Мы назовём её Возмездие

Никого из оперативников в столовой не было. Меня ждало общество только доктора и Грейдо. Повелителя зондов таким голодным я ещё не видела. Он просто набросился на еду. Или он торопится?

– А где капитан? Я видела, как он прошёл, думала он сюда.

– Капитан пошёл Антона навестить, – ответил доктор.

– А это не опасно? Я имею в виду, капитан же не сможет заразиться от Антона?

– Дара. Антон не заражён, но я не могу утверждать, что он не носитель возможного заражения. Всё, что можно сделать для безопасности остальных, сделано. Антон изолирован в боксе. Разговоры с ним возможны только через теленаблюдение.

– И капитан с ним через видеонаблюдение говорит?

– Нет, через стену защиты. Он хочет, что бы Антон не чувствовал себя брошенным.

– Или не хочет, что бы мы знали, о чём они говорят, – добавил Грейдо, торопливо глотая суп.

– И Антон будет сидеть там до конца миссии? Как зверь в клетке? – я невольно передёрнула плечами.

– Вы тоже можете поговорить с ним, Дара, – спокойно добавил доктор. – Для вас это не опасно, а ему будет приятно. Это скрасит часы его невольного заточения.

– Да, я хочу… я хочу поговорить с ним.

– Можете из зала совещаний с ним связаться. Доступ открыт всем.

– А можно так же как капитан? Что бы он видел, что я рядом.

– Да. Конечно. Это хорошая идея, Дара.

Я перевела взгляд на торопливо поглощающего свой ужин Грейдо.

– Куда ты торопишься? Ты что, собираешься ещё работать?

Грейдо кивнул, не отрываясь от еды, и поднялся, едва допив сок.

– Вы извините, роботы сейчас уже разбирают установку. Не хочу упустить причину поломки. Если это поломка, а не ошибка Жомоло, – он почти бегом отправился в свою лабораторию.

– Ему надо было в криминалисты идти, – вздохнул Поль. – Он очень дотошный и внимательный.

– Но это же не умышленное преступление, – возразила я. – Хотя странно будет, если это окажется браком. Я знаю, как у нас заводы устроены. Мой парень будущий инженер. На автоматических производственных линиях столько степеней проверки, что брак просто невозможен.

– В этом я не специалист, – задумчиво ответил доктор.

У бокса Антона я капитана уже не застала. Я хотела поговорить с ним. Хотела поблагодарить его. До меня только сейчас дошло как это опасно. Капитан, по сути, спас меня, запретив разрешённый спуск.

Я вошла в кабинет наблюдения при боксе Антона. Он просто лежал и смотрел в потолок.

– Привет. Ты не спишь?

– Дара? – Антон сел на кровати и улыбнулся, увидев меня. – Спасибо, что навестила.

– Прости, я не нашла где здесь звонок.

– А здесь его нет, – печально ответил он. – Подопытным кроликам не обязательно знать, что за ними наблюдают.

– Но ты же… Это неправильно.

– Да ладно, не бери в голову.

– Доктор сказал, что только правила не позволяют ему выпустить тебя.

– Да. Я знаю, – вздохнул он. – И в любом случае, мне здесь теперь торчать восемь дней.

– Мне очень жаль. Но, главное, ты не заражён. Все живы.

– Да.

– Подумать только, мы с тобой только вчера говорили про бабулю и…– я вздохнула, прежде чем сформулировать вопрос. – Теперь ведь Гларизель за старшего группы?

– Вот чего больше всего опасаешься, то и начинает реализовываться. Закон подлости. Или капитан закроет миссию.

– Капитан может закрыть миссию?

– Ну… если бы центр решил нас закрыть, то эвакуация началась ещё пару часов назад. Сам капитан может принять решение в любой момент.

– Мне кажется, он этого не сделает, – покачала головой я. – Если уж он начал эту миссию не смотря на отсутствие специалистов, то неужели сдастся после первой неудачи? По его послужному списку его робким не назовёшь.

– Это да. Правда, я не понимаю, почему он сам на эту миссию согласился. Или его вынудили согласиться. Он не говорит.

– Кто вынудил? – я сразу вцепилась в его слова.

– Дара, я в его душу не лезу. Я же не журналист. А он сам не рассказывает.

– А почему ты считаешь, что его могли вынудить? – я пропустила мимо ушей его попытку задеть меня. – Это же очень интересная миссия. Я думаю, многие сюда стремились попасть.

– Да неужели? – усмехнулся Антон. – То-то у нас не протолкнуться на станции от обилия народа.

– Ты хочешь сказать, что для него это… своего рода наказание?

– Не знаю, – отмахнулся Антон, – но при его послужном списке, в этой дыре он оказаться мог, только если кому-то дорогу перешёл. Я так считаю.

Вообще-то, похоже, что Антон прав. При послужном списке капитана и такая хм, своеобразная команда. И эту миссию до него уже не раз провалили. Браться за провальное дело – не самый лучший способ делать карьеру. Интересно, может капитан действительно кому-то дорогу перешёл? Не спроста же у него конфликт с Генрихом? Так за что его могли сюда послать? Пожалуй, мне следует ещё покопаться в деле капитана. Только как мне добыть дополнительные сведения без доступа к сетям?

– А ты сама-то за что сюда попала? – вывел меня из задумчивости неожиданный вопрос Антона.

– За три победы в конкурсах молодых талантов, – буркнула я.

– Поздравляю! Это теперь тоже правонарушение? – усмехнулся он.

– Меня не сослали сюда! Я сама выбрала эту миссию, – стала горячо оправдываться я. – И мне пошли навстречу. Как победителю. Я выбрала это назначение. Как приз. Потому что никто сюда попасть не может. А мне разрешили.

– Тогда не вешай нос и наслаждайся своим призом. Потому что ты права. Обычный человек сюда не попадёт, – поддержал меня Антон. – Эта миссия для избранных. Неважно, по какому признаку, но избранных.

– Да, – кивнула я. – Мой парень тоже мне завидует.

Я не знала чем поддержать Антона. Конечно, он расстроен.

– А чем ты будешь здесь заниматься эти восемь дней?

– Что? – он поднял на меня удивлённый взгляд. – Чем здесь можно заниматься?

– У тебя восемь дней вынужденного свободного времени. Ты или будешь с ума сходить от безделья, вновь и вновь обдумывая как нужно было поступить в той ситуации. Или как-то с пользой для себя проведёшь эти часы.

– А что бы ты делала на моём месте.

– Я бы писала свои сказки, – призналась я. – На это как раз требуется свободное время, сформулировать всё, продумать образы героев, детали обстоятельств.

– Ну, я сказки не пишу.

– А что бы ты хотел изучить? Может, я тебе какие-нибудь лекции запишу?

– Лекции?

– Я вчера разговаривала с тобой о команде, и поняла, что ты здорово своих людей по уровням мышления распределил. А я как-то внимания не уделила этому курсу.

– Уровни мышления? Есть такая наука?

– Да. Я запрошу их в следующий сеанс связи. Тебе будет интересно, обещаю.

– Хорошо. Хоть какая-то польза от этого заточения.

И я дождалась долгожданной улыбки, хоть и вымученной.

– Ладно, беги, занимайся своими сказками. Доктор нашпиговал меня успокоительным и, похоже, оно начинает действовать.

– Тогда отдыхай.

– Дара, – окликнул он меня, – ты заходи, как время будет. А то я в этой клетке совсем одичаю.

– Хорошо! – пообещала я. – До встречи!

Дочь Генриха

Я торопливо отправила запрос на эти лекции, надеясь, что он уйдёт уже в этот сеанс связи. И это было нелегким выбором, потому что я уже видела, что для меня есть два письма и на них я могу не успеть ответить.

«Привет, Радость моя. Если ты задержишься хоть на день, я буду насчитывать проценты на сумму задолжности твоих поцелуев, так и знай. По поводу Владматы. Ничего особенного в этой миссии не было. Кроме того, что именно туда и сбежала дочка этого самого зануды Генриха Вайтмаса. Похоже, именно это сделало Владмату знаменитой. Кто бы ещё вспомнил это захолустье? А так сети ломятся от сплетен. Твой всё ещё обиженный и брошенный Тром».

Ещё меня ждало сообщение от подруги. Лет с трёх я её знала как Ксюшу, постарше как Оксану, Потом как Саниту, потом как Ксандру, а потом она уже самостоятельно стала выворачивать своё имя на экзотические диалекты разных планет. Ну, учитывая, что она трудится в области моды и с ума сходит от разных красавчиков, это простительно. Я уже предчувствовала, что ей необходимо поплакаться о своём в очередной раз разбитом сердце и пожаловаться на очередного сноксшибательно-обалденно-прекрасного негодяя. Но, признаюсь, её письмо просто ошарашило меня.

«Какая же ты эгоистка!!! Как ты могла? Почему ты не предупредила, что летишь к нему? Ну, рассказывай скорее, какой он? Ради него действительно стоит бросить сыночка главнокомандующего флотом быстрого реагирования? Жду отчета! Твоя, Оксиниандрия».

Я ещё раз перечитала её письмо. Пару минут у меня был просто ступор. Потом мысли стали медленно и лениво вытягивать из недр памяти обрывки мельком услышанных репортажей и восторженных признаний моей подруги. И догадка ослепила меня как вспышка сверхновой, да ещё и ударной волной по моей самооценке прошлась. Не может быть! Это невероятно! Я ещё раз перечитала её письмо и застонала.

Какая же я идиотка! Асадар Балэ! Александр Белов! Это же он! Я едва сдерживалась, что бы не треснуть себя от досады. Как же я сразу не поняла этого? Вот теперь мне понятно отношение ко мне капитана. И его эти странные выжидающие взгляды. Это же был скандал века: королева стиля, избалованная светская львица, дочь Генриха Вайтмаса прекрасная Виолетта сбежала с красавцем капитаном Асадаро Балэ в экспедицию в какую-то дыру почти накануне своей свадьбы с сыном главнокомандующего флотом быстрого реагирования. Оказывается, на Владмату сбежала. И, оказывается, Асадар Балэ в переводе с языка великосветских вечеринок на обычный человеческий – это наш капитан Александр Белов. И именно с ним судится Генрих, отстаивая право воспитывать внука. Вот это я влипла! Тоже мне журналист! Вот что значит с презрением относиться к светским сплетням и пренебрегать ими как источником достоверной информации.

Я металась по своей каюте, рыча и злясь на свою собственную некомпетентность. Ну и как я выгляжу в глазах капитана? Понятно, что он думает, что я только делаю вид, что ничего не знаю про его шашни с дочкой Генриха. И что Генрих меня специально подослал к нему шпионить! Хотя, может, Генрих действительно меня специально к нему подослал? Но зачем? Мне это не нравиться! Я ненавижу, когда мною так играют! И особенно, когда я не понимаю, во что играют!

– Дара, с вами всё в порядке? – остудил вспышку моего праведного гнева голос доктора.

– Да. Всё хорошо!

– Это вы из-за общения с Антоном?

– Нет. Прошу прощения, я просто разволновалась из-за письма. Всё хорошо, доктор.

Проклятый браслет!!! Так, надо успокоиться и подумать. Проклятый браслет! Ненавижу его. Успокоиться! Успокоиться и подумать. Так! В переписке с Бари капитан именно так и писал, что Генрих меня ему подсунул. Но зачем?

Я успокоилась достаточно, что бы нажаловаться Трому на своё незавидное положение.

«Привет, Тромушка. В шоке от сообщения Ксюхи. Как я могла не знать, что именно с моим капитаном дочь Генриха и сбежала! Вот это поворот! Я честно не знала! Какой из меня журналист после этого? И как я выгляжу в глазах капитана? Я же ему даже в лоб заявила, что дочь Генриха погибла в одной их таких миссий. Оказывается, про его жену так сказала! Рву на себе волосы от осознания своей некомпетентности.

Сижу теперь и гадаю – Генрих, когда меня сюда посылал, что именно от меня хотел? Неужели, что бы я описала как героя человека, с которым он судится из-за права воспитания внука?

С процентами не торопись, мне и так уже не расплатиться с тобой. Прибавь на счет ещё один, вот этот – чмок. Твоя Дара».

Самое время было попросить у доктора успокоительного. Потому что я полночи не могла уснуть, гадая, связанна ли моя поездка сюда с отношениями Генриха и капитана.

День девятый

Драка перед совещанием

Капитана в столовой ещё не было. Оперативники, как обычно, сели отдельно своим кругом. Я села рядом с Полем и Грейдо. Все были притихшие и почти не разговаривали. В любую минуту капитан мог объявить, что после происшествия с Антоном, центр решил свернуть миссию.

– Что бабуля, пакуем вещи? – с вызовом глянул на Гларизель Самсон. – Ты же теперь у нас главная.

– Не стоит отчаиваться, – бабуля невозмутимо ела что-то супер полезное и супер неаппетитное. – Эмоциональный фон отчаяния разрушительно действует на здоровье и бодрость духа.

– Ну, всё, подработал на плату, называется, – пробубнил Жомола ковыряя в своей тарелке.

– Да кто бы жаловался! – рыкнул на него Самсон. – Всё из-за тебя, пустоголового.

– Я-то при чём? – равнодушно пожал плечами Жомоло. – Федька под манипулятор полез, никто не заставлял.

– Да у тебя весь мозг от твоей брынчалки сгнил! – Фёдор заорал на Жомолу, взорвав тишину зала. – Если бы Антон не оттолкнул меня, это я бы сейчас сидел в том боксе!

– Чё! А ты не суйся под манипулятор! – Жомоло подскочил и схватил Фёдора за ворот, – надо смотреть куда лезешь!

Задетые чашки со звоном полетели на пол, заставив взвиться роботов уборщиков.

– Да у тебя руки растут из…

Ещё минута и они начнут дубасить друг друга. Вот дикари!

– Я что виноват, что крепление соскочило?

– Эй! – я даже заметить не успела, как Грейдо оказался между ними. – А ну угомонитесь оба!

Они, набычившись, тяжело дыша, смотрели друг на друга, готовые каждую секунду вновь сцепиться в драке. А Грейдо, едва достававший им до груди, такой тонкий и щуплый, стоял между ними. Казалось, они просто сейчас сделают шаг навстречу друг другу и просто раздавят его.

– Антона нет, так вас и угомонить некому? – сурово выдавил повелитель зондов.

И они разошлись. Молча вернулись на свои места и вновь принялись за еду.

И вовремя, потому что через пару минут в двери вошёл капитан. Он поздоровался и ничего не объявил. Что сам по себе уже было хорошей вестью.

Я покосилась на вместе с другими оперативниками уходящую из зала Гларизель.

– А разве бабуля не должна… – я встретилась взглядом с капитаном и запнулась, – она же вроде как вместо Антона теперь.

– Разберёмся, – ответил капитан, опуская взгляд к своему дисплею.

Он не одобряет выбор Антона. Это и понятно. Бабуля даже не попыталась своих парней угомонить, пока Грейдо не вмешался. Я бы Грейдо над ними старшим и назначила после этого. Жаль, что он не может четыре должности совмещать.

– Грейдо, сможешь подключить Антону связь с группой?

– Из бокса? – удивился он. – Там блокировка исходящего… в принципе… смогу. Связь, в смысле с группой на планете?

– Да, – кивнул капитан. – Мне нужно, что бы он из бокса отслеживал и корректировал работу оперативников на планете.

– Понял, – у Грейдо аж глаза загорелись от такой задачи. – Поломаю голову, как это организовать. Не готов сейчас ответить.

– Поработай над этим.

– Спуски на сегодня отменяются? – уточнила Надежда.

– Нет, – спокойно ответил капитан. – Но объём работ придётся сократить. Антон поддержал идею разделить оперативников на две группы. Гларизель и Фёдора ставим на задачи с биообразцами для Надежды. Самсона и Жомоло на сканирование геолокаций. Поль, у вас в графике сегодня спуска нет.

– Всё верно, – кивнул Поль. – Мне нужно обработать полученные данные. Я сегодня работаю на борту.

– Хорошо. Грейдо, тебе контролировать обе группы. Перекидывай зонды с зоны работ Поля на вторую группу.

– Я понял, – кивнул Грейдо. – Я могу там один оставить, потому что у меня так только семь остаётся.

– Прекрасно. Значит, сегодня будет семь. Нагрузку не увеличивать!

– Капитан, – осторожно сформулировал доктор, видимо, мучившую его мысль, – По протоколу, находящиеся в боксах сотрудники, должны быть отстранены от возможности влиять на работу остальных. Я, несомненно, готов подтвердить, что Антон абсолютно здоров, но вы навлекаете на себя неприятности этим решением.

– Верно, – спокойно глядя ему в глаза, подтвердил капитан. – Но эта группа без управления работать не может.

– И если они будут без дела шататься по станции, они сорвут все работы и нам, – дополнила Надежда.

– Тоже верно, – кивнул капитан.

– Ну что же, если вопросов больше нет, всем удачного дня.

Не заслужила она статус бабули!

По её личному расписанию, бабуля сейчас как раз должна выйти из массажного кабинета. А через час мне к доктору. Так что, если она начнёт навязывать мне йогу, я запаслась поводом для побега.

– Привет, деточка! Ты тоже на массаж? Прекрасно, что ты заботишься о себе. Очень помогает держать тело в форме.

– Нет. Я просто хотела поговорить с вами.

– О, чудесно, – улыбнулась она. – Но массаж ты всё же не пропускай.

– Гларизель, вас же назначили старшим группы, – задала я, наконец, мучивший меня вопрос, – почему же вы не навели порядок в группе? Не остановили Самсона, Жомоло, Федора, когда они чуть драку в столовой не устроили?

– Взрослые мальчики, сами разберутся, – покачала головой она и добродушно улыбнулась. – У них это постоянно происходит. Что толку, что Антон их отчитывал? Его нет и они опять за старое. А я говорила им, что надо отказаться от употребления возбуждающих агрессию продуктов. Они никогда меня не слушают. И обязательно, обязательно надо заниматься йогой. Это очень хорошо балансирует организм.

– Но вы же могли просто остановить их?

– Им просто нужно было спустить пар, – добродушно улыбнулась она. – Нельзя удерживать в себе все эти разрушительные эмоции. Они должны были выплеснуть это из себя и вновь обрести душевное равновесие. Мальчики просто слишком расстроены происшествием с Антоном. Такое бывает.

Лидер группы из неё не выйдет. Она может по-матерински опекать других, как бабушки и делают. Но она не возьмет на себя ответственность за них, не поведёт их к цели.

– Вы же для них как бабушка, – не теряла надежды убедить её я. – Они бы вас послушались.

– Бабушка, – улыбнулась она. – Я для всех бабушка.

Ладно, капитан нашёл другое решение для руководства группой Антона. И главное, что она просто хороший человек. Хоть и помешана на этих своих диетах и режимах.

– Я сейчас жалею, что детей не завела. Ведь сейчас у меня уже были бы внуки, – мечтательно произнесла она.

И моё воображение сразу нарисовало, как вокруг неё резвятся неугомонные карапузы, а она старательно втолковывает им про важность соблюдения режима. Я невольно улыбнулась.

– Знаешь, есть такая методика обновления организма, – продолжила Гларизель. – На твою ДНК записывают информацию с ДНК твоего юного близкого родственника. Лучше всего внучки. Но у меня нет близких родственников.

Она печально вздохнула. Я посмотрела на её доброе лицо. Ещё секунду назад оно казалось мне добрым. А сейчас в нём появилось что-то тупое и хищное. Никакая она не бабушка! Она просто не имеет право называть себя так! Бабушка – это как социальный статус, как звание – его заслужить надо! И дело не в том, что она не родила детей, дело в том, зачем ей нужны внуки! Она жалеет совсем не о том, что ей некого воспитывать и баловать. Жалеет не о том, что не оставит после себя никого в этом мире. Её просто нужен донор! Это ужасно!

– Мне пора идти к доктору, – я выдавила из себя улыбку и быстро ушла. За полчаса до назначенного доктором времени.

И что толку в курсах подготовки?

– …зато урод с нами не полетит.

Я остановилась, не зная идти ли мне дальше через зал, где Самсон разговаривал с Фёдором или вернуться и обойти их по другому коридору.

– Я вообще не понимаю, ему – то что на планете делать? – отозвался Фёдор. – Граффити на развалинах читать?

– Да видел я эти его камни! – презрительно произнёс Самсон, словно выплёвывая эти слова. – Нет там никаких букв. Небось, зверь какой местный когти точил о его каменюгу, а этот урод теперь переводит. Умник тоже мне.

– Ха! Царапины переводит! – раскатисто расхохотался Фёдор.

Я развернулась, решив всё же не выдавать своего присутствия и обойти этих двух громил. И до меня донеслись последние слова Самсона, заставившие меня вздрогнуть.

– Смотреть не могу, как Надюха с этой зверюшкой разговаривает!

– Жаль, что это уродище сегодня не летит с нами, – зло произнёс Самсон. – Я бы ему живо несчастный случай устроил. Пусть бы сидел в клетке по соседству с Антохой. Или вообще бы пришиб. Нечаянно. Но на смерть.

Фёдор заржал.

Меня затрясло от откровенной злобы, сквозящей в словах Самсона. И они ещё и меня обвиняют, что я командообразующий курс не прошла! А Самсон прошёл?

– Доктор, вы уверены, что Самсон ничего такого не выкинет? Меня действительно настораживает его агрессивное отношение к Полю, – пожаловалась я доктору.

– Я не успел обсудить ваши опасения с капитаном, – признался доктор. – Из-за этой аварии вчера. Я согласен, с вами полностью. Поведение Самсона просто возмутительно.

– Я понимаю, что не мне его судить, после того как я сама… не лучшим образом на Поля реагировала.

– Нет, Дара, вы себя с Самсоном не сравнивайте, – покачал головой доктор, отвлёкшись от изучения графиков моих показаний. – Причины ваших реакций на Поля разные. И в отличие от вас, для Самсона это просто убеждения. Он, в отличие от вас, с дефектами внешности у окружающих сталкивался с самого детства. Он же вырос на некогда контролируемом пиратами спутнике.

– Я слышала, как он угрожал устроить Полю несчастный случай. И он не шутил, доктор.

– Я поговорю об этом с капитаном. Обязательно, – пообещал доктор.

Я кивнула. Глупо, что я сама об этом капитану не рискую сказать. По-детски, через доктора передаю. Вернее, я не рискую попасть под пронизывающий взгляд его глаз.

Сама ли я сюда напросилась?

На этот раз я сначала позвонила ему. Боксы предназначались для наблюдения за не контролирующими себя объектами. И постоянное наблюдение в этом случае оправданно. Но в случае с Антоном такой режим превратился в беспардонное вторжение в его личное время и пространство. И мне очень не хотелось ещё раз вот так вломиться к нему без предупреждения.

– Привет! Ты не занят? Можно тебя навестить?

– Привет, – безрадостно ответил Антон. – Да чем я могу быть занят? Приходи в любое время.

– Я запросила для тебя лекции, – отчиталась я. – Да мне и самой не мешало бы ещё раз послушать.

– Хорошо, – равнодушно мотнул головой он.

– Я видела запись. Как это всё случилось.

– Это не лучший сюжет для сказки, – печально вздохнул Антон.

– Да, ты прав. Антон, я хотела спросить… Твоя реакция в момент аварии…

– Что не так?

– Фёдор стоял спиной, он не видел разворачивающуюся установку. А ты увидел в последний момент. И рефлекс самосохранения должен был заставить тебя пригнуться или отскочить. Но ты кинулся отталкивать Фёдора.

– Я отвечаю за моих ребят.

– Но у тебя не было времени на принятие решения. Это же молниеносная реакция. Рефлекс самосохранения должен был сработать первым.

– Я не могу тебе ответить на это, – Антон пожал плечами. – Я не помню, что думал и думал ли вообще. Как ты и заметила, всё произошло молниеносно.

– Знаешь, один из моих преподавателей говорил, что такая реакция – это признак врождённой чести. Когда даже неосознанно человек думает сначала о других, а потом о себе.

– Ну, спасибо, – улыбнулся он. – Я уж думал, ты скажешь, что это психическое отклонение.

– Знаешь, ты заставил меня по-другому посмотреть на твою команду и на всех нас.

– Что ты имеешь в виду?

– Есть очень чёткое разделение между теми, кто допущен на ежедневные совещания и твоими ребятами, – я старательно подбирала слова, что бы не обидеть его ребят, ведь он жизнью из-за них рисковал. – Твоя команда думает о своей выгоде. Они все здесь ради заработка, получения льгот при приобретении участка земли, льгот на операцию. А те, кто присутствуют на совещании, в том числе ты, вы все думаете, прежде всего, об интересах других. Надя семь лет добивалась возможности попасть сюда, что бы брата вылечить. Доктор рискует собой, потому что считает, что он как лучший эксперт вирусолог имеет больше шансов остановить болезнь на дальних подступах к человечеству. Поль считает, что он должен оправдывать своё право на существование и быть полезным. Грейдо безропотно работает за троих и выполняет ещё кучу поручений от всех, потому что убеждён в важности этой общей работы. И капитан при всех его заслугах, тянет на себе обязанности отсутствующих членов экипажа. И ты бросился прикрывать Фёдора, рискуя своей жизнью. Вы разделены на тех кто «ради себя» и тех, кто «ради других».

– Наверно, ты права, – кивнул Антон. – Я как-то не задумывался об этом. Только знаешь, нас никто не делил принудительно. Насколько я помню, на совещание приглашены все. Просто моим оболтусам это не интересно, они считают, что и так знают, что делать.

– Как ты с ними работаешь?