Во имя порядка. Кузница судеб

– Предатели! – крикнула Фариам.

– Это не дело чести и правды, – встал Первосвященник, посмотрев прям в глаза Каддлеру. – Семья есть священный союз, который расторгать нельзя, а надобно стремиться к примирению супругов. Так постановил Единый, создав первомужчину и первоженщину. Обращаясь к Заратану, – мужчина обернулся и тёмный аэтерна аж продрог от проникновенного взгляда главы Церкви.

– Да, господин Мэльсхедек?

– Вам дали землю и кров, воду и пищу и главное – вы согласились нам помочь. Я же, смею вас просить о том, чтобы вы повременили со своей ссорой, нашли компромиссы и решение. Надеюсь, Вседержитель даст вам мудрость решить этот вопрос мирно и объединить ваш союз вновь на нескончаемые лета.

– В таком случае Союз рекомендует вам решить эти проблемы без привлечения органов власти, – напомнила о себе девушка в багровом камзоле. – Республика за нейтралитет в этой истории.

– Парень, послушай! – резко поднялся Маттоми, обратив на себя внимание всех собравшихся, – Сейчас не время разборок. Твоя жена сколько раз говорила, что я – идиот, выносила мне мозг, и я понимаю тебя… но помилуй, сударь, стоит ли сейчас устраивать семейные разборки, когда над страной грозит возможность пасть от амбиций одного архисерафима. Миритесь.

– Хорошо, – согласился тёмный аэтерна. – Будь, по-вашему. Это не дело Союза… наше личное. Я так и передам царям.

– Отлично, – улыбнулся Велисарий, чувствуя облегчение.

«Конечно, и волки целы и овцы сыты», – подумал Маттоми о том, что Велисарий смог сохранить и союз с тёмными аэтерна и не выдать могущественного мага.

– Переходим к вопросам, связанным с самыми важными моментами нашей недавней победы, – Велисарий подтянул к себе лист, который помог ему с информацией. – Как сообщают доклады разведки – противник стал спешно отступать, его боевые формирования отошли к границе Мрачной долины, а также столице мятежа – Фогвиллю.

– Слишком подозрительно, – заметил Даль’Теорн. – Враг отводит самые боеспособные подразделения, так навязчиво оставляя столицу, словно приглашая нас на битву.

– Без всяких сомнений, это ловушка, – сказал Велисарий. – Я прошу рассказать о состоянии на восточном фронте.

На просьбу Велисария поднялся Каттлер, деловито заговорив:

– С помощью Компании противник приведён к согласию на территории Златолесья. Отряды из нежити, монстров и упёртых еретиков были разгромлены. Люди и аэтерна, пожелавшие прощения, были помилованы, – эмиссар Компании кивнул в сторону высокого аэтерна в золотом халате, представителя Златолесья. – Пушечные бастионы переданы в собственность Герцогства, цель достигнута.

Встал и Первосвященник, поправив золотой символ чаши на груди:

– Верховный Понтифик Исаил, проповедью и милостью Божией, обращает дикарей Талгарда к свету. Тысячи и тысячи народа из разных племён складывают оружие. Честности ради, скажу, что и маги Компании, работая с умами дикарей, умиротворяют их.

– Как?! – удивился представитель Златоброда.

– Он идёт с проповедью, лечит и просвещает народы. Окормляет голодных, усмиряет беснующихся, помогает нуждающимся и одевает обездоленных, – голосом крепким ответил Первосвященник. – Еретики «Весов» и предатели Ордена ночи бежали на запад, не в силах противостоять проповеди и войскам Церкви.

– Скорее уж благодаря войскам Церкви вы их умиротворяете, – фыркнул златобородец.

– Хорошо, – кивнул Каддлер. – Компания ещё намеревается отправиться на остров Мальфаса и уговорить Островную Конфедерацию не вмешиваться в войну.

– Мы закрыли восточный вопрос, теперь нам нужно решить проблему с Мрачной долиной. Так же, как во времена Киланы – это место стало оплотом мятежа и нам нужен стремительный рывок, чтобы закончить всё это. Если сейчас мы не нанесём сокрушительного удара, то эта война сожрёт ещё слишком много денег и жизней.

– Что ты задумал, Велисарий? – смутился маркиз, потерев руки.

– Под моим командованием Второй легион ламетонов и гвардия серафимов с «Палатина Гвард», а также прикомандированные подразделения Аркского легиона и морской пехоты Республики со Штурмовой бригадой, – печально обозначил Велисарий. – Из Первой сводной армии бой способны вести подразделения Фогвильского Маркизата и тёмных аэтерн, а вскоре к нам присоединятся техно-научные отряды звёздников. Остальной армии нужен отдых… если Собрание разрешит, то нужно их отправить в Арк.

– Что же вы планируете? – спросила представительница Республики.

– Мы нанесём одновременный удар с трёх сторон. Формирование из подразделений Баронства и Маркизата начнёт наступление на Вестгард. Кланы Ковенов с горцами должны будут контрнаступать на севере, блокируя пути отхода, а я поведу Вторую сводную армию на штурм Фогвилля.

– И кто ж войдёт в состав новой армии? Первая же выдохлась…

– Второй легион и легион Республики при поддержке рыцарей Маркизата. Так же в наш состав войдёт контингенты тёмных аэтерн, Святого ордена и звёздников.

– А что потом? После Фогвилля?

– Окружение Вестгарда и его полное уничтожение, – твёрдо обозначил Велисарий. – Мы возьмём его, так же как и наши героические предки ранее брали этот проклятый монастырь. Я клянусь вам, господа, что я лично положу конец этому несуразному мятежу, что Королевство будет гореть, а новые земли ждёт процветание, мир и безопасность.

Маттоми приметил бледность на лице Велисария. Несмотря на показательную стойкость, он понимает, что положение Консула весьма шатко. Он в шаге от завершения войны, но если его армия будет разгромлена, а сам он потерпит поражение, то Сенат быстро найдёт ему замену, погрязнет в распрях, и стране настанет конец. Высокие господа завязаны на нём, они не знают более лидера, которому можно вверить судьбы страны, а без него, каждый горазд повести страну в светлое будущее, по костям других.

– Если сыны смерти уступят Союзу, если мы перекуем мечи на орала, то всем станет только лучше, – отметил представитель Герцогства. – Златолесье поддерживает вашу идею.

– Мы устали от этой войны, – баритоном заговорил подданный Солнечного берега, почёсывая рыжую бороду. – Во имя лучших времён, во имя короля, мы готовы поддержать эту идею.

– Компания поддерживает выбранный курс, – встав, деловито сказал Каддлер. – Так же я хочу заверить маркиза, что Ост-Эндеральская готова предложить помощь в восстановлении региона.

Один за другим эмиссары поддерживали курс Велисария, не зная, что предложить иначе. Маттоми с ехидством понял, что власть готова довериться Велисарию, лишь бы он обеспечил им спокойствие, лишил головной боли ведения войн. Они наиграются с внутренней политикой, а вот битвы и ристалища… это совершенно иное, тут нужен единый лидер.

Консул кивнул протоколисту, который быстро чиркнул на веленевых строчках, а затем призвал к тишине, подняв руку. Он заговорил, и его глас донёс озабоченность:

– Теперь пришло время разобраться с главным вопросом этой войны. Древний подданный Рождённых светом и их враг, положивший конец тому миру, который мы знали… имя того, о ком вы слышали в легендах и сказках. Аркт, проклятье сего мира, явилось на битву.

– Ты много говорил об этом, – заговорил Мэльсхедек. – Говорил об Аркте и тьме, им распространяемой, и о том, что он должен быть убит. Для того, чтобы разобраться с Арктом и его прихвостнями, я предлагаю составить особый отряд. Единый благословит их, направит руку, а свет Истины осветит путь.

– К великому сожалению, Аркт это не просто боец, не просто лучший воин… это архисерафим, который ходит под солнцем невообразимое количество лет, – обозначил представитель Баронства в кожаном жакете. – Не стоит к этому подходить столь опрометчиво.

– Их души будут крепки, чтобы противиться посулам тьмы, в руках мастерство, которое есть образец воинского искусства. К тому же не одна душа выступит против тьмы, а несколько. И вместе, под благостью Творца, они повергнут адского ворона, – настаивает Первосвященник.

– К тому же, – встал Каддлер. – Я прошу право у Собрания на проведение операции на острове Мальфаса, чтобы у официальных властей не было никаких претензий к нам. На территории острова мы наблюдаем весьма странную активность послов «Короны».

– Не думаю, что Собрание будет против, если вы отправитесь туда для наведения порядка, – подтвердил Велисарий, получив одобрения в кивках. – Только прошу вас соблюдать права граждан и политического этикета.

– Велисарий, Аркт, – напомнил о цели эмиссар Герцогства.

– А что касается особого отряда. Я думаю, тут следует принять положительное решение. Думаю, что порой кинжал лучше тысячи мечей… думаю, поддержать эту идею.

– Мы соберём в одно воинство уникальных людей и аэтерна, – гордо сказал Первосвященник. – Они выполнят цели этой войны.

– Хорошо… очень хорошо, – тяжело выдохнул Велисарий, опрокинувшись на спинку кресла. – У нас больше нет проблемных вопросов? Больше нет… насущных проблем? Мы можем продолжать наступление, согласно соглашениям, достигнутым в Арке?

После вопроса последовали ответы, которые дали понять – заседание окончено. В глазах Велисария Маттоми приметил усталость. Консул вновь повернул всё в то русло, которое желал и теперь ему остаётся лишь два броска. Но он не распускает собрание, а начинает мягко говорить:

– Заканчивая заседание, я хочу вас пригласить на один праздник, – Велисарий вынул пару желтоватых бумажных грамот, которые стал передавать представителям сенаторов. – Я вас приглашаю на одно празднество. Мои хорошие друзья, которые сыграли немаловажную роль в становлении страны, устраивают чудесный праздник. И они желали бы и что бы и правители смогли разделить их радость. Помимо этого, вас приглашает сам король Конан, который и устраивает это торжество.

«Парень молодец. И политические проблемы решил, и семейную бытовуху отложил, и смог даже какой-то праздник прорекламировать. И чего Аркт хочет от него?» – подумал Маттоми перед завершением чрезвычайного собрания.

Глава 8. Светлое торжество

Спустя неделю. Солнечный берег.

Ветерок разбавлял прохладой столь чудесное утро, которое венчает знаменательный и грандиозный день, слава которого прокатилась от края до края Эндерала. На небе только пара облачков цвета молока, и больше ничего не омрачает сияющую лазурь тверди над головами. Яркое, но не палящее, а ласково греющее солнце золотом света одаривает сей край щедростью тепла и будто бы так же ликуя, как и все собравшиеся у замка Златоборода, ещё недавно известного как Златоброд.

Огромный замок, неприступная цитадель, моститься на вершине холма, но новые жители уровняли землю, сгладили каменистые места и облюбовали твердыню со всех сторон, украсив обитель короля Солнечного берега сотнями домов, башен, храмов и оборонительными сооружениями. Замок уже забит гостями со всего Эндерала. Тут мелькают и алые камзолы выходцев Арка, и зелёные дублеты жителей Маркизата; вместе с ними можно увидеть золотые плащи аэтерна Златолесья и длинные бежевые туники дюнников; вместе с ними глаз радуют светло-сиреневые кафтаны из Речного, дублёные куртки жителей Лиги Ковенов и вычурные пальто из Каганата. Обилие гостей обозначено не просто тем, что торжество кружится вокруг двух персон, внёсших большой взгляд в бытие Эндерала, но и политическими особенностями сего празднества.

Все ждут пару, ради двух человек приготовили грандиозное и пышное торжество и скоро они должны явиться на радость гостям. На стенах уже готовятся трубачи, дорога к Златобороду усыпана белыми полевыми цветами, как требует эндеральский канон свадеб, а на деревья повязаны зелёные ленты, вторя неримскому обычаю. Соединение двух особенностей бракосочетания словно символизирует единение эндеральской и неримской души.

Там у стен замка процессия только готовится начаться. Вокруг Златоборода появилось множество новых строений. Пара высоких сереброкупольных часовен, вместе с банями, на которых выставлены грозные баллисты и дозорные, внимательно взирающие на всю округу. Ниже, где простёрлись городские дали, на маленьких дорожках, кипит жизнь – бегают дети, жители в простой одежде повязывают ленты и раскладывают цветы, держатели таверн опустили цены, а стражники в кольчугах несут верную службу, быстро пряча пьяниц и дебоширов в темницы. Бочки на улицах наполнены пивом и элем, а расставленные столы ломятся от закуски и еды. На пиках замка и среди дворов повешены флаги Королевства – синие полотнища с чёрным крестом.

Тут и там можно услышать красивые песни, которые посвящены королю. И несмотря на свадьбу, народ Королевства любит пропеть пару саг, особенно если в руке теплящее пиво. Поёт и молодой черноволосый парень, облачённый в красивый чёрный дублет, брюки и сапоги:

– Под славным замком Златобород

Коварных шаек шумный сброд

Как змеи, шепчутся в лесах,

На большаках вселяют страх

Не страшен им ни дождь, ни зной,

Придут бандиты за тобой!

И лишь одно пугает змей -

Наш Конан, что их всех сильней!12

– Красивая-с, песня-с, – отметил спутник парня, накинувший на себя привычную пышную накидку, прячущую его далеко неказистую внешность.

– А ты что думал! Местные пилигримы не посоветуют дурного, Шэх! – хлопнул по плечу друга Маттоми. – Посмотри вокруг, как же здесь красиво. Это Солнечный берег, жемчужина юга страны!

– Сейчас бы в пещерку-с. Темненькую-с, сырую-с. Где нет-с никого-с.

– Да ладно тебе, всё будет хорошо. Рано или поздно тебя примут, – Маттоми осмотрелся – всюду и вокруг роскошь, а в воздухе повисло трепетное ощущение чувственного праздника, которое, впрочем, давит на арпа.

– Свадьба-с, – жалобно прошипел Шэхкац. – У меня тоже-с… когда-то-с была… семья.

– Я понимаю, мой друг, – похлопал арпа по плечу охотник. – Если хочешь, мы можем уйти. Мне все эти правила приличия до лунной морковки на гопе. Пойдём в таверну лучше.

– Нет-с. Нас же пригласили, – арп приподнял голову и на лице Маттоми увидел тень отрады сквозь пелену печали. – Я хоть и скорблю-с от памяти-с, но это радостное действие-с, – когтистая лапа поднимается и палец указывает на девушку с кожей цвета мрака, украсившую себя чудесным аккуратным платьем в тон насыщенной яркой крови. – Посмотри-с, кто здесь.

– Фариам, и ты пришла, чтоб меня! – упёр руки в бока Маттоми, ехидно улыбнувшись. – Что тебя сюда принесло? Не ты же позавчера шипела, что свадьба – это «начала тысячи скорбей и ненужное явление».

– Как же ты рад меня видеть, – иронично улыбнулась тёмная аэтерна, поправив закрученный в кудри волос.

– Ну ладно тебе, – сложил руки на груди охотник. – Во всяком случае, мы здесь в спокойствии. Свадьба двух сердец, горячо любящих друг друга… это же прекрасно.

– Главное, чтобы у них не вышло, как у меня, – Фариам воззрела налево и право, наслаждаясь видом изумительного празднества, всеобщее умиления секунду и тронуло её сердце, ярко-накрашенные уста украсились улыбкой и зазвучал звонкий глас. – Если всё сохранялось бы у нас также, в такой же красоте и любви, то сейчас мы были семьёй.

– Ты не думала, что всё попустительство он мог делать под давлением? Не думала, что царь или цари, как там у вас, вместе со старейшинами родов просто говорили ему «слушай, друже, не лез бы ты в наше дело селекции, мы тут всем заправляем. А если полезешь – якорь на шею, ноги в бадью с бетоном, и за борт. А девке вообще несдобровать», – сказал Маттоми и тут же остановил местного разносчика выпивки и взял у него бутылку в которой плещется яркая светлая жидкость.

– Думала. А ещё я знаю, что всех царских дочерей и красивых служанок, которые вились рядом него он отослал куда подальше. Знаю, что пытался выпросить у старейшин условия более лучшие, но те постоянно отказывали, ссылаясь на необходимость аскезы. Знаю, что…, – она умолкла, Маттоми ощутил лёгкое напряжение, девушка замешкалась, запутавшись в чувствах.

– Но он не проявлял к тебе чувственной любви, – завершил охотник. – Не додавил ради тебя власть, а согласился с царями и старейшинами.

– Я бы хотела всё изменить, чтобы мы были семьёй, – с меланхолией сказала девушка. – Чтобы всё было как раньше. Маттоми, сколько бы я не говорила, что ты безумец, ты же отлично понимаешь, что желает обычная девушка, неважно какой она расы или из какого народа.

– У тебя по-видимому есть возможность… об этом поговорить с ним самим, – опасливо проговорил охотник, показав на высокого тёмного аэтерна, в чёрном камзоле и высоких сапогах что странно – он отказался от традиционной одежды своего народа, выбрав одеяния людей.

– Да плевать я хотела на него! – крикнула девушка и гневно посмотрела на парня с такой злобой, что тот аж продрог и попятился, приподняв ладони:

– Не смотри на меня так. Я не он и на него ни капельку не похож.

– Иди уже… оставь меня одну.

Маттоми отстранился, понимая всю глубокую скорбь девушки. Однажды она влюбилась всеми силами души, а её чувства попрали, оставив глубокий шрам на сердце. И хоть она откликнулась на приглашение, не желая оскорблять новых покровителей, присутствие здесь, как соль на открытую рану.

Охотник обратил внимание на виновника торжества, посматривая и на мужа Фариам. У самых врат замка Златобород собралось множество человек, пребывающих в томительном ожидании. Там, где разбит малый сад, у мраморной арки, оплетённой виноградными лозами и белыми лилиями, встревожен жених. На парне сапфиром светится красивый дублет, расшитый золотом, ноги красятся брюками и чёрными высокими сапогами, начищенными до такого, что в них можно увидеть отражение. Его лицо выражает беспокойство и волнение, вместе с неописуемой радостью и счастьем. Он переминается с ноги на ногу, ожидая невесту, которая должна вот-вот появиться, чтобы церемония началась. Фриджидиэн смотрит по сторонам и находит множество знакомых лиц… тут и его друзья – Гаспар, Исаил и Велисарий, пришедшие в самых дорогих костюмах. Сам Верховный Понтифик решил оставить дело проповеди на восточных рубежах и обвенчать брачующихся, а Каддлер заплатил за свитки перемещений, сказав, что это будет его свадебным подарком. Он видит здесь и Калию с Джеспаром, которым выдали праздничную одежду. Здесь рядом и Мерраджиль, который для всех странен – он приостановил работу над разрушенным светочем, хотя до этого рвался его запустить.

Зоркий взгляд охотника касается каждого из почётных гостей. У каждого из них своя глубокая далёкая история, полная удивительных моментов, великолепных побед и страшных поражений. Маттоми хотел бы познакомится с ними, но его тянет к другому разговору. Он делает пару шагов сквозь толпу, и оказывается возле тёмного аэтерна, которого пригласили ради хорошего тона и потому что Велисарий не желает терять лояльность нового союзника.

– Маттмаэль Тирон, заслуженный охотник Гильдии охотников, и ветеран внутренних войн Эндерала, – протянул руку парень. – А ты вроде Заратан?

– Человек, – презренно посмотрел и пренебрежительно вымолвил мужчина, в его багровых глазах зажглась неприязнь. – Мне обязательно с тобой здороваться и говорить вообще?

– Обязательно, если вы хотите помириться с Фариам. Девочка тоже хочет, что ты тут, но вы вдвоём настолько горды, что скорее килиец продаст все свои сокровища и подастся в бессребреники, нежели вы сами помиритесь.

– Какое тебе вообще дело до нас?

– Как постановил господин Велисарий – это теперь дело общегосударственное. От него зависит стабильность, союзы и прочая политическая муть. Вот значица как. И теперь это важно.

– Заносчивость… говори, что предлагаешь, – пренебрежительно махнув, словно потребовал Заратан.

– Не ёрзай, – шутливо похлопал по плечу тёмного аэтерна Маттоми, тот аж шарахнулся. – Несмотря на то, что Фариам пережила много… неприятного, выразимся так, она всё ещё любит тебя. Она знает, что ты много пытался сделать, но вот кишка тонка оказалась и не пересилил ты владык своих. Они морили в голоде и истязали твою половинку, а ты не дожал их.

– Это священные ритуалы нашего народа, – гордо заявил Заратан. – Она, как носительница непроклятого дитя, должна была их пройти, дабы дух её закалился и смогла она вместе с ребёнком противостоять искусам духов злобы.

– Понимаю, но ты перегнул палку, причём знатно. Какая-же женщина будет терпеть, когда с ней как со скотиной? Конечно, в каком-нибудь неримском захолустье может и принято, что девушка, будь крестьянская баба или графская леди, это приложение к мужику, но даже те не смогут пережить ради любимого ритуальные пытки и мракобесную голодовку!

– Ей же нужно было как-то закалить себя. Да, человек, я нисколько не потерял к ней в чувствах после свадьбы. Но дитя…она украла его и подвергла опасности. Да и зло никогда не дремлет, а с ней последняя надежда нашего народа.

– Вам с этим поможет Первосвященник и Церковь. Он с его клириками, магами света, проповедниками и верой зашёл далеко в области борьбы против тьмы. Вам точно поможет.

– Чужая вера… а ваш Первосвященник больше похож на фанатичного старика, – фыркнул Заратан, посмотрев на то, как жених утирает холодный пот.

– Не стоит его недооценивать, – возмутился Маттоми. – Он не просто старик. Он – специалист широкого профиля в раздавания тумакам духам зла, гигант религиозной мысли, отец отечественной самобытности и особо приближённый к Консулу.

– Хм, ты так говоришь о нём, словно он одолел легион демонов в одиночку. Знаешь, после последних событий, я не был бы так уверен в его силах.

– От неё пахнет-с ребёнком-с, – в разговор ввязался и арп. – Я ощутил-с, когда рядом-с был. Новая жизнь-с в ней-с есть-с.

– А это кто?

– Наш особо почётный сотрудник. Без него Гильдии охотников не быть – он может почувствовать зверя за пару миль, или без труда по запаху различить ватира и костолома. Уникальный кадр, вобщем.

– Удивительные у вас методы работы.

– Так пожмём друг другу руки, что вы хотя бы попытаетесь помириться? – Маттоми протянул распахнутую ладонь. – Сейчас обстановка политическая напряжённая, а её нужно как-то разрядить. Так что давайте – миритесь, и дайте Велисарию спасть спокойно, а то он вон – почти что бледнее Фриджидиэна.

Заратан призадумался. Правильность слов охотника давила, но и гордость подтачивала своё. Он – сын царя самого знатного рода, восхваляемый старейшинами и разве он может пойти против их воли? Но с другой стороны сердце так и тянет к девушке, которая ждёт от него действий, хоть и будет отрицать это.

– Здесь нет твоих родичей, Заратан, – чутко уловив движение души аэтерна, подобрал слова охотник.

Скупое на эмоции лицо Заратана преобразилось тенью улыбки. Робко и неловко, терзаемый сомнениями, он протянул руку, и они схватились ладонями в рукопожатии.

– Мы пожали руки. Славно.

Посмотрев на жениха, аэтерна с искрой иронии произнёс:

– Он действительно слишком волнуется.

«Господи, помилуй!» – обратился Фриджидиэн к Всевышнему, ибо от распираемых волнений ему не по себе. В коленях пробежала странная дрожь, а в руках слабость. Ранее он не испытывал подобных чувств, а глухой звук в ушах лихо бьющегося сердца только усиливает тревогу. На секунду он вспомнил, как пришёл к вере, чтобы отвести беспокойства. Там, в старом храме на севере они встретили свет нового учения. Отвергнутые всем миром, они услышали строки, что милостивый Господь, Отче, готов принять их в свои объятия. Они ощутили любовь, необычайную теплоту на сердцах, а также твёрдость нового учения. И Фриджидиэн посвятил сердце своё Богу, поскольку Он стал укрытием посреди холодной бури, Он оградил его душу от тлетворных потуг уныния. И вера их сопровождалась чудом, начиная от умножения хлебов и исцеления больных, до душетрепещущего знамения у Исаила, давшего уверенность в деле. Этими мыслями себя успокаивал парень, находя в них мир и сосредоточение.

Пока жених пребывает в волнениях, в сторонке двое мужей начали разговор. Джеспар подошёл к Консулу в золочёном панцире от которого исходит слабо золотое свечение, чей длинный волос убран назад и заговорил:

– Эх, грандиозное празднество вы собрали, мессир Велисарий, – с удивлением рассматривая манжеты зелёного сюртука, говорит Джеспар.

– Эта не просто свадьба, – тихо говорит Велисарий. – Это символ скрепления двух народов. Может для Коарека это ничего не значит, но для части нермлян, живущих здесь, это станет знаком к единению.

– Но есть ещё Вольный народ Нерима, которому всё равно, кто здесь венчается.

– Это так, но этот брак будет положен в основу мирного сосуществования между эндеральцами и неримлянами, которые живут здесь. К тому же участие всех глав стран Союза только укрепит дружбу народов, – Велисарий посмотрел на Джеспара. – И также, если отец Лишари – крупный мануфактурщик в Остиане. Если он жив, и узнает, что его дочь вышла замуж за эндеральца…

– То он, испытывая глубокие чувства к дочери, может потянуть за промышленные круги юга, а это чревато повреждением всей хозяйственной жизни Вольного народа Нерима на его южных рубежах, – оборвал Джеспар. – Да, я тоже читал достаточно книжек по экономике. Меня смущает одно, мессир Велисарий, вы везде ищете выгоду для Эндерала? Даже в радости двух людей?