Хроники Лерона

– Вы вбылы мого батька! – визжал Уловш. На его губах выступила пена.

Вдруг загалдевшие было осмелевшие деревенские жители притихли: Свищ Кухолько поднимался на ноги. Закричали бабы, заплакали дети.

– От бисова срака! – прошептал Евлам Пийко и бросился на поиски осинового кола, который кто-то из нерадивых крестьян втоптал в грязь.

Свищ Кухолько тем временем на ощупь отыскал свою блымающую глазами голову и насадил ее на кусок хребта, торчащий из развороченной шеи.

– Батько, ты повэрнувся! – заорал Уловш Свищек и подполз к своему отцу.

Свищ Кухолько, не утруждая себя воспоминаниями о близких родственных связях, вырвал у сына сердце и припал к ударившему из его груди фонтану крови. В этот самый момент из толпы выскочили Евлам и Буков, сжимающие большими мозолистыми руками кол.

– Повертайся у Джэрэло! – крикнул деревенский протоиерей, а Евлам и Буков с разгону вогнали в вампира деревянный кол.

Но, вопреки всем ожидания, Свищ Кухолько не сгорел мгновенно, а проявил к проделанной с ним операции не больше чувствительности, чем жук, посаженный на булавку. Он принялся насмехаться над своими мучителями, благодаря их за то, что они дали ему хорошую палку, которой он теперь будет воспитывать своих собак Хаврину и Эвелионорину. Тогда бесстрашный кузнец Буков Драбилько и отважный рыцарь Курт Ирвинг навалились с разбегу на строптивого мертвеца. Покойник бешено ревел и двигал ногами и руками, когда его, связанного толстыми веревками и истыканного кольями, облаживали хворостом и сухими поленьями, а из него в большом количестве текла красная кровь.

Сожжение оказалось мерой, вполне оправдавшей себя.

* * *

За занозистым грубо склоченным серым столом, на котором стояли глубокие миски с гороховой похлебкой, горшки с тушеными картофелем и мясом, сковорода с жаренными свиными почками, целая корзина помидор, огурцов и перца, пирог с грибами, здоровенный кусок копченого сала и объемистый бутыль самогона, сидели Курт Ирвинг, Буков Драбилько, Евлам Пийко, сельский священник Свистуль Кукожко и Грибаль Грибацько. Громко потрескивали в пышущей жаром печи смолистые дрова, заглушая зудящие рои огромных назойливых комаров, но вовсе не мешая беседе, которую вели уже изрядно захмелевшие мужчины.

– Я давно хотел спросить, что это за мужик нарисован на хоругви, установленной на куполе церкви? – сказал Курт, не обращая внимания на то, как Грибаль Грибацько сжевал козявку, вынутую из носа.

– Сэр Крот Иврит, цэ наш бог, якого звуть Брок. Пророк Пустоты, Господь Абсолютного Нуля, як вин сэбэ называе, – пояснил Евлам, громко отрыгнув.

– Вин прыходыть у Могильник килька разив у год и розповидае нам про Вэликэ Ничого, про тэ, як якись чуйсвта обманюють разум, про тэ, що усэ не такэ, яким мы його бачим. А ще вин дуже любыть пыты горилку з глыняного глечика, – вмешался в разговор Буков, что-то почесывая засунутой в штаны рукой.

– Вин допомагае нам з врожаем та бесплодными жинкамы, – добавил Свистуль Кукожко, обтирая об стол пальцы, облепленные зелеными соплями.

– А памъятаетэ, як заявывся вин з якоюсь дивахою рудою на имья Олива… ни, Алива, – звучно выпустив газы, сказал Грибаль.

– Олида йийи звалы, дурню, – поправил парня Свистуль и сплюнул в миску с супом.

– Яка ризныця. Так от, воны ж не елозылыся один на одному, як в нас прынято зазвычай, а ходылы до Стены Силы, и Брок видчыняв для малявки ворота, – продолжил Грибаль, запуская грязную руку в горшочек с мясом.

– Куда он водил девочку? – спросил встревожившийся Курт.

– Та туды, де Сила та Пустота заховани вид простых людей. Тобто до Джэрэла та Безодни. Цэ тут, нэдалэко, бис бы йийи побрав. Вид нэйи уси наши мытарства, сэрэ лыцарю. Нэ було б цьой Стенки биля нас, то й нэ став бы вопиром Свищ Кухолько, та Хавринка з Эвелионоринкой не обернулысь бы собакой, та нэ бродили б биля наших деревень усиляки упыри, тролли, гоблины, эльфы, карлы, феи, гномы, обороти та инша гыдота. Усэ ж через цю Силу, мать ее тудыть! Цэ вона проклятуща, так влияе на людей погано, вид ее близи плодятся уси муданты, инакшэ сказаты – чудовиська! – вновь подключился к разговору Буков, продолжая чесать между ног.

– Цей Брок обещае нам життя писля смерти у Чистому Королевстви якомусь, якщо допоможемо йому, як прыйдэ якийсь час Останього Протыстояння, та кажэ, щоб пока молились мы, осеняя сэбэ знаком Пустоты, яку вин почитае, як мы його, – прошамкал набитым свиными почками ртом Евлам.

– У цьому Чистому Короливстви Плеврон якийсь правыть, – вставил Грибаль, слизывая с пальцев потекший по ним жир.

– Вы покажите мне, где находится эта Стена? – обеспокоенно произнес Курт Ирвинг, нервно ерзая на шершавой табуретке.

– Та не переживайте, сэр Курт Тирви, пидэмо хоть зараз, – сказал Буков, извлекая из штанов из мешковины руку и похлопывая нею Курта по плечу.

– А мы в прывыдив та прызракив нэ превратымося? – округлив глаза, спросил не ожидавший такого поворота событий Грибаль Грибацько.

– Якщо нэ пидэшь з намы, а мы станэмо нэчистю, то всэ одно тэбэ зьйимо! – состроив страшную рожу, прорычал Евлам Пийко.

– Гаразд, тоди пидэмо разом, – проговорил побелевшими губами парень.

* * *

Курт Ирвинг стоял у взметнувшейся к облакам железобетонной стены, держа под уздцы своего чалого, а позади тихо шушукались его недавние собутыльники. Удивляясь тому факту, что литое гигантское сооружение не было видно из деревни, находящейся всего в получасе езды отсюда, и разглядывая выгравированных на стене василисков, сфинксов, гиппогрифов, грифонов, мантикор и драконов, Курт ощущал на своей коже жгучее дыхание какого-то страшного излучения: Когда он прошел через едва заметную рябь в воздухе, являющуюся границей видимости Стены и Врат, он сразу ощутил выворачивающее наизнанку разум дуновение струящей боль Силы, и это новое ощущение поразило и испугало его больше, чем открывшийся ему вид на грандиозное, величественное строение. Грибаль сказал тогда с наивной блуждающей на губах улыбочкой, что он часто ходит сюда по грибы. Курт представил себе эти грибы огромными, мясистыми и зубастыми, и ему стало жутко. “Как можно жить, рожать детей, сеять пшеницу вблизи от Этого Чудовища, от Этого Порождения Чьей-то Черной Злобы, от Этого Детища Чьего-то Больного Воображения”, – подумал зеленоглазый рыцарь. Если это и есть пресловутая Мощь, если за этими воротами действительно находится Источник Силы, если и в самом деле здесь можно овладеть Энергией, то он откажется от своей идеи стать одним из Детей Силы. “Лучше уж быть на вторых ролях, чем впустить в себя, в свои плоть, кости, мышцы, мозг Это!” – решил Курт Ирвинг, приближаясь к ярко горящим ослепительно-белым огнем воротам, на которых были начертаны причудливые руны. От них веяло такой далекой древностью, что хотелось превратиться в пылинку и сгинуть где-нибудь между Измерениями. Курт Ирвинг знал Основные Руны Избранников Силы, но все-таки колебался прочесть их вслух, боясь неправильно произнести то или иное Слово. Наконец, он начал выкрикивать в звездное небо длинные и странно звучащие фразы, похожие на нечленораздельные звуки, которые издают во время урагана джунгли. Так же неожиданно, как и заговорил, Курт замолчал. Звенящая тишина застыла над этим насыщенным Мощью местом, над небольшим пятачком мертвой земли перед грозно нависшими над Куртом и сопровождающими его крестьянами воротами. Потом раздался заставивший всех упасть на колени умопомрачительный скрежет, и створки неистово пылающих ворот поползли в стороны. Не дожидаясь, пока ворота откроются полностью, Курт зажмурив глаза, протиснулся в образовавшуюся между створками щель. Крестьяне и не подумали последовать за ним, а, наоборот, побежали в Могильник, даже не оглядываясь и вопя от ужаса. Один лишь Грибаль Грибацько впал в глубокий ступор и остался стоять на месте.

Курт Ирвинг огляделся по сторонам, посмотрел вверх. Он находился на дне гигантского колодца, подпирающего своими стенами небеса. Перед ним двумя большими каплями блистали волшебные озера – серебристое и черно-маслянистое. Источник Силы и Великое Ничто. Курт Ирвинг почти видел, как ужасные потоки опаляющей все живое Энергии выплескиваются во Вселенную из серебряного пятна, Всемирным Злом показался Курту Источник Силы, и он развернулся, что бы покинуть мрачную и таинственную шахту, но в этот миг из Великого Ничто вынырнул бородатый мужчина с церковной хоругви и сказал, дыша перегаром:

– Вот чертов Кролик, стырил все-таки Раковину! А ты чего стоишь, рот разинув? Прыгай за мной!

Курт послушался, шагнул вслед за Пророком Пустоты в несущее покой Великое Ничто и увидел, что…

Черное солнце встает над Миром, затмевая своей тьмой черные звезды. Черное море катит к берегу громадные волны, но не воды, а крови.

* * *

Вскоре над церковью Могильника рядом с первой хоругвью появилась вторая, на которой был изображен Курт Ирвинг.

(Из сборника Лекрама Авпельхеймского “Фольклор народов Северной Лумпфоры”)

Глава VII. Краткие отчеты центральной базе. Отрывки

…Анандхаэль, Эзекиэль, Ишамаэль, Рафаэль, Михаэль, Ариэль и другие мои братья! Я не знаю, живы вы или нет, существует ли еще Ойкумена и наш горячо любимый Аверн или все это уже исчезло в горниле Энергетического Кризиса, но я, Саммаэль, вновь выхожу на связь. Возможно, это мое последнее послание. На помощь вашу уже не надеюсь, но я боюсь даже подумать о том, что вы все погибли, потому что скоро должно произойти событие, которое может оборвать и мою жизнь, и тогда навсегда исчезнут древние непобедимые легионы Аверна.

Прошло несколько десятков тысяч лет по нашему исчислению с тех пор, как мы с Лилит покинули многострадальную Ойкумену, а вы, дорогие соплеменники, по-прежнему молчите. Я сообщил уже вам о своих двадцати двух детях и многочисленных внуках и внучках, но считаю, что перед тем, как мы предпримем ответственный шаг, не лишним будет вспомнить имена моих детей, но не те, которые мы с Лилит давали им при рождении, а те, которыми называют их смертные, Стихии, да и они сами. Вот этот список: Обсор, Мерлин, Цезарь, Артур, Робин Гуд, Муркок, Александр из Македонии, Тангейзер, Будда, Казанова, Джон Толкин, Гала, Гиневра, Моргана, Мюргит, Ева, Саундирун, Кедри, Даная, Сапфо, Урсула Ле Гуин и Свайнхильда. Все мои отпрыски и их потомки уже давно не воюют со Стихиями за власть и контроль над Измерениями, но не так просто было победить таких искусных воинов, как Туман, Дождь, Метель, Пурга, Ветер, Огонь, Вулкан, Буря, Шторм, Вихрь, Наводнение, Сель, Ураган и так далее. Истребляемые и похищаемые ними наши чудо-механизмы, которые мы теперь называем Утерянными Реликвиями, невозможность оперативно передавать знания все прибывающему и прибывающему потомству, полный развал системы взглядов на строение Мироздания – все это привело нас к тому, что мы уже почти забыли о своей миссии и с головой окунулись в насущные проблемы. Кризис, казалось, был неизбежен, но… Я уже сообщал вам о том, что чтобы победить в войне с туземцами этой Вселенной, начавшейся из-за того, что все меньше и меньше оставалось подходящих для нас Измерений, из-за того, что тоскуя по родине и, страдая от одиночества, мы плодились и размножались до тех пор, пока нам ни стало тесно в Хадесе и прилегающих к нему Мирах, мы решились на отчаянные меры. Собрав всех своих детей, у которых было достаточно знаний, опыта и мастерства, все уцелевшие механизмы, технику, мы пробили брешь в Третью Вселенную. Сначала мы были разочарованы, так как не смогли переправиться в эту вновь открытую Ойкумену из-за нашего ослабленного потенциала, который мы растеряли в борьбе со Стихиями и при создании Каверны в иную Вселенную. Но потом, как оказалось, Третья не была похожа ни на Первую, ни на Вторую. В ней нет ни Времени, ни Пространства, а только Чистая Энергия, Первородная Энтропия, Истинный Хаос. Каково было наше отчаяние! Если бы раньше отыскать Третью, то не понадобилось бы организовывать нашу экспедицию, был бы жив Сахаэль, мы бы имели безграничные запасы Энергии для своих развлечений! Но как отыскать именно Третью Вселенную, Чистый Хаос среди неизвестного числа Хаосов Времен и Хаосов Пространства? Только случай, только удача помогали нам в трудную годину и только благодаря этому мы победили Стихий и заключили с ними договор.

Мы назвали Каверну Источником Силы и вложили в нее всю информацию, касающуюся принесенной нами из Первой во Вторую Мощи, но она почти полностью растворилась в новой Силе. Теперь наши правнуки приобретают все необходимое для выживания не за учебниками, а в Источнике Силы. Отпала нужда в наставниках. Они остались лишь как дань нашему прошлому. Правнуки наши стали называть себя Детьми Силы, а нас – Избранниками.

Следует сказать кое-что о качестве новой Силы. Она хоть и Первородная и Истинная, но вовсе не является панацеей. На ней лежит какое-то пятно, отпечаток чего-то ужасающе грязного, какая-то неустранимая горечь, неизлечимая болезнь, темный след, и, как не парадоксально, название у этих пятна, отпечатка, горечи, болезни и следа одно – Чистота. Чистота настолько чистая, что разум отказывается воспринимать ее, Чистота настолько всепоглощающая, что никто ни в силах осознать ее, Чистота настолько объективная, что субъективный ум не способен идеализировать ее, сомневаясь в ее возможности. Как такое может быть? Не знаю, но когда я касался Источника, то чувствовал страшную порчу, которую хранит в себе это Серебряное Озеро, ощущал, как что-то серое и липкое заполняет мое естество. У многих при приближении к Источнику отваливалась от костей плоть, по всему телу распространялись ужасные язвы, лезли волосы. Обжигающий огонь пламенеющего костра Силы может спалить наш новый дом, нашу новую Вселенную, ведь никогда еще не была она так как сейчас переполнена Мощью, да еще такой разрушительной. Вскоре Хаос Времен может лопнуть, взорваться от переизбытка грязной в своей абсолютной Чистоте Энергии. Поэтому вы, представители Великой Расы, должны понять, почему мы решились вновь рискнуть и сыграть ва-банк.

Ради будущего наших потомков, ради того, чтобы избежать Падения, мы с Лилит и все Избранники Силы готовы пожертвовать своими жизнями. Сознавая всю опасность задуманного нами, мы все же опять собираем своих детей и самых способных их детей, жалкие остатки магических супермашин, служивших нам все это время верой и правдой, отвагу и мужество. Сложнее всего с последним, так как очередной шаг в развитии Вселенной будет намного страшнее предыдущего. Источник Силы это Вход, положительный полюс Новой Ойкумены, через который Мощь закачивается в Измерения, и это не прерывается ни на мгновение. Чтобы Вселенная не лопнула, как воздушный шар, необходимо создать своеобразный Выход для использованной и избыточной Энергий, отрицательный полюс, Пустоту, Бездну, Великое Ничто, другими словами – Антикаверну, через которую в Третью уходила бы из Второй Мощь. Создание этого Источника Антисилы или Антиисточника Силы может уничтожить большое количество Измерений. Вы только представьте себе, какой поток накапливаемой веками во Вселенной Энергии, приходившей через Серебряное Озеро, мгновенно хлынет в Выход и будет интенсивно вытекать через него до тех пор, пока не установится Равновесие Сил! Но из двух зол выбирают меньшее.

Сейчас мы стоим у стены, напоминающей внешним видом Шахты Мощи Аверна, за которой спрятан Источник, и я делаю последние записи в “Кратких Отчетах Центральной Базе”, а рядом со мной ожидают избранные воины Нового Легиона. Возможно, мы погибнем, но наша жертва поможет Вселенной вступить в новую фазу своего развития, своего существования. По моим расчетам, Измерения после создания Пустоты должны стать более стабильными. Главное переждать Колебательный Процесс, который будет неизбежен в начале эксперимента, и тогда у Детей Силы появятся новые возможности. Они будут расселятся и расселятся все дальше и дальше. И если кто-то сейчас читает эти строки, значит нам удалось осуществить наш замысел, воплотить нашу идею в жизнь. Прощай и здравствуй, возрожденная суперраса!

Глава VIII. Наедине с собою

Вот Измерения, как на ладони. Я лечу сквозь них бесплотной полутенью крылатой тени и не устаю, хоть и пошли… Какие сутки пошли – пятые, десятые, сорок пятые? А может не пошли, а побежали? Поползли? Стоят на месте? Несутся вспять? Плывут идеальной синусоидой? Хм, переменное время – это очень интересная мысль! Но, к сожалению или к счастью, есть сейчас у меня более увлекательное занятие, чем временная тригонометрия и исследование функциональной зависимость времени от времени. Я наблюдаю, удивляясь. Я удивляюсь, наблюдая. Вот Измерения выстроились передо мною, как книги на полке. Как книги на полке, они различны. Как книги на полке, они одинаковы.

В одних Измерениях серые люди, считающие себя всесторонне развитыми и яркими личностями, играют в Жизнь. Неважно, кто из них владыка, а кто – раб, кто – хозяин, а кто – холоп, потому что и те, и другие тупы, как валенки, тупы бесповоротно и безнадежно. Между ними нет никакой разницы. И бедняки, и богачи жаждут денег, только первые мечтают о сумме, которой хватит на одеколон, а вторым подавай во много раз больше, ведь они одеколон не пьют. Они пьют вермуты, водку и вина. И те, и другие ведут беспорядочную половую жизнь, только нищие трахаются на помойках, а господа – на черных шелковых простынях. И те, и другие с легкостью убивают друг друга, только отребье закапывают в мусор, а “денежные мешки” – на специальных кладбищах. И те, и другие дерутся за сферы влияния, за прибыль, только оборванцы воруют у отдельных людей, а промышленные магнаты и правящая верхушка – у целых стран. Неприкасаемые и брамины, высшие и низшие касты, прозрачные и прирожденные, черви и властители, бомжи и крутые, грязь и чистые. В разных Измерениях они называются по-разному, эти два мира, эти две планеты, различающиеся оболочкой, сходные в своей сути. Страшно? Но очень.

Есть Измерения, где серые люди вовсе не претендуют на то, чтобы их считали умными и интеллигентными. Они серы, как мыши, и даже не пытаются скрыть это. Их устраивает существующее положение вещей, и они даже не играют в Жизнь (да, да, с большой буквы). Им всегда хватает денег, неважно много их или мало. Они занимаются сексом только для того, чтобы не вымер их род. Ни драк, ни ссор, эмоции мертвы, желания отсутствуют, штиль в мыслях, застой в душах. Чем не нирвана? Это пугает меня уже сильнее.

А Измерения, где вундеркиндов и гениев, неординарных и незаурядных парней и девушек сравнивают с плинтусом, не позволяют вырваться из серой массы, твердя постоянно: “Не высовывайся”, оказывается тоже имеются! Задыхаются романтики под прессом обстоятельств, чахнут потенциальные герои в пыли опостылевших условностей, зажатые по углам общественным мнением, надрываются, тщетно пытаясь вырваться из замкнутого круга. Но зря мечутся они, внебрачные дети Детей Силы и простых смертных, мечтая о чем-то призрачном и великом. Они в пожизненном плену ржавой и гнилой насквозь, но не сдающейся системы, и когда им мерещится, что сбылось то, чего хотели они всеми фибрами своих почти святых душ, они ошибаются. Они вырвались из одной камеры, построенной из шор и догм узколобых своих сородичей, но сразу же очутились в другой, не менее крепкой, но пока еще неведомой, новой, непонятной. Это не их Измерения. Их Измерения там, где обитают Эрикозе и Эльрик, Корум и Хокмун, Фафхрд и Серый Мышелов, Гаррет и Костоправ, Геральд и Ранд ал Тор, Гед и Иеро, Лафает о’Лири и Камбер Кулдский, Корвин и Дворкин, наконец. Но их Измерения не существуют на самом деле, а являются лишь плодом воображения таких же измаявшихся чужаков, как и они. Вот это уже вызывает у меня ужас!

Но самые леденящие кровь в жилах события творятся в Измерениях, где люди превратились в зомби, в роботов, в идиотов. Схема проста, как палка. Программа одинакова у всех. Установка заложена самая несложная. Алгоритм состоит из одного сплошного цикла. “Счастье заключается в том чтобы любить и быть любимым, растить детей, иметь друзей, работать и просто жить”. Бред, какой бред! Ну, давай, человечишко, вперед! И крутятся людишки, словно белки, в колесе, имя которому Работа-Дом, совершают бесконечные ритуальные обряды, добывая, приготавливая и поглощая пищу, обустраивая свое жилище, облачаясь во всевозможные наряды. Ритуальные пляски любви, ритуальные песнопения скандалов. График всей жизни (да, да, с маленькой буквы) рядом с графиком уборки мусора. Добавим в коктейль немного страстишек, немного желаний и самую малость мечты, но добавлять тоже следует аккуратно, соответственно утвержденному в начале пути плану. Мелочные душонки приземленных субстанций оживим – вот и готов человек-растение, человек, якобы разумный, получеловек, недочеловек! Я ненавижу эти Измерения более, чем какие-либо другие. Я презираю этих людей сильнее, чем всех монстров Вселенной вместе взятых.

Есть ли Измерения, где вместо атмосферы – вода, а вместо океанов – воздух, где хлеб сеют в огонь, а земля считается злейшим врагом всего живого? Есть ли такие Миры, где в почве обитают рыбы, птицы, звери и люди, где от воды вспыхивают пожары, огнем дышат, а воздуха нет вообще? Есть ли такие планеты, где все рождаются стариками, а умирают детьми, где солнце – кубической формы, а шар невозможно создать, где зима длится в течение жизней многих поколений, а лето – всего лишь мгновение? Есть они или нет, какая разница? Важно лишь то, что есть Измерения, где слились воедино все особенности вызывающих у меня испуг, страх, ужас, ненависть и презрение Измерений, все отрицательные стороны, составляющие суть их бытия.

Лерон, Лерон, со своим уставом да в чужой монастырь! Ведь не так давно ты считал, что “отрицательное” и “положительное” – это категории, придуманные голодными философами человеческой расы, что все относительно и нет объективного понятия Добра, как нет и строго определения Зла, а теперь вот судишь смертных, хотя не имеешь на это никакого права! Попросить у обиженных мною людей прощения? Ха! Нет уж, увольте, только не это.

Я искал Схайорел, меч-легенду, меч-артефакт. Сколько их разбросано по Вселенным, таких вот магических железяк типа Грейсвадира, Вервиндла, Дурендаля, Экскалибура, Челенджина, Грама, Бурезова, Тенохрени? Но еще больше идиотов, рыскающих по Измерениям в поисках этих побрякушек и лелеющих надежды на все, на что только можно их лелеять. Я – хрестоматийный пример одного из этих дурачков. Прошивая Измерения иглой Виртуальной Силы, я тщетно пытаюсь отыскать Вселенский Ад, где небо зелено, а земля еще помнит те времена, когда она была Хаосом. В Аду я получил когда-то отливающий серебром, украшенный драгоценными камнями, испещренный неведомыми рунами пресловутый Схайорел, чем, как показалось мне, очень удивил Всадников Судьбы. “Да будет так!” – сказал тогда Нивол, окончательно развеяв тем самым мои шальные догадки и глупые домыслы о том, что вручение мне Серебряного Меча входило в планы полиции Вселенной. Нет, помог мне кто-то другой. Я подозревал, что имя этого “доброжелателя” начинается на букву “Л”, а фамилия – на “К”. Льюис Кэрролл, проклятый интриган, хозяин марионеток, хитрый кукловод, талантливый режиссер! Скорее всего, это он всучил мне в руки этот кусок абсолютно чистой Силы, которая так пугала Саммаэля, и сделал он это точно также, как вплел в паутину моей судьбы Винсента Аркольского, Анжелику Орлову, Алиду, Дракона, Курта Ирвинга, а мня – в узоры их судеб. И совершенно это было всего лишь в угоду какой-то там заплесневевшей и забродившей вражде с Ашви-Традом! Играючи, он напару с чешуйчатым щупальцеруким монстром тасовал нас, как опытный шулер тасует колоду карт, и вот итог – я, словно радиоуправляемый самолетик, мчусь сквозь Миры, опустившись от одиночества до философствования, которое, как известно, до добра не доводило еще никого! Эл Ка даже не скрывал того, что идет Большая Игра, открыто заявлял о козырях и швали, о тузах и шестерках. И что-то не очень похожи эти его откровения на великую тайну, так как более-менее в курсе о вселенском покере был и Обсор, сто чертей ему в глотку!

Эл Ка и Ашви-Трад вводят новые фишки, когда хотят, легким щелчком пальцев сбрасывают старые за пределы игрового поля. Не ошибся я и на счет Алексея Шевелдина – он пропал почти перед самым моим отбытием. Лигред клялся и божился всеми святыми, придуманными людьми, прототипом для которых послужил сам Лигри, что не причастен к его предательскому бегству. Он говорил, что если уж он признался в том, что помог Курту поближе подобраться к Источнику Силы, то скрывать что-либо об исчезновении Алексея ему нет вовсе никакого смысла. Проведя на скорую руку импровизированное расследование, я установил, что мой друг хоть и находился в очередном затяжном запое, но спал исключительно в своей постели. Естественно, что не сам. Мне не составило труда отыскать последнюю его несовершеннолетнюю пассию и узнать, что накануне побега Алексей и она заснули в его кровати, а утром девушка проснулась одна. Ну, да и хрен с ним, с этим Лехой. Меня больше волновало поведение Анжелы во время ее ухода. Создавалось такое впечатление, что она что-то задумала, причем не недавно, а … Ух, как вспомню, ее презрительные взгляды, надутые губы, нервные движения, так сразу забываю о своих подозрениях. Может, я выдаю желаемое за действительное, предполагая в ее словах обо мне неискренность и какой-то расчет? А тут еще Арда достал со своими жалобами на пропавших Колса и Рэлока. Мир сошел с ума, а довели его до этого Льюис Кэрролл и Ашви-Трад!