В плену их желаний

Чешуя пропала, Кара наслаждается жаром его гладкой, идеальной кожи. Её щека на груди дракона, его сердце бьётся размеренно и будто с трудом.

Бум… бум…

Кара боится, что оно остановится. Но шумно, тяжело дышит не поэтому.

Заро не унимается, продолжая касаться её между ног, наслаждаясь пульсацией измученных, горячих половых губ и влажностью влагалища. Она лежит на животе, немного трётся об него, вскоре хныкая в шею, когда его пальцы начинают двигаться так быстро, что, казалось бы, Кара может получать по оргазму на каждый удар его чёртового драконьего сердца.

Они спохватываются лишь с рассветом.

– Как ты сюда попадаешь?Заро облизывает пальцы и поднимается на кровати, оставив её под покрывалом.

– Щепотка магии, ничего сверхъестественного.

– Сам понял, что сказал?

– Да, – Заро сверлит её взглядом, – идём со мной, тебе не место здесь.

– В твоём доме было место.

Он отвечает лишь спустя минуту, будто справляясь с собой. Кара не глядит на него, веки полуприкрыты, организм восстанавливается, становится почти… блаженно.

– Я решил спрашивать, – наконец, отвечает дракон. – Несмотря на то, как глупо оставаться здесь, я терплю и жду.

Она зажмуривается крепче.

– Давай, скажи, что-то вроде: «моё терпение не безгранично». А ты слышал такое слово: «никогда»?

Она чувствует, как Заро хочет хлёстко ударить по её лицу… Как изнемогает от того, как мало на её теле синяков после этой ночи…

Или ей лишь кажется, потому что время, проведённое у него ещё стоит перед внутренним взором?

Удара не следует.

– Дело не в моём терпении, а в том, что будет с тобой. Ты говорила кому-нибудь о ребёнке? Реакции могут быть разные.

– Сара знает.

– Это плохо.

– Почему?

Заро ведёт плечом, поднимаясь. Ему пора уходить.

– Она женщина.

Он не даёт ей ответить, целует в губы и уходит через окно.

Кара не чувствует в себе желания подняться и проводить его взглядом. Но без его тепла её обступает тревожный и горький призрак ушедшей ночи.

Глава 9. Выбор

– Деточка, я нашла кое-кого, кто может тебе помочь, – заявляет Сара с порога.

Кара приподнимается на кровати, лучи полуденного солнца играют в её волосах. На щеках цветёт румянец, бретелька спадает с плеча.

Сара закусывает губу.

– Вот так смотришь на тебя, и все мысли разлетаются, ты хорошо выглядишь, милая!

Драконья жена подходит ближе, покачивая массивными смуглыми бёдрами, садится рядом, запускает руку в волосы Кары.

– Расскажи-ка, в чём твой секрет?

Кара вырывается, едва ли не шипя, что вызывает у Сары смех.

– Понимаю-понимаю, сама такая злая, когда оказываюсь в подобном положении. Знали бы мои девочки, на сколько смертей они повлияли, сбивая мне гормональный фон! Но ты всё же будь осторожнее…

Сара заставляет сесть себе на колени. Она сильнее физически даже сейчас, в коротком пудровом платье, ткань которого сильно натягивается под натиском груди и упругой задницы.

В глубоком вырезе поблёскивает медальон, массивные серьги звенят каждый раз, когда Сара мотает головой, пальцы унизаны кольцами…

Она стягивает волосы Кары до боли и сверлит её странным, яростным взглядом. Кара чувствует какую-то непонятную, тяжёлую тревогу, которая впивается в череп тонкими иглами и мешает вникнуть в происходящее.

Она чувствует себя полной сил, хотя совсем ещё недавно боялась, что не сможет покинуть постель. Но всё же…

Сара поглаживает место, где бьётся маленькая жизнь, усмехаясь.

Кара реагирует на это так резко, что сама не улавливает, как это происходит.

Сара оказывается вжата спиной в матрас, Кара сидит на ней, её рука сжимает горло, пальцы пульсируют, шумит в ушах, глаза сверкают холодным, синим огнём.

– Да, – выдыхает Госпожа, – мне очень нравится эта позиция, и всё же…

Взгляд её становится строже, и Кара чувствует позыв отшатнуться, убрать руку, убежать подальше, но…

В дверь стучат, Сара, пряча усмешку в тыльной стороне ладони, предлагает слуге войти.

– Эм… – стопорится тот. – Господин Ангус и Господин Феликс спрашивают, можно ли им увидеть вас.

– Феликса впусти сюда, у нас встреча, Ангус пусть подождёт или зайдёт в другой день…

При упоминании последнего имени что-то в Каре надламывается, она отстраняется, садится на край кровати и опускает взгляд. По телу проходит дрожь, дыхание сбивается. Её дракон здесь… Для чего?

– Что ты, детка? Не волнуйся так, тебе сейчас вредно.

– Точно.

Спустя несколько минут без стука в комнату заходит высокий человек с золотистыми волосами, убранными в небольшой низкий хвост, в белом халате, с чёрным кейсом в руках.

– Ну, – улыбается он какой-то странной, неясной улыбкой, – и это моя пациентка?

Кара вздрагивает и приподнимает голову, чтобы взглянуть на вошедшего.

Этот мужчина – обычный человек. В нём Кара не чувствует угрозы. Да и если доверять Саре себя, то нечего брыкаться, когда в комнату входит человек, которого она же и контролирует.

Сара отсраняется и поднимается. Феликс жестом заставляет Кару раздвинуть ноги и погружает в неё три холодных пальца.

– Да, я вижу, всё отлично. Сейчас проведу осмотр.

Её заставляют принять позу, в которой всё ощущается лучше, острее; прогнувшись в спине, лёжа на животе, Кара ощущает себя уязвимой под взглядами двух человек, что оплетают её змеями.

Пальцы Феликса облачены в белые перчатки, не медицинские, кожаные. Он проталкивает руку всё глубже, поглаживает себя через брюки, натянутая ширинка которых ровно напротив глаз Кары. Она краснеет и прячет лицо в простыне, подмахивая движениям Доктора.

Холодно. Осознание прошивает колючей молнией. Ей холодно и не греют чужие ласки. И как бы Феликс ни старался, это не сравнится с тем, что делал с ней Заро истлевшей ночью.

Она всхлипывает, никак не достигая разряди, только измучиваясь от ощущений.

Доктор улавливает это и отстраняется. В воздухе повисает алеющее напряжение. Будто с раздражением она шлёпает Кару по молочной ягодице и встаёт с кровати.

Феликс, усмехнувшись, расстёгивает ширинку и приспускает брюки. Член мажет по щеке приподнявшейся Кары. Доктор вытаскивает из неё мокрые пальцы и проводит ими по члену – белая кожа касается синих, напряжённых вен, Кара прослеживает это движение помутившимся взглядом – и вскакивает с кровати, прижав ладонь ко рту.

Она исчезает за дверью в туалет и кидается к унитазу.

Из комнаты доносится лёгкий смех Госпожи.

Кара слышит плохо, ей не до этого, мысли плавятся, но всё же она улавливает: «Думаешь, стоит сделать это сейчас?».

– Детка, скажи, что ты планируешь делать дальше с ребёнком?

Кара замирает, опираясь о стену, глядя на Сару и Феликса плавающим взглядом.

И качает головой.

Понятно, что если она всё ещё раба, а это как ни крути так, то и дети её такие же слуги. А как это коснётся ребёнка, что будет одним из них?

Они его заберут?

Если попытаются, то только через её труп. И это не осознанное решение. Просто Кара понимает, что если уже сейчас её инстинкты будто бы выкручены до максимума почти всегда – что будет дальше?

Кажется, эта беременность в любом случае закончится для неё…

– Упс, – Сара смеётся с таким колким холодом, что Кара вздрагивает и принимает такую позу, чтобы удобнее было броситься первой, если что вдруг.

Все мысли обращаются к Ангусу. Быть может он, он…

И тут же рассеиваются из-за того, что происходит дальше.

Феликс достаёт из своего кейса, всё теми же белыми перчатками, что касались Кару, бьющиеся в его руке, сочащиеся голубой слизью, сердце. Сердце в тёмных венах, живое, тяжёлое и манящее.

Кару начинает трясти, температура поднимается, связь с Ангусом сразу осыпается на пол розовой пылью, блёстками с глаз Госпожи.

– Есть несколько способов узнать пол ребёнка, моя дорогая, – комментирует Сара, её голос слышится будто сквозь шум водопада. – Но на твоём сроке лучше всего подходит вот этот. А ждать более подходящего времени, более… – переводит взгляд на Феликса, – цивилизованных методов, ну… такое. Не в моём случае, уж точно.

Сердце зовёт Кару к себе. Ближе, ближе, ближе.

Оно будто что-то напевает с каждым ударом, с каждым мерцанием тёмных вен, в которые заключена часть ночи с тьмой и звёздами, и Кара пытается прислушаться, а для этого нужно подобраться…

ближе,

ближе,

ближе…

Сердце оказывается в её горячих пальцах, по запястьям стекает слизь, пульсация сливается с дыханием. Кара становится единым целым с…

– Может не стоит? – Феликс отходит в сторону. – Ценный материал, можно вполне себе вернуть владельцу. И использовать ещё раз. А с ней и так всё ясно.

– Дело такое, убедиться надо. К тому же, это полезно, пусть продолжает.

Кара падает на колени, теряя контроль и вгрызается в сердце, которое с каждым укусом придаёт всё больше сил.

– Что это? – спрашивает, на мгновение поднимая взгляд на Госпожу.

– Сердце единорога, – улыбается Сара. – Его особенно любят молодые драконы, ещё не появившиеся на свет.

На пол спадает голубая вязкая капля, мерцающая золотом.

– Не бойся, – улыбается Феликс, – это вредно разве что только для единорога. Ешь.

И Кара вгрызается в последний кусок.

Кара многое понимает, но не может ничего сделать, поддавшись эйфории.

Сердце единорога? Разве они ещё существуют? И неужели она только что убила одного из них?

Такие слабые, прозрачные, ни во что не окрашенные мысли, слишком яркое всё остальное…

– Ну, теперь-то она кончит… – резюмирует Феликс так, будто пришёл сюда только за этим. Хочу помочь, – подходит к ней Феликс, и Саре не остаётся ничего другого, кроме как устроиться на кровати удобнее и приласкать себя.

– Милая, доверься мне… – шепчет Феликс. – Я просто хочу, чтобы каждому из нас было хорошо…

Он поглаживает бёдра Кары, ведёт пальцами выше, целует ту, которая даже не может ответить от того, что испытывает.

Кара беззвучно стонет, запрокинув голову, когда доктор отстраняется.

Он вводит пальцы глубоко и плавно, стоя на четвереньках, нагнувшись так, чтобы Саре открывался лучший обзор.

В запертую дверь ломится Ангус, и Кара будто трезвеет, одновременно бурно кончая. Глаза её начинают мерцать, голова резко поворачивается, будто кто-то дёрнул за нитку.

– Тшшш, – Сара касается её волос, – я твоя хозяйка, и я хочу помочь тебе. А он тот, кому всё это время было плевать, помнишь?

– Помочь?

– Да. Как насчёт свободы?

И на этом поднимается, чтобы открыть дверь для Ангуса, но загородить ему проход.

– Мне помогала наша дружба, но теперь в моём доме ты нежеланный гость, прости, – вздыхает. – Вся ваша семейка вводит наш народ в смуту, ещё одна попытка ворваться сюда, и ты покойник. Совет поддержит моё прошение… избавиться от тебя.

Кара понимает, что Сара не блефует и поднимается на дрожащих ногах с испачканным в синеве лицом, чтобы взглянуть на Ангуса.

– Уходи, не хочу тебя видеть!

– Я всё знаю, – Ангус сверлит её взглядом. – И хочу помочь.

Сара смеётся:

– Ты её не выкупишь, не потянешь. И мёртвым ей тоже не поможешь. Да, сбежать тоже не выйдет. Если Заро ещё ищут спустя рукава, потому что многим он был друг, то если прибавить к его вине ещё и твою немилость… Вы же сами себя потопите. Поверь. А что тогда будет с вашей бедной Карой?

– Мне не нужна твоя помощь, – добавляет Кара. – И ты мне не нужен.

Она отчаянно не хочет снова портить кому-то жизнь.

Боже. Вот бы всё просто закончилось. Вот бы всё забыть.

Потому что злиться и злорадствовать тому, как всё оборачивается для тех, кто вредил ей, сил тоже нет.

– У тебя будет сын, – Ангус вдруг улыбается. – Просто позволь…

– Что? – Кара чувствует, как по щекам бегут горячие слёзы. – Ты только сделаешь хуже. Слишком поздно.

Кара чувствует, как больно сделала ему своими словами, как это ударило по их связи, какую вину он чувствует за то, что пришёл только сейчас.

Он не сумел оставить прошлое, его право, Кара правда может понять, хоть это и неприятно. Может быть, у них просто не было нормальных условий, не было времени. Не будь она чужой рабой, не будь просто девочкой без имени, она могла бы завоевать его своей заботой и дружбой, приходить в его дом, играть в шахматы, отогревать сердце, стать новым смыслом.

Постепенно, ведь он тоже человек, со своим хрупким душевным равновесием, с потрёпанными чувствами, с болью утраты, до сих пор кровоточащим сердцем.

Но судьба распорядилась так, что несмотря на всё это, ему нужно было либо преодолеть себя, либо допустить то, что происходит сейчас.

И выбор сделан.

Из-за ребёнка связь с Ангусом приглушается, сейчас Кара может заставить себя быть выше этой огромной больной любви.

Отпустить и отдаться шансу на… что?

Она не знает.

И если выживет после всего, найдёт ли её Ангус для того, чтобы совершить тот ритуал, о котором говорил?

Тогда она окончательно будет свободна.

Дурацкие, глупые мысли. Она так и осталась наивной дурочкой, что верит в сказки, только теперь её мечты стали куда приземлённее – выжить, не выть от тоски по тому, кто тебя не любит, не становится причиной смертей.

Разве так много хочет?..

Ангуса выводят. Он мог бы этому противиться, податься в бега, но чем это закончится для Кары?

Он не хочет сделать хуже, и всё же не выдерживает, чувствуя каждую крупицу страха своей истинной, вырубает двух охранников, рвётся назад, но появившийся на коридоре Клаус его останавливает. Завязывается драка.

Кара не знает об этом, могла бы почувствовать, но связь заглушает съеденное сердце единорога.

За закрытыми дверями Сара объясняет ей суть. И само это успокаивает, ведь зачем говорить с рабой, если и без того можешь взять всё, что необходимо.

– Я буду растить твоего ребёнка, точнее, я его выношу, и он станет моим. От тебя, от его отца, кем бы он ни был, мало что останется… Ему будет хорошо здесь. Честно говоря, я даже не представляю ситуацию, где ему могло бы быть лучше среди драконов.

– Почему ты объясняешь это мне?

Сара улыбается:

– Потому что ты мне нравишься. Ну, и нужно твоё согласие, это же не так просто – высунул, всунул, драконы – не люди. Мы свяжем его со мной. Ты дашь клятву, навсегда отречёшься, как мать дракона. А я, как одна из их рода, поклянусь дать тебе свободу и покровительство. Ты можешь уехать подальше от всех, куда-нибудь к морю, денег хватит до самой смерти, за это не волнуйся. Можешь остаться. Но видится с ребёнком не будешь, он не будет иметь к тебе никакого отношения, дорогая.

Кара всхлипывает, будто сын её всё слышит, ей становится невыносимо, физически больно от одной мысли, что придётся расстаться с ним. Ведь все её инстинкты теперь направлены на то, чтобы защищать малыша.

Она кивает, из носа течёт кровь.

– Я согласна.

Глава 10. Финал

После долгого, изнурительного обряда Кара просыпается в своей комнате на персиковых пропитанных холодным потом простынях. Обнажённая, измученная, она приподнимается, замечает стоящего напротив слугу, который когда-то так сильно её боялся. И сама вздрагивает из-за его холодного, равнодушного взгляда.

– Вот ваши вещи, мисс, – он указывает на то, что висит на стуле.

«Мисс…»

Кара едва-едва, несмело улыбается, он назвал её так, будто у неё в этом городе есть какие-то права. Неужели Сара не обманула?

– И ещё, в одной из частей особняка случилась беда с водой, это касается и вашей комнаты, если хотите принять душ перед тем, как уйти – можете воспользоваться купальней гарема.

– Уйти? – Кара поднимается, не обращая внимания на свою наготу, даже не думая об этом, в то время как слуга отводит взгляд.

– Ну да, Госпожа Сара сейчас не слишком хорошо себя чувствует и никого не принимает. Но она просила проконтролировать… вас, и чтобы вы зашли к ней, когда соберётесь.

Неужели всё это правда? Длинная-длинная ночь, когда они с Сарой держались за руки, перемещали связь, тонули в боли, в крови чужой и своей…

Неужели это не сон?

Ребёнка она больше не чувствует, мир вокруг больше не пульсирует, не бьёт по всем её инстинктам, только всё ещё жжётся под рёбрами связь с Ангусом. И это всё, что связывает её с драконами.

А Заро, рабства – всего этого будто бы не было.

– Да, я схожу в душ…

Кара обматывается простынёй, забирает одежду и идёт в комнаты гарема, слуга следует за ней. На тех, с кем она пыталась подружиться, кто сплотился против неё, кто в итоге пошёл у неё на поводу, на этих несчастных, чьей судьбе не позавидуешь, Кара просто не обращает внимания. Здесь как обычно жарко и пахнет сексом. Рыжий провожает её взглядом, но ничего не говорит. Купальня пустая, словно всех заранее попросили выйти.

Не ожидая этого от себя, смывая пот в ванной в форме ракушки, Кара заливается слезами, не сдерживая себя, словно, чтобы вывести всё скопившиеся за последние дни напряжение.

Она впивается пальцами в мраморную каёмку, оплакивая и себя прежнюю, и малыша, которого не хотела. Все её чувства к нему были связью, драконьими гормонами, чем угодно, но не материнским инстинктом, да и могла ли она считать этого ребёнка своим?

Сара обмолвилась, что если это мальчик – вполне возможно, женщина просто инкубатор. Никакая не мать в том смысле, как это происходит у людей.

От всего этого, от того, на скольких уровнях её умудрились использовать разные драконы, становится мерзко.

Драконья невеста, знала ли, что всё закончится именно так?

Своим же мыслям, зло, измученно она усмехается и выбирается из воды, которая теперь кажется невыносимо горячей.

Вытирается, натягивает джинсы и свитер, обувает кроссовки, идёт за слугой в покои Сары.

Та лежит в кровати, рядом с ней суетятся слуги, в разных углах комнаты два врача – Феликс и Велимар.

Насколько Кара поняла, Велимар – брат Феликса, и их семья всегда крутилась в сфере науки/медицины, приуроченной к магии. К ним обращаются многие драконы из Совета, и это редкое исключение благополучия людей в мире, где правят балом магические твари.

– Мне что-то не очень легко даётся эта трансформация, – улыбается ей Сара и протягивает руку. – Так что прости, что сама к тебе не вышла.

Кара лишь качает головой.

– Я правда могу идти?

Сара отсылает всех лишних, остаётся только Феликс. Велимар сверлит Кару странным взглядом, пока не уходит, пожелав ей удачи.

Сара приподнимается.

– Ага, вон там сумка, там деньги и документы для твоей семьи. Я… – она улыбается, – хотела оставить тебя при себе, если честно, но это было бы слишком, да? По-женски, я понимаю тебя, и решила дать тебе возможность всё забыть. Но, может, мы ещё и увидимся, моя… девочка.

Кара забирает сумку и отступает на шаг.

– Нет.

Сара смеётся, это наводит на мысль, что она сейчас передумает, или скажет, что всё происходящее – шутка. Драконий юмор.

Сара истекает потом, она бледная, глаза блестят лихорадкой.

– Понимаю. Ладно. Всякой любви приходит конец, уж поверь мне.

– Ты будешь в порядке?

– И, – Сара закашливается, – не такое было… Тебя будет ждать машина. Всё ещё хочешь стать женой дракона, если бы кто предложил?

Кара рефлекторно касается горла, бледнеет. И вдруг выпаливает:

– А что с Ангусом?

Сара качает головой и валится на кровать, Феликс подходит к ней, бросает взгляд на Кару, давая понять, чтобы она уходила.

Саре становится хуже, Кара едва не решает остаться, чтобы ухаживать за ней, за нерождённым ребёнком… Но вовремя себя одёргивает и уходит.

В коридоре её плеча касается Велимар:

– Вот тебе мой совет: уезжай из города туда, где драконы не водятся и забудь обо всём. Ради всех тех, кто был на твоём месте и не пережил этого.

Только приехав домой, в их полуразрушенную лачугу, Кара поняла как мало времени прошло с тех пор, как она стала невестой Заро.

Её болезненная мать, братик, дядя, все они ещё не успели потерять надежду на то, что Кара станет женой дракона. Прошло совсем немного, мало ли почему она не выходит на связь, мало ли какие там на самом деле испытания…

Увидев её, они кидаются поздравлять и обнимать Кару, а мать так плачет и не может остановиться, что у всех сжимается сердце.

Никто не высказывает вслух, что их надежда подбиралась к той грани, когда могла перейти в скорбь.

Всё в прошлом, ведь…

– Теперь наша Кара стала женой дракона, Господь услышал наши молитвы…

– Не совсем так.

Кара отдаёт матери сумку с деньгами и просит собрать всё необходимое, чтобы уехать отсюда, объясняя это настолько, насколько хватает сил.

Она чувствует себя мёртвой, восставшей из могилы, но утратившей душу, способность чувствовать и чего-то желать.

Кара лежит на своей постели, вдыхает родной домашний запах лоскутного одеяла, сверлит бессильным взглядом потолок, просто не верит, что снова оказалась дома. Никто её не трогает, понимая… что-то.

Ей не хочется задумываться о том, что именно они думают, особенно, брат и дядя.

Какой она представляется им сейчас?

Не считают ли они эти деньги грязными, заработанными… телом?

Всё было не так.

С другой стороны, их семья была в таком положении, что, возможно, рано или поздно ей бы пришлось заниматься тем, чем промышляют соседки.

Но теперь говорить, что Каре повезло, что всё так или иначе сложилось к лучшему, язык не поворачивается.

Она свободный человек, денег теперь хватит на то, чтобы уехать на другой конец света, купить неплохой дом и открыть семейный бизнес. И это правильно. Забыть всё и двигаться дальше – правильно. Но…

Она не может перестать гадать, что с Ангусом, не может перестать беспокоиться о нём. И под вечер перед тем, как уехать из города, решает наведаться в его особняк.

Пусть это и глупо, с другой стороны, у них всё ещё есть нерешённое дело.

Кара через силу ест, общается с семьёй, предупреждает всех, что просто не сможет обсуждать то, что она видела у драконов, и идёт в ванную, единственное место, в котором есть предметы роскоши – сама ванна и унитаз.

Возможно, Сара прекрасно понимала, что так и будет, поэтому отпустила её. Или хотела освободить хоть кого-то, раз сама словно взаперти?

Мысли о ней плавно возвращаются к Ангусу. Но с ним ведь ничего не случилось? Он ушёл тогда, но разве не мог узнать, что она уже свободна?

Кара понимает, что будто бы ждёт его и вздыхает, погружаясь в воду с головой.

Ещё странно, что нет вестей от Заро…

Забывшись, задумавшись, Кара гладит себя под водой и с ужасом осознаёт это лишь спустя пару минут, её тело привыкло к ласкам, теперь оно знает, что такое – изнывать по мужчине, она замечает, что некоторые вещи, на которые бы никогда не согласилась раньше, стали чем-то… привычным? Повседневным? И это пугает.

Тем не менее…

Она вспоминает, как он смотрел на неё в те ночи, когда приходил, как касался горячими руками, какое доставлял удовольствие.

Её собственные пальцы касаются возбуждённых сосков, ведут по животу ниже, проходятся по половым губам и чуть надавливают на клитор…

Она прикрывает веки, кажется, будто Заро находится здесь же и наблюдает за всем этим. Напряжение, граничащее с удовольствием, сковывает её. Она будто бы чувствует исходящий от него жар.

Как же было… хорошо?

И вспоминает вещи, которые он говорил ей, когда держал у себя в закутке особняка, вспоминает о его планах, о том, что подобные ему не меняются…

Кара распахивает глаза. Она одна. Его нет.

По щекам катятся непрошеные слёзы.

Она готова признать, что чувствует к нему глупую, ненавистную страсть. Несмотря на то, как он её унизил, несмотря на то, что в этом больше нет необходимости, она не может перестать думать о нём.

– Ничего, – шепчет самой себе, – это просто… Так бывает. Надо перетерпеть. Забыть его.

Судорожный вздох. Кара поднимается, накидывает на себя халат и идёт в гостиную, чтобы посмотреть новости на старом ламповом телевизоре, укутавшись в плед, пока её мать собирает последние вещи и доделывает все дела, а дядя ищет машину.

Брат с планшетом подходит к ней, Кара приподнимает бровь:

– Откуда у тебя это?

– Дядя Гас, – пожимает тот плечом, и Кара отводит взгляд. Это тот, кто дал ей лекарство во время эпидемии. Из-за одного упоминания имени становится плохо, но брат не даёт ей время на то, чтобы прийти в себя: – Тут тот парень, что пишет про драконов, помнишь, я тебе показывал его блог?

– Милый, я не очень хочу…

Она включает телевизор.

– В общем, не знаю, но какого-то из них поймали и будут истреблять типа на арене. Слышала что-нибудь об этом?

Кара замирает, пульт выпадает из пальцев.

– Какого дракона?

– Имени нет. Но он вроде убил другого и за это как раз таки…

Она рывком поднимается на ноги, будто, чтобы бежать останавливать это, но… как?