Путь Святозара. Том первый

Наследник попытался заговорить с правителем, но тот, по-видимому, не желая его слышать, остановил речь сына взмахом руки и устремил взгляд на гусляра. А после и вовсе подозвал Храбра, да посадил его между собой и Святозаром, показав всеми своим видом, что обижен и не желает с ним говорить. Святозар еще малеша смотрел на отца, и пожав недовольно плечами, взял чашу да отхлебнул еще немного медовухи, а когда наставник прямо-таки вырвал ее из рук наследника и вовсе повесил голову, не очень понимая, что в его поступке могло так задеть правителя. И чтобы хоть как-то развеять неприятное ощущение принялся слушать сказанье гусляра Соловья: « ДажьБог прародитель восурского народа и Жива Богиня весны возродили землю после Великого Потопа. И сошли воды с Мать-Сыра-Земли и потекли они в реки и окияны, и впитались они в Мать-Сыру-Землю, а там где не впитались, потекли и родники, и ключи, и ручьи, образовались озера и болотца. Выглянуло солнце, и ожила, зацвела, заблагоухала Мать-Сыра-Земля. А Богиня Жива шла по ней и разбрасывала цветы по пригоркам. Останавливалась подле деревьев, и, расставив широко руки, над ними, вытрясала из своих ладоней белые, желтые, розовые цветы. И такая Жива была молодая, такая пригожая, что полюбилась она ДажьБогу и соединила их Любовь – Лада-матушка в браке. И славили и радовались восуры обручению Живы и ДажьБога, ибо пришла на землю весна и тепло. Да пели, да величали восуры имена светлых своих Богов из века в век!»

Святозар слушал гусляра, наслаждался его голосом переливчатым и даже не заметил, как задремал. Перед глазами его поплыл густой и плотный туман, и ощутил он, что идет сквозь него, раздвигая его руками, ни впереди, ни позади ничего не видно, лишь чувствует наследник чье-то злобное, тяжелое дыхание, да липкие испарения, проникающие вглубь тела. Осторожно ступает по земле Святозар, пробиваясь вперед. И наконец, видит, что туман вроде как становится не плотным, редким, и вскоре совсем, слабее, пропадает. Святозар вышел в поле, покрытое густой, зеленой травой, а потому полю гуляет девочка-отрок, лет одиннадцать-двенадцать. У девочки светлые волосы, сплетенные в две длинные косички и венок из полевых цветов на голове. Девочка та и не далеко, и не близко, вроде бы хорошо ее видно, да лица не разглядеть. Девочка собирает цветы и плетет еще один венок, и хотя не слышно, но чувствует Святозар, что она поет, чистая и светлая та песня, такая, же как ее душа. А позади девочки лесок. Вдруг из него выскочил громадный волк, остановился, взглянул на нее и начал тихо подкрадываться. Да, нет то не волк, то вурколак, видно как у него задние ноги в коленях сгибаются вперед, словно человек шагает. Вурколак перекувыркнулся через пень, что стоял невдалеке, и вот уже идет сам человек, тихо ступает по земле, смотрит наследник в лицо вурколака и узнает его: темная кожа, длинные до плеч седые волосы и такие же седые усы, да злобное выражение лица. Обернулся Нук, взглянул на Святозара своими черными, волчьими глазами и подло ухмыльнулся, а потом, подошел к девочке. Хочет наследник к девочке броситься бежать, да не может, хочет ей крикнуть, да изо рта лишь стоны вырываются. Видит Святозар как подошел Нук к девочке, как всполошилась дитя, венок из рук выпустила, головку руками прикрыла, да ротик открыла, кричит верно. Наново было дернулся наследник помочь, спасти дитя, и вновь ничего у него не выходит, словно ноги у него к земле приросли. А Нук вдруг упал в траву да обратился в змею, да та змея большая, черная. Стала змея приподниматься, как бы вставать на хвосте, а на спине у нее расправился капюшон, и увидел Святозар, что с капюшона не него не мигая смотрят глаза Нука. Змея стала жалить девочку в ноги, в длинное цветастое платье. Дернулся наследник, и почувствовал как резко обо, что-то ударился, словно упал.

Святозар открыл глаза, он сидел за столом, опершись о локоть, и положив голову на ладонь, да весь дрожал. Сердце гулко стучало в груди, кружилась голова, и ему казалось, что он вот-вот потеряет сознание. Наследник помотал головой и привалился спиной к спинке сиденья, тяжело вздохнул. И вдруг резкая боль пронзила грудь и сердце, пот выступил на лбу, руки и ноги ослабли, и Святозар услышал, как рвется в груди сердце на месте пореза, услышал, как рвется рубец на груди и почувствовал, побежала кровь из раны. Он на мгновение закрыл глаза, и испуганно подумал: « Надо набраться сил и выйти из зала, чтобы не испортить праздник». Наследник посидел еще немного, но чувствуя, что скоро кровь окрасит белый кафтан в алый цвет, наклонился к Ратибору и сказал:

– Ратибор, помоги мне выйти из гридницы. – А когда дружинник изумленно взглянул на Святозара, добавил, – мне, что-то не хорошо, надо воздухом свежим подышать.

Ратибор утвердительно кивнул головой и поднялся, следом встал наследник, и едва покачнувшись, двинулся за дружинником.

– Святозар, ты куда? – строго спросил правитель.

Наследник ухватился рукой за высокую спинку сиденья, чтобы не упасть, и, обернувшись, чуть слышно молвил:

– Отец, я выйду во двор на немного, подышу свежим воздухом. Тут очень жарко. И не тревожься, Ратибор меня проводит.

– Ратибор, – громко обратился к другу правитель. – Вернись на место, а наследника проводит Храбр.

Святозар видел, как недоуменно глянул на правителя Ратибор и вернулся к своему месту, а сам не стал спорить с отцом, так как чувствовал, что еще чуть-чуть и другам правителя придется уносить его из гридницы на руках да медленно пошел из зала. Наследник шел не спеша, придерживаясь за спинки сидений, ощущая, как подгибаются колени, и трясутся ноги, временами легкая дымка покрывала глаза. Наконец-то выход из зала. Слуга открыл дверь, а Святозар выйдя из гридницы, остановился и закачался туда-сюда.

– Ну, так, что пойдем, выйдем на площадь… чё ли, – сказал вышедший следом Храбр.

Наследник едва развернулся к наставнику и упал тому на плечо, да заплетающимся языком протянул:

– Храбр, скорей веди меня в светлую комнату, а иначе я упаду в обморок.

Наставник подхватил Святозара, как то испуганно дохнул, и тихо спросил:

– Что, что с тобой Святозар, мальчик мой? – И приобняв наследника за стан повел к светлой комнате, а немного погодя добавил, все с нарастающим беспокойством в голосе, – может тебя Святозар отвести в опочивальню… Погляди, мальчик да ты весь в крови…. У тебя верно рана открылась. Давай я позову, кого из слуг и мы отнесем тебя в твои покои.

– Не надо, я сейчас войду в комнату, и заговорю, и мне сразу… сразу станет легче, – протяжно растягивая слова, ответил наследник, когда они подошли к светлой комнате.

Святозар протянул руку, открыл дверь и наставник почти внес его туда, осторожно усадив на нагакское сиденье.

– Храбр, ты выйди, подожди меня в коридоре, мне скоро станет лучше, и я вернусь на пир. Ничего не говори отцу, не расстраивай его, – побелевшими губами попросил наследник.

Наставник как– то странно глянул на Святозара, и добавив:

– Я побуду в коридоре, – вышел из комнаты, бесшумно прикрыв за собой дверь.

Как только Храбр покинул комнату, наследник дрожащими руками расстегнул кафтан и рубаху, да положив пальцы на рану, стал читать заговор. Вскоре рана стянулась рубцом, однако лучше себя чувствовать юноша не стал. Все также кружилась голова, дрожало тело. Святозар собрался с силами и прочитал заговор на выздоровление. Вроде бы немного спала дрожь, и почти прошло головокружение, осталась лишь слабость, да сердце внутри тела еще гулко ухало. Наследник снова прочитал заговор, но слабость не прошла, лишь сердце застучало ровнее и тише.

Внезапно дверь комнаты открылась, и на пороге появился правитель. Он стремительным движением руки прикрыл за собой дверь, и, приблизившись к Святозару, взял табурет, сел напротив, да тревожно оглядев наследника с ног до головы, вопросил:

– Что, случилось с тобой сын? У тебя, что раскрылась рана?

– Отец, зачем ты пришел? Оставил гостей, мать. Что они подумают? – прошептал наследник, закрыл глаза и вздрогнул всем телом.

– Что с тобой, Святозар? Да, в конце концов, объясни мне…. Пришел Храбр и сказал мне, что у тебя, наверно, открылась рана и ты весь в крови, – весьма строгим голосом повторил свой спрос правитель.

– Отец, мне очень плохо…Очень.. и у меня нет сил тебе, что-либо рассказать. Позволь мне передохнуть, а позже я все поведаю, – слабым голосом вымолвил наследник.

Святозар устало открыл глаза и посмотрел на встревоженное лицо правителя, да вымучено улыбнувшись, пояснил:

– Поверь мне, отец, я не совершил ничего дурного. Но если ты не хочешь, чтобы мне стало, хуже позволь, отдохнуть.

– Хорошо… хорошо… – торопливо произнес правитель и потрогал голову сына. – Я попрошу Храбра, чтобы он тебя проводил, а попозжа подойду к тебе.

– Да, отец, – согласно кивнул головой Святозар, и поднялся, все еще надрывно покачиваясь. Правитель придержал сына за руку, да помог ему выйти из комнаты. В коридоре прохаживаясь из стороны в сторону их поджидал Храбр, он беспокойно осмотрел сначала правителя, перевел взгляд на наследника и вздохнул.

– Храбр, друг мой, прошу тебя, проводи Святозара до его опочивальни, и побудь с ним пока не придет Борщ, а затем возвращайся в гридницу. Да, и прежде зайди ко мне в опочивальню и переодень кафтан, твой как я погляжу весь в крови моего сына, – проронил Ярил.

Наставник без слов подошел к наследнику, приобнял его за стан, и, качнув головой, словно выражая тем движением недовольство, повел Святозара в его опочивальню. Лишь только наследник и Храбр переступили порог опочивальни, юноша высвободился из сильных рук последнего, подошел к своему ложу и повалился на него не раздеваясь и даже не разуваясь, да тяжело задышав, содрогнулся всем телом и сомкнул очи.

– Святозар, да ты, что обутый, да в ложе, погоди, я помогу тебе разуться, – вымолвил Храбр и принялся снимать, сапоги с наследника, а после расстегнул кафтан да рубаху и осторожно снял их придерживая всяк миг тому голову.

Наследник лежал с закрытыми глазами на спине, совсем обессиленный и только почувствовав, как наставник отирает ему кровь влажной тряпицей, тягостно протянул:

– Брось Храбр, не трогай меня, у меня все внутри болит, словно палками били. Мне надо отдохнуть и тогда мне станет лучше, – да немедля погрузился в сон.

Его разбудил правитель, он бесшумно вошел в опочивальню сына, и, подойдя к нему, пощупал голову. От неожиданности Святозар подскочил на месте и сел, сонно посмотрев на отца.

– Как ты? – встревоженным голосом, спросил правитель.

– Теперь все хорошо, отец, – поспешно ответил наследник.

– У тебя вся грудь в крови, – заметил правитель и показал на запекшуюся кровь на теле сына.

Святозар поглядел на грудь и проведя по кровавому следу пальцем, молвил:

– Да, Храбр, пытался оттереть, но мне было так плохо, что я попросил его оставить меня в покое.

– Может баню натопить, чтобы ты помылся? – заботливо поинтересовался правитель.

– Да, наверно, отец, хорошо бы баню натопить… я буду тебе благодарен, – согласно откликнулся Святозар, все поколь слабым голосом.

Правитель тотчас развернулся и, подойдя к двери, открыл ее, он выглянул в коридор и сказал, обращаясь к слуге:

– Борщ, будь добр, мальчик мой, сходи, натопи баню, для сына моего, ему хочется обмыться, – и неторопливо, закрыв дверь, вернулся. Ярил взял с сиденья чистую рубаху, подал Святозару, и добавил, – одень, сынок, а то мне смотреть больно.

Пока наследник натягивал рубаху, и оправлял ее, правитель, медленно опустился на его ложе и спросил:

– Теперь ты, можешь объяснить мне, что с тобой произошло?

Святозар муторно вздохнул, и, припоминая утрешнее, коротко передал отцу о видении. Ярил какое-то время молчал, и, огладив волосы на голове, поинтересовался:

– И, ты думаешь, что это было?

– Я, думаю, отец по какой-то причине моя душа покинула тело, и что-то видела. И это, что-то связано со мной и с Нуком. Ощущение были такие же, как тогда, когда я выпускал душу на поиски Эриха, но только сейчас я быстрее оправился, – заметил наследник.

– Может ты, читал заговор какой-нибудь, на пиру? – вопросил правитель и в упор поглядел на наследника.

– Нет, отец, зачем мне этого надо было. Но ты знаешь, я сегодня с утра себя плохо чувствовал, у меня кружилась голова и вроде даже видения были, – ответил Святозар, и, оперев подушку на спинку ложа, прилег на нее.

– Почему ты мне не сказал об этом? – недовольно молвил Ярил и поморщился.

– Я пытался отец, заговорить с тобой, но ты не захотел меня слушать, вроде обидевшись на меня, а я так честно и не понял, что я сделал не так, – негромко произнес Святозар и посмотрел на залегшие меж бровей правителя морщинки.

Ярил слегка скривил губы, да продолжив опрос сына, так и не ответил на его замечание:

– Может ты, много выпил медовухи?

– Да, где ж там много… Храбр, у меня тут же чашу и отнял, не успел я ее пригубить, – откликнулся наследник, и пожал плечьми. – А что ты думаешь, это может быть связано с хмелем?

– Твоя душа Святозар необычна, и раз ты ведун, то возможно она может выходить из тебя, чтобы показать или объяснить тебе, что-то. А хмель делает этот выход возможным. Поэтому ты больше не пей хмельного. Пока ты болен и окончательно не излечился, это может прескверно окончится, – добавил Ярил.

– А, что ты думаешь о моем виденье, отец, – поинтересовался наследник, не сводя глаз с лица правителя.

– Честно сказать, мальчик мой, я даже не знаю, что тебе ответить. Но раз Нук обернулся змеей и жалил ту девочку, то… – Ярил помолчал верно, не зная, стоит ли то говорить сыну, а затем все, же досказал, – это может значить лишь одно. Он забрал в полон душу той девочки, и так как он хозяин ее души, то может мучить ее и жалить.

– Забрал душу? – ошарашено переспросил Святозар, и побледнев, прямо-таки отшатнулся назад, вдавив подушку в спинку ложа. – Да разве это, возможно, забрать душу, да еще и мучить ее.

– Черные ведуны умеют такое творить. Они находят людей и сбивают их с истинного пути, вовлекают в дурное и склоняют ко злу. После создают сговор, и люди те отдают им во владение свою душу, – тяжело завздыхав, пояснил правитель.

– Ужас, – прошептал наследник, и отер лоб ладонью, потому как на нем выступили капельки пота. – Чем же можно завлечь человека, чтобы он на такое согласился, отец. Значит та девочка, уже отдала ему душу. И я не мог ей помочь, не мог ее спасти.

– Наверно ты ей уже не мог помочь. Ведь ты сказал, что было тепло, трава высокая, значит скорей всего это уже случилось, – раздумчиво проронил Ярил . – Ну, да ладно, хватит об этом… Как Борщ баню натопит, сходи обмойся, да ложись отдыхать. А завтра знаешь на пир не ходи, побудь в ложе, отдохни и наберись сил.

– Отец, – разочарованно протянул Святозар и суетливо дернулся на ложе. – Пожалуйста, только не запирай меня в опочивальне, лучше я с тобой на пиру побуду.

– Нет, ты еще болен, поэтому будешь слушать меня…. Завтра отлежишься, так как на послезавтра назначены состязания, и мне хочется, чтобы ты был здоров, да я их больше не откладывал…. И, еще, Святозар… никаких лестниц, никаких орлов. Я буду приходить и проверять тебя, и право дело не обижайся на меня, если ты меня ослушаешься, – строго сказал правитель и медленно поднявшись, одернул книзу свой голубой ферязь.

– Отец, что же я буду делать здесь целый день? – с обидой в голосе спросил наследник.

– Ну, – улыбнувшись, добавил Ярил. – Наверно разговаривать с Борщем.

Правитель направился к двери, открыл ее, и вышел, но мгновение спустя вновь вернулся в опочивальню, посмотрел на удрученное лицо Святозара и сказал:

– Мне было неприятно, сегодня сын, увидеть, как ты обнимаешь Долу…Потому как все то, что перенес я, и до сих пор переносишь ты… Все…все это произошло по ее вине, я это чувствую. И посему не стоило при всех показывать, что она заслуживает прощения.

– Отец, погоди… погоди… я совсем не хотел тебя обидеть и мой порыв, – однако правитель не стал слушать сына, он закрыл дверь и ушел.

Весь следующий день Святозар, как и приказал отец провел в ложе. Проснувшись, рано утром он терялся, в догадках, что же ему здоровому человеку делать в ложе, когда вдруг в дверь постучали и с разрешения наследника, в покои вошел Стоян. Святозар так обрадовался другу, подскочил на месте и даже кинулся его обнимать.

– А ты, чего тут? – удивленно спросил он у Стояна.

Тот немного смутился, вопросу Святозара, но все же честно ответил:

– Ну, мой отец, вчера вечером вернулся с пира и попросил меня, от имени правителя, приехать и погутарить с тобой. Ну, а так как мне, если честно, всегда приятно с тобой поговорить, я с радостью и согласился. Но, ты только ложись, потому что мы все так готовились к состязаниям, и не хотим, чтобы их откладывали вновь.

Наследник посмотрел на Стояна, лег на ложе и вдруг захохотал.

– Ты, чего, Святозар? Чего? – удивленно поинтересовался Стоян, и пригладил рукой свой высокий чуб.

– Слушай, Стоян, вот ведь ловко придумал отец, прислав тебя сюда. Теперь он верно спокоен, назначив мне такую мощную охрану. Теперь верно, куда я денусь, в какое окно выпрыгну или улечу, ты ж меня мгновенно скрутишь, – все еще смеясь, пояснил наследник.

– Чего-то я тебя не понимаю, Святозар, о чем это ты? – пожимая плечами, молвил Стоян.

– Ты же Стоян я так думаю, хочешь погулять, ну чего ты со мной здесь скучать будешь, иди, дева тебя, верно, какая-то ждет, – прекращая смеяться, откликнулся Святозар.

– Да, нет, наследник, дева моя приболела, на гулянье нынче не пойдет, и я, поэтому очень обрадовался, что побуду с тобой, – ответил Стоян и весьма бедственно вздохнул.

– Ну, раз мне так повезло, что, прости, друг мой, дева твоя заболела, и я могу с тобой погутарить…То я этому непременно порадуюсь… право дело, это даже лучше, чем сидеть в гриднице и слушать разговоры дружинников правителя, – широко улыбаясь, отметил Святозар, а в душе поблагодарил чудесного своего отца.

Благодаря Стояну день незаметно пролетел за разговорами, и как показалось наследнику, это был за последнее время, самый замечательный день.

Глава двадцать восьмая

На четвертый день масляницы Святозар вместе с отцом присутствовал на состязаниях молодых людей, каковые желали вступить в его дружину. На Ратном дворе, за эти дни собрали небольшое возвышение, на котором установили трон для правителя и высокое сиденье для наследника. Ярил опустился на трон, и указал Святозару на сиденье, дружинники же правителя расположились подле да позади них.

И тогда правитель великой Восурии Ярил, по реклу Щедрый, объявил начало состязаний. Правитель был в очень приподнятом настроении и с нескрываемым восхищением смотрел на собственного сына и юношей прибывших показать свою удаль. На Ратном дворе собрались только желающие назваться близкими другами наследника, всего их было около ста ребят, а отбор, знали все, будет, очень жестким. Лишь десять человек первоначально будут отобраны и войдут в дружину Святозара.

По традиции юноша избирал одно состязание, в котором показывал свое умение. Первым состязанием была стрельба из лука. Состязание заключалось в том, чтобы наездник, сидя на лошади, без седла, на полном ее скаку выпустил стрелу, оная миновав должное количество колец, поразила мишень. В этом соперничестве участвовал Молчун. Конечно, Святозар всей душой болел за своего друга, желая ему победы, и не ошибся. Из двадцати юношей вышедших на состязания Молчун был одним из лучших. Он, легко придерживая коня ногами, проскакал на полном скаку и поразил все мишени. Остальные четыре противника Молчуна не были так удачливы. В следующей пятерке все мишени поразил юноша, с темными волосами, высокий и худоватый. Правитель обратил внимание сына, на него сказав:

– Видишь этого юношу мальчик мой, это старший сын Умельца, того мастера, что сделал тебе лук. – И благодушно улыбаясь, добавил, – если ты его выберешь себе в дружину, мы лишимся прекрасного мастера лучника.

– А, что, отец, – переспросил наследник, глядя, как метко поразил юноша все мишени. – У Умельца он единственный сын?

Стоявший сзади Храбр вмешался в разговор:

– Нет, Святозар, не один, у него еще три сына есть.

– А…а… – обрадовано протянул Святозар. – Тогда я обязательно возьму его в свою дружину, посмотри, отец, он стреляет так же метко, как и Молчун.

– Точно, – согласился правитель. И приветливо оглядев своего сына, молвил, – также хорошо, как и ты.

Оставшиеся ребята, были не менее метки, но все, же не так как Молчун и Горазд, сын Умельца. И когда во втором туре Молчун и Горазд опять победили, Святозар обратился к правителю:

– Отец, не стоит продолжать состязания и выяснять кто лучше. Оба они достойны, войти в мою дружину.

Правитель посмотрел на сына и поднял руку, призывая к себе Молчуна и Горазда, ребята торопливо спешились с лошадей, подошли к правителю. Отец наклонился к сыну и чуть слышно произнес:

– Объявляй, свою волю наследник.

Святозар поднялся, и, волнуясь самую малость, громко объявил:

– Оба вы, Молчун и Горазд, прекрасные воины. Оба достойны, назваться моими близкими другами. Ныне вас так и называю да беру в свою дружину, – юноши опустились на одно колено, склонив перед наследником головы. – Помните, что вас я избрал не только как сильных, смелых и храбрых, но и как преданных воинов. Поднимитесь, и встаньте позади меня.

Молчун и Горазд неспешно поднялись и приблизились к возвышению, и тогда Святозар, нарушая установленные традиции, каждого крепко обнял, а когда вновь опустился на свое место услышал негодующее ворчание Храбра:

– Вечно ты наследник, что-то новое выкинешь, разве правитель тебе велел такое делать?

Святозар повернул голову, воззрился на недовольное лицо наставника, и, широко улыбнувшись, молвил:

– Жалко Храбр, что твой сынок, еще мал, и не может войти в мою дружину, потому как правильно сказал правитель: « Каков отец, таков и сын». Я бы назначил твоего сына старшим, и он так же ревностно охранял меня и оберегал наши традиции. И знаешь, добрый мой наставник, все время также бурчал, как ты и вечно был мною недоволен.

– Ишь ты, какой разумный. – Более благодушно засмеялся Храбр, да изрек, – уж поверь мне, сынок мой бурчать на тебя не стал, он бы еще, чего похлещи выкинул.

– Храбр, – негромко, заметил Ярил, и несогласно покачал головой. – Не наговаривай на Ратишу чего лишнего, он славный у тебя мальчуган. И я понимаю, порыв своего сына, мне тоже все время хотелось, что– либо такое сделать, но под строгим взглядом своего отца я всегда становился смирным. Но я, наверно, не могу быть таким строгим отцом со Святозаром, потому как он мне слишком дорого достался.

– Отец… – с замиранием сердца, откликнулся наследник, и улыбка сбежала с его губ. – Я право не хотел тебя расстроить своим поступком.

– Нет, мальчик мой, ты меня не расстроил, – глянув прямо в голубые глаза Святозара, спокойно ответил правитель. – Но все, же я согласен с наставником, мы должны соблюдать свои традиции и следовать им, потому что наши традиции это оплот и опора нашей светлой Восурии.

Святозар выслушав правителя даже как– то поник, чувствуя, что вновь поступил не верно, и расстроил отца, да раздосадовано сжав уста, едва слышно скрипнул зубами.

– Наследник, – совсем тихо добавил Храбр. – Коли ты не хочешь, чтобы я вновь бурчать стал, подыми свою голову, придай своему лицу радостное выражение и продолжи выбирать свою дружину.

И тогда Святозар поднял голову, и, не желая больше огорчать отца, улыбнулся да принялся смотреть второе состязание.

Вторым и последним на сегодняшний день было состязание по метанию копья. Сыновья Дубыни в этом состязании не участвовали, поэтому Святозар смотрел на метавших копье юношей спокойно, получая удовольствие от их силы и умения. Парни брали копья длиной в два аршина и метали их. Лучшие броски, попадающие в мишень, одобрительно приветствовались старшими дружинниками. Из двадцати ребят вскоре осталось пять лучших.

Правитель сказал наследнику:

– Святозар, отбери из них, трех дружинников.

Но это оказалось весьма сложно, так как пятеро юношей были одинаково успешны и сильны. Храбр наклонился к Святозару и так, чтобы было слышно и правителю, предложил:

– Наследник, вели им отойти от мишеней подальше, и посмотри, кто из них справится с заданием.

Святозар повернул голову, благодарно кивнул головой наставнику, да подозвав к себе ребят, молвил:

– Все вы одинаково метки и сильны. Отойдите от шеста на пять шагов дальше. И начните метать копья. Только троих из вас я возьму в свою дружину.

Самый высокий из парней под стать Молчуну, поклонился наследнику, вырвал из земли шест от коего и производили метание копья, и, сделав пять огромных шагов вогнал его острие подле подошвы своего сапога. Парень взял в правую руку копье, немного отошел от шеста вспять, да свершив пару быстрых шагов, слегка переходя на бег, стремительно выкинув руку вперед, метнул копье, да так, что оно, засвистев в воздухе с огромной быстротой, преодолев промежуток, воткнулось в щит, попав в самую середину мишени. Святозар, оглядел парня, белокурый с короткой реденькой бородкой и не менее редкими усами, с крупными зелеными, он был весьма крепким и красивым юношей. Подозвав к себе, наследник спросил его имя. Парень, зарделся и смущенно назвал себя Любимом. А Святозар припомнил, что видел его на гуляньях на празднике в честь Бога Велеса. Двое других дружинников определились следом, именно они попали точно в мишень. Они подошли к наследнику и назвали свои имена: одного из них коренастого, беловолосого звали Годлав, а другого с пшеничными волосами и зелено-серыми глазами – Вторак. Святозар каждого из них назвал по имени, и, призвав к преданности, принял в дружину, но в этот раз, глянув на отца, не стал обнимать, более не собираясь нарушать традиции. И Любим, и Годлав, и Вторак оказались, как позже узнал Святозар, сыновьями дружинников, только Любим и Годлав были сынами воинов из другов отца, а Вторак приехал из города Орла, что на реке большая Яза.