимаются их помощницы, секретарши, не знаю. Да, большая дата. Да, конечно, я всё понимаю. Вы ведь знаете, что я сделаю всё в лучшем виде. Хорошо. Разумеется. Спасибо. Да-да. До встречи. До свиданья.

Философски вздохнула, но была рада перспективе, что будет занята хоть чем-то часть дня.

Много разных организаций постоянно сотрудничали с салоном цветов. И этот случай не был исключением. Юбилей адвокатской конторы – дело нешуточное. Через пару часов она уже встретилась с курьерами. Сколько раз она это делала? Казалось, что миллионы. Офисное здание. Переступила порог. Здесь пахло деньгами – первое, о чём она подумала. Вокруг лоск, блеск. Чище, чем в хирургическом кабинете. За стеклянными дверями кабинетов и переговорных кипела жизнь. Мужчины в идеальных костюмах. А женщины и девушки как на подбор: статные, строгие. Здесь не было шума и суеты. Просторный коридор опутывала тишина, было слышно, как тикают настенные часы. Прозрачное стекло не пропускало никаких звуков, отчего происходящее за ним выглядело как немое кино. Девушка знала, куда идти и что делать. И теперь молодые парнишки-курьеры только успевали подтаскивать букеты и композиции. Она же сама расставляла всё согласно плану в большом зале, огороженном такими же прозрачными стёклами вместо стен. Работу практически закончила и теперь сверяла с высланным планом. Цветочек к цветочку, букетик к букетику, цветовое сочетание создавало плавный градиент от тёмного к светлому. Получилось идеально. В такие минуты испытывала гордость за то, что делала. Фото для отчётности, и можно уходить. Тихий коридор. Заметила на тёмном полу зелёный листок, светящийся ярким пятном в этих стенах. Видимо, отвалился при транспортировке. Машинально наклонилась за ним, чтобы поднять. Стеклянная дверь открылась неслышно, впуская в коридор шелест разговоров. И ударяя цветочницу прямо в лоб, неприятно напоминая о собственном прозвище: ходячее недоразумение. Никто, кроме неё, не мог попасть в такую неловко-забавную ситуацию. Было не то чтобы больно. Ухватилась за лоб, поднимаясь. Мужчина в идеальном костюме слегка придерживал её за локти и извинялся. Признаться, она и не разбирала, что он там говорил. Потому что привыкла сталкиваться с нелепостями.

– Я сама виновата. – ответила она, убирая руку от лица, намереваясь уйти.

В этот момент в её глотке пересохло, девушка забыла, как дышать. Она смотрела огромными глазами в лицо мужчине, чьё лёгкое карандашное очертание сводило её с ума ночами. Кровь в голове пульсировала, оглушая и дезориентируя. Ноги в один момент стали ватными. Этот незнакомец словно имел над ней какую-то неведомую власть. Эти секунды длились вечность. Она опомнилась, понимая, что краска заливает лицо, бросилась прочь, даже не помня, что сказала на прощанье. Выскочила на улицу, закружилась голова, а сердце зашлось как после марафонской пробежки. Казалось, что ещё секунда, и она лишится чувств. Жизнь была весьма коварной и нанесла удар под дых так неожиданно, что Анна никак не могла прийти в себя. Это был Он. Только в этом она не сомневалась. Невесомый туман окутал голову. Она шла пешком по тротуару, еле волоча ноги, а губы против воли расплывались в тупой, ничего не значащей, но такой счастливой улыбке. Мир разверзся под ней. Земля ушла из-под ног. Но всё это не имело никакого значения. Лишь Его лицо. Этот день надолго врежется в её память.

Лёжа в своей постели, она не могла заснуть. Воспоминания от едва уловимого прикосновения его рук в тот момент, когда он хотел ей помочь… будоражили память. И по телу разливалось мягкое, нежное тепло. Старалась образумить себя, поставить на место. Перед глазами теперь был чёткий образ настоящего человека, а не мимолётное видение. Стройный, высокий мужчина. Шатен с аккуратной шевелюрой. Густые брови. Щетина, плавно переходящая в ухоженную бороду, что-то среднее между ними. Тёмно-карие пронзительные глаза. Взгляд, приковывающий к месту. Тонкая линия губ и выразительный нос. В её голове, в её мыслях он был идеален как статуя древнегреческого бога Аполлона. Закрывала глаза, уткнувшись лицом в подушку. Ночь наполнилась сладострастной мукой.

Утром звонил Сергей после достаточно долгого молчания.

– Доброе утро. – серьёзно сказал он.

Анна улыбалась, слыша родной голос после бессонной ночи.

– Я так понимаю, что ты не собиралась мне звонить.

Прозвучало с нотками обиды. Они не разговаривали с того вечера в ресторане.

– Ты ведь всё равно не стал бы брать трубку. А слушать гудки мне не хотелось. – в этот момент мужчина улыбнулся на другом конце города. – Я ведь отлично знаю, что ты успокоишься и простишь меня, и позвонишь сам. Я скучала по тебе.

– Хорошо же ты меня знаешь. Я тоже скучал. Ты не спала всю ночь? – спросил он, и девушка сначала опешила, но тяжело вздохнув, ответила:

– Ты тоже слишком хорошо меня знаешь. Я хочу тебя увидеть. Можно я приеду к тебе вечером?

– Я заберу тебя, чтобы с тобой ничего не приключилось.

День промчался, как один миг. И вечером в его квартире она прильнула к большой мужской груди, тихо слушая, как бьётся его сердце. Рядом с ним особенно остро ощущала себя столь маленькой и незаметной, и в тоже время самой защищённой на свете. Сергей гладил её волосы, нахмурив брови. Они никак не могли наговориться, словно не виделись год.

– Я встретила Его. – Аня рассказала историю того дня, не прерываясь ни на миг. И глаза её стали ярче в этот момент. Мужчина слушал внимательно, заинтересованно кивая головой. Закончив рассказ, она вновь прильнула к его груди что было сил, вдыхая запах его тела.

– Ты окончательно чокнулась… – прозвучало очень философски. – Что ты собираешься делать теперь?

– Ничего. А что я могу? Где он, и где я. Это так глупо. Я себя школьницей ощущаю, которая втрескалась по уши в учителя.

– Говорю же, чокнутая.

– Ха-ха. – ответила она. – Можно подумать, что у тебя лучше? Тоже втрескался по уши в свою фитоняшку. У меня хотя бы не любовь. А так… Не знаю даже, как это назвать… Но не любовь. Это как… Когда тебе нравится актёр или певец. Ты от него тащишься, но знаешь, что у вас никогда ничего не будет. Вот примерно как-то так. Не любовь, короче говоря.

Повисло задумчивое молчание. Каждый думал о своём.

Вечер. Рабочий день подходил к концу. Совсем не хотелось возвращаться в квартиру к двум голубкам. Чувствовала себя уставшей, хотя ничем особенным не занималась. Закончив поправлять букеты в холодильнике, вернулась за стойку. Привычным движением листала ленту новостей. Посмотрела на улицу. Движение машин. Люди. Жёлтый свет фонарей. Видела это практически каждый день. Вновь уставилась в экран мобильного. Зашла на страницу в соцсети. Не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы найти интересующего человека в двадцать первом веке. Интернет поистине творил чудеса. Тем более Анна знала адрес и название адвокатской конторы. Дальше – дело двух минут. Зайти на их сайт. И – вуаля. Всё как на ладони. Максим Леонидович Астахов. Со всем послужным списком на профессиональном поприще. Не рядовой, штатный юрист, а лучший адвокат. И фирма принадлежала именно ему. Ему и его партнёру по бизнесу. Этот человек Ане был не знаком, да и не интересен. Она нашла то, что искала. И следующим шагом был поиск в соцсетях. Всё достаточно просто и быстро. Элементарно, Ватсон. Листала фотографии. Ей нравилось вновь видеть его лицо. Изучать его. Слабый звон дверного колокольчика отвлёк девушку от телефона. Астахов стоял у входа, не торопясь проходить дальше, наслаждаясь глазами флористки, которые увеличивались в геометрической прогрессии. На нём был синий костюм, белая рубашка и галстук цвета крови. Волосы зачёсаны назад, и такая же ухоженная небритость. Он словно сошёл со страниц журнала или с картинок в интернете. Аня хлопала ресницами. Тишина по-прежнему опутывала помещение. До конца не верила, что это реальность, а не её воспалённое воображение. Выглядела немного глуповато. Чуть не уронила телефон на пол, пытаясь положить его на стойку. Мужчина также молча наблюдал за растерявшейся девушкой. Понимала, что должна задать дежурный вопрос о том, может ли она чем-то помочь. Но вот язык… не поворачивался. Из груди выкачали весь воздух. Не могла совладать с собой. Он сделал два неторопливых шага навстречу.