Священник из Ада

Юноши откланялись и поспешили на выход.

– Ну как ты? – осторожно спросил Каин, глядя в спину юноши. Каждый раз, когда Авель возвращался с переговоров, палачу было трудно начать с ним диалог. Страх, что вернувшийся Серафим уже не тот, каким он его знал, заставлял священника осторожничать.

Авель смотрел вперед, словно полностью поглощенный порученным заданием, но палач видел его улыбку. Когда Каин отводил взгляд, он замечал, что юноша не упускал случая обернуться и мельком посмотреть на него.

– Прекрасно, – ответил парень через плечо.

Они вышли в просторную комнату крематория. Здесь сжигали тела казненных мутантов. Вдоль широкой стены стояло пять печей. Их дверцы, подобно мощным стальным челюстям, открывались вверх и вниз, обнажая глубокие черные глотки полные пепла. Из металлических ртов, словно языки, высовывались два стола, на которых лежали почерневшие от времени скелеты.

– Кардинал назвал меня своим лучшим другом, – продолжил Авель, остановившись у одного из столов. – Правда, до сих пор не отпускает меня одного гулять по городу.

Улыбка исчезла с лица палача. Разговор перешел на неприятную тему.

Каин остановился за спиной юноши и только сейчас заметил, что под белый камзол Авеля уходил хвост белых волос.

– Ты отрастил себе волосы? – священник не придал бы этому большого внимания, если бы ему не странный факт, что юноша прятал их под одеждой.

– Да, – парень смущенно улыбнулся. – У его святейшества такие же. Не знаю почему, но они мне понравились.

Палач нахмурился.

– Начнем? – спросил Авель, словно пытаясь уйти от темы. Он уже было сложил руки над останками, как вдруг замешкался и добавил: – Никто в соборе не говорил обо мне за это время?

– Что именно?

– Вообще что-нибудь.

Каин посмотрел на юношу. Авель стоял к нему боком и безразличным взглядом смотрел в одну точку.

– Ты встретил Пута, Локара и Рине? – спросил священник. – Вы говорили?

– Нет, – тут же ответил Авель. – Я с ними поздоровался, но ответил только отец Рине. Я подумал, может, кто-то что-то говорил.

– Нет. Ничего.

– Ладно, – ответил тихо Авель и вновь посмотрел на останки.

Каин вдруг ощутил неловкость. Священнику казалось, словно это его вина, что остальные избегают парня. Он уже было хотел заговорить об этом, но Авель уже сложил руки над скелетом.

– Начинаю.

Глаза юноши закрылись, и все его тело разом окаменело. Грудь перестала подниматься, спрятав в себе вдох.

Палач стоял за спиной и наблюдал за процессом сканирования. Прошлый раз на анализ тела у Авеля ушло больше пяти минут, и после него юноша так сильно ослаб, что еле стоял на ногах.

Каин почувствовал зуд в культе и вынул ее из-под складок плаща. Под черным рукавом показались крохотные младенческие пальчики.

«Растет», – подумал он и снова посмотрел на Авеля.

Юноша разомкнул руки и открыл глаза.

– Скорее всего, это Т-человек, – Авель коснулся почерневших костей. – Много убийств. Очень сильный физически.

Палач приложил целую руку к подбородку и задумался. Из огромного списка тех Т-людей, которых он казнил, подходящих под это описание не было.

– Можешь сказать о нем что-нибудь еще?

Авель кивнул и снова сложил руки, но на этот раз поместил ладони внутрь почерневшей грудной клетки. Лицо поднялось к потолку, и голубые глаза, подрагивая, закатились.

Несколько секунд царило молчание.

– У него был сын, – раздался голос Авеля. Он звучал приглушенно, словно каждое слово давалось юноше с трудом. – Очень переживал за него. Умер старым. Не своей смертью. В гневе.

Палач посмотрел в пол, пытаясь привязать новые подробности к уже существующим, и вдруг перед его мысленным взором предстало лицо с желтыми, полными ненависти глазами. Каин вытаращился на полусгнившие кости, поражаясь тому, как все необычно складывалось.

Он положил руку на плечо Авеля.

– Достаточно. Это Джаггернаут.

Юноша обернулся к священнику и устало кивнул. У следующего стола он вновь закрыл глаза и простер руки над останками.

– Мутант с рождения. Не обращенный. Не было близких. Никого не убивал.

– Как он умер?

Юноша сомкнул пальцы вокруг кости, и вдруг его тело содрогнулось, как от удара током. Ноги подкосились, и Авеля потянуло назад.

Палач тут же подхватил падающего парня. Авель тряхнул головой и постарался встать, держась за край стола.

– Я просто немного устал, – сказал он, переводя дыхание. – Долгая дорога. Потом бой.

Палач кивнул. Он прекрасно понимал, что дело не столько в усталости, сколько в сложности самого анализа. Будь у них больше времени, Каин бы отправил останки на экспертизу, но его было ничтожно мало.

– Я слышал, что вам удалось узнать часть заклинания, – юноша выпрямился и убрал руки от стола, но его все равно слегка покачивало.

– Да, Железная Дева уже отправила отрывок в отдел анализа.

Они оба замолчали. Авель смотрел на останки, все еще дрожа от слабости. Палач же опустил глаза в пол. В мыслях крутился вопрос, который он уже давно хотел задать, но все не решался.

– Так тебе нравится в Риме? – выпалил он и беспокойно посмотрел на юношу.

Авель слегка улыбнулся.

– Хороший город. Жители очень набожны, чего нам сильно не хватает. Мне это близко. Если вы, конечно, понимаете.

– А ты знаешь, чего стоит их набожность? Их диктатура просто не допускает неверия. Кардинал подавляет любое инакомыслие и очень жестокими способами. У них ведь даже нет оппозиции.

– А нам оппозиция принесла что-нибудь кроме смуты? – возразил Серафим. – Лучше, когда всем заправляет одна сила. В истории человечества полно примеров, когда сильная и суровая власть приводила свой народ к процветанию. У них нет таких антирелигиозных движений, как у нас.

– Потому что таких в Риме казнят, – нахмурился палач. – Если бы я служил инквизиции, то поверь, на нехватку работы я бы не жаловался. Их власть строится на страхе и трупах тех, кто с ней не согласен. Оппозиция у них существует, правда она вся сейчас зарыта в земле, если только их кости не растаскивают чумные крысы в канализации.

– Перестаньте, – голос Авеля стал твердым, и палач невольно поежился. Юноша смотрел на него с упреком. – Даже если так, то, по крайней мере, в Риме безопаснее, чем у нас. Если Бог вернется на Землю, то заслуга в этом будет принадлежать только Риму.

– Может, оно и так. Но мы боремся за его возвращение более человечными путями, нежели они.

– И никогда не достигнем цели. Нет смысла от нашей человечности, если она не приносит результатов.

Отец Каин широко раскрыл глаза. Священник уже был готов поверить, что его худшие опасения подтверждаются. Но больше его пугало другое – он не мог ничего противопоставить словам Авеля.

– Отец Каин, – юноша вдруг смягчился в лице и слабо улыбнулся, – мы встретились после долгой разлуки, а вы пытаетесь поссориться из-за политических дел? Разве так встречают своего ученика?

Палач занес здоровую руку за голову, отвел виноватый взгляд и смущенно улыбнулся.

– И вправду. Что-то все происходящее стало на меня сильно давить. Надеюсь, что когда все закончится, мы сможем с тобой спокойно поговорить обо всем.

Юноша улыбнулся и кивнул.

Отдел анализа представлял собой сеть подземных коридоров с несколькими пересекающимися между собой комнатами. Однако все, кто не имел специального допуска, не могли пройти дальше приемной.

Интерьер приемной обдавал прошлым. Высокий потолок из зеленой плитки обрамляли резные деревянные плинтуса. С портретов на багровых стенах на Каина и Авеля смотрели предыдущие наместники Бога, служившие еще до Судного Дня. В противоположной от входа стене была вмонтирована толстая титановая дверь на уродливо огромных петлях, а слева от нее белело окошко, из которого на вошедших смотрело широкое лицо контролера.

Авель и Каин сели на диван, стоявший сбоку у стены. Спустя несколько минут титановая дверь отворилась, и в приемную хлынули потоки белого света. Из коридора, обшитого хромированными стальными листами, вышел сутулый седой мужчина с легкой щетиной на лице. Под круглыми стеклами очков зеленели веселые глаза. В руках он держал небольшую папку.

Мужчина сел на диван напротив и, достав пачку сигарет из нагрудного кармана, протянул ее гостям.

– Нет, спасибо, – холодно ответил Авель. Отец Каин же с радостью взял сигарету, хотя ему и пришлось попросить о помощи, чтобы прикурить ее одной рукой.

– Итак, – сказал он, облокачиваясь на спинку дивана, – удалось узнать, что за заклинание собираются использовать террористы? Думаю, если вы лично решили выползти из своего подземелья, то у вас есть кое-что интересное.

Мужчина слегка улыбнулся.

– Да, – прохрипел он. – Довольно необычная штука. Странно, что мутанты рассчитывают его использовать, если они, конечно, не фанатики. Заклинание, по идее, очень мощное, а учитывая, что девяносто семь процентов заклинаний, существовавших до Судного Дня, были фальшивками, то вероятность, что оно работает, ничтожно мала.

– Ну, это мы уже сами разберемся, – улыбнулся палач. – Рассказывайте. Нам не терпится.

– Если коротко, – мужчина расположился на диване поудобнее, – заклинание называется «Метатрон», в честь архангела-писца Бога. Заклинание пришло из Салема, а заклинания оттуда, как вы сами знаете, отличаются качеством. Хотя, я все равно уверен, что оно не работает. Сведений о нем ничтожно мало, а формулировки самого процесса написаны очень туманно. Заклинание открывает «Глаз Ада», но что такое глаз Ада, как это работает, я без понятия. Для самого заклинания нужны тринадцать существ: василиск, ведьма, разрушитель, монстр с добрым сердцем, святой грешник, палач, ребенок с душой монстра, гибрид упыря и оборотня, демон, немезис, Святая Дева, посол Бога и ангел.

Палач резко закашлялся, чуть не поднеся маленькую руку ко рту.

– Какие легкодоступные ингредиенты, – прокряхтел он. – Все чудеса мира прям.

– Ага, – улыбнулся мужчина. – Что примечательно, неизвестно в каком состоянии нужны все эти существа. Живые, мертвые, их части или души. Хотя, мне больше интересно другое: Метатрон большей своей частью не заклинание, а, скорее, средневековая машина, в которой в качестве топлива как раз таки используются эти существа.

– Получается, они хотят собрать эту машину? – спросил Авель.

– Да, но я не уверен, что эта штука вообще будет работать. Есть частичный чертеж и он как минимум не рабочий. Мутанты, сугубо на мой взгляд, просто отчаялись и готовы верить даже в небылицы.

– Лучше не искушать судьбу, – откашлялся палач. – Раз в сто лет и палка стреляет, особенно в наше время. Если эта штука и вправду заработает, нам может быть несладко. Лучше уж предотвратить и гадать, могло ли оно сработать, чем сидеть на руинах.

– Как скажете. Все что нужно – здесь, – мужчина раздавил пальцем окурок и бросил папку на стол. – Если удастся еще что-то найти, куда отправить?

– Железной Деве, – палач взял папку со стола, потушил об стол сигарету и направился к выходу.

Авель поднялся вслед за отцом Каином, но задержался на выходе.

– Сколько из этих существ есть на планете? – спросил он, оборачиваясь к мужчине.

Заведующий улыбнулся и стал заламывать пальцы, считая про себя.

– Одиннадцать, – сказал он, загнув мизинец второй раз.

Авель нахмурился и пошел следом за палачом.

– Получается, что два тела, которые мы спасли, входят в список? – спросил Авель у отца Каина, когда они поднимались по лестнице. – Они достали одиннадцать, а эти два как раз таки недостающие?

– Не совсем, – ответил священник. – Железная Дева сказала, что была похищена почти сотня гробов, а это означает, что они толком не знали, где находятся нужные им тела, – он задумчиво посмотрел вперед. – – Джаггернаут – это разрушитель, а мутант, который никого не убивал – монстр с добрым сердцем. Не знаю, есть ли еще не убивающие мутанты, но вот разрушители…

– У Джаггернаута был сын, – закончил за него Авель.

– Верно. И сейчас он находится в Муравейнике, – тревога слегка сдавила грудь. – Один у нас, другой в Муравейнике, и без одного из них ничего не выйдет.

– Муравейник хорошо защищен. Почти как собор. У них не хватит людей.

– Тем более, Рине будет руководить обороной, – сказал Каин, и тут же поймал себя на мысли, что пытается сам себя успокоить. – Дева была права, когда послала его туда вместе с солдатами. Он справится.

Авель слегка улыбнулся, но его улыбку тут же погасил новый вопрос.

– Думаю, у них недостает не только разрушителя. Ведь Святая Дева на земле осталась только одна и это Железная Дева. Да и ангела им не достать, ведь тело Михаила находится у нас. А что касается посланника Бога, то его половина тоже находится у нас, а вторая в Риме. Это им тоже не заполучить.

– Да, полагаю так. Если они им так необходимы, боюсь, им придется напасть на город и на сам собор.

– Верно, – согласился Авель. – В списке была еще ведьма и немезис. Если ими руководит ведьма-немезис, получается, она должна будет принести себя в жертву?

Священник задумался.

– Вероятно. Ведьмы за всю историю существования купола рождались только два раза, и их тела были кремированы. Однако помимо ведьмы-немезиса может существовать и другая ведьма.

– Но ей в любом случае придется пожертвовать собой. Если она только не найдет другого немезиса.

Палач прикусил губу.

– Да, наверное.

– Подожди меня здесь, – палач положил руку на ручку двери и обернулся к Авелю. – Я скоро.

Юноша кивнул и прислонился к стене.

В кабинете Железной Девы было полно народу. Женщина сидела за широким столом, среди больших стопок бумаг, а за ее спиной и по бокам, что-то рассказывая или спрашивая, нависали офицеры церкви. Дева смотрела в бумаги безучастным взглядом и, казалось, старалась игнорировать священников.

Каин притворил за собой дверь, и женщина оторвала взгляд от бумаг.

– Джентльмены, – она подняла руку, встретившись взглядом с палачом, – на сегодня достаточно. Отправляйтесь.

Священники неодобрительно посмотрели на Каина и направились к выходу. Палач стоял с опущенной в знак почтения головой, но все равно чувствовал их тяжелые взгляды, когда они проходили мимо. Недовольный шепот шелестел за спиной.

Дверь скрипнула в последний раз, и в кабинете воцарилась тишина. Возле Железной Девы остался только генерал-протектор. Мужчина с густыми черными бакенбардами и темно-зеленые глазами также недовольно смотрел на священника.

– Все, как вы и говорили, – отец Каин опустился на колено.

– Я уже знаю. Мне отправили копию.

– Так что прикажете делать? Вы все еще планируете ловить их на живца?

– Да, – женщина сдвинула бумаги с центра стола. – Разведка до сих пор ничего не нашла. Ремонтники уже занялась воротами, а заградительный гарнизон защищает их на краю купола.

– Я сомневаюсь, что они появятся, – ответил отец Каин. – Я про мутантов. Они будут атаковать Муравейник.

– Мы знаем это, – с плохо скрываемым раздражением ответил протектор.

Отец Каин на мгновение посмотрел на него, но вновь перевел взгляд на женщину.

– Тогда почему вы отправляете меня на это задание? Было бы разумнее схватить их там во время штурма.

– Сомневаюсь, – отрезала женщина. – Я надеюсь не допустить атаки на тюрьму. Вы слишком ценная мишень, и за вами пойдут не простые мутанты.

– Тем более, – продолжил генерал. – Если ведьма-немезис так сильна, как мы полагаем, она лично явится, чтобы забрать у вас тела Джаггернаута и мутанта.

– Для них слишком велик риск, – возразил палач, и с вызовом посмотрел на мужчину. – Ради Джаггернаута и мутанта с «добрым сердцем» нападать на палача и Серафима?

– Кто сказал, что только ради них? – вмешалась Железная Дева. – Я планирую отправить с вами творение доктора Ворденклифа.

– Немезиса? – опешил палач, широко раскрыв глаза. Только он подумал о нем на лестнице, желая, чтобы его существование осталось тайной, как вдруг судьба специально сделала все наоборот. – Он же неудачный экземпляр. Разве мы можем ему вообще доверять? Тем более, с нами будет Авель. Если раскроется, что наш третий компаньон немезис, это только больше подорвет веру Серафима в наше дело. А если ведьме-немезису удастся его заполучить? Мы навсегда потеряем образец для исследований, а они обретут еще одно существо из списка. Тогда ей не придется жертвовать собой для своей машины.

– Довольно, – отрезала Дева, бросив на Каина раздраженный взгляд. – Немезис пойдет с вами. Тем более, у него есть навыки сражений. Если он попадет в руки ведьмы, ты уничтожишь его.

– Это будет проблематично, – насупился священник.

– В вашу команду я добавлю еще одного человека, – продолжила женщина, точно не слыша палача. – Она тебе хорошо знакома.

Глаза священника жалобно округлились.

– Может, ваше святейшество подберет кого-нибудь другого? – сердце быстро заколотилось, и Каин ощутил, как что-то сжимает грудь. – Ей ведь только восемнадцать.

– У нее навыки лучше, чем у рядового священника. Вам представилось убедиться в этом на собственном опыте, разве нет?

От воспоминания о выстреле, пробурившем его тело насквозь, палач поежился.

– Да, но почему бы не взять кого-то более опытного? Отца Райна или отца Борта?

– Ты вздумал мне перечить, палач?! – острый взгляд женщины, точно кинжал, впился в лицо Каина.

– Никак нет, ваше святейшество, – священник тут же покорно опустил голову. – Все будет исполнено.

– Ступай, – женщина махнула стальной рукой. – Вы направляетесь к восточным воротам. Если до этого момента на вас не нападут, езжайте обратно. Если ничего не произойдет, сразу отправляйтесь в Муравейник.

– Так точно.

Палач, не поднимая взгляда, откланялся и поспешил удалиться. Генерал недовольно смотрел ему вслед.

– Что-то с ним не так, – сказал мужчина, когда священник закрыл за собой дверь. – Я предлагаю назначить за ним слежку.

Женщина уже перебирала в руках бумаги.

– Не надо, я ему доверяю.

– Он прятал свою руку. Зачем скрывать ранение? Говорю тебе, Катерина, с ним что-то не то.

Железная Дева промолчала. Она уже с головой погрузилась в работу.

Через минуту после того, как палач зашел в кабинет, в коридор потоком хлынули священники, яро обсуждая отца Каина.

– Слишком много ему чести, – говорил один с надменным и гордым видом. По мундиру Авель понял, что тот имеет звание генерала.

– Он всего лишь палач, а Дева относится к нему так, словно он новый протектор, – отвечал молодой священник.

Мужчины остановились и, заметив прислонившегося к стене Авеля, мрачно уставились на него.

Юноша тут же выпрямился и приложил кулак к груди, отдавая честь.

Генерал нахмурился и наклонился к рядом стоявшему священнику.

– Отребье, – прошептал он, но так, чтобы Авель мог его услышать.

Они развернулись и пошли по коридору. Авель медленно опустил руку и взглянул на остальных. Другие священники смотрели на него не менее брезгливо. Лица мужчин так кривились, точно их только что стошнило на собственные синие мундиры. Один за другим они развернулись и отправились за генералом.

Авель подождал, пока они уйдут, и снова прислонился к стене, опустив голову. После долгого пребывания в Риме вновь привыкать к гонению среди коллег оказалось тяжелее, чем он думал. Хоть он и пытался убеждать себя, что и раньше сталкивался с таким отношением и оно его не ранило, но сейчас лицо юноши тронула печаль. Уголки губ слегка подрагивали от обиды.

«Невежи».

Через пять минут вышел и сам отец Каин. Вид у него был озабоченный, рассеянный взгляд уходил куда-то вперед, точно палач был погружен в какие-то раздумья. Однако он повернулся к юноше и широко раскрыл глаза, точно чему-то удивился.

– Что-то случилось?

Авель вздохнул и помотал головой.

– Нет, все нормально, – он оттолкнулся от стены и встал напротив. – Что сказала Дева?

– У нас будет нелегкая поездочка на лошадях, – лицо палача вновь тронула нервозность, – с двумя трупами в повозке.

Авель сначала улыбнулся, приняв это за шутку, однако при взгляде на мрачную гримасу священника, видимо, понял, что это не так.

– Видимо, ваш разговор был не из простых.

Палач скорчил мину и пошел дальше по коридору.

– Мы возьмем с собой Ашу. И еще одного человека. Он был сильным грешником, я предупреждаю заранее, – он взглянул на Авеля. – Сейчас он исправляет свои грехи, так что пытайся сильно его не бить.

Авель слегка нахмурился.

– Это задание не самый подходящий вариант для тех, кто хочет искупить грехи.

– Так решила Дева, – проворчал палач. – Не нам и уж точно не мне оспаривать ее решения. Могу сказать точно, что если на нас все-таки нападут, придется нам несладко. Тебе лучше взять что-то помимо твоей палки.

Авель коснулся медного посоха за спиной.

– Палка с ангельской благодатью внутри сильнее любого пулемета.

С этим Каин поспорить не мог. Оружие, в которое поместили ангельскую благодать, становится в разы мощнее, чем было. Когда ангелы убили себя, чтобы отдать людям свою благодать, она упала на Землю и слилась с разными предметами от простой палки и до мертвой белки. Авель единственный, кто может перемещать благодать из одного предмета в другой, таким образом помещая ее и в оружие. Сам же палач использовать оружие с благодатью не мог. Такие как он не могли.

– Не спорю. Но тебе лучше взять еще свою пушку, – все же сказал Каин. – Надеюсь, ты не извлекал благодать из нее?

– Нет, она всегда там, – ответил юноша. – Не понимаю, почему вы отказываетесь, чтобы я поместил благодать в ваши револьверы?

– Я люблю по-старинке. Выстрел и куча крови, а не непонятное свечение и белый огонь, сжигающий грешников. В этом мире все стало слишком фантастическим.

– Вам разве есть с чем сравнивать этот мир?

– Тут ты прав, – палач лукаво улыбнулся. – Все таки, как я рад тебя видеть, Авель.

Юноша смущенно улыбнулся.

– И я рад вас видеть, святой отец.

Темная и холодная оружейная была заставлена множеством железных стоек, на полках которых покоилась целая куча оружия, начиная от ножей и заканчивая различными видами ракетных установок. В дальнем конце комнаты находилось отдельное помещение, предназначенное под стрельбище.

Стоило юношам переступить порог, как палач тут же затерялся среди шкафов. Авель всегда поражался тому, как загорались глаза священника в этом месте. Маниакальная улыбка священника, когда тот расстреливал целые магазины в деревянные мишени, становилась такой широкой, точно он проводил это время с возлюбленной, а не с холодной и убийственной сталью.

Авеля же оружие не привлекало так, как его наставника. Всю его амуницию составлял лишь медный посох и антикварный пистолет. Не имело значения насколько они были эффективны раньше; после вживления благодати ни одно оружие не могло с ними тягаться.

Юноша остался у двери и, облокотившись на стену, стал наблюдать, как иногда среди полок мелькал силуэт палача с полной сумкой оружия.

Отец Каин бродил между рядов с дробовиками. Если ведьма-немезис обладает той же регенерацией, что и экземпляр доктора Ворденклифа, ее будет трудно убить из «увальня». Священник сомневался, что даже его этот пистолет сможет ее прикончить. Нужно было что-то помощнее, что способно, если не разорвать тело, как от взрыва гранаты, то хотя бы оставить дыру размером с мяч. Для этой цели могли бы подойти экспансивные пули в пулемете, но сейчас, когда пальцы только-только начали отрастать, он просто не смог бы удержать такую громадину одной рукой, не то что перезарядить. Дробовик в таких условиях подходил лучше всего.

Священник остановился между двумя полками и взглянул на оружие. Дробовики походили на пулемет Томпсона, только более плавные, точно отлитые из единого куска металла и с более толстыми кассетами, на тридцать два патрона каждая.

– Идеально, – холодная сталь приятно легла в ладонь.

«Автоматический дробовик способен опустошить кассету за пять секунд, это шесть выстрелов в секунду. При таком калибре пяти секунд стрельбы хватит, чтобы превратить тело ведьмы, будь она девочкой, женщиной или хоть старухой, в фарш».

Палач положил дробовик в большую сумку и прихватил еще один. Вместе с дробовиками туда отправились и несколько кассет с патронами, а вслед за ними и еще один дробовик. На всякий случай.

Священник вышел к двери и поймал на себе любопытный взгляд Авеля.

– Так мало? – спросил тот, глядя на полупустую сумку и улыбаясь. – А где же торчащие стволы пулеметов и огромный огнемет через плечо?

Маленькая ручка в плаще сжалась в крохотный кулачок.

– Я решил не переводить оружие попусту, – священник улыбнулся и вышел.

Возвращаясь обратно, палач только и думал, что об Аше. Сколько он ее не видел? Месяц? Два? Нет, не больше месяца. Ему казалось странным, что несмотря на частые встречи, его сердце до сих пор бешено колотилось, стоило только ему ее увидеть. Порой Каин ловил себя на мысли, что думает, как себя вести при встрече, и сам над собой смеялся за свою нервозность. Несмотря на постоянные планы действий, в которых он выбирал лучшее поведение, все всегда шло не так. Его планы разбивались, стоило ей только попасться на глаза. Продуманный разговор превращался в бессмысленное лепетание, а выражение лица, холодное и безразличное, с каким он собирался вести разговор, превращалось в смущенное и пугливое.