Мышка

– Я привез тебе подарок.

Он ее отпустил, но совсем не трогать – было выше его сил.

– Там, на диване…

Когда она отошла, ему полегчало.

На диване стоял небольшой пакет. Открыв его, она обнаружила картонную коробку, в которой лежала…

– Книга?

Питер улыбнулся:

– Но какая?

Она посмотрела на обложку:

– «Гордость и предубеждение» Джейн Остин – я читала ее дважды.

– Издана…

Она прочитала:

– Лондон, 1813 год.

Кристина подняла на жениха неверящий взгляд.

– Это… подожди… это…

Питер с улыбкой наблюдал за ней. Она с благоговением смотрела на книгу:

– Это что, первое издание?!

– Первое, прижизненное, ага…

– О, Питер!

Кристина бросилась к нему и порывисто обняла:

– Спасибо!

Он снял ее руки со своих плеч, поцеловав каждую:

– Я хотел сделать тебе подарок. Что-нибудь особенное и редкое, такое, как ты.

Он погладил ее по скуле – она улыбнулась:

– Но быстро понял, что бриллианты меня оставят равнодушной, да?

– Бриллианты мне обошлись бы дешевле.

Смеясь, Кристина стукнула его по плечу:

– Ну, спасибо!

Она нежно поцеловала его:

– Люблю тебя.

– И я тебя, мышка.

Она нахмурилась:

– Не называй меня так, пожалуйста. Я ведь просила тебя уже.

– Ладно, не буду.

Он слишком легко согласился, и это не укрылось от ее внимания:

– Правда?

– Конечно. Раз ты просишь…

Питер так нарочито небрежно это говорил и так судорожно что-то искал на столе, что Кристина поняла, что все совсем не так просто:

– А что взамен?

Он тут же перестал придуриваться:

– Скажи мне, что не так с этим словом? Почему именно оно так раздражает? Скажи, и я навсегда забуду его. Клянусь.

Она опустила голову. Питер нахмурился:

– Что?

Подождав, он решил чуть надавить:

– Что не так, мышка?

– Мне не нравится.

– Но почему?

Он отодвинул волосы Кристины, открывая вид на ее покрасневшие щеки, обнял ее и шепнул:

– Скажи мне.

Кристина решилась. Уткнувшись в его плечо, она горько прошептала:

– Мышка – не женщина. Ее не хотят… иметь…

Он не знал – поцеловать ее или отшлепать. Но надо было отвечать, и он выбрал правду:

– Еще КАК хотят!

Не поднимая головы, она выдала только одно слово:

– Как?

– Я тебе после свадьбы покажу.

Лондон, офис Davenport Privacy Protection, 28 ноября, 11:47

Его поцелуи… Привыкнет ли она к ним когда-нибудь?..

Но если Кейт права и поцелуев ему действительно мало, то она, Кристина, должна действовать. Потому что как его женщина она должна удовлетворять своего мужчину, (пока, по словам все той же Кейт, его не удовлетворила другая).

Оторвавшись от его губ, Кристина мягко высвободилась и пошла в сторону дивана:

– Питер, а с кем ты спишь?

Судя по выражению лица Питера, то, что он не упал в этот момент со стола, для него самого являлось чудом:

– В каком смысле?

– В прямом. С кем ты сейчас спишь?

Он стушевался:

– Я не понимаю вопроса…

Она решила пояснить:

– Ну, тебе тридцать два, ты молодой и здоровый, у тебя всегда были женщины и… секс… Ты же должен с кем-то спать…

Красная от смущения, она старалась держаться так, будто подобные разговоры для нее в порядке вещей. Сев на диван и расправив платье, она посмотрела Питеру в глаза.

Впервые на ее памяти он потерял дар речи.

– У меня есть невеста…

– …с которой ты не спишь.

В попытке защититься он поднял руки:

– Мышка…

Кристина вскочила с дивана и обвиняюще направила на него палец:

– Вот! Именно об этом я и говорила!

Спрыгнув со стола, Питер направился к невесте:

– Мыш… Милая, присядь, прошу тебя.

Он усадил Кристину на диван, сел рядом и взял ее руки в свои:

– Что такое? Что с тобой? Ты же у меня не капризная девочка, уравновешенная. Что не так?

– Это я у тебя должна спросить, что не так.

Кристина подняла глаза:

– Почему ты не спишь со мной, Питер?

– Мышка… Черт!

Он отпустил ее руки и отодвинулся. Она решительно продолжила:

– Тут только два варианта: либо ты спишь с кем-то другим, либо не хочешь меня.

Питер в ужасе посмотрел на Кристину.

– Отсюда два вопроса: если ты с кем-то спишь, то почему не со мной? А если ты меня не хочешь, то зачем женишься? Тебе мой миллион на фиг не н…

Договорить она не успела – он просто повалил ее на диван, закрыв ей рот поцелуем. Параллельно он срывал с нее пиджак.

Вот оно! Кейт была права!!!

В него будто бес вселился. Когда ее пиджак был отброшен на пол, он начал искать застежку платья. Не прерывая поцелуя, он нащупал молнию, идущую вдоль спины, и начал ее расстегивать. На середине молнию заело, и это дало ему возможность прийти в себя. Он резко отстранился и посмотрел на Кристину безумными глазами. В полурасстегнутом платье, с задранной юбкой, зацелованными губами и спутавшимися волосами она была так соблазнительна, что он застонал вслух. Она молча смотрела на него, готовая принять любое его решение.

Он осел на пол и опустил голову ей на колени:

– Счастье мое, я хочу этого больше всего на свете…

Погладив ей ноги, он поцеловал ее колени.

– …но нам надо подождать. Мы должны…

Кристина подняла голову Питера и заглянула в его глаза:

– Кому мы должны? Кто сказал?

– Твоя семья, твое родовое имя. Ты девственница, милая, а значит, я не могу…

– О! Ты не можешь, ясно. Да, это, конечно, причина.

Она отпустила его голову и, сдвинувшись в сторону, села боком, подставив ему спину:

– Застегни мне платье, будь добр.

Лондон, офис Davenport Privacy Protection, 28 ноября, 12:20

Черт! Что за?!..

– Конечно, я могу! Я сказал не это!

Кристина, отвернувшись, молчала.

– Я сказал, что я не могу, потому что…

– …потому что я девственница, я помню. Но это не вопрос, это я решу.

Он взбесился:

– Что ты решишь?! И С КЕМ?!

Все так же не поворачиваясь, она пожала плечом:

– Не думаю, что это будет проблемой. Не все такие разборчивые, знаешь ли…

В тот момент, когда он набрал в грудь воздуха, для того чтобы резко ответить ей, в его затуманенный яростью мозг пробилась одна робкая и очень неожиданная мысль.

А ведь ей неважны титулы, правила приличия и все родовые имена, вместе взятые. Ей нужно, чтобы ты ее любил.

Я люблю!

Вот и покажи ей это! Покажи, что она желанна…

Питер опустился на диван рядом с Кристиной – она все так же гордо сидела с расстегнутой молнией на спине. Он провел пальцем вдоль ее позвоночника. Она вздрогнула. Его палец остановился на застежке бюстгальтера:

– Черный…

Палец прошелся поперек застежки: сначала сверху, потом снизу.

– Это из купленного вчера?

Она молча кивнула. Палец продолжил путешествие вниз:

– Остальное тоже черное?

Она отрицательно покачала головой.

– А какое? Расскажи мне…

И палец Питера принялся медленно выписывать узоры у нее на спине.

Лондон, офис Davenport Privacy Protection, 28 ноября, 12:25

Кристина резко вздохнула, когда почувствовала губы Питера на спине. Мелкие поцелуйчики напоминали стаю танцующих колибри. Параллельно его рука поднималась вверх по ее бедру. Он слегка отодвинулся и увидел то место, где кончались границы черного кружева, резко контрастируя с белой кожей. Он провел там пальцем и остановился. Кристина перестала дышать. Его губы проложили дорожку по ее руке от плеча к локтю. Она повернула голову и посмотрела ему прямо в глаза. Ее лихорадочно горящие щеки и расширенные зрачки убедили Питера в том, что… она хотела его! А он не мог ей этого дать! Или мог, но не хотел? Хотел! Еще как хотел! Он бросил взгляд на дверь.

Не войдут, Токкер знает, что она здесь, и точно никого сюда не пустит.

Кристина положила руку на бедро, точно на то место, где лежала сейчас его ладонь, и легонько сжала ее.

Она просит продолжать.

Он заметил дрожь в ее пальцах.

Я не могу трахнуть ее на этом диване! Не в первый раз! Она будет помнить об этом всегда. Она не простит мне…

Но ты можешь просто порадовать ее. Ничего особенного…

Питер приподнялся и поцеловал Кристину. Она со стоном ответила ему. Он устроил ее поперек дивана и погладил по скуле:

– Я люблю тебя, моя мышка.

Целуя эти сладкие губы, он рукой добрался до ее трусиков. Выдохнув стон ему в рот, она шире раздвинула ноги.

Кровь Питера кипела, и совсем не в голове. Инстинкты кричали ему: «Возьми ее! Она твоя, она хочет, и плевать на всю романтику!» Но сейчас речь шла не о нем. Он твердо поклялся доставить удовольствие ей. Залезть пальцем к ней в трусики оказалось так несложно.

Да, она готова! Она так хочет тебя, кретин!

Кристина завозилась, попытавшись выбраться из платья. Но Питер не позволил ей этого: увидев ее голой, он точно сорвется. Он продолжал ласкать ее пальцами: сначала одним, потом осторожно присоединив к нему другой. Закрыв глаза, она откинулась на спинку дивана.

Пора!

Приподнявшись над полусогнутой девушкой, он принялся целовать ее, повторяя языком те же движения, что совершали сейчас его пальцы. Вцепившись руками в его пиджак, она слегка покачивала бедрами навстречу его руке.

Да, милая, ты близко…

– Ох…

Полувскрик-полухрип сорвался с ее губ, она потянула его на себя. Он поцеловал ее и продолжал целовать, пока последние волны удовольствия не покинули ее тело.

Лондон, офис Davenport Privacy Protection, 28 ноября, 12:47

Питер отодвинулся от Кристины, слегка поморщившись, сел на диван и вздохнул. Она облизнула губы и выпрямилась, каким-то шестым чувством поняв, что на этом все. Но не спросить она не могла:

– А ты?..

Он отрицательно покачал головой:

– Нет, мышка. Не здесь и не сейчас.

– Ты не хочешь потому, что…

Не дав ей договорить, он схватил ее руку и положил себе ниже пояса. Она вздрогнула.

– Это похоже на «не хочу»?!

Ого!

Кристина мягко отвела руку от брюк Питера. Она не знала, как поступают в подобных случаях взрослые женщины, и решила поинтересоваться этим у своего мужчины:

– И что теперь?

Он сидел на диване и занимался чем-то похожим на дыхательную гимнастику:

– Ничего. Скоро обед. Пообедаем, немного поработаем и поедем к Экстонам.

Питер говорил тихим, спокойным голосом, но Кристину не покидала мысль, что, не находись она сейчас здесь, он крушил бы комнату или…

Он сделал это для тебя, приоткрыл тебе завесу в тот мир, в который ты так стремилась.

Но Кристина в этот мир стремилась не одна, и, несмотря на то что все было очень здорово, она продолжала желать быть единственной женщиной Питера Девенпорта – как в мыслях, так и в постели.

Лондон, офис Davenport Privacy Protection, 28 ноября, 13:02

Подсев поближе к Питеру, Кристина повернулась к нему спиной и забрала волосы на бок. Он молча застегнул молнию на ее платье. Она встала и, накинув пиджак, пошла к двери. Не оборачиваясь, поинтересовалась:

– Где мы будем обедать? Только не здесь, пожалуйста!

Ну да, здесь теперь и я нескоро захочу не то что обедать, а вообще находиться.

Он сделал вдох и нарочито спокойным голосом ответил:

– Там у Токкер есть список моих мест – выбери сама.

Она вышла, а Питер остался глубоко дышать, сцепив зубы.

Долго я так не продержусь. Я до пятнадцатого апреля чокнусь. Или стану импотентом. А скорее всего, и то и другое вместе.

Лондон, офис Davenport Privacy Protection, 28 ноября, 13:15

Только увидев удивленный взгляд миссис Токкер, Кристина поняла, что ее волосы, да и вся она, наверняка выглядят сейчас не лучшим образом.

Плевать!.. О, я скоро начну говорить, совсем как он!

– Миссис Токкер, дайте мне, пожалуйста, список ресторанов, которые посещает мистер Девенпорт.

– Да, конечно, мисс Линли.

Старая перечница не торопилась передавать Кристине список, делая вид, что ищет его в многочисленных папках.

Чего она ждет? Зачем тянет время?

– Вы хотите заказать там столик? Я могу это сделать сама, если, конечно, мистер Девенпорт не против. Он ведь в курсе, верно?

Ах, вон оно что. Ты решила, что я ревную Питера и хочу отслеживать его встречи…

– А знаете что, миссис Токкер, не надо, не ищите. Я передумала.

И она выбежала к лифтам, оставив секретаршу с открытым ртом.

Зайдя в лифт, Кристина тут же достала телефон и набрала номер:

– Беннет, добрый день! Мне нужна ваша помощь. Я готовлю Питеру сюрприз…

И пока Беннет заверял Кристину в его полной готовности сделать все, для того чтобы сюрприз удался, она с ужасом рассматривала в зеркале свое отражение. Эта молодая женщина со спутанными волосами, зацелованными губами и горящими решимостью глазами была ей незнакома. Но, кажется, начинала нравиться.

Лондон, офис Davenport Privacy Protection, 28 ноября, 13:54

Вот уже полчаса, как Питер играл в покер на одном из интернет-порталов. В офисе и в рабочее время. Мог себе позволить – все же он владелец этой махины, и никто не может заставить его работать. Он и сам себя заставить не мог. Честно пытался и… пшик. Какая тут, к чертям, работа, когда руки помнят тепло ее тела, а мышцы живота скручивает в тугой узел?

Догони ее! Поцелуй, увези и соблазни! Займись с ней любовью, и в пекло этот прием!

Ну да, после того как я чуть не лишил ее девственности на офисном диване, я повезу ее в отель, чтобы уж точно поставить крест на ее репутации. Она и так вышла от меня в таком виде, что, увидев ее, любой дурак понял бы, чем мы занимались. А Токкер не дура. И я могу подписать с ней сто бумажек о конфиденциальности, но уже завтра пол-офиса будет говорить о том, что я трахаю невесту в своем кабинете. Если мы это еще и «лакернем» визитом в отель, то завтра все будет в интернете…

Идиот! У нее нет опыта в таких делах, а ты не отправил ее в ванную привести себя в порядок.

Побоялся, что если она зайдет туда – зайду следом… Ничего, сейчас пообедаем в людном месте, потом большой прием… Прорвемся…

А с Токкер надо поговорить и пообещать отпуск где-нибудь на Гавайях за счет фирмы. За хорошую работу. Она поймет. А не поймет – вылетит. Это тоже надо сказать.

Питер нажал на кнопку вызова секретаря, и миссис Токкер вошла в кабинет с диктофоном:

– Слушаю вас, мистер Девенпорт.

Он жестом показал, что диктофон не нужен.

Лондон, офис Davenport Privacy Protection, 28 ноября, 14:00

Кристина сидела на заднем сиденье автомобиля Питера и смотрела на часы. Как только они показали четырнадцать ноль-ноль, она набрала его номер:

– Привет, я внизу, в машине. Жду тебя.

– Иду.

Он отключился, и Кристина выдохнула. Она наклонилась к его водителю, сидящему впереди:

– Гордон, вы ведь все помните, да?

– Да, мисс, не волнуйтесь.

– Благодарю!

Она вернулась в исходное положение, а Гордон поторопился встретить босса, вышедшего из офисного здания.

Закрыв дверь, водитель вернулся на место, и машина плавно тронулась. Устроившись на сиденье, Питер поинтересовался:

– Куда едем?

– Сюрприз.

Он удивленно поднял брови, она повторила его мимику:

– Ты сказал «выбери сама» – я выбрала.

Питер напрягся:

– Милая, я не очень люблю незнакомые места…

– Это место тебе знакомо.

Он задумался:

– Хорошо знакомо?

Теперь Кристина сделала вид, что задумалась:

– Пожалуй, даже очень.

Он взял ее руку и поднес к губам:

– Кристи, куда мы едем?

Она отрицательно помотала головой, отчего ее челка забавно закачалась. Он поцеловал ее руку.

– Я ведь могу спросить у Гордона.

Она равнодушно пожала плечами. Он хмыкнул и обратился к водителю:

– Гордон, куда мы едем?

Кристина затаила дыхание.

– Не могу сказать, сэр. Дал мисс Линли честное слово.

Она облегченно выдохнула и широко улыбнулась. Питер укусил ее за палец, и она взвизгнула.

– Это сговор?

Она потянулась к нему:

– Да, сэр, с преступной целью вкусно вас накормить.

Питер рассмеялся и поцеловал укушенное им местечко. Выглянув в окно, он заметил:

– Здесь недалеко мой дом. Можем потом зайти – посмотришь… Да и мне надо глянуть, что там с ремонтом. Говорят, закончили. Рэмси вроде доволен.

– Рэмси – это дворецкий?

Он улыбнулся:

– Да, я нанял дворецкого. Беннет настоял.

Кристина заинтересовалась:

– Как? Он же сам мечтал.

Питер смутился:

– Вот именно.

Требуя подробностей, Кристина дернула рукой, которую он все еще держал.

– Конечно, хотел сам! А как я без него?

Она понимающе улыбнулась:

– Надеюсь, милорд, вы подсластили Беннету горькую пилюлю, рассказав о его незаменимости?

– И даже позволил самому нанять дворецкого, что, безусловно, нонсенс. Теперь Беннет занимается его воспитанием.

– Вот и славно!

После этих слов Кристины рассмеялись оба.

Машина остановилась, и Гордон сообщил о прибытии на место. Питер не успел сориентироваться, как дверца с его стороны была открыта и знакомый голос торжественно поприветствовал:

– Добро пожаловать домой, Ваша светлость.

Лондон, у резиденции маркизов Солтлейн, 28 ноября, 14:21

Выражение лица Беннета, открывшего Питеру дверь, настораживало: в нем была смесь радости, гордости и триумфа. Чуть поодаль на ступеньках дома (все же для особняка он был немного маловат) в ожидании хозяина стоял Рэмси. Питер повернулся к Кристине и увидел, что она не торопится выходить, высовывая голову из машины, как птичка из дупла. Или как мышка из норки?

Сомневается? Боится? Меня???

И Питер с изящным поклоном протянул Кристине руку. Выйдя из машины, она попыталась было вернуть ее себе, но он галантно поцеловал ее и после этого, крепко зажав пальчики, повел Кристину в дом. Счастливый Беннет замыкал шествие.

Поднявшись по ступенькам, Питер остановился у приветствовавшего их поклоном Рэмси:

– Ваша светлость.

– Да чтоб тебя! Беннет!

Питер резко развернулся к не успевшему до конца подняться Беннету, и потому их лица оказались на одном уровне:

– Знаете, чего мне иногда хочется, Беннет?

Камердинер, четко улавливающий настроение хозяина, быстро ответил:

– Знаю милорд, уволить меня.

– Нет, это желание меня не посещало ни разу.

Питер услышал смешок Кристины и улыбнулся ей.

– Рэмси, представляю вам мою невесту мисс Линли. Все ее распоряжения имеют такую же силу, как мои.

– Добро пожаловать, мисс Линли.

Кристина не успела поблагодарить дворецкого, так как сзади послышался голос Беннета:

– Я уже это сказал, милорд.

– Как мои, Рэмси. Это касается только мисс Линли, и никого больше. Ясно?

– Да, Ваша светлость.

Питер услышал, как позади него обиженно хрюкнул Беннет. Кристина прошептала ему что-то утешительное. Стараясь не обращать на расстроенного камердинера внимания, Питер продолжил инструктаж:

– И второе, Рэмси. Я ненавижу обращение «Ваша светлость», и кое-кому об этом хорошо известно. Это понятно?

Пока Беннет, чей рейтинг в глазах нового дворецкого был опущен Питером до уровня подвала, обиженно сопел, Рэмси, поклонившись, так же спокойно ответил:

– Да, милорд.

– Уже легче.

С этими словами Питер завел Кристину в дом.

Лондон, резиденция маркизов Солтлейн, 28 ноября, 14:35

Дом произвел на Кристину двоякое впечатление. С одной стороны, он был прекрасен: несмотря на свежий запах дерева, краски, растворителей и прочих «ароматов», ассоциировавшихся с ремонтом, любой входящий сразу понимал, что попал в дом с историей, в котором родилось и умерло не одно поколение аристократов. С другой стороны, несмотря на порядок и идеальную чистоту, Кристину накрыло почти физическое ощущение затхлости и многовековой пыли.

Теперь это и мой дом. Здесь будут бегать наши дети.

Кристина оглянулась на Питера – он, оказывается, наблюдал за ней. Интересно, как долго она так стояла? Судя по всему, достаточно, потому что водитель, Гордон, успел припарковать машину и занять свое место в шеренге малочисленной пока прислуги, выстроившейся напротив дворецкого в ожидании представления хозяину. Кристина мысленно застонала:

Господи, Беннет!

Только он мог вспомнить древнюю церемонию и заставить челядь представляться хозяину. Судя по лицу Питера, он явно был не в… Хотя нет, его это, кажется, забавляло.

Церемонию не начинали. Дворецкий смотрел на Питера, Питер – на Кристину, а она – она все это время рассматривала холл.

Кристина покраснела, Питер, будто уловив ее мысли, подмигнул ей и протянул руку. Только после того, как она заняла место рядом с ним, он легким кивком дал понять Рэмси, что представление можно начинать.

Кристина читала об этой церемонии в викторианских романах, но не рассчитывала увидеть ее лично. Да и видеть такое невесте было не положено – так приветствовали молодую жену, представляя челядь ей, ведь именно женщина, жена отвечала за ведение всего хозяйства. Сейчас же свеженабранная прислуга представлялась хозяину, ну а то, что тот оказался сегодня с невестой – что ж, так даже лучше. Но, взглянув на Беннета, стоявшего в соответствии с занимаемым им местом в ранге слуг, а именно третьим (сразу после дворецкого и экономки миссис Помфи), Кристина начала подозревать, что вся эта пафосная история неслучайна – скорее всего, Беннет решил порадовать хозяина.

Питер его прибьет.

По окончании церемонии, отпустив слуг, Питер повел Кристину осматривать дом.

– А как же обед, милорд?

Рэмси недовольно посмотрел на затронувшего не свою тему Беннета.

– Обед пока не готов, милорд.

Теперь уже Беннет возмущенно смотрел на Рэмси.

Питер отмахнулся:

– Хорошо, Рэмси, будет готов – накрывайте в столовой.

Пока Питер вел Кристину к лестнице, она успела сделать Беннету «страшные глаза» и показать, что обед в столовой накрывать не надо. Беннет заговорщицки кивнул.

Он кивнул, но интересно, что из этого он понял?

Лондон, резиденция маркизов Солтлейн, 28 ноября, 15:02

Показывать ей дом было удовольствием.

Если обед здесь подстроил Беннет – все ему прощу! Даже идиотские указания дворецкому. Она рассматривала дом так, словно примеряла его на себя. А дом рассматривал ее. И наверняка принял.

Питер любил этот дом. В детстве, в те редкие дни, когда он приезжал сюда на каникулы, он был счастлив. Несмотря ни на что, родители любили его и старались доказать ему и всему миру, что он обычный, мало чем отличающийся от других мальчик. Ну аристократ, да, а все остальное – как у всех. И он долгие годы верил им, пока в возрасте одиннадцати лет не попал из общества любящих родителей и слуг в закрытую школу.

Подобные мысли не мешали ему рассказывать Кристине историю дома, картины или забавного синего плюшевого дивана, столь любимого его покойной матерью. Он так и не отпустил ее руки. После произошедшего утром в его кабинете в нем что-то изменилось, будто выпало что-то. Не очень большое, но… Так кирпичик выпадает из темной стены, и вдруг оказывается, что за ней яркий свет.

Поднявшись на третий этаж, они оказались в разветвлявшемся коридоре.

– Направо хозяйские спальни, налево – гостевые.

Он вопросительно смотрел на Кристину:

– Пойдешь смотреть?

– Хозяйские спальни? Их несколько?

– Ну да. Дом старый, и все в нем соответствует веяниям столь любимого Беннетом времени.

Питер улыбнулся, увидев, что Кристина пошла в сторону хозяйских спален:

– У мужа с женой были разные спальни, объединенные одной большой гардеробной. Кстати, дизайнер предложил мне разделить ее на две, и я согласился, так что у каждого из нас будет своя гардеробная.

Кристина заглянула за одну из дверей и попала как раз в гардеробную. Питер зашел следом за ней.

– Это моя?

– Нет, милая. Ты ошиблась на одну дверь – это моя.

Кристина повернула голову:

– А что за той дверью?

– Пойдешь направо – попадешь в свою гардеробную, а оттуда – в спальню, налево – ко мне.

Кристина задумалась и уточнила:

– А какая спальня считается хозяйской? Мужская, да?

– Верно.

– И ты, получается, родился в той спальне, которая будет моей, да? В женской.

Питер улыбнулся:

– Беннет оказался прав – ты тоже читаешь эти романы. Нет, милая, я родился в госпитале Святой Марии. Вот такая проза жизни.

Лицо Кристины выразило такое облегчение, что Питер решил ее подразнить: