Олег Вещий – князь урманский. Кровная месть

Князь Гостомысл, правитель Славии, недавно умер. Перед своей смертью он, как глава объединённого союза племён, собрал старейшин родов словен, русов, кривичей, мери, чуди и веси и сказал им:

– Стар я уже стал, зовут меня к себе наши пращуры, а задьничника нет. Был у меня брат, но он погиб, сражаясь с норманнами. Было у меня четыре сына. Словен рано умер, Избор недавно умер от укуса змеи, а Славомир и Табемысл погибли в сражениях. У моей старшей дочери Услады есть сын Вадим, князь изборский, вы его знаете. По старшинству он должен занять моё место. Все знают, что он отрёкся от Родных Богов и стал христианином. Вольному – воля! Но недавно я получил весть от своих соглядатаев, а их слову я верю, что спутался Вадим с козарами, хочет с их помощью власть в Славии к своим рукам прибрать. Долго я думал, как быть, а вчера увидел во сне, что из чрева моей дочери, Умилы, произросло большое древо, покрывшее своими ветвями огромный град. Хочу, чтобы волхвы растолковали этот сон.

Волхвы, которых позвал князь Гостомысл, посоветовавшись, сказали, что это вещий сон, а значит он, что один из сыновей Умилы будет князем великим и от него произойдёт большой род правителей. Умила с тремя сыновьями – Рюриком, Синеусом и Трувором, жила в Порусье, в граде Руса71. Сыновья уже выросли и у каждого из них была своя дружина. Они не раз проявляли храбрость, отражая нападения норманнов, поэтому Гостомысл сказал:

– Даю я вам наказ: Вадима на княжение не пускать, а пригласить моих внуков, сыновей Умилы – Рюрика, Синеуса и Трувора!

Наказ Гостомысла выполнили, внуки пришли ещё при его жизни. Старшему из них, князю Рюрику, он передал символ власти Славии – свой меч. После смерти Гостомысла Рюрик объединил «под своей рукой» земли на восток от Ладоги до Финского залива и реки Нарвы, на запад – до Белого озера, на север – до реки Свирь, соединяющей Онежское и Ладожское озера, на юге – до города Руса. На границах были сооружены сторожевые посты, чтобы норманны не смогли напасть неожиданно.

В один из дней купцу Гершому с поставкой пряностей передали послание от Исаака: «Пора действовать!». Это означало, что нужно помочь князю Вадиму стать во главе всех земель Славии.

Купец заранее втёрся в доверие к сокачему72 князя. Гершом делал ему хорошую скидку при покупках дорогих пряностей – заморские товары никогда не переводились на столе Вадима. Одновременно через сокачего купец узнавал всё, что происходило у князя. По заданию каган-бека Исаака купец должен был предоставить дирхемы для найма норманнских воинов, поэтому он договорился о встрече с князем.

Старший внук Гостомысла князь Вадим занимал палаты, ранее принадлежавшие его деду. Когда купец зашёл в гридницу, князь сидел в кресле. Одет он был в красную шёлковую рубашку, подпоясанную тоненьким поясом, брюки заправлены в кожаные сапоги, темно-русые волосы были разделены на две стороны и заплетены в косички, а длинная борода заплетена в косу. На груди у князя висел христианский крест.

– Многая лета тебе, князь Вадим, потомок Словена73 и Вандала74, – лестно начал приветствовать купец.

На лице Вадима появилась довольная улыбка. Он сам себя считал кровным потомком древних словенских князей и хотел, чтобы так считали все.

– Я прибыл сюда, к князю, от каган-бека Исаака, – продолжал купец.

Лицо Вадима мгновенно изменилось, улыбка моментально исчезла. Он вскочил на ноги, испуганно оглянулся по сторонам, проверил, чтобы никто не слышал речь купца. В гриднице кроме князя и купца никого не было. Вадим подошёл вплотную к Гершому.

– Не здесь, – сказал тихо князь. – Пойдём в мою горницу.

Вадим и Гершом удалились в жилище князя, где долго обсуждали их совместные действия. Кроме того, купец сказал, что готов передать князю двадцать тысяч хазарских дирхем для найма норманнских воинов, но предупредил сразу, что эти дирхемы из казны кагана, и их нужно будет вернуть, конечно, не все сразу, а частями, и после того как Вадима провозгласят князем всей земли Славии. Князь и купец долго обсуждали условия сделки. Договорившись, заключили ряд, после чего Гершом покинул горницу Вадима.

На следующий день князь Вадим пришёл к своему духовнику75 пресвитеру76 Феодору, который наставлял князя в вопросах христианской веры.

– Отче, хочу я стать во главе всей Славии, скажи, угодно ли это будет Господу? – спросил князь духовника.

– Всё в мире происходит по воле Господа. Будет Его воля – будешь ты во главе. Только достойные такой чести назначаются Господом, поскольку в Законе Он изрёк: «Дам вам пастырей по сердцу Моему, которые будут пасти вас со знанием и благоразумием»,77 – ответил Феодор.

– А что делать с теми, кто супротив пойдёт? – спросил Вадим.

– Сначала всем предложи признать твоё верховенство. В Священном Писании сказано: «Когда подойдёшь к городу, чтобы завоевать его, предложи ему мир, если он согласится на мир с тобою и отворит тебе ворота, то весь народ, который найдётся в нём, будет платить тебе дань и служить тебе, если же он не согласится на мир с тобою и будет вести с тобою войну, то осади его, и когда Господь Бог твой предаст его в руки твои, порази в нём весь мужской пол острием меча, только жён, детей, скот и всё, что в городе, всю добычу его возьми себе и пользуйся добычею врагов твоих, которых предал тебе Господь Бог твой»78. Все христиане тебя поддержат, а кто выступит против – предай их смерти, – сказал Феодор.

В начале лета норманны, с которыми князь Вадим договорился о нападении на крепости Славии, на пятнадцати драккарах79 вошли в устье реки Западная Двина.

Через несколько дней на реке Волхов их встретил князь с дружиной. Вадим договорился с вождём норманнов, что они нападут на Русу, родной город Рюрика. Нападение должно быть совершено большими силами, чтобы Рюрик поверил, что основанная цель – захват Русы, и направился со своей дружиной на помощь. Когда войско Рюрика уйдёт из Словенска, другая группа норманнов нападёт на город. Дружина Вадима выйдет против норманнов и спасёт жителей.

После того, как князь Вадим уехал от норманнов, они напали на город Русу. Жители города направили послов к князю Рюрику, они просили оказать им помощь, спасти их. В отличие от других набегов норманны, прибывшие на пятнадцати драккарах, разбили военный лагерь на берегу и постоянно штурмовали город.

Князь Рюрик за короткое время собрал дружину и воев из Славии. Все вместе они выдвинулись против норманнов.

На следующее утро, после ухода войска Рюрика, более сотни норманнов с воплями и криками напали на Людинград. Жители не ожидали нападения, поэтому не были готовы. Норманны, словно дикие звери, перемазанные кровью и грязью, с обнаженными мечами врывались в жилища, убивали мужчин и юношей, насиловали женщин и девушек. Происходящее представляло собой настоящий Рагнарок80.

Когда весь Людинград был залит кровью, повсюду лежали трупы убитых мужчин, юношей, женщин и девушек, а кое-где ещё слышались крики и стоны, с Холмграда пришла вооружённая дружина князя Вадима.

Увидев дружинников, норманны начали убегать. Но особо они не торопились, делая вид, что убегают, некоторые норманны продолжали насиловать и убивать, а дружинники как бы этого не видели.

Княжеские ратники отогнали нападающих от Людинграда на приличное расстояние.

– Вот оплата, – сказал князь Вадим, подойдя к конунгу норманнов.

Дружинники князя передали несколько увесистых тканевых мошон81, перетянутых шнурками. Конунг развязал один шнурок, взглянул на монеты. Это были хазарские дирхемы с надписями «Мусса Расул Алла» и «Ардар Хазар». [28]

– Остальные тоже такие? – спросил конунг.

– Да, всё по ряду, мы в расчёте. С Русой делайте, что пожелаете, – ответил князь Вадим.

Конунг подал знак своим норманнам. Они забрали мошны и скрылись. Дружина князя Вадима вернулась в город Словенск.

Жители Людинграда на берегу Волхва из березовых и дубовых дров выложили прямоугольник, в центре которого поставили большую ладью, а по периметру – изгородь из снопов сена. Убитых одели в лучшие одежды. Всех сложили в похоронную ладью. Рядом положили мечи, копья, шлемы, щиты, стрелы, топоры, украшения, трупы домашних животных и птиц, сосуды с мёдом, фрукты и монеты. На закате дня волхв светочем поджёг погребальный костёр. Души убитых отправились в Ирий. В ночном небе Славии засветились яркие звёзды.

После сожжения пепел с обгоревшими остатками костей, оружия и украшений собрали и сложили в небольшую лодку-однодерёвку, которую подожгли и пустили плыть по реке.

На общем вече82 жителей Холмграда, Неревграда и Людинграда, по требованиям многих купцов, князя Вадима, как избавителя от норманнов, избрали правителем всей Славии, а за то, что он не побоялся выступить с небольшой дружиной против многочисленного войска, его назвали героем и дали прозвище «Храбрый».

Князь Рюрик победил в битве норманнов, осаждающих Русу, и вернулся в Словенск. Но старейшины сказали, что он оставил город без защиты на произвол судьбы, и что жителей спас князь Вадим, поэтому вместо Рюрика правителем избрали Вадима.

Рюрик не стал проливать кровь своего двоюродного брата по матери, а узнав, что норманны напали на князя Ингваря, правящего в Ладоге, поспешил со своей дружиной к нему на помощь.

Дружина Рюрика прибыла в Ладогу, когда на её месте уже было пепелище. Оставшиеся в живых рассказали, что битва длилась три дня. Князь Ингварь погиб, и город сдался победителю. Норманны полностью сожгли Ладогу, а Изяславу, дочь князя, конунг норманнов взял себе в жёны.

Рюрик с дружиной решил обосноваться в Ладожской земле. Здесь на противоположном берегу реки Волхов, в месте впадения в неё реки Ладожки, они возвели новую деревянную крепость.

Брат Рюрика, Синеус, с дружиной возвёл Любшанскую крепость на север от Ладоги, на другом берегу реки Волхов. Второй брат, Трувор, обосновался в Волховской крепости на одном берегу с Любшанской, но на юг от Ладоги. [29]

Дружины Синеуса и Трувора выполняли сторожевые функции, контролируя реку Волхов. Дружина Рюрика осуществляла досмотр грузов и взимание дани с купцов. В новой Ладожской крепости был построен рынок, где купцы с севера продавали оружие, пушнину, янтарь, воск и мёд, а купцы с юга – пряности, зерно, хлеб, вино, ткани и ювелирные изделия. Местными деньгами стали «глазки»83, а арабские купцы рассчитывались серебряными дирхемами.

Так Рюрик возродил вновь Ладожское княжество.

«Рюрик с дружиной решил обосноваться в Ладожской земле».

* * *

Перезимовав в Великограде, дружина Олега нанялась охраной к купцам, направляющимся в поселение Медвежий Угол. [30]

К началу лета купеческие караваны прибыли в поселение. Олег с дружиной расположился в небольшой веси. Пропитание себе они, как и в других местах, добывали охотой.

Однажды Олег долго и безуспешно ходил по следам зверей. Когда стало темнеть, он решил не возвращаться назад, а переночевать в лесу. Ночью ему приснился Один, который на своём коне прыгнул через горящий костёр и сказал: «Советы мои, слушай, на пользу их примешь, коль ты их поймешь: если встречи с красавицей ищешь и ею насладиться намерен – обещанья давай и крепко держи их! Добро не прискучит»84. Затем Один подъехал к Олегу, передал ему копьё и сказал: «Висел я в ветвях на ветру девять долгих ночей, пронзенный копьем, посвященный Одину, в жертву себе же, на дереве том»85.

Олег проснулся, была тихая ночь, он перевернулся на другой бок и снова заснул. Утром сокол Олега стал пищать, отлетать и возвращаться, он звал его за собой. Следуя за соколом, Олег к полудню пришёл в поселение Железный Борок. [31]

Перед воротами сокол упокоился и сел на перчатку. Большую часть населения составляли славяне, переселенцы из Моравии, покинувшие свои земли после крещения86.

Солнце уже вошло в свою полную силу, когда застучали бубны, заиграли свирели, дудки и рожки. По поселению шли провозвестники и предсказатели, которые вещали во все стороны о Купальской ночи87:

– Гой, Купало88! Слава Богам Родным! Сегодня ночью Небо соединяется с Землёй, Огонь соединяется с Водой, День соединяется с Ночью! Сегодня ночью открываются врата Яви и Нави! Деревья и животные языком людей будут говорить! Травы волшебной силой наполняются! Сегодня Купало вместо Ярилы89 станет! Слава Купале! Слава Яриле! Слава Богам Родным!

Целый день Олег с соколом пробыл в поселении, а вечером, вместе с другими жителями, пришёл к берегу реки Сечка. Там многие набирали воду и окропляли ею свои жилища. Сегодня у всех в домах были потушены огни, поселение погружалось в полную темноту.

Волхвы выбрали рядом с рекой место для Купальского костра. В центр будущего кострища воткнули длинную жердь, на которую повесили конский череп. Длинные дрова, в два-три человеческих роста, выложили клином, устремленным в небо.

«Живой» огонь костра нужно было добывать с помощью трения, поэтому рядом с Купальским костром волхвы положили бревно, в середине которого имелось большое отверстие. В это отверстие вертикально вставили другое бревно. Десяток крепких мужчин с помощью веревок начали вращать бревно. Как только появилась тоненькая струйка дыма, волхв зажёг сено и сухую бересту, затем воскликнул: «Гой!». «Живой» огонь был добыт. От этого огня волхвы разожгли несколько костров у реки. Большинство жителей отнесли его домой, и развели в очаге новый огонь.

Девушки и замужние женщины, посовещавшись, выбрали самую красивую незамужнюю девушку, лет четырнадцати-пятнадцати от роду. «Принимайте девицу!» – пронеслось над берегом. Выбранную девушку обнажили догола и украсили с головы до ног гирляндами из цветов. Затем вокруг неё пели и плясали, водили хороводы. Когда хоровод остановился, она с завязанными глазами раздавала всем заранее приготовленные венки. Кому богиня Доля «наплела» счастливую и богатую замужнюю жизнь, тому достался свежий и красивый венок, а кому богиня Недоля «наплела» несчастливый брак и бедность – сухой и увядший.

Мужчины и юноши сделали соломенную куклу – образ Ярилы. Куклу изготовили в виде человека, приделали подобие головы, перетянули соломенные бока в области талии, прикрепили соломенный детородный орган. Вокруг образа Ярилы закружились мужские хороводы, затем пустили по кругу братину с сурьей90. Каждый мужчина или юноша принимал братину с поклоном, изрекал славу родным богам, делал глоток и передавал следующему. После того как братина сделала полный круг, соломенную куклу отнесли к ближайшему костру и подожгли. Пепел собрали и отнесли на поле, где «похоронили» в разных участках. Считалось, что из этого пепла возродится новый Ярила, а на поле будет богатый урожай.

Наступили глубокие сумерки и с небес тысячей тысяч ясных звёзд стали смотреть очи пращуров. Волхвы, одетые в белые вышитые рубахи, светочами принесли «живой» огонь и зажгли Купальский костёр.

– Гой, Купало красен! Стань до неба ясен!

Считалось, что Купальский огонь имеет целительную и очищающую силу, снимает порчу, отгоняет нечистую силу и потусторонних существ. Все, кто присутствовал на празднике, пустились в хоровод вокруг костра. Сокол Олега улетел на ближайшее дерево и наблюдал со стороны. Самого Олега схватили за руки и закружили в общем хороводе. Костёр разгорался всё сильнее, бубны и барабаны звучали всё ритмичнее, а хоровод летел всё быстрее.

Когда огонь почти догорел, парни выстроились перед Купальским костром. Олег тоже стал в ряд с другими юношами. Он услышал, как сзади кто-то подкрался, тронул за плечо и пустился убегать. Развернувшись, Олег увидел бегущую девушку, ту, которая была украшена гирляндами цветов, на которую он украдкой заглядывался, когда девушки вокруг её водили хороводы. «Догоняй!» – пронеслось в голове Олега, и он пустился следом. Она бежала, оглядывалась, смеялась. Олег, раскинув руки в стороны, бежал следом, ловил. Когда он её догнал и обнял, они обменялись венками и, взявшись за руки, пришли к Купальскому костру.

– Как тебя зовут? – спросил Олег, когда они шли.

– Светослава. А тебя?

– Олег.

Вместе они перепрыгнули через костёр, не разъединив рук во время прыжка. Это считалось верным признаком – жить им вместе.

– Гой, Купала! Слава! Слава! Слава! – кричали со всех сторон.

Те, кто не выбрал себе пару, во главе с волхвом направились к реке. Парни несли светочи, а девушки – венки. У реки волхв произнес славление родным богам, парни опустили светочи в воду – небесный брак был заключён, огонь освятил воду. Девушки отправили по воде венки с зажженными лучинками. Чей венок проплывет дальше всех – та будет самой счастливой и обязательно скоро выйдет замуж, чья лучина будет дольше гореть – та проживет долгую жизнь. Затем мужчины и женщины, юноши и девушки шли купаться в реке. В это время реки и озёра покидала вся нечисть, вода наполнялась живительными и целительными свойствами, поэтому все купались совершенно голые, не закрываясь один от другого. Олег знал, что никто не имеет права вступить в воде в сексуальную близость и тем самым осквернить её целебную силу. Однажды такое случилось у них в Урмане, так обоих, и мужчину, и женщину, совершивших осквернение, привязали за руки и за ноги и рассекли топором на части, от затылка до бедер. Таким же образом у русов наказывали и воров, попавшихся на краже.

«все купались совершенно голые, не закрываясь один от другого».

Праздник продолжался. Те, кто выбрал себе пару, отправились на поиски цветка папоротника. [32]

Олег и Светослава, не отпуская рук, тоже отправились в лес. Они шли по еле заметной в темноте тропинке. Рядом с тропинкой Олег увидел красивый цветок с жёлтым и сине-фиолетовым соцветием. Он хотел его сорвать, но Светослава остановила Олега:

– Это Иван-да-Марья, не рви его, пусть растёт – сказала девушка. – А ты знаешь, почему его так называют? Нет? Я тебе расскажу. Когда-то давным-давно жили брат и сестра – Иван и Марья. Не послушались они родителей, убежали слушать песни птицы Сирин91. И приключилось с ними несчастье. Унесли гуси-лебеди Марью за тридевять земель. Прошло после этого много лет. Брат и сестра забыли друг о друге. Вырос брат прекрасным молодцем, а сестра – красавицей. Однажды сплела Марья венок и гуляла по берегу. Неожиданный ветер сорвал венок с её головы и унёс в реку. В это время проплывал в лодке Иван. Он поднял венок и отдал его прекрасной девушке. По обычаю, тот, кто поднял брошенный девушкой венок, должен взять её в жёны. Брат и сестра совершенно не помнили друг друга, влюбились и сыграли свадьбу. Родители дали им согласие, но однажды правда раскрылась. За кровосмешение полагалась смерть. Марья бросилась в воду, а Иван – в огонь. Сжалились Родные Боги и решили сделать их красивым цветком: «Выходите, Иван-да-Марья, брат с сестрою и муж с женою, из Нави, из реки Смородины92! Поднимайтесь, Иван-да-Марья, во дремучем лесу цветком-травою. Иван – это жёлтый цвет, а Марья – синий цвет». Пойдём, Олег, пусть они растут дальше и цветут вместе.

Светослава прижалась ближе к Олегу и, освещая тропинку светочем, они пошли дальше в лес. Когда юноша и девушка зашли в лесные дебри, то нашли куст папоротника. Они потушили светоч, сняли одежды,93 разложили их возле куста и стали ждать. Наступила полная тишина, ничего не происходило, папоротник не зацветал. Даже нежить, которая должна пугать и отгонять от папоротника, не нарушала тишину ночи. Светослава обняла Олега, прижала его к себе. Опустившись на землю, они слились в поцелуе…

В глазах Олега от папоротника медленно поплыли искорки, излучающие слабое свечение. Они начали двигаться вперед-назад, а потом то запрыгали как птички, то заколыхались как речная волна. Затем искры стали светиться всё ярче и ярче, и, наконец, вспышка пламени осветила всё вокруг. Светослава издала протяжный стон наслаждения.

Вдруг налетевший ветер донёс крики птиц и другие ночные звуки. Серая неясыть прокричала: «Ууух! Ууух! Оох! Оох!», следом филин заплакал как ребёнок, издал протяжные стоны, а затем быстро и энергично захохотал. Обострённый слух Олега услышал звук меча, вынимаемого из ножен, следом лязг и звон сражения. Ночные птицы снова закричали: «Оох! Оох! Беда! Беда!». То ли нежить лесная пугала Олега, то ли от цветка папоротника он стал понимать голоса птиц. Светослава прижалась к Олегу. Даже в темноте он увидел, что девушка испугалась. Она тоже слышала эти звуки. Олег и Светослава собрали вещи, оделись и направились к тем, кто купался в реке.

На восточной стороне над горизонтом вставало кроваво-красное солнце. Оно освещало берег реки. Олег и Светослава ещё не вышли из леса, когда то, что они увидели, привело их в ужас.

По всему берегу лежали окровавленные трупы мужчин, юношей, женщин и девушек. Всё было залито кровью. Несколько десятков норманнов, вымазанных в кровь и в грязь, убивали мужчин и юношей, насиловали женщин и девушек. Некоторые лежащие ещё издавали стоны.

Олег рванулся вперёд, но Светослава схватилась на него, остановила, буквально повиснув на нём. Он обнял её, повернув лицо к себе.

На берегу волхв, облаченный в белые одежды, с венком из дубовых листьев на голове, добровольно вступил в пламя ещё горевшего костра и громко произнёс:

– О, Боги Прави и Нави! О, Великий Перун! Я хочу принести себя в жертву, умереть ради свободы и чести своего народа. Бессмертные Боги! Даруйте нашему народу предводителя, который одержит победу над врагом, дабы враги наши испытали бессилие и страх и чтобы в битвах обращались они в бегство!

Белые одежды волхва охватил огонь. Огромное красное пламя, а затем чёрный дым, скрыли его тело. Он упал в костёр.

Олег попросил Светославу спрятаться и не выходить, а сам побежал за своей дружиной. Уставший и запыхавшийся, он прибежал в Медвежий Угол.

Встретившим его дружинникам Олег сказал всё, что произошло в поселении, призвал всех срочно вооружаться и направляться в Железный Борок. Вместе с ратниками Олега на помощь жителям поспешили все воины и жители Медвежьего Угла.

Дружинники и вои прибежали в поселение, когда норманны уже грузили награбленное в свои драккары. Нападающие с ходу бросились в бой.

Норманны не ожидали нападения, поэтому не успели организовать оборону. В жестокой сече все и всё смешалось: мечи, копья, стрелы. Тела падали, как скошенная трава. Большинство норманнов было убито, лишь немногие всё же избежали смерти, уплыв на драккаре. Конунгу уйти не дали, его схватили тяжелораненого, но живого. Все жители Медвежьего Угла требовали смерти конунга.

– Я, Аслег, сын великого князя Асдара, внук кагана Асгора, перед Родными Богами признаю тебя, конунг, виновным в убийстве безоружных мужей и детей, в насилии женщин! Я свершаю возмездие за то, что ты сотворил! Своими руками я отправлю тебя в Навь! – сказал Олег, повернувшись к дружинникам. – Этот конунг не достоин меча. Сегодня ночью ко мне приходил Один. Он хотел жертву. Я исполню его просьбу. Привяжите его к ясеню и дайте мне копьё, я принесу конунга в жертву.

Дружинники привязали руки и ноги конунга к дереву. Олег взял копьё и с размаху проткнул тело, пригвоздив его к дереву. Изо рта конунга пошла кровь. Все развернулись и ушли от него, оставив умирать. Когда наступила ночь и вышел сияющий Хорс, убитых воинов и жителей сложили в погребальную ладью. Светослава среди убитых нашла всю свою семью – отца, мать и двух братьев. Волхв светочем поджёг краду. Огонь отправил души убитых в Ирий. Когда крада прогорела, на её месте насыпали высокий курган и справили тризну.

Через несколько дней, когда уже стемнело, Олег, одетый в свою лучшую одежду, пришёл свататься к Светославе. После того, как погибли родители, она жила у старосты Божислава, двоюродного брата её отца. Для свадьбы нужно было его согласие.

Олега пригласили за стол. Угощенья подавала сама Светослава. Разговаривали о погоде, об урожае и других посторонних темах. Как бы между прочим Олег спросил:

– У нас заблудилась овечка, ищем! Не у вас ли она?

– Знать не знаем, ведать не ведаем, да и в толк не возьмём к чему эти разговоры, – ответил Божислав.

– Я пришёл просить отдать за меня Светославу, – сказал Олег старосте.

– Ты и твои дружинники проявили себя мужественными ратниками. Твоё предложение нам приятно, но надо у самой Светославы спросить, желает ли она за тебя замуж, – Божислав вопросительно посмотрел на Светославу.

Она закивала в ответ:

– Да, я согласна!

Олег и Божислав договорились, что свадьба будет через две полные луны, после празднования дня Рода и Рожаниц94. До дня свадьбы Светослава рассказала Олегу, что она племянница князя Ростислава, из рода моравского князя Моймира. Бабушка Светославы по линии матери приходилась родной сестрой князю. Когда Моймир принял христианскую веру и начал крестить других, многие выступили против. На религиозной почве началась война внутри страны. После победы христиан, отец Светославы принял решение покинуть родные места. Так её семья уехала из Моравии и после долгих странствий вместе с другими семьями оказались в Железном Бороке.