Полная версия
Сны ветра
Впервые, с момента того телефонного разговора, Венера начинает плакать. Но, несмотря на плач, остановить который ей никак не удается, она рассказывает о гибели друзей, о том, что должна была поехать с ними, о том, что в их смерти почему-то обвиняют ее.
– А я же предупреждал тебя, птенчик, не оставаться одной, – шепчет он, немного наклонившись к ее уху. – Где твоя тетя?
– Она уехала на сутки на семинар, – слабым хриплым голосом отвечает девушка.
– Ну, почему ты не позвонила мне, почему не позвонила Илюхе с Олеськой, Ромке, да кому угодно?!
– Бондари меня не любят, а Ромка говорил, что в ближайшее время будет в Туле.
– И что из этого?
– Какая разница: позвонила или не позвонила, ты же почувствовал, что мне нужна помощь? – бормочет она.
– Вера-Вера, а если бы я не пришел, а если бы дверь не была открыта?! – шепотом спрашивает он, понимая, что подруга не ответит на его вопросы.
– А дверь была открыта? – удивляется Венера. – Марина забыла закрыть, наверное.
– Представь, каково бы ей было, если бы ты умерла? У нее же никого, кроме тебя нет. А мне каково было бы? – сокрушается Саша, слегка приобняв ее. – Ну, почему ты не позвонила? Я бы сразу пришел, ты же знаешь!
Венера молчит, считая все эти вопросы риторическими.
– Я тебя не оставлю сегодня одну, – решительно говорит он.
– Ты останешься здесь? – уже не хриплым, а своим обычным, но все еще слабым голосом спрашивает она.
– Я думаю, что хотя Марина Генриховна умнейшая женщина, она вряд ли правильно поймет ситуацию, когда увидит меня утром в своей квартире, – Саша улыбается. – Ты поедешь со мной, а ближе к вечеру я позвоню ей и предупрежу, что ты ночуешь у меня.
На часах уже без нескольких минут шесть, а это значит, что прошло уже два часа с тех пор, как доктор спас подругу от столь неразумного шага.
– Вставай! – приказывает Паршин, когда чувствует, что успокаивать ее нет больше смысла. – Собери все самое необходимое на первое время, и поедем ко мне.
Венера покорно поднимается. Скрывшись в своей комнате, она заталкивает в компактную сумочку несколько вещей из белья и переодевается.
– Я готова, – сообщает она другу, вернувшись.
– Быстро. Зубную щетку взяла? – улыбаясь, спрашивает он.
– Ее по дороге можно купить, – отвечает девушка, проходя в прихожую.
– Я вызову такси, а ты одевайся потеплее – там ветер.
Они выходят на лестницу и, держась за руки, спускаются вниз. Внезапно раздается звук мобильного Лерснер. Она судорожно достает телефон. Звонок оказался от Штрауса, что странно, ведь он никогда не жаждал общения с ней. Все-таки Венера отвечает.
– Как хорошо, что ты уехала! С твоей командой беда случилась…
– Я уже знаю, – произносит она. – Но я не понимаю, как?! Они, наверное, изменили маршрут или…
– Все фанатики к этому приходят, не удивляйся! Жалко их, конечно, но они сами знали куда шли. Я еще вот о чем хотел сказать: буквально пару часов назад ко мне подходила та дама, сектантка, и интересовалась тобой.
– Почему к тебе?
– Тут наши дело завели, потому что она разоралась на весь участок, что людей среди бела дня убивают, а мы бездействуем. Ну, я это дело взял себе, чтобы побыстрее закрыть. Ну, так вот, мне то, что она пришла узнать, как у тебя дела, показалось странноватым. Сама понимаешь, мне ваши разборки ни к чему, вдруг это, правда, сектанты-экстримисты, а тут еще о твоих товарищах новость пришла… В общем, Вер, прости, но я ей сказал, что ты там тоже погибла?
– Я погибла? – слабо переспрашивает Венера и, кажется, она бы не устояла на ногах, если бы Саша не подхватил ее вовремя.
– Вер, – оправдывается Штраус,– ну, подумай, так они от тебя навсегда отстанут. А ты проживешь долго – примета такая есть.
– Ладно, – выдыхает она, не прощаясь, сбрасывает соединение и полностью отключает телефон. – Все хорошо. Такси уже, наверное, здесь. – Обращается она к Паршину, который все это время настороженно вслушивался в разговор.
– Ты мне не расскажешь? – спрашивает он, спускаясь.
– Не сегодня, можно? Тем более, ничего нового мне не сказали.
Венера ошиблась – такси еще нет, но ждать его приходится недолго. Даже водитель замечает, что девушка не в порядке.
– Она гипотоник, – отвечает первое, что приходит на ум, Саша на вопрос таксиста о ней.
– Кто? – удивляется тот.
– Давление низкое, а в такую погоду особенно.
В машине разговор не клеится: водитель явно не в настроении болтать, Венера – тем более, и Паршин, после тщетных попыток поговорить, чтобы отвлечься от сегодняшних событий, сдается и предается размышлениям о том, что давно его интересует: почему они с Венерой так привязаны друг к другу. Объяснять эту привязанность только каким-то сном было бы слишком примитивно. За этим скрывается что-то большее. Многие считают их парой, но это не так. Конечно, мысли о том, чтобы завязать отношения, как и попытки со стороны обоих, были, бывают и, скорее всего, еще будут, но они оба знают друг друга слишком хорошо, и это им мешает. Поэтому все, что они могут – это оставаться лучшими друзьями.
Саша просит водителя высадить их возле магазина, который располагается на первом этаже его дома. Выйдя, он оставляет Венеру подождать его на улице, а сам забегает внутрь что-то купить. Доктор возвращается быстро, но подруге его отсутствие все равно кажется слишком долгим, и она очень нервничает до его прихода.
– Я специально искал для тебя розовую, гламурную, – улыбается он и протягивает ей зубную щетку.
Несмотря на свою подавленность, Лерснер невольно улыбается. Они продолжают путь через тихий двор его дома, заходят в подъезд и поднимаются в его скромную, однокомнатную квартиру.
Паршин устало проходит в комнату, скинув куртку на стул. Этот день его здорово вымотал, но о том, чтобы расслабиться, еще не может идти и речи. Саша бросает на диван одну из двух подушек со своей кровати, достает из шкафа запасное одеяло и простыню. Пока он превращает диван в спальное место, Венера стоит, прислонившись плечом к стене.
– Где ты будешь спать? – спрашивает он ее.
– Мне все равно, – чуть слышно бормочет она.
– Значит на полу! Прекрати это! – прикрикивает на нее Александр, исчерпав запас галантности.
– Ладно, на диване.
– Почему не на кровати? На кровати удобней.
– Это твоя квартира, твоя кровать, – вздыхает Венера, опустив голову.
– Ну, хватит! У меня тоже терпение не резиновое! Разувайся и садись на кровать! – раздраженно говорит он подруге.
Венера так и поступает: разувшись, безвольно опускается на кровать.
– Куртку снимай, – говорит с усталым вздохом Саша и начинает стягивать с нее верхнюю одежду. Покончив с этим, он спрашивает: – Так, у тебя есть фото того Марка, который тебе сегодня звонил? Просто хочу на него посмотреть.
Венера включает телефон, не спеша находит его фото, и молча поворачивает изображение к Саше.
– Сиди тут! – приказывает он, а сам, выхватив телефон из ее руки, выходит на кухню.
Проходит не меньше десяти минут прежде, чем доктор снова появляется в комнате. К тому времени Венера уже лежит на боку, но не спит. Он садится рядом с ней, ласково гладит ее волосы и шепчет:
– Птичка, пошли, я тебя накормлю.
– Саш, я не хочу есть. Совсем.
– Хочешь, меня не обманешь. Я уверен, что кроме таблеток ты сегодня ничего не ела. Ладно, заставлять тебя не буду, просто посиди со мной, я все-таки с семи утра ничего не ел, и устал, как собака, – уговаривает ее Александр.
Он помогает Венере подняться, придерживая ее, но на кухню она идет без его поддержки, и сразу же садится за стол.
– Я вижу, тебе уже лучше, – произносит Паршин, занимая место напротив нее.
– Да, немного. Ты, умный доктор, лучше скажи, что со мной? Почему мне так плохо? Меня всю трясет! – говорит она, спрятав свой телефон, который ждал ее на столе, в карман.
– Я давно уже подозревал у тебя депрессивное расстройство, суицидальные наклонности, а тут еще такой сильный стресс, – отвечает он. – Вот ты и сорвалась. Если честно, я должен был отвезти тебя в больницу, но не уверен, что это поможет, – он встает, наливает две тарелки борща, одну из которых отдает Венере, а с другой садится за стол. – Я сам сделаю все, чтобы привести тебя в порядок, не бойся ничего, пока я рядом.
– То есть у меня всего лишь депрессия, и это все из-за какого-то стресса? – недоверчиво переспрашивает девушка.
– У тебя депрессивное расстройство, а это серьезно. Из-за него ты и не выдержала стресса. Ешь!
– Я же сказала, что не хочу, я не ем так поздно! – уже со злобой в голосе возражает она. – По-твоему, я псих? То есть, я сошла с ума, поэтому меня трясет как при высокой температуре?!
– Съешь хотя бы немного, хотя бы мясо. Я сам варил, оцени величину таланта! – уговаривает ее Саша. – А то разозлюсь и все-таки отправлю тебя в больницу, в палату с мягкими стенами, где тебя привяжут ремнями к кровати и будут кормить через катетер! Мне ничего не стоит это сделать, тем более, учитывая твое состояние, это мой долг.
Последняя угроза действует на девушку. Лерснер знает, что этот человек, действительно, может так поступить, если захочет, поэтому она сначала нехотя, а потом с большим аппетитом принимается за еду.
– В том, что ты псих, даже не сомневайся, – продолжает свою речь доктор. Я, кстати, тоже. Но ты не сумасшедшая. У тебя, грубо говоря, расшатаны нервы. Понимаешь, у нас с тобой есть сверхспособности, и мы можем напрямую общаться с высшими силами, но наша психика самая обычная, человеческая. Не каждый человек выдержит такой эмоциональной, психологической и информационной нагрузки, какую выдерживаем мы. Многие из нас тоже выходят из строя: один мой знакомый полностью слетел с катушек, у меня почти каждый день сильнейшие приступы мигрени, а у тебя депрессия. Это естественно! Я не смогу вылечить тебя полностью. Это невозможно, по крайней мере, в твоем случае, но я могу помочь тебе преодолеть симптомы болезни, убрать склонность к суициду, научу тебя самостоятельно предотвращать обострения, чтобы сегодняшняя история больше никогда не повторилась. Главное, доверяй мне! Сейчас тебя будет трясти, бросать то в жар, то в холод, может появиться чувство страха, апатия, агрессия. Не волнуйся, это все скоро пройдет.
Друзья доедают борщ, Александр убирает тарелки и, к удивлению Венеры, наливает две стопки водки, которую он, вероятно, также купил, по дороге домой.
– Водка? Я не пью водку! – возражает девушка, отодвигая стопку от себя.
– Извини, спирта нет, – шутит он. – Что я говорил о доверии? Пей!
Она через силу проглатывает содержимое стопки. Саша, хотя и является ярым противником крепкого алкоголя, тоже выпивает.
– Тебе, – поясняет он, – сейчас надо снять напряжение, успокоиться. Одной стопки с тебя хватит, а завтра я принесу лекарства.
– Мне лучше стало, – улыбается Венера. – Я думала депрессия – это просто плохое настроение.
– Это меланхолия – плохое настроение, а депрессия – заболевание. Спать не хочешь? – интересуется Саша строгим тоном врача.
– Хочу. А как ты догадался? Водка была со снотворным? – немного испуганно спрашивает она.
– Кстати, при таких психических нарушениях часто страдает интеллект, – улыбаясь одним уголком рта, говорит он. – Намек ясен? Во-первых, в спиртное снотворное добавлять нельзя; а во-вторых, в таком состоянии люди всегда хотят спать.
Венера бьет себя ладонью по лбу и соглашается:
– Точно! Я совсем не подумала.
– Вот-вот. Иди спать, только не занимай мой диван. И еще! – останавливает Саша подругу, которая уже встала, чтобы уйти. – Дай мне телефон своей тетушки.
Лерснер диктует номер и выходит в комнату. Через пару минут Паршин прикрывает дверь в зал, возвращается на кухню. Собравшись с мыслями, он набирает номер Венериной тетки.
С замиранием сердца Александр слушает гудки, не зная еще, что скажет и как объяснит, случившееся с подругой.
– Алло? – надменно произносит, наконец, низкий женский голос в трубке.
– Марина Генриховна? Это Александр Паршин, – обращается он.
– А, Саша! Что случилось? – с характерным акцентом, как всегда, безразличным тоном спрашивает она.
– Вы не будете против, если Венера некоторое время поживет у меня? – мужчина не придумал ничего лучше, чем спросить напрямик.
– А что с ней? – задает Марина Генриховна вполне резонный вопрос, которого доктор, однако, не ждал.
– С ней… – запинается он. – С ней все в порядке, просто мы решили, что… Мы решили немного пожить вместе.
– Сашенька, я знаю свою племянницу очень хорошо, если бы она вдруг захотела жить у тебя, она, по меньшей мере, позвонила бы сама или вообще ничего бы мне не говорила! Итак, я повторяю свой вопрос: что с ней случилось?
Александру приходится рассказать часть правды:
– Ей позвонили из Германии, – взвешивая каждое слово, начинает он, – сказали, что ее друзья погибли в экспедиции, в которую она тоже должна была поехать…
– О, Господи! Она в порядке? – впервые в речи Марины Генриховны появляется эмоциональная окраска.
– У нее сильный шок, я боюсь, что ее состояние может ухудшиться. Она часто замыкается в себе, а сейчас это может привести к серьезному заболеванию.
– Сашенька, если ты точно уверен в том, что сможешь помочь моей Верочке, я, конечно, не против! – умоляюще произносит женщина. – Поступай, как считаешь нужным, но об одном тебя прошу – не отправляй ее в клинику!
Саша клятвенно заверяет Марину Генриховну, что у него и в мыслях нет отправлять Венеру в больницу. Она благодарит его, обещает передать ему вещи племянницы, какие та только попросит. Еще спрашивает о возможности навестить девушку, на что доктор отвечает, что в ближайшее время это крайне нежелательно. Несмотря на то, что визит тети никак не может повредить его подруге, Александр противится этому, скрывая настоящую причину отказа – то, что он очень не хочет видеть в своей квартире Марину Генриховну, потому что недолюбливает ее и даже побаивается.
Закончив разговор, он снова возвращается в зал. Венера уже спит, и Саша, стараясь не шуметь, раздевается и ложится на неудобный диван. Время еще не позднее и он долго читает, что позволяет ему расслабиться. Отложив планшет, он тщетно пытается заснуть. Спать не дает непривычный дискомфорт, от которого постепенно начинает ныть спина, и вернувшиеся навязчивые мысли о трудностях прошедшего дня. Задремать ему удается только к часу ночи, когда утомленный мозг, наконец, отключил бессвязное буйство сознания.
Глава 6
Рабочий день пятницы в городском психоневрологическом диспансере прошел в обычном режиме. Саша уже собирается уходить, когда в кабинет с объемной сумкой входит Марина Генриховна. Она снова интересуется состоянием племянницы, просит передать ей, что очень за нее переживает, и умоляет разрешить ей увидеть девушку. Александр Владимирович остается непреклонен. Но сейчас он уже не сомневается в правильности своего отказа, ведь даже он, психиатр, не знает, что ждет его дома, в каком состоянии сейчас находится Венера и уж, тем более, как она отреагирует на появление тетки. Рисковать доктор не хочет, ведь любая мелочь сейчас может вывести девушку из равновесия. Это он и объясняет Марине Генриховне.
– Ну, ладно, тебе лучше знать, – сдается она. – Давай, я хотя бы подвезу тебя.
Паршин с радостью соглашается. Марина Генриховна прекрасно водит машину и смотрится за рулем уверенно и гармонично. Доставив его прямо к подъезду, она передает ему сумку с вещами Венеры и снова благодарит за заботу. Когда она уезжает, Александр, с облегчением вздохнув, направляется к подъезду. В дороге Марина несколько раз проговорила, что они с Венерой – прекрасная пара, что вряд ли он найдет более утонченную, и изысканную девушку, какой, несомненно, является ее племянница. После такой «рекламы» Саша почти возненавидел свою подругу, но, к счастью, это прошло сразу же, как только он простился с навязчивой сводницей.
Давно не видевшая ремонта кабина лифта, покачиваясь, стуча, поднимает своего пассажира на четвертый этаж. Переступив порог квартиры, доктор чувствует приятный запах чего-то свежеприготовленного и, возможно, вкусного. Из кухни ему навстречу выбегает Венера. Она в хорошем расположении духа, но Саша прекрасно знает, что радоваться этому не стоит, ведь ее состояние очень нестабильно, и ничто не гарантирует, что она через секунду не начнет в рыданиях биться головой о стену.
– Чем так вкусно пахнет? – спрашивает он, поприветствовав ее улыбкой.
– Я приготовила обед, мы же вчера суп съели.
– Не суп, а борщ – это большая разница. Как ты себя чувствуешь?
Венера мнется, но отвечает:
– Как-то странно. Как в космосе.
– Я не был в космосе. Не грустишь, но тревога есть? – помогает ей с ответами Саша.
– Да, точно.
– Хочется чего-то мягкого, теплого, домашнего? Хочется плакать? Не хочешь видеть посторонних? – продолжает он.
– Про мягкое и теплое – верно, плакать… – она задумывается, вспоминая день, – временами. Тебя я очень рада видеть, но больше никого.
– Тебе Марина Генриховна передала вещи. Она хочет на тебя посмотреть, узнать, как ты дошла до жизни такой.
Александр уже знает ответ Венеры, но ему важно, чтобы именно она сказала, что не хочет видеть тетку, тогда его совесть будет чиста.
– Не-не-не, ее тут только не хватало!
– Почти так я ей и сказал, – он подмигивает подруге. – Давай, корми меня скорее. Да! Я принес тебе лекарства, как обещал.
Переодевшись, Паршин идет на кухню, где Венера уже накрывает на стол. Она ставит перед ним тарелку с каким-то красным супом.
– Что это? – с разочарованием спрашивает Саша.
– Это что-то вроде солянки. Ешь, не бойся, я сама рецепт придумала утром.
Осторожно попробовав неизвестное блюдо без названия, которое все же оказалось неплохим на вкус, он произносит:
– Приятно узнать, что ты умеешь готовить. Тот, кто на тебе женится, будет все же не так несчастен, как я думал раньше.
– Нет-нет, – Лерснер, шутя, опровергает догадку друга, – я превращу жизнь презренного в настоящий ад!
– Кто бы сомневался, ты же суккуб3, – усмехается он.
– Сам ты инкуб4!
– А я и не отрицаю, – не обижаясь, довольно и, даже с гордостью, произносит Саша.
– Самовлюбленный инкуб, если быть точнее, – подмигивает она ему в ответ.
Паршин, после ее слов, откидывается на спинку своего стула и бегло осматривает себя.
– Так ведь есть во что влюбиться! Не правда ли?! – Он нежно берет руку девушки и, заглянув в глаза, начинает гладить тыльную сторону ее ладони.
– Маньяк! – Смеясь, она выдергивает свою ладонь из его рук.
Между тем, обед закончен, посуда совместными усилиями помыта, и друзья перемещаются в комнату. Как бы хорошо не было Лерснер у друга, она все равно не может поверить, что ее общество так же приятно Паршину, как и ей – его. Мысль о том, что она является обузой, терзает девушку с утра.
– Саш, мне кажется, что я тебе мешаю. Все-таки ты привык жить один, – говорит она, чувствуя надвигающуюся печаль.
– Что ты?! Мне так одиноко после гибели хомячка, – шутит доктор в ответ, игнорируя ее грустный тон.
– А от чего… Вернее, так: чем ты его заморил?
– Ничем. Он прожил насыщенную, счастливую жизнь и умер в глубокой хомячьей старости.
Паршин облокачивается на спинку дивана и закрывает глаза – это его любимый и самый быстрый способ расслабиться после напряженной работы. Девушка, ссутулившись, присаживается рядом.
– Через час я дам тебе лекарства, – не открывая глаз, сообщает он. – Они не сильные, но все-таки нужны тебе. Главное…
– Саш, послушай! – эмоционально перебивает его подруга. – Я сегодня вспомнила, что Страус говорил, что та коза про меня спрашивала, а он ей сказал, что я тоже умерла при обвале!
– Ты бредишь? – взглянув на нее лениво приоткрытым глазом, спрашивает он.
– Муж моей двоюродной сестры, Дени Штраус, работает в тамошней полиции – типичный мент, но неплохой человек. Он мне вчера звонил при тебе и сказал, что женщина, которая за мной следила, спрашивала у него обо мне, и он сказал ей, что я тоже погибла при обвале вместе с остальной группой.
– Зачем?
– Чтобы отстала, наверное. – Воспоминания о звонке Штрауса повлекли за собой воспоминания и о звонке Марка. Слезы тут же хлынули из ее глаз и ей почему-то захотелось во что бы то ни стало оправдаться: – А Марк, он же не прав… Я же не виновата…
Саша крепко обнимает подругу и целует ее голову.
– Верочка, успокойся, моя хорошая, он больше никогда тебя не обидит, его больше нет, – не сдержавшись, бросает он.
– Почему? – удивляется девушка, не понимая сразу, что тот имеет в виду.
– А что ты думаешь, я только трепаться могу?! Или это нормально, что тебя каждый выродок может унижать?! Между прочим, если с тобой что-то случится – спросят с меня! – раздраженно отвечает он, выпуская ее из объятий и снова откидываясь на спинку дивана.
– Что ты сделал? Но ты же не мог?.. Вот для чего ты просил его фото?!
Александр нервно вздыхает, в мыслях ругая себя за то, что не смог держать язык за зубами.
– Вера, я много чего могу! Да, вот такой я плохой! Ты бы видела себя вчера!
– Мне просто страшно. Не оставляй меня.
Паршин приобнимает ее одной рукой и прижимает к себе.
– Саня, не обижайся, – продолжает она. – Просто для меня как-то многовато шокирующих новостей. Я вообще хотела сказать о другом: если в «Седьмой Атлантиде» считают, что я умерла, то значит они больше для меня не опасны?
– А ведь, правда! Была бы у нас их база, ведь они наверняка хранят информацию о тех, кого нашли, в электронном виде! Придумать бы, как ее заполучить.
Кажется, Александр полностью погрузился в раздумья, отрешившись от всего. Предчувствие говорит ему, что опасность еще не миновала, и по ощущениям все только начинается. Требуется разработать такой план, чтобы обезопасить себе подобных от действий этой организации. Также не мешало бы понять, чего и почему стоит ожидать им от этого центра. И вот, наконец, в его голове складывается более-менее целостная картина.
– Есть у меня одна неплохая идейка. Если все получится, то я – гений! – произносит он и, ничего не объясняя, направляется к компьютеру, стоящему на столе возле окна.
– Гений непризнанный, что за идея?!
– У них, у этих «седьмых атлантов», я уверен, есть специальная база, куда они заносят сведения о нас. Я думаю, эта база находится где-то на их сайте… только доступ к ней ограничен.
– Откуда ты знаешь?! И какой идиот будет размещать базу на сайте?!
– Знаю, я же гений! Хранить базу в интернете безопасней и удобней, чем ты думаешь. Кстати, говорят, даже многие базы Пентагона хранятся таким образом. Мы взломаем сайт…
– Мы взломаем сайт?! – не сдержавшись, вскрикивает девушка. – Как?! В жизни ничего глупее не слышала!
– Мы попросим кое-кого, кто живет достаточно далеко и умеет это делать…
– Добрую фею?
– Неуместная ирония, но гении и такое терпят. Таких людей как ты и я в мире достаточно много, и все они понимают важность нашего объединения. Только я один нашел больше сотни человек по всему миру, а скольких мы еще не знаем! Из всех нам точно поможет Джеймс, он из Ирландии. Тот еще хакер! – сообщает Паршин, одновременно что-то печатая. – Ему всего девятнадцать, но он уже тоже гений в своем роде… конечно, до меня ему далеко…
– Прям, тайная масонская ложа! – недовольно усмехается Венера.
– Теперь неуместная аналогия, мы гораздо круче. А еще, нас невозможно вычислить.
– Однако вычислили! И вычислили без особого труда!
– Нас может распознать только кто-то, такой же, как мы. Узнаю, кто это – ему не поздоровится! По слухам, они погубили нескольких наших ребят. Но два великих гения обязательно во всем разберутся.
– Не сомневаюсь! Что ты задумал, Ваше Гениальное Высочество?
– Я написал ему, с какой проблемой мы столкнулись.
Александр проверяет ошибки и отправляет сообщение.
– Подожди, подожди… – повторяет он молчащей Венере.
Минуты через две приходит ответ – небольшой текст. Читает его Саша очень внимательно, пытаясь понять смысл английских слов, а прочитав, довольно шепчет о том, что он гений, и обнимает за талию стоящую рядом подругу.
– Ну, так просвети меня, гений, и отклейся от меня, паразит! – возмущается она, отталкивая его. – Что там пишет твой леприкон?
– Как я уже сказал, – начинает он, выпустив ее из рук, – наш ирландский юный друг – настоящий гений информатики. Он взломает их сайт и передаст нам базу, а мы так узнаем, что эти «атланты» знают про тебя! Я гений или, как ты говоришь, паразит?
– Пф-ф, дурдом! Мне-то что от этого? Я не начинала эту войну, и мне достаточно того, что они от меня теперь отстанут. Я не хочу ни во что ввязываться. Ты что не наигрался в детстве в шпионов?
– Вер, они опасны для таких как мы. Они хотели убить тебя – ты сама это увидела. Как тебе может быть все равно, ведь они убьют любого из нас, если найдут?