Василина для шейха

Я не позволяла лошади останавливаться. Не знаю сколько часов я уже верхом, смотрела вперед и понимала, что ни конца пустыни нет, ни края. Истерика взяла верх надо мной и я остановилась, спустившись с лошади. Ни камней, ни травы, совсем ничего живого рядом.

Солнце показало рассвет, красивый до обворожения, но с каждым часом становилось жарче. Я достала флягу с водой, открыла крышку и уже предвкушаю её вкус, никогда не подумала бы, что вода настолько вкусной может быть. Лошадь нервно дернулась и фляга с водой выпала из рук.

– Нет! – вскрикнула я, только не поделаешь ничего, вода на глазах испарилась и даже следа от неё на песке не осталось. Фляга пуста.

Изнуряющее состояние лошади тоже было заметно и через час, она завалилась на бок. Из глаз выступили слёзы, я ненавидела себя, потому что на верную смерть повела животное. Папа всегда говорил, что лошади умные создания, они видят душу человека и его боль.

– Прости, – я гладила белогривую между ушей, а та высовывая язык наружу тяжело дышала.

А потом я закричала так громко, что сорвала связки и от последних криков, слышен был хрип. На руках появились волдыри, я заживо сгорала под палящим солнцем. Мне было больно прикасаться пальцами до лица, рук и ног.

Посмотрела вдаль, где стала подниматься пыль. Что это? А из стены пыли показались всадники на лошадях и тогда, я заметила его. Того самого шейха Бахти, а выдавало его синяя куфия, она одна у него такая, остальные в чёрном головном уборе. Они кричали, а лошади под ними ревели. Неподалеку от меня на холме его преданные рабы остановились, а он двигался ко мне. Я сделала два шага назад, откуда-то же силы взялись, просто стало так страшно, отчего казалось, я и побежать смогу, лишь бы не попасться в его лапы.

Слез с лошади и величественной походкой шел ко мне. Я стала отступать и развернувшись, хотела побежать, но и шагу не вступила, как раздался шум хлыста сзади, и режущий удар пронзил до крайней степени мук. Следом второй удар последовал, я в немом крике содрогалась, свернувшись калачиком.

– У нас женщин за побег – убивают, – сказал он, а у меня от боли и страха перед ним в душе похолодело.

– Больно. Не надо, – хриплю я, – Не мучайте, лучше сразу убейте.

Глава 12

Его глаза на солнце выдают цвет миндаля, они горят золотистыми радужками собирая в кольцо зрачок. В миндалевидных глазах таилось что-то необычное, загадочное и в высшей мере опасное. Василина разбиралась в людях, некоторых считывала по глазам, а вот шейх Бахти стал чем-то отвергающим, отпугивающим для девушки, как и все арабы. Она до встречи с Эмиром и плена, даже ни одной мысли не держала, что арабы могут быть настолько одичавшими, жестокими нелюдями. Молодой шейх заставил пожалеть о жизни, превратил в настоящую рабыню, у которой нет никакого права, как и не будет теперь шанса на побег. Второй раз в жизни кого-то так сильно стала бояться и ненавидеть всей душой, конечно же после правителя Эмиратов.

Бахти – имя нежное, доброе и совсем не подходило его хозяину, оно подобно маски, которую он снимал в порыве гнева.

Когда бежала, думалось свобода, как Милена когда-то освободилась, а после увидев его поняла, что не видать ей ни свободы ни спасения. Василина попала в настоящий Ад после ударов плетью, где из неё с корнем выдрали наивность и доверие.

Сейчас она без сознания лежит животом вниз на коне молодого шейха. По её окровавленным ранам бежит тонкой струйкой кровь, капая на песок.

– Отправляемся в поселение, а оттуда на рассвете двинемся в Каир, – сел верхом на лошадь.

– Бахти, мы уже итак задержались, а твой отец заждался своего подарка, – недовольно высказался Рамиль.

– Мои подданные устали, – обвел глазами измученных и испачканных в саже мужчин.

Рамиль приблизившись к товарищу, тихо прошептал, не отводя глаз от Василины:

– Ранее, я что-то не замечал в тебе, такой щедрости к рабам, – поднял взор серых глаз на Бахти, – Или может дело в этой дерзкой девчонки?

Бахти подался вперёд, схватил Рамиля за глотку и сдержанно с холодом ответил:

– Кто ты такой? Кто дал тебе смелости так со мной разговаривать? Разве я не предупреждал, что не желаю слышать твое мнение?

– Бахти, ты, меня неправильно понял. Прости, – хрипит сдавленным голосом.

– Чтоб больше с такими разговорами не подходил, иначе я отрежу тебе язык.

– Я все понял, мой господин.

Бахти снял с себя синюю куфию и покрыл голову девушки. Проверил пульс на тонкой шее, слабый, может и не дотянуть до поселения.

– Пошел! Пошёл! – громко крикнул шейх, пришпорив коня.

По прибытию, шейха встретили с почитанием и всеми обычаями. Жарили мясо, играли у костра на барабанах, дудках, в рабыни танцевали для мужчин, двигая полуобнаженными ягодицами.

– Господин, поужинайте в кругу наших жителей, – обратился глава поселения к Бахти, – Не откажите своим рабам, – склонил голову мужчина.

Бахти направился к костру, а глава поселения шел сзади, показывая кулак женщинам, что стояли у своих шатров.

– Следите за языками и будьте покорны к нашему господину, – шипит еле слышно идя поспешно за шейхом Бахти.

Василину по приказу шейха, осматривала одна местная травница, она и яд с закрытыми глазами могла создать, и любое лекарства сделать. По разговорам сплетниц, она мёртвого могла поднять, занималась нечистой силой, за которую обязаны сжечь на костре, но мужчинам нет дела до женских интриг и им эта женщина ни раз спасала жизнь, поэтому ее никто не трогает.

Лекарша стояла над телом Василины и всматривалась в измождённое, обгоревшее на солнце тело девушки. Ни кто она, ни откуда приездом – лекарша не знала. Да и совсем не интересно, хотя догадывалась, что очередная шармута Каира. Задачу ей поставили – поднять на ноги за короткий срок, всего лишь пол дня и одна ночь.

Женщина сняла куфию с головы Василины и отстранилась назад.

– Красивая, – проговорила про себя она, настороженно посмотрев по сторонам.

Лучшие лекарства применила для заживления порезов на спине, шрамов не должно остаться. Лекарша протерла мокрой тряпкой бледные губы девушки и сделала компресс на лоб.

– У нее сильный жар и надо бы сделать отвар, – объявляет лекарша, только что вошедшему Бахти.

– Так делай.

– Сделаю, вот только русская не приходит в себя, по-хорошему ей надо в город. Там..

Увидела, как он кувшин раздавил рукой, сразу же замолкла, виновато опустив глаза:

– Я потороплюсь, но ей компрессы надо делать, чтоб снять жар, иначе сгорит.

– Позови кого-нибудь, пусть займутся делом, – отдал приказ, а сам присел рядом с девушкой.

Женщина согласно кивнула, собрала разные баночки с лекарствами, тряпки свернула в рулетку и уходя все убрала в свою сумку.

– Господин, я должна предупредить вас, над русской летает тень смерти и её жизнь зависит от Аллаха.

– Какая наблюдательная, Агая.. А я вот вижу, как ты сейчас играешь со смертью, потому как, если девка умрет, то я тебя следом за ней отправлю, – снисходительно прозвучали слова шейха и Агая поспешила уйти прочь.

Зачем беспокоится о ней? Наверное, потому что никогда не поднимал на девушек руку, сам не понимает откуда такая ярость проснулась в нем. Не хотел причинять боль русской, все что просил – это покорности и послушания, как и от других, которые встречались ранее на его пути, однако, так вышло, что девчонка оказалась самой настоящей чертовкой. Их девушки так себя не ведут, а пленные тем более. Разное повидал, но чтоб девушка не боялась самой смерти и дерзила глядя в его глаза – никогда.

И почему-то ему до безумия это нравилось в ней и в то же время пугало до желания ее разорвать, как тряпичную куклу. Понравилось, что глаза не опускает, когда по обычаям должна и обязана молчать, самое главное – что другая на её месте была бы рада отправиться в Каир к его отцу, а она лучше умрет, чем станет его очередной шармутой.

Сам не знает, почему берет в руки тряпку и опуская в воду, прикладывает к ее лбу.

– Умоляю, не надо.. – бредит тихо во сне, – Мама, папа.. Я не хочу в Каир, не отдавайте меня ему..

В шатер вошла одна из жен здешнего мужчины и он прогнал ее.

– Вышла.

Женщина же пришла по его приказу и недоумевая поспешила на выход. Теперь самому придется заняться девчонкой, пока не придёт Агая, так и сделал, пока от усталости его не склонило в сон.

Открыл веки, он лежал на шкуре рядом с ней. Убрал тряпку от лба девушки и дотронулся до него ладонью.

"Жар спал" – подумал про себя.

Василина более-менее ожила, даже порозовела в лице, но губы все такие же бледные и сухие. Ему захотелось потрогать лоб своими губами, чтоб удостовериться, что жар спал. Наклонившись к спящему лицу, он коснулся нежно ко лбу Василины, будто бы поцеловал и все внутри у него оборвалось. Тут же подскочил, встав во весь рост, выпрямляясь в спине.

– "Что я делаю?" – прошипел он злясь на себя.

Выступил пот, внутри нарастало что-то разрушительное и разрушало оно лишь Бахти. Смотрит на нее спящую и глаз не может оторвать, хочет глядеть, но не может. И почему не знает. Впервые такое чувство и он боялся его, потому как не знал, отчего там в шароварах все затвердело и запульсировало до мышечных спазмов на икрах.

– Кому бы она не нужна была, вы теперь ее не отпустите, господин, – заметила Агая, сидя на песке и тихо перемешивала отвар.

Бахти понял, что она все это время была здесь, пока он спал и видела его запрещенный, опрометчивый поступок по отношению к отцу.

– То, что я увидела меня не касается, но вы не хуже меня знаете, что в Каире девчонку ждет смерть, – сплетни расходились быстро про русскую девушку, так Агая и узнала про Василину, – Она там и дня не проживёт.

Бахти ничего не сказал, бросил задумчивый взгляд в сторону Василины и вышел из шатра. Ему нужно было решить проблему с желанием, кого-нибудь загнуть в букву "г" и отр*хать до смерти. Если буря не стихнет, то он сделает непоправимое по отношению к Василине, только потому что захотел почувствовать какая она внутри, услышать, как кричит или стонет под ним. Пошлые мысли в голову приходили, они же и непозволительные для него из-за желания отца ею овладеть, но он прежде всего мужчина, а она очень красивая девушка и ко всему этому девственница.

Что-то ещё в ней таилось, она ему кого-то напоминала, когда разглядывал ее черты лица. Может виделись где? Не мог шейх вспомнить, позже ясность сама придёт, но для него лучше бы никогда не приходила. Девушка делает Бахти неузнаваемым и это стали замечать все и даже его отец, который заждался своего подарка.

Глава 13

Ужас реальности поглотил все мои эмоции и с каждой клеточкой своего тела я ощущала непоколебимый страх. Лежала на раскладной шкуре, от которой исходил тошнотворный запах, а во рту стоял смешанный привкус горечи и чего-то сладкого, но всё это лишь только побуждало освободить желудок.

– Давай до дна, – незнакомый голос полной женщины звучал сочувствующе и жалко.

– Нет, – сжала губы, стараясь отвернуться, однако незнакомка настаивала, утверждая, что её пойло облегчит боли и придаст сил на дальнейшую жизнь.

– Пей, не упрямься. Потом, я принесу тебе поесть и до самого утра тебя никто не потревожит.

– А, что если мне не нужны силы? Что если я не хочу продолжения всего этого?

– Глупая, – поставила на песок кувшин, – Все девушки Мира хотели бы побывать на твоём месте, поэтому делай выводы.

– Вы, меня не сравнивайте. Меня без моего согласия привезли сюда. Силой, – глотаю воздух ртом и еле слышно веду диалог.

– Да, ты, особенная, с очень необычной красотой. Таких и правда ещё не встречала, только глупая ты, и совсем не ценишь то, что имеешь в своих руках.

– Пожалуйста, оставьте меня, уйдите, – возопила я.

Зачем она мне всё это говорит? В этом совсем нет нужды. Я чужая и, как понимаю жизни здесь никакой, да и не нужна она мне в этом не цивилизованном Мире.

– Свою жизнь не ценишь, мою хоть не губи, потому что мне несдобровать, если ты до утра не встанешь на ноги. Меня убьют, – заявила серьёзным тоном.

– Я не могу это пить, – посмотрела на кувшин.

Ткань шатра распахнулась и весь вид на улицу заполнил он. Я тут же поджала колени к груди и накрылась какой-то синей тряпкой лежавшей у моего изголовья.

– Она выпила твой отвар? – снисходительно бросил на неё опасный взгляд.

– Девчонка только что пришла в себя, – быстро предстала перед ним и понуро опустила глаза.

Женщина могла бы признаться, но почему-то дала мне шанс и я не мешкая потянулась к кувшину, и испила жидкость через силу, превозмогая свои позывы к рвоте. Закашляла, прикрыв ладонью рот.

Он приблизился к моему лицу, а я тяжело задышала под его тяжёлым взглядом. Страшно на него смотреть и я закрыла глаза, приготовившись получать удары.

– Это моё, – спокойным голосом сказал, а я почувствовала, как стягивает с меня синюю тряпку, которая прикрывала мои обнаженные ноги.

Тут же открыла глаза, став натягивать на себя подол платья, который был разорван, но хотя бы на мне и мог хоть как-то прикрыть наготу от его пылающих золотистый глаз.

– Сейчас ты поешь, потом выспишься, а на утро отправишься в Каир. И не вздумай снова совершить какие-нибудь глупости, – приблизился так близко к лицу, что я ощущала его опасное дыхание, – иначе, я лично перережу тебе глотку, – зло произнёс он на выдохе.

О чём я думала не знаю, пусть и пожалею о содеянном, только назад не отступлю:

– Умоляю тебя, – схватила мужчину за запястье со слезами на глазах, – не отдавайте меня Эмиру, я не хочу в Каир. Он меня убьёт, потому что я ему отказала, – продолжения не последовало, он отдернул руки и сделал шаг назад.

Женщина выбежала из шатра не оборачиваясь.

– Молчать, – не знаю, как это у него получается, спокойным голосом заставлять людей трепетать перед ним.

Я попятилась назад прикрыв лицо, сама не знаю от чего. Шейх надевал синюю куфию и не моргая смотрел на меня, а, то есть на мои ноги. Улыбнулся и ему это шло, а у меня внутри черти играли на нервах. И я явно проигрывала ему, да, кто я перед ним. Правильно он сказал – я никто.

– Тебя насколько мне известно привезли сюда из-за долга перед моим отцом. А значит, всё вернёшь сполна, тем более, есть чем покрыть долги, – задумчиво скользнул по мне режущим взглядом.

Мне кусок лепешки в горло не лез, а особенно, когда он нахально сидит на соседней шкуре и стережет меня.

Я домой хочу, к маме с папой. Наверное, папу уже прооперировали и мама набирает мой номер со слезами на глазах и с тревогой на сердце. Тётя Милена скорее всего бегает уже по всем инстанциям и ищет меня на пару с Викой, и всеми нашими знакомыми. Господи, если ты есть – помоги. Ничего не прошу более, только пусть мамино и папино сердечко не болит. Представить трудно, что сейчас происходит с моими родными и то, что они испытывают. Я молюсь, лишь бы им никто не навредил, ведь по Милененым словам, арабы на всё горазды. Пусть меня скорее найдут, однако кто додумается искать в пустыни? Одни вопросы и ни одного ответа.

Я чувствовала, как опухли глаза от слез. Слышала свой тихий плач, который никак не трогал рядом находящегося шейха, словно вместо сердца у него кусок замерзшего льда.

– Отпустите меня домой. Я никому не расскажу, где я была и что увидела. Клянусь, я забуду про всё, – умоляющим голосом прошу, держа в руках кусок лепешки с жареным мясом.

– Где, ты, жила? Кто твои родители? – тяжело вздыхая, отставил кувшин в сторону, с которого доносился запах алкоголя.

– Я из России. Живу в большом селе под Москвой. Мои родители обычные люди, мама Барская Ольга, она домохозяйка, а папа Барский Сергей, он инструктор по верховой езде на лошадях, только сейчас он в Израильской больнице, позвоночник сломал на скачках. Мои родители хорошие люди, они никому не причиняют зла, – рассказываю и хлюпаю носом, уставившись в одну точку песка.

– Сколько тебе лет? – он встал в рост, а я испугалась поднять глаза, потому что его тон голоса резко изменился. Мне не нравился, слишком мрачный.

– Двадцать лет, я родилась в день рождения Святой Девы Марии, 21 сентября.

Лучше бы я молчала, потому как шейха Бахти, почему-то мои слова так сильно разозлили его, что он схватил меня за шею сзади и приблизил к себе, посмотрев мне глубоко в глаза. Его грудная клетка лихорадочно вздымалась и опускалась, если ударит, то я не выдержу. Не ударил, обвел глазами меня снизу до верху и отбросил с такой силой, что я вскрикнула, отползая от него, как от самого дьявола.

Всю ночь меня и правда никто не беспокоил. Я одна ожидала вердикта, ведь поступок молодого шейха многообещающий, скорее всего меня утром отправят в Каир и там убьёт Эмир. А может мои молитвы услышал Бог и я спасусь. Легче всё равно не становилось.

За шатром продолжали жечь костёр и веселиться, у них праздник, и понятно в честь кого. Когда выглянула из-за шатра, то в кругу мужчин не обнаружила Шейха.

– Куда вылезла? Снова проблем хочешь нам создать? – выплюнул грозно один араб, что стоял у шатра и я быстро зашла внутрь, чтоб его не злить.

Меня клонило в сон, нет я не хотела спать, скорее от усталости закрывались веки, и я прилегла на шкуру. Стоило поудобнее расположиться, как услышала шум машин и уже стало не до отдыха.

– Бахти, сюда путь держит твой отец. Думаю, к утру можно его встречать.

Я не спускала глаз со входа, в ожидании и понимании, что время расплаты пришло.

– Не ожидал, значит не терпится ему, – говорил Бахти.

– Получается так, но ты бы не пил столько перед его приездом.

– Будет ему подарок.

Глава 14

Я как загнанный зверек в шатре не могла найти себе место. Безысходное отчаяние, безмолвная мольба и надежда на спасения сгорала с каждой уходящей минутой. Я верю в милосердие Бога, ведь он до приезда сюда всегда помогал мне справляться с проблемами и давал сил.

Встала на колени и склонив голову, достала маленький серебряный крест. Я стала шепотом произносить молитву: "Святая Дева Мария, Господь наш всевидящий и все святые, а так же мой Ангел Хранитель, я молю вас, я прошу вас – помогите мне! Сжальтесь надо мной, не дайте погубить мою душу! Защитите от дьявола, от шайтана и всех злых людей! Я никогда не сомневалась в своей вере и, поэтому прошу покровительства с вашей стороны. Аминь!"

– Твоего Бога не существует, – за спиной раздался его раздраженный голос, – Есть только один – Аллах.

Я сняла крестик с шеи и крепко его сжала в кулаке, до боли в ладони, казалось он резал, внедряясь в мою плоть, и пусть больно, только я не предам свою веру.

– Что тебе нужно? – повернула к нему голову, поднимая на шейха глаза, из которых слезы застилали пеленой образ мужчины.

– Всё, – кратко ответил, добавляя, – Мне нужно всё, что имеешь ты.

– Господин, вода для девчонки готова, – отчиталась, та полная женщина, чей отвар помог мне немного чувствовать себя лучше.

– Ты, сейчас хорошо вымоешься, тебе дадут чистую одежду, а после у меня будет к тебе хорошее предложение, которое в зависимости от твоего ответа, может радикально изменить твоё будущее.

Любопытство взыграло в крови, я выразила глубочайший интерес к его словам. Встав с колен, спросила торопливо на одном дыхании, ведь времени ждать нет, скоро должен приехать Эмир:

– Говори сейчас, что за предложение у тебя?

– Ты, пока не готова услышать его. Позже да, но не сейчас, – спокойно ответил и вышел из шатра.

Я хотела остановить его, но я больше не такая смелая перед ним. И пришлось замереть, сделав за ним пару шагов.

В шатёр занесли железную ванную, в которой вся поверхность воды была наполнена лепестками разных цветов. Приятный аромат витал в воздухе шатра и мне нестерпимо захотелось окунуться в воду всем телом, чтоб смыть с себя всю пыль и грязь.

– Обращайся ко мне – Агая, я помогу тебе привести себя в порядок, – женщина мило улыбнулась, а я отрицательно покачала головой.

– Спасибо, я сама справлюсь.

Я расплела косу, распутала запутавшиеся локоны, сняла платье, а точнее то, что от него осталось и отбросила в сторону. Посмотрев по сторонам и убедившись, что никто не подсматривает, сняла нижнее белье.

Потрогала воду на ощупь, не горячая и засунула в ванную одну ногу, следом вторую, а после присела полностью. Окунулась с головой, задержав дыхание на пару секунд, а вынырнув полной грудью вздохнула. Возле ванной лежала, как я поняла вехотка из джута и взяв её в руки, намылила мылом. Прошлась ею по шеи, спускаясь к груди, по спине до куда могла достать и тут же выгнулась от боли. Раны ещё не зажили, они стали неприятно щипать и я бросила вехотку от злости на песок. Вот же дикарь! Всплакнула от собственного бессилия перед ним, да перед всеми. Не пойму я, как их женщины терпят все эти издевательства? Хотя, что тут думать, если они при встрече глаза прячут и боятся сделать лишний шаг, знают с кем связываются, да и в крови у них, наверное, терпеть. От обычаев и традиций своих не отступают.

Погрузилась в разные мысли, однако неизвестное предложение шейха стало главной мыслью. Что он мне может предложить? Свободу? Если так, то конечно же я согласна, к такому не нужно готовиться. Сказал, что хорошее предложение, только вот, как я увидела то, что для него "хорошо" у меня вызывает опасение и ужас. Стараюсь отбросить мысль и взять себя в руки, принимаясь привести волос в порядок. Когда намылила голову и стала водить пальцами по локонам, услышала чьи-то шаги и всё разом внутри рухнуло.

– Кто здесь? – стесняясь промолвила, прикрывая грудь руками.

– Не бойся, это я, – по голосу сразу узнала Агаю.

Ничего не сказав, продолжила быстро смывать с себя пену.

– Эти угощения от нашего господина Шейха Бахти, – положила тарелку с едой на песок и не смогла промолчать, добавила, – Твоё бархатное тело прекрасно. Полная грудь, округлые ягодицы и идеально ровная осанка. Любого мужчину можешь покорить, а также свести с ума.

– Пожалуйста, уходите, – смущённо попросила я.

Мне неприятно, когда меня так разглядывают, я всегда стеснялась своих глаз, потому что они необычного цвета, но, а теперь и тела буду стесняться. Такие у меня комплексы по внешности и ничего я не могу с собой поделать.

Потянулась к сухой, чистой ткани и взяв её в руки, чтоб вытереться, встала в рост. Тень упала передо мной, нет не от меня, кто-то стоял за моей спиной и я тут же прикрыв обнаженное тело, обернулась.

– Выйди, – задыхаясь от смущения, сказала я.

Шейх Бахти пошатнулся скользя по моим обнаженным ногам и остановил взгляд на моей груди. Как я уже поняла, ткань просвечивается и он видит моё обнаженное тело полностью.

– Я с предложением, – его глаза вспыхнули и он приблизился ближе.

– Уйди отсюда! – мне так стыдно ещё никогда не было, я горела, щёки горели и тело покрылось мурашками.

Я не знала чем себя ещё можно прикрыть, глаза бегали из стороны в сторону, а он просто стоял и наблюдал. Не успела отойти и его длинные руки схватили меня, и силой прижали к его груди, одна легла на ягодицы, сжимая их крепко, а вторая на спину.

– Василина, покорись мне и я по твоей воле сделаю тебя своей женщиной, и только тогда мой отец от тебя откажется, – заявляет, тяжело дыша мне в лицо.

Кажется, я лишилась способности говорить. Я приоткрыла рот в немой панике, даже в глазах потемнело от понимания реальности. Сердце бешено билось, на мгновение показалось, что сейчас оно разорвёт мне грудь. Перестала ощущать землю под ногами, ноги стали ватные, словно я под действиям, какого-то лекарства, которое блокирует все нервные окончания. Я ничего не ощущала, всё меркло, оставались лишь заметны его глаза и их глубина, которая топила меня до основания.

– Я не смогу! – стала задыхаться в истерике от осознавания, что я только что подписала себе смертный приговор.

А, как я должна была поступить? Я отказываюсь от Каира, потому что Эмир доделает начатое и убьёт, так же теперь его сын захотел меня, а дальше свободы не будет. Пусть тогда лучше убьют, но я не под Эмира, ни под его сына не лягу!

– У тебя нет другого выбора.

– Смерть! – шиплю ему в лицо и отталкиваю от себя.

Он хмуро и многообещающе кивнул, сказав:

– Я так и думал, тогда умрёшь подо мной, – схватил меня за плечо и толкнул на шкуру.

Скривилась от резкого хруста и боли в плече, на которое я приземлилась. В слезах и в агонии отползла назад, превозмогая адскую распространяющуюся боль, теперь уже по всей руке.

Шейх уже развязывал свои шаровары, стоя по пояс обнаженный. Я не знаю, как мне себя защитить и я заплакала громко в голос, закричала, молясь, что он одумается. Сжигал медленно расстояние между нами, я старалась на него не смотреть, но он схватил своей пятерней меня за лицо и приказным тоном, заявил:

– Посмотри на меня, Василина.

Мне пришлось поднять глаза и я невольно увидела его мужское достоинство. Нет! Моё тело его не примет! Он меня всю разорвёт!