Колдовской замок. Часть V. Интермеццо, интермеццо

Возле борта, немного в стороне стояла Клюква. Кажется, её звали именно так. Эта девушка не принимала участие в общем веселье, и была занята тем, что чинила какую-то снасть, но я набросился именно на неё. Почему? Просто потому, что она была к этому менее всех готова!

Не тратя лишних слов, я схватил, пискнувшую от удивления Клюкву, в охапку, перевернул и, взяв за одну ногу, "вывесил" за борт. Пираньи, в отличие от Анхе, не очень-то любят купаться. По крайней мере, они стараются делать это на мелководье, и никогда не заплывают туда, где можно нырнуть "с головкой". Вид зеленоватых волн, мягко бьющих в корпус судна, так перепугал бедную Клюкву, что мне даже подумалось, как бы с ней не случился обморок. Но я был твёрд!

– Где Анхелика?! – прорычал я, как можно более грозно.

После секундного ступора, в который впала вся команда, девушки наперебой загалдели, показывая руками в сторону береговых зарослей. Тогда я вновь поставил Клюкву на ноги, слегка встряхнул и спросил снова:

– Где она?!!

Когда глаза пираньи перестали вращаться, и она смогла держать равновесие самостоятельно, выяснилось, что Анхе пошла исследовать, какую-то открытую накануне толи заводь, толи протоку, но почему-то никого не взяла с собой. На вопрос, как давно она ушла, мне ответили, что это было рано утром, а сейчас солнце перевалило уже далеко за полдень. Спрашивается, что она там так долго делает?

Мимо меня пронеслось, что-то красное и растрёпанное, это конечно был Огнеплюй. Я же, лишённый возможности летать, был вынужден сойти на берег и попытаться найти тропинку, которой воспользовалась Анхе. Скажем так, сделать это было вовсе нелегко!

Тропинку-то я нашёл, но вот пройти здоровому мужику сквозь кусты там, где свободно прошла худенькая девушка, оказалось совершенно не под силу. Я понял, что могу оставить на местных колючках не только свою одежду, но и шкуру! Тогда я вытащил саблю и принялся рубить эти кусты в надежде расширить проход. Однако вскоре стало ясно, что таким способом я сумею достичь протоки лишь к вечеру. Оставался только один способ – огонь! Не очень мне хотелось это делать – вспышка могла обнаружить наше присутствие, но выхода не было, и я решился. Набрал побольше воздуха и… дохнул!

Я не сразу понял, что стряслось. Вместо обычного потока пламени у меня вдруг вышел огненный шар, взметнувшийся к небесам чёрно-красным грибом загудевшим, как вулканическое пламя! Кусты вспыхнули, и рассыпались мелким пеплом, а на их месте образовалась широкая дорога, по которой мог проехать экипаж. В конце этой дороги, совсем короткой, виднелась вожделенная протока, на берегу которой сидел чёрный от копоти, и совершенно обалдевший Огнеплюй с круглыми глазами и раскрытым клювом.

Вот тут-то я сообразил, что здесь стряслось на самом деле. Братец просто хотел мне помочь, и дохнул огнём со своей стороны, наши пламенные потоки встретились, и произошёл взрыв! Теперь мы уж точно заявили о себе на всю округу! Самым благоразумным в такой ситуации было смотать удочки, и отплыть подальше в море, пока сюда не заявились крестьяне с вилами или дружинники местного сеньора, но сначала надо было найти Анхе.

Конечно, на протоке её не было, и где её следовало искать, оставалось загадкой. Словно заправские сыщики, мы обшарили всё вокруг, но нашли только небольшой участок примятой травы. По-видимому, Анхе лежала здесь некоторое время, а потом встала и ушла, но куда? Других тропинок нигде не было видно, повсюду виднелись только непроходимые заросли кустарника, в которых запуталась бы и кошка. Попугай несколько раз поднимался повыше и разглядывал окрестность, но это тоже не дало результатов.

– Уплыла она, что ли? – вздохнул он после двухчасовых поисков.

При этих словах мы поглядели сначала друг на друга, а потом на хрустально чистые воды протоки. Что ж, это было вполне возможно. Вот только в какую сторону она подалась? Вопрос "зачем?" мы решили не обсуждать до поры, до времени, а чтобы поиски были наиболее эффективными, решили разделиться – я пошёл вдоль протоки в сторону реки, а Огнеплюй полетел над самой водой к морю.

Вода была мне по грудь. Стайки мелких рыбёшек то и дело окружали меня, как любопытные дети обступают некую диковинку. Чтобы не намочить одежду и оружие, я сложил всё на крохотный плотик, и теперь толкал его перед собой. Местные комары решили, что я отличная закуска, и мигом приступили к трапезе! Поэтому мне приходилось время от времени нырять, впрочем, это приносило мало облегчения – кровососы быстро сообразили, что руки у меня заняты, а нырнуть надолго никак не получится, и вскоре я был искусан этими тварями до корней волос!

Между тем, растительность по берегам протоки становилась всё гуще, а ветви кустов и деревьев опускались над водой всё ниже, образуя ажурную зелёную арку, которая вскоре совсем скрыла от меня небо. Воздух, напоённый ароматами листвы, воды и цветов, был здесь густым и неподвижным, и вскоре от этой духоты у меня закружилась голова.

Не знаю, сколько времени я так брёл по песчаному дну, едва прикрытому тонким слоем ила, но мне это занятие начало надоедать. Ветви опускались уже к самой воде, и мне приходилось нагибать голову, чтобы не запутаться в них. Комары, похоже, позвали своих родственников со всей округи на бесплатное угощение. Воздух, лишённый движения, превратился в сладкую патоку, вдыхать и выдыхать которую приходилось с трудом. Зато прозрачные воды протоки были на удивление холодными, и я почувствовал, что руки и ноги от этого начинают плохо слушаться.

Я уже решил, что зря пошёл этим путём, и Анхе здесь искать бессмысленно, как вдруг увидел в лучах солнца пробившихся сквозь листву, какой-то золотой завиток. Заинтересовавшись этим открытием, я подошёл поближе и обнаружил длинный волос, прилипший к молодым клейким листикам, какого-то дерева, опустившего ветви к поверхности воды. Да, это был без сомнения её волос! Значит, она здесь всё-таки проходила! Я удвоил усилия, и вскоре был вознаграждён следующей находкой – на остро обломанном сучке висел обрывок цветастой материи.

Накануне Анхе была одета в блузку именно из такой материи, но как она ухитрилась здесь её порвать? Нехорошее предчувствие кольнуло меня, но я постарался не поддаваться панике, и продолжил движение, внимательно озираясь по сторонам.

Дно протоки вскоре стало подыматься, а растительность с правой стороны вдруг сделалась пореже. Не иначе, как тут можно было выйти на берег, и через несколько шагов я убедился, что это так. Мало того – в прорехе зелёной паутины, что-то блестело и переливалось всеми цветами радуги.

Я выскочил из протоки с изяществом дикого кабана, который ломится сквозь кусты. Как бы я не замёрз до этого, сейчас моя кровь попросту заледенела в жилах – блестящим предметом оказался один из усыпанных дорогими каменьями пистолетов Анхе!

Я точно знал, что она никогда их не теряла, и после выстрела убирала за пояс, а если случалось уронить или бросить за недостатком времени, то после драки всегда находила и подбирала, как это было тогда во время перестрелки с кораблём Лимо. Я поднял этот пистолет и осмотрел его. Из пистолета недавно стреляли – он был разряжен, ствол закопчён, а затравочный порох на полочке отсутствовал. Нехороший признак!

Быстро напялив на себя подмокшую одежду и засунув пистолет за кушак, я углубился в заросли. Здесь, как и в прошлый раз, обнаружилась тропинка, и, как и в прошлый раз, она оказалась чересчур узкой для меня, но теперь прожигать себе дорогу я не стал. Это было слишком рискованно, а потому приходилось жертвовать костюмом. Тропинка вывела меня на небольшую полянку, заросшую высокой зелёной травой, почти мне по пояс. И тут кровь окончательно застыла в моих жилах! Среди этой травы я увидел лежащее навзничь тело, одетое в уже упомянутую блузку!

Предполагая самое худшее, я рванулся к этому телу, схватил его и… в моих руках забилось и замычало, что-то небольшое, костлявое и совершенно неопределимое на ощупь. Я даже чуть было не отшвырнул это нечто от неожиданности! Медленно развернув рваную перепачканную блузку, я обнаружил, что в неё был завёрнут, кто бы вы думали? Огнеплюй, связанный по крыльям и лапам, с тряпочным кляпом в клюве!

Честное слово, я решил, что либо мне это мерещится, либо я схожу с ума! Некоторое время я просто тупо смотрел на брата, а он, в свою очередь, смотрел на меня глазами утопленника. Потом я, как можно более осторожно, вытащил у него кляп. Огнеплюй некоторое время молчал, а затем сказал вполголоса:

– Точно всех сожру, и её тоже!

При этом он смачно плюнул, и ближайшее дерево превратилось в пылающий факел.

– У-у-ии! – раздался пронзительный вопль, и из-за дерева выскочила пиранья, штаны которой пылали!

Она по-заячьи проскакала мимо нас и скрылась в сторону протоки, откуда, в скором времени, раздался громкий всплеск. В то же мгновение тишина взорвалась многоголосым девичьим хохотом, от которого, казалось, заходило ходуном всё вокруг! Туча перепуганных птиц взметнулась в небо и добавила свой галдёж к общей какофонии! Мы с братом переглянулись, и, как это частенько бывает с теми, кто сел в одну и ту же калошу, прочли мысли друг друга. И в этих мыслях была одна общая идея – месть!

– Ну, что, давай уже развязывай меня! – устало сказал попугай и закрыл глаза плёнкой.

Похороны Огнеплюя состоялись на следующее утро. Мегги, не подпрыгивай, а дослушай до конца! Для того чтобы найти удобное место, пришлось немного пройти по реке вглубь материка, что было весьма рискованно, так-как река, как я уже говорил, была очень узкой. Воспользоваться вёслами мы не могли, парус тоже был бесполезен, так что ползли, отталкиваясь шестами, в чём и у меня, и у пираний совсем не было опыта. В итоге все страшно намучились, несколько раз едва не сели на мель, но, в конце концов, всё обошлось.

Место для могилы выбрал я сам, и сам выкопал яму под прибрежной скалой. Поверьте, это надо было видеть! День стоял солнечный и тихий, вокруг нас были зелёные холмы, покрытые цветущими травами, по ярко-голубому небу пробегали облачка, похожие на белых овечек. Будь я художником, обязательно написал бы такую картину и назвал бы её – "Похороны попугая".

Вокруг стояли притихшие, перепуганные пираньи, у которых был самый нелепый вид, какой я видел с первого дня знакомства с ними. Анхе держали четверо. Оружие у неё отобрал я сам, но полностью контролировать девушку не мог, так-как был занят другими делами. Поэтому, вся забота о предводительнице пиратов легла на её приближённых – Щетинку, Занозу, Пчёлку и Монику, (кстати, последняя обладала единственным, кроме самой Анхе, человеческим именем среди всей команды).

Поначалу Анхе вырывалась, и четвёрке пираний пришлось несладко, но к утру этого дня она затихла, однако я всё же шепнул девочкам, чтобы они не теряли бдительность. Теперь она стояла с отрешённым видом, и даже, как будто не плакала.

Признаюсь, я чувствовал себя распоследней сволочью, когда положил на край свежевырытой ямы, птичью тушку, завёрнутую в кусок ткани. Надо было сказать несколько слов, но я вдруг понял, что длинная речь у меня не получится, и решил сразу перейти к финалу.

– Брат! – сказал я голосом не слишком умелого трагического актёра. – Прости меня, брат! Прости за то, что хотел закопать тебя в этой презренной могиле! Нет! Я не сделаю этого! Только в одном месте я могу похоронить твоё драгоценное тело – в своём желудке!

С этими словами я быстро развернул ткань, достал из неё жареную птицу, отломил ножку и принялся поедать её с самым непринуждённым видом! Вокруг меня царила гробовая тишина. Честное слово, я боялся поднять голову, но роль надо было сыграть до конца! Оторвав другую ногу, я протянул её Анхе, смотревшей на меня стеклянными глазами, и спросил коротко:

– Хочешь?

В тот же момент мне на плечо спикировал попугай, перья которого были выкрашены чёрной сажей и вскричал:

– Каррамба! Как вы смеете пожирать моё тело?!

Пираньи в ужасе отшатнулись и выпустили Анхе. Взглянув ей в глаза, я сообразил – она всё поняла, пора сматываться! Руки девушки дернулись к поясу, но оружия не было, (о, великая вещь – предусмотрительность!), тем не менее, я бросил недоеденную гусиную лапку и рванул, что было сил в сторону ближайшего холма! Огнеплюй, от греха подальше, взмыл в воздух!..

Теперь думаю, настало время пояснить, что же там произошло на самом деле. Огнеплюй был прав – весь спектакль с пропавшей Анхе был задуман и выполнен под её собственным руководством. Причём, надо отдать должное уму и изобретательности этой бестии! Каждый шаг был продуман с талантом прирождённого стратега! Наши с братом действия оказались предугаданными до мелочей, и мы попались во все ловушки нам расставленные.

Огнеплюй, в частности, попал в раскинутую на кустах сеть, когда летел в сторону моря. Это дало возможность сцапать его вторично, завернуть в старую блузку и положить на ту поляну, где я потом его нашёл. Само собой все тропы и проходы к этому месту были заранее разведаны хитрыми девками. Но они не знали, с кем связались! Жестокие злые шутки, это обычное развлечение драконьей молодёжи, и, хоть я в этом деле никогда не считался мастером, они были мне хорошо знакомы с детства! Нам с братом даже не пришлось сговариваться.

Попугай натурально "умер" у меня на руках, и выдержал все попытки со стороны, перепуганной Анхе, вернуть его к жизни. Затем мне пришлось приложить немало усилий, чтобы вырвать "мёртвое тело" из рук обезумевшей от горя девушки. Потом он признался мне, что мы едва не задушили его на самом деле!

Всё остальное было просто – гусь, которого я добыл и зажарил накануне, тайком от всех, занял место "покойного", оставалось только, сохраняя мрачное спокойствие, доиграть свои роли до конца, что мы и сделали!

Зато теперь приходилось удирать со всей возможной скоростью, не разбирая дороги и не оборачиваясь, чувствуя затылком дыхание разъярённой фурии!

Хорошо было Огнеплюю! Он преспокойно парил на недосягаемой высоте, а я, тем временем, был вынужден бежать, как угорелый, понимая, что долго так продолжаться не может! Уж в чём либо другом, а в беге Анхе основательно меня превосходила. Кроме того, судя по топоту ног, раздававшемуся сзади, её команда очнулась от шока и присоединилась к погоне.

Врядли пираньи так быстро сообразили, что к чему, но привычка следовать за своей предводительницей заставила их пуститься в галоп без рассуждений! Конечно, также без рассуждений они накинутся на меня, когда настигнут, а потому я задал максимальную работу своим ногам, и пока что имел фору в десяток шагов! Однако дыханье быстро начало сбиваться, а вскоре кровь тревожно застучала в висках, но выхода из скверного положения пока не было видно. В одиночку, безоружная, Анхе не представляла для меня большой угрозы. Максимум, что мне грозило, это расцарапанная физиономия, и, возможно, несколько укусов. Но если воинственные девицы навалятся всем скопом!..

Интермеццо семнадцатое – монастырь, первое посещение

Выход, как всегда бывает, нашёлся сам. (Я сказал, "как всегда бывает", потому, что в такой ситуации выход должен найтись обязательно, или сама ситуация не будет иметь продолжения. Иными словами, они тогда порвали бы меня в мелкие лоскуты, если бы смогли догнать!)

Спасение пришло в виде разверзшейся под ногами бездны. Очередной холм, на который я взбежал, вдруг кончился на самой вершине, и я почувствовал, что лечу вниз! Хорошо ещё, что ближе к основанию, отвесная песчаная стена превратилась в наклонную, что в некоторой мере затормозило моё падение.

Проехавшись по этому, не слишком мягкому, спуску задом, я всё же приложился о землю с силой, заставившей все мои кости хорошенько брякнуть друг о друга, так, что на несколько секунд потемнело в глазах! Когда я снова обрёл способность видеть предметы, то обнаружил себя лежащим на спине головой к холму, с которого свалился. Да, этот холм действительно был, как будто срезан гигантским ножом, и напоминал огромную краюху хлеба.

Там, наверху я увидел застывшую Анхе и всю нашу команду, а над ними красно-чёрную точку, выписывающую в небе круги и зигзаги. Это, конечно же, был Огнеплюй. Но девушки смотрели вовсе не вниз, не на меня, как это следовало бы ожидать. Их взоры были прикованы к чему-то находящемуся вдали, и, чтобы понять, куда они смотрят, мне пришлось сесть.

Со скрипом проделав эту несложную операцию, я сразу обнаружил то, что так заинтересовало моих спутниц – невдалеке на холме, который был чуть больше прочих, и стоял, как бы в петле образованной изгибом реки, возвышалась величественная крепость! Высокие стены с зубцами, построенные с наклоном внутрь, от чего они казались ещё выше, круглые башни, остроконечные крыши, всё указывало на то, что перед нами замок владетельного сеньора, а может даже самого короля!

Однако, присмотревшись повнимательнее, я разглядел большие чёрные кресты на всех высоких строениях. Такой же крест красовался и над массивными, окованными железом воротами. Конечно! Это был монастырь, но меня это ничуть не обрадовало. Наши девицы, хоть и дичились цивилизации, но были страшно любопытны. Я понял, что они сейчас обязательно туда сунутся, и остановить их уже не было никакой возможности!

От монастырских ворот шла ровная грунтовая дорога, которая делала зигзаг, и терялась, где-то среди холмов. Именно на этой дороге я сейчас сидел. Вот и объяснилась странная форма холма – его попросту наполовину срыли, когда прокладывали дорогу!

"В-шш-плюх!" – раздалось слева, я оглянулся и увидел пиранью, подымающуюся на ноги. Этим существам был неведом страх высоты, а благодаря небольшому весу и упругим мускулам, спрыгнуть с вершины холма, откуда я сверзнулся, чуть не разбившись, оказалось делом простым и легко выполнимым. Тут же раздался ещё один звук удачного приземления, а за ним ещё и ещё, и вскоре вся команда, включая их предводительницу, стояла внизу.

На меня, по-прежнему, никто не смотрел. Похоже, все обо мне попросту забыли, что с одной стороны было весьма кстати, а с другой вызывало некоторое чувство досады, ведь мы с Огнеплюем так старались! Впрочем, мои сомнения на этот счёт разрешила сама Анхе, которая бросила через плечо:

– Я тебя потом убью, дядя Драгис!

Сказав это, девушка направилась прямо к открытым воротам, а за ней, словно выводок утят, потянулись её пираньи. Мне ничего не оставалось, как плестись в хвосте этой процессии, а по дороге я думал, как-то сейчас отреагируют на наше появление монахи?

Уговаривать Анхе, повернуть обратно, было делом бесполезным. Я понимал, что мы движемся прямо к катастрофе, но что я мог сделать? Ну, в самом деле! Представьте такую картину – среди бела дня в обитель, где царят строгость и благочестие, куда женщин может быть, вообще не допускают, является отряд растрёпанных вооружённых девиц, одетых, к тому же, вразрез с местными нормами!

Нет, наши пираньи вовсе не ходили повсюду голышом. Зная, что нам придётся бывать в тех местах, где обнажённое женское тело считается вызовом общественной морали, мы с братом всё это время приучали девчонок носить одежду, пусть самую лёгкую, но закрывающую грудь, а заодно вовремя штопать короткие штаны, которые они предпочитали любым другим. Но не могли же мы их заставить управлять кораблём в платьях, широких юбках и чепчиках! Поверьте, это было совершенно невозможно! Так что теперь наши девочки расхаживали в свободных рубашках и туниках с голыми руками и ногами, а их бёдра прикрывали заплатанные панталоны, перехваченные широкими поясами из-за которых торчали рукоятки ножей. В таких нарядах их вполне могли принять за ведьм, промышляющих на досуге разбоем. Что ж, примерно так всё и получилось!

Монахи мои опасения оправдали полностью! Сначала те, кто стоял близ открытых ворот, впали в ступор, а затем бросились бежать. Не прошло и двух минут, как где-то наверху огромный гулкий колокол ударил в набат! Но мы в это время были уже во дворе монастыря, и закрывать перед нами ворота было поздно.

Некоторое время всё было тихо, но вот я услышал откуда-то сверху знакомый щелчок и короткий свист! Арбалетный болт по самое оперение вошёл в утоптанную землю у ног Анхе. Моих слов не потребовалось – пираний с открытого места, как ветром сдуло! Второй болт свистнул у меня над ухом, и я тут же последовал за девушками.

Скорее всего, нас спасло то, что у стрелявшего с перепуга дрожали руки! Скверно было, что наша команда разбежалась в разные стороны. Девчонки, и так неуютно чувствовали себя под любой крышей, а тут в незнакомом месте могли потеряться среди полутёмных помещений и коридоров монастыря. Я поделился своими соображениями с Анхе, и она тут же издала знакомый мне сигнал призыва, на который откликнулось несколько голосов. Вскоре наша команда снова воссоединилась.

Пока я прочищал уши, (этот сигнал, и без того пронзительный, в гулкой галерее, куда мы попали, превратился в острый нож для барабанных перепонок!), так вот, пока я тряс головой, девушка, в которой сейчас пробудился воин, бесцеремонно вытащила у меня из-за пояса пару кинжалов и позаимствовала один пистолет из правого сапога. Её оружие ведь так и осталось на галере!

Я понимал, что медлить здесь было нельзя, понимала это и Анхе. В любой момент сюда могла нагрянуть толпа вооружённых монахов, и прикончить нас во имя Господа! Путь во двор был заказан, нас там просто перестреляли бы как куропаток. Оставалось одно – искать приемлемый путь в запутанных ходах и переходах монастыря. С молчаливого согласия Анхе я возглавил наш отряд, и мы бросились на поиски выхода!

Галерея, где мы оказались, оканчивалась массивной дверью с которой, будь она закрыта, мог бы справиться только таран. Я взмолился, что бы она оказалась, не заперта, и в тот же миг дверь распахнулась! И тут я пожалел о своей молитве – перед нами стояли два монаха, один из которых был вооружён кузнечным молотом, а второй сжимал в руке кухонный нож способный служить мечом!

Оба монаха были выше меня ростом, и занимали весь дверной проём. Я понял, что дело дрянь, и, не теряя времени, съездил монаха с молотом кулаком по физиономии! Бедняга явно не ожидал удара, который отбросил его вглубь помещения, открывшегося за дверью. Чтобы не дать здоровяку опомниться, я последовал за ним, а пираньи тут же облепили второго, того, что был с ножом.

Мне удалось вырубить своего противника ещё двумя ударами, а когда я оглянулся, то понял, что его товарищу повезло меньше – он рухнул под напором морских воительниц, руки которых, сжимавшие боевые ножи, то взлетали над ним, то опускались, напоминая головы кур, клюющих зерно. Когда я разогнал чересчур увлёкшихся пираний, то понял, что они полностью оправдывают своё название – на несчастном не было живого места, и спасать его было поздно.

Надо было двигаться дальше. Помещение за галереей оказалось складом, здесь повсюду стояли бочки, и высились груды мешков. Следующее смахивало на кухню, судя по обилию котлов, кастрюль и громадному примитивному очагу посередине. На наше счастье людей здесь не было, но крики и бряцание оружия по всему монастырю, говорили, что встреча с ними неминуема.

Честно говоря, бросаться в лабиринт этого чудовищного строения представлялось мне не самой разумной мыслью, но я просто не знал, что делать! Возвращаться тем же путём, которым мы сюда вошли было самоубийством. Найти выход наружу в здании построенном, как крепость, тоже представлялось нереальным, но здесь всё же имелся хоть какой-то шанс на успех. Ну, и конечно, ни в коем случае нельзя было сдаваться на милость победителя – я помнил, в какой эпохе нахожусь, и какие здесь нравы!

В общем, мы ринулись дальше, но перед следующим броском я пересчитал пираний. Конечно же, результат оказался неутешительным – двух не хватало! Наверное, они отстали ещё во дворе, бросившись из под арбалетного обстрела в противоположную сторону, а потом, по какой-то причине, не смогли нас догнать.

Это было так плохо, что у меня аж сердце заныло! Где теперь прикажете их искать? О том, что бы бросить девушек и мысли не было, я успел привязаться к ним! Приказав ждать меня на кухне, я сунулся обратно в галерею и… едва успел захлопнуть дверь перед толпой воинов с мечами и щитами, в доспехах надетых прямо на монашеские рясы! Хорошо, что дверь была снабжена мощным засовом, а не то…

Плохо было другое – кажется, мы наткнулись на орден воинствующей церкви, а это, насколько мне было известно, самые сильные, опытные и безжалостные рыцари!

Итак, мы нашли следующую дверь. За ней оказалась кузница. Странное соседство с кухней, но тем, кто строил этот монастырь, наверно было виднее. Значит, благодаря нам орден лишился кузнеца и повара. Нечего сказать, хорошее начало! Впрочем, кузнец может ещё оклемается, но рассуждать об этом было некогда, и мы помчались дальше!

Кузница, как и кухня, имела выход во двор, но я быстро закрыл эти двери, и теперь мы очутились в узком коридоре ничем не освещённом, (нам пришлось быстренько соорудить факелы), и к тому же идущим странными зигзагами. Мне показалось, что пол имеет наклон, а это означало, что мы спускаемся, но куда? Дверь в этот коридор имела не засов, а замок, ключ от которого, на наше счастье, торчал в скважине. Заперев её, я прихватил ключ с собой, хоть и не совсем понимал, для чего я это сделал.