Во имя порядка. Кузница судеб

Аркт же задумался. Его память, древнее и крепче, чем у любого человека, выдала образы картин, настолько далёких в истории, что лишь один он помнит об этом. Прекрасный лик Азатарона напомнил ему о столетиях мирного служения, о верности Истине и необычайной ревности в соблюдении обетов и крепости в благочестии. Вот он, великий архисерафим, глава полу-ангельской гвардии, стоит пред величайшим пророком, и ждёт от него приказа. Они, состоявшие в глубокой дружбе, более нескольких сотен лет, ныне холодно смотрят друг на друга. Внутри великолепной тронной зале, украшенной золотой лепниной, мрамором и драгоценными каменьями они встретились. Высокого роста, словно великан, обвешанный церемониальными изощрённой работы доспехами из чистого злата, под которыми роскошные атласно-красные одежды, он сидит на троне, сжав длинными пальцами в кольцах, холодное серебро посоха.

– Аркт, величайший из моих слуг, и великий подданный,

– Да, мой король, – склонив главу, с чувством неприязни и удивления произнёс архисерафим, понимая, что вот больше трёхсот лет для него титул Азатарона непривычен, он всё не может забыть того простого пророка, который направлял волю вождей, а не правил. – Я пришёл сюда по твоей воли. Ты вызывал меня?

– Да-а, – король встал, и все подданный в зале рухнули на одно колено, склонив головы, что вызвало у него улыбку, лишь то, что Аркт стоит прямо, возмутило Азатарона. – А ты, мой друг, почему не преклоняешься пред своим повелителем?

– Да, мой король, – опустился на колено и Аркт. – Простите, мой господин.

– Хорошо… очень хорошо, – странно-отторгающим светом замерцал лик короля. – Я тебя вызвал для того, чтобы ты не словом, но огнём и мечом принёс в наши земли мир, порядок и безопасность. Отправляйся на далёкий север, и уничтожь племя Аммирит, которое предало нас, предало Его, отдав право правления собой на племенном совете не моему ставленнику, а язычнику из своей нечестивой чреды.

– Но вы сами обложили их непомерными налогами, господин король. Я слышал об этом племени и знаю, что они отвергли вашего посланника, лишь потому что, что не могут терпеть его присутствие, – твёрдо сказал архисерафим, втрепенув пси-крыльями в знак несогласия. – Да и его содержание племени обходится слишком дорого.

– Это приказ.

– Но, король…

– Ты смеешь ослушиваться меня? Мои повеления и приказы есть воля не только короля, но и Державного, ибо я пророк Его! Не я ли спас твой народ от гибели? Не я ли даровал тебе возможность парить над полем боя и быть сильнее, быстрее и ловчее любого человека?

– Хорошо, мой король, – подавленно согласился «ангел».

Аркт вспомнил это, как одно из вех безумия Азатарона. Он всё ещё, даже спустя долгие тысячелетия, не мог понять, как так случилось, что сподвигло сначала посвятить себя жизни с Сарантой, потом объявить себя королём, а затем и богом … понятна была лишь ненависть к подобному, желание мечом и огнём низвергнуть любой порядок, заявляющий о себе, как о божественном.

– Кем ты был до Азатарона? – вопрос Немерота вывел Аркта из размышлений.

– Это было столь давно, – протяжно сказал Аркт, будто бы смакуя прошлое. – Вождь-шаман города Нарсес на юге единого континента. Я говорил с духами, обитающими в море вероятностей и внимал приливам великого чародейского океана, так глубоко туда погружаясь… что мои считали меня пришельцем оттуда, из иного мира.

– А когда пришёл Азатарон? Что он тебе такого предложил, что ты пошёл за ним?

– Половина моего населения страдала от странной болезни, – Аркт вспомнил, как среди хижин и каменных домов падали люди, дёргались в конвульсиях, говорили не своими голосами и бесновались. И в один из тёмных дней на наши улицы ступил Азатарон, подле которого бесноватые обретали покой и становились нормальными, а улицы залил свет и радость. Он сказал, что для исцеления народа сделает всё, что годно, то покажет нам исцеляющую силу Истины. Но для этого должен был отречься от прошлого призвания, стать подданным новых истин.

– А как так вышло, что ты стал архисерафимом?

– За то, что с горсткой храбрецов защитил своё племя и храм Единого, им воздвигнутый в Нарсесе. После великой победы он предложил мне принять благодать Единого, став подобием ангела. Только сейчас… я думаю, – сомнение промелькнуло в голосе Аркта. – Что это была могущественная магия.

– Против кого ты сражался?

– Был у Нарсеса враг… племена Моркк и Иши, которые практиковали кровавые человеческие жертвоприношения и поклонение жестоким богам. Принеся в жертву полтысячи человек, они смогли разорвать врата между реальностью и обиталищем демонов, направив их на нас. Я с сотней воинов, которые решились сражаться, выступил на битву… если не помощь Азатарона нас б перебели, – Аркт усмехнулся, посмотрев на знамя «короны». – Азатарон долго меня хвалил, говорил, что не у каждого хватит мужества вступить против двух сотен порождений иного мира… не каждой ради ближних, ради света столкнётся с ужасами преисподней.

– Так что же с Азатароном случилось? Почему ты восстал против него? – на этот раз баритон Немерота особо будоражащее прозвучал.

– Он сошёл с ума, – Аркт с печалью об этом сказал, посмотрев в сторону балкона. – Ему показалось, будто бы он бог. Когда он отдал приказ убить часть моих подчинённых, якобы чтобы «принести в жертву неверных», я отказался. Это стало началом бунта.

– Хорошо, ты поступил в точности с учениями нашего пути… а Саранта? Потемневшие строки пыльных манускриптов сообщают, что там была ещё и она. Ведь по её воли собрались все племена и царства севера.

– Про это, – Немерот заметил странную, еле уловимую для смертного уха дрожь в голосе, – я ничего не могу рассказать. Она присоединилась… из-за притеснения своего народа. Но сражалась она хорошо, была отважной… грозной и прекрасной, как буря.

– А что у вас было с Сарантой? – аккуратно спросил Немерот. – Ты так о ней… странно заворожённо рассказываешь. Она ведь встала не на сторону своего мужа, а помогала тебе и воззвала к звёздникам. Неужто вы имели между собой определённые… глубокие отношения?

– Ты не знаешь ничего, – грозно произнёс Аркт, отойдя от предателя. – Саранта была не просто женщиной, ибо она разделила с Азатароном часть его силы. Это было ещё до того, как «бог» лишился ума.

Между четверыми пробежала тишина, прерываема глубоким сопением старика и тяжёлым дыханием Немерота. Судьба Аркта действительно завораживает – древний герой давно сгинувшего города, за тысячелетия поправший два теократических порядка, ушедший в тень и отрешившимися от мира снова явил себя глазам сильных мира сего. Но на этот раз против него, не самоназванные боги, а великий правитель, полубог в глазах обычного народа. Впрочем, Немерот чувствует, что Аркт скрывает нечто большее, чем просто уничтожение порядка, опирающегося на религию… что-то более глубокое и личное ведёт его, отправляет снова и снова на битву, не даёт покоя. Немерот ощущает, что предательство Тира иль свобода народа, это всего лишь маска, за которой скрываются истинные мысли и чувства архипредателя.

– А где ваши братья по мятежу? – спросил король, переводя тему. – Господин, где Косарр, Норри и Энро?

– Я убил их, чтобы напитать меч силой хаосоносцев, – Немерот поднял широкий прямой клинок, сияющий кровавыми рунами смертоубийства. – Этим клинком я смогу сокрушить целые легионы… только им одним. Пора явить себя этому миру.

– Это, – взбудоражился Джафар, пошаркав мантиями и подойдя к трону, – великая жертва. Вы уверены, что это было необходимо?

– Да! Необходимо! – взревел Немерот, вздев меч. – Мой братья были слабы! Они хотели простить Кайль, подумали о том, чтоб заключить перемирие с Союзом. Они отошли от заветов Килры о бесконечной войне, – пол сотрясся, когда тяжёлые латы Немерота стали бренчать при движении. – Только лишь когда над континентом будет развиваться знамя «железной короны», когда Арк сгорит и его храмы будут осквернены, я прекращу войну.

– Хороший план, господин, – сказал Каддим. – Когда-то я и сам б отдал душу, чтоб узреть гибель религии на Эндерале, хоть и приложил руку к этому в Нериме, – старец, натянув посильнее капюшон, усмехнулся. – Вместе мы пытались остановить апокалипсис, но посланница из перекрёстка миров рассказала мне о тщетности… показала, насколько это тщетно.

– Хорошо… ты и король вышли из разных фракций, но стали едиными. Ненависть и железо вас свели, дали вам цель и ведут к победе, – заключил Немерот, поднеся к лицу широкий длинный меч. – «Высшие», те, против кого вы сражалась – во истину враги существования… если не найти с ними общего языка, который и предлагает древний путь свободы, ненависти и похоти… хаос нас сделает свободными от их угрозы.

– Господин, сейчас следует сосредоточить внимание на плане боевых действий, – грозно заметил король. – Моё сердце скорбит по Хашариму и его кровь требует искупления! После сражения за центр, мы потеряли десятки тысяч раненными, мы потеряли восточную линию фронта.

– Аркт, – прорычал Немерот.

– Есть план… мы будем отступать, господин Немерот… мы поймаем их в ловушку. Пусть рассеются по территории, пусть попадут к нам в окружение. Весь их Союз держится на Велисарии… если они так желают подойти к столице, то пускай, – в тёмных глазах Аркта промелькнул зловещий блеск. – У Фогвилля мы окружим их и перебьём всё войско Союза, а потом начнём победный марш.

– Что ж… «Мастер» Либры доложил, что во время налёта на столицы его агенты под покровом невидимости добыли «Слёзы Мальфаса», – Немерот посмотрел на Джафара и тот склонил голову в почтении и страхе. – Каддим, отправляйся в Вестгард и готовь алтари. Ещё немного и ритуал можно будет начинать, – Немерот убрал клинок в ножны, торжественно заголосив. – Я беру командование над Королевством. Аркт… ты, как и желаешь, убьёшь Велисария. И никакая проповедь, и вера не спасут Союз.

Глава 7. Чрезвычайное собрание

Спустя три дня. Галерея Гримлайт.

– Вот это праздник! – обрадовался Маттоми, натянув посильнее плащ на алую тогу, и закрепив его. – Посмотри на небо, Шэх! Эти забияки из чародеев смогли всё-таки распогодить. Прям душа радуется.

Над головами воинов простёрлась небесная твердь, скинувшая вековые оковы серого неба. Глаз радует бирюзовое небо, на котором торжествует солнце, подобно знамени победы Союза над тьмой Королевства. Сам вид светила внушает в сердца воинов уверенность и радость, надежду на лучшее время и победу… даже их лица светлы от изменения погоды.

– Очень прекрасно-с, – угрюмо прошипел арп, сильнее натягивая свою излюбленную накидку. – Но лучше читать книги.

– Ты чего? Что с тобой случилось, парень? – охотник толкнул в шутку Шэхкаца.

– Мы были-с с Мирмунилонкокатом в патруле-с, – приятель печально посмотрел на охотника. – Пару раз помогли-с людям, накормили нуждающихся-с… но нас всё равно обзывали уродами-с, грозились убить-с… противно.

– Как? Так зовут ватира? Ты смог узнать его имя?

– Да-с. Оно так звучит на нашем.

– Не расстраивайся Шэх… всё в порядке. У большинства людей в норме это… они примут тебя и мир… примут вас.

– Там-с была девочка-с, голодная… я её накормил-с. Она потеряла-с отца в бою и плакала-с, её никто не кормил-с, а я дал хлеб-с и игрушку-с. Другие люди-с нас прогнали. Они-с сказали, что – твари-с. Прогнали-с. Пойми…

Маттоми ничего не сказал. Он мог лишь догадываться насколько больно арпу слушать о том, что он тварь и урод. Ещё не столь давно от его лап пали демоны и еретики, а сейчас он вновь объект травли. Отвлёкшись от сего, парень смотрит по сторонам. У каменных строений снуют солдаты в алых камзолах, с панцирями из чёрной стали и массивными орудиями, которые прозвали аркебузами, с оперёнными треуголками. Возле них легионеры иного вида – длинные вытянутые прямоугольные щиты, долговязые копья и бронзовые шлема с атлетическими доспехами и отмеченными символикой белого льва. Они несут службу возле баррикад и насыпей, окруживших подобие двухэтажного каменного поместья с невысокой башней. По правую руку он видит очищенную купель, выдраенную и избавленную от следов скверны – кровь отмыта, проклятый алтарь снесён. Там расположились хранители из пути воды, проводя свои акваритуалы.

Маттоми уверенно направился к одному из строений. Их пригласили на заседание чрезвычайного совета, который решит, что делать со всем, что упало на долю Союза. Одна битва и… тёмные аэтерна потребовали выдать Фариам, враг отступает по всей линии фронта, от Велисария требуют объяснения касательно всего произошедшего для чего все главы государств направили уполномоченных посланников.

Охотник подошёл к ступеням, но его остановил воин, перегородив дорогу алебардой. Маттоми узнал в нём одного из воинов Маркизата, сияющего белой лилией на зелёном полотнище.

– Командир, нам позволено войти, – показал охотник печать Первосвященника и алебарды сверкнули, давая пройти.

Вскоре Маттоми и Шэхкац уже сидел в довольно просторной зале, где помимо него собралось множество других персон. Каменная грубая кладка, узкие окна и нетёсаные брёвна под ногами, вкупе с бронзовыми и железными канделябрами создавали суровый образ. За протянутом прямоугольном столом, на фоне трещащего полыхающего камина, сидят представители властителей Эндерала. Маттоми не удивился, увидев здесь Первосвященника и Каддлера, но его пробрала рука страха, когда он приметил пару тёмных аэтерна в рядах сидящих пред столом, а также представителей Святого ордена.

«Ещё немного… ещё чуть-чуть», – стал размышлять Маттоми. – «Потерпеть этих бюрократов и можно будет идти. Отец, потерпи ещё немного… Легион обещают отправить на отдых и тогда я приду к тебе».

– Мы начинаем, – поднялся Велисарий, поправив символ орла на груди, тут же наведя тишину. – Я рад приветствовать посланников Союза, а также представителей Ордена, Церкви и Компании. Искренне надеюсь, что сегодня мы решим сложившиеся проблемы, о которых и собрались, – Консул, нарядившийся в белоснежного цвета кафтан, с золотыми ставками, прикрывший смольный кучерявый волос треуголкой с белыми перьями, оглядел всех присутствующих, торжественно возглашая. – Наша победа недавняя это величайший триумф со времён победы за Арк. Мы отстоим Эндерал, так же как и отстояли город великого Мальфаса. Тогда град был в окружении тьмы – нежити, отступников, еретиков и повстанцев с монстрами. Но за полгода освоения и битв мы смогли практически полностью отчистить страну, кроме последнего оплота тьмы – Фогвилля и Мрачной долины. Как когда-то они были пристанищем мятежников Киланы, так и сейчас – эти земли есть обиталище преступников проклятого Королевства! Мы обсудим эту проблему, но сейчас я предлагаю поговорить о судьбе одного человека, – Велисарий сглотнул, театрально выдерживая паузу. – Он ответственен за то, что мы… решаем, но готов искупительной жертвой вымолить прощение у Эндерала… я прошу привести Теалора Арантеаля.

«Вот это заливает мужик… что в Арке, что здесь», – усмехнулся Маттоми под общие ахи и возгласы возмущения. Охотник потёр руками, когда увидел выше среднего старого мужчину, одетого в алую мантию и ведомого под стражей двух латников с геральдическими лилиями на груди.

– Я даю вам слово, милостивые господа, – поклонившись, Велисарий сел.

– Казнить, – встал маркиз Даль’Теорн, украшенный шапероном с парой зелёных перьев, а его одежда – прекрасной работы парчовый дублет поверх рубахи, немолодое лицо полно неприязни. – В своё время дом Теорнов натерпелся от беззаконных служителей Святого ордена, натравленных Арантеалем! По его указу наша семья отдала пятьдесят тысяч медяков и ещё триста тысяч имуществом!

– Я же говорил вам в письме… ваша семья была оштрафована за использование катакомб для захоронения тел и хранение книг по фазмализму. И они пошли на содержание местной стражи.

– Лжец! – фыркнул маркиз, плюнув в сторону бывшего магистра. – Они пошли на работу со светочем и оплату наёмников. Слава Вседержителю, что эта адская машина была разрушена, – Теорн сложил руки на груди, став обвинительно молвить. – Добрые люди Эндерала пострадали из-за действий Арантеаля, страна оказалась в кризисе и хаосе. Вспомните, что именно он хотел погубить Эндерал, взорвав светоч! Вспомните, что полгода тому назад Первый совет осудил Арантеаля.

Представительница Ордена, поправив чёрный стриженный волос встала, чтобы защитить своего бывшего учителя.

– Не стоит так резко осуждать его. Я в своё время помогала Хранителю монеты и знаю, что часть денег ушла именно на стражу и содержание приюта, – Маттоми показалось странным, что Калия Закареш отказалась от простоты в одежде, предпочитая роскошный атласный плащ с мехом белого волка поверх пурпурной туники. – К тому же, ради справедливости скажу – это собрание не носит характера суда.

– Учитывая, что это всеобщее собрание, – осторожно заговорил Велисарий, – опираясь на статью двести девятнадцатую Договора «О Союзе», гласящую, что «общие собрания по наиболее важным вопросам имеют статус, как и законодательного собрания, так и верховных органов правосудия и исполнения».

– Хорошо, тогда я вам скажу, – на лице Калии словно повисла тень. – Арантеаль хоть и стремился… взорвать светоч, но действовал он ради страны, думая, что это принесёт спасение родине. Именно он сдерживал угрозы инфернального мира. Милостивые люди и аэтерна, вспомните, что он ради вас пытался уничтожить, низвергнуть «высших»! – «горячим» слогом закончила Закареш и Маттоми увидел, как странный пугающе-мистический огонь зажегся в её глазах, как тень овладела лицом, а она, будто ошеломлённая села.

– Есть ещё кто готов сказать слово обвинения или оправдания? – спросил Консул, коснувшись золотого кольца.

– Да, есть что сказать и немало, – над столом тут же взгромоздилась внушительная фигура Первосвященника, который в скромности облачился в походную одежду – белый хитон, накрывающий рубаху. – Долгие года я служил при Святом ордене… приносил жертву кровавую Мальфасу и был слеп, до того, как ко мне не пришёл Исаил с Истиной. Но тем не менее я видел, как Теалор Арантеаль работал во имя страны. Как он вместе с горсткой хранителей и неримских друзей отчистил предместья Арка от нечисти, как он ночами корпел над планами битв с кольцом противников, как общался с Дюнным и Речным о торговых путях и скидках, как дал указ закупать у Золотого серпа дешёвое зерно для народа. Я видел, как он пытался спасти миллионы людей Вина от всепожирающего явления, работал, чтобы отогнать вечножаждующих духов злобы. Да, лишённый света Единого, бродящий во тьме, он не знал, к чему приведут его деяния, был обманут «высшими»… Творца он не признал, а посему губительные силы, так легко его обманули. Но он не преступник, которого надобно казнить, не душегуб и лиходей, которого надобно на плаху отправить. Даёт мне понять Единый, что ему суждено ещё сыграть важную роль в судьбе стран, а посему, если Собрание будет милостиво к нему, я возьму его под своё попечение.

Слова Первосвященника, почёсывающего бороду и перебирающего чётки, показались Маттоми достаточно глубокими и утверждающими, чтобы убедить собрание. Во всяком случае он стал в этом убеждаться, когда эмиссары в аристократических одеждах своей культуры глубоко задумались… они стали размышлять – есть ли у Арантеаля право на прощение? Документы под носом и отчёты дают понять, что он готов биться до победного с врагом, что уже льёт кровь на благо Союза и что не желает возвращаться к власти. Едва ли можно упустить такого ценного союзника.

– Господа, – вправо и влево посмотрел Велисарий. – Ваше решение?

Охотник не осудил маркиза, который вынес единственный вердикт, ибо знал о человеческих пороках и скорее сожалел монарху, что тот не может отбросить злобы. Слегка улыбнулся, увидев, что глава Церкви, представительница Ордена и большая половина эмиссаров согласились помиловать Арантеаля, а остальные воздержались. Если полгода тому назад Первый совет надеялся лёгким маршем пройтись по Эндералу и вычистить его, то сейчас Сенат вынужден цепляться за любую помощь.

– Общим решением, с перевесом голосов было установлено – Теалор Арантеаль более не является преследуемым. Он поступает в попечение матери-церкви, которая теперь будет ответственна за него.

Пока писарь отмечал в протоколе сущность постановленного, Велисарий нахмурившись, подтянул к себе ещё часть бумаг и тут же их откинул. Столь опасно близко к свече, что Маттоми показалась будто бы он желает сжечь этот вопрос, а не решать его. Но всё же, собравшись, потерев золотое кольцо, он заговорил:

– Господа, теперь нужно решить проблему, связанную с весьма деликатным делом. Во время битвы три дня тому назад, на военнослужащую Союза, проходящую службу в сводной когорте Первого легиона Первой сводной армии, было совершено нападение со стороны тёмных аэтерн. Для этого, я приглашаю участников разбирательства.

Маттоми оглянулся, завидев, как из глубины залы выходят двое – стройная девушка, надевшее угольно-чёрное платье, подчеркнувшее её темноту кожи, глаза на изящном лице выделены тушью, а губы накрашены в ярко-красный. На запястье витиеватого вита золотой браслет с рубиновыми вставками – принадлежность к царскому роду. Рядом с ней шагает высокий мужичина из её народа, подчеркнувший аристократическую суть дублетом в тон цвету его кожи, ноги же обтянули высокие сапоги и свободные штаны; волосы убраны в хвост, оголяя вытянутое лицо, так и говорящее о презрении к окружающим. Порядок поддерживают всё те же латники, выделенные маркизом для безопасности заседания.

– Расскажите ваши мотивы и цели, – потребовал Велисарий, когда они встали пред ним. – Всё, что важно для разбирательства. Начнём с девушки.

– Я Фариам Гераклиана, дочь царя тёмных аэтерн, – с дрожью, но держа себя, заговорила дама, уверенно воззрев на Велисария. – Бежала в Эндерал от истязаний и издевательств. И предательства самых родных мне сородичей. У Союза я требую убежища, защиты и подданства… чтобы защитить меня и, – девушка слегка коснулась живота, охотник понял, что она всё же носит дитя под сердцем… она знает это, но не готова признаться.

– Что «и»? – уточнил Велисарий.

– Ничего… я прошу от Союза всего лишь защиты и безопасности. И я надеюсь на благосклонность вашу… прошу, защитите меня, – едва ли не навзрыд завершила Фариам.

– А вы, мессир? Что вы скажите? – Велисарий дал слово тёмному аэтерна.

– Я – Заратан Фиширх и я пришёл сюда за своей женой. Пришёл, чтобы вернуть беглянку ради спасения целого народа. И она не совсем правильно назвала свою фамилию, – аэтерна улыбнулся. – Она Гераклиана эз Фиширх.

Слова тёмного аэтерна не вызвали какого-либо удивления, ибо большинство итак догадывались, к чему всё придёт. Наоборот, по зале пробежали вздохи возмущения, кто-то стал шептаться, что это собрание превращается в какое-то безумие, что им не нужно решать вопросы подобного рода.

– Она покинула наш дом, славные острова Каллидор, раньше, чем оттуда совершили исход благородные царства. Но она похитила самое важное – моего ребёнка, моё право на неё, а также благословенное и беззаботное продолжение рода тёмных аэтерн.

– Ты, наверное, забыл, как забыл про меня и крутился возле других царских дочерей? Может ты забыл, как отдал на растерзание чародеям? А может забыл, как ради «лучшего потомства» морил голодом и отдал на истязание изуверам!

– Открой глаза, жена, всё для того, чтобы спасти наш народ. Ты мне всё также дорога, как и при свадьбе. Неужто ты забыла про всё, что между нами было? Забыла про то, как я ради тебя спас твой народ, твоё царство от пиратов?

– Я это помню, но мне кажется, что это был совершенно иной парень… готовый защищать свою семью, а не продать жену за спокойствие старейшин, и крутить со служанками и другими эширами11.

– Ты должна пойти со мной! – крикнул Заратан. – Ты не можешь поступить иначе! Старейшины требуют сего, просят от Союза содействия за свою помощь.

– Неужто теперь собрание будет разбирать и вопросы семейного права? – возмущённого произнесла девушка в собрании, поправив багряный камзол. – Может быть отдадим это судам Союза?

– Проблема в том, что это весьма деликатное дело, – осторожно заговорил Велисарий. – Требующее всестороннее и объективное разбирательство.

– В том, что тебе нужны союзники, и терять лояльность тёмных аэтерн ты не собираешься, – грубо обозначил мужчина в шкурах, посланник Королевства Солнечного Берега. – Вот и всё.

«А почему бы нам не рассмотреть бытовуху?» – подумал Маттоми. – «На повестке дня – архисерафим предатель, наступательная операция и семейные разборки. Приоритетность – выше всего».

– Тёмные аэтерна выставляют полтысячи всадников и работают над паровыми центурионами вместе со звёздниками. Если нам удастся поставить в строй хоть полдюжины этих чудес инженерии, то никакая численность воинств Королевства не будет для нас помехой, – объяснил Велисарий.

– Думаю, что тут есть возможность решить подобную проблему деловым соглашением, – встал Каддлер, поправив золотисто-красный камзол. – Фариам продолжает службу в войсках Союза до победного завершения войны, а после этого её можно будет выдать представителям тёмных аэтерн.