Мы назовём её Возмездие

– Ты прости, но это даже звучит нелепо – сказочница в составе экипажа исследования планеты пятого уровня опасности. Профессионал по сказкам это, конечно, очень интересно, но не на борту закрытой из-за повышенной опасности станции. Сама подумай, у нас даже все экологи, планетологи, биологи, геологи, технические специалисты, программисты оборудования исключены из состава миссии и работают с нами дистанционно. Из-за повышенного риска для жизни. А вот сказочнице здесь, оказывается, безопасно. Что за бред! Какой кретин вообще дал тебе разрешение быть здесь?

– Зам министра по образованию Генрих Вайтмас, – я произнесла его фамилию как можно более небрежно. – Лично.

– Почему зам министра по образованию дает такие распоряжения? Исследовательское направление не в его подчинении.

– Потому что он разработал пакет очень важных программ, связанных с развитием именно исследовательских миссий. Это совместная работа министерств. И Генрих как идеолог этих проектов, имеет право посылать меня сюда. Ему виднее кого куда посылать.

– Это сидя в уютном кабинете и понятия не имея, насколько это опасно?

– Генрих прекрасно понимает опасность экспедиций в далёкий космос. Его дочь работала в одной из таких миссий.

– Ты хорошо знаешь Генриха? – Надежда резко развернулась ко мне, сплетя руки на груди и ожидая моего ответа, который она, судя по позе, готова оспорить в не зависимости от того, что я скажу.

– Он был в жюри всех трёх конкурсов, в которых я победила, – я не стала упускать случай похвастаться. – И я даже однажды разговаривала с ним лично. Он, между прочим, сам ко мне подошёл.

– Будь он хоть трижды гений и сам царь, посылать ребёнка сюда – на планету пятого уровня опасности без всякой подготовки он не имел право. Похоже, после потери дочери у него с головой не в порядке.

– У меня, между прочим, тоже важная работа. И не менее нужная, чем у тебя! Я в правительственной программе участвую. И это очень актуальная программа. Это сто лет назад полёты к неизведанным планетам считались героической, престижной работой. И все дети мечтали стать покорителями дальнего космоса. А сейчас это превратилось в обычную рутинную работу. И это уже никого не вдохновляет. Теперь все ищут надёжную, интересную и удобную работу. А дальние экспедиции – это опасность, неудобства и сомнительный уровень престижности. Никто не хочет идти работать в этот сектор. А после этой волны неудач в последних миссиях, да ещё и гибели людей в экспедициях, так и вовсе никто своё чадо не пустит на исследователя учиться. А правительству нужно развивать это направление. Нам нужны новые планеты под заселение, и новые знания. Моё задание – писать сказки, которые будут вдохновлять детей с пелёнок мечтать стать покорителем дальнего космоса. И это не менее важно, чем всякие крики цветочков записывать.

– Дара, я же не говорю, что ты выбрала ненужную профессию. Я о том, что ты оказалась именно здесь, – она на минуту прикрыла глаза руками, как иногда делала, что бы что-то обдумать. – Ладно, прости. Что-то я опять сорвалась на тебя. Ты не виновата, извини меня. Просто я семь лет ждала, что бы попасть именно сюда. Четыре дополнительные программы подготовки прошла, что бы мне разрешили работать на планете пятого уровня. И у меня просто в голове не укладывается, как для тебя это всё просто проигнорировали. Не держи на меня зла.

– Ты такая нервная, словно три года в отпуске не была.

– Я исправлюсь, – улыбнувшись, пообещала она.

– Я серьёзно, тебе надо отдохнуть, и нервы успокоить. Ты очень нервная, – и парадируя её манеру изъясняться, я добавила: – Не знаю, как тебя в эту миссию допустили с такими нервами.

Рискованно было так с ней разговаривать, учитывая, что она только успокоилась, но Надежда рассмеялась. Это хорошо, потому что я собиралась расспросить о её упорном стремлении попасть именно в эту миссию. И сейчас я кожей чувствовала, что стена напряжения между нами, наконец, рухнула. И тут неожиданно всё испортил капитан.

– Внимание всем, – раздался его твёрдый и уверенный голос по общей связи, – пришло разрешение на спуск на планету. Даре спуск запрещён. Пабло спуск запрещён. Официальная причина – обострение аллергии. Надежде спуск запрещён. Официальная причина – перенесённое два месяца назад заболевание. Спуск разрешен Полю, поздравляю Поль. Всей группе Антона открыто разрешение на спуск. Неизвестно сколько вылазок нам разрешат. Будьте максимально точны с заданиями оперативникам.

– Ну, нет! – Надежда разочаровано застонала. – Это же всего лишь насморк! У меня даже температуры не было! Я так и знала!

Я предпочла тихо удалиться, пока она вновь не накинулась на меня. Тем более, что мне уже пора идти на прием к доктору.

Мне тоже запрещён спуск. Я, честно сказать, не очень-то и рассчитывала. Ну, хоть Надежда не будет ещё больше на меня злится. Если бы мне разрешили, она бы меня совсем съела. Я, конечно, понимаю, что ей для работы спуски важны. Хотя, если честно, что она собирается на планете делать такого, что не смогут для неё сделать оперативники? Записывать песни цветочков?

Ох, я опять повела себя крайне непрофессионально. Мне же надо было сразу расспросить её, почему она так рвалась работать в этой миссии. А вместо этого я стала пререкаться с ней, как в детском саду, выяснять кто из нас важнее. Глупо получилось.

На дальних подступах к человечеству

– Но эти датчики ведь срабатывают не из-за того, что я больна? – переспросила я, наверно, уже в третий раз за недолгое время очередной проверки данных моего браслета.

– Уверяю вас, юная леди, вы абсолютно здоровы, – доктор проверил браслет на моей руке, и я даже почувствовала себя в нём увереннее, хотя защитить эта штука меня ни от чего не могла. – Вы просто слишком эмоционально реагируете.

– Но вы же и сами можете заразиться? – я покосилась на такой же браслет на его руке.

– Да, это возможно.

– Тогда я всё равно не понимаю, почему вы согласились лететь сюда. Разве для вас не лучше было бы продолжать преподавать? Вы же просто нарасхват на всех этих симпозиумах и слётах.

– Видите ли, юная леди, с определённого возраста начинаешь понимать, что дело не в том, что лучше было бы для меня лично. Гораздо важнее, что лучше обществу, которому я имею честь служить. А я с моим опытом и знаниями, и авторитетом в некоторых кругах, гораздо полезнее здесь. Не без гордости скажу, что мало кто обладает таким грузом знаний в области вирусологии, как я. И у меня гораздо больше шансов остановить эту болезнь на дальних подступах к человечеству.

В этот момент этот невысокий, полноватый почти совершенно седой профессор, показался мне героем в сияющих доспехах. Я совершенно не ожидала, что такой зануда может быть тоже примером настоящего героизма. Об этом стоит написать сказку. Прекрасный пример для детей.

– К тому же, – продолжал он так же безэмоционально, но теперь в его словах я чувствовала решимость и полное отсутствие колебаний, – эта работа даёт мне спокойную обстановку и достаточно свободного времени, что бы, наконец, дописать ещё один учебник по моему курсу. Я должен передавать мои знания, должен учить других преподавателей. А я, надо честно признаться, со всеми этими лекциями и конференциями, совершенно затянул этот вопрос.

– Вы замечательный человек, – совершенно искренне заявила ему я.

Он посмотрел на меня и улыбнулся.

– Ну что же, не смею дольше вас задерживать, а завтра опять, будьте добры заглянуть ко мне.

Доктор так вдохновил меня, что я с головой ушла в работу. И занимаясь любимым делом, я чувствовала себя спокойной и счастливой, впервые с момента прилёта на станцию. Что бы они там не считали о моём выборе профессии, я люблю эту работу, и у меня прекрасно получается с ней справляться. А теперь мне надо выпытать у Грейдо его историю. И о Надежде я тоже всё узнаю. И даже о Поле. Я не отступлю от своих целей. Но сначала, Грейдо. Я набрала ему вызов.

– Грейдо, ты сильно занят? Ах, да. Ты же всегда нарасхват, всем нужен одновременно.

– Э-э-э… Я минут через десять сбегу в столовую, – быстро сориентировался он. – Составишь компанию изголодавшемуся повелителю зондов?

– С удовольствием, – ответила я, предвкушая как устрою ему настоящий допрос.

Они бросили меня наедине с ним

Грейдо встретил меня на полпути, что бы галантно рассыпаться в комплиментах. Он светился от радости, словно у него и сомнения не было, что я его на свидание пригласила. Но, ни его планам на романтику, ни моим на интервью не суждено было сбыться. В столовой нас ждал доктор, к которому Грейдо тут же обратился по каким-то техническим моментам их совместной работы. Я плюхнулась на диван напротив них, машинально отодвинув в сторону поставленный роботом рядом со мной стакан с напитком.

– Благодарю, Дара, – я вздрогнула от этого мягкого бархатистого голоса. – Он всегда далековато от меня ставит.

Я совершенно не заметила Поля за высокой спинкой дивана. Не самый приятный сюрприз.

– Зонды уже вернулись, – радостно отчитался перед Полем Грейдо, – данные выгружены и в обработке. Я сброшу тебе сообщение, когда всё будет готово.

– Прекрасно! – отозвался Поль. – Благодарю за такую оперативность.

– Ты так и не созналась, на создание каких пирожных для тебя мне следует взломать нашего повара, – упрекнул меня Грейдо и печально улыбнулся, показывая, что сожалеет, что мы не одни.

– Меня саму это расстраивает, – так же печально вздохнула я, – но я никак не могу выбрать.

– Зачитай весь список, – предложил Грейдо. – Поль говорит, что возможности вселенной безграничны. Почему мы должны себя ограничивать?

Я охотно согласилась на этот вариант. Прости, мамочка, но правильное питание мне всё же теперь не грозит.

– А по увилгам Надежда вам ещё результаты не давала? – поинтересовался Поль у доктора.

– Нет ещё, – доктор доел и поправил ложечку, что бы она лежала идеально перед тем как робот отправит её в мойку. – Но я уверен, что это тоже следы растений.

– Действительно странно, что нет никаких повреждений или увечий, – присоединился к обсуждению Поль. – Останки увилгов не несут никакой информации о причинах такой массовой гибели.

– Я читала кое-что об увилгах. Но там утверждалось, что они исконные обитатели этой планеты, – я сама удивилась, что так запросто обратилась к нему сейчас. – Поль, почему вы считаете их переселёнными?

Я с удовольствием заметила, что не так уж и плохо, что я оказалась радом с Полем. Вот так в общем разговоре мне с ним общаться гораздо легче.

– Это достаточно просто, Дара. Вы бы и сами сделали такой вывод, – смущённо улыбнулся Поль. – Во-первых, есть спутники и грандиозные строения, которые невозможно было построить без применения техники. Есть три грандиозные плотины и идеально прямая коса через морской залив, но нет следов предыдущих менее масштабных построек. Такое впечатление, что они построили разово планету со всеми удобствами, так сказать «под ключ», и потом только ремонтировали изредка, ничего координально не меняя. И что особенно странно, что нет никаких следов применения техники в быту. Меня очень смущает, что нет никаких промежуточных стадий развития, ну или точнее, деградации строительного искусства. Например, небольших строений.

– Ну, если они сразу всё построили, – предположила я, – то, возможно, им ничего больше не требовалось.

– Возможно, – Поль задумчиво откинул упавшую на лоб прядь волос, и это не так уж нелепо и выглядело. Начинаю привыкать?

– После массового переселения, у увилгов началась неминуемая деградация, – продолжил рассуждать Поль, – это неизбежно при резком сокращении численности, когда общество теряет лучших своих представителей. Поэтому и технический уровень пошёл на спад. Логично было бы ожидать, что что-то из технических достижений в упрощенном виде всё же сохраниться. Спад уж слишком резкий. Словно, они утратили все знания о своих технологиях разом.

– То есть, увилги жили здесь несколько веков и больше ничего не построили? – уточнила я.

– Возможно, они строили какие-то временные сооружения типа шалаша. То, что не могло сохраниться надолго. Но никаких строений в камне больше нет. А ведь они не просто владели технологиями сплавления камней, они блоки совершенно разных пород умели спаивать в единое целое.

– Может, выяснилось, что на этой планете нет того вида энергии, которой они пользовались? – предложил версию Грейдо. – Электричество, например, не так образуется. Мы же на… как там эта планета называлась, с этим столкнулись.

– Возможно! – обрадовано согласился Поль новой версии.

– Что-то не доработали в проекте свежесобранной планеты? Всё чудесно, но электричество вам подвести забыли, – подмигнула я повелителю зондов. – Вот Грейдо бы точно разобрал планету после поставки с завода и перепроверил качество сборки, правда?

– Ну… – засмущался Грейдо, – это вынужденная мера… хотя, да. Как видишь, планета им досталась с недоработками. Стоило разобрать и перепроверить.

– Прошу прощения, я вас покину, – доктор с интересом следивший да нашей беседой читал сообщение на своём браслете.

Я успела заметить, что вызов доктору прислала Надежда.

– Что-то случилось?

– Нет, – покачал головой доктор, поднимаясь из-за стола. – Наденька закончила исследование для меня.

– Ещё бы инструкцию по сборке оставили, – мечтательно протянул Грейдо, вернув меня к теме наших шуток.

– А вот Поль сейчас переведёт надпись на камнях и выяснит, что это и есть инструкция по сборке планет, – отозвалась я.

– Нет, в том, что на камнях выбиты именно назидания потомкам – я уверен, – с улыбкой возразил Поль. – Я просто, к моему великому сожалению, не все ещё сумел перевести. Но отдельные части текстов мне уже понятны. Сперва, я ожидал, что это какие-то восхваления предков. Но чем больше мне удавалось расшифровать, тем понятнее становилось, что это заповеди или свод правил.

– Десять заповедей? – подхватила идею я.

– Нет, они обошлись двумя – тремя, – улыбнулся Поль.

– А ещё есть четкие совпадения в частоте и порядке употребления знаков на плитах и аудиосигналов спутников, – гордо добавил Грейдо. – Похоже, спутники транслируют этот же текст.

– Это Грейдо вычислил с помощью своих волшебных программ, – довольно произнёс Поль.

– Потому что Поль это предложил, – сознался повелитель зондов, – никому до этого это в голову не приходило, хотя расшифровкой занимались многие.

Грейдо вдруг напрягся, напугав меня этой реакцией.

– Да, капитан, – Грейдо прислушался к одному ему слышному голосу в наушнике. – А вы посмотрите на данные зонда. Это очень похоже на след от посадки корабля наших союзников. Точно такой же, как и возле захоронения тех двоих, что Поль нашёл. Нет, я предлагаю взять пробы и… я точно могу ещё как минимум три таких места указать. Да, я уверен, но надо пробы взять. Да они сюда как на работу летали, не отвертятся. Понял, капитан! Спасибо!

Грейдо подскочил, и весело мурлыкая себе под нос, прихватил свою тарелку с недоеденной клубникой.

– Уходишь? – я только сейчас заметила, что в столовой кроме нас, никого нет, а значит, он бросает меня наедине с Полем.

– Да, прошу прощения, – Грейдо довольно улыбнулся, – я оставлю вас ненадолго. Не расходитесь!

Я стала подниматься из-за стола, но Грейдо опёрся на моё плечо, что бы дотянуться до вазочки с печеньем и прихватить с собой несколько штук, и усадил меня на место, буквально вдавив обратно в кресло.

– Я очень хотел послушать, что вы про проклятие решите. Дара, расскажешь мне потом?

И махнув нам рукой, он исчез в дверях. А я, не зная, что теперь делать, так и осталась сидеть рядом с Полем.

– Дара, я знаю, как вам тяжело переносить мою внешность, – Поль прервал повисшую между нами неловкую тишину и смущённо опустил глаза. – Вы не убегайте, пожалуйста, не стесняйтесь этой реакции. Я уже привык. И я всё понимаю. Я очень рад нашему общению. Не избегайте меня, пожалуйста.

– Я вовсе… – оправдания застряли у меня в горле, под взглядом этих по щенячьи доверчивых глаз. – Извините, я сама не ожидала от себя такого. Я никогда не была…

– Это абсолютно нормальная реакция здорового организма, – добродушно улыбнулся Поль. – Не вините себя, пожалуйста.

– Вы знаете, Поль, – у меня мелькнула новая идей, давшая возможность прервать наши неловкие оправдания, – у меня есть один знакомый программист, помешанный на шифровании.

– О! Чудесно! – Поль обрадовался моей идее, даже не дав мне договорить. – Он, вероятно, сможет предложить свою версию расшифровки, если у него возникнет желание и достаточно времени.

– А я могу показать Генке вашу версию расшифровки?

– Да, конечно! И не только мою. Я вам сейчас же перекину все материалы по этим текстам.

– Разве это не секретная информация? До объявления результатов миссии, по крайней мере. По правилам же так должно быть?

– Но если мы не будем привлекать к расшифровке всех, кто может нам помочь, то какие же результаты будут у миссии? – улыбнулся Поль. – Нечего будет потом рассекречивать.

ЛИ 7 сообщил, что получил файлы от Поля. И я не удержалась от любопытства и дала ему команду развернуть голографический экран.

– Это и есть те самые плиты? – я с удивлением уставилась на глыбы камня неопределённой формы.

– Да, – подтвердил Поль.

– А почему вы решили, что это могут быть надписи? На извивающуюся спиралями гирлянду похоже. Я думала, здесь будет плоская грань с текстом.

– Вероятно, по законам эстетики увилгов, или скорее, их предков и покровителей, тексты лучше воспринимались в такой форме.

– Я бы даже не заподозрила, что это плиты с надписями, если бы случайно набрела на них, – созналась я.

– Это потому, что мы привыкли искать аналоги того, что нам уже известно, – пояснил Поль. – А вселенная бесконечно разнообразна, и изучая чужие культуры, надо быть готовым к этому.

– Это ведь вы эти плиты обнаружили первым? – вспомнила я страницы его досье. – Нашли на опубликованных снимках предыдущих миссий и обратили на это внимание специалистов прошлой миссии.

Поль смущённо кивнул.

– То есть, все просто ходили мимо, не замечая их, а вы разглядели их даже на снимке?

– Наше внимание так устроено, что мы не замечаем того, чему не придаём значения. Ни на одном строении больше не было никаких рисунков, только на этих камнях. Собственно, на это несоответствие я и обратил тогда внимание.

– И напросились в эту миссию? Для того что бы расшифровать их?

Он смущенно кивнул. Какие у него хорошие глаза. Как у доброго пса, доверчивые и добрые. У меня просто язык не поворачивается задать вопрос о причине его уродства.

На браслете Поля загорелось какое-то сообщение.

– Данные зондов обработаны, – радостно сообщил Поль неловко сползая с дивана. – Пора продолжить работу. Сообщите мне, когда ваш друг пришлёт свою версию расшифровки.

– Конечно!

– Или если вам придёт в голову любая, пусть даже самая фантастическая идея, – добавил Поль и, улыбнувшись, исчез в дверях.

Я проводила его взглядом и улыбнулась. Какое счастье, что я перестала так отвратительно реагировать на него! Удивительный человек! Просто потрясающий! Вот теперь я понимаю, почему капитан с таким предвкушением ждал его выступления на конференции.

Честно говоря, я была благодарна Грейдо за то, что я, наконец, нормально поговорила с Полем. Но ради отстаивания моей гордости, я просто обязана была на него обидеться за этот трюк. У него, естественно, было заперто, и я набрала его в браслете коммуникатора.

– О, Дара! Так что вы решили про проклятие? – радостно отозвался Грейдо.

– Ты специально не дал мне уйти от Поля?

– Да, – честно признался он.

–Зачем?

– Что бы ты, наконец, перестала избегать его. И поняла, какой он прекрасный собеседник и хороший человек.

– Не надо больше так обо мне заботиться! – резко заявила я. – Я сама справлюсь со своими эмоциями. Со временем.

– А я не о тебе забочусь, – спокойно возразил он.

– А о ком? О Поле?

– Да. И времени у нас почти не осталось.

– В каком смысле?

– Оперативники возвращаются. А Полю и так проблем предостаточно.

– Что-то я тебя не понимаю, – призналась я.

– Сама увидишь, – пообещал он.

– Ладно, – смилостивилась я, – в любом случае, ты не прав! Но… спасибо.

Он рассмеялся.

– Так как насчёт бассейна? Может, присоединишься?

– Нет, – резко отрезала я, но тут же вспомнила, что он так и не рассказал о себе. – Я подожду тебя в зимнем саду.

– Хорошо. Скоро буду.

Я так хотела разгадать сигналы спутников

Конечно, мне до зимнего сада было дальше идти, чем ему, но я всё равно не ожидала, что он уже будет ждать меня там, изучая какие-то списки на экране библиотеки.

– Что это?

– Список специалистов, которые могут проконсультировать меня по некоторым узлам устройства этой станции.

– Ты собрался сам станцию чинить? Что-то сломалось?

– Нет! Всё нормально. Просто уточнить хочу кое-что.

– А почему в миссии нет дежурного инженера?

– Ну… у нас много кого нет. Поэтому, дистанционные консультации хороший выход.

– Я вообще не понимаю, почему такой странный подбор специалистов. Получается, миссия занимается чем угодно, кроме действительно важных вопросов.

– И какие вопросы ты считаешь действительно важными?

– Как какие? Эти случаи сумасшествия и спутники. Какое отношение пищащие цветочки имеют к сумасшествиям? Или руины? Или даже то, что планета, возможно, создана искусственно? Почему никто не занимается спутниками? Никто так и не смог объяснить для чего они тут.

– Возможно, у этой миссии несколько иные цели.

– Какие?

– Я не могу… знать, – Грейдо занервничал от моего напора. – Я же просто исполнитель. Мне ставят задачи, я выполняю. Спроси у капитана.

– Так он мне и скажет.

– Почему нет? Ты же не спрашивала.

Я вздохнула. Кажется, я испортила всё, что могла испортить в моих отношениях с капитаном. По глупости. У Грейдо на экране высветилась фотография спутника, и я сочла это хорошим поводом перевести тему разговора.

– Тебе ведь тоже интересы эти спутники? – я указала ему на заставку экрана.

– Конечно, – охотно сознался он. – Потрясающая технология.

– А их сейчас никто не изучает! Мой парень от них с ума сходил. У нас полгода фото спутника на стене висело. Не этого спутника, но тоже эффектный кадр.

– Так он всё-таки существует, – притворно тяжело вздохнул Грейдо и вдруг резко развернулся ко мне.– Постой, а откуда ты знаешь, что это был снимок не этого спутника?

– Там другой рисунок был.

– Спутники абсолютно идентичны. – Усмехнулся он. – А картинки меняются притом одновременно на всех.

– Меняются? Почему?

– Не известно, – пожал плечами он. – Самая интересная версия, на мой взгляд, была про отслеживание активности местного солнца. На картинках же явно протуберанцы и завихрения видны. Но она не подтвердилась.

– И как часто они меняются?

– Редко. Здесь никакой логики не прослеживается в изменении. Метью пробовал их с фигурами Хладни сопоставить, но с аудиосигналом совсем не совпадает.

– Что? Хладни?

– Это когда частицы рядом с источником звука выстраиваются…

– Да знаю я про это. Я просто… – я вгляделась в картинку. – А ещё варианты картинок есть?

– Хочешь голову поломать?

– Хочу.

– Правильно, ненормально, что ты уже столько дней на станции и ещё ни в одно безнадёжное исследование не вляпалась.

– Мне открыт доступ к этим файлам?

– У меня есть подозрение, что ты легко сможешь его получить, – Грейдо хитро покосился на меня, но сигнал его браслета заставил его подскочить с дивана. – Проклятье! Извини, мне надо метеозонд перепрограммировать.

– А снимки? – крикнула я ему вслед.

– Запроси у библиотеки.

Вот пройдоха! Он же наверняка собирался что-нибудь потребовать у меня за доступ к ним. А доступ и так открыт.

Я вернулась в свою каюту и открыла файлы с данными о чужих спутниках. Может, это просто совпадение. Это ведь всего лишь ощущение. Нет, сходство определённо есть. Просто стиль изображения на спутнике и у Нади разный, поэтому я не сразу вижу, что картинки похожи. Да, так и есть. Это похоже на Надеждину таблицу цветочков. Я весь вечер провозилась, сопоставляя картинки и внося их в свою версию таблицы. Пару раз на меня нападало отчаяние, и я собиралась бросить эту безнадёжную затею, но именно в это момент находила новое соответствие огненных завихрений со схемами Надежды.

Предвкушение удивления Грейдо, да и всех остальных, когда я представлю им эту мою идею, подстёгивало меня и заставляло вновь и вновь перебирать и вертеть так и этак оставшиеся не разобранными картинки спутников.

Пока я не убедилась, что ничего у меня не вышло. Последовательность была грубо нарушена. Восемнадцать стадий было просто пропущено. Последняя картинка стояла абсолютно опровергая мою теорию. Мне так хотелось чем-то удивить их всех, что я увидела соответствие там, где его нет и быть не может. Как я сразу не подумала об этом? Это же глупо предполагать, что спутники показывают стадии цветения кричащих растений! Только мне такая чушь могла в голову прийти!