Ника. Реально, как во сне

* * *

Номер семь.

Скучает над выполненным первым заданием. Ко второму еще не перешел. Пахнет от него табаком в лимонном соке. Курить бросает. Дело плохо у него – туберкулез в начальной стадии. А он может и не знает. А может и знает, но скрывает. Не важно. Хапуга еще тот. Но тоже видимо с опаской и понемногу. И в другой области – скорее всего, он тоже «сливает» информацию и «закрывает глаза» на перевес за финансовый интерес… То есть, тоже гад, но не наш. Не в этот раз.

* * *

Восьмой номер.

Пожилой. Ждет того, что переаттестацию не пройдет, и его отправят на пенсию. Сейчас же модно «омолаживать» кадры… Он – тот самый «предпенсионер». Ничего человеку не нужно. Только бы с работы не выгнали! Очень здоровье бережет. Не курит. Не пьет. В последнее время почти не берет взяток. Ну почти. Ему недолго осталось. Он… Прохладный такой, прозрачный. Почти и нет его уже.

* * *

Номер девять.

Желчный такой человек. Совершенно не может на месте усидеть. Про таких как он говорят – шило в… Тучный. С красным лицом. Глаза неспокойные. Сложно было понять, о чем он думает. Совершенно обрывочные какие-то мысли… Хотя… Если собрать и проанализировать, то совсем не оружие его беспокоит. Тоже конечно есть у него делишки и грешки, но не тот уровень. Ерунда какая-то… Такое ощущение, что все бы могли… Но вроде как – не их уровень. Не пустили бы их на такое крупное дело. На всякий случай Ника и его мысленно отметила – поставила вопросик…

* * *

Последний. Номер десять.

Она специально оставила главного таможенника напоследок. Он ей сразу не понравился. Очень тяжелый у него взгляд из-под обвисших по-бульдожьи век. И вот, сейчас они глазами встретились. Батюшки! Она просто не смотрела все это время в его сторону. А он… Да ведь он же ее просто раздевал взглядом. На части рвал… Ника постаралась успокоить подкатившее к горлу отвращение и попытаться понять… Это он! Ника чуть не заорала. Он пылал возбуждением от предстоящего большого куша. Сегодня вечером он будет шиковать. Ему скоро принесут деньги.

Ника поняла, что искомый человек найден и поспешно оповестила об окончании отведенного на тестирование времени и собрала подписанные листочки с рисунками и какой-то еще ерундой.

– Я проанализирую ваши тесты и сообщу результаты немного позже. Все свободны. Всем спасибо.

Все таможенники устремились к выходу. Кроме одного. Начальник таможни подошел к Нике неторопливым шагом. По-хозяйски так.

– Алина Андреевна, позвольте представиться. Полковник Никитенко Александр Сергеевич. Начальник этого, – он как-то томно обвел глазами помещение, – заведения. Алиночка, – Никитенко перешел вдруг на чарующие, по его мнению, нотки баритона и придвинулся к Нике так, что она отшатнулась от зловония его парфюма, – а что вы делаете сегодня вечером?

Никитенко излучал невероятную цветовую гамму, в которой преобладал оранжевый цвет с бордовыми – алчная нетерпеливость, в коричневые оттенки – цвет похоти и блуда. Развратный и аморальный совершенно тип.

– Отдыхаю, – попыталась отвязаться от кавалера Ника.

– Отлично! Я тоже сегодня вечером решил отдохнуть как следует. Предлагаю составить вам компанию. Тем более, думаю, что я сегодня смогу позволить больше чем обычно. День сегодня, знаете ли… Хороший такой день.

– Нет, извините. Я устала от дороги. И буду отсыпаться. А сейчас мне нужно завершить мою работу по проведенному тестированию сотрудников Вашего подразделения.

– Ну что же, не буду задерживать. Хмм… Если передумаете – Вы знаете, где меня найти, – он развернулся на каблуках и вышел, чеканя шаг.

Какой же он неприятный. Нику аж передернуло. Редкая сволочь. Очень жестокий и хитрый. Не хотелось бы переходить дорогу такому человеку: сожрет и не подавится. Страшно.

В дверь вошли Юстас и ПГ. Они подошли к Нике.

– Ваше тестирование закончено. Обеденный перерыв. Поехали.

Они вышли с Никой и, отыскав на стоянке машину ПГ. Мужчины сели вперед, Нику же попросили сесть на заднее сидение. Только сев в машину, приступили к делу. Оба мужчины обернулись и с нетерпением уставились на Нику.

– Это и есть сам начальник. Точно. Он как бы даже и не скрывает. Только о деньгах и думает – куда потратит и все такое.

– Отлично! Молодец! В каком контейнере оружие? – деловито уточнил Юстас.

Ника ошарашенно посмотрела на него:

– Он о таком и не думал. Я не знаю.

Юстас с ПГ посмотрели друг на друга мрачно. ПГ выпрямился, и взялся обеими руками за руль. Юстас повернулся к Нике:

– Наша цель – найти оружие. Молодец, нашла крота. Теперь осталось узнать в каком из нескольких сотен контейнеров тот самый который нам нужен.

– И как же я это узнаю?

– Судя по тому, что мы слышали – тебя пригласили на ужин. Попытайся узнать, где груз.

– А если не узнаю?

– Тебе очень нужно узнать. Ты же – человек заинтересованный в первую очередь: ты же понимаешь, что последует за неподчинением… У тебя дочка… Мама пожилая… Ты же радио слушаешь? Я думаю, что целый цыганский поселок – это и так уже много для тебя одной… Так что, береги жизнь и здоровье твоих близких. Как ты понимаешь – у тебя и выхода-то нет, нужно сделать то, что нужно. Со всем старанием.

Нависла тягостная тишина. Глаза Ники наполнились слезами от осознания… Она нашла в себе силы посмотреть на своего палача и спросила, с вызовом выпятив подбородок:

– И до какой же степени мне нужно с ним общаться? Он же не ограничится ужином…

– А это уже твои проблемы, – цинично ответил Юстас. – Возможно тебе нужно будет переспать с ним. В чем проблема? Не первый раз замужем… Хочет он тебя – пусть хочет. Разве ты не понимаешь, что это же твое оружие? Ты просто не видишь своих козырей. Можно вообще обойтись без секса. Это уже дело техники… Ты же понимаешь, что секс – это не женщина без одежды. Секс – это когда ты хочешь ее раздеть. Вот это для тебя и есть – прекрасная возможность узнать необходимую информацию.

– Да пошел ты… – Ника обняла себя за плечи и почти свернулась калачиком. Как ужасно то, что ей возможно предстоит. Нужно непременно вытащить из таможенника информацию до того, как они закончат ужин.

Вернувшись на таможню, Ника, взяв себя в руки, постаралась унять дрожь в коленках и прошла в кабинет к начальнику твердым шагом, сказав, что все же принимает его приглашение. Глаза Никитенко засияли в похотливом оранжевом угаре… Ника пулей вылетела из кабинета, прочтя на его лице такое…

До ужина было еще три часа. Ника и два ее молчаливых спутника поехали на место ночлега – обычная трехкомнатная квартира.

В ней Нику уже ждали две молчаливые неприметные женщины в штатском, нарядившие ее в элегантное открытое весьма вечернее платье, туфли на немыслимой шпильке – Ника, предпочитавшая более всего кроссовки, ужаснулась от мысли, что ей придется в этом ходить. Удобнее всего в таких туфлях было – сидеть… Макияж, который наносится профессионалами – это совсем не то, что делается наспех дома перед зеркалом… И прическа многое значит. Совсем другое лицо. Она, все же, красивая.

Вдруг Ника осознала, что любуется на себя в зеркало, в момент, когда она буквально на краю пропасти. И ведь выбора нет. Может и есть, но она его совершенно не видит. Ника опустила руки и заплакала. Хотя… Она почти не успела этого сделать, как ей тут же поднесли стакан с водой и розовой таблеткой.

Пришлось подчиниться. Нужно сказать, что таблетка подействовала быстро. Ника совершенно успокоилась и собралась. Химия в Конторе работала безупречно. Всегда достаточно было всего одной таблетки.

В 20:05 Ника, стараясь незаметно балансировать на ужасных шпильках, уже пересекла порог заведения. Никитенко уже ждал. Он высился горой ожиревшего тела над казавшимся маленьким рядом с такой тушей столиком. Ника присела на краешек стула. В сумочке-клатче было передающее устройство, которое работало в постоянном режиме. Нике достаточно было назвать месторасположение искомого контейнера, как выдвинется специальная группа для досмотра и изъятия.

Ника не чувствовала вкуса еды и почти не понимала, о чем они говорят. Она всем своим существом пыталась вывести на нужную тему мысли Никитенко.

– Знаете ли, у меня есть давняя мечта, – решила закинуть удочку Ника, – хочу научиться стрелять. И вообще. Девушке такой как я, наверное, не помешает носить с собой оружие… Для самозащиты…

Никитенко расхохотался, откинувшись на стуле так, что передние его ножки оторвались от пола. Отсмеявшись, он с грохотом вернул стул в прежнее положение.

– Зачем же так трудиться? Скажи мне кто тебя обижает – в порошок сотру! У меня знаешь какие связи… Ого-го!

Ника с досадой поморщилась – промах. К сожалению, мысли Никитенко были совсем не об оружии. Он думал о том, что нужно как-то сказать жене, что у него аврал на работе и приедет он… Вообще не приедет. Только нужно найти тихое место и не туалет, где голос в телефоне станет гулким, и она сразу же, гадина, догадается. Или теща подскажет, если жена будет по громкой связи говорить… Никитенко извинился перед Никой и покинул ее, нащупывая телефон в кармане.

Невидимый микро-динамик в ухе Ники ожил:

– Ника, – послышался голос Юстаса, – ты слишком форсируешь события. Не будь так прямолинейна. Нужно аккуратно настраивать его на нужную волну. Куда он пошел? Может он догадался?

Ника ответила в сторону сумочки:

– Да ничего он не догадался… Жене пошел звонить что не приедет… Откуда я знаю как его настраивать… Не умею я такие вещи делать…

– Знаю, понимаю и, даже, сочувствую. Но сейчас тебе экстерном придется быстро учиться действовать по ситуации. Потом, я тебе обещаю, всему научишься профессионально.

– Он идет, – коротко проинформировала сумочку Ника, и динамик в ухе затих.

Никитенко возвращался. Он грузно сел на стул, стыдливо успокоив одышку, и извинился за отсутствие.

– Надеюсь, без меня ты не скучала? Ты как-то очень мало ешь. Тебе не нравится? Может, закажешь еще что-то? Мне не нравится, что ты смотришь на цены в меню.

– Моя фигура что, вызывает непреодолимое желание меня накормить? – не удержавшись, съязвила Ника.

– О нет… Твоя фигура вызывает у меня совершенно другое желание, – сально ухмыльнулся Никитенко. – Но может, ты еще что-то еще поешь?

Ника отрицательно покачала головой.

– В таком случае, – Никитенко щелкнул короткими пальцами официанту и поводил указательным пальцем правой руки, похожим на короткую сардельку по жирной левой ладони, – я думаю, нам нужно покинуть это уютное заведение.

Расплатившись, Никитенко нетерпеливо схватил Нику за руку и потащил за собой. Ника только уворачивалась от столиков на их пути, мотаясь беспомощным хвостиком за этой громадой.

Такси подъехало моментально. Видимо, было наготове. Они сели на заднее сидение. Никитенко тут же обхватил Нику, дыша смрадным слюнявым дыханием ей в шею.

– Какая же ты горячая, Алиночка… От тебя же девчонкой пахнет… Какой же у меня сегодня удачный день… Особенно ты… Я сейчас такое с тобой сотворю! Вот увидишь, тебе очень понравится!

Ника сначала пыталась отстраниться, но потом поняв, что ее попытки безуспешны смирилась и просто отключила свое восприятие, практически обмякнув в руках этого человека, превратилась в слух.

Так они добрались до какого-то жилого дома. Ника в полурастерзанной мятой одежде была буквально затащена в квартиру, где от одежды ее избавили в считанные секунды.

И тут вдруг она услышала:

«И ничего… Задаток уже в кармане, а когда в 09:30 контейнер MR500600 со стволами в… хех… чебурашках… выпустят, остальную сумму мне занесут прямо в кабинет… Не кинет…»

Ника поняла, что это то, что она искала. По номеру контейнера можно легко определить его местонахождение. Боров пыхтел на ней, пытаясь попасть в заветную цель, как Ника нащупала на тумбочке рядом увесистую хрустальную пепельницу… Она со всем усердием опустила ее на бритый затылок Никитенко. Так, в цель первая попала она. Никитенко обмяк.

Ника, задыхаясь, не без труда выбралась из-под груды человеческой плоти и нашла в коридоре сумочку. Она была пуста. Наушник выпал по дороге в спальню. Ника нашла его довольно быстро, наступив босой ступней.

– Контейнер MR500600 выпускается в 09:30. Груз – детские игрушки. Чебурашки…

Наушник ожил.

– Принято, – коротко ответил Юстас, и отключился.

Ника только сейчас запоздало подумала, что она, возможно убила этого человека. Проверять не хотелось. И сожалений совершенно не испытывала.

Платье было порвано так, что идти в нем было невозможно. А еще она сломала чертов каблук на правой ноге. Надев на нагое тело растерзанное ажурное белье, она обняла себя руками и опустилась без сил на табурет в прихожей. Слезы заливали глаза, она почти отключилась, когда дверь распахнулась. На пороге стоял ПГ. Он решительно шагнул в квартиру, нашел какой-то плед, укутал им Нику. Поняв, что она не может идти сама, легко поднял, будто невесомую девушку на руки, покинул похабное место.

– Я его?.. – всхлипнула Ника.

– Жив он, жив. Я проверил. Выпил много. А ты его отключила профессионально, молодец. Он с тобой ничего не успел?.. – ПГ чертыхнулся и отвел глаза.

Ника уткнулась в его плечо и заплакала.

Внизу ждала машина. ПГ нес на руках Нику так, как выносят пострадавших из объятого пламенем дома. Он бережно усадил девушку на заднее сидение. Сам сел за руль, и машина тронулась. В ухе Ники неожиданно заговорил голос Юстаса. Ника первый раз услышала эмоции в голосе прибалта:

– Отличная работа. Наши ребята взяли контейнер. Действительно груз – мягкие игрушки. И оружие. И личная подпись Никитенко. Молодец, девочка.

Ника, шипя, как рассерженная кошка, выдрала из уха микрофон и запустила им куда-то… У подъезда конспиративной видимо квартиры, где ее наряжали в ресторан, уже ожидала одна из женщин. С тапочками.

Когда они успевают…

Нике дали возможность уединиться в ванной… За дверью ванной во всех комнатах горел свет. Куча народу шастала туда-сюда. Но ей было все равно. Ее лицо было черно-красным от размазавшейся туши, вперемешку с помадой. Она сидела в ванне и до широких ярко красных полос, терла свое тело там, куда прикасался этот негодяй… Жаль, что она его не убила. Ей же теперь так и жить с этим ощущением всю жизнь… Он даже ее ступни умудрился перемазать слюнявыми губами… Даже пальцы на ногах… Боже… Какая гадость!

Ника трижды выпускала всю воду в ванне и наполняла ее вновь… Видимо вода была слишком горяча и ее стошнило, когда она поднялась…

Ника закуталась в халат и открыла дверь. За дверью стоял Юстас.

– Твой гонорар за успешно проведенную операцию только что был перечислен тебе на счет. Я проследил лично и…

Ника, заревев зверем, кинулась на него с кулаками. Была схвачена, обездвижена и почувствовала, как одна из женщин ловко, через рукав халата всадила ей шприц в левую руку. Темнота.

Все должно происходить совершенно не так. От одного взгляда любимых глаз перехватывает дыхание и сердце бьется часто-часто, будто вот-вот выпрыгнет из груди.

И когда твои губы касаются его губ, весь мир замирает ради этой секунды…

* * *

Ника очнулась уже машине на стоянке московского аэропорта Шереметьево. Водитель разговаривал с кем-то в форме, опустив стекло. Больше в машине никого не было. Голова болела, так, как если бы она вчера выпила бутылку водки в гордом одиночестве.

XII. Побег

Ника юркой змейкой выскользнула из машины, и, крадучись, стала двигаться в сторону здания аэропорта. Четкого плана действий у нее не было. Придется на ходу сочинять что-то про то, что ее обокрали, документы забрали. Назваться чужим именем.

Машина, на которой привезли Нику, затерялась в недрах стоянки. Толпа деловито сновала, совершенно скрыв Нику от возможных преследователей. Девушка решительным шагом направилась, пересекая последние ряды машин, как вдруг, ее схватили сзади сильные руки так, что перехватило дыхание. И, мгновение спустя, она оказалась в незнакомой машине на заднем сидении. Водитель из-за темноты тонированных по кругу стекол был совершенно неразличим. Нику по бокам зажали слишком крупные для такой машины ребята.

Где же ПГ? Это не Контора что ли? Совершенно незнакомый человек с тупой и какой-то абсолютно по-киношному, бандитской мордой, приставил палец к губам, жестом приказывая Нику молчать.

Машина тронулась. Нику, в полном молчании, куда-то повезли прочь от здания аэропорта.

* * *

Ехали они достаточно долго. Ника пыталась посчитать повороты, но, с непривычки, быстро сбилась. Да и зачем? Наконец, машина остановилась. Дверь распахнулась и бандит справа, а Ника уже не сомневалась, что ее похитили бандиты, вышел, потянув девушку за собой.

Ника оказалась во дворе полуразрушенного здания, больше похожего на разорившуюся ферму. Стены осыпались. Кругом царила разруха. Казалось, что и внутри ни души.

Девушку молча подтолкнули следовать за шедшим первым бандитом. Он завернул за угол. В торце небольшого, одноэтажного кирпичного строения обнаружилась неказистая дверь.

Бандит вежливо постучал и, видимо услышав приглашение, распахнул дверь, пропуская Нику вперед. Сам, однако, остался снаружи. Ника робко переступила порог, удивленно осматривая неожиданно жилого вида комнату, открывшуюся ее взору. Стол, несколько стульев, мягкий диван. Шкаф в углу. Рабочий стол с серебристым яблочным ноутбуком.

На край стола примостился высоких худой мужчина с безмерно усталым выражением лица. Он был удивительно рыж. Его шевелюра была необычного медного оттенка, ей вторили рыжие кустистые брови и редкая бороденка, которая, скорее, была запущенной небритостью. Он был не просто худ, а имел какую-то аскетичную худобу так, будто он, ржавея, одновременно усыхал. Его щеки перечеркивали вертикальные глубокие морщины, от чего он казался каким-то полосатым.

– Ржавый, – произнес он.

И Ника поняла, что он так представился. Прозвище вполне под стать внешности. Даже голос его тоже будто был ржавым и надтреснутым.

Ника кивнула, будучи уверенной, что сама она не нуждается в представлении, поскольку, попала к явно осведомленному человеку.

Ржавый некоторое время молча изучал девушку, затем, будто удовлетворившись от увиденного, кивнул, приглашая ее присесть.

Ника, бегло изучив диван, поняла, что провалится в его мягкое нутро и будет чувствовать себя особенно беззащитной. Тогда, она нашарила взглядом стул у стены и неловко опустилась на него.

А Ржавый, будто продолжая давно ведшийся разговор, спросил:

– Ника, Вы умеете играть в покер?

Ника, все так же молча, отрицательно покачала головой.

– Это плохо, – искренне огорченно вздохнул Ржавый. Говорил он «в нос», будто растягивая некоторые слова, отчего и голос его становился скучным и усталым – Ну, а хоть в «дурака» играть умеете?

Ника робко кивнула, не понимая, что этот ржавый тип от нее хочет. В самом деле, не похитили же ее так ловко, просто для игры в «дурака» на заброшенной ферме? Ника пыталась разгадать этого человека. Он ничего не скрывал. Любил деньги. Причем, для бандита, был на удивление честным малым. Так, что же он хотел от Ники?

Долго строить догадки не пришлось, в дверь еще раз тихонько постучали. Ржавый нажал на невидимую кнопку под столешницей, замок щелкнул и дверь открылась.

На пороге возник седой старичок в старомодной шляпе с ухоженной бородкой-эспаньолкой. Он, деловой стариковской походкой, явно привычно пересек комнату и уселся на диван, не спрашивая разрешения хозяина комнаты. Ноги в сияющих глянцем башмаках он скупо поджал под себя, обняв старинного образца «дипломат», будто боялся хоть на миг от него оторваться.

Ржавый протянул узкую ладонь в сторону старичка и коротко представил его Нике:

– Профессор, – Ника на автомате кивнула, одновременно поняв, что Профессору ее не представляют, а значит, старичок так же осведомлен о ее личности.

После секундной заминки, Ржавый обратился к Профессору:

– Деньги Вы получили?

Старик важно кивнул бородкой-эспаньолкой, многозначительно покосившись на «дипломат». Тогда рыжий хозяин, кивнув в ответ, продолжил:

– Вам требуется по дороге провести инструктаж и договориться об условных знаках. Ника не знает правил покера, поэтому вам нужно донести до нее основное. Например, если у сутулой собаки выпадет «флеш», Ника должна поменять позу, закинув правую ногу на левую. Но, это вы там сами договоритесь.

У старичка-Профессора, слушавшего Ржавого, брови ползли все выше, с каждым словом, дойдя до той крайней черты, что казалось, еще миллиметр, и они просто сбегут с лица под шляпу.

– Помилуйте, – внезапно вскричал он хриплым, дрожащим от волнения голосом, – Как можно?! Как вы предлагаете за полчаса обучить незнающего человека покеру так, чтобы он смог стать подсказчиком в такой крупной игре? Это же не конь в пальто, а Сутулый! Как можно полагаться на новичка, если он «флеш» от «стрита» не отличает? И вообще, слов таких не знает? И вообще! Женщина в покере – к беде, так же, как и на корабле!

Старик, еще более нахмурившись, еще крепче обнял «дипломат», будто боялся, что его отнимут.

Ржавый, будто был готов к подобной реакции старичка. Он, невозмутимо выслушав его возмущенные речи, как ни в чем не бывало, ответил:

– Профессор, для меня главное то, что вы должны выиграть эту игру. Я даю вам помощницу. Как уж вы ее там будете обучать – совершенно ваше дело. Она совершенно бесценный экстрасенс, видит не только карты, но и мысли насквозь. На саму Контору работает. Мы ее, на свой страх и риск… Позаимствовали. О нашем существовании она не и не догадывалась. И про наши игры – совершенно ничего не знает. Девушку, – он, поморщился, взглянул на Нику, будто заранее разочаровавшись в ней, – Мы потом отпустим на том же месте, где забрали. Ну, или доставим по нужному адресу, куда пожелает, разумеется, если все пройдет хорошо.

Ника озадаченно уставилась на Ржавого, не сводя с него взгляд. В голову приходил только один вопрос: «А если все пройдет плохо?»

Рыжий, однако, воспринял этот взгляд по-другому. Он вздохнул еще раз, и нехотя протянул совсем уж в нос:

– Я понимаю, о чем вы думаете. Что мы привезли вас против воли и просто хотим вами воспользоваться… Да, знаю, что и деньги вам не нужны, поскольку вас сама Контора облизывает…

Ржавый вдруг снялся с места и озабоченно зашагал туда-сюда перед Никой, как долговязая рыжая цапля. Он что-то тяжело долго решал. Потом, внезапно остановился прямо перед Никой, будто приняв решение:

– Давайте так: выбора у вас все равно сейчас нет. Вижу, что вы с самого начала это поняли. Вы уже опытны в таких делах. Понимаю. К вашей чести, ведете вы себя благоразумно, без истерик…

Ржавый опять поморщился, будто был готов к истерикам, но те, как на зло не случились. А лучше бы случились – это дало бы ему хоть какую-то возможность торга.

– Так вот, пусть будет так: вы поможете мне. Один раз! Ставки высоки. И не в деньгах дело. Сейчас происходит раздел сфер влияния, и эта партия… Ох как много она будет значить! Всего одна игра. Но эта игра решит многое. Вы поможете мне один раз, а потом я помогу вам. Тоже, один раз. Все честно. Контора всемогуща, но иногда… Она давит на людей. И, иногда, – он нехорошо усмехнулся, показав мелкие рыжие зубы, – людям тоже бывает нужна помощь.

Затем, улыбка его погасла, будто кто-то выключил новогоднюю елку. Он, вновь поскучнев, продолжил, гнусавя все больше:

– Запомните, Ника, я не предоставлю вам возможности со мной связаться. Но даю слово Ржавого, что помогу сам. Ибо давно за вами наблюдаю и продолжу это делать по своим собственным мотивам, о которых вам знать незачем. Однако, – он взглянул на запястье, обнажив циферблат в обрамлении медно-рыжего золота, – Вам пора в путь. Постарайтесь меня не подвести.

Профессор, молча слушавший до этого Ржавого, будто ждал сигнала. Он, коротко и зло взглянув на Нику поднявшись, и посеменил к двери, сжимая драгоценный «дипломат». Нике ничего не оставалось, как последовать за ним. На разбитой заброшенной площадке перед разваленным зданием их ожидала шикарная черная наглухо тонированная Bentley, водитель которой услужливо распахнул перед Профессором, а затем перед Никой задние двери, помогая сесть в салон.

Салон был разделен на две части. Водителя скрывала прозрачная перегородка, на которой виднелось переговорное устройство с кнопкой вызова. Пассажиры могли разговаривать, будучи уверены в том, что их разговор никто не услышит.

В полном молчании, они ехали сперва по разбитой дороге, мужественно подскакивая на рытвинах и ухабах. Старичок-Профессор только поджимал тонкие губы и крепче прижимал к груди «дипломат» с деньгами. Потом, дорога сделалась асфальтированной, и поездка стала куда приятнее. Ника впервые ехала в такой шикарной иномарке, однако, радости от поездки не испытывала. Она все время смотрела на старичка, ожидая, что же будет дальше.