Заложница

Сначала зажегся свет в двух окнах на первом этаже, и буквально через пару мгновений распахнулась входная дверь в дом.

Пользуясь тем, что с крыльца не особо видны автомобили, я юркнула на заднее сиденье внедорожника и улеглась на пол.

Вдыхая запах резины от явно новых ковриков, я все гадала – по мою душу вышли из дома или об исчезновении пленницы до сих пор никому не известно? Я склонялась ко второму варианту, иначе бы все всполошились, принялись искать беглянку, но двор и дом оставались в безмятежном спокойствии.

Скорее всего, мне повезло, и человек, который вышел на лай, внимательно оглядел территорию и, очевидно, подумав, что собака отреагировала на что-то малозначительное, например, на нечаянно забредшего из леса зверька, отправился обратно спать. По крайней мере, отсутствие каких-либо звуков говорило именно об этом.

Я осторожно приподнялась на руках, подползла к правому боку авто и, дабы разведать обстановку, выглянула в окно.

Из дома вышел не кто-нибудь, а Аблов, и он никуда не делся, а, широко расставив ноги, сидел прямо на ступенях крыльца и смотрел куда-то вперед, хотя ничего примечательного и интересного там не было.

По-хорошему, стоило вновь лечь на пол и как мышке отсидеться, но я, как завороженная, неотрывно всматривалась в Аблова, который сейчас мне казался не опасным или надменным, как обычно, а просто несчастным. Даже издалека, с приличного расстояния, на лице Виктора было явственно различимо неподдельное беспокойство, если не скорбь. Конечно, пусть Аблов трижды самоуверенный тип и мнит себя пупом земли, но похищение племянника не может его не волновать. Если судить по тому, что вижу, холодность Аблова и внешняя невозмутимость рассчитаны на посторонних, а в одиночестве он позволяет себе дать слабину и погоревать.

Глядя на Виктора, я пришла к совершенно неожиданному решению. Если получится убежать, я не стану заявлять на него в полицию, по крайней мере до тех пор, пока его племянник не вернется домой. Если Аблова задержат правоохранительные органы, он потеряет возможность вернуть мальчика. У нас со Стасом накоплены небольшие сбережения, на них мы вполне сможем снять дом где-нибудь в частном секторе без оформления документов и отсидеться, пока Виктор не освободит ребенка. Думаю, муж без колебаний согласится. Ему, как и мне, не захочется хоть и косвенно, но быть причастным к гибели еще толком не начавшего жить человека.

Из невеселых раздумий Виктора вырвал Тимошка, который бодро выбежал на крыльцо и начал резво тереться об хозяина. Аблов взял щенка на руки, почесал за ушком и даже поцеловал того в макушку, а потом поднялся на ноги и вместе с питомцем скрылся за дверью.

Я перебралась на переднее сиденье и стала шарить по всем возможным местам. Предмет поиска – пульт, с помощью которого я намеривалась открыть электрические раздвижные ворота, а где его еще держать, как не в машине, до дома в горах добраться можно только на колесах. К превеликому сожалению, пульт так и не нашелся.

Видела лишь один вариант как открыть ворота – разогнаться на внедорожнике и протаранить их. Шум и грохот будет стоять страшный, мой побег сразу обнаружится, но другого выхода у меня не было.

Если выйду из авто и попытаюсь отпереть ворота, собака вновь залает.

Мысленно представила, как заведу двигатель, далее близко подъеду к дому, чтобы образовалось достаточное расстояние для разгона, а затем именно задним бампером протараню ворота. Потому что если авто получит удар в нос, то сработает подушка безопасности и дальнейшая поездка станет невозможной.

Я повернула ключ зажигания на половину оборота и, прежде чем запустить двигатель, настроила кресло и зеркала под свой рост. Скорее всего, придется уходить от погони, поэтому должно быть удобно и сидеть, и следить за преследователями, хотя нажимать на педали в носках – уже жирный минус.

Выдохнув, я отключилась от переживаний и сомнительных мыслей – получится или нет. Передо мной стоит задача, и я ее выполню. Зарычал двигатель, внедорожник послушно развернулся и подкатился передним бампером к дому, я включила заднюю скорость и, вжав педаль газа до упора, помчалась в сторону ворот. Уже через несколько секунд от столкновения меня подкинуло на сиденье, но так как я предусмотрительно крепко держалась за руль, то не пострадала. Железо ворот взревело, покосилось, но устояло. Не тратя времени на разочарование, я резко переключила скорость на ход вперед, дабы повторить попытку.

Когда приблизилась к крыльцу, из дома выбежал Аблов, он был явно удивлен и крайне обеспокоен. Вслед за ним показались Костян и Глеб, их реакцию я уже не разглядела, так как на полном ходу вновь неслась к воротам, которые на этот раз поддались, упали, и внедорожник беспроблемно их переехал.

Я не удержалась и громко выкрикнула:

– Да-а-а! Выкусите, упыри!

Виктор

В первую секунду я остолбенел от шока.

– Эта сука мне тачку угробила, – первым ожил Глеб. – Урою дрянь!

– Лера же едва ходить могла, как же она тогда… – непонимающе проговорил Костян.

– Надо ее вернуть, – оставив эмоции на потом, скомандовал я. – Ты, Костян, садишься в машину со мной, мы ее обгоним и перегородим дорогу, ты, Глеб, едешь позади нас и захлопываешь ловушку Костиной тачкой. Всем все понятно?

Парни кивнули, и я на всякий случай уточнил специально для Глеба:

– Не вздумай оружие доставать, Лера нужна мне живой и невредимой.

Первые пять минут гонки я не переживал, у Валерии была приличная фора и поэтому то, что мы ее до сих пор не видели, было нормально. Но когда и через десять минут угнанный Лерой автомобиль не показался на горизонте, я занервничал. Во-первых, я мужчина и априори вожу более умело и более уверенно, чем беглянка. Во-вторых, подо мной машина куда более мощная и оборотистая, а выжимал я из нее практически все, на что она способна.

– Ты хорошо по обочинам смотрел, может быть, Лера куда-нибудь свернула? – спросил я Костяна.

– Исключено, босс, я бы не пропустил. Да тут и сворачивать особо некуда, – не прекращая вертеть по сторонам головой, отозвался помощник.

– Тогда где она?! – рявкнул я.

– Где-где, впереди. Перед тем как выкрасть Валерию, мы несколько часов следили за ней, так вот, что я вам скажу, Виктор Романович. Она, когда за руль садится, такое ощущение, как будто яй… ну, в общем, кое-что между ног себе отрастила.

– Вот как раз этого органа, который, по твоим словам, она себе отрастила, вы с Глебом и лишитесь, если мы ее не вернем. Работнички хреновы…

– А я-то тут причем? Это Глеб уснул и девчонку проморгал!

– Ты мне еще поговори… Кто утверждал, что она чуть ли не при смерти? Вон как, бегает шустро, коза, – наезжал я на Костяна, хотя на самом деле злился не на него, а на себя за то, что дал Валерии ускользнуть.

– Доктор был такого же мнения, – обиженно и тихо проворчал Костян.

– Через пятнадцать километров начинается серпантин. Если до этого отрезка Валерию не остановим, есть шанс наткнуться на перевернутый автомобиль с женским трупом внутри.

Я заметил боковым зрением, как Костян помрачнел. Мне и самому такой исход не нравился, поэтому на поворотах по минимуму сбрасывал скорость и гнал машину на запредельных оборотах.

– Жалко девочку, красивая, веселая, дерзкая, – запричитал помощник и выдал: – Вот вы хоть режьте меня, Виктор Романович, но не верю я, что Лера заодно со своим муженьком. Не в курсе она его махинаций, – он пристально на меня посмотрел и спросил: – Вы ведь тоже сомневаетесь, да?

Я тяжело вздохнул и ответил:

– Мы с тобой, Костян, сомневаемся, потому что мы мужики, и, глядя на красивую бабу, думаем всем, чем угодно, но только не мозгами. Нам просто хочется, чтобы она не была виновата.

– Фары! – указывая пальцем на впереди идущий автомобиль, воскликнул помощник. – Догнали-таки. Босс, чего вы ждете, почему не обгоняете?

– Если не ошибаюсь, скоро будет ответвление от дороги, ведущее к тупику. По ширине оно такое же, как и основная трасса, Лера вполне может свернуть в неверном направлении. Тогда нам не придется рисковать ни ее жизнью, ни нашими.

– Не думаю, там предупреждающий знак о тупике висит и гравийка вместо асфальта, она ж не дура туда сворачивать, – засомневался Константин.

– Незнакомая местность, ночь и высокая скорость нам в помощь, – ответил я, и мы разом замолчали в ожидании, потому что впереди показался упомянутый поворот.

– Умница! – обрадованно закричал Костя, а я ограничился лишь легкой торжествующей улыбкой. Можно считать, что Валерия уже вновь сидит в подвале.

Глава 13

Когда я увидела, что дорога, как язык змеи, раздваивается, то запаниковала.

В какую сторону крутить руль?

Положилась на интуицию и стала держаться правее. Лишь когда съехала с мягкого и ровного асфальта, поняла, что ошиблась, но для уныния пока повода не было. Вполне возможно, что эта дорога ведет на какую-нибудь базу отдыха или частный дом, значит, там люди, а люди – это помощь!

– Нет-нет-нет, только не это! – взвыла я, когда увидела, что дальше двигаться было некуда: на проселочной дороге лежали бетонные блоки, обмотанные сигнальной лентой.

Сдаваться? Да никогда!

Ударив по тормозам, я выпрыгнула из автомобиля и нырнула в лесную чащу. Ветки били по телу, лицу, носки не спасали ступни от колючих предметов, но я мчалась без оглядки, пока в какой-то момент не приняла решение не бежать от преследователей, а притаиться. А то еще чего доброго забреду далеко, заблужусь и никогда не смогу выйти. С моей ориентацией на местности это вполне реальный исход событий.

Выбрала, как мне кажется, удачное место с высокой травой, легла, дышу неслышно и через раз. В лесу тихо, слышится лишь шорох ветра по верхушкам деревьев. Где-то достаточно далеко раздаются голоса моих преследователей и видно, как мелькают полоски света от фонариков. Надо же, какой Аблов предусмотрительный, в моей машине, например, фонариком и не пахло.

Лучи одномоментно пропали, как и разговоры людей, рыщущих в лесу. Если бы с дороги не виднелись включенные фары автомобилей, я бы подумала, что Виктор и его прихвостни отчаялись разыскать меня и убрались восвояси.

Горный сырой воздух не пошел на пользу моей разыгравшейся простуде. Даже понять не могу, от чего меня трясет сильнее: от высокой температуры или от холода, еще, как назло, горло засаднило. Беззвучно откашлялась в ладони и лежу, мерзну дальше.

Услышав совсем рядом хруст веток, я уткнулась лицом в землю и замерла. В горле свербело так, что казалось, если не откашляюсь, то умру, но я стойко терпела и затыкала рот. Кто-то остановился рядом и застыл.

Неужели заметил?

Нет, шаги начали удаляться.

Не успела я обрадоваться, как безмолвие рассек довольный и вместе с тем победный рык Аблова:

– Попалась!

Уже через секунду Аблов, ухватив меня за подмышки, поднял на ноги, развернул к себе лицом и перекинул через плечо. Никогда не чувствовала себя чьей-то добычей, а теперь точно знаю, каково ею быть.

– Отпусти, гад! – с остервенением колотила я Виктора по спине и махала ногами, намереваясь пнуть. – Я тебе каждую отобранную минуту свободы припомню! Не думай, что ты всемогущий, мое похищение тебе с рук не сойдет! Вот увидишь, очень скоро уронить на пол в душе мыло станет твоим ежедневным кошмаром на ближайшие лет десять – пятнадцать.

– Лучше заткнись! – Аблов отвесил мне довольно болезненный шлепок по пятой точке. – Я пока сдерживаюсь, но мое терпение не безгранично.

– Да иди ты вместе со своим терпением далеко и надолго, упырь, – зло процедила я и в отместку за удар по попе ущипнула Аблова за бок, а чтобы было больнее, еще и кожу крутанула пальцами.

– М-м-м… маленькая дрянь, – зашипел Виктор. – Ну ничего, погоди, вернемся в дом, там ты свое получишь, ответишь и за разбитую машину, и за сваленные ворота, и за бессонную ночь.

Мне было что ответить Аблову, и острых слов вертелось на языке великое множество, но из-за холода, болезни и попыток вырваться я в конец обессилила и, решив поберечь энергию, повисла на плече Виктора безжизненным кулем сахара.

Довольно скоро Аблов вышел из леса и сгрузил меня на дороге рядом с изувеченным внедорожником. Возле помятого авто стоял его хозяин, то есть Глеб, и разглядывал задний бампер, вернее, то, что от него осталось. В какой-то момент он обернулся и буквально насквозь прожег меня взглядом, переполненным ненавистью и злобой. Глаза Глеба вопили, что если бы ему дали волю, то он прямо тут прибил бы меня и закопал, благо есть тихое уединенное место неподалеку.

– Нашлась, – вскарабкиваясь по обочине, с облегчением выдохнул Костян. – Ну и погоняла же ты нас… Сама-то как, цела?

– Д-д-да… – Я окоченела так, что воспроизводимые мною звуки даже не оформлялись в слова.

Теперь уже Аблов покосился на меня с недовольством. Нет, в отличие от Глеба, в его глазах не читалось желание удавить меня, но, думаю, подзатыльник он бы отвесил мне с превеликим удовольствием.

Виктор, ухватив меня за локоть, довел до другого, не помятого автомобиля и распахнул заднюю дверцу.

– Садись, – велел он.

Безропотно повиноваться приказам Виктора как минимум противно, но спорить с разъяренным мужчиной, который в десять раз сильней тебя самой, просто опасно. Поэтому я лишь недовольно фыркнула и добровольно, без посторонней помощи, забралась в салон.

Я обняла себя руками и крепко сжала ноги, но даже с учетом работающей в машине печки согреться не получалось, и мое клацанье зубами звучало гораздо громче лившейся из колонок классической музыки и заглушало приятное урчание работающего двигателя.

Виктор сначала выругался, но настолько тихо, что, кроме обрывка фразы «…совсем нет мозгов…», я ничегошеньки не разобрала. Потом он свернул на обочину, притормозил, вышел из салона, зачем-то открыл багажник, затем вновь занял место водителя, обернулся и запустил в меня пледом.

По инерции поймав плед, первые пару секунд из вредности и от обиды я планировала запустить им обратно в Аблова, но возник вопрос – а кому я сделаю хуже? Ответ был очевиден – только себе.

Ненавязчивая мелодия, максимально удобное кресло, легкое урчание автомобиля, плюс болезненное состояние – все эти факторы вкупе мигом убаюкали и усыпили меня. Проснулась я от холодного воздуха в салоне, когда Аблов открыл дверцу и скомандовал:

– Выходим!

– Обязательно говорить приказным тоном? – вытягивая ноги и руки, сонно и недовольно бросила я.

Лицо Виктора вытянулось.

– Меня твоя наглость поражает, – с откровенным возмущением отозвался он и с ехидством добавил: – Может, мне еще каждый раз «пожалуйста» добавлять?

Я нахмурилась и сделала вид, что задумалась.

– Было бы неплохо. Особенно, если бы ты словом «пожалуйста» приправил фразу: «Валерия Ивановна, вышла непростительная ошибка с моей стороны, простите и назовите адрес, куда вас отвезти», – подражая грубому мужскому голосу, огрызнулась я и тяжело вздохнула.

Нет, не скажут мне сейчас этого и не поеду я домой к любимому мужу.

– Виктор Романович, мне удавить ее в подвале? – выходя из машины, услышала я вопрос Глеба.

Я остолбенела и даже успела ужаснуться. Но мозг еще раз обработал слова охранника, и я осознала, что собственный слух подшутил надо мной, на самом деле Глеб спросил: «Виктор Романович, мне проводить ее в подвал?»

– Нет, свободен. И ты, Костян, тоже иди отдыхать, – обернувшись на второго надзирателя, скомандовал Виктор.

Отконвоировал меня в подвал лично сам господин Аблов. Шли мы молча, лишь изредка бросали друг на друга воинственные и вместе с тем обвинительные взгляды. Всю дорогу ждала, что Виктор заговорит и объявит, какие последствия потянет за собой мой побег и какие наказания мне грозят, но этого не случилось, он не проронил и слова.

Переступив порог камеры, я забралась на лежанку, укрылась и, повернувшись носом к стене, свернулась клубочком, закрыла глаза и стала ждать, когда, наконец, Аблов соизволит уйти.

Глава 14

Лица Аблова не вижу, но уверена, что он сейчас на меня пялится, потому что спина и затылок буквально горят. Ему что, делать больше нечего, как глубокой ночью ошиваться в холодном сыром подвале, где воняет плесенью? Шел бы он уже спать в тепло и уют и не мешал некоторым несчастным девицам всласть поплакать в подушку, погоревать над поражением и как следует себя любимую пожалеть.

Ну когда же он уже уберется?!

Долгожданные шаги и уже знакомый лязг замка на этот раз прозвучали, как музыка для ушей. Я дождалась, когда за Виктором закроется и вторая дверь, в коридоре, скривила лицо и… нет, почему-то заплакать не получилось.

Все, настрой пропал. Пореветь отменилось. А, между прочим, хотелось…

Я потрогала лоб. Дела плохи, горячий.

Поерзала, поворочалась, но все-таки вновь прикрыла глаза, пытаясь уснуть.

Из накатившей дремоты вырвал звук наверху. Чьи-то шаги заставили сесть, а когда услышала, что кто-то спускается по лестнице, соскочила с кровати и заметалась по камере в поисках чего-нибудь, подходящего для обороны, поскольку предположила, что это заявился Глеб, дабы отомстить и за внедорожник, и за нагоняй от начальника за то, что он меня проворонил.

Так как помещение не отличалось разнообразием потенциального оружия, схватила то единственное, что нашла, то есть ведро, причем наполненное водой. Куда делось второе, пустое, предназначавшееся служить мне туалетом, я так и не поняла. Обливанием и брызганьем Глеба не остановить, да и замахиваться наполненным ведром не представлялось возможным. Поэтому я решила избавиться от воды, попросту выплеснув ее на пол.

Вот именно за этим занятием и застал меня Виктор.

– Мне очень интересно, что ты делаешь, и главное – зачем? – хмуро глядя на растекающуюся по бетону лужу, спросил Аблов.

– Мне понадобилось пустое ведро, – выдала я, осознавая, насколько глупо и нелепо смотрятся со стороны мои действия. В камере и так условия не ахти, а я их, получается, намеренно ухудшаю.

– Ты когда-нибудь бываешь спокойной?! – рявкнул Виктор. – Ты едва на ногах держишься, а все равно тебе покоя не дают какие-то бредовые идеи. Неужели не доходит, что ты болеешь? И болеешь серьезно!

– Со мной, невменяемой, все ясно, а ты чего, умный такой, не спишь и шастаешь по подвалам? – хлюпая носками по луже, отозвалась я. Объяснять Аблову, зачем мне понадобился потоп, – это значит собственноручно дать ему козырь против меня. Он намотает себе на ус и когда-нибудь обязательно воспользуется тем, что я Глеба до дрожи в коленях боюсь.

– Я за тобой пришел. Вперед! – Отвернувшись в сторону и разглядывая ничем не приметную стену, сказал Аблов.

– Куда это?

– А куда скажу, туда и потопаешь. – Виктор распахнул дверь: – Живо на выход!

Аблов выглядел злым, раздраженным и агрессивным. Когда тот, кто намного сильней тебя находится в таком состоянии, лучше ему не перечить, а то неприятности обеспечены.

Опасливо и осторожно, но я все же подчинилась и вышла из клетки.

Виктор направился по коридору, и я двинулась за ним.

Уже через несколько минут догадалась, куда именно держит путь Аблов, – на третий этаж, в свою спальню.

Как я и предполагала, после непродолжительного путешествия Виктор остановился возле знакомой двери и, открыв ее, подождал, пока я зайду внутрь. Но я не собиралась торопиться, затормозила на пороге и вопросительно уставилась на него – пусть объясняет, зачем привел и для чего.

– Тебе особое приглашение требуется или, как ты недавно заявила, слово «пожалуйста» надо обязательно сказать? – прорычал Аблов.

– Нет. Пояснения, зачем притащил меня сюда, вполне хватит, – скрестив на груди руки, отрезала я.

У Виктора на лбу вздулась вена, ее пульсация ничего хорошего не предвещает.

Ох, и нестабильный же похититель мне достался, нервы ни к черту. Чуть что – сразу взрывается.

– В который раз поражаюсь, сколько в тебе самоуверенности и нахальства сидит, – прикрывая глаза и вздыхая, процедил Аблов. – Лера, кто тебя так обманул, кто сказал, что у тебя есть право спрашивать? Ты тут не на курорте и не в гостях.

– Америку прямо открыл, – недовольно фыркнула я. Видимо, скверное настроение Аблова и на меня перекинулось. – Можно подумать, я не заметила, что в этом чертовом доме я не в гостях. Знаешь ли, живя в холодном подвале да под замком, этот факт упустить трудно. Отвечай, зачем мы здесь? Если решил удавить, то будь добр хотя бы предупредить. Я о важном подумаю, хотя бы в мыслях с близкими попрощаюсь.

Аблов вновь тяжело вздохнул.

– Видит бог, я старался быть с тобой добрее, но ты мне просто выбора не оставила, – прошипел Виктор и, ухватив за руку, в принудительном порядке втащил меня в спальню и отпустил лишь тогда, когда я оказалась посредине комнаты, а далее начал орать: – Сейчас мигом бежишь в гардеробную, хватаешь вещи, которые могут понадобиться, потом летишь в ванную, смываешь грязь и траву, а затем со скоростью метеора забираешься в постель и спишь! На все про все у тебя ровно пять минут, не успеешь – я сам за тебя все сделаю. Поняла? И чтобы больше никаких вопросов и претензий, откроешь рот, и я тебе его заклею. Все ясно или повторить?

– Несмотря на побег, ты разрешишь мне жить в комнате?

– Да, пока не поправишься. Я что говорил о вопросах? У тебя что, память, как у рыбки Дори, ничего в мозгах не задерживается, да?

За оскорбление моих умственных способностей я показала Виктору неприличный жест с помощью среднего пальца; естественно, только в воображении, реально это делать было опасно, а еще за подобное запросто можно было вновь угодить в подвал.

Я состроила недовольно-возмущенную мину и потопала куда посылали, в гардеробную. Затем была ванная и вот настала очередь следующего приказа – забраться в постель и уснуть, но на кровати уже лежал Виктор, руки за голову заложил, глазки закрыл и одеялом сверху прикрылся.

Первый порыв потребовать у него, чтобы ушел, я поборола. Да пусть себе сопит с краю, жалко мне, что ли. Как женщина я его вряд ли интересую, а если начну схватку за спальное место, то наверняка проиграю и – здравствуй, в лучшем случае кресло или вообще ковер на полу.

Как и велели, забралась под одеяло. Оно хоть и широкое, но все же с Абловым на двоих, поэтому между ног, как привыкла, его не просунешь. Устроилась на боку, закрыла глаза, рядом послышалось шевеление, и погас свет. Виктор выключил лампу, значит, не спал. Хорошо, гад, притворяется – правдоподобно.

Даже намека на сон нет, пыхчу, ворочаюсь, мысли разные в голове бродят: о муже, о маме – как она там, что ей сказал Стас, где я и почему не звоню. Аблов тоже не спит, то на живот ляжет, то опять на спину перевернется, то в кулак покашляет.

– Тебе понравился мультик «В поисках Немо»? – нарушив тишину, спросила я.

– Что?

– Ну, ты упомянул о рыбке Дори, значит, смотрел «В поисках Немо». Мультик понравился?

– Не беси меня, спи, – сказал Виктор, но я продолжала разглагольствовать.

– Наверняка понравился, не зря же ты имя персонажа запомнил и отличительную черту рыбки – ее короткую память. Вы его вместе с Артемом смотрели? Вряд ли бы ты один, без ребенка, включил мультик. Или вы в кинотеатр ходили?

– Ты совсем оборзела?!

Аблов вмиг лежачее положение сменил на сидячее и навис надо мной.

– Ой, ну вот только не надо меня тут пугать грозным голосом, – перевернувшись на спину, спокойно отозвалась я без намека на страх. – Ты знаешь, а теперь и я знаю, что за твоими угрозами ничего катастрофического не последует. Ты неплохой человек, просто попал в жуткую ситуацию, а меня похитил по незнанию и ошибке. Когда все выяснится, совесть тебя хорошенько за это помучает.

Я не была до конца уверена в озвученных выводах, но такого рода мысли мне уже приходили в голову не раз и не два. Знаю, что рискую, но зато точно сейчас выясню, стоит ли мне бояться смерти от рук Виктора или нет.

Когда мужская лапища обхватила мое горло и сдавила его, боевой настрой мигом пропал, словно его никогда и не было, от страха быть немедленно придушенной сглотнула бы, но, боюсь, не получится, шею основательно перехватили.

Неужели я все-таки в Викторе ошиблась?

– Не передумала, случаем, готова повторить, что я неплохой человек? – вкрадчивым голосом с нотками неприкрытой угрозы поинтересовался Аблов.

– Не передумала, – пропищала я – буду стоять на своем до последнего.

– Ну а так?

Виктор усилил нажим, и доступ воздуха в легкие прекратился, мое лицо надулось, и я почувствовала, как оно запылало.

– И так нет, – расходуя последний запас кислорода, уже прокряхтела я.

– У вас с моим щенком схожий характер. В нем от силы два килограмма, а духу, храбрости и самомнения, если их взвесить, – на целый центнер, – сказал Аблов, разомкнул удушающие тиски и откинулся на подушку.

– Что и требовалась доказать, – с одышкой произнесла я, внимательно посмотрела на Аблова и неожиданно для самой себя посыпала откровениями: – Накануне побега я решила, что если вырвусь на волю, то чтобы у тебя была возможность вернуть племянника, в полицию сразу не пойду, а сейчас уже думаю, что вообще не стану на тебя заявлять. Потому что…