В плену их желаний

Лика Мираж

В плену их желаний

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. В ПЛЕНУ ЖЕЛАНИЙ ДРАКОНОВ Глава 1. Посвящение

Кару заводят в комнату с тёплым деревянным полом и ярким освещением, что чувствуется даже через чёрную шёлковую повязку.

Должно быть, сильно ударит по глазам, если её снять.

Она босая, в шёлковом нижнем платье, с закушенной от волнения губой чувствует на себе несколько внимательных взглядов и едва дышит.

Драконы правят миром, и при этом остаются самыми загадочными существами. Они приближают к себе лишь избранных, но по каким критериям – Кара до сих пор не знает.

Ей можно возразить – всё-таки она невеста Заро. Должна знать хоть что-то.

Но, как она понимает, невеста – не жена, до этого ещё нужно дойти, если речь о драконах.

Ей никто ни о чём не говорил.

Но, видимо, она начнёт разбираться в вопросе с сегодняшнего же вечера.

Холодно.

По коже разбегаются мурашки, её бьёт дрожь.

Нужно же умудриться замёрзнуть в одной комнате с…

– Итак, я рад представить вам моё сокровище, – голос Заро обманчиво-мягкий, как всегда. Она, не ожидавшая от него такого обозначения, улыбается. – Её имя Кара. Помните, что она может стать одной из нас. Будьте… поласковей.

Она перестаёт улыбаться, осознавая, что могут обозначать его слова.

О страсти драконов ходят легенды. Как и об их оргиях. Кара понимает: если тебя выбирает один из них, отказаться нельзя, нужно участвовать во всём.

Но не вот так же сразу…

Она хотела провести с ним ночь. Представляла, как это будет. Хотя бы свою первую ночь… Но, видимо, не судьба.

Горячие руки снимают с неё повязку. Свет и правда бьёт по глазам.

Кара с трудом оглядывает комнату и находящихся в ней…

– Да начнётся знакомство, – говорит Заро. – Кара, это Седрик, – он указывает на массивного мужчину с короткими тёмными волосами и шрамом на лице, она улыбается ему, чувствует, что так положено. – Вот этот молодой человек мой племянник, Эрос, – он и вправду чем-то похож на Заро: яркий и привлекательный, но иначе. Более тонкий, вёрткий и… неприятный. Улыбка. – И, наконец, Клаус, – указывает на стройного и красивого темнокожего парня, который улыбается ей первым. Каким-то образом, на мгновение становится легче.

Все они в чёрных халатах, все прожигают её взглядами.

На долю секунды Каре кажется, что она должна знать, как себя вести и от неё будут чего-то ждать, не двигаясь с места, но…

Заро усмехается, дотрагивается до её щеки и говорит:

– Ты прекрасна, с какой стороны не посмотри. Давай позволим остальным убедиться в этом…

Заро разрывает на ней шёлк, но не снимает с неё ошмётки ткани – лишь даёт остальным больший обзор.

Она замирает, мысли о холоде исчезают.

Его горячие руки касаются напряжённого тела, она хочет запомнить эти прикосновения. Именно эти. Пальцы того, кого она – обязательно – будет звать мужем.

Он касается её груди, чуть оттягивает соски, надавливает основанием ладони, шлёпает.

Она шумно выдыхает, не слыша ничего, кроме собственного сердцебиения, что стуком отдаётся в висках.

Заро смотрит на неё так, будто хочет растерзать. Буквально. Будто он сдерживается, заставляя себя ограничиваться шлепками по возбуждённым соскам. Пока что.

Она стонет, чувствуя, как пульсирует и мокнет всё внизу.

Он победно ухмыляется, она замечает искорки в его глазах и судорожно дышит, пытаясь стоять ровно, когда он рукой спускается к животу, добирается до трусиков и гладит жёсткими пальцами поверх ткани.

Все смотрят на то, что он делает и на её реакцию. Это заводит, она не против потерять девственность под взглядами трёх драконов, лишь бы они оставались там…

Но вот Заро отстраняется со словами:

– Убедитесь сами в её качествах.

И его сменяет Седрик с внимательным и тяжёлым взглядом и мозолистыми грубыми руками.

– Ты не должна так мёрзнуть здесь, – говорит Седрик, и по тону она понимает, что это замечание.

Желание начинает угасать. Тот, о ком она думала больше месяца, с тех пор как узнала, какая роль ей уготована, сидит в кресле и наблюдает, как другой касается её кожи.

Это драконы, напоминает Кара себе. У них другие обычаи. И к этому нужно привыкнуть. В конце концов, Заро помог её семье, когда впервые появился в её жизни, она должна быть благодарной.

Седрик касается её скорее как врач или покупатель, чем любовник. Он гладит грудь, шею и живот, встаёт сзади, снимает с себя халат и прижимается к её спине горячим, будто раскалённым торсом.

Она смотрит в глаза жениху и полуулыбается.

Когда Седрик мнёт грудь, когда сдавливает внутреннюю часть бедра, когда перебирает пальцами мокрую ткань трусов, когда начинает имитировать толчки в неё, впиваясь зубами в её шею.

Вместо крика с губ срывается стон, его пальцы надавливают куда нужно, и он не заходит слишком далеко…

Она откидывает голову ему на плечо, пытаясь устоять. Он шепчет что-то на незнакомом ей языке. Всё сбивается в кашу, как во сне, ей кажется, что она понимает его слова, но в следующую же секунду знание пропадает, рассыпается по полу, тонет в смазанных толчках.

Кара находит его пальцы даже слишком умелыми, но Седрик отстраняется до того, как это мысль приходит в голову ещё раз.

Он отходит, становится холодно, дрожат колени, трудно устоять на ногах, всё сливается в одно тоненькое, болезненное желание. Комната смазывается. И Заро тоже.

В сознание возвращает запоздалая пульсирующая боль от укуса на шее. От щипков и ударов по всему телу. И мысль, что она уже валяется на полу, а по ней ползут змеи.

Но нет.

Рядом стоит зеленоглазый Эрос. Он гладит её кожу, окончательно убрав остатки платья, оставив только чёрные трусы, промокшие насквозь. С усмешкой, что Кара чувствует, не глядя, целует каждый миллиметр её тела, длинными пальцами мнёт ягодицы, подбирается ближе к…

Кара чувствует, как пунцовеет лицо, когда он вставляет палец и хватается за его плечи из-за вспышки боли.

По крайней мере, никто из них не трогает её слишком там, где этого больше всего ожидаешь… По крайней мере, они не набрасываются все вместе и будто лишь пробуют…

Потому что Кара – невеста Заро?

Ухмылка Эроса режет кожу там, где касается её, он добавляет пальцы и говорит странным, слишком острым на слух голосом:

– И тут… Быть женой дракона непросто. Ты должна уметь принимать в себя его полностью… Ты должна уметь… перерождаться.

Он хватается пальцами за её челюсть, сдавливает и приближается, будто для поцелуя, но вместо этого отстраняется всё с тем же змеиным взглядом.

Он похож на дядю, им обоим нравится причинять боль.

Кара, сглотнув, улыбается, находя взглядом Заро. Тот курит что-то от чего исходит красный дым с отдалёнными нотками магнолии. И не сводит с неё взгляда.

Очередь Клауса. Он всё с той же добродушной улыбкой падает перед ней на колени и языком касается кромки чёрного шёлка.

– Ты знаешь правила, – говорит Заро, его голос звучит иначе, чем обычно.

– Да, – отвечает Клаус, – пожалуйста.

Кара задерживает дыхание, голова кружится, тело пробивает дрожью.

Язык Клауса впивается в нежную кожу через ткань трусиков, что ощущается даже откровеннее, чем если бы она была полностью обнажённой.

Она запускает подрагивающие пальцы ему в волосы, отчасти для устойчивости, пока он усиливает напор, держась за её бёдра.

Его слюна слишком горячая, она обжигает до боли, Кара постанывает, её будто раскачивает на лавовых волнах. Мужчины, глядя на это, касаются больших – слишком больших – членов, у Эроса вместо ногтей появляются чёрные острые когти, что заставляет её вскрикнуть.

Или это очередной глубокий толчок языка?

Она теряет Заро из виду, хотя он остаётся на месте, и блуждает по комнате взглядом, пока не натыкается на того, чьё присутствие пропустила.

В чёрном плаще, у входа в комнату стоит мужчина с оранжевыми глазами и наглой ухмылкой. Он наблюдает за всеми, и Кара открывает рот, чтобы что-то спросить, но изо рта вываливается только сдавленный крик. От боли.

В голове ещё бьётся скомканная мысль о женихе, о том, что нужно показать ему, как заведено у неё, как приятно обладать лишь кем-то одним, избранным тобой…

Но взгляда она не может отвести от другого.

Что-то в нём завораживает и возбуждает куда больше, чем движения языка Клауса, который всё чаще лижет мимо, не попадая туда, куда нужно…

Всё ещё не отводя глаз, она оттягивает трусики в сторону, оголяя половые губы, и насаживается на его рот, направляя его голову, заставляя зарываться глубже языком и носом.

Она стонет. Ноги дрожат, стоять всё сложнее, вспышка удовольствия накатывает резко и будто бьёт по ней, смешиваясь с болью от жара дракона.

– Молодец, – Клаус поднимает на неё взгляд синих глаз.

То, что он говорит с ней, то, что он теперь думает что-то о том, что произошло, обливает её кожу рдяной краской.

Кара не думала о нём, пока…

Незнакомец усмехается, будто прочитав её мысли.

Раздаётся голос Заро:

– Кара, позволь познакомить тебя с моим отцом.

От этих слов Кара вздрагивает.

Ей грезилось раньше, что у драконов сейчас вместо гор небоскрёбы, и всё там обставлено, как в замке, и в каждой комнате по груде золота.

Что драконью невесту, должно быть, одевают в самые дорогие одежды и за руку ведут по тронному залу к родителям жениха, чтобы получить благословение…

Но вместо пышного платья она стоит обнажённая, облитая потом с горячей пульсацией между ног, в белом свете, высвечивающим каждый миллиметр её кожи.

Вместо тронного зала она стоит в центре комнаты с багровыми стенами под взглядами трёх обнажённых мужчин, ни один из которых не является её женихом.

– Какое приятное знакомство, – улыбается тот, на кого она боится поднимать взгляд, боится, что снова не сможет его отвести. – Я Ангус, а ты Кара, верно? Та избранная девочка? Или уже можно сказать, – он переводит взгляд ниже, – девушка?

Она всё же заглядывает в его странные янтарные глаза.

О нём она слышала многое… Как и о его гареме девиц. Ни одна из них не избранна, ни одна не может принести ему ребёнка. Но все вместе – они могут его ублажить. На что это похоже – быть одной из них?

– Быть женой дракона большая честь, – улыбается он. – Они ходят по кругу, обычно, с высоко поднятой головой.

Это колет Кару, но она улыбается ему в ответ.

– Благодарю. Я это учту.

В ответ лишь холодный взгляд, от которого по коже пробегает дрожь.

– Заро, раз ты занят, я зайду в другой раз, не хотел помешать.

Ангус уходит, Кара смотрит на Заро, впервые за несколько минут, и ждёт того, что будет дальше.

Он подходит к ней, начинает мять ноющую грудь и произносит:

– На колени.

Другие подходят тоже.

Прежде чем подчиниться, Кара бросает взгляд на пустующий дверной проём.

Интерлюдия: Кара I

Когда это случилось, ей было восемнадцать.

Кто-то – многие считают, что это те учёные, что занимаются смешением науки и магии – выпустил в мир очередной вирус, вызывающий лихорадку, скашивающий людей избирательно, как правило, одного из десяти тысяч. Остальные отделывались несколькими часами или даже днями мучений. И понять, закончится это выздоровлением или смертью было невозможно.

И кто именно был на прицеле. Были ли то люди, на которых у кого-то были планы? Люди с магией в крови?

Они все игрушки в чьей-то игре…

Такие настроения ходили в то время, но Кара не обращала внимания на слухи, пока не заболела и вся её семья – мать с братом, дядя, она сама.

Они едва сводили концы с концами, пытались не стать чьей-нибудь едой, не высовываться лишний раз из той части города, где люди были под условной защитой…

Им бы никто не помог…

Кара встала на ноги быстро, но её брату и матери становилось лишь хуже.

Ходили слухи о лекарстве. Возможно, ради продажи которого всё и затевалось. Но это было дорогое удовольствие.

– Если ты не можешь себе позволить вещь, которая поможет элементарно не сдохнуть, то зачем тебе жить? Только зря расходовать кислород. Впрочем, бедняков можно было бы пускать на кровь, – ухмылялся Гас, владелец ломбарда, знакомый отца и человек, что не так давно предлагал её матери продать дочь, пока та ещё более ли менее «свежа».

Она старалась не плакать от жалости к себе, когда спрашивала:

– Помнишь, ты говорил… Сколько бы отдали за меня? Хватит на лекарство?

– Это нужно проверить.

Он проводил её в комнатушку с кроватью, раздел и облапал.

– Не знаю даже, нужно проверить ещё.

Кара, всхлипнув, возразила:

– Возьмёшь же себе процент, будет больше, если…

– Да-да. Но что мне будет кроме денег за суету?

– Если чего-то хочешь, мне нужно лекарство взамен.

Наслушавшись о себе всякого, к чему Кара уже привыкла именно от этого человека, они договорились тогда.

До рассвета он не выпускал её из комнаты, держа связанной так, что невозможно было пошевелиться. Он использовал её рот, заставлял сосать, учил, как это нужно делать и бил по лицу, если ему не нравилось, если она задевала разгорячённую плоть зубами. Звал её разными именами, плевал в неё и толкался в горло.

Ранним утром возвращаясь домой с пузырьком зелёной жидкости в руке, она понятия не имела, как он её отпустил живой.

Не знала, сработает ли лекарство…

Но то ли оно и вправду сработало, то ли ни одному из её семьи не угрожала настоящая опасность, никто не умер.

Гас больше не заговаривал ни о чём подобном, даже не смотрел на неё.

А она решила, что больше никогда не сможет быть с мужчиной.

Глава 1. Посвящение (продолжение)

И сейчас, когда Кара думала, что ей повезло, что любая хотела бы оказаться на её месте, её тошнит от вида набухшего, сочащегося смазкой члена перед глазами.

Другие встают вокруг, она знает, что каждого из них ей придётся узнать на вкус. На глаза наворачиваются слёзы, она мелко дрожит.

– Что же ты? – голос Заро бьёт по ней, она поднимает на него взгляд, думая о том, как попросить прекратить всё. Дать ей время. Или оставить её навсегда.

Рассказать, что он не первый, кто хочет познакомиться с её ртом ближе?

Может, это против церемониальных правил.

Кара собирается с мыслями и поднимается с пола под пристальными взглядами мужчин.

Могут ли они разорвать её за неподчинения? Могут ли прямо здесь обратиться в драконов, решив, что она недостойна пути подготовки?

Кара улыбается им.

– Сначала должен быть мой жених, и я хочу показать ему полностью, на что я способна. У вас есть верёвки?

Слышится тёплый смех. Это Клаус.

Взгляд же Заро не блестит воодушевлением, но ему кладут руку на плечо.

– Разве не интересно?

И на плече Заро алым загорается печать, он с трудом доходит до кресла и садится, расставив ноги. Затем будто каменеет, живым и подвижным остаётся только взгляд.

Ну, и ещё кое-что.

Кара вспоминает всё до мельчайших деталей, что нравилось Гасу, о ночи с которым она с такой тщательностью старалась забыть…

Она трогает член пальцами, касается языком яичек, начиная вылизывать их круговыми движениями, впиваясь пальцами другой руки в бедро Заро. Лицо, язык, ладонь, всё обдаёт жаром, будто она пытается ублажить вулкан.

Услышав его низкий стон, она усмехается, облизывает губы – обязательно – глядя ему в глаза. Берёт член в рот, как можно глубже, начинает сосать. Так сильно, что боится, что вскоре потеряет сознание от стараний.

Горячая пульсация заполняет рот и горло, мысль о том, что Заро – в каком-то смысле – в её власти, придаёт ей сил.

Она крутит головой, пугается своего же непроизвольно вырвавшегося рыка и насаживается глубже, начиная двигать головой в быстром темпе.

Она терпит боль, через раз дышит носом, из глаз текут слёзы, бедро Заро расцарапано в кровь.

Но этого недостаточно, чтобы впечатлить.

Чувствуя на языке солёную кровь, Кара начинает мять свою грудь, спускается ниже, проводит пальцами по трусиками и начинает тереть сильнее и постанывать сквозь ритмичные движения, сквозь боль и калейдоскоп смазанных цветов перед глазами, сосредотачиваясь только на своём удовольствии.

Словно больше всего её возбуждает член глубоко в глотке.

Она содрогается, когда вязкая и обжигающая сперма попадает прямо в пищевод.

И теряет сознание, чувствуя, как стискивают и оттягивают её волосы.

Глава 2. Метания

– Ничего… – слышит она отдалённое, не в силах вспомнить, где она находится и что происходит, – мы можем продолжить. Твой отец прервал нас против правил, и ты закрыл на это глаза. Она молодец, не растерялась и скоро очнётся.

– Нет, – голос Заро, – она не станет равной нам, видно, что старается, и за этим наблюдать противно. Это трата времени. Никого из нас она не выдержит. Испытание окончено.

Кару окатывает волна холодного страха, она разлепляет глаза. Всё та же комната. Всё в том же виде она лежит на полу у ног своего жениха. Заро курит и ловит её взгляд. Он будто всем видом приказывает ей опустить голову и лежать. Неподвижно. В ожидании…

– И с ней покончено тоже.

– Ну что же ты так, – бросает Эрос позади неё.

Он садится рядом с ней и стягивает с неё трусики, оставляя их болтаться на уровне колен. Горячей узкой ладонью принимается гладить ягодицы, отчего Кара начинает тяжело и часто дышать.

– В любом случае, я заберу её себе.

Заро выдыхает витиеватый красный дым:

– Она этого не достойна.

– Вполне достойна тех нескольких часов, что продержится, судя по тому, что я тут видел… – тянет Эрос и вдруг погружает в неё горячий язык. Она вскрикивает. И приподнимается, чтобы оглядеть всех:

– Всё хорошо, я хочу продолжить.

Кара улыбается.

– Я тоже не против, – говорит Клаус. Он подходит и запускает пальцы в её волосы.

Она благодарно стонет в ответ, хотя в этом больше виноват Эрос.

– Она не должна была терять сознание, – говорит Седрик, – но учитывая обстоятельства… Заро – ты назвал её своей невестой и тебе решать.

– Ну, а я уже всё сказал.

Он поднимается, перешагивая через Кару, и надевает халат.

Ей кажется, что сейчас он уйдёт, оставив её быть разорванной тремя драконами. Но…

– Прошу прощения, думаю, вам пора идти, я сообщу сразу, как найду ту, что будет подходить больше.

Вмешивается Клаус, в то время как Эрос разочарованно стонет.

– И что ты собираешься с ней сделать?

– Ты знаешь, нельзя её отпускать.

– Да, – Клаус накидывает на Кару свой халат с лёгкой улыбкой, – так подари мне её. Скоро церемония по поводу дня рождения моей дочери. Из неё выйдет отличная слуга для моей жены. Всё-таки, это и её праздник. Незачем убивать столь милую девушку.

По уверенности в его голосе она понимает, что отказаться нельзя.

И вот, Кара ещё толком не осознала как, но всё изменилось.

Её положение, её надежды, вереница мыслей – ничего больше не имеет смысла.

Она станет слугой драконьего семейства, и её убьют, если что-то пойдёт не так, поступят как с расходным материалом. С той, кто видела слишком много, не будучи достойной этого.

И всё же – пусть так.

Она не мечтала об этом всю жизнь, лишь то время, что Заро давал ей надежду.

Она может смириться.

– Спасибо, – шепчет Клаусу, переводя на него взгляд.

Они подъезжают к громадному особняку, и он кладёт руку ей на колено.

– Мне очень жаль, поверь, я бы с удовольствием продолжил, – он улыбается белыми зубами, – ты понравилась мне. Но теперь между нами ничего быть не может. Ты должна будешь выполнять всё, что прикажет моя жена. Она хорошая. Но бывает… взбалмошной.

Она всё ещё помнит исходящий от него жар, его бархатную чёрную кожу, его большой язык. И от взгляда синих глаз бросает в дрожь, а слова – острожные, дружелюбные – колют где-то под рёбрами.

Стараясь не думать о Заро, его друзьях и отце, которому её уже представили – неужели это ничего не значит? – она проходит туда, где её уже ждёт… госпожа.

– Кара, правильно? – улыбается она, встречая её у горячих фонтанов, от которых исходит пар. – К ноге, моя девочка. Сейчас мы познакомимся поближе.

К ноге, что?

У Кары болит всё тело, саднит и печёт горло, она надеялась, что будет мыть посуду, быть может, убирать за детьми, кормить их собак… Что угодно, но не это.

По крайней мере, ей нужна передышка в плане удовлетворения драконьих похотливых желаний.

Пожалуйста.

Но выбора нет, её убьют, если откажется. Может быть даже, если драконьей жене что-то не понравится.

Пока Кара ехала сюда, она воображала себе эту женщину, надеялась, что сможет сблизиться и спросить, как всё устроено. Ведь только час назад она была невестой одного из сильнейших.

Вот только он не пожелал её.

Всё правильно. Невестам драконов не положено долго жить.

(А с жёнами другое дело.)

Каре ещё повезло…

Хаотичные мысли повторяют друг друга, мечутся в сознании вместе с желанием поддаться слабости и потерять, вместе с последним шансом на жизнь, сознание.

Но Кара подходит к Госпоже. Имени она не знает, они не познакомились полноценно. Теперь положение не то. И никто не собирается её жалеть после того, что произошло.

Значит и самой себя жалеть нельзя тоже.

Кара улыбается, она прекрасно этому научилась.

– Что это у тебя под халатом моего мужа, девочка? Снимай.

Она делает, что говорят, и выпрямляется. Капли от фонтана попадают на оголённую кожу, заставляя выгибаться и терпеть.

Сама Госпожа обладает объёмными формами, такими большими грудью и задницей, каких Кара никогда не видела даже в кино. У неё бархатная кожа цвета молочного шоколада, длинные красные когти и такой же кружевной пеньюар. Волосы розовые, как и глаза.

Кара думает, что она красивая.

– Я же сказала, глупышка, к ноге. Да не к моей! Вот…

Внезапно рядом оказывается молодой красивый мужчина в одной набедренной повязке и с ошейником.

Кара опускается на колени и приникает к нему, от кожи исходит жар и пахнет розовым маслом, она блестит от бисеринок чистого пота.

Кара поднимает на него глаза, он улыбается и чуть отталкивает её, заставляя лечь.

– Это мой любимый раб, Арнольд. Мне нравится смотреть на его удовольствие.

Кара понимает, что до потолка ещё этажа три, он куполообразный и расписан людьми и драконами в таких позах, что начинает стучать в висках и груди сильнее, горит лицо и пульсирует внизу. Глаза широко распахиваются.

Госпожа ставит на губы Кары обнажённую ногу Арнольда.

– Облизывай.

Кара облизывает между пальцев, всё ещё рассматривая изображения наверху.

Тоненькую девушку прямо над её головой раздирают два обратившихся дракона, на её лице гримаса удовольствия, хотя такие размеры точно должны были бы убить её.

Но Кару это возбуждает, она издаёт тихий стон, засасывая большой палец Арнольда в рот и ласкает его языком, выгибаясь от боли.

– Хорошо, хорошая девочка…

Кара касается пальчиками ноги раба, работая и ртом, тот вздыхает. В голову приходит глупая мысль, что с таким звуком мог бы раскрываться прекрасный розовый бутон.

– Сильнее… И освободи одну руку, поласкай себя.

Женщины милосердны. Госпожа смотрит на выражение лица мужчины и ласкает себя.

Кара ведёт рукой по животу, затем оттягивает трусы и гладит то место, что мокнет и пульсирует.

– Раздвинь ноги, чтобы я видел лучше, – хрипит Арнольд.

Кара раздвигает. Мужчина просовывает ногу всё глубже ей в рот, это вызывает боль и заставляет потревоженные ранки кровоточить.

– Раздвинь ещё, – требовательный голос обволакивает. – Так, чтобы колени касались пола.

Кара так не умеет, но делает и сдерживает крик. Эта боль вплетается в картинки наверху, окрашивается в возбуждающе-красный цвет, и Кара отбрасывает мысли о том, что могла порвать мышцы. Она чуть выгибается, вылизывая ногу Арнольда старательнее, водя пальцами быстрее.

Госпожа мнёт груди, и они брызжут горячим молоком. Взглядом она пожирает Арнольда, но почему-то некасается его сама.

В зал заходит Клаус, он садится на бортик фонтана и принимается водить по своему члену, наблюдая за этим.

– Мне можно остаться, Сара? – улыбается он.

– Конечно.

Она снимает пеньюар и бросает ему.

Он зарывается в алую ткань лицом и водит по члену яростнее, тяжело дыша.