Дева Луны

Шли не быстро, но и не медленно. Необходимо было экономить силы. Первым, как водится, размеренным широким шагом шёл Александр Македонский. За ним ковыляли Косой и Углерод, а Хорн замыкал строй. Тропинка сначала вела на северо-восток, а затем всё сильнее и сильнее стала забирать к востоку. Ночлежка давно уже скрылась за пригорками. Даже дыма от костровища не было видно. К востоку от Ночлежки места совсем не походили на привычную Свалку. Никакого старого мусора здесь не было, ведь основная территория Свалки располагалась к северу и западу от Ночлежки. Здесь же местность была больше похожа на степь, поросшую полувысохшей редкой травой и отдельно стоящими корявыми деревьями, успевшими уже избавиться от своих листьев. Ещё дальше к северу отсюда начиналась полностью выжженная земля – след от когда-то прошедшего по этим местам огневика.

Пару раз тропинку стремительно перебежали какие-то мелкие зверьки. Они делали это настолько ловко, что Хорн не успевал их даже толком разглядеть. «Суслики, наверное», – решил он. Один раз на вершине близлежащего пригорка появилась небольшая (штуки три-четыре) стая одичавших собак. Путниками они не заинтересовались, видимо, были сыты. Завидев шедших по тропинке людей, собаки лениво залаяли и затем нехотя удалились в сторону. Не пришлось даже доставать ружьё.

Начался заметный спуск к Ручью. Холмы стали выше и плотно прижались к тропинке слева и справа. Сама тропинка начала вилять между ними. Из-за этого самого Ручья ещё видно не было, но хорошо различимое его весёлое журчание говорило о том, что он уже где-то близко. Ручей протекал вдоль южной оконечности Свалки, которая уходила от него на много километров к северу. Общее направление потока в Ручье ориентировалось с востока на запад, и поэтому вода в нём была чистой. Лес, однако, располагался не к югу от Свалки, а к юго-востоку. Чтобы до него добраться, нужно было сначала идти несколько километров на восток, а затем уже поворачивать к югу. В этом месте Ручей делал широкую излучину или петлю, и весь путь фактически лежал внутри этой петли.

Берег Ручья, к которому вышли охотники, был пологим и глинистым. Здесь тропинка заканчивалась, и дальше нужно было ступать очень осторожно, чтобы не увязнуть в топкой бурой жиже. Ближе к воде стали часто попадаться отшлифованные мелкие камешки. Течение было быстрое, особенно у противоположного берега. Александр Македонский на минуту остановился, чтобы получше осмотреться. Левый берег уходил круто вверх, а дальше, наверху, уже начинался лес. Подниматься по такому склону нелегко, и поэтому необходимо было тщательно выбрать маршрут. Александр Македонский обернулся и указал рукой выбранное им направление. В том месте располагались два больших камня.

– Пошли! – скомандовал Александр Македонский.

Не снимая сапог, они переправились вброд на другой берег – Ручей здесь оказался неглубоким. От Ручья охотники начали подниматься наверх по диагонали, чтобы скомпенсировать затраты сил. Иногда приходилось помогать руками, хватаясь за торчавшие из рыжей почвы полувысохшие кусты и крупные стебли травы. Преодолев крутой подъём левого берега, путники, наконец, оказались в лесу.

Южный лес производил впечатление настоящего чуда природы. Таких мест сейчас на Земле практически уже не осталось. Из-за резкого изменения климата, происшедшего после всемирного катаклизма тридцать лет назад, исчезли почти все животные и растения. Кроме того, существенную роль в этом сыграли последствия многочисленных техногенных катастроф, приведшие к полному разрушению экологического баланса и заражению обширных территорий. Южный лес при этом каким-то чудом уцелел и сохранился в первозданном состоянии. Возможно, это произошло благодаря особому распределению рельефа местности. Возможно, направление ветра в этих местах было благоприятным. Возможно, повлияли ещё какие-то неизвестные факторы или же их совокупность.

В лесу росли многочисленные хвойные (сосны, ели, пихты) и лиственные деревья (берёзы, осины). Подлесок, представляющий собой средний и нижний ярусы леса, был густо заполнен различными кустарниками и травами. Летом и ближе к осени можно было собирать ягоды и грибы. Если лето было благоприятным (тёплым и дождливым), то лес щедро снабжал людей своими дарами. Зверей и птиц тоже было много, как мелких, так и довольно крупных. Очевидно, в лесу водились не только те животные, которые обитали здесь всегда, но и те, которые, спасаясь от опасностей, осели здесь уже после Катастрофы. Многие домашние животные за это время одичали и приспособились для жизни в естественных условиях. Некоторые звери (например, одичавшие коровы) выглядели для здешних мест весьма необычно. Лес занимал значительную площадь, и места хватало всем: на юг и на восток он уходил, наверное, на добрую сотню километров. Углубляться в него не стоило: можно было легко заблудиться. Поэтому, как правило, собирали ягоды и грибы, а также охотились вдоль кромки леса недалеко от Ручья. Как любил говаривать Александр Македонский, «чем дальше в лес, тем дольше выход». Искать пропавших в лесу никто не будет, поскольку это дело абсолютно бесполезное, да и опасное. Что происходило в самой глубине леса, никто толком не знал.

Охотники направились на восток вдоль кромки леса, стараясь не уходить вглубь. Ступали очень осторожно, внимательно присматриваясь и прислушиваясь, чтобы случайно не вспугнуть какого-нибудь зверя. Лес был плотно наполнен огромным множеством звуков и запахов. Весело и надрывно щебетали и свистели птицы, скрывающиеся высоко в ветвях деревьев. Стрекотали насекомые в траве. Откуда-то из глубины леса раздавался низкий жалобный рёв, на который сразу же смешно отзывались ещё несколько таких же заунывных голосов.

Александр Македонский то и дело останавливался и прижимался к земле. Остальные тут же следовали его примеру. Так продолжалось около получаса, пока они не приблизились к большой сосне, густо обросшей со всех сторон развесистыми кустарниками. Александр Македонский снова остановился и поднял руку, показывая этим, чтобы остальные тоже остановились и затихли. Осторожно раздвинув кусты, он обернулся и знаками скомандовал приблизиться к нему. За кустами располагалась небольшая полянка с жёлтыми цветочками, на которой мирно разлеглась корова. Людей одичавшие коровы почему-то не боялись (возможно, ещё помня своё недавнее домашнее прошлое), и это сильно облегчало охоту на них. Видимо, не чувствуя никакой опасности, корова с важным видом пережёвывала пищу.

Александр Македонский едва уловимым кивком головы дал знать Хорну, чтобы он достал ружьё. Хорн кивнул в ответ и осторожно, чтобы не привлекать внимание коровы, потянулся за своей двустволкой. Когда он, наконец, прицелился и приготовился нажать на спусковой крючок, неожиданно раздался выстрел. Корова дёрнулась пару раз, жалобно замычала и через некоторое время затихла. Всё произошло так естественно, что все решили, что это выстрелил сам Хорн. Углерод даже поддерживающе кивнул ему: мол, хороший выстрел. Но Хорн знаками показал, что это не он стрелял, что он ещё не успел нажать на спусковой крючок. «А кто тогда?» – кивком головы спросил Александр Македонский. «Не знаю», – ответил Хорн, пожав плечами. Александр Македонский снова кивнул: «Ясно!» – и приставил палец к губам.

С той стороны послышалось шелестение листьев и отчётливо хрустнула сломанная ветка. Но из-за кустов никого не было видно. Косой не выдержал и решил разрядить напряжённое ожидание.

– Это кто это тама стреляла? – крикнул он. – Ай как нехорошо сделал!

В ответ кто-то недовольно заворчал и полез напролом прямо через кусты. Впечатление было такое, что в их сторону отчаянно пробивается какой-то крупный и довольно неуклюжий зверь. Вскоре на полянке показалась тёмная косматая фигура, в которой трудно было узнать человека, но это, несомненно, был человек. Подойдя к лежащей без движения корове, он застыл в выжидательной позе. Теперь его можно было разглядеть более подробно. Это был коренастый мужчина средних лет с суровыми чертами лица. На нём был длинный, до пола, тулуп мехом наружу, тёмного, почти чёрного, цвета. Капюшон тулупа был небрежно накинут на голову. Из-под капюшона беспорядочно торчали чёрная с проседью раскидистая борода и скомканные неопределённого цвета волосы. Мужчина, опустив ружьё и сложив на нём руки, спокойно стоял и как-то по-недоброму, исподлобья смотрел в сторону охотников.

– А вы кто такие будете? – наконец, произнёс он.

Видя, что мужчина не настроен особенно агрессивно (по крайней мере, он явно не собирался палить из своего ружья), Александр Македонский поднялся и выбрался на поляну. Углерод, Косой и Хорн последовали за ним.

– Приветствую, уважаемый! – вежливо поздоровался Александр Македонский. И продолжил: – Мы пришли со Свалки из ближайшей Ночлежки. Хотели в лесу поохотиться, чтобы сделать запасы продовольствия на зиму.

Мужчина молча смотрел на него без особого интереса, но слушал внимательно.

– Меня зовут Александр Македонский. А это мои товарищи: Хорн, Углерод и Косой. А как тебя звать?

– У меня нет имени. Но, если хочешь, зови меня Лесником, – нехотя ответил мужчина.

– Ты что, в лесу живёшь? – спросил с удивлением Углерод.

– В лесу, – пробурчал в ответ Лесник.

– И много вас там таких? – снова спросил Углерод.

– Было много, да все вышли, – уклончиво ответил Лесник.

– Куда вышли? – не понял Углерод.

– Лес забрал – вот куда, – ответил Лесник.

– Понятно, – сказал Александр Македонский и перевёл разговор на более важную тему. – Слушай, мы не претендуем на твою добычу, – продолжил он, кивком головы указывая на корову. – Ты подстрелил, поэтому забирай.

Лесник лениво взглянул в сторону убитого животного и на минуту задумался.

– Вам она нужнее, – заключил он. – Я себе ещё подстрелю.

– Спасибо! – поблагодарил Александр Македонский. – Но возьми хотя бы часть.

– Ладно, – согласился Лесник. – Я возьму себе голову.

Хорн хотел было спросить, зачем ему голова коровы, но Александр Македонский незаметно показал ему знаком, чтобы он не делал этого. Лесник достал из-под своего безразмерного тулупа огромный и широкий нож, наклонился к корове, а затем ловким и уверенным движением отрезал голову и упаковал её в мешок.

– Всё! – объявил он, вытирая окровавленный нож об траву. – Остальное можете забирать себе.

Не говоря больше ни слова, Лесник убрал нож, взвалил на плечо мешок с головой коровы, взял ружьё и, как и в первый раз, не разбирая дороги, напролом полез прямо через кусты. Спустя некоторое время его и след простыл, не стало слышно даже ни шуршания листьев, ни хруста ломающихся под его ногами сухих палок.

Глава 4

Сборы

Собрание продолжалось. Профессор стукнул по столу.

– Теперь я передаю слово Полковнику, который является членом Совета и начальником службы безопасности нашей колонии. Собрание назначает его руководителем экспедиции. Пожалуйста, Полковник.

Полковник поднялся со своего места, достал карту и развернул её на столе, за которым восседал Совет.

– Уважаемые члены колонии! – начал он. – Хочу доложить вам наш предварительный план организации и проведения разведывательной экспедиции в район базы К12. В состав экспедиции предлагается включить семь человек из службы безопасности колонии в качестве военных и шесть человек вспомогательного звена. Это техники, а также один инженер, один учёный и один пилот. Всего вместе со мной набирается тринадцать человек. Я считаю, что это для такого мероприятия в наших условиях будет оптимальным вариантом. С вашего позволения я зачитаю список личного состава экспедиции. Тех, кого я буду называть, прошу встать, чтобы вас видели все. Спасибо! Итак, военные: Геркулес, Пистон, Плотва, Мурзила, Купидон, Абрикос и Казбек. Все здесь присутствуют? Хорошо! Далее – инженер и техники: Базилика, Кирилл, Данила. Учёный – Антон, пилот – Валет. Ну вот вы все и в сборе. Можно хоть сейчас выходить! – пошутил Полковник. И продолжил: – Теперь, собственно, о проведении самой экспедиции. По нашим данным, база К12 находится от нас довольно далеко. Это примерно две с половиной тысячи километров. Пешком туда, конечно, не дойти, да и любым наземным транспортом добраться тоже будет проблематично. Слишком долго и слишком опасно. Поэтому я предлагаю добираться туда с помощью воздушного транспортного средства. Для этого мы и включили Валета в состав экспедиции. К нашему счастью, до Катастрофы он работал пилотом в структурах МЧС. Если кто не знает, раньше было такое Министерство по чрезвычайным ситуациям. Поэтому он успел полетать и на самолётах, и на вертолётах различного типа. Надеюсь, что эти навыки у него ещё остались. И они нам очень пригодятся!

Полковник поднял карту, чтобы её было видно из зала.

– Вы можете меня спросить, где мы собираемся взять воздушный транспорт? Я вам отвечу! Вот здесь и здесь находятся военные аэродромы, – он указал соответствующие места на карте. – Вот здесь расположен гражданский аэропорт. Наибольший интерес для нас, по моему мнению, представляет вот этот военный аэродром. Он расположен от нас на расстоянии примерно в сорок километров. Не так чтобы очень уж далеко! Думаю, исправные самолёты или, может быть, вертолёты там ещё остались. В противном случае будем использовать запасные варианты: второй военный аэродром и гражданский аэропорт. В общем, существует большая вероятность, что подходящее воздушное транспортное средство мы найдём. Сам перелёт займёт несколько часов – от трёх до пяти – в зависимости от типа воздушного судна, ну и, конечно, от погодных условий. Совершив посадку в районе базы К12, далее будем действовать по обстановке. Постараемся сесть в таком месте, чтобы можно было вернуться обратно тем же способом. Вот таков в общих чертах наш план, если не вдаваться в ненужные сейчас подробности. Считаю, что этот план является вполне реализуемым.

– А топлива вам хватит? – спросил кто-то.

– Постараемся выбрать воздушное судно, которому топлива на такой перелёт хватит. Но если даже и не хватит, мы можем дозаправиться где-нибудь по пути, совершая дополнительную посадку на военных аэродромах или в гражданских аэропортах.

Больше вопросов к Полковнику не было, и Профессор внёс предложение проголосовать. Все проголосовали единогласно за проведение экспедиции.

– Ну что, уважаемые друзья, – произнёс Профессор, – на этом, думаю, наше собрание можно завершить. Благодарю всех за активное участие в обсуждении и голосовании. Можете быть свободными.

Все встали и начали постепенно продвигаться к выходу из зала собрания. Мира решила остаться, чтобы поговорить с отцом, пока он не ушёл. Её не покидала мысль о медицинском оборудовании, которое могло находиться на базе К12. Она считала, что такой шанс ей упускать ни в коем случае нельзя. Надо попытаться уговорить отца, чтобы её зачислили в состав экспедиции. Нужно только найти для этого правильные слова! Пугать отца по поводу возможного диагноза раньше времени очень не хотелось. Она и сама пока до конца не верила в это. Не хотела верить! Но если придётся прибегнуть к этому доводу как к последнему средству убеждения, то она, конечно, скажет. Выбора уже не остаётся.

Все уже разошлись. Даже члены Совета. Последними остались только Профессор и Полковник, которые что-то тихо обсуждали. Наверное, какие-то детали, связанные с организацией экспедиции. Наконец, Профессор обратил внимание на Миру, одиноко стоящую возле первого ряда стульев.

– Мира, дорогая моя! – улыбнулся он. – Ты, наверное, меня ждёшь?

– Да, – коротко ответила Мира.

– Что-нибудь случилось? – спросил Профессор.

– Мне нужно с тобой поговорить, папа.

– Хорошо! Давай поговорим!

Профессор повернулся в сторону Полковника и слегка кивнул ему, намекая на то, что он может идти. Полковник кивнул ему в ответ, улыбнулся Мире, сгрёб в охапку пачку каких-то бумаг со стола и направился к выходу.

– Слушаю тебя, – произнёс Профессор, когда они остались в зале одни.

Мира набрала побольше воздуха и сразу, не теряя времени, пошла в атаку.

– Папа, мне нужно попасть в эту экспедицию. Я должна в ней участвовать! – выпалила она.

– Нет! – отрезал Профессор. – Об этом не может быть и речи! Ты нужна нам здесь! Ты нужна мне здесь! – он потряс головой. – Нет, нет! Это совершенно невозможно! Состав экспедиции утверждён общим собранием. Даже не начинай!

– Но папа! Послушай меня! Пожалуйста, – взмолилась Мира. – Я должна пойти с ними. Просто должна!

– Почему? Ничего ты не должна!

Мира подошла поближе.

– Потому что одного учёного для такой экспедиции недостаточно. Необходим как минимум ещё один. Как минимум! Вольтметр, ой, извини, Антон, конечно, хороший специалист и разбирается во многих вещах. Но он не сможет выполнять всю работу один. На той базе может быть много всякого неизвестного нам оборудования. В том числе и научного. Много всяких лабораторий. Один он не справится со всем этим. Ему будет необходима помощь. А я ему смогу помочь. И, кроме того, если с ним что-нибудь случится, кто тогда его заменит? Учёные в этой экспедиции будут играть очень важную роль. И лучше, чтобы они могли заменить друг друга в случае необходимости.

– Даже если и так, то я всё равно не понимаю, при чём здесь именно ты? – пожал плечами Профессор. – У нас есть и другие учёные, которых мы можем отправить с экспедицией. Пойми, я не могу, да и не хочу тобой рисковать. Это слишком опасное предприятие для тебя. Смертельно опасное! Ты не имеешь соответствующей подготовки…

– А что, Антон имеет? – перебила его Мира.

– По крайней мере, он находится в более хорошей физической форме, чем ты.

– Ты не знаешь, насколько я выносливая! – воскликнула Мира. – Хочешь, давай проверим!

– Да не буду я проверять!

– А зря! – с некоторой злостью заметила Мира. – Твой Вольтметр сдулся бы уже на четвёртом километре. Он, может, и крепкий, но всё же не такой выносливый, как я!

Профессор улыбнулся. Видя его реакцию, Мира решила, что нужно закрепить первый успех.

– На собрании Буратино рассказал о необычном артефакте, который обнаружили разведчики той базы.

– И что? – спросил Профессор.

– Насколько я понимаю, он представляет довольно серьёзную опасность. Из-за него уже погибло много людей. Поэтому обращаться с ним нужно очень осторожно.

– На что ты намекаешь? – не понял Профессор.

– Для работы с артефактом одного учёного будет явно недостаточно. Это же очевидно! Его нужно будет страховать от непредвиденных последствий. Если в экспедицию пойдёт один Вольтметр, ну то есть Антон, и он совершит какую-либо случайную ошибку при обращении с этим артефактом, то могут погибнуть все остальные члены экспедиции. Как это уже произошло с отрядом Западной коалиции и, возможно, с жителями колонии К12. И тогда все усилия окажутся напрасными.

Профессор на минуту задумался.

– Это хороший довод, – согласился он. – Мне такая мысль почему-то в голову не приходила. Возможно, ты права. Я, пожалуй, подумаю над тем, чтобы добавить ещё одного учёного в экспедицию. Для страховки. Но это совершенно не значит, что этим вторым учёным должна быть именно ты. С этой ролью может легко справиться и любой другой учёный нашей колонии. Хоть их и не так много.

Мира закусила губу. Похоже, что её доводы должным образом пока на отца не подействовали. Нужно было срочно придумать что-то ещё. Лихорадочно соображая, она решила зайти совсем с другого конца.

– А почему в составе экспедиции не оказалось ни одного медика? – спросила она.

– Полковник и сам может оказать первую помощь в случае необходимости, – парировал Профессор.

– Ты прав. Полковник, действительно, способен оказать первую медицинскую помощь, – согласилась Мира. – В случае ранений, в случае переломов и тому подобное. Но он не является врачом! Что, если кто-нибудь заболеет по пути? Подхватит какую-нибудь малоизвестную вирусную инфекцию? Это вполне вероятно! Это, кстати, может быть и сам Полковник. Что тогда? Как он будет лечить? А я в этом хорошо разбираюсь. Лучше, чем кто-либо в нашей колонии!

– Я с этим не спорю, Мира, – мягко улыбнулся Профессор. – Я прекрасно знаю, что ты разбираешься в этих вещах лучше всех в колонии. Да это и все знают. Твои медицинские познания являются просто бесценными для всех нас. Скольких людей ты уже спасла! Все тебя за это уважают и любят! Поэтому мы не имеем права рисковать тобой.

– Подожди, я ещё не закончила свою мысль, – перебила его Мира. – На базе К12 наверняка должно быть много всяких медикаментов и медицинского оборудования. Никто в этом не сможет разобраться лучше меня. А я смогу понять и разобраться! Если с кем-то из членов экспедиции случится что-нибудь серьёзное, я смогу подобрать соответствующие препараты и оказать медицинскую помощь. Никто лучше меня этого сделать не сможет!

На лице Профессора снова появилась тёплая улыбка.

– Мира, милая моя… – начал было он.

Но Мира его опять перебила.

– Вы с Полковником не учли ещё одну возможность, – заметила она. – Вполне вероятно, что на той базе могут ещё оставаться живые люди. А почему бы и нет? Если база большая, как говорил Буратино, то вполне может оказаться, что артефакт убил не всех. Кто-то мог остаться и в живых. Но тогда среди них могут оказаться, например, и раненые. Ну или это могут быть не ранения, а какие-либо повреждения иного характера. Какие именно, нужно выяснять на месте. Заранее сказать невозможно. Мы же не знаем характер воздействия артефакта? Кто в таком случае будет им оказывать помощь? Полковник? А он знает, как это делать? Он знает, как правильно и точно определить характер повреждения? Как поставить диагноз? Он знает, какие именно препараты использовать для оказания медицинской помощи?

– Да нет, конечно! Не знает он всего этого! – воскликнул Профессор. – Для таких действий нужна более высокая квалификация. А он всего лишь военный!

– У меня есть такая квалификация! Поэтому я должна пойти с ними! – решительно заявила Мира.

Профессор глубоко задумался и долго смотрел на Миру. Он явно усиленно размышлял над тем, какое решение ему принять. У Миры оставался ещё один последний довод, который можно было использовать только в крайнем случае. Но она надеялась, что до этого всё-таки дело не дойдёт. Этот последний довод, конечно, должен, без всякого сомнения, сработать. Но ей очень не хотелось раньше времени расстраивать отца ничем не подтверждёнными пока подозрениями. Наконец, Профессор прервал затянувшееся молчание.

– Хорошо, – с трудом произнёс он. – Считай, что ты меня убедила. Хоть мне и ужасно не хочется отпускать тебя. Но, по-видимому, ты права. Получается, что ты, действительно, можешь оказаться очень полезной для экспедиции. Я поговорю с Полковником и другими членами Совета по поводу твоего участия в экспедиции.

– Спасибо, папа! – обрадовалась Мира.

– Но ты должна дать мне обещание беречь себя и не лезть на рожон, – строго добавил он.

– Я обещаю, папа, – улыбнулась Мира.

– Господи, что я делаю! – растроганно выговорил Профессор.

Он вышел из-за стола и бережно обнял её. На его глазах выступили скупые слезы. Мира тоже нежно прижалась к нему и всплакнула от нахлынувших чувств. Расставаться с отцом и покидать родную колонию ей, конечно, очень не хотелось. Но выбора у неё, похоже, не было. Она это чувствовала. Нет, она это знала! И совершенно неважно откуда. Знала, и всё!

Вот так и закончился этот их разговор. Отец, как и обещал, сдержал своё слово, и Миру зачислили в состав экспедиции в качестве медика. Началась тщательная подготовка, на которую отвели всего лишь неделю. Растягивать это дело было нельзя, поскольку уже наступила осень, а всю экспедицию планировалось завершить до начала зимних холодов.

Каждый день проходили небольшие совещания, на которых обсуждались различные детали, связанные с подготовкой и проведением экспедиции. Руководил этими совещаниями, как правило, сам Полковник. Но пару раз на них приходил и Профессор. Он старался вникнуть во все обсуждаемые вопросы и затем, если это было необходимо, раздавал соответствующие распоряжения по колонии. Многие проблемы, касающиеся обеспечения экспедиции, были решены уже в первые дни.

Участникам экспедиции выдали с военного склада новое обмундирование, походные рюкзаки, а также оружие. Каждый получил индивидуальный набор продуктов, рассчитанный примерно на неделю. Кроме того, экспедицию снабдили различным мелким научным, военным и инженерным оборудованием. К этому оборудованию относились приборы для замеров уровня радиации, химического и биологического загрязнения, приборы ночного видения, переговорные устройства и тому подобное. Мира добилась, чтобы, кроме стандартного военного медицинского набора, ей дали возможность взять в экспедицию и дополнительные медикаменты на разные непредвиденные случаи. «Может, они нам и не пригодятся. Но мне будет намного спокойнее, если они у нас будут», – объяснила она. Никто против этого возражать не стал, и Мире предоставили право самой выбрать всё, что она считала необходимым.