Сны ветра

Рина Гурова

Сны ветра

I

Глава 1

Тихая апрельская ночь окутала беспокойный европейский город на Эльбе. С деревьев на мокрую землю падают крупные капли, как напоминание о только что прошедшем дожде. Прохладная свежесть воздуха пронизывает до дрожи редких поздних прохожих. Залитые золотым светом фонарей и витрин улицы почти пусты. Кажется, вся Вселенная в эту ночь дышит в одном ритме, и Земля радуется тому, что может дышать с ней в унисон. Погруженные в дрему здания, убаюканные дыханием планеты, наверняка, видят яркие сны. Во власти сна находится и большинство людей.

На втором этаже пятиэтажного дома в полупустой немного запущенной квартире крепко спит Венера Лерснер. Луч фонаря нервно дрожит на ее подушке, словно пытается дотянуться до растрепанных прядей ее волос цвета спелого овса. Уже прошло чуть более пяти лет, как она перебралась из России в Германию, и около двух она проживает в этой квартире, но об обстановке до сих пор так и не позаботилась, оставив интерьер минималистичным до аскетизма. Вообще это достаточно странная женщина. У многих ее знакомых даже сложилось устойчивое мнение, что она слегка «не в себе». Тем не менее, все отмечают ее привлекательность и молодость. Возраст Венеры, словно замер на отметке девятнадцать и вот уже девять лет не позволяет времени влиять на ее внешность. Сама она объясняет это наследственностью и правильным уходом за собой. В одном только мнения ее знакомых сходятся – эта стройная блондинка с большими темно-зелеными глазами мало кого оставляет равнодушным.

Наблюдаются за Венерой и другие странности, кроме редкого имени, которое она ненавидит, предпочитая сокращать его до имени «Вера», и незаурядной внешности. Например, многих поражает ее способность управлять поведением людей. А ее талант читать чужие мысли, в сочетании с глупой привычкой тут же их озвучивать или вступать в спор на основании того, что чья-то мысль ей не понравилась, порой доводит до бешенства и самых уравновешенных личностей. Удивляет эта девушка свое окружение отсутствием какой-либо цели, как будто она всю жизнь планирует только развлекаться. Однако совершенно беззаботной и беспечной Венеру назвать нельзя. Да, возможно, она не заботится о будущем, но свое настоящее она неплохо обеспечивает. Живя в Гамбурге, Лерснер занимается переводами, а в России ей принадлежит половина весьма успешного салона красоты. Последний приносит устойчивый доход, но требует контроля и внимания.

Едва вернувшись в Германию после очередной такой инспекции, Венера вместе с друзьями, большинство из которых тоже являются русскими переселенцами, отправилась изучать руины замка на границе с Чехией. Исследование заброшенных зданий, полигонов и прочих объектов, а также спелеология являются для нее той страстью, на которую она никогда не жалеет ни времени ни сил. Экспедиция закончилась для нее травмой, но это ее совершенно не расстроило. Скорее, Венеру удивило, что она, при падении с большой высоты, отделалась так легко. Однако чудеса происходили в ее жизни с поразительной частотой, и Лерснер уже воспринимает их как должное.

А еще она с самого детства видит очень необычные сны. Существует мнение, что душа спящего, покинув тело, посещает другие миры и возвращается к пробуждению. Где блуждает душа Венеры по ночам, не каждому богу известно, а с кем встречается – без пособия по оккультизму и не скажешь.

Сейчас ей снится как раз такой сон. Он яркий и очень реалистичный. Во сне Венера идет по пустым улицам. Город вроде бы тот же, что и в реальности, но во сне все какое-то другое. Нет ни машин, ни людей, никакой рекламы или каких-либо других вывесок, кроме одинокого столба на перекрестке с указанием улиц. Надписи на его довольно ветхих табличках выглядят более чем странно: направо – «ул. Набережная», прямо – «Friedrichstraβe». Это знак, увидев который Лерснер понимает, что находится во сне, и раз кто-то решил вызвать у нее контролируемое сновидение, этот кто-то вот-вот явится ей лично.

Внезапно ее догоняет высокий мужчина в черном длинном плаще. Он движется бесшумно, как, наверное, и должно быть во сне, но Венера всякий раз обращает на это внимание, сравнивая его с тенью.

– Хорошо бывает посетить старый дом, старый город без всего того, что мешает наслаждаться прекрасной архитектурой, – с хитрой улыбкой произносит он.

– Здравствуй, Владыка. Мне приятно находиться здесь. Спасибо за такой сон, – без эмоций отвечает она.

– Не благодари! Мне самому приятно бывать в красивых местах и дарить радость тебе, моя ненаглядная Вера.

Венера нежно улыбается и, мельком взглянув на него, говорит:

– А ты умеешь флиртовать, будь ты человеком – любую женщину бы уболтал на что угодно!

– Оно того не стоит. К тому же, моё сердце всецело принадлежит тебе!

– У тебя же нет сердца! – смеется Лерснер.

– Это верно.

– И я готова поспорить, что ты всем женщинам-адептам такое говоришь.

– Не спорь, никогда не спорь, тем более со мной – проиграешь. У меня ко всем индивидуальный подход. Кстати, мне не нравится слово «адепт». Вы не адепты, в некотором смысле, вы наши дети.

– Я до сих пор точно не помню, кто я. Может, расскажешь, наконец, раз ты практически признал свое отцовство?

– Ты Венера Лерснер, а остальное ты сама вспомнишь, когда надо будет. Не задавай мне лишних вопросов, это утомляет, и я могу расстроиться. Вот так! – он указывает Венере на одно из зданий, и оно тут же рассыпается в прах. Девушка испуганно вздрагивает. – А вообще мы уже почти пришли.

– Куда?

– Снова вопросы, – улыбается он. – Ладно, этот вполне резонен. Тебя хотят увидеть. Не волнуйся и ничего не бойся – вот это я, действительно, всем говорю! Но ты ведь смелая, ты не боишься, верно? – мужчина отворяет перед Венерой ветхую входную дверь одного из зданий.

– Боюсь или нет, что это изменит?

– Ничего. Иди!

Она сама не осознает, как оказывается в освещенной желтоватым светом комнатке. Но не успевает Венера осмотреться, как дверь, расположенная напротив неё, открывается и сквозь проем в комнату врывается очень яркий, правда, не режущий глаза свет. Когда он рассеивается, перед девушкой появляются трое мужчин. Первый – средних лет, коренастый, его лицо сильно загорело. Такой загар бывает от постоянной близости открытого огня или сильных ветров, но не от солнца. Второй – молодой, высокий, длинноволосый брюнет в строгом черном костюме и плаще, – тот, с кем она только что говорила на улице. Третий – почти абсолютная копия «Владыки», только волосы у него русые, одежда зеленовато-коричневых и болотных, тонов, а взгляд более дружелюбный.

Первый, указав на Венеру, задает вопрос своим спутникам:

– Неужели, это она и есть? Даже жалко будет, если ваши усилия окажутся тщетны.

– Да, это она и есть. О тщетности я бы поспорил, моя работа всегда безупречна, – отвечает брюнет.

– А ты что думаешь? – спрашивает старший у своего русоволосого спутника.

– Мне Вера была поручена в прошлый раз, и я могу сказать, что отказываться от нее будет большой ошибкой, – отвечает тот.

– Даже не упоминай о прошлом разе! Это была наша общая неудача.

– Вот так, Вера, – наигранно вздыхает русоволосый, – успех одного расценивают, как общую неудачу. Давайте уже к делу!

– Я спрошу! – произносит тот, кого Венера называла «Владыкой» и «Черным ангелом». Он смотрит ей в глаза обжигающе черным взглядом, которым, кажется, может испепелить все живое на планете, если захочет. – Вера, ты ценишь нашу заботу и поддержку?

– Д-да, – отвечает она, чувствуя, как его взгляд прожигает ее изнутри.

– Если мы предложим тебе сейчас умереть ради наших целей – ты согласишься?

– В-вы спасли меня позавчера в з-замке, чтобы убить сейчас?! – испуганно бормочет Лерснер.

– Мы не имеем отношения к происшествию в замке. Я жду от тебя ответа: да или нет!

Время как будто замедляется. Венера не знает, что ответить. Ее парализует страх перед его смертельно-тяжелым взглядом. Молчание могло продолжаться долго, но она, собрав всю свою волю, выходит из оцепенения и обращает внимание на хитрую ухмылку своего собеседника – «Владыка», определенно хочет, чтобы она догадалась, что нужно сказать.

– Нет, – отвечает девушка. – Вам придется убивать меня против моей воли.

Последняя фраза вызывает хохот. Старший из мужчин, смеясь говорит:

– Ладно, пусть остается, – он удаляется, и за ним следует русоволосый.

– Молодец! Никогда не соглашайся быть жертвой, – произносит «Владыка», когда они снова остаются наедине. – Я подарил тебе путешествие в приятную для тебя реальность, этот шанс сохранить жизнь, а сейчас хочу сделать еще один подарок. Кажется, ты недавно повредила руку?

– Да, неудачно упала, – отвечает та и приподнимает рукав свитера, показывая заклеенное хирургическим пластырем предплечье. – Кто мог знать, что ступеньки на лестнице совсем прогнили?

– Конечно, если принять во внимание, что замок без малого век пребывает в состоянии руин! – усмехается он. – Упасть, отделавшись только глубокой царапиной, с такой высоты – это случай невероятного везения. Дай-ка я гляну.

Венера осторожно отклеивает пластырь, обнажая хирургический шов.

– Вера, ты меня огорчаешь! Видно, мы зря о тебе беспокоимся, ты ведь совсем себя не бережешь! Но я сегодня на твоей стороне, поэтому если ты мне пообещаешь, что с завтрашнего дня забудешь про заброшенные здания, пещеры, бункеры – твоя рана исчезнет.

– Но это же моя жизнь!

– Твоя жизнь, милая, может прекратиться в любой момент! В течение полутора лет тебе нельзя рисковать. Максимум, что ты можешь себе позволить – это пользоваться транспортом. Ты в большой опасности, и мы уже вряд ли сможем тебя спасти, не говоря уже о том, что и позавчера тебя спасли не мы. Слишком многое сейчас поставлено на тебя, чтобы ты нас подводила.

– Хорошо, я обещаю отказаться от своего хобби с этого момента, – говорит Лерснер, и ее рана внезапно исчезает. Не затягивается, не заживает, а просто исчезает, причем вместе с нитками, которыми ее зашили в больнице. Девушка даже вскрикивает от неожиданности.

– Повторяю: с этого момента забудь про заброшенные здания, пещеры и все, что с этим связано. Ты в опасности, и эта опасность может исходить откуда угодно. В течение года постарайся избегать любого риска, – назидательно произносит брюнет, взяв ее за руку. – Я лично буду следить, чтобы у тебя все было хорошо. Но если ты продолжишь наплевательски относиться к своей жизни, я решу, что ты ищешь напрасной смерти, и помогу ее найти. Понятно, Вера?

Лерснер кивает в ответ и задает вопрос, который теперь уже не может сдержать:

– А кто меня спас? Если я правильно тебя поняла, то это не было случайным везением. Кто-то вмешался в ситуацию и исправил ее, так ведь?

– Просто призрак. Наверное, он принял тебя за другую. Впрочем, вряд ли он страдал серьезными дефектами зрения. Может быть он всего-навсего представил, что если ты разобьешься, то тоже станешь призраком, и ему придется вечность терпеть твое общество.

– Я пугаю даже призраков?

– Просто забудь! Такое иногда случается, но обращать на это внимание не стоит. Как тебе исцеление? – интересуется Владыка, но Венера, не находя слов, только улыбается. – Вера, я не приказываю, я прошу, не подведи нас, переживи ближайшие полтора года. Это будет сложнее, чем кажется сейчас, в чем ты убедишься уже сегодня. Но что бы ни случилось, не поддавайся слабости. А сейчас тебе лучше проснуться, чтобы ты ничего не забыла из сказанного мною.

Проснувшись, или даже очнувшись, в кровати, в своей комнате Лерснер сразу же включает свет и смотрит на часы: они показывают без двадцати три. Затем, девушка понимает, что не чувствует ни боли, ни дискомфорта в поврежденной руке. Забыв об осторожности, она резким рывком срывает пластырь. Девушка едва не вскрикивает, обнаружив, что от ее раны не осталось и следа.

Венера выключает свет, но чувствует, что не в состоянии больше уснуть. Лежать, глядя в потолок, тоже нет смысла, тем более, находясь под впечатлением от сновидения и исцеления, она желает немедленно рассказать кому-нибудь об этом. Вот только кто сможет ее выслушать и понять правильно в три часа ночи? Поразмыслив, она все-таки находит выход – лучше всего написать электронное письмо своему другу в Россию, а потом, возможно, посмотреть какой-нибудь фильм, чтобы расслабиться. Из всех своих друзей Венера выделяет особо одного, Сашу Паршина. Ему она может рассказать все, что угодно, полностью положиться на него, равно как и ему позволяет полагаться на себя в любом вопросе. Правда, странностей у него тоже хватает. Одной из них является абсолютное неприятие социальных сетей, поэтому их общение с Венерой, пока она находится в Германии, осуществляется только через электронную почту. Лерснер не столь категорична, но не то, «заразившись» его подозрительностью, не то, поддавшись какому-то импульсу, однажды она удалила из всемирной паутины все свои фотографии, к которым только имела доступ.

Накинув халат, Венера садится перед компьютером и занимается письмом. Это ее успокаивает настолько, что, нажав кнопку «Отправить», она уже решает вернуться в постель, чтобы снова уснуть. Однако этому желанию не суждено было исполниться. Лерснер прекрасно помнила, что, когда начала писать письмо, входящих сообщений не было, но теперь, после отправки, в графе «Проверьте почту» появилась цифра «2». Машинально нажав на эту ссылку, Венера по очереди читает два письма.

Первое:

«Привет, майне либе Фройляйн! Я напоминаю, что в ночь с 30.04 на 01.05 я устраиваю самый настоящий шабаш. Очень хочу тебя увидеть у нас на земле рязанской, поэтому предупреждаю заранее! Если не приедешь – ты мой враг. Жду! Святобор».

А второе:

«Венера Эвальдовна, через две недели у нас учет. А еще прошел слушок, что все салоны в апреле будут проверять на соблюдение санитарных норм. Мы не справимся без вас. Вы приедете? Е. Самсонова».

– Чёрт! – возмущается она шепотом. – Идиотки! – и принимается писать ответ:

«Приеду к 18-му. Подготовьте все бумаги. Мне, как всегда, не сложно в любой момент сорваться с места, лететь в другую страну за тысячи километров только для того, чтобы выполнить вашу, Елена Тарасовна, работу!»

Отправив сообщение, девушка ощущает какой-то необъяснимый панический страх, связанный с полученными письмами. Что-то в них ее настораживает. Что-то неестественное, поэтому пугающее. Странным кажется, в первую очередь, то, что оба отправителя настойчиво вызывают ее в Россию, и что они прислали сообщения в одно и то же время… время… Время для этих писем совершенно неподходящее! Венера допускает, что Вячеславу Михайловичу, который и называет себя Святобором, не спится, и он рассылает приглашения знакомым, чтобы хоть как-то развлечь себя, но что может заставить Елену Самсонову, директора салона красоты, отправить письмо такого характера среди ночи? Это на нее совершенно не похоже.

Девушка все-таки убеждает себя не обращать внимания на данный парадокс. Она проверяет наличие авиабилетов на шестнадцатое апреля, но не спешит покупать, надеясь с утра поискать перелет подешевле. Сон как рукой сняло. Лерснер включает маленький ночник и садится перед ним как перед очагом. Его слабое золотое сияние уносит ее мысли в далекую сказочную реальность, которой так не хватает в повседневности. Свет монитора гаснет, оставляя ее в волшебной атмосфере далеких от реальности грез. Странная музыка звучит в ее голове: печальная, но страстная и невероятно красивая. Под ее аккомпанемент она танцует в своих мечтах с высоким молодым человеком. Картинка меняется, и вот они уже идут по набережной к причалу, а музыка все не умолкает.

Постепенно рассвет прогоняет тьму. Вскоре Венера обнаруживает, что в комнате стало совсем светло. Она выключает ночник и, потянувшись, бредёт умываться.

Часа через два раздается звонок от ее подруги, которая предлагает встретиться в кафе. Лерснер с радостью соглашается, желая стереть прошедшую ночь со всеми ее странностями из памяти. Не проходит и часа, как она уже сидит за столиком, сонно наблюдая за посетителями, почти не слушая, что говорит ее подруга.

– Вер, ты по-человечески можешь объяснить, почему не хочешь ехать? Мы рассчитывали на тебя, тем более, у тебя опыта больше, – настойчиво щебечет та.

– Тань, – вздыхает Венера, придумывая оправдание, – я… плохо себя чувствую. Заболела.

Дело, собственно, заключается в следующем: Венерины друзья решили побывать в пещерах, а она же, вспоминая напутствие черного ангела, наотрез отказывается ехать.

– Это из-за руки? Кстати, выглядишь, правда, не очень, как будто всю ночь не спала. До завтра не поправишься, ведь ты же руководитель нашего клуба, и сама нас уговаривала туда поехать в прошлый раз? Мы так давно не занимались нормальной спелеологией! Скоро дойдет до того, что будем вместе с туристами по экскурсиям ходить вместо экспедиций. Прикинь это своей светловолосой башкой! Пе-ще-ра! Подумай еще! Это пе-ще-ра, – не унимается Татьяна.

– Не поеду, а вы поезжайте. Хватит вам под моей опекой находиться. Я со школы всем этим занимаюсь. Вам уже давно не пятнадцать, а вы всё боитесь от меня отойти. Никуда я не поеду!

– Так что с тобой?

Венера слегка задумывается, придумывая себе убедительный недуг:

– Спину потянула, когда упала, – сухо отвечает она, – сказали, тяжелого не поднимать и поменьше двигаться, пока не пройдет.

– Тогда в этот раз мы поедем без тебя, и ты будешь нам завидовать!

–Договорились.

Девушки замолкают. Татьяна расстроена из-за того, что подруга отказалась от поездки, а Венера чувствует себя скверно из-за того, что пришлось соврать и неизвестно чего ради лишить себя удовольствия от исследования пещеры.

– Слушай, ты же у нас уникум, – неожиданно произносит Таня, – ты на любом расстоянии можешь мысли людей читать.

– Да, если представляю того человека, чьи мысли надо прочитать, правда, это срабатывает далеко не всегда. А с чего вдруг ты спрашиваешь? – удивляется Лерснер.

– Отличный вопрос для телепата!

– Я же говорю, что это работает не всегда, и мне надо настроиться, чтобы хоть что-то получилось. Зачем напрягаться, когда можно спросить? – недовольно поясняет Венера.

– Ладно, не злись. Ты очень осторожно сейчас оглянись и посмотри на пару за столиком у стены: женщина с цветастым платком и мужик в черной куртке. Я их за вчерашний день трижды видела, пока мы с тобой гуляли, и сейчас они же… Как будто следят.

Венера наклоняется к сумочке, висящей на спинке стула, и мельком бросает взгляд на людей, про которых говорит Таня.

– Это не платок, а палантин, а мужчину я знаю, – произносит она, повернувшись. – Он помешанный сектант, и раздает книги возле китайского магазина.

– А, ну это, конечно, меняет дело! Только возле китайского магазина никто и ничего не раздает, я бы заметила, я живу напротив.

– Значит, плохо смотришь! Там кого только нет! Я постоянно хожу по этой улице. Перед той поездкой в замок мы с ним даже поцапались… Ну, словесно, я имею в виду.

– Скандалистка!

– А не надо мне всякий религиозный бред навязывать!

– Читай мысли! Мне все еще интересно.

– Я постараюсь… – говорит Венера, сосредотачиваясь. – Да они, правда, за мной следят! – немного испуганно шепчет она после долгой паузы. – Выйди и подожди на улице возле окна, я попробую их спровоцировать. Если увидишь, что они ко мне подошли – хватай кого-нибудь на улице покрепче, и бегите ко мне на помощь!

– Да ты с ума сошла окончательно! Как и чем ты их спровоцируешь?! – повышает голос Татьяна.

– Тихо! – перебивает она подругу. – Они тебя понимают. Послушай, просто уходи и жди что будет, – так надо! А как только они ко мне подойдут, просто останови на улице кого-нибудь и скажи, что ко мне пристают и мне нужна помощь. Я еще не понимаю до конца, что они задумали, но если их сейчас спугнуть – они отстанут от меня хотя бы временно.

– Ты сама-то себя слышишь? По-моему, тебе к психиатру пора, причем не к этому твоему, а к нормальному. Ладно, мне собираться пора, раз ты не едешь по причине весеннего обострения. Глупостей только не делай, хорошо? – говорит Таня и встает, прихватив свою куртку и сумку со стула. – Что бы ты ни задумала – я в эти игры не играю.

– Пожалуйста!

– Угу!

Таня на несколько секунд задерживается у окна кафе, глядя на подругу через толстое стекло, но потом, тяжко вздохнув, отправляется по своим делам. Лерснер часто болтает всякий вздор, так стоит ли удивляться, что ее бред сегодня приобрел параноидальный оттенок?

Внешне провокация Венеры никак не проявляется – она продолжает сидеть за столиком с несколько отрешенным видом. Однако подозрительная пара все-таки подходит к ней.

– Здравствуйте! – стараясь выглядеть дружелюбной, говорит женщина с цветным палантином. – Приятно встретить соотечественницу.

– Что вам от меня надо? – с плохо скрываемым раздражением спрашивает та.

– Видите ли, мы экстрасенсы, и случайно заметили, что ваша аура серьезно повреждена. По сути, ей завладели темные силы. Вы слышали когда-нибудь о центре «Седьмая Атлантида» или «Севен Атлантис»?

– Деятельностью сект я не интересуюсь, – огрызается Венера.

В этот момент полная чернокожая женщина средних лет в светлом, не по погоде легком костюме, как будто споткнувшись, задевает столик Венеры, и вместо извинения на безупречном английском быстро произносит:

– Детка, не беспокойся. Я обо всем позаботилась!

– Мы не секта… – оправдывается мужчина после некоторого замешательства, вызванного внезапным вторжением в разговор чернокожей дамы.

– Неужели?! – наигранно удивляясь, бросает Лерснер и встает из-за столика.

– Центр «Седьмая Атлантида» – это объединение экстрасенсов. Недавно мы открыли представительство в Германии, – поясняет женщина. – Сейчас мы ищем людей с экстрасенсорными способностями…

– Я повторяю свой вопрос: что вам от меня надо? – начинает выходить из себя Венера, которой теперь стало ясно, что помощи от Татьяны ждать не стоит.

– У вас есть экстрасенсорные способности…

– Вы ошибаетесь…

– А я не спрашиваю, я утверждаю! – уже разозлившись, говорит женщина, ожидавшая совсем другой реакции от девушки. – Еще я вам скажу, что вы ступили на очень скользкий путь. Опомнитесь! Вы открыли душу Сатане! А теперь скажите, что я не права?!

– Отвалите от меня, психи бешенные! – грубо произносит Венера, направляясь к выходу.

– Вера, стойте! – кричит женщина ей в след, но Лерснер даже не оборачивается, услышав свое имя.

Преследователи бегут на улицу за девушкой и быстро догоняют ее.

– Стойте же! Мы не причиним вам зла! – тяжело дыша после пробежки, преграждая ей путь, говорит мужчина.

– Вы же сами только что говорили, что у меня экстрасенсорные способности, а теперь так нагло врете! Вы убить меня хотите. Как же давно вы за мной следите? Всего второй день? Я думала дольше! Вот только я не улавливаю, как вы узнали мое имя.

– Она читает мысли! – испуганно бормочет мужчина.

– Спокойно, Леонид! Вера, мы не хотим вас убивать, – говорит подошедшая женщина. – Послушайте, наш центр, кроме прочего, еще и ищет таких людей, как вы, чтобы помочь вам. У вас выдающиеся способности, вы человек нового времени, но вами завладели силы зла.

– Вот и не злите их! – шипит в ответ Лерснер.

– В нашем центре мы спасаем души таких людей, изгоняем чуждую дьявольскую сущность.

– А если «чуждой дьявольской сущности» нет, то вы изгоняете душу из тела, верно?

– Вы не представляете насколько опасно то, с чем вы связались… – пытается объяснить женщина, но Венера перебивает ее.

– Вы о вашей секте? Так мне плевать! Не ходите за мной больше, целее будете! – кричит она, с горечью осознавая, что дело бы не дошло до этого, не проигнорируй Татьяна ее просьбу о помощи.

Недалеко раздается звук полицейской сирены. Лерснер отталкивает мужчину и быстрым шагом направляется в сторону парковки. Но он снова догоняет ее и, схватив за плечо, приставляет к ее спине острие ножа.

– Мы же по-хорошему просили!.. – только и успевает произнести он, прежде чем происходит нечто неожиданное.

Впоследствии, вспоминая свои ощущения, Венера говорила, что почувствовала сильный жар в области сердца. Он стремительной волной прокатился по всему телу, сопровождаясь острой болью, затем, словно вырвался наружу, сквозь кожу, и в ту же секунду мужчина упал замертво.

Чувствуя сильнейшую слабость и беспомощность, Лерснер, словно в тумане, наблюдает, как из остановившейся рядом машины выходят двое полицейских. Один из них пытается с ней заговорить, но она не отвечает, впав в ступор. Постояв с минуту, она падает без чувств, и теряя сознание, слышит, как один из стражей порядка произносит: «Эй! Я ее знаю! Это родственница Дениса Штрауса».

– Ich kenne… – повторяет она, приходя в сознание в больнице.