Четвертый месяц осени

Взвесив все возможные «за» и «против», капитан решил, что единственное, что ему остается это исполнить приказ и возвращаться в столицу в надежде на то, что ему удастся сохранить свою жизнь до встречи с пророком один на один.

***

Теперь я мог разглядеть лицо человека, который говорил мне, что делать, это был Бенедикт IV. Он без остановки по несколько часов в день читал мне какие-то мантры, пока я был прикован к какому-то приспособлению. Его слуги периодически опаивали меня чем-то. Он внушал мне, что я должен делать в той или иной ситуации, говорил, как именно я должен атаковать Шарх, какие мысли мне должны прийти в голову, если я услышу те или иные слова. Он говорил мне все-то, что я в итоге и сделал, он затуманивал мой рассудок, и он был виноват во всех тех смертях и во всем, что произошло. Его голос звучал в моей голове без остановки, и как я не пытался скрыться от него, он лишь смеялся и взывал к моему разуму и мыслям вновь и вновь.

Наконец, я очнулся от бесконечного кошмара, мне потребовалась не одна минута, чтобы понять, что все, что я видел ранее были сны или же видения. Не знаю сколько дней я провел в таком состояние, и что именно я видел, правду или фантазии, но главное для меня сейчас было то, что я чувствовал, что есть вещь, которую я обязательно должен был сделать, и это было убийство Бенедикта IV. Я должен был сделать это не ради мести за тех, кто пал в бою, сражаясь бок о бок со мной, но ради тех, кто еще может погибнуть от действий этого человека. Теперь я должен сделать все, чтобы выжить и положить этому конец.

***

После того, как король лично проследил за тем, чтобы его представитель отправился на совет королевств. Он вернулся в тронный зал, где сегодня должно было пройти открытое обсуждение событий, связанных с Шархом.

Вначале всем присутствующим был зачитан доклад, в ходе которого была оглашена информация о вторжении солдат Шарха и последующего освобождения города Тэйна от них и вступление армии, состоящей из одних даальцев на территорию противника. Также были освещены дальнейшие события, а именно гибель всех даальских солдат, а также нападение воинов Шарха на несколько городов Промессы, последовавших после этого.

Было решено оставить нападение Шарха без особо внимания, так как имеющиеся сведения были противоречивы, а их вторжение уже после победы над даальской армией и вовсе можно было оценивать, как оборонительный жест и попытку устрашения. К тому же королем Муцио было получено письмо от Рохима, одного из правителей Шарха, в котором тот извинялся за то, что произошло и уверял в том, что военные действия совершал лишь один из его полководцев, и что он игнорировал все приказы. В это можно было поверить, так как исходя из полученных сведений, армия Шарха была не так многочисленна, как должна была быть, и в ее рядах были замечены знаменосцы только с синими полотнами, которые напрямую указывали именно на семью Джайнара.

Было принято решение вновь заключить мир и забыть обо всем этом, а также восстановить пострадавшие города и усилить пограничные отряды в этих местах для гарантии спокойствия жителей.

Следующим основным вопросом было определить, кто должен ответить за все эти решения, действия и смерти. Для этого слово дали Бенедикту IV. Следуя совету, который дал ему пророк, Бенедикт поведал о том, что все это была идея членов совета Творца. Лично он был против, однако, он не мог перечить всем, кто там был и в этом, несомненно, была его вина. В зале поднялся гул, так как членам совета Творца, явно не понравилось то, что говорил Бенедикт, что, впрочем, было и не удивительно. Далее, Бенедикт поведал о том, что вся проблема в деньгах, которые жаждут получить эти люди и подчеркнул, что он опасается за свою жизнь, поэтому не предпринимал никаких шагов, но после того, что произошло он больше не может молчать. Бенедикт также подчеркнул, что готов взять всю вину на себя.

В ходе речи Бенедикта IV, королю несколько раз приходилось призывать присутствующих к порядку. Остальные члены совета Творца, то и дело кричали, что Бенедикт лжец и они лишь согласились с его предложением, и также сообщили о том, что тот убил Виктора прямо во время заседания. После того, как речь Бенедикта все же была закончена король попросил его сесть и подозвал к себе пророка.

– Что насчет заявления о том, что он убил Виктора? – поинтересовался он у своего главного советника.

– Я вам уже докладывал об этом, у Виктора была какая-то неизвестная нам болезнь, которая периодически приводила к тому, что он едва мог дышать. В этот раз ему повезло меньше, и он задохнулся.

– И в этом точно нет вины Бенедикта?

– А вы слышали, что они кричали? Что он задушил его цепями, не вставая с места, что он пособник бога скорби и все подобное этому.

– Да, звучит как бред и сказки.

– Еще бы, свое мнение я вам высказал еще вчера, все, что мы услышали сейчас, только лишь подкрепило его.

– Я понял тебя, что ж, тогда самое время объявить о моем решении.

Как только королю и стражникам удалось, наконец, добиться абсолютной тишины в зале он объявил о том, что все члены совета, кроме Бенедикта IV приговариваются к повешенью, а последний временно отстраняется от своей должности, до момента проведения отдельного обсуждения по данному вопросу.

Теперь гул уже не могло остановить абсолютно ничего. Поняв, что им абсолютно нечего терять, двое членов совета Творца даже попытались было напасть на Бенедикта, но стража их остановила. Пророк наблюдал за всем этим с радостью, которую, к его сожалению, приходилось скрывать.

Эдгар

На следующий день после нашего разговора с Вальдесом ничего интересного не произошло. Эффи и Клодия куда-то уехали с самого утра, и в этот раз удача была не на моей стороне, и я не встретился ни с одной из них, пока обследовал город. Конечно, ничего интересного мне найти не удалось. Я даже было посетил несколько пабов, чтобы послушать людей вокруг, но это также не принесло результатов. В довершение ко всему, вечером, хозяина дома не было в поместье, и наш с ним уже привычный для меня разговор не состоялся.

Я надеялся, что ему удастся что-то узнать, но, похоже, сейчас мне на это рассчитывать не приходится. Зато я вполне себе прекрасно знал, куда Эффи отправится завтра, так что мне оставалось только встать пораньше, что я и сделал.

Солнечное время суток уже было не таким продолжительным, как раньше, приближающаяся зима давала о себе знать все удлиняющимися и удлиняющимися ночами.

Погода на улице также становилась все холоднее и холоднее и, хотя здесь, в Гранде, было теплее, чем у нас из-за теплых течений ветров со стороны океана, все же приближение зимы также ощущалось кожей.

Лично мне просыпаться осенью, а тем более зимой было значительно сложнее, чем летом, а с учетом того каким выдались мои последние недели, я вообще еле-еле вставал с кровати и еще долго не мог прийти в себя, иногда мне даже казалось, что полностью я уже давно не просыпаюсь в принципе.

– Доброе утро, господин Блейк, вы сегодня рано, – не прошло и двух минут с того момента, как я встал на ноги, а дворецкий уже принес мне завтрак.

– Как вы узнали, что я вообще проснулся? – вежливым тоном поинтересовался я.

– Будем считать, что это мое чутье.

– Хорошо, – хотя мне и слабо в такое верится.

– Мне приказать подготовить экипаж?

– Да и я хотел бы увидеться с Эффи.

– Госпожа сейчас прихорашивается перед поездкой на день рождение к подруге.

– К Ким?

– Да, вижу вы уже знаете.

– Можно и так сказать, когда я смогу увидеть госпожу?

– Я передам ей, что вы хотели ее видеть.

Сказав это, дворецкий поспешно покинул мою комнату. Что-то мне подсказывало, что Эффи проигнорируют эту мою просьбу, ну что ж, в этом случае я поеду следом за ней. Проблема, конечно, в том, что я не знаю, где точно живет Ким, а спросить мне было не у кого, так как Вальдеса вчера не было.

Мне уже начинала порядком надоедать эта погоня за призраками, да и заточение тоже. Может это, конечно, все было из-за того, что я сегодня не выспался, а может из-за того, что это уже реально выводит меня из себя.

Я сел за стол и начал есть свой завтрак. Кормили здесь, конечно, очень хорошо, но даже это уже начинало раздражать меня. Мне хотелось разбить тарелку об стену и сказать дворецкому, что я не хочу есть все это. Наверное, тогда я стану похож на Эффи и Клодию, почему-то мне кажется, что они периодически тоже так делают. Мы подружимся, и они раскроют мне всю правду. Выяснится, что никаких заговоров нет, и совет пройдет по плану. Останется лишь одна проблема, смерть моего наставника, которая до сих пор остается незамеченной.

Очевидно, что в его смерти виновата семья Вальдес, но насколько мне стало известно непосредственным убийцам, я уже отомстил, но вот достаточно ли этого? Я не мог ответить на этот вопрос.

– Ты хотел меня видеть? – дверь в мою комнату открылась, и перед мои взором предстала Эффи, одетая в длинное синее платье, сделанное, насколько я мог судить, из шелка.

Моя челюсть невольно отвисла при виде этой прекрасной картины, и я даже было забыл зачем я именно позвал ее.

– Да, я хотел бы сопровождать тебя на день рождение Ким, – выпалил я.

– Это мой отец сказал тебе, что я иду туда?

– Не совсем.

– Понемногу учишься самостоятельно добывать информацию? – девушка улыбнулась.

– Именно так.

– Хорошо, я попрошу дворецкого подобрать тебе костюм поприличнее и, думаю, тебя стоит немного подстричь.

– Да, пожалуй, – я решительно не ожидал, что Эффи согласится, – у тебя сегодня хорошее настроение. Ты рада грядущему празднику?

– Нет, я рада, что кто-то, наконец, хорошенько надавал моей сестренке и в благодарность за это, я и беру тебя на день рождения. Может, там ты себя почувствуешь чуть более свободным.

– Ты прямо читаешь мои мысли.

– Видимо, вы не так сильно различаетесь с братом, как мне изначально показалось, так что может быть мы и подружимся.

– Очень на это надеюсь.

***

После того, как меня нарядили в аристократского щёголя, мы сели в карету девушки и отправились к ее подруге на день рождения. При всей моей любви к красивой и хорошей одежде, то что было сейчас на мне, вызывало чувство дискомфорта. Основу моего костюма составлял жюстокор ярко-золотистого цвета, выполненный в старомодном стиле и соответственно не предназначенный для езды на лошади из-за отсутствия соответствующих вырезов. Жюстокор, как и шоссы на моих ногах был отделан лентами и кружевами в цвет костюма. Таким образом, с одной стороны я был одет в дорогую одежду, с другой я напоминал какого-то клоуна, которые в последнее время были весьма популярны. Что ж, если что-то пойдет не так, я теперь совершенно точно смогу сбежать вместе с труппой бродячего цирка.

Дом Ким находился на другом конце города, и поездка до него заняла у нас в районе часа. Я старался запомнить дорогу до него, но вряд ли мне это удалось, так как в этой части города я еще не бывал.

Эффи очень внимательно читала какую-то книгу, так что я решил не отвлекать ее. Раз уж мы начали понемногу налаживать наши отношения, не стоит все портить.

Когда карета остановилась напротив входа в дом именинницы, к нам подбежал один из дворецких и открыв дверь помог нам выбраться. Этот дом, конечно, уступал поместью Вальдесов, но все же был весьма милым и достаточно просторным и светлым внутри.

Подругой Эффи оказалась весьма миниатюрная блондинка, чем-то похожая на нее саму, но все же более женственная. Мне показалось, что я влюбился и это уже начинало меня порядком сводить с ума. Я не понимал, что происходит с моими чувствами. Раньше со мной уже происходило такое, поэтому я старался избегать общения с девушками, но сейчас я не мог просто скрыться, и это реально раздражало меня. Это похоже на какое-то проклятие.

– Ким, Эдгар, Эдгар, Ким, – представила нас друг другу Эффи.

– Очень приятно. – я наклонил голову вперед, в знак приветствия.

– И мне тоже, – Ким улыбнулась мне, – не хотите чего-нибудь выпить?

– Разве нам не стоит сначала подождать гостей? – осведомился я.

– Мой папа пригласил такое количество незнакомых мне людей, что они будут собираться еще несколько часов, у меня уже нету сил ждать. Пойдемте, я покажу вам свою комнату. Начнем там празднование пока нас никто не видит.

– Не знаю, правильно ли это, – что-то меня смущало во всем этом.

– Твой компаньон такой не сговорчивый Эффи, я ведь хотела показать тебе свою комнату.

– Мы пойдем в комнату Ким, – сказала мне Эффи, – если хочешь, можешь остаться тут.

– Нет, я не хочу оставлять тебя одну.

Комната Ким во много напоминала комнату Эффи, разве что тут не было оружия и были более спокойные, девичьи тона. После того, как мы немного осмотрелись, именинница принесла бутылку вина и дала каждому из нас по бокалу.

Чокнувшись и поздравив девушку с днем рождения, мы испробовали напиток, который на мой вкус оказался слишком кислым, хотя я, в принципе, был не поклонник всех этих алкогольных напитков и их употребления, но, периодически, мне приходилось с ними сталкиваться, и кое-что я понимал. Очевидно, это вино как-то неправильно хранилось и…все вокруг стало плыть как в тот раз, когда я получил ранение. Разве что сейчас я не чувствовал боли, скорее легкость и беззаботность. Неужели один бокал так сильно опьянил меня и неужели я сейчас усну.

***

Я стоял в зале храма, периметр которого украшали белые колонны, а стены были расписаны различными событиями из мифов о древних богах. Места, вроде этого, называли «оплотами старой веры», по крайней мере, так о них говорила моя мама. Я хорошо запомнил эти ее слова. Мне всегда очень нравилась, когда она рассказывала нам различные истории о богах того времени, о том, как был создан этот мир, как он был разделен на четыре части и люди были огорожены друг от друга водой и величественными горами, о том, как у каждого бога были сыновья, каждый из которых, отвечал за эти части и о том, как между ними зародилась вражда. Самой любимой моей историей была история о Ниоре, сыне бога осени, который был не рожден, но создан по образу и подобию как самого бога, так и созданных его отцом людей. Отцом богов был единый бог, которого принято было называть Творцом, хотя мама говорила, что Творец и отец богов это не одно и тоже. Ниор, которого можно было назвать внуком единого бога встретил богиню Йон, дочь бога весны, одного из трех братьев его отца и влюбился в нее. Поскольку Ниор был создан, но не рожден, такие чувства между ним и Йон имели право на жизнь, но им так и не суждено было быть вместе. В этой истории меня захватывал ее трагизм и любовь, которую Ниор хранил до последних мгновении его жизни. Он был создан, чтобы помочь людям и понять их и отдал жизнь за них, но единственное о ком он думал перед своей смертью была Йон.

У дальней стены зала стояла скульптура чем-то напоминающая людской гроб, но более высокая и менее длинная. По легенде именно в таком гробу был похоронен Ниор после своей смерти. Перед этой самой скульптурой сидела моя мама и как обычно беззвучно молилась.

Тетя Энрика была тяжела больна, и моя мама, наверняка, желала ей выздоровления в своей молитве. Я хотел было подойти к ней, но мое внимание привлек сосуд, который стоял рядом с одной из колонн. Он был золотистого цвета с интересным расписным орнаментом. Мне он очень понравился, и я решил рассмотреть его поближе.

Я подошел к сосуду, присел рядом с ним на корточки и взял его в руки. Он был очень красивый, и мне очень хотелось узнать, что же там внутри. Я протянул свою руку к крышке, чтобы снять ее, но внезапно меня остановил голос матери.

– Стой сынок, не делай этого.

– Но почему? – я остановил руку, хотя мое желание никуда не пропало.

– Не нужно беспокоить то, что внутри.

– Но я просто хочу посмотреть.

Я открыл крышку, прежде чем мама успела подойти ко мне из сосуда вылетел черный туман, который начал окутывать меня.

– Мамочка говорила же, что не надо открывать, – сказал туман и начал проникать в мое тело через ноздри и рот.

– Остановись! – я слышал голос мамы, которая была совсем рядом, но не мог повернуться в ее сторону, чтобы посмотреть на нее, – он тебе не нужен.

– Вот как? – сказал туман. – А кто же мне нужен?

– Можешь забрать меня.

– Одной жизни не хватит, чтобы заплатить за две.

– А двух? – голос, задавший этот вопрос принадлежал моему отцу.

– Думаю, это честный обмен, – заключил туман.

– Не делай этого, Вейлр, ведь кто-то должен позаботиться о них! – прокричала мама. – Одной жизни вполне хватит.

– Едва ли мы можем здесь торговаться, но не переживай, у меня еще останется время, чтобы дать им последний совет.

Словно не дожидаясь окончания диалога, туман отпустил меня и растекся в разные стороны по направлению к отцу и матери. Все силы покинули меня, и я упал на пол.

***

Мой разум постоянно находился на грани сна и яви. Наверное, у меня была высокая температура, поэтому я толком не понимал, что происходит вокруг и постоянно бредил. В основном, я видел воспоминания о своем детстве и молодости, но в какой-то искаженной форме. Передо мной предстала картина, как я общаюсь с Лорен, она училась вместе со мной в академии и была первой девушкой и, пожалуй, единственной, которая дружила со мной, не смотря на все мои странности. Хотя я и испытывал к ней более глубокие чувства, чем она ко мне, я, как только мог старался сдерживать их. Мои воспоминания были о том, как мы в первый раз заговорили с ней перед лекцией по истории королевства, но в отличии от моих настоящих воспоминаний в этих присутствовало то, чего там не было раньше. Это был туман, который летал вокруг Лорен, будто бы изучая ее.

Позднее, когда это воспоминание закончилось и началось новое, о моем инструкторе по фехтованию, ее также окутал этот туман. Инструктор тоже занимала особое место в моей жизни, так как все мои фехтовальные навыки, я получил благодаря ей. Мало кто воспринимал ее всерьез, так как она была женщиной, а фехтование исконно считалось мужским искусство, но все же я был до сих пор жив во многом благодаря ее урокам. Мои чувства к ней также выходили за рамки обычных, хотя она и была старше меня.

Потом я увидел свои встречи с Эффи и Клодией, и их также окутывал туман. Все эти воспоминания повторялись вновь и вновь, и в какой-то момент я понял, что мои чувства были связаны с этим туманом. Он будто бы выбирал определенных девушек и женщин, после чего я влюблялся в них. Мне всегда казалось, что я влюбляюсь в абсолютно любую девушку, но, если немного подумать, возможно, это не совсем так. Просто я влюбляюсь в каждую, кто значит или будет что-то значит в моей жизни и происходит это, потому, что этот туман каким-то образом выбирает их.

После того, как я остановился на этой мысли и решил, что это так и есть, я снова вернулся в воспоминания о детстве, в котором умирали мои родители, снова и снова. Тут я понял, что тот туман, что забрал их и тот туман, что окутывает дорогих мне людей, это скорее всего, было одно и то же, и я понял, что выходил он из моего тела. Никто не видел его ровно, как и я, но он все время летает вокруг меня, соприкасаясь с людьми и управляя моими чувствами.

Я не послушался маму и открыл этот сосуд, просто потому, что он был очень красивый, и мне было интересно, что же находится внутри, и эта невинная детская шалость привела ко всему этому. Я стал причиной смерти своих родителей, и я до сих пор возможно опасен для других людей, с этой мыслью я очнулся после длинного и беспокойного сна.

***

Я проснулся в той же спальне, что просыпался и в последние дни, это был все тот же поместье Вальдесов и все та же мягкая и уютная, хотя и абсолютно чужая кровать. Мое состояние все еще было ужасным, но, по крайней мере, я чувствовал, что, скорее всего, смогу встать, а еще я чувствовал жуткий голод.

– Господин Блейк, вы, наконец, очнулись? – в мою спальню вошел все тот же неизменный дворецкий и поставил поднос с едой рядом с моей кроватью.

– Вы будто бы читаете мои мысли и угадываете мои желания, – я натужно улыбнулся.

– Это и делает меня лучшим и настоящим дворецким, – он улыбнулся мне в ответ.

– А какой сейчас день?

– Четверг, господин Блейк.

– Неужели, я пролежал почти два дня, – мне было сложно в это поверить.

– Вообще-то практически полторы недели господин Блейк.

– Что?! То есть завтра должен состояться совет? – мое сердцебиение резко усилилось, и на меня накатил приступ паники.

– Именно так, господин Блейк, – я попытался было вскочить с кровати, но дворецкий схватил меня руками и остановил. – Не раньше, чем вы позавтракаете господин Блейк.

– Но…

– Никаких «но», вы еще не в том состоянии, чтобы бегать, и вы практически ничего не ели, так как были без сознания, хотите упасть в обморок, где-нибудь на лестнице и проваляться еще неделю в постели?

– Нет.

– Тогда завтракайте, господин Блейк, а я пока принесу еще, что-то из еды, раз вы так настроены куда-то идти.

– Спасибо, – да, мне явно не хватает хладнокровия моего брата, дворецкий абсолютно прав, мне не стоит сейчас нестись сломя голову, это ничего не даст, для начала мне надо поесть и подумать.

– Приятного аппетита, господин Блейк.

– Спасибо.

Я принялся есть и думать о том, что мне стоит сделать. Времени, что-либо разведывать практически не оставалось, кстати, а почему меня вообще свалил этот недуг? Я начал думать об этом и вспомнил, что последнее, что я делал, это сидел с Эффи и Ким, и мы распивали какой-то напиток, что это, именно, было я уже не помнил, но, именно, из-за него мне стало так плохо.

Выходит, Эффи решила вывести меня из игры, или же все-таки Ким? Вторую девушку, по всей видимости, тоже не стоило списывать со счетов, потому что, скорее всего, они, как минимум, работали в паре. Проклятье, неужели Эффи действительно хочет атаковать членов совета? Зачем ей это нужно? Ответов у меня не было и времени на их поиски тоже.

Единственное место, куда я мог отправится это пекарня и, пожалуй, фабрика, но есть ли в этом смысл? Хотя, когда нет выбора, нет возможности искать смысл. Значит первая моя остановка, это пекарня, хотя и не понятно, что мне нужно так искать, да и что вообще я могу там найти.

Дворецкий принес еще один поднос с едой, с которым я также, как и с первым расправился без особых проблем.

– Великолепная еда, – сказал я, не обращая внимание на набитый рот.

– Спасибо, господин Блейк, постарайтесь, пожалуйста, не подавиться.

– Может ты все же будет звать меня, Эдгар?

– Как прикажете.

– Пусть подготовят мой экипаж.

– Уже все готово Эдгар и ждет вас у входа.

– Спасибо.

– Не за что, постарайтесь больше так сильно не болеть.

– Кстати, а как я попал сюда? – может мне удастся хоть, что-то узнать.

– Вас привезла госпожа Эффи, сказала, что вы упали в обморок.

– Ясно, а где сейчас госпожа?

– Уехала на ярмарку вместе со своей подругой.

– Конечно же вместе с Ким?

– Думаю, да, – либо они действительно уехали, либо скрылись с глаз, для того, чтобы подготовить удар.

– Еще раз спасибо, мне пора ехать.

***

Моя карета с неизменным кучером остановилась у пекарни. Кстати, вроде бы я должен ему денег, но не помню сколько, проверив карманы, я понял, что у меня их, в любом случае, и нет.

– Блестяще, – сказал я вслух.

– Что такое, господин Блейк? – спросил кучер.

– Я опять не взял деньги.

– Вот, дворецкий просил вам передать, – кучер протянул мне весьма увесистый кошелек.

– Спасибо, я ведь должен тебе?

– Уже нет.

– Что ж, еще раз спасибо.

Я вышел из кареты и зашел в пекарню. Продавец в этот раз был другой, а в остальном все здесь было, как и в прошлый раз. Я внимательно осмотрел витрины, в надежде разглядеть в них истину, но, к сожалению, ее там не оказалось, после чего попросил завернуть мне чего-нибудь свежего из выпечки.

Когда я полез доставать кошелек, я обратил внимание, что рядом с одним из прилавков висело небольшое облачко тумана, того самого, что я видел в своих недавних снах. Подойдя к нему поближе, я начал различать силуэты и вот наконец предо мной появилась Эффи и Ким, разговаривающая с блеклой фигурой черты которой рассмотреть было невозможно, но я догадался, что это был продавец.

– Наши торты готовы? – спросила Эффи.

– Хорошо, тогда погрузите их в повозку, пожалуйста, – сказала Эффи после небольшой паузы. Очевидно продавец ответил ей, что все готово, но его голоса я не услышал, поэтому диалог для меня был не полным.

– Да это специальный ингредиент, – ответила Ким, после еще одной паузы.

– Его привезли из Луары.