В плену их желаний

Нет ничего хуже дурацкой надежды.

Зря, очень зря она разучилась ждать худшего.

Наматывая её волосы на кулак, Алекс входит резко и двигается так же.

Она сдерживает стоны и слёзы, но выходит плохо. Лицо спрятать не получается. Любые попытки извернуться и перекинуться жёстко пресекаются.

– Алекс! – вскрикивает особенно громко.

И он, на удивление, притормаживает.

– Что?

Ханна шепчет едва слышно:

– Я ведь прощу тебя… Всё это. Просто… давай выберемся. Ты что-то придумаешь… Будем… вместе.

Он молчит.

Так…

Неужели…

Получилось…

Достучаться до…

Резкий толчок.

– Чёрт!

– Ну что ты начинаешь, я же уже извинился, – он и вправду будто бы недоумевает.

Ханна словно бьётся о стену, хотя вбиваются сейчас в неё.

Френк во всём был прав. Долгих лет жизни старому козлу!

Всё меняется в одно мгновение. Она чувствует, будто внутри (в тех самых внутренностях) что-то взрывается. Вскрикивает и… теряет привычное ощущение себя.

Это трудно объяснить, особенно, учитывая, что она каждый день в шкуре разных людей, но…

Что-то не так.

Алекс, не выходя из неё, тянет Ханну ближе и ухмыляется.

– Готово.

Теперь у неё обычные, человеческие глаза.

И нет

никаких

способностей.

Он ещё некоторое время не отстраняется, приобнимая её скользкое тело, а затем выходит и идёт к столу с какими-то припарками так, словно ничего не было.

Застёгивает ширинку на джинсах, поправляет волосы, набирает что-то в шприц.

Перед тем, как ощутить привычный холодок иглы, обессиленная Ханна краем глаза замечает невероятно дружелюбный столп огня.

Глава 10. К истокам… и обратно

Они думают, что она спит и не тревожат.

Но нет. Ханна прислушивается к разговорам вокруг и ждёт.

Чему её Алекс и научил, так это быть осторожнее и не принимать помощь от не пойми кого.

Да, её каким-то образом вытащили из лаборатории.

Драконы.

Даже без сил, этих существ сложно с кем-то спутать.

Да, её долго куда-то везли, долго что-то нудное обсуждали (это всё перемежалась с красочными снами, а снилась ей «Магнолия», словно она была обетованным краем, утерянной и вновь обретённой Атлантидой, Авалоном и… что там ещё есть такое эдакое?).

После всего её уложили в постель, клали на лоб компресс, взволнованно охали.

И – засада, чёрт возьми! – ни на шаг не отходили.

По голосу она узнала Равена… и даже Лисоньку. Или у неё галлюцинации?

Вот и кто знал, что Ханна настолько привязалась к этой рыжей девочке? Даже её тонкий голос чудится посреди всего этого вертихвостого кошмара.

Пока открывать глаза не вариант, есть время подумать о насущном.

Перво-наперво план такой: улучить момент, когда её оставить одну, осмотреться и сбежать.

У неё теперь нет способностей – об этом не стоит забывать.

Может быть, как-то по-быстрому избавиться от ребёнка?

Ей в голову приходят совсем уж тёмные образы, но вполне логичные: найти нож, вырезать этот адский плод, обрести способности, сгенерировать, принять облик кого-то как можно более невзрачного…

Ханна незаметно облизывает губы и сдерживает слёзы за закрытыми веками.

Ребёнок. В ней ребёнок. Какая жуть.

Но это её ребёнок.

Боже, она будет ужасной матерью…

Будет?

Да, глядя правде в глаза (кто это выражение вообще выдумал?), не зря её не взяли в наёмники.

Она даже себя пырнуть не может, не то что кого-то ещё.

Самореализации ноль…

Маленькая, потерянная шлюха в чужом доме.

– Почему притворяешься спящей? – бархатный голос пробирает насквозь, Ханна вздрагивает – хорошо, что не вскрикивает.

Приходится открыть уже вполне обычные глаза. И столкнуться с тёплым, внимательным взглядом.

– Здрасте! – тянет Ханна. – Ты очень видный мужчина. Хочешь меня?

Ангус едва заметно поднимает бровь, отворачивается от неё, словно чтобы не выказать слишком явное призрение и представляется.

Ну а что? Это от стресса она! Растерялась!

Ханна поднимается.

– Где я? Что происходит?

– У меня в гостях. Тебе повезло: твои друзья стали моими друзьями.

Кто так вообще разговаривает?

– Друзья? – Ханна произносит это так, словно слово незнакомое, на другом языке и она совершенно не понимает, что оно значит, а потому опасается (ха), что сказала «дерьмо» в приличном обществе.

– Лис, Равен, Агния.

Ханна с трудом улавливает связь, но да ладно. Она морщится. Затем лицо её светлеет.

– Приведи её сюда, я про Лисоньку! Хочу говорить со своей служанкой!

Ангус садится на кровать, перекидывает ногу на ногу и окидывает Ханну скучающим взглядом.

– Теперь она служит Равену, сейчас ночь, я не хочу будить его, чтобы спросить разрешения. Не думаю, что это так важно…

Ясно. Она просто ему не понравилась. Видала Ханна таких. Она буквально закипает от злости и не выдерживает:

– Я беременная женщина! Меня нужно беречь! Я оказалась в незнакомом месте, после того, что со мной было! И прошу всего лишь увидеть подругу! Подругу, Карл! Чтобы успокоиться и понять, что за дверью не выстроилась очередь из насильников.

Она даже чувствует, как по щекам текут слёзы.

Ангус поднимается и отходит от неё.

Такой высокий, величественный и красивый, в нём есть какие-то благородство и породистость.

– Ты была в лаборатории моего врага, насколько я осведомлён – ты ушла туда сама с неким Алексом. Я спас тебя. Разве этого недостаточно для доверия? Для того, чтобы уважать чужой сон? Сон тех, кто тебе помог? И Лис ты назвала не подругой, а слугой. Если же она тебе подруга, хорошо, я распоряжусь – вы увидитесь.

Ханна от расстройства едва ли не топает ножкой и валится назад на кровать.

– Я не знаю, зачем меня якобы спасли! Это подозрительно.

Этот чёрт (дракон, ладно, она не дура, дракон) ничего не отвечает.

Лис ждать долго не приходится, она вбегает почти сразу же – и Ангус оставляет их одних.

Бывшая помощница и служка рассказывает всё, как на духу, и Ханна очень скоро успокаивается.

Словно в старые добрые времена они ведут долгие разговоры о подробностях своих злоключений. Только Алекс – запретная тема. Ханна старается не думать о нём и пытается больше вызнать о надменном драконе, на которого здесь все едва ли не молятся.

И что он вообще против неё имеет?

***

Это весьма странно признавать, но Ангус не видел женщины невыносимее, даже если делать скидку на беременность.

С тех пор, как Ханна здесь появилась, она только и делает, что предъявляет претензии, вгоняет всех в краску и ищет приключения на задницу.

– Я хочу уйти, – вот опять.

Они в кабине Ангуса, он работает, она сидит на столе, как дурная кошка.

– Я уже сказал, что не могу отпустить тебя, потому что тебе не доверяю.

Она шипит:

– Так нафига было меня спасать, если я всё равно взаперти?

Ангус сверлит её холодным взглядом.

– Неужели нет разницы между моим гостеприимством и гостеприимством Велимара?

– Откуда мне знать, какие у тебя на меня планы?

– Да уже никаких… они были, но ты кажешься мне неадекватной.

– Это у меня тактика такая, – поясняет Ханна, будто бы обидевшись. – Чтобы всякие не вмешивали меня, дурочку с переулочка, в свои грязные игры.

Почему-то именно эта фраза провоцирует Ангуса всё ей рассказать.

Или просто время подошло, а других вариантов нет.

Кроме Ханны никого не удалось вытащить.

Ей повезло, Равен в первую очередь нацеливался на ту, которую знал.

– Как ты уже поняла, мы против того, что сейчас происходит. Наших собратьев унижают, и я не хочу сидеть и ждать, пока никого не останется. Права на такую роскошь не осталось ни у кого из нас. Мне от тебя ничего не надо, только будь рядом пока, как знак того, что хамелеоны с нами, как часть баланса наших сил. Я в свою очередь постараюсь защищать тебя и твоего ребёнка.

Она усмехается.

– Звучит расплывчато, я не знаю, на что подписываюсь.

– Мне нечего говорить сверх того, что было сказано уже. По большей части я просто хочу защитить тебя из солидарности к твоей расе. На этом всё.

– Ты правда не знаешь, что ещё со мной делать? Или недоговариваешь?

Она не может снова вот так просто поверить, что её защитят, ей помогут – и всё задаром.

Быть такого не может.

– Я ничего не должна никому! Мне на вашу войну глубоко наплевать! Я уеду отсюда и буду жить свою жизнь.

– А сможешь? – его янтарные, драконьи глаза, жутко поблёскивают. – Жить обычную жизнь, когда знаешь, что этим буквально способствуешь геноциду?

– Почему я должна думать об этом? Не я виновата, что сейчас такое время! Я просто хочу… не этого всего.

Он снова отворачивается. Снова презрительно.

Неприятно. Особенно, учитывая, что ей не спрятаться за чужим телом.

– Ты будешь виновата. Но если это твой выбор – ладно. Я не могу держать тебя силой. Чем займёшься дальше, позволь спросить?

Ханна ухмыляется натужно.

– Открою свой бордель с хамелеонами и прочими! В такое время будет опасно, зато какой спрос! Придумаю, как всё провернуть.

У Ангуса дёргается угол губ.

– Ты буквально тварь.

Будто она обладательница ядовитой кожи, желающая убить его, Ханна прыгает в его объятия. Ожидая, что дракон оттолкнёт её. А может и ударит с такой-то брезгливостью. И его можно будет обвинить хотя бы в этом.

Но Ангус… тепло и крепко обнимает.

И выдыхает своим печальным, красивым голосом:

– Ты просто испугана и не знаешь, как жить дальше. У тебя будет ребёнок, ты в непривычной обстановке. Не можешь больше использоваться свою силу. Я всё понимаю. Но подумай получше, стоит ли уходить? Я желаю возродить магический мир, чтобы мы все были в безопасности. Тебе нужно просто быть рядом. Быть заодно со мной.

Ханна недовольна. И чтобы вызвать реакцию, которую ей бы хотелось видеть, она целует Ангуса в губы.

И он… отвечает.

Терпко, медленно, осторожно, вдумчиво… вкусно.

– Ты подумаешь? – спрашивает отстранившись.

Но Ханна, словно наполовину окаменевшая, с трудом поднимается и выходит из комнаты.

А наутро сваливает и из дома.

***

– Ты отпустил её, – хоть по её голосу никогда ничего не понять, даже пню было бы ясно, что Кара недовольна.

– Я не могу никого удерживать насильно.

Они все занимаются тем, что собирают вещи, потому что оставаться на месте, о котором знает сомнительный человек – небезопасно.

Даже если Ханна не станет специально их сдавать, её могут поймать и выпытать всё.

Но Ангус надеется, что с этой дурочкой ничего не случится.

– Не в этом случае! – возражает Кара. – Ни когда на кону так много!

– Согласен. Но с другой стороны: если мы будем жертвовать чьей-то свободой в угоду большинству… всё станет бессмысленным. Она не была пленницей. Лишь шансом приблизиться нам к разгадке. Мы ничего не теряем, кроме того, что придётся бросить штаб.

Кара качает головой, молчит некоторое время, затем говорит:

– Город тут совсем рядом… Она скорее всего уже там. Может, попробуешь её вернуть? Уговорить? Может быть, это просто стресс? Нервы полетели? Может, она сама будет жалеть, вернётся и не найдёт нас.

– Любая попытка заставить её остаться могла обернуться выкидышем, но попробовать вернуть…

Ангус поднимает на неё тяжёлый взгляд.

– Ты готова отпустить то, что у нас было?

Кара снимает вуаль, чтобы он мог видеть и её слёзы и улыбку.

– Я давно отпустила тебя.

***

Все дороги ведут к Френку.

Может быть, дело в том, что Ханна с ним была долгое время связана, и как оказалось – магией.

Может быть, существует такая штука, как судьба.

А может, нет ничего удивительного, что штаб Сопротивления находится вблизи города, который Френк – маг – посчитал самым безопасным для себя местом.

В любом случае, Ханна заметила его и проследила за ним до дома.

Она была уверена, что не вызовет подозрений, ведь едва ли Френк помнит её настоящий облик. Плюс абсолютно естественные, обыкновенные глаза.

Но…

Френк хватает её за запястье и затаскивает во двор.

– Ханна! – рычит он. – Что ты здесь делаешь?

– Как ты вообще понял, что это я?

– Я знаю как ты выглядишь! Что случилось? Умудрилась залететь? Я тебе помогать не намерен!

Он злится, потому что, по всей видимости, в лучшем случае придётся с ней расправиться.

А в худшем уезжать и отсюда.

Лейла только начала ходить на свои кастинги…

Она будет разочарована.

– Ничего мне от тебя не нужно, я просто мимо проходила. Чёрт! Что ты здесь вообще делаешь?

– А ты не в курсе?

– А?

– «Магнолия» закрылась, я на пенсии. И мне совершенно не нужен грёбаный хамелеон под боком!

Ханна едва ли не спрашивает: «А что же мне теперь делать?».

Хотя она совсем не собиралась возвращаться в «Магнолию» или искать помощи у того, от кого сбежала.

– Мне моей жены хватает, которая тебе подражает…

Смешно, но Лейлу действительно вдохновил образ Ханны и теперь Френк каждый день мучается от мигрени…

– Да нормальный у меня характер… И… какая ещё жена?

Прошло несколько дней или лет?

Ханна садится на крылечко, обнимает коленки, глядит в вечернюю духоту, пронизанную светом фонарей.

Френк приглашает её войти. Что ещё сделать? Только узнавать подробности, искать острый нож и…

Он сцепляет зубы.

Ханна ему почти что дочь. Не хочется ей вредить. Но он оставил прежний образ жизни и не позволить одной, приволочившийся за ним дамочке, всё испортить.

Лейла, потаскуха, снова где-то пропадает.

Она молода, красива и обаятельна – что с неё взять?

– Будешь чай?

– И поесть бы.

Они сидят на кухне, Ханна рассказывает о том, как с ней обошлись, Френк слушает и время от времени орёт на неё. Потому что, дура, сама во всём виновата.

– Ты очень редкий экземпляр, как я поняла, маг, – тянет Ханна вдруг. – Я очень хорошо поболтала с Равеном. Зачем ты тогда оставил меня с ним? Как некоторые преступники, ты хотел признаться? Чтобы тебя, наконец-то, остановили?

Он качает головой.

– Ты не должна была очнуться… Что сейчас хочешь от меня? Будешь шантажировать? Понимаешь хоть, как это глупо?

– Я была в аптеке, – Ханна улыбается лукаво, – хотела найти что-то, чтобы избавиться от ребёнка.

– И как? Получилось? – Френк спрашивает это и только сейчас чувствует… неладное.

Хамелеонша перед его взором расплывается, мир вокруг становится ватным, тихим и тёплым, как озёрная вода в жаркий день.

– Нет, – наблюдает за ним Ханна, и взгляд её опускается всё ниже, – не получилось.

Френк падает на пол.

Этой ночью ей предстоит тяжёлая работа.

***

Ангус выходит с амулетом в кармане, который можно будет активировать в городе, чтобы напасть на след Ханны.

И который совершенно ни к чему.

Потому что несравненная хамелеонша в тёмной накидке и с волнистыми локонами идёт к нему сама.

Он не скрывает улыбки.

– Решила вернуться или привела сюда кого-то ещё?

– Оба варианта были одинаково соблазнительны. Идём.

Она берёт дракона за руку и подводит к машине с открытым багажником, в котором без сознания и связанный, оказывается Френк.

– Это что.

Эпилог

Прошло пять лет.

Не так уж важно, что у них в итоге вышло с Ангусом, история вовсе не о драконе, который заставил её чувствовать себя так хорошо, что не нужно больше использовать каждый день защитную оболочку из сарказма и чужого облика.

И который ни разу не нарушил слово.

Так почему именно этот момент, после нескольких лет жизни Ханны в новых обстоятельствах?

Ну…

Красавица Роксана, необыкновенно похожая на Ангуса, его внучка, играет с Аланом. Имя сыну Ханна выбрала от балды, хотя Кара и уверяла, что это очень важно.

Мол, её зовут Кара – и все, кто ей вредил, закончил не слишком хорошо.

Имя Роксаны предполагает что-то подобное и несёт за собой большую, роковую силу.

Да и сама Ханна разве не замечала, как созвучно её поведение с прямым переводом «мёд, сладость, сладкая, милая» – она ведь именно такая на самом деле.

Так почему бы не подарить мальчику хорошее имя с глубоким смыслом?

Но Ханна бы не была Ханной, если бы не взяла «Алана» из рандомайзера.

И всё хорошо, нормальный ребёнок, кучерявый, с врождёнными хамелеоньми глазами, красавиц и умница.

Похож на отца, но это мелочи жизни.

Иногда бывает такое, что у вполне себе обычных людей рождается необычный ребёнок (чаще чернокожий у белых, но иногда и хамелеоны проскальзывают и маги). Таким ребёнком была Ханна, её способности проявились поздно и стали большой неожиданностью.

Алан же совсем не такой, а потому…

Даже немного пугает её своими выходками.

Рокси передаёт Алану игрушку, Ханна оставляет сына на девочку и выходит во двор. Прикончить сигарету и чашку кофе.

Хорошее, спокойное утро размеренной жизни.

Кто бы мог подумать, что у неё когда-нибудь такое будет?

Если бы не появление Алекса в шляпе и белом костюме. Он как всегда не утруждает себя притворными обликами. Практически не изменился с их последней встречи.

Ханна дёргается от мысли, что их обнаружила «Гортензия».

Но Алекс поднимает руки ладонями к ней.

– Я пришёл с миром, моя милая Ханни!

Она морщится, тут же хочется натянуть на себя личину какой-нибудь блондинки, но нет, стоит сдержаться…

Как узнал, что Ангус сейчас в городе? Следил за ними?

– Как нашёл нас?

– Я пришёл, как друг. Хочу вступить в ваш клуб неудачников…

Который больше таковым не является. Ведь они побеждают, объединяя в негласную сеть всё больше противников режима.

Противников с клыками, когтями и магией.

– Решил перебежать, пока не поздно?

Алекс садится рядом, Ханна сдерживается, чтобы не отшатнуться.

– Я не мог выкинуть тебя из головы. И нашего ребёнка. Хочу его видеть. Поверь, я здесь ради тебя. Я буду тебе помогать.

– Нам такая помощь не нужна.

– Перестань, вам сейчас нужна любая помощь…

Он как бы невзначай касается её руки.

– Разве я не прав? Злишься на меня до сих пор? Но меня заставили… Ситуация была сложная, выбора не было.

Ханна понимает, что дрожит всем телом, будто бы к ней на своих двоих пришёл дурной сон.

Честно говоря, пожив немного в нормальных условиях, ей больше не хочется быть хозяйкой борделя. Не хочется вспоминать «Магнолию». И прошлое представляется кошмаром, который может отогнать только Ангус.

Они не истинные, ведь у него уже была Кара. Но так же было и с его первой женой. С утратой которой он окончательно смирился лишь когда встретил Ханну.

– Хочешь, я не буду тебе напомнить о том, что было? Знаешь что? Сделай вид, что мы незнакомы… Я приму другой облик. Представлюсь иначе… Могу не подходить к ребёнку. Всё будет так, как ты захочешь. Мы можем видится тайно… Я помню, ты призналась мне в любви, так вот, я…

Ханну от того, чтобы услышать наглое, мерзкое враньё, страхует… плавящийся воздух, в одно мгновение сожравший любые звуки, когтистые кожаные крылья, лёгкая поступь и звериный оскал.

Алекс не успевает отреагировать, как в него вцепляются – взмах крыльев – и уносят вверх.

Ханна подрывается на ноги и… допивает кофе, усмехнувшись.

Ангус возвращается во вполне себе человеческом виде и подхватывает её на руки, словно ничего только что не было.

– Опять куришь?

– Не осуждай меня. Я брошу. Когда-нибудь.

Дракон целует её с нежностью, запустив пальцы в густые, тёмные волосы. И заносит в дом. Роксана и Алан встречают его с криком:

– Папа!

– Это маг. Я подумала, вам он может пригодиться. Равен его знает ещё лучше, чем меня. И Френк ему должен несколько лет жизни, уж точно. Как и мне, но в меньшей степени.

– Предлагаешь держать его здесь силой?

Ханна усмехается.

– Он великий злодей.

Ангус выдыхает задумчиво и вдруг тепло обнимает её. Снова.

– Вижу, ты оставила ребёнка.

– Пока что.

– Хорошо, я рад, что ты вернулась. Несмотря на твоё поведение, мне не хотелось бы, чтобы с тобой что-то случилось…

– Сама доброта, – она фыркает, отстраняется, заглядывает в янтарные глаза дракона и… отходит от него. – Я остаюсь здесь. Но. Смогу уйти, если захочу.

– Пока условия будут таковы. Но, вполне возможно, когда-нибудь мне потребуется от тебя клятва верности.

– Не будем торопить события.