Дерзай

– Слушай… все хочу спросить, – девушка отложила книгу, сорвав еще ягод. – А зачем ты вообще отправился в этот поход? Люди твоего… – она запнулась, подбирая слова, – социального статуса, с твоими… богатствами. Зачем куда-то ездить и рисковать жизнью?

– Рисковать жизнью? – я нахмурился. О чем это она?

– Ну, наш переход только начался, и кто знает, что нас ждет, верно? – пожала плечами та.

– Да,– кивнул я, размяв плечи. – Ну, нам с Димоном захотелось новых острых ощущений, потому что дома нас все достало, – пояснил я. – И вот мы тут.

– И что ты думаешь теперь об острых ощущениях? – выгнула бровь Дина, легким движением руки заправляя за ухо выбившуюся прядь. – Лучше б ты сидел дома и не выеживался, да?

Я, цокнув языком, покачал головой.

– Ну, примерно так я и думаю. Я начал сомневаться в своих силах.

– То ли еще будет, – зловеще протянула девушка. Вздохнула. – Я вообще думаю, что это глупо.

– Что именно? – растерялся я.

– Затея глупая, – пояснила Дина. – У тебя есть все, о чем можно мечтать. Зачем лишний раз испытывать судьбу, если все равно ничего не изменится?

– Я просто решил…

– Да знаю я. Вы такие-то, вам не слабо, то да се. Вы золотая молодежь, и за это многие вас ненавидят, – кивнула Дина. – Вы делаете, что хотите, и если вас называют слабаками, вы заводитесь с пол-оборота. Хотите доказать, что вы лучше остальных и что вам горы по плечо и моря по колено. Извини, конечно, но это не так.

– Ты меня осуждаешь? – не понял я.

– Пытаюсь раскрыть тебе глаза, – ответила девушка, подтягивая к себе ноги и усаживаясь по-турецки. – Я знаю тебя не так давно и не могу судить твои поступки. Я не знаю, что для тебя хорошо, а что плохо. Просто я вижу перед собой человека, которого в жизни ничего не интересует, кроме денег и развлечений, и мне тебя жалко. Вас всех троих жалко.

– И почему же? – прищурился я, ожидая ответа. Не слишком ли много она сейчас на себя берет?

– Потому что… – Дина на миг задумалась, склонив голову на бок, словно размышляя над ответом. Бросив взгляд на ягоды, девушка вложила целую горсть мне в ладонь. – Потому что Руслан прав. Какие у тебя останутся впечатления от молодости? Что ты жил в ночных клубах, и у тебя была сотня поклонниц? Что ты тратил деньги направо и налево, но так и не научился их тратить правильно? Тебе нечем будет похвастаться в кругу своих зазнавшихся от славы «друзей». «Я был в ночном клубе!» Они тоже. «Я пил такие-то напитки на крыше небоскреба!» Они тоже это делали. «У меня многомиллионная вилла и три тысячи дорогих машин». Кого ты удивишь этим в наше время? Твоя жизнь проходит в Инстаграме, впечатления и эмоции заменяют смайлы. Тебе двадцать с лишним лет, Стас. Если опустить всю эту никому не нужную социальную суету, скажи честно, что ты сделал важного в этой жизни, чем лично мог бы гордиться? – на меня уставились темно-карие глаза цвета шоколада. Большие ресницы захлопали, пухлые губы сжались в полоску. Дина выжидательно смотрела на меня, явно ожидая услышать что-то, что опровергнет ее слова. Но ответить ей мне было нечего. Сколько бы я ни копался в своей памяти, после трех или более минут молчания, так и не смог придумать ничего стоящего. Если только – ничего.

– Поэтому мне и жаль вас, – подытожила Дина, на мгновение накрыв мою руку своей ладонью и вновь облокачиваясь на спину брата, как на кресло. Подняв книгу до уровня глаз, девушка снова погрузившись в чтение.

***

Несмотря на сжатые сроки, этот день мы единогласно решили профилонить, чтобы перевести дух. Все мы крайне нуждались в отдыхе. К тому же нужно было просушить палатки, залатать порванные вещи и высушить выстиранные.

Все чистое и свежее мы сразу затолкали в рюкзаки, так как было неизвестно, что принесет нам следующее утро. Вечером мы снова собрались у костра под гитарные песни Руслана. Я лузгал семечки и выплевывал шелуху себе под ноги, искоса наблюдая за Диной. Такой девушки среди моих знакомых не было точно. Дина мыслила неординарно, у нее был свой взгляд на нашу богатую жизнь. Тут они с Лехой и Русланом, конечно, совпадали во мнении, что деньги – не главное, и что молодость нужно прожить так, чтобы в старости не жалеть об этом. Но что принципиально отличало Дину от девчонок моего круга, так это то, что слыша фразу «огромные деньги», она не становилась шелковой, не строила глазки, не пыталась мне угодить. Казалось, деньги ее вообще не интересуют. И это не укладывалось в моей голове, ведь любая другая на ее месте уже шестой день не слезала с наших с Димоном шей и просила бы взять ее замуж, убеждая нас в своей исключительности. А может, Дина просто не понимает насколько мы богаты? Да нет, вроде весь отряд посвятили в то, кто тут организатор и сколько платит. Тогда может, это уловка такая? Прикинуться невинной пташкой, потихоньку обворожить и получить миллионы, «случайно» залетев. А что? Некоторые так пробовали. Раза два я выигрывал дело, доказывая что дети не мои. Молодость у меня, конечно, шальная, но я знаю границы, переступать которые мне еще рано.

Тем временем Дина что-то внимательно рассматривала в тетради брата, покачиваясь в такт музыке Руслана. В какой-то момент, сидящий между нами и лузгающий семечки Димон дотронулся до ее плеча и с улыбкой предложил угоститься. Девушка отрицательно покачала головой, чуть поежилась и продолжила листать тетрадку. Сам Донован начищал множество своих луп какой-то тряпочкой. Голова его была повернута к нам с Димоном, но из-за отблесков костра в его очках, было не совсем понятно, на кого и куда он смотрит.

Аланка весь вечер проспала в своей палатке. Отсыпалась за предыдущие шесть дней похода и набиралась сил перед предстоящим восхождением в гору.

Да, впереди нас ждало восхождение, и, если честно, я нервничал. До места, в которое мы собирались идти, добраться было не так-то просто. Туристических троп там не было, на высоте лежал снег, температура была минусовая, а с ног сшибала свирепая метель. Представить себе не могу, как мы будем там ночевать! Спальники и палатки у нас, конечно, зимние, но если я даже в дождь замерзал, то что же будет на морозе?!

На следующий день поднялись с рассветом. Поскольку вещи уже были собраны мы, наскоро перекусив, сразу двинулись в путь. Как же не хотелось уходить из этого райского места, но пришлось…

Седьмой день похода не сулил никаких перемен. Надо же, целая неделя прошла! Сегодня мы должны были дойти до предгорья и разбить лагерь последний раз перед снежными вершинами. Кое-где в тех местах уже мог лежать снег, поэтому мы заранее приготовили теплые вещи. Отдых придал нам сил, так что отряд бодренько семенил за Петровичем с Лехой, которые, как обычно, возглавляли шествие. Донован периодически куда-то отлучался, но по радостным возгласам, мы понимали, что он в порядке.

– Не хочу показаться параноиком… – неожиданно подал голос Руслан, когда мы поднимались в небольшую горку. – Но чует мой зад, что-то должно случиться.

– Покаркай еще, – буркнул идущий за парнем Димон.

– Что такое, Димочка? Ты не слышал о таких человеческих чувствах, как интуиция? – хмыкнул, перепрыгивая с камня на камень, Рус.

– Ой, как смешно! Намекаешь, что я не только идиот, но еще и неуч? – взвился друг.

– Неужто сам додумался? Вот так прогресс, – уважительно протянул Руслан и захохотал, уворачиваясь от цепких рук Димона. – Да ладно, шучу я!

– За такие шутки в зубах бывают промежутки, – напомнил я.

– Не переживай по поводу своей интуиции, Рус. Если только по мне не будут стрелять, я более чем уверена, что смогу спасти жизнь каждому из вас, – усмехнулась идущая за мной Дина.

– Кстати, все забываю спросить, а сколько лет практики у тебя за плечами? – подала голос Аланка. – Просто не хочу доверять жизнь той, кто ни фига не умеет.

– В отличие от тебя, я умею очень даже до фига, – фыркнула Дина. – Вообще-то, наша бабушка главврач. Заведующая больницей. Она с детства брала меня на работу, вот и я захотела пойти по ее стопам. Окончила школу, поступила в институт. Через два года закончу учебу, и бабушка возьмет меня к себе на работу, а пока я все свободное время практикуюсь на ее пациентах.

– И как, успешно? – все-таки решил уточнить я. Но зачем? Я ведь все равно в этих специальностях не разбираюсь.

– Бабушка говорит, что я стану отличным врачом.

– И все же, надеюсь, нам не придется проверять твои способности, – долетел до нас голос Петровича.

– А я предлагаю, когда все закончится, как-нибудь встретиться снова. Просто вместе потусить, – предложил Леха, переглянувшись с Русланом, тот ответил утвердительным кивком.

– А я думал, слово «туса» тебе незнакомо, – как бы невзначай заметил Димон. – Поддерживаю. Но чур, чтоб это был не темный лес с туманом и градом, а цивилизованное место, если уж не с хорошей выпивкой, то хотя бы с горячим кофе и сладкими булочками. Дина, ты умеешь печь булочки?

– Если вы поможете мне добраться до границы живой и невредимой, я испеку вам не только сладкие булочки, но и самые вкусные в мире пироги с вишней.

– М-м-м-м… – мечтательно промычал Димон. – Обожаю вишню!

Стоп, что?! «Обожаю вишню»? Я что, ослышался или это шутка какая-то? Да Димка вишню терпеть не может! Он ненавидит выковыривать из нее косточки, даже компоты из вишни не пьет! Зачем он соврал?

– А мне больше по душе персики, – решив непременно разобраться с этим, признался я. – Они сладкие и во рту таят.

– Так, народ, хватит о еде говорить! – взмолился Леха. – Ужин только через четыре часа, я и так голодный, а вы еще и нагнетаете!

– А еще я умею делать жаренную курочку, с невероятно вкусной, слегка хрустящей корочкой! – издевательски продолжила Дина, мечтательно улыбаясь и закрывая глаза. – Мягкая, тающая во рту, курочка по-домашнему.

– Хватит издеваться над нами! – закрывая уши руками, хохоча, воскликнул Руслан, у которого, как и у всей мужской части нашего отряда, заурчало в животе. Да уж, от такой курочки и я бы не отказался. Как будто целую вечность нормальной еды не ел!

– Если есть желание, – посмеиваясь над нами, подал голос Петрович, – сегодня, когда поставим лагерь, можно будет сходить на охоту и подстрелить пару птичек. А потом девушки сделают нам обещанный вкусный ужин, – он со значением посмотрел на Дину с Аланой.

Девушки переглянулись. Аланка взглянула на свои руки и поморщилась.

– Я не смогу. Я не умею ни разделывать птицу, ни тем более готовить ее! И не стану этим заниматься, – поспешно предупредила она, обведя нас взглядом.

– Вот неумеха! Кто ж тебя, такую белоручку, замуж возьмет? – притворно пришла в ужас Дина. – Ни стирать не умеешь, ни готовить!

– Подумаешь, – закатила глаза Аланка. – Просто меня этому никто не учил.

– Так и быть. Птицу я тебя разделывать не заставлю, но готовить научу, – пообещала девушка и добавила. – И стирать тоже. Все делать научу, у нас много времени впереди. Вернешься домой настоящей хозяйкой, и цены тебе не будет. Стас тебя замуж возьмет, правда, Стас?

– Вот еще! А че на меня всех собак спускают?! Я лучше еще раз через горы перейду, чем женюсь на Аланке. Я ее, конечно, люблю, но как подругу, и она это знает.

– Фу, нет! Он мне как брат, – запротестовала Аланка.

– О, не переживай, Алан. Я обязательно подыщу тебе принца на белом коне. Сам я тебя не достоин, – я попытался сдержать улыбку, но не вышло. В ответ девушка, незаметно подойдя сзади, отвесила мне смачный пинок под зад, чем вызвала залп смеха у остальных.

Через четыре часа мы остановились на ночлег. Последние два из них ушли на подъем вверх, поэтому тут уже местами лежал снег. Снова набежали тучи, а с горы дул такой сильный ветер, что если бы не тяжелые рюкзаки, нас точно оторвало бы от земли.

Решили ставить две палатки, чтобы ночью было теплее. С установкой возились долго – из-за сильного ветра постоянно то тент улетал, то дуги. Облаченные в зимние костюмы девчонки прятались за камнем, охраняя вещи. Чтобы девочек не унесло со склона, Петрович строго-настрого запретил им выходить из укрытия. Так что под камнем сидели два милых комочка, и каждый раз, когда я проходил мимо них, то видел среди груды вещей только их носы и огромные глазища. Уморительное зрелище, ничего не скажешь.

Наконец, с горем пополам, палатки были установлены, и мы принялись за костер. На такой высоте деревья попадались реже, поэтому растопку пришлось тащить снизу. Повсюду были разбросаны камни самых разных размеров – от очень больших до совсем маленьких. Из-за сошедших с гор туч Леха с Петровичем стали опасаться, что вещи снова могут отсыреть. В горы в сырой одежде идти было нельзя.

– Сегодня спим по очереди, – объявил Петрович, подкидывая палок в небольшой костерок. – Парни, сейчас идем собирать ветки, чтобы их хватило на всю ночь. Сварить что-то не получится, надо беречь топливо, поэтому перекусим батончиками.

По лагерю пронесся наш разочарованный стон. А я последние четыре часа так мечтал о мясе! Пусть даже на костре и перепачканном в саже!

– Не надо так расстраиваться, – проигнорировал наши стоны Петрович. – Глядите, какое густое облако опустилось! Сейчас разделяться опасно, да и птица в такую погоду гнезда не покинет. Посмотрим, что будет завтра. Если что – поохотимся на той стороне Алтая.

– Черт, какой облом! – разочарованно выдохнул Руслан.

– Не вижу никакой проблемы, – сварливо проговорила Аланка. – Зато стройнее будем! Ты представляешь сколько там белков и калорий?

– Я мужчина. Мне нужен белок, иначе я не смогу быть сильным и нравиться девушкам, – поигрывая бровями, томно промурлыкал Руслан, взглянув на Аланку. Та закатила глаза.

– Да, Алан. Представляешь, мальчики, в отличие от нас, не сидят на диетах, – сказала Дина, распечатывая свой батончик. – Диеты, вообще, вредны, и мальчикам, и девочкам, если не по рекомендации врача, конечно. А если они выглядят так же, как и наши ребята сейчас, диета для их организмов даже опасна. Это я тебе, как медик со стажем, говорю.

– Ты что, еще и диетолог? – вздохнув, спросила девушка.

– Нет, но мы в институте проходили диеты. Поверхностно, конечно, но кое-что я об этом все-таки знаю, – ответила Дина, на миг задумавшись.

– И что же ты скажешь о моей фигуре? Она идеальна, не так ли? – гордо вздернув нос, изящно откусила от батончика Аланка.

– С этим спорить не буду, – кивнула Дина. Девушки общались так, словно нас, парней, тут вообще не было. – Я видела тебя вчера в купальнике. У тебя подкаченная попа, упругий живот. Фигура идеальная, поэтому советую на этом остановиться. Продолжай придерживаться того же рациона, что и сейчас, но и баловать себя не забывай и диетами больше не мучай. А то еще чуть-чуть – и будет анорексия.

– Многие мои подруги анорексички, – пожала плечами Аланка. – И они выглядят шикарно!

– Да, под слоем макияжа и одежды. Но они больны. Анорексия – опасная болезнь. Не стоит тебе с этим связываться, – заметила Дина.

– Слышала, Алан?– с усмешкой в голосе спросил Дима. – Тебе врач лично говорит заканчивать с диетами. А то и сама ничего не ешь, и всю семью ради «поддержки» голодом моришь. Пора остановиться.

– Я подумаю над этим, – капризно пообещала Аланка, убирая за ухо прядь волос. Дина с Димоном, переглянувшись, хмыкнули.

А я ощутил странное покалывание в груди. Кулаки непроизвольно сжались. Что это со мной? Неужели я ревную лучшего друга к какой-то девчонке? Да нет, не может быть. Димка ни за что не променяет меня на бабу. Мы с ним не разлей вода! Хотя, возможно, причина не в этом. Что, если это я ревную Дину к другу? Димон явно решил приударить за ней. Я слишком хорошо его знаю и такие вещи мимо меня никогда не проходят. Возможно, мне стоило бы порадоваться за друга, но… Почему же я не рад? Не рад тому, что моему лучшему другу… нравится Дина.

– Ты чего это? – удивленно и слегка испуганно спросил Димон, заметив на себе мой пристальный хмурый взгляд.

– Семечек? – натянуто улыбнувшись, предложил другу я.

– О, круть! Спасибо, дружище, – отсыпав себе полгорсти, поблагодарил Димон, закидывая пару семечек себе в рот. Эх, запихать бы ему эти семечки в жопу, если я прав насчет Дины. Это нечестно, я первый на нее запал!

– Руслан, а где твоя гитара? – снова подал голос Петрович. – Так хочется послушать ее!

– Извиняй, Николай Петрович, не сегодня. Сейчас такая влажность. Я ее только укутал получше. Сами понимаете, это же дерево, разбухнуть может.

– Ну ладно, будем согреваться разговорами, – сидящий на пенке Леха вытянул ноги к костру. – А то спать вообще не хочется.

– Ну вот и отлично. Первые три часа дежурства на тебе! – хлопнув напарника по плечу, воспользовался ситуацией старший проводник.

– Вот черт, – наигранно расстроился Леха.

– После тебя пойдет Дима, затем Стас, следом я, а после Руслан.

– А почему мы раньше не дежурили? – уточнил я.

– Потому что потребности не было. Погода плохая, животные сидели по норам. Здесь же все наоборот. Зверей, конечно, можно не опасаться, но это горы – тут бывает кое-что похуже.

– Например? – я склонил голову на бок. – Чего нам опасаться во время дежурства?

– В первую очередь – шума. Пять дней подряд была ужасная погода, и сейчас возможны сходы селей. Это что-то типа камнепада вперемешку с грязью и травой. А чуть выше в горах могут быть лавины. Также тут обитают горные орлы и даже стервятники. Если учуют еду, могут попытаться ее стащить. То же касается и диких лис – когда они голодны, могут выйти на охоту в любую погоду, – просветил Петрович. – Одним словом, главное, чтобы во время вашего дежурства было тихо и не было незваных гостей.

– Если что-то не так – сразу будите, – наставительно проговорил Леха. – Пусть ничего серьезного и тревога будет ложной, но перестраховаться не помешает.

– А почему девчонки не дежурят? – возмутилась Дина. – Мы что, за членов отряда не считаемся?

– Вы – самая главная составляющая нашего отряда, – нежно улыбнулся Леха.– Но, в случае появления животных, вы можете не сразу сориентироваться от страха. Не думаю, что Аланка возьмет в руки ружье, а ты, будучи нашим медиком, должна больше отдыхать и быть бодрой. От твоих действий, может зависеть чья-то жизнь, так что я, пожалуй, поступлю по-свински и запрещу тебе дежурить. А теперь вам с Аланкой пора баиньки, – Леха кивнул на палатку.

– Как скажешь, папочка, – мерзким голосом передразнила Дина. Аланка была возмущена не меньше.

– Что? – проворчала она, поднимаясь с места вслед за девушкой. – С каких это пор у нас с тобой комендантский час?!

– Завтра тяжелый день, вам потребуются силы для подъема в гору. Леха прав. Пора по спальникам! – поддержал напарника Петрович, глянув на девочек. – Быстро, быстро! – поторопил он, подгоняя их руками. – А то и впрямь оставим дежурить на всю ночь без сменщиков!

Девчонки еще немного поворчали, но в конце концов ушли в палатку. Спустя минуту послышался звук закрывающейся молнии и тихий шорох.

– А теперь давайте начистоту. У нас же нет правила ложиться так рано. Особенно только девочкам, – подозрительно прищурившись, прошептал Руслан. – Что происходит?

Леха, переглянувшись с Петровичем, покосился на палатку, в которой, шепчась и барахтаясь, девчонки переодевались на ночь в термобелье.

– Ну… мы с Петровичем решили, что девчонок тревожить не стоит, – подавшись к костру прошептал Леха. Мы с Димоном переглянулись и тоже пододвинулись поближе. Даже Донован оторвался, наконец, от своих научных дел и наклонился к Лехе. – Сегодня, пока мы шли, я обнаружил на земле следы медвежьих лап в паре километров от нас, а в кустах – разорванного зайца.

По спине пробежал холодок. Медведь? Рядом с лагерем? Мы можем наткнуться на медведя? Вернее, он может наткнуться на нас?!

– Погодите, – подал голос Донован. Черт! Я и забыл, что эта энциклопедия умеет говорить! – Это невозможно. На такой высоте медведи не живут.

– Я знаю этих животных, Дон, – уверенно ответил Леха. – И я знаю, что здесь их быть не может. Это-то меня и тревожит.

– Вефоятно, из-за плохой погоды у него не задалась охота, вот он и забфел сюда, –поразмыслив, шепеляво предположил Донован.

– И, по-видимому, он все еще голоден, – подхватил Леха. – И может нас учуять. А там, как повезет. Может, решит не приближаться к лагерю, а может, наоборот, – сунуться к нам в поисках еды или же съесть нас самих.

– И что делать, если он забредет во время наших одиночных дежурств? – слегка встревожено спросил Димка.

– Самое главное – не пытайся убежать. Как говорится: умрешь усталым, – напутствовал Леха. – Медведи хорошо лазают по деревьям. Так что главное – оставаться на месте и создавать как можно больше шума. Мы проснемся и присоединимся к тебе. Медведи редко нападают на большие группы людей. А вот на одного – запросто. Но если мы все встанем и начнем орать, стучать и стрелять в небо, он испугается и уйдет. Главное, не бежать.

– А почему бы его сразу не пристрелить? – не понял я. На меня тут же уставились четыре пары глаз, за исключением Димоновских. – Что я такого спросил?

– Медведя тфудно убить. У них толстая шкуфа, и фаны (раны) только фазозлят его еще сильнее, и тогда он точно пофвет тебя как Тузик гфелку, – хмыкнул Донован, поправляя очки на носу.

– Доходчиво, – согласился я.

Повисла тишина, из палатки девочек послышались ворчливый голос Аланки и тяжелые вздохи Дины.

– Если он не заявится сюда, все равно девчонкам ни слова, – шепнул Петрович. – Не стоит их беспокоить. Эх, быстрее бы перейти горы. Что-то у меня на сердце не спокойно, – он чуть сжал грудную клетку огромными пальцами.

– Так, Петрович! – строго обратился к проводнику Леха. – Только сегодня с Русланом говорили! Не надо нам тут ваших предчувствий и неспокойных сердец! Отдыхайте, наслаждайтесь природой! Решать проблемы будем по мере их поступления, идет? Все, вам всем пора по кроваткам. Завтра нас ждет нелегкий день.

Да, пожалуй и впрямь пора было последовать совету Лехи. Да и в сон что-то весь вечер клонило. Как будто не спал суток трое подряд. Мое дежурство наступит только через шесть часов, так что выспаться я еще успею.

В палатке было тесно, но я уже начинал привыкать. Я снова спал с краю и очень надеялся, что ночью не пойдет дождь, и я не очнусь в луже. Высушить спальник в горах будет непросто. Руслан спал в другом конце палатки. Ну и хорошо. Мне кажется, я еще не настолько с ним сдружился, чтобы терпеть его присутствие так близко. Хотя, наверное, меня бесил тот факт, что парень просто старше, умнее и во многих вещах опытнее меня. Я еще долго ворочался и даже застал момент, когда Леха пришел будить Диму на вахту. Тот, стараясь как можно тише пыхтеть, кое-как оделся и вылез наружу. Рядом тут же упал Леха и вскоре захрапел. Под этот звук я и заснул.

***

Не знаю что именно заставило меня проснуться, но в какой-то момент я распахнул глаза, и меня вдруг одолела не просто тревога, а настоящая паника. Она поднялась из моего живота, расползлась по телу и подкатила комом к горлу. Ладони мгновенно вспотели, появилась нервная отдышка. Почему же я так волнуюсь?!

На улице послышались шаги. Ненадолго замерев у костра, обладатель шагов быстро бросился к палатке. Миг – и молния на входе открылась, а внутрь просунулась голова встревоженного Димона. Отыскав глазами Леху, он схватил его за ногу и дернул на себя.

– Леха! – шикнул Димка. Парень замычал. – Леха! – со всей дури гаркнул Димон, да так неожиданно, что я аж вздрогнул. Лежащий за моей спиной парень резко сел. – Слышишь?!

– Что такое? – сонно промямлил тот.

– Тихо ты! – шикнул Дима, глядя на младшего проводника огромными глазами. – Что это шумит, слышишь?!

Молчание. Леха прислушался, и вдруг его лицо исказилось от ужаса.

– СЕЛЬ!!! – заорал он что есть мочи, резко швыряя в Димона его рюкзаком. – ПЕТРОВИЧ!!! Сель идет!!! Быстро, всем покинуть лагерь!!!

Так стремительно я из палатки еще никогда не вылетал! Хорошо, что я спал в штанах и свитере, хоть меня и предупреждали ложиться в термобелье. Продолжая орать про сель, Леха выбрался из спальника и, натянув штаны с ботинками, вылетел из палатки следом за успевшим одеться Русланом. Только сейчас я понял, что звук, который я принял за ветер, на самом деле – шум камней, летящих на нас с огромной высоты! Гул становился громче. Но хуже всего было то, что стоял страшный туман, и не было видно с какой стороны идет сель!

– Дина! Донован! Вылезайте, живо! – кричал Руслан, подбегая ко второй палатке. Оттуда тут же выскочила Аланка.

– Петрович! Петрович не просыпается! – визжала девушка. На ней были зимние штаны и рубашка от пижамы. На голову девушка успела напялить шапку. Я на ходу схватил рюкзак, который она еле волокла.

– Бегите, мы вас догоним! – выкрикнул Леха, притормаживая возле палатки девочек. Я кинулся было вниз, но проводник успел схватить меня за лямку рюкзака и развернуть в другую сторону. – Не туда, кретин! В сторону! Беги, что есть мочи! Живо, живо!

Из палатки Дины донесся крик. Леха скрылся внутри, а я со всех ног кинулся за Димой с Русланом, который тащил за руку перепуганную Аланку. Дина с Лехой нагнали нас почти сразу, вместе с рюкзаком. На девушке были термобелье и куртка, обувь она надеть не успела. Следом за ребятами бежал Донован со своими вещами.