Сага о хварангах

И вот такого человека однажды ввёл в безумное искушение старый боевой товарищ – умудрённый и опытный Гайчук, узнавший много лет назад заветную тайну от своего деда. А тот сокровенное получил от пленённого крымского хана, умолявшего грозного казака оставить ему жизнь взамен на тайну. Дед согласился, но слова не сдержал – хладнокровно убил хана, как опасного свидетеля и соперника.

Годы спустя Гайчук решил действовать. Позвал Рога в степь, побожился страшными клятвами на крови, нашептал подробности, да такие, что кошевой совсем потерял голову, ослеплённый заманчивыми перспективами…

Тянуть время Рог не собирался! Образовалась, правда, загвоздка – Черемис, хитрая рожа, подговорил намедни большинство казаков в раде лишить Рога атаманства, но за это ему отольётся сполна! Ждан-Рог обязательно вернёт себе власть, он так решил! Атаман встанет во главе несокрушимого войска и растопчет татарские орды, стремясь к манящей цели!

Сильные люди действительно умеют добиваться своего. В середине осени 1667 года неудержимая казацкая рать, возглавляемая Иваном Жданом-Рогом, вихрем прошла по приграничным районам Крымского ханства, безжалостно смела окрестные поселения и с ходу овладела могучей цитаделью – крепостью Арабат, жестоко перебив весь её гарнизон до последнего человека…

Укрывая звёздной дымкойХрупкие обрывки сна,Долгожданной невидимкойВ мир приходит тишина…Чародейством непокорнымИ прищуром хитрых глазОчертания и формыИзменяет каждый раз!

У Мехме́да было очень бурное детство! А всё неугомонные друзья – братья Ата́й и Мана́й, бурлящие идеями и разнообразными прожектами опасных шалостей. Ребята увлекали доверчивого восьмилетнего мальчишку за собой и втягивали в свои подозрительные дела. Они учили младшего товарища разным нехорошим вещам и всячески оказывали на него дурное влияние.

Но ещё большей властью над Мехмедом обладала сестра близнецов – насмешница Дина, в которую он был головокружительно и безнадёжно влюблён. Перед ней нельзя было ударить в грязь лицом! Приходилось шалить демонстративно, самоотверженно и с полным погружением в процесс.

Ещё Мехмед очень верил снам, которые приходили к нему каждую ночь. Они были яркими, цветными, насыщенными и манящими. В этих снах сбывались бесконечные причитания старой няни, истово пророчащей отпрыску знатного рода обретение власти и славы.

Во снах Мехмед правил Крымским ханством, он был добрым, справедливым и блистательным государем, заботился о подданных и дружил с могущественными соседями. А ещё он ночь за ночью возвращался из Крыма сюда, в Астрахань, с богатыми дарами, предназначенными той, кого безумно любил. Дина должна стать его женой, разделить с ним власть, славу и богатство… Даже просыпаться не хотелось!

А на днях братья-затейники обнаружили небывалое пространство для новых шалостей. Они так и не смогли до конца определиться – шалость ли это вообще. Но о том, что дело стоящее, близнецы путанно и с жаром поведали Мехмеду и Дине.

А «стоящее дело» и впрямь интриговало! Слоняясь по знойным улицам города, братья-разведчики, конечно же, не смогли обделить вниманием масштабную стройку – возведение новых крепостных стен и башен, предназначенных для защиты Астрахани от вражеских набегов. Там, лазая по недавно откопанным котлованам, новеньким башенным погребам и водосливам, Атай и Манай обнаружили узкий лаз, ведущий в какие-то явно старинные и таинственные каменные подвалы.

Хорошенько осмотреть находку юные искатели приключений собирались не откладывая – завтра, с раннего утра. А сегодня им предстояли сущие пустяки – украсть где-то пару-тройку ламп, запас масла к ним, ну и нарезать ещё фитилей для плошек-каганцо́в126.

В этот раз сорванцам не пришлось долго уговаривать Мехмеда и Дину принять участие в авантюре. Те сами стремились в манящее неведомое, наверняка наполненное золотом, серебром и драгоценными камнями! А для чего же ещё существуют таинственные подземелья?

Если ты прекрасно знаешь —Что найдёшь и потеряешь,Значит, сможешь угадать —Как со страхом совладать!

К вечеру бойня закончилась… Не особо набожный поручик Пётр Ясин искренне благодарил высшие силы за то, что отцы-командиры не послали его с солдатами добивать татарский гарнизон! Говорят, сотнями клали вражеские трупы в степи, кровища кругом… А Пётр и без того за ночь и следующий день навоевался досыта – на штурме вдоволь наорался, подавая команды своим бойцам, намахался саблей так, что опухшее плечо теперь ломит и гудит.

Дурная солдатня поворчала немного, что, мол, не дали убитых басурман пощипать, столько добра кому-то из похоронщиков… Но Пётр мародёрские разговоры пресёк, призвал к порядку, велел рожи и мундиры почистить да к ночёвке готовиться. Сам сходил к морю, омылся, остудил в прохладной солоноватой воде больное плечо, подивился красоте береговых изгибов, а потом приободрившийся, свежий и голодный пошёл за распоряжениями в штабную палатку.

А в штабе продолжалась война! Братья-офицеры, многие как были, с боя, уже круто выпивали, закусывали, курили и горлопанили, спеша поделиться байками о своей личной доблести, проявленной в нынешней баталии. Хотели втянуть в эту вакханалию и Ясина, но тот сказался приболевшим, перекусил наскоро и пошёл ночевать.

Как же это прекрасно – лежать на походных одеялах, брошенных поверх сена, притащенного солдатами из разорённого татарского лагеря, в мечущихся отсветах ночного костра, смотреть в бездонное звёздное небо, отдыхать усталым телом и донельзя утомлённым разумом! Проваливаться в спасительный радостный сон…

Проснулся Пётр от холодной жути, комком подкатившей к горлу, в неведомый предрассветный час! Сел, протирая глаза спросонок. Огляделся. Часовой, конечно, спал, сидя поодаль у прогорающего костра. На востоке, над крепостью, светлела полоска утренней зари… А буквально в трёх шагах от Петра на фоне моря стояла полупрозрачная, столичного вида барышня, явно чем-то недовольная и даже раздражённая.

– Ну сколько можно спать? – человеческим голосом укоризненно воскликнул призрак. – Не могу я так долго образ держать… А впрочем, не суть… Беги в генеральскую палатку! Там вашему Фёдору совсем мозги отбило, поспешай! На столе у него диковина, круглая такая, на две половинки раскрытая, так ты за краешки только возьмись, соедини половинки, поверни, чтобы щёлкнуло, а потом лезь в зинда́н127, что шагах в десяти от палатки его! В зиндане шарь по стенам, найдёшь камень один выдвинутый, а сверху выемка, туда шарик положи, а камень тот назад сильно воткни! Он тяжело пойдёт, как супротив пружины, но ты толкай, толкай! Потом уходи оттуда и молчок! Понял меня?

– П-п-понял, – еле выдавил из себя ошалевший Пётр, – п-п-побёг я!

– Огня не забудь взять! И перчатки надень! – деловито приказал призрак вдогонку и растаял…

Жуть так и не отпускала, но к ней прибавилось странное ощущение особой важности происходящего и даже какой-то лихой дурацкий восторг, словно предстояло Петру исполнить наиглавнейшую в жизни, но смертельно опасную миссию. Он нашарил в коробе пару свечей, натянул перчатки и стремглав припустил в крепость – по велению удивительной потусторонней гостьи отбирать какую-то неведомую диковину у его высокопревосходительства генерала Щербатова.

А с Фёдором Фёдоровичем и впрямь творилось неладное! Сидел генерал на табурете перед столом, в неглиже, с трофейным татарским гарнизонным знаменем, накинутым на голые плечи, глаза пустые, вытаращенные, а из уголка рта слюна капает. Денщик его Яков нагло спал, вытянувшись в струнку на полу, прямо в мундире, храпел заливисто…

Диковина, точно, раскрытая лежала на столе в тусклом свете одинокой свечи. Внутри неё что-то холодно и стеклянно поблёскивало… Пётр не стал тщательней рассматривать грозный предмет, взял аккуратно за краешки, задержав дыхание соединил, повернул, защёлкнул, ещё раз опасливо взглянул на сбрендившего генерала, а потом с облегчением метнулся дальше выполнять задание призрачной девицы!

После этого ночного происшествия генерал Щербатов явственно поглупел, стал рассеян, задумчив, тугодумен. Военная карьера его вскоре совсем сошла на нет, а старые боевые товарищи долго потом в пьяных беседах поминали бывшего командира, что, мол, – был, понимаешь, орёл, а стал дурак дураком, растудыть его на четыре кочерыжки…

Пётр Ясин через полтора года получил от родственных ему помещиков Ясинских нежданное наследство, смог оставить нелюбимую военную службу, поселился в собственной деревне неподалёку от Курска. Жил ленясь – много читал, гулял, собирал гербарии и коллекции минералов. Прошлое затихло и успокоилось в его памяти… Лишь иногда, звёздными летними ночами бередил сердце Петра незабываемый образ призрачной незнакомки и её требовательный голос, летящий прямо из пустоты: – Огня не забудь взять! И перчатки надень!..

Жили были два Ивана —Два отважных атамана,Вместе на Сечи́ служили,Хоть особо не дружили!

Полковник Иван Сирко́ {46}, как и кошевой атаман Иван Ждан-Рог, тоже был сильным и удивительным человеком! Про Сирко в Сечи ходили байки, похожие на жутковатую правду, а о его кровавых подвигах старались вообще помалкивать… Казаки за глаза называли полковника чёртом, а басурмане искренне величали шайтаном, шипели и грязно ругались при упоминании о нём!

Да, он умел внушать людям ужас! В самом начале жизни Иван чуть не отправил на тот свет родителей и впечатлительную тёмную родню, узревших во рту новорождённого младенца настоящие белые зубы…

Это событие чуть было не посеяло панику в окру́ге! А как иначе? Уж лет сто старики пророчат, мол, родится маленький антихрист с хвостом и зубами да пойдёт жрать всех в вере некрепких, ленных и нерадивых! Уж собирались жечь хату вместе с младенцем, да монах прохожий отговорил, убедительно и авторитетно растолковав народу, что зубы без хвоста в расчёт не идут. Вот хвост – это да! А зубы – они, поди, и так у всех вырастают раньше ли, позже.

Народец понемногу успокоился, но осадок недоверия к маленькому Ивану остался почти у всех земляков… И как выяснилось, не зря! Мальчишка-то точно рос ведьмаком – сглазить мог запросто, а здоровенных кобелей так взглядом охаживал, что бедные псины жались к земле, визжали жалобно и гадились под себя. Колдуны окрестные мальца за своего держали, привечали, шушукались с ним да по лесам вместе шастали.

Задирой Сирко рос неимоверным, раздувая огонь противостояния буквально на ровном месте. Казалось иногда, что не потехи ради и не по зловредству характера провоцирует он драки и склоки, а как бы напитывается неведомыми боевыми силами, выжирает противников духовно, розовеет, добреет, становясь при этом ещё сильней и могущественней! Побеждённый, бывало, еле ноги волочит, радуясь, что жив остался, а Иван щерится криво, смотрит исподлобья, сопит довольный!

Страшней всего стало местным после того, как косари застали молодого Ивана в поле, бегающим наперегонки и весело борющимся с огромным волком! Парень чесал матёрому лесному зверю шею и уши, а волчара, словно ласковый пёс, лебезил перед Иваном и норовил облизать ему лицо…

Когда жуткий оборотень навсегда ушёл из села казаком в Сечь, люди вздохнули свободней, но долго ещё мужики вспоминали тёмными тёплыми вечерами страшного соседа – курили люльки, пили горькую, вздыхали. А глупые бабы много лет потом пугали именем Сирко непослушных детей…

В среде ушлых и опытных казаков Иван быстро заслужил авторитет. Он неоднократно проявлял себя, как бесстрашный и грозный боец, способный без устали махать саблей, палить во все стороны из пистолетов, резать, душить, ломать кости, вырывать клоки волос с кожей… При всей своей лютости был Иван скромен в быту, неприхотлив и непривередлив. Более всего поражал Сирко смекалкой и хитростью, мог в любой сложной ситуации дать дельный совет. А кроме того, слыл Иван колдуном и знахарем – лечил хвори, легко находил украденное, мог проклянуть недруга и точно предсказать будущее. Мог, если хотел, угадать мысли собеседника, пристально и недобро глядя тому в глаза.

С этими талантами Иван Сирко легко смог подняться из низовых казаков в полковники. И теперь водил в набеги на басурман и ляхов тысячные казацкие дружины, был уважаем как среди низовых бойцов, так и среди начальствующих есаулов да куренных128…

И вот такого хитрого и тёртого калача ныне обманул другой Иван – Ждан-Рог, отдав Сирко с войском древнюю Кафу и окрестности на разграбление, а сам, вместо того чтобы пройти разрушительным вихрем по центру и приморским городам Крыма, поспешно отправился со своими казаками на азовское побережье брать штурмом крепость Арабат.

Ох и рисковал Ждан-Рог! Знал, что Сирко подведёт его под беду, коли проведает – зачем кошевой изменил направление, что искал на пустынных берегах… Но, как говорят люди, кто успел, тот и съел! Коль задрала юбку, поздно про свадьбу спрашивать!

А искал Ждан-Рог в Арабате вожделенную диковину, дарующую полную власть над людьми! О той диковине Гайчук поведал Ивану с условием, что Рог возьмёт его с собой, покорять невиданные и неведомые высоты… А Ждан-Рог был не против, Гайчук – надёжный и опытный человек, ещё мог пригодиться.

Но, похоже, удача отвернулась от Ивана… Почуяла его корысть и вожделение, посмеялась да и укрылась в тайном недоступном месте… Ждан-Рог уже почти два дня собственноручно пытал и резал турецким кинжалом всех мало-мальски вменяемых начальников и бойцов гарнизона. Четверо доверенных товарищей с ватагами казаков перевернули вверх дном все постройки, времянки и подвалы крепости, сожгли запасы сена, обыскали всех – и живых, и мёртвых! Диковины так и не нашли, а гарнизонные вояки, похоже, и впрямь про неё даже не слыхивали. Плохо дело!

Сорвал злобу и разочарование Иван Ждан-Рог привычным для себя образом – повелел насмерть изрубить более шести сотен человек в крепости и окрестных поселениях! Трофеев почти не взял, пленных татарских девок отдал бойцам на забаву, а потом приказал связать и утопить в море…

И Иван Сирко, похоже таки, почуял что-то неладное, никак не мог остановиться! Порубив и постреляв в Кефе более тысячи татар, он с трудом внял увещеваниям близких помощников, забрал богатую добычу, освободил множество православных пленников, угнал уйму басурманских баб, девок и детей в рабство, но всё равно раздражённый и неудовлетворённый отправился прямиком в Сечь.

Всё, увы, проходит, как дожди и грозы,Ничего навеки нам не достаётся,Солнечные бури, вьюги и морозы…Только сокровенное в тайне остаётся!

Шагах в десяти от входа ребят ждала первая находка – истлевшие останки человека! Скелет был совсем не страшным, скорее забавным. Он лежал на спине, пялился пустыми глазницами в низкий свод коридора и, казалось, чему-то радостно улыбался. На останках угадывались фрагменты одежд с меховой оторочкой, а на голове почти в целости сохранилась косматая шапка.

Прямо в костях правой кисти лежал не тронутый тлением кожаный кошель, видно, человек перед смертью держал его в руке! Близнецы азартно кинулись на кошель, раскрыли его и вытряхнули содержимое на каменный пол… К их разочарованию, драгоценностей там не оказалось, только трут, кресало, плошка с фитилём, старинный длинный ржавый и местами закопчённый железный ключ да небольшой пергамент, свёрнутый трубочкой…

Братья сразу потеряли к скелету и его кошельку всякий интерес, подхватили снаряжение и ринулись с чадящими масляными лампами в руках исследовать многочисленные тёмные закоулки подвала. А Мехмеда находка заинтересовала. Он любил головоломки. Найденные же предметы явно свидетельствовали о том, что человек зажигал светильник и открывал замок… Может, этот замок висит на сундуке с драгоценным кладом? Вот было бы здорово!

Мехмед и Дина тоже засветили масляную лампу и пошли вслед за Атаем и Манаем вглубь подземелья, ориентируясь на далёкие мальчишеские восклицания. Но, видно, всё-таки не там свернули несколько раз и оказались в небольшой тупиковой комнате, гулкой и пустой, не считая стопки старых плетёных корзин, ещё вполне прочных и пригодных для использования… Не о таких сокровищах мечтали ребята! Но решили пока не отчаиваться, а получше осмотреться, ибо тайные сокровища – на то и тайные, чтобы не валяться просто так на виду!

Дальняя стена комнаты, в отличие от других, вырубленных в известняке помещений и коридоров, была сложена из небольших, тщательно отёсанных, почти гладких каменных блоков. По центру стены охрой был нарисован здоровенный квадрат двадцать на двадцать блоков – это Мехмед задумчиво и дотошно пересчитал… Что-то это ему напомнило?

Так, что мы имеем? Светильню. Хорошо… Ключ, но без замка и сундука. Ну и записку, которую, кстати, ещё не прочитали! Мехмед и Дина с надеждой присели перед масляной лампой и развернули ветхий кусочек пергамента, на котором, к сожалению, оказался всего лишь столбик арабских чисел: 9, 10, 19, 35, 119.

– И это всё? Вот шайтан! Обидно! – воскликнула разочарованная Дина, вскочив. Мехмед продолжал сидеть на корточках… Он размышлял, сопоставлял и, кажется, нащупывал путеводную нить…

– А знаешь, Дина, – задумчиво произнёс Мехмед, – это очень похоже на одну игру, называется вурма́к, не слышала? Няня пару лет назад так учила меня счёту, вместе с двоюродными братцами и сестрицей… На дворе у нас, под навесом, на длинных досках стояли небольшие короба для сушки зелени, много, более трёхсот. Так вот, няня выстраивала из двухсот штук квадрат, разделённый узенькими промежутками, чтобы нам бегать, а потом каждый получал записку с пятью числами, которые нужно было в уме сложить, а потом сложить цифры суммы. Полученное число указывало на тайник со сладостями, который нужно было наперегонки найти, считая змейкой, от правого дальнего короба… Может, и тут что-то подобное?

– Пока не поняла… Посчитай как ты сказал! – заинтересовалась процессом девочка.

– Так, ладно… 9, 10, 19, 35, 119 в сумме будет, э-э-э-э, 192. А сложение суммы даёт число 12. Во-о-он тот камень, почти под потолком, чуть левее середины! Но только толку всё равно нет – камень не короб, не открывается!

– А может, он вытаскивается? – округлив глаза, шёпотом вопросила Дина.

– А вот это может быть! – поддержал идею подруги мальчик. – Подставлю корзины и попробую вскарабкаться!

Мехмед и Дина натаскали штук десять больших корзин, напылили, расчихались, чуть не опрокинули масляную лампу. А потом Мехмед с четвёртой попытки, при помощи пыхтящей Дины взобрался под потолок и попробовал ухватиться за вычисленный камень… Но тщетно! Его даже зацепить не удалось, тем более раскачать или сдвинуть с места! Утомлённый мальчик сел на шаткую стопку корзин, свесив ноги.

– Эх, не подобрать нам к этой дверце ключик… – обречённо протянул Мехмед и сам удивился внезапной и случайной догадке. – Ключик! Дина, кинь мне его и подай лампу!

Каменный блок не имел никаких видимых отверстий или замочных скважин, в которые можно было бы засунуть ключ… Но на потолке были явно видны следы копоти от светильника, а значит, кто-то здесь уже когда-то светил! И Мехмед решил тщательно, не спеша, осмотреть и ощупать блок.

И в скором времени, глянув на камень при боковой подсветке, юный искатель обнаружил небольшую впадину, которая оказалась плотно забита какой-то твёрдой смолой или мастикой. Это напоминало замочную скважину, но пропихнуть ключ сквозь смолу было нереально… Разве что разогреть ключ и расплавить эту дрянь!

Минут через десять, запоздало обмотав ключ клочком пергамента, Мехмед обожжёнными пальцами смог вставить его в открывшееся дымящееся гнездо, да так, что в камне что-то громко щёлкнуло, он до половины выпал из стены, а из открывшейся верхней выемки выскочил какой-то шарик!

Мехмед, не отдавая отчёт своим действиям, выпустил из рук лампу, прыгнул со стопки корзин и в воздухе поймал добычу! А потом жёстко ударился ногами о каменный пол, упал, приложившись ещё и копчиком, вскрикнул от боли и замер уже в темноте… Лампа, конечно же, потухла при падении, и ребятам пришлось искать её на ощупь в кромешной тьме, а потом неумело высекать огонь кресалом, смело и волнующе прижавшись друг к другу.

Шарик оказался каменным, размером не больше зелёного каштана, шершавым, двуцветным – ровно разделённым пополам на чёрную и светлую части. На границе цветов угадывалась тонкая, еле заметная линия щели, а значит, камень был составным!

Мехмед поднатужился, крутя шарик в руках, пытаясь пошевелить половинки, и тот поддался! Половинки со щелчком повернулись и немного разошлись. Светлая часть оказалась полой крышкой, а в массиве тёмной было вырезано углубление, в котором лежал удлинённый, прозрачный, как лёд, кристалл…

Дина внезапно и странно испугалась, взглянув на диковину, отбежала в сторону и прижалась спиной к стене, опустив глаза! А Мехмеду нестерпимо захотелось прикоснуться к манящему кристаллу, и он не смог устоять – прижал тускло сверкающую льдинку большим пальцем… После чего перестал быть восьмилетним Мехмедом, ощутив себя ханом и джинном одновременно! Мальчика наполнило колючее бурлящее счастье, он почувствовал могучую силу и преддверие огромного знания…

И тут, на свою беду, вернулись братья-разбойники Атай и Манай! Они где-то раздобыли ремни с драгоценными накладками, на головах у них были конические шлемы с наносниками, а в руках кривые изящные сабли и потухшие масляные лампы. Они тихо прокрались в темноте коридора и вдруг выскочили в круг света с ликующими криками, желая напугать потерявшуюся парочку исследователей подземелья!

Но должного эффекта произвести не получилось… Дина громко взвизгнула, присев у стены, а Мехмеда развернула неведомая пружина. Он выставил вперёд руку с кристаллом, обратив гнев правителя на этих недостойных нарушителей границ и покоя.

Парни замерли, не в силах шагнуть вперёд, выронили сабли… Манай упал навзничь, звонко ударившись шлемом о камни, а Атай свой шлем с головы сорвал и отбросил в сторону. Из его носа на подбородок и одежду потекла кровь, которую он стал удивлённо и ошарашенно размазывать руками по лицу…

– Брось это! Брось, говорю! – панически закричала срывающимся голосом Дина.

А Мехмед вздрогнул, не управляя своими действиями, повернулся к Дине, направив повелевающую силу на девочку. И она, как зачарованная, медленно пошла к нему, снимая с себя одежду и бросая её на пол…

Только тогда Мехмед смог совладать с собой! Он снял палец с кристалла, сразу ощутив себя глупо, обессиленно и опустошённо. Дина опять взвизгнула, подхватила свои одежонки в охапку и выскочила в тёмный коридор. Бледный и испуганный Атай с перепачканным кровью лицом присел на пол, а Манай шевельнулся и застонал.

– Шайтан! Шайтан! Маленький злой шайтан! – опять завопила вернувшаяся одетая Дина. – Уходим отсюда, уходим! – она потянула братьев за рукава, побуждая встать и двигаться за ней, плюнула в сторону Мехмеда и отвернулась…

Так Мехмед потерял первую любовь и лучших друзей, но обрёл тайную силу и власть, сокрытые в загадочном каменном шаре.

Мысли пряча в дым тумана,Промочив одежды в осень,У заветного зинданаМы разгадку тайны просим…

Мехмед пережил ещё много приключений и злоключений – скитался, несколько раз попадал во вражеский плен, боролся за власть… Как и мечтал – стал правителем Крымского ханства Мехмедом III Гиреем {47}. При этом он год за годом всё сильней ощущал, что найденный в детстве волшебный Кристалл Власти порабощает его, лишает сна и покоя, требует прикасаться к нему и вершить дела по воле неведомых сил!

Однажды он нашёл выход – шар нужно надёжно укрыть от посторонних и охранять это место особо! Так, по велению мудрого хана, были заложены укрепления Раба́т, в которых верные сахиры оборудовали хитрый тайник.

Освобождённый из плена шара Мехмед успел насладиться вольной жизнью, но в 1629 году был коварно убит запорожским казаком, ставшим отныне носителем страшной тайны. Многие с тех пор пытались завладеть Кристаллом Власти, но он каждый раз возвращался в тайник, либо даже не покидал его.

Фёдор Фёдорович Щербатов узнал о диковине 17 сентября 1770 года от пленённого турецкого офицера. Тот оказался потомком великого сахира Яма́на, самолично оборудовавшего ханский тайник в крепости Рабат. Этот колдун был весьма недоверчивым человеком, а потому подробно описал способ вскрытия тайника и точное место его расположения. Свои записи он ещё при жизни передал сыновьям, завещав им выкрасть ценность в случае, если сам Мехмед либо его потомки станут вредить их семье… Ради соблазнительного секрета генерал Щербатов совершил преступление – отпустил раненого турка. Отныне он посвятил свою жизнь обретению могущественной диковины. И года не прошло, как Фёдор Фёдорович преуспел в этом нелёгком деле! Но коварный кристалл сыграл с ним дурную шутку…