Квестер

Глава одиннадцатая

1

Поскольку Бестерленд был создан человеком, всё в нем было скопировано с земного, включая такой совершеннейший для здешних мест атавизм, как смена дня и ночи. Цифроклонам не нужен был сон (как и еда, утренняя гигиена и многое другое). Но «ложиться спать», «вставать», «курить» и даже «тяпнуть по рюмочке» – эти понятия свято выполнялись Тюлефаном Филгудычем, как своего рода религия. Поэтому утром старик и Тестер встали и отправились умываться, как делали это каждое утро на старушке-Земле. Тестер всё же не преминул отметить бессмысленность этого упражнения, но старик только поморщился:

– Что тебе, трудно человеком оставаться?

Тем не менее, лошадей и Точку с Квестом Филгудыч кормить не стал:

– Перебьются, твари электронные!

Тестер пожал плечами, но промолчал. За утренней трубочкой продолжили вчерашнюю тему, и гость, наконец, узнал у хозяина технологические, так сказать, подробности своего появления в этом загадочном Бестерленде.

– Программка, которую тебе дружок твой подкинул, через биопорт компьютера сканировала твои биоимпульсы и отправила их по Сети на Главный портал Бестерленда. А водичка «живая» ей только помогла: она временно резко усиливает биоэнергетику человека. На Главном портале твой биосканфайл «подцепил» свеженькую «болванку» – цифровое «тело», слился с ней в экстазе и… Словом: «палка-палка, огуречик – получился человечек!» Вот и всё!

– Но мне жена эту «живую воду» принесла, как лекарство от похмелья! – удивлённо воскликнул Тестер. – Как же это объяснить?

– Водичка эта распространяется пиратским способом, как и программка для входа. Китайцы, паразиты, цистернами её гонят. Но не потому, что она для программки подмога: дело в том, что когда ты эту водичку выпиваешь и биотоки твои, словно сумасшедшие начинают бегать по телу, вся зараза алкогольная, как черт от ладана бежит!

– !!!

– Вот так-то! Я тебе больше скажу: слыхал я, что в Москве один доктор, которому эту программку подбросили, открыл сеансы транса для богатых! Ведь ты помнишь, как тебя здорово колбасило в момент снятия биосканфайла? Во-от! А он решил, что это такой новый психотропный препарат. Держит, говорят, свою технологию в тайне, и деньги большие имеет!

– Так сколько же он людей сюда отправил?

– Да порядком! У Пахана – целый колхоз: вся Обитель «звёздами» да политиками забита!

– Там даже Ленин был!?

– Пародист, наверное! Живому – откуда взяться?

– Из Мавзолея!

– Не знаю…, не знаю! У трупа, по-моему, биосканфайл не снимешь…

– А вдруг?

– Да ну тебя! – Тюлефан Филгудыч допил кофе встал и скомандовал – Эскадро-он! Седлать аватаров!

– Аватаров?!

– Ну да! Надо же делать хоть какие-то различия между мирами! На Земле – конь, в Бестерлядии – аватар!

– «Аватар» – «олицетворение»! – сказал ничего не понимающий Тестер. – При чем тут лошади?

– Ну, как тебе объяснить? – разочарованно ответил Филгудыч. – Считай, что в данном случае имеется в виду олицетворение… э-э-э… романтического прошлого. Когда в мире всё было относительно по-честному. А, если честно, то «аватар»… – да просто слово мне понравилось. Лихое какое-то…, кавалерийское. Как «эскадрон»! Чуешь?

– Ну, аватар – так аватар! Айда! – Тестер потёр ладони и двинул за стариком к выходу. – А как вы на коне…, то есть на аватаре переплываете реку? Опять какой-нибудь «скрытый файл»?

– Не! Проще! Очень просто! На той стороне острова у меня есть плот. На нем и переправимся.

– Как-то не по вашему…, банально как-то…. А куда поедем?

– На экскурсию. Обзорную. Покажу тебе Бестерляндию, ведь тебе здесь, надеюсь, жить до-о-олго!

– Как долго?

– Ну-у, где-то… с вечность! – старик расхохотался. – Не боись! Со мной скучно не будет!

2

Это раньше для человека лошадь была вполне естественным средством передвижения, и на ней умел ездить почти каждый. Но в двадцать первом веке кое-что во взаимоотношениях людей и коней изменилось. Короче, Тестер не сразу смог сеть на свою кобылку, а когда сел – смог двигаться только очень медленным шагом.

– Не-е, так не пойдёт! – покачал головой Филгудыч. – По нашей Бестерляндии надо ездить так: с места в карьер, а затем – ещё быстрее!

И он преподал Тестеру неслабый урок верховой езды, гоняя его сначала по кругу, затем – по прямой, а в завершении они вместе устроили весёлое конное ревю с преодолением препятствий, конкуром и даже трюками. Занятия явно пошли на пользу … лошади, на которой ездил Тестер, потому что в результате она быстрее научилась держать на спине своего седока…, чем Тестер – сидеть на ней.

Но это, как говорится, «без разницы»!

3

Они ехали по живописнейшим лугам, по восхитительно красивым ущельям, мимо высоких горных хребтов со снежными вершинами и чудесными водопадами у подножий. Потом вдали появились леса: молчаливые ряды великолепных елей-исполинов. Всё это странным образом умещалось на небольших пространствах (как, в общем-то, не бывает в природе), но окружающая красота не давала вспомнить о её рукотворности. Тестер без конца вертел головой, поминутно выражая своё восхищение то с помощью слов, то неопределёнными звуками, то жестами. Старик только улыбался ему в ответ.

Коня (то есть, аватара, конечно же!) под Филгудычем звали Огонь, Тестера везла Трубка. «Прости, что кобылу предлагаю, – извинился старик, – второго жеребца нет, да и здесь, честно говоря, это не имеет значения. Клоны – они и есть клоны: мужеского и женского полу для них практически не существует! Формально только».

О! Для Тестера эта тема оказалась крайне интересной, и следующие пара часов разговоров были посвящены только ей.

«Болванка» Чарли Грубера, DC, представляла собой упрощённую, почти примитивную цифровую копию человека: на её доработку просто не хватило времени. Грубер спешил. Настолько спешил, что, дождавшись появления первого работоспособного экземпляра, распорядился прекратить работу и перевёл программистов на другой «горячий» участок. Биосканфайл (BSF), цифровой «снимок» биополя человека, был, конечно, более проработанным, но накладывался он на основу, практически «рубленую топором». Одни биоимпульсы соответствовали «своим» функциям «болванки», другие начинали управлять «чужими» процессами, третьи вообще – оказывались невостребованными. По мнению «папаши Чарли» («папы Карло» цифровых «Буратино»), обитателю пятого измерения будут необходимы далеко не все функции обычного земного жителя. И это естественно: цифроклону не нужно есть и пить, он не устаёт и ему не нужен сон, размножение клонов происходит в клон-генераторе, а стало быть, нет нужды в разделении полов. И прочая-прочая-прочая…. Однако, поскольку биосканфайл снимался с живого человека, он содержал не только коды внешних данных, пола, характера и привычек, но и «ненужные» программы: питание, сон, гигиену, половое влечение и даже – психологические комплексы.

Естественно, всё это было толком не изучено и взаимоотношения конкретного биосканфайла и конкретной «болванки» (то бишь – поведение отдельного цифроклона), как сказал Филгудыч, «было темой другой диссертации».

С интересом слушая старика, Тестер вдруг почувствовал острую тоску по своей уютной квартирке, по жене и сыну… особенно по жене. При этом он никак не мог убедить себя в том, что он – не настоящий Тестер, а его копия, невидимая обычным людям копия непонятного масштаба: величиной, может – с дом, а может – с булавочную головку…

Разумом он понимал это, а сердце отказывалось это принимать!

Старик, между тем, не обращая никакого внимания на своего спутника, продолжал:

– Конечно, встречались мне и «уродцы», у которых биосканфайл вовсе не подходил к полученной «болванке»! Их нестандартное биополе превращало «заготовку» в монстра, на которого и смотреть-то было страшно! Но такие здесь долго не живут: «чёрные рыцари» их сразу уничтожают!

– «Чёрные рыцари»?

– Да, конный отряд «чистильщиков» Бестерленда. Они вооружены делейторами и лишены эмоциональных блоков, чтобы не мешал отправлять нелегалов на … сам не знаю, на какой свет. Пару месяцев назад один из них угодил в западню и лишился своего оружия, а заодно и жизни. Потом один шустрый нелегал убрал ещё двоих и завладел Восточным Форпостом.

– Восточным Форпостом?

– Ну да, он создавался, как запасная база, а стал казармой, складом…, – этот ангар, куда тебя занесло, по-разному называли.

– Так я не понял, – переспросил Тестер, – в Бестерленде есть регулярная армия, или только…

– …дюжина «чёрных рыцарей» и их делейторы. Они охраняют Грубера и чистят Бестерляндию от «леваков». В Восточном Форпосте ещё есть копии земного оружия: ружья, пистолеты, автоматы. Но я тебе говорил: эти игрушки для цифроклонов практически безвредны. Да и всё это захватили нелегалы во главе с Паханом. Я тебе о них рассказывал. Они называют этот сарай Последней Обителью.

– Вы их не боитесь? У них же «луч», ну…, делейтор!

– Они все – по ту сторону Реки, – старик Тюлефан увидел удивленный взгляд Тестера и пояснил. – Она у нас так и называется – Река. Не успели придумать ей название. Река разделяет Бестерленд на две части. Грубер находится на правой половине, и здесь же рыщут его «рыцари», а нелегалы контролируют противоположный берег.

– А откуда же появляются такие, как я, случайно забредшие?

– Отовсюду. Понимаешь, Бестерленд не просто страна – это страна-планета. В своём законченном виде она должна иметь форму шара…, ну, как и Земля, как и всё во Вселенной. Должна…, потому что сейчас ландшафт только начал формироваться, и мы из этого «шарика» имеем только небольшой фрагмент, размером с овчинку…. Кроме того, эта страна-планета, как и наша голубая старушка – вращается: и сама по себе, и вокруг чего-то там эфемерного, не помню, чего! Всё это не так просто, как я рассказываю, но именно движением Бестерленда в сочетании с его незаконченностью можно объяснить появление случайных клонов в разных местах страны. Грубер, может быть, знает истинную причину…

– Если бы знал – нелегалов бы не было! – перебил его Тестер.

– И то правда! Гляди, какая красота!

4

И, действительно, было на что посмотреть! Это было прекрасно, насколько может быть прекрасным творение человеческих рук: прямо под ногами их аватаров начиналась изумрудно-зеленая равнина, а за этой огромной равниной начинались горы, а перед ними лежало живописное озеро. И горы, и облака так отчётливо отражались в его зеркальной глади, что казалось, что снизу – тоже горы и облака, просто кто-то накинул на них зелёное одеяло…

У Тестера сначала дух захватило, а потом его обычный скептицизм согнал со своего насиженного места откуда-то взявшееся там удивление, и вновь принялся за своё:

– Озеро уж больно правильной формы, а трава и деревья посажены восьмиугольниками! Облака одинаковые, и равнина плоская, как Красная Площадь! А так – ничего!

Действительно, всё, что они видели и до, и после, было красиво, но слишком правильно: в лесу из елей-близнецов была проложена идеально ровная просека, она выводила к степи, сложенной из восьмиугольных «степных клонов», а за ней, как по команде начиналась пустыня, в которой барханы обнаруживали стойкую периодичность…

У пустыни они остановились. Смеркалось.

– Дальше не пойдём. – Филгудыч слез со своего аватара и стал его распрягать. – За пустыней – земля Грубера. Там небезопасно: «чистильщики» и всё такое…. Заночуем здесь, а завтра слетаем в одно место!

– В какое?

– В непростое место! В интересное место! – старик скорчил загадочную физиономию.

– Не томи, родимый!!! – картинно взмолился Тестер. – В какое место?

– Не гунди – завтра узнаешь! – старик Тюлефан вдруг сердито прикрикнул: – Распрягай Трубку!

– Зачем? – ответил в том же тоне Тестер – Она ж – робот!

– Сам ты – робот! Распрягай, раз говорю! Пусть скотина отдохнёт! – и стал снимать с лошадей тяжёлые тюки, предназначение которых Тестеру пока не удалось выяснить.

«Сам ты робот!» – усмехнулся про себя Тестер. – Хорошая шутка! Пожалуй, лучшая шутка Бестерленда!»

5

Через полчаса Тестер лежал на мягкой траве Бестерленда и смотрел на звёзды, расположенные в удивительно правильном порядке. Шамиль и его боевики, лежа на той же траве, но по другую сторону Реки, смотрели на воду – ждали «дичь». Чарли Грубер смотрел на экран, отмечал всё новых и новых нелегалов и страшно ругался по поводу этого «неблагодарного человеческого отродья». Владыка Пахан в своём белоснежном кабинете, глядя в тёмное окно, вспоминал Марину, а чаще – Серёжку. Дед Пихто, свалившись в заросший кустарником овраг, всё ещё продолжал дрожать от страха, вспоминая растущий «край земли».

А настоящий Тестер…, а настоящий, земной Тестер сидел в своей квартире, с женой, сыном и друзьями, и, наверное, уже в пятнадцатый раз (теперь уже – под французское красное полусладкое) рассказывал о том, как его переколбасила непонятная программка от Усмада.

Глава двенадцатая

1

«Литтл Чак» или «Чакки», цифровой двойник Чарли Грубера отправил вечерний отчёт во «внешний мир» и продолжил наблюдения за ситуацией в Бестерленде. Его же физический первоисточник, «Биг Чак», уже третью неделю вёл непрекращающиеся совещания с лучшими умами «Индисофта», собравшимися по обе стороны Главного портала, пытаясь найти ответ на извечный вопрос «что делать». Положение ухудшалось. Непредвиденных ситуаций возникало всё больше и больше – сказывалась спешка, с которой создавали Новый мир. И дело было не только в Гудвиче и нелегалах: в конце концов, стихийный рост населения Бестерленда вносил в эту «игру» дополнительный шарм и делал её только интереснее и увлекательнее. А вот сбои в работе ландшафт-генератора, приводившие к появлению неконтролируемых зон, случаи неадекватного поведения ряда цифроклонов, в частности, «чистильщиков» и многое другое из числа непредусмотренного – пугали больше. И главное: развитие Нового мира явно шло не по первоначальному сценарию.

Сейчас заседание проходило прямо в апартаментах Чарли Грубера – в последнее время ему было противно даже появляться в Центре управления. Докладывал начальник отдела территории.

– За последние земные сутки общая площадь объекта увеличилась на четыре процента относительно последнего замера. Мы по-прежнему контролируем не менее 87 процентов существующей территории Бестерленда. Ландшафт-генератор работает стабильно, в работе локальных сетей и терминалов сбоев также нет. Вместе с тем, после увеличения площади объекта вдвое в абсолютном значении, количество неконтролируемых завихрений поля достигло двух с половиной процентов.

– Что говорит лаборатория поля? – красные от бессонницы глаза Грубера тупо упёрлись в соответствующего специалиста.

– Мы по-прежнему не можем предложить разумного объяснения этим завихрениям. Все программы работают нормально, контроллеры источников завихрений не фиксируют! – ответил тот.

– А не разумное объяснение вы пробовали искать? – с издёвкой спросил Чарльз. – Может, это вирус? Может, конфликт устройств или программ? А?

– Нет! Мы неоднократно всё проверили, вирусов и конфликтов, а также каких-либо других неполадок не обнаружено. А по поводу не разумного объяснения данного явления могу сказать: чем непонятней явление, тем проще его разумное объяснение. Это – неписаный закон науки!

– Да уж…! И где оно, ваше разумное объяснение? Вы, например, проверяли версию о внешнем воздействии? – Грубер вдруг увидел своё отражение в одном из зеркал: небритый, злой, всклокоченный, с горящими глазами на сильно похудевшем лице. Зрелище было жалкое и это ещё больше злило беднягу Чака.

– Мы постарались полностью прояснить вопрос о возможности влиянии на поле Бестерленда как инопланетной цивилизации, так и космического излучения. – спокойно продолжал специалист. – У нас нет никаких оснований считать, что Космос так или иначе влияет на Бестерленд.

– Так откуда же берутся эти чертовы завихрения? Хоть какие-нибудь предположения у вас есть?

– То, что мы называем полем Бестерленда, – ответил учёный, – практически неизученное явление. Завихрения могут быть просто органической частью его! Нам нужно больше времени для изучения.

– Нет у нас времени! Нет совсем! – взорвался Грубер. – Вы же видите: всё выходит из-под контроля, черт возьми! UADC появляются в Бестерленде пачками, территория не контролируется, будущее неясно…. Вот-вот может начаться война наших солдат с нелегалами! У них уже есть оружие! Вы понимаете, что происходит, и что может произойти? Новому Миру чуть больше года, мы ещё практически ничего не сделали, а процесс нам уже неподвластен! – Грубер гневно оглядел собравшихся. Большинство учёных старались не смотреть в его сторону, те же, с кем он встречался взглядом, опускали головы.

В комнате повисла тишина. Её нарушил низкий голос начальника отдела эволюции пожилого афроамериканца Вёрджинала Брауна:

– Мистер Грубер! – медленно проговорил он. – Мы ещё раз настоятельно рекомендуем немедленно прекратить Процесс и возобновить его только после принятия мер по защите проекта и тщательного изучения непонятных сейчас явлений! Другого пути у нас, по моему мнению, нет. Продолжение же Процесса грозит полной потерей контроля над объектом и возникновением более серьёзных проблем, а именно…

Грубер, не дослушав, вскочил и заорал:

– ПРЕКРАТИТЬ ПРОЦЕСС?!! Да вы в своём уме? После того, что сделано, после всех жертв?! После пяти лет дьявольского труда вы мне советуете ПРЕКРАТИТЬ ПРОЦЕСС?!! – Чарльз нервно зашагал по комнате, потом остановился. Теперь уже все смотрели только на него.

– Ну, хорошо! – Грубер вдруг вроде бы взял себя в руки. – Допустим, мы остановим Процесс и перезагрузим систему! Я говорю: ДОПУСТИМ! – Чак увидел, как у некоторых учёных в глазах сверкнули искры надежды, – ДО-ПУС-ТИМ! Мы построим дублирующие терминалы, о которых вы почему-то мне не сказали раньше! Мы введём забытые вами коды доступа и сделаем «шлюз» для входа в систему, о котором вы также не подумали! Мы изменим структуру поля с монолитной на модульную, о чем вы, конечно же, подзабыли! Мы разработаем систему внутренних связей, усовершенствуем способ сохранения и передачи сверхобъемных данных, модернизируем заготовку клона, вычистим структуру биосканфайла, построим защитное поле, откроем секрет автономного питания от Солнца…, мы сделаем это всё, всё, что по вашей вине мы не сделали перед пуском! Да, мы сделаем всё это!… – Грубер сделал паузу, оглядел всех присутствующих и продолжил ровным и спокойным голосом: –Только через год после второго запуска вы опять придёте ко мне, скажете, что у вас опять какие-нибудь НЕПРЕДВИДЕННЫЕ проблемы, что у вас двадцать процентов территории снова не контролируется и что опять надо срочно ПРЕКРАТИТЬ ПРОЦЕСС! И потом снова и снова, раз за разом вы будете ПРЕКРАЩАТЬ ПРОЦЕСС, пока правительство Соединённых Штатов не узнает об этом проекте и не наложит свою лапу на весь наш труд, на наш Бестерленд и нас самих! Вот как будет! Объясняю последний раз: мы НЕ МОЖЕМ ПРЕКРАТИТЬ ПРОЦЕСС! Не можем! Ясно? Поэтому: никаких остановок – ищите решения проблем сейчас, на ходу, в развитии! Другого варианта и другой возможности у вас не будет! Все свободны!

Тишина стояла гробовая. Грубер застыл в углу комнаты, тупо глядя на картину какого-то голландского художника, кажется, Ван Эйка. Молча, стараясь не шуметь стульями, сотрудники покинули комнату, и только потом, из коридора послышались их приглушённые голоса – они обсуждали совещание. Грубер выдохнул, обмяк. Сел на стул. Оглядел теперь уже пустую комнату. И вдруг почувствовал себя таким одиноким, что сдавило сердце, сжало горло, к глазам подступили слезы, лицо сморщилось в плаче…. Чарли сполз со стула на колени, сложил ладони, прижал их к груди, поднял голову и начал молиться…

2

Учёные разбредались по своим лабораториям, кабинетам и аппаратным, пытаясь делиться по пути мнениями, высказывать соображения. Но не получалось. Большинство сотрудников находилось в подавленном состоянии. Они боялись, их грызла досада и терзали сомнения. Это были отличные, настоящие специалисты, способные всё пожертвовать во имя истины, умеющие забывать даже о себе в острые моменты работы. Но их создание своей невидимой громадой уже давило на их разум, парализуя его. Их творение победило их волю. Они уже не были свободными птицами, летающими в небе науки, они ползли, как змеи, как черви, придавленные весом созданного ими монстра.

Им, как полководцу, ввязавшемуся в трудное сражение, не хватало передышки, глотка свежего воздуха, перегруппировки сил. И сегодня последняя надежда на этот глоток воздуха, на эту передышку-перегруппировку… умерла. Они не осуждали Грубера за сделанное и сказанное, они просто устало расходились по своим рабочим местам, чтобы там продолжить выполнять свою работу, но, уже не борясь, а покорно ожидая конца. И им уже было совершенно безразлично, каким он будет, этот конец.

Глава тринадцатая

1

Два всадника скакали без остановки целый день, не испытывая, впрочем, усталости. Просто по привычке иногда сбавляли темп, чтобы поговорить, а затем вновь пускались вскачь. Их четвероногий транспорт, аватары, также не обнаруживали ни малейших признаков утомления, всякий раз бодро беря быстрый аллюр или галоп после очередной короткой беседы своих седоков.

– Да! Выросла наша Бестерляндия! – поделился своим наблюдением старик. – В прошлый раз я этот путь проделал за полдня!

– Бестерленд растёт изнутри? – удивился Тестер. – Я думал…, вы говорили, что он только снаружи прибавляется!

– Растёт, окаянный, растёт! И изнутри, и снаружи! До сих пор не могу к этому привыкнуть!

– Так всё же: куда мы едем? – Тестер задавал этот вопрос уже третий или четвёртый раз, но до сих пор не получил на него ответа. Филгудыч глянул на него, и во взгляде отчётливо прочиталось: «Ну-у, достал!!!»

– Мы едем в очень любопытное место, которое я называю просто: «Край», а те, кто там живёт, зовут его ещё проще: «Рай»!

– Ух ты! А что ж там такого райского?

– Да всё! Представь себе жизнь без необходимости работать, без потребностей, без жары, холода и голода, без семей и родственных связей, без ответственности и обязанностей…, – вообще без всего. Даже одежду можно не носить! Только работа разума и эстетические наслаждения! Разве это не рай?

– Да уж! А не скучно им там? В таком-то раю? – Тестер живо представил себе жизнь без любимого компа, без ежедневного апгрейда (на что, собственно, и жил), без коньячка и табачка, без сына, без женщин, наконец…. И сразу как-то погрустнел…

– А вот приедем сейчас, да узнаем! – вскрикнул Филгудыч. – Прежде не скучали! – сказал, да и послал коня аллюром.

Тестер недовольно хмыкнул и припустил за ним. Они с трудом продрались сквозь густую чащу леса по еле видимой в сумерках тропе, и неожиданно увидели «Край».

2

«Край» действительно оказался краем. «Краем земли» Бестерленда. Причём, в самом прямом смысле этого выражения: зелёная травка лужайки обрывалась в чёрную бездну неосвоенного ещё пространства. Можно было, стоя на этом краю, опустить ногу или руку в эту чёрную бездну и увидеть, как у тебя исчезает то, что ты в неё погрузил. Исчезает начисто. Вместе с ощущениями. Сделаешь обратное движение – и вновь у тебя целые руки-ноги! Интересно!

Но ещё более интересным оказалось то, что этот «Край» (или «Рай») представлял собой не продолжение мозаики восьмиугольников, из которых лепился ландшафт Бестерленда, а какую-то непонятного происхождения огромную плоскую спираль, выдающуюся в пространство и очень похожую на нагреватель в старых электрочайниках. Размеры этого странного образования были таковы, что на нем свободно могла уместиться Красная площадь столицы с Мавзолеем и всеми соборами, да ещё место под ГУМ осталось бы.

Из-за своей «выпирающей» природы эта «спираль» была похожа на болезненный нарост на теле Бестерленда: начало она имела в одном из многоугольников, но с другими не соприкасалась: «невооружённым глазом» были видны большие чёрные прогалы. Конец этой штуки закручивался, как и положено спирали. «Таким образом, – понял Тестер, – связь с этим фрагментом ландшафта только односторонняя. А это значит, что в самой «спирали», возможно, происходят какие-нибудь гадкие неконтролируемые процессы!»

Так, видимо, оно и было: обычно ровный травяной покров Бестерленда здесь был весьма фрагментарным, и «в проталинах» просвечивала какая-то странная «земля» – фиолетового цвета. Деревьев почти не было – только чахлые кустарники всевозможных цветов. «Эта спираль – такой же восьмиугольник, из которых состоит весь Бестерленд, – понял Тестер, – только изменившийся под воздействием каких-то непонятных сил. Восьмиугольный кирпич – мутант!» И, удовлетворяенный своими выводами, Тестер перестал разглядывать форму «Рая» и перешёл к его содержанию. А оно было весьма многолико!