Наперегонки со страусом

И вот наступил тот самый момент, ради которого друзья и затевали всю эту катавасию. Охотники высыпали во дворе и рассыпались вокруг в поисках злоумышленника. Барон выскочил в числе первых. Облаял стоящего снеговика, потом задрал на него же лапу. Затем забегал кругами, словно учуяв знакомый запах хозяина. Он взволнованно вилял хвостом, явно находя запах привлекательным.

Саша свистнул, и Барон тут же навострил уши. Но с места не двинулся, не веря тому, что слышит. Пришлось свистнуть еще раз. Только после этого Барон сообразил, что запах хозяина ему не чудится и свист тоже, а значит, и сам хозяин рядом. И он радостно бросился в его сторону.

– Молодец, молодец, хороший пес. Правда, обжора и предатель, но все равно ты хороший, и я тебя люблю.

Барон всячески давал понять, что и он от своего хозяина без ума. А что ел с чужих рук и тарелок, так это так, исключительно в целях самосохранения.

Степан к этому времени уже ждал в машине, а Саша заскочил в дом, где легко преодолел сопротивление двух припозднившихся охотников, отправив обоих пьяниц в быстрый нокаут. С блондинкой он столкнулся нос к носу, когда она уже спешила к выходу. Что-то в ее лице показалось Саше неуловимо странным, но он списал это на поплывшую от воды косметику красавицы.

Схватив ее за руку, он крикнул:

– Пойдем со мной! Я тебя спасу!

Анечка не сопротивлялась. Словно сомнамбула, она двинулась следом за Сашей. Так за руку он доволок ее до выхода из дома. Теперь оставалось преодолеть самый опасный участок пути по двору. Но все прошло благополучно. Девушка бежала быстро, хотя и пробовала выразить какое-то возмущение по поводу того, что ногам вдруг стало как-то уж слишком холодно.

– Я тебя спасаю, дурочка! Если не убежишь, то ли еще будет!

Это сработало, и Анечка перестала роптать на неудобства. Саше удалось запихнуть ее в машину, потом туда же запрыгнул Барон, и они рванули с места. Все четверо, включая Барона, тяжело дышали. Мужчины от пережитой ими опасности, Барон явно от обжорства, а блондинка просто от быстрого бега.

– Повезло!

– Удрали!

И они расхохотались. Но тут же они услышали, как за их спинами что-то загудело, а затем открылись ворота. И на дороге вспыхнули яркими огнями два больших красных глаза. Машина! Эти глаза-фары стали быстро приближаться.

– Вот ведь…! – выругался Саша.

– Разве ты не вывел из строя тачки?

– Похоже, что у них еще машина была в гараже!

– Что же ты ее оставил?

– Гараж был закрыт. Я не мог туда проникнуть.

Степан оглянулся назад, и на его лице отразилась паника.

– Гони! – завопил он.

– А я что делаю?

– Гони быстрей! Может, еще оторвемся. Фора у нас есть!

И тут Анечка внезапно обрела дар речи. Она откинула с лица густые волосы, которые у нее слиплись от воды и которые она до этого пыталась распутать.

Сделав это, она протерла глаза, какое-то время пристально вглядывалась в Сашу со Степаном, а потом вдруг произнесла:

– Вы кто такие?

– Ну, приехали! – воскликнул Саша. – Ты что, совсем в хлам? Своих не узнаешь?

– Нет, кто вы такие?

В голосе Анечки явственно слышалась приближающаяся истерика.

– Вы зачем меня увезли?

– Ну точно под наркотиками ее держали, – сказал Саша. – Степан, ты был прав.

Но Степан почему-то хранил упорное молчание. Саша покосился в его сторону, и ему не понравилось то, что он там увидел. Степан сидел с выпученными глазами и отвисшей челюстью. И взгляд его был прикован к блондинке, которую они только что вывезли из дома охотников.

– Эт-т-то что такое? – выдавил он из себя и трясущейся рукой указал на блондинку.

– Ты чего? Это же твоя невеста! Анечка!

– Это не она! – завопил Степан. – Это какая-то совсем другая баба! Чужая!

– Не Аня?

– Нет! Поворачивай! Моя Аня осталась там! Мы их перепутали!

И этот остолоп, потеряв от страха за свою Анечку всякую осторожность, схватил Сашу за рукав. От неожиданности Саша дернулся, руль в его руках дрогнул, и машина на полном ходу вильнула и врезалась в сугроб.

Пока они выбирались из снега, пока Саша объяснял Степану, что именно в данную минуту повернуть назад они никак не могут, потому что ничего это не решит, как машина охотников приблизилась к ним настолько, что из нее стали слышны крики.

– Стойте!

– Вернитесь!

Разумеется, ни стоять, ни возвращаться друзьям было не с руки. Они попытались удрать. И Саше это даже почти удалось. Но именно что почти, а почти, как известно, не считается.

И очень скоро беглецы услышали грозный оклик:

– Стрелять будем!

И чтобы обещания не показались голословными, прозвучали несколько выстрелов, которые сбили ветки и кору с деревьев в опасной близости от машины. Потом выстрелы зазвучали чаще. Но теперь они взрывали снег на дороге.

– По колесам бьют! Сейчас попадут!

И точно, не успел Степан это сказать, как раздался звук лопнувшей покрышки. И Саша понял, что потерял контроль над машиной. Ее занесло, закрутило, и, чтобы избежать серьезной аварии, пришлось ударить по тормозам.

Глава 7

Охотники окружили их со всех сторон. Мама родная! Три, четыре, пять, семь… Дальше глаза у Саши разбежались, и точное количество преследователей ему подсчитать не удалось. Но их было много. Просто уму непостижимо, сколько их набилось в одну-единственную машину. С таким перегрузом им бы никогда было не догнать машину беглецов, если бы не два обстоятельства. Блондинка у них на борту оказалась совсем не Анечкой, а какой-то совершенно чужой и посторонней девицей, брать которую с собой друзья были совсем не намерены. И второе, Степан не умел с достоинством принимать удары судьбы, а при каждом удобном случае впадал в истерику.

– Вылезайте!

Из всех охотников особенно свирепствовал один. Он размахнулся и врезал кулаком Степану в глаз. Наверное, Саша тоже не избежал бы этой участи, но к охотнику кинулась блондинка.

– Платон! Я тут! Все в порядке! Они меня похитили!

Внимание агрессивного охотника переключилось на нее.

– Настасья! – прорычал он. – Ты с головой дружишь или как? Ты зачем к ним в машину села?

– Так я думала, что это твоя машина.

– Ты совсем спятила? Ладно, ты «Порше» от этого корыта не отличаешь! Но цвет ты должна была различать! У меня черная машина, а у них?

– Я из-за воды, которая мне в глаза попала, ничего не видела, – заревела блондинка. – Тушь у меня потекла, я глаз открыть не могла. Только слышала, что вокруг все бегают и кричат. А потом меня кто-то хватает за руку и тянет на выход. Ну, я и пошла. Я думала, что это кто-то из наших ребят меня хочет из дома вывести.

– Ну а в машину-то зачем к ним села?

– Я же не знала, что это чужая машина. Я глаз разлепить не могла. У меня от воды все ресницы слиплись.

Значит, вот что пыталась разлепить красавица. Вовсе не волосы у нее слиплись, а наращенные ресницы. Чрезмерное увлечение искусственными прелестями сыграло с ней злую шутку.

– Вы зачем нашу девушку похитили? Совсем страх потеряли?

– Мы думали, что это другая девушка! – оправдывался Саша. – Мы думали, что это Анечка! Она должна была быть у вас в гостях!

Платон повернулся к блондинке.

– Ты слышала что-нибудь про Анечку?

Та отрицательно покачала головой.

Охотник снова повернулся к своим пленникам:

– Вы ее лица не видели?

– Ну…

Саша замялся, не зная, как объяснить свою оплошность. Вообще-то его вина в случившейся неразберихе была минимальной. От потекшей туши и другой краски на лице у блондинки была такая густая и грязная маска, что разглядеть ее истинные черты никто бы не сумел. И потом, Саша оказался обманут Степаном, который утверждал, что блондинка в доме – это точно его Анечка. И только сейчас Саша понял, какого жирного дурака они сваляли. Степан видел девушку только со спины. И она показалась ему похожей на Анечку. Но это была совсем другая девица, которую они, получается, похитили. И как теперь выпутываться из неловкой ситуации, в которую они попали, Саша не представлял.

Его выручил Степан. Несмотря на подбитый глаз, он был настроен очень воинственно.

– Мы пришли за моей невестой! За Анечкой! Возвращайте мне ее!

Платон развел руками:

– А с чего ты взял, что она у нас?

– Она у вас! Возвращайте!

– Ладно, вам нужна ваша девчонка. Я понял. Но с чего вы взяли, что она у нас?

– Вам ее Федор сегодня привез!

– Нет, не привозил.

– Привез, привез! – закричал Степан. – Специально для вас ее сегодня утром в городе похитил и привез!

– Зачем похитил?

– Чтобы вы ее в качестве дичи на своей дикой охоте бы использовали! Гнали бы мою голубку вместо зверя, а потом бы подстрелили! И на кладбище в Трушине тело бы ее закопали вместе с другими своими жертвами!

На взгляд Саши, его приятель слишком уж разговорился. Достаточно было бы и десятой части той информации, что он выдал охотникам.

А Степан не унимался, на десерт еще и прибавил:

– Изверги и садисты!

Но неожиданно все стало налаживаться. Платон молча и пристально смотрел на Сашу со Степаном. Злость постепенно оставляла его. Лицо светлело. На лицах других охотников играли улыбки. Они переглядывались между собой, подталкивали друг друга локтями и казались очень довольными. Кажется, происходящее напоминало им хорошую шутку. И они были рады поучаствовать в ней.

– Мне кажется, я понял, что тут произошло, – буркнул Платон. – Это вам кто-то из местных про нас насвистел, что мы девчонок вместо зверя травим?

– Да! – с вызовом произнес Степан. – А что? Скажешь, неправда? Анечка у вас! Просто мы поздно спохватились. Теперь-то ясно, что не станешь ты дичь с собой за один стол сажать. Небось держишь Анечку где-нибудь в подвале на сырой воде и хлебе, в кандалах и навозе!

Платон покрутил пальцем у виска.

– Совсем рехнулись? Разве я похож на сумасшедшего?

– Анечку верни!

– Сколько раз тебе повторять, нет у меня твоей невесты!

– Не ври! Федор ее специально для тебя похитил.

– Не видел я сегодня Федора! И вчера не видел. Я его уже неделю не видел. С прошлых выходных. Мы сегодня с ребятами приехали, а Федора нет. И не было его! В доме шаром покати. В холодильнике пусто. На плите ничего не кипит и не булькает. Звоним ему, он не отвечает. Дома его тоже нет. Пришлось самим и камин топить, и еду себе готовить. Я уж решил, что, когда этот тип появится, уволю его со всем семейством. А тут вы! И с чего вы решили, что Федор эту вашу Анечку для нас похитил?

– А для кого еще?

– Мало ли. Он в последнее время странно себя вел. Все время денег у меня просил. Говорил, что сыну хорошее лечение нужно, что врача какого-то волшебника нашли, но он очень дорого просит. Конечно, я ему отказал.

– Почему?

– Он своего сына еще в раннем детстве к лучшим специалистам возил и всем им ребенка показывал. И все они в один голос сказали, что мальчишке не помочь. Ни операция, ни другое консервативное лечение, ничего. Только специальные обучающие методики могут слегка компенсировать его врожденный порок развития. Так-то дети с синдромом Дауна вполне обучаемы. Если ими хорошо заниматься, то они способны освоить элементарные навыки. И даже могут где-нибудь работать, где не требуется особая соображаловка. Но полноценным членом общества Пете уже никогда было не стать. Это все лохотрон и разводилово для таких вот отчаявшихся родителей. Поэтому, когда Федор у меня денег попросил, я насчет того врача справки через отца навел. Никто из настоящих врачей про него ничего не знает, что за специалист, откуда, чего, где учился. Отец сказал, что это мошенник, и денег на лечение мальчишке давать отказался. Конечно, я не такой принципиальный, были бы у меня такие деньги, я бы, наверное, дал. Но там целых десять миллионов требовалось, такие деньги без ведома отца я со счета снять бы не смог. Я все это Федору объяснил, тогда он иначе заговорил. Сказал, что в скором времени должен будет от меня уйти.

– Куда?

– Вот и я тоже удивился. У Федора тут дом, который на деньги отца построен, но вроде как считается собственностью Федора. У него тут работа, вся его жизнь сосредоточена вокруг нашего охотничьего домика. А вдруг он решается уйти! Куда? Зачем? Где он сможет еще так хорошо устроиться, как у нас под боком? А он лишь ухмылялся и твердил, что ради здоровья сына готов на все.

– Он так и сказал, на все?

– Ага! На все, на все!

К этому времени они уже возвращались назад в приют к охотникам. Собственно говоря, у друзей и особого выбора не было, их мнения никто не спрашивал. Охотники помогли извлечь их машину из снежного сугроба, прицепили на буксир и поволокли к себе домой. Платон ехал вместе с пленниками, попутно объяснив, почему он со своими приятелями забрал их машину из Трушина.

– Мы из магазина возвращались, ну, приняли чуточку на обратном пути, повеселело нам. Едем, гудим, жизни радуемся. Смотрим, чужая машина. А внутри собака одна-одинешенька в холодном салоне воет. Нам пса жалко стало. Взяли машину на буксир и к себе увезли. Нельзя так с собаками обращаться. Они же все понимают. Мы его отмыли, отогрели, накормили и спать бы уложили, да он предпочел с нами тусоваться! Хороший пес, только обжора!

И Платон потрепал Барона по загривку, отчего тот немедленно завилял хвостом и прикрыл от наслаждения глаза.

Саша с неодобрением покосился в сторону собаки. Гнусный предатель! Готов продаться любому за кусок шашлыка!

И все-таки этот Платон не может быть совсем уж плохим парнем. Иначе никакой шашлык не расположил бы Барона в его пользу.

– А вы знаете, что местные вас боятся до жути и считают, что вы по округе всю дичь перебили и теперь за людей взялись?

– Знаем. Мы специально про себя эти слухи распускали не один месяц. Думали, что люди не поверят в такую чушь. Но народ у нас доверчивый, поверили.

У Саши отвисла челюсть:

– А зачем вы это делали?

– Чтобы в наши охотничьи владения поменьше бы любопытных носов совалось. А то в первое время просто невозможно было охотиться. Куда ни пойдешь, то грибники, то еще кто-то. Страшно стрелять. Вдруг в человека попадешь. Зато теперь благодать. Они к нам не суются, за три километра наш лес обходят.

– Значит, вы никого не убиваете?

– Зверя бьем. Да мало его стало в последнее время. Поэтому теперь мы все больше пьянствуем.

– А Федор? Кого же он на кладбище в Трушине после ваших охот хоронил?

– Так собак своих. Он же свой собственный бизнес пытался замутить. Начал пастушьих овчарок разводить. Да не пошло у него дело. Нужно знания иметь, а он решил, раз у его родителей кобель во дворе на цепи сидел, значит, он и сам великий собачник. Сначала вроде и впрямь ничего, а потом болезнь какая-то пришла, и стали у него псы дохнуть один за другим. Вот их он и хоронил.

– Собак? На человеческом кладбище?

– Сынок у него дурачок имеется, я же говорил.

– А мальчик тут при чем?

– Петька к собакам этим очень уж привязался. Да и они его полюбили. С людьми Петьке трудно общий язык находить, а с животными самое то. В общем, скучно мальчишке одному в лесу расти. А тут друзья у Петьки наконец-то появились. Пусть и на четырех лапах, но друзья. Только все обрадовались, а собаки возьми да и начни подыхать одна за другой. Иной месяц вроде как ничего, а потом бац, и снова нет собаки или даже двух или трех. Петька немедленно в слезы. Прямо истерика у пацана. Убивается из-за собаки, кричит, что собаки лучше людей. Ну а Федор сына своего обожает. Когда очередной пес подыхал, они его на человеческое кладбище везли, потому что Петенька иначе успокоиться никак не мог.

– Так Федор на кладбище хоронил своих собак?

– Да.

– А почему по ночам?

– Так днем люди бы увидели, возмущаться стали.

Степан с недоверием покачал головой:

– Не понимаю, как это собаку и рядом с людьми похоронить?

– А вот я его очень хорошо понимаю, – резко произнес Платон. – Петька у них хоть и дурачком уродился, но парень из себя ласковый очень. Федор в нем души не чает. На все готов, лишь бы мальчишка реветь перестал.

– И что? И никаких жертв среди людей и не было?

– Каких жертв?

– Нам сказали, что охотники всю дичь в лесу выбили, на собак Федора переключились. Их перебили, потом стали со стороны привозить. Сначала животных, а потом и на людей перешли. А тех, кого охотники подстрелят, Федор на кладбище по ночам хоронит.

– Ну я же и говорю, этот слух мы с друзьями сами распространяли. Федор нам в этом помогал. Ходил по своим старым знакомым, всякие страшилки про нас им под большим секретом рассказывал. Вот люди постепенно и поверили, что мы конченые отморозки. А мы со своей стороны тоже жути наводили, катались на машинах, сиренами гудели, в воздух стреляли. Не люблю я, когда ко мне любопытные суются. Я сюда отдыхать приезжаю, не хочу, чтобы местные рядом толклись. Единственный способ их отсюда прогнать – это страх. Вот мы их и запугивали сколько могли. И похоже, удачно получилось.

– Очень! – с горечью ответил Саша.

Они переглянулись со Степаном. Схожие чувства обуревали обоих. Друзья чувствовали себя обманутыми. С одной стороны, они испытывали явное облегчение от того, что ситуация разрешилась таким образом и охотники оказались никакими не злодеями, а просто любителями покутить и выпить в тишине и покое. Но с другой…

И Степан простонал:

– Где же мне теперь искать мою Анечку!? Если у вас ее нет, то где она?

Платон лишь пожал плечами. Ответа на этот вопрос ни у кого не было. Ни Анечки, ни всех ее похитителей – семейки коварного гнома Гимли Федора в данный момент вовсе не наблюдалось нигде поблизости. Конечно, оставался шанс, что охотники все наврали и Анечка с Федором сидят где-то в глубоком подвале в доме, ожидая своей горькой участи. Да, этот вариант тоже нельзя было сбрасывать со счетов. И поэтому Саша со Степаном сделали все возможное, чтобы задержаться в гостях у охотников.

Впрочем, сделать это было совсем несложно. Машина их оказалась не на ходу. И Платон объяснил, что либо ждать эвакуатор, либо утром он вызовет своего мастера, который посмотрит их машину. А заодно починит колеса и на двух машинах охотников, испорченных Сашей. Но Платон зла не помнил, Сашу со Степаном он давно простил. И видя, в каком они очутились безвыходном положении, еще и взял над ними покровительство.

– Я бы и сейчас ему позвонил, но он все равно не приедет, пьяный спит.

Так что возможности прекрасным образом совпадали с желанием сыщиков. Чем дольше они задержатся в гостях у охотников, тем больше узнают про семейку Гимли, а возможно, уловят тонкую ниточку, которая вела от похищения Анечки к этим людям.

Белокурая Настенька тоже давно забыла обиду на своих похитителей и хлопотала по хозяйству. По мере сил ей помогали все охотники, но сразу бросалось в глаза, что если девушка действует сноровисто и быстро, то у охотников буквально все валится из рук. Уборка и мытье явно были для них делом новым, все воспринималось ими словно игра, которая вначале вызывала огромный интерес, но быстро наскучила.

– И чего вы, девчонки, каждый день так ломаетесь? – спросил один из парней у Насти.

– Как так?

– Ну, убери, прибери, помой, унеси.

– Конечно, – пожала плечами девушка. – А у вас иначе?

– У нас дома есть прислуга. Она все убирает, моет и чистит.

– А… у нас тоже была раньше!

– Но ты все умеешь!

– Это потому, что прислуги у нас теперь нет.

– Как это нет?

– Ну так! Нет и все. Нет денег, нет и прислуги.

– Это как это денег у вас нет? Разве такое бывает у нормальных людей?

Кажется, в голове у паренька не укладывалось, что у кого-то может не быть де-нег на самое необходимое, например на прислугу.

– Денег у нас нет, потому что мама долго болела и все накопления мы на ее лечение потратили. А после смерти мамы нас с сестрой папа заставляет самих следить за чистотой, порядком и обслуживать свой дом. Говорит, что, во‐первых, на прислугу мы с ней еще не заработали. А во‐вторых, вообще неизвестно, как жизнь может повернуться. Многие, кто в свое время в золоте купался, потом были вынуждены ютиться в каморках.

– Нет, мой старик классный!

– Мой тоже классный! И он все правильно делает. Вот взять сегодня, никто из вас не знал, как ужин приготовить.

– И что? – заржал парень. – Готовила его в итоге ты! Устала, конечно, на всех пахать. А мы отдыхали в это время! Нет, лучше ничего не уметь. Тогда всегда найдется тот, на кого можно будет спихнуть всю работу.

И паренек с чувством собственного превосходства пошел допивать шампанское. А Настя сердито посмотрела ему вслед.

Саша решил, что самое время наладить контакт с девушкой.

– Можно я тебе помогу? Что нужно делать?

– Хотела тостов нажарить. После купания в ледяной водичке и беготни по морозу все продрогли и проголодались.

– Неужели никто не может тебе помочь?

– А кто? Кроме нас, тут никого нет. А из ребят, ты сам видел, какие помощники. Никто из них к хозяйству не приучен. Это еще спасибо, что у Федора в хозяйстве такой порядок. Все по своим полочкам, все на своих местах. Только бери и используй. А если бы что-то оказалось не так и пришлось налаживать? Они бы ничего не сумели. Окажись с такой компанией на необитаемом острове, я бы просто пропала с ними!

– Так ты одна приехала?

– Вообще-то ребята женщин с собой не берут. Считают, что охота – это неженская забава. Но меня папа учил, так что я им постоянный товарищ, лицом в грязь не ударю.

– У тебя и ружье есть?

– Есть. Гладкоствол пока что, но мы не на медведя идем.

– А на кого?

– Платон двух козлов купил. На них и будем охотиться. Он их в гараже запер, чтобы они не удрали.

Так вот что за странные звуки раздавались из гаража. Там стояли козлы, которым завтра предстояло исполнить роль диких животных.

– И собаки у вас есть?

– Нет, собаки у нас ни одной нет.

И Настя нахмурилась. Это не укрылось от взгляда Саши.

– А почему нет?

– Тебе же Платон рассказывал, что у Федора в питомнике мор начался. Все наши собаки у него жили. Они первыми и погибли.

– Хорошие были собаки?

– Отличные! Охотничьи!

– Жалко было?

– А ты как думаешь? У тебя самого есть собака. Сколько ты его учил?

– До сих пор учимся.

– Вот то-то и оно, что я свою Бетси почти год на зверя натаскивала. Так-то у пойнтера охота в крови, вроде как его ничему учить не надо, он сам все интуитивно знает и умеет, но тренировки все равно необходимы. И когда мы с Бетси достигли хороших результатов, я напросилась сюда, Бетси поселила у Федора и… Все! Больше я ее и не видела. Федор потом говорил, что это с нее эпидемия началась. Только это вранье! У Бетси все прививки были сделаны. И здоровье у нее было отменное. Она со мной ничем не болела. А как у Федора поселилась, сразу температура, рвота, судороги и каюк моей Бетси.

– Может, собак отравили?

– Кто?

– Не знаю.

– Может, и отравили. Но тогда отравитель много раз приходил. Потому что собаки не все сразу сдохли, а по одной-две умирали. И всегда с перерывом в неделю.

– Всегда?

– Всегда.

– Так ведь это о многом говорит!

– О чем же?

– Отравитель не местный, он живет где-то в другом месте, но приезжал к Федору раз в неделю. И в этот день он давал собакам отраву. Всех сразу не травил, возможно, потому что понимал, что это будет выглядеть подозрительно, а возможно, потому что не имел намерения сразу избавиться от всех собак. А может, ему просто нравилось издеваться над Федором, вот он и тянул удовольствие, доводил того до отчаяния.

– Да, возможно, – пробормотала Настя и покосилась на Сашу, как тому показалось, с уважением. – А я ведь много раз думала, как такое могло случиться с моей Бетси, но ни о чем подобном не догадалась подумать.

– Это потому, что у тебя мозги не под то дело заточены!

– Под какое это не то?

– Ты думаешь, как порядочный и законопослушный человек.

– Я такой человек и есть, – удивилась Настя. – Если у меня папа успешно ведет дела в бизнесе, так это вовсе не значит, что он проходимец и прощелыга, а я вся в него пошла.

– Нет, я о другом. Чтобы понять логику преступника, нужно самому стать этим преступником. Хотя бы на время поставить себя на его место. Понять, как он думает, в каком направлении текут его мысли, чего он вообще хочет.

– А-а-а… Кажется, я поняла. Ты хочешь сказать, что ты – преступник?

– Я – сыщик.

– Сыщик! – ахнула Настя, и глаза у нее загорелись огнем. – Настоящий сыщик? Как Шерлок Холмс?

– Это ты мне сильно льстишь. Мы с Бароном так – сыщики любители.

– Но у вас уже есть раскрытые дела?

– Есть.

– Расскажи мне о них! Хотя бы про одно дело!

– Понимаешь, мы ведь и тут оказались не просто так. Мы расследуем похищение невесты Степана.

– Да, помню. Но какое же это похищение? Вы знаете, что девушку увез Федор.