Витькина жизнь

Зато вокруг пловцы-соперники из других команд с тревогой показывали в сторону Витьки. конечно, не поняв сути, пальцами. Видимо считали достойным соперником своим. А было всего 250 пловцов – участников спартакиады, "разбитых" на команды. Представители почти всех частей и кораблей Севастопольской и Одесской групп.

В день соревнований боль в пояснице уже не ощущалась совсем. Было установлено расписание соревнований и их регламент. В первый день были только заплывы на короткие и средние дистанции по стилям плавания.

Все пловцы по-командно находились непосредственно у водных дорожек. Судьи и комментаторы вызывали каждого пловца с указанием наименования команды и номера дорожки.

Но в команде "качинцев", как уже напоминалось выше. Не хватало одного пловца, а эта значит не видать им лучшего командного места, т.е. "пахнет баранкой". Но выручил Белоконь-Вербовский: по одному виду вызывали Белоконя; а по-другому – Вербовского.

Браво, что этот сержант одинаково хорошо владел и стилем "на спине"' и способом "кроль", Выход был найден. Всё держалось в строжайшей тайне. Да и интервалы. кстати. были тоже приличные.

После спринтерских заплывов по стилям – эстафетный заплыв 4x100 м. В последний день – прыжки в воду с 5 м и 10 м вышек и с 1м и 3 м трамплина, а затем – распространённый на флотах т.н. "Звёздный заплыв" на 1500 м.

В заключительный день подсчет итогов. Витькин дебют представился на 100-метровке 5 место, на 300-метравке 3 место. А по другим видам плавания качинские ребята также показали хорошие результаты. В командном счете качинцы завоевали общее 3-е место. Эта была приятная победа! Успех Витькиного дебюта.

После соревнований прибыли на своё место расположения и вновь началась повседневная служба по своим обязанностям. В эти дни Витька совершил неоправданную глупость. Подумав, что теперь служба продолжается в морской авиации, в боевом истребительном полку, Виктор выбросил своё квалифицированное удостоверение авиационного специалиста в кусты высокого косогора над морским берегом качинского военного городка. Эта глупость в будущем очень сильна повлияла на судьбу и дорого обошлась в гражданской жизни.

7 ноября 1946 года весь личный состав ВС СССР принимал новую военную присягу. С этого дня начался отсчет срока действительной военной службы, военные годы пошли в Фонд Обороны страны.

ХIII. 1947 год. Опять передислокация. Первый кр

аткосрочный отпуск. Неприятные курьезы

В Каче служба проходила до февраля 1947 года. В этот период опять произошел казусный случай с Витькой, кто-то пустил слух, что он никакой не сержант, что он самозванец. Старшина отдела по указанию свыше. куда так же успел кто-то донести, приказал Виктору снять сержантские погоны и надеть рядового, до выяснения. Был ли запрос или нет – не известно, но Виктор письменно сам запросил штаб военного командования Флота. С должности пом.зав.складом он был также освобожден и поставлен рядовым.

Можно только представить себе с каким унижением приходилось общаться среди своих сослуживцев. Вот тогда-то и произошло перемещение по службе. С рядового спроса не было. Посылали в командировки по сопровождению в ремонт авиаматериалы до Бахчисарая, на разгрузку запчастей, материалов и.п. Снизили и денежное довольствие – 50 руб. вместо 150 руб.„ Новогодние праздники 1947-го застали Виктора в командировке на погрузо-разгрузочной платформе на станции Бахчисарай,

Вдруг утром после завтрака 23 февраля 1947 года объявлено торжественное построение полка. Ну, понятное дело, День Сов.Армии и ВМФ. Построились на широкой аллее. В центре, напротив строя, Сдвинутые два или три стола, накрытые красного цвета бархатным полотнищем (скатерть). За этим столом – начальство полка. Раздалась команда "Смирно!"

Начальник штаба зачитывает приказ по Вооруженным силам в честь Дня празднования 23 февраля. Затем приказ о награждении воинов медалью "За Победу над Германией 1941-45 гг. " Среди награждённых прозвучала и фамилия Виктора с прежним воинским званием младшего командира.

Кончились т.е. незаслуженный позор и унижения. Витьку поздравляют сослуживцы с "двойным" праздником – восстановлением прежнего воинского звания и награждением медалью». Справедливость восторжествовала! Витьке предоставили очередной (первый) краткосрочный отпуск на 15 суток. В конце февраля оформил необходимые проездные и отпускные документы и поехал в г. Сочи к своей тётушке. Больше ехать было не куда.

Почистил шинель, "надраил" пуговицы, бляху, медаль, почистил ботинки и в путь-дорогу, Поездом "Севастополь – Москва" доехал до ст. Лозовая, а там пересадка на московский поезд, следующий на Кавказ. Станция разбита, часть вокзала разрушена. Еле нашел в развалинах билетную кассу. Нужно закомпостировать билет, а мест в поезде нет. Что делать? Поезд уже прибывает, и…Недолго думая, Витька заскакивает прямо в билетную кассу, крикнул опешившей "смазливой" молодой кассирше: "Пожалуйста, оформите билет до Сочи. Всю войну не был. Первый раз только получил отпуск, переплачу».

Но кассирша только мельком взглянула на Витьку, видимо на фоне морской формы и впрямь выражение физиономии было через-чур плаксивое, ни слова не сказала, только закомпостировала билет и крикнув коротко. «Беги!»,– вручила ему билет.

А поезд и впрямь уже стоял на станции, готов к отправлению. Синего цвета вагоны – "Голубой экспресс, Москва-Сочи". Быстро найдя указанный в билете вагон, сел на свободное боковое место. Холодно, мороз. Окна замершие. Конец конец февраля всё же. Где-то глубокой ночью проезжали ст. Белореченскую, окна уже начали оттаивать. В вагоне тепло.

Прибыв в Сочи, остановился у тётушки. Походил в Сочинский гостеатр на Гастроли. Тетушка по знакомству доставала Витьке льготные билеты. Встречался с некоторыми одноклассниками, но многих уже не было: кто-то погиб при бомбёжках, кто-то умер от болезней, кто-то совсем выехал из города, многих судьба осталась неизвестной … Братишку Борю тоже не застал – он уехал в Москву доучиваться, затем готовился поступать в институт. На жильё устроился у нашего родного дяди Серёжи.

В эти дни, в начале марта, купил городскую газету, – "Курортную газету", – так она тогда называлась, на 8 страницах, был помещен список реабилитированных лиц, которые были репрессированы в довоенные годы. Но отца среди них не было. Были фамилии Пятакова, Бухарина, Рыкова и др., даже сочинского гл. архитектора Чернопятова была, а вот папы не было.

Дни отпуска пролетели быстро. Вернувшись в часть, новые приказы: Виктор назначается начальником КПС-3 (кислородно-перекачивающая станция) на 3-осн. грузовой машине ГАЗ-ЗА и КПС-5, тоже кислородно-перекачивающая станция, не с ручным приводом. Машина ГАЗ устаревшего образца, находилась уже в стадии списания. Тщательно изучив устройство и назначение КПС, Правила технической эксплуатации, Виктор снабжал кислородными 5-литровыми баллонами каждый истребитель через механиков самолётов, которые доставляли пустые, а взамен получали заряженные кислородом.

Недолго Витька пробыл на Каче – новый приказ: передислоцироваться в с. Весёлое, под Джанкоем. Ну что ж, служим на новом месте, в конце мая уже полностью устроились на новом месте.

В июле Витька получает командировку с группой сослуживцев, среди которых ст. с-т Якубов Ив. с-т Горячев со своим приятелем ст.с-том Калиниченко (они крепко дружили) в бухту Камыш-Бурун, что под Керчью, за получением боеприпасов для авиаполка.

Какое красивое место! Какая сама бухта! Загляденье просто! Получив в течение нескольких дней с десяток – полтора ящиков по 60 кг каждый с патронами для пулемётов ШKACC и погрузив их в машину. вернулись к месту постоянной службы.

В конце ноября 1947 года Виктор получает техническую документацию с накладными на получение авиационного тех. имущества с военной авиабазы в Мелитополе. Трудная была поездка. Послали Виктора в командировку одного, без какого-либо сопровождения. Поезд Севастополь-Москва прибыл в Мелитополь I декабря в 6-00. Зимняя темнота, рассвета еще нет. А в этот день Правительством была объявлена проведение всесоюзной денежной реформы, Рубль менялся как 1: 10. Что тут было!

В центральных газетах, в основном в "Известиях" были напечатаны образцы бумажных денежных знаков достоинствами в 1р, Зр, 5р, 10р, 25р, 50р. и 100р, в действительных размерах их величины, обе стороны отдельно. Этим воспользовались жулики, они вырезали образцы денежных знаков, склеивали половинки их и, воспользовавшись темнотой, покупали на них у торговцев на "хитрых" или "диких" привокзальных базарчиках товары.

Получив днём необходимый товар, Виктор сел в вагон пассажирского поезда "Москва-Севастополь". Мест в поезде не было и пришлось устраиваться прямо в тамбуре вагона. Прибыл на место в полном порядке.

Но впять с Витькой произошел курьезный случай уже летом 1947 года. Вновь командировка. Теперь уже длительная. Нужно было получить авиационное оборудование в значительном количестве. Сначала опять на военной базе ВВС в г. Мелитополе. Если здесь нет, то нужно било ехать в Курск на местную авиабазу, В Курске нет – значит оттуда по телеграфной связи выяснить в Главке, где можно получить необходимое оборудование.

Соответственно с этим были выписаны чистые бланки с подписями и печатями. доверенности. Чистые бланки проездных документов и на перевозку багажа по жел.дор.транспорту. Только наряды на имуществе и проездные документы были выписаны до Мелитополя. Остальные документы должен был заполнять сам. после выяснения на местах.

Но в начале с группой офицеров и несколькими гражданскими лицами выехал, сидя в кузове грузовой машины "Шевроле", в Симферополь, в штаб. Получил на 5 суток сухого пайка. продовольственный аттестат, т.к. был снят с довольствия в своей в/части. В штабе должны был получить доверенность на получение в местной базе 12 баллонов 30-литревых, кислорода и с этой же машиной отправить их в часть.

Документы положил в огромных размерах "портмоне", вылезавшего почти на половину из кармана брюк. В кузове сидеть было не особенно удобно. Скамейки расположены вдоль борта и слегка задраны. Поехали. Сначала машина плавно шла по ровному асфальтированному шоссе, которое построили военнопленные немцы под "командованием" своего "бравого" фельдмаршала Паулюса. Дорога без единого ухаба, словно зеркальная поверхность.

Но перед самим Симферополем дорога была еще не достроена, здесь было много ухабин. А "Шевроле" и без того имел очень жесткую рессорно-амортизаторную подвеску. Кузов неимоверно трясло. «: Портмоне" со всеми документами и выпали в этом месте из кармана, брюк. А рядом возле шоссе’ располагался лагерь для военнопленных. Но Витька пока еще не знал о потере.

Вот прибыли к штабу, Витька за карман – ага! Тю-Тю …, карман nyстой. Где выпал бумажник? Черт его знает, остался сидеть в кузове и собрался уже вернуться назад. А тут офицер обратился в кузове сидящим: "Ну кому еще нужно в штаб? Тебе, что-ли?" – обратился он к Витьке, "Да нет,-ответил Витька,-не поеду в штаб".

Но тут же его осенила мысль: а, что если хоть баллоны с кислородом получить и с ними вернуться в часть? Бистро слез с машины, пошел в штаб, а с собой было только накладная на получение кислорода. доверенность тоже там, с "портмоне"! Недолго думая, заскочил в отдел ГСМ, "ошарашил" наскоком нач-ка отдела женщину-полковника, выпросил у неё доверенность, на себя; для получения кислорода. Получил баллоны и, погрузил их в кузов машины. вернулся я часть. Умора! Хохма!

Теперь уже полковник Тютюнник удивлённо спрашивает: "А ты чего вернулся?" "Документы потерял" – ответил Витька. Ни слова не сказал пол-к. Как быть теперь? Ведь там, кроме технической документации. был и продовольственный аттестат. На 5 сут. был получен сухой паёк. Булку хлеба и банку говяжьей тушенки Витька тут же "умял" сразу от расстройства. Сахар, жир, гречневую крупу – куда это всё? С ребятами варили и кушали. А Витька в течение пяти дней ходил в лётную столовую и знакомый кок подкармливал.

Прошли эти 5 суток. Вдруг ст.с-т Калиниченко, вернувшись из дневной командировки из Симферополя, воскликнул Витьке: "Твои документы нашлись! Они меня выручили, попал в комендатуру. Проверяя документы, комендант прочел в удостоверении "90 АТП". Тут же спросил, а такого-то знаешь? "Как же,-ответил Калиниченко,-наши койки рядом стоят?

"Немедленно,-говорит,-возвращайся в часть и скажи ему, что его ждёт нач-к контрразведки ст.л-т Зайцев". И указал адрес. Если бы не эти документы, то пришлось бы Калиниченко 2 часа маршировать во дворе комендатуры. Такие были тогда наказания для нарушителей воинских порядков.

На следующий день. доложив об этом в штабе и заготовив необходимые для оправдания документы, подтверждающие личность. Витька выехал на гарнизонной машине по указанному       адресу. Это был лагерь для военнопленных №18. Как раз в этом месте и выпал злополучный бумажник из кармана брюк.

Идет Виктор вдоль изгороди из колючей проволоки, а за ней у самого начала её, какой-то "фриц" козырнул ему. Витька ответил на приветствие. Немец побежал к другому углу      и опять козырнул.      Витька ответил, теперь немец побежал к третьему углу изгороди и вновь встретил приветствием. Наконец "Фриц" побежал "на радостях" к самой проходной, где и последний раз обменялись с Виктором приветствиями.

В проходной старшему доложил о своём прибытии, он ответил, что ст. л-т Зайцев давно ждёт. Подождав немного и выпив из "анкерка" кружку охлажденного кофе, наконец получил приглашение Зайцева зайти к нему.

Пришел, доложил о прибытии с вручением подтверждавший личность листок, заверенный командованием полка, хотел уже произнести заранее приготовленную "речуху" страдания (исповедь), как Зайцев указал на большую корзину для мусора и сказал: "Вот ищи там свои документы". А там оказалось полно разных кошельков, сумочек-косметичек, бумажников и т.п. Не один Витька оказался раззявой.

Haшeл! Всё в порядке! Только сказал Зайцеву, что какой-то немец бегал за проволокой вдоль изгороди вокруг лагеря и всё приветствовал Витьку. "А это, – говорит – наверное тот "Фриц", который нашел твои документы и принёс их мне. Они моряков любят. вот он и приветствовал тебя. Узнал видимо. Всё там цело? – спросил, "Да, – ответил Виктор, – всё на месте!", только 10 р, были их нет, "Немец принёс и говорит, что не понимает, что за документы, а деньги понял", – с шуткой сказал Зайцев. "Ну отваливай в свою часть, да в дальнейшем будь аккуратней". И отпустил Витьку. Радости! – "полные      штаны"-удостоверение ичности, доверенности, чистые бланки проездных документов с подписями и печатями, а также и требования на перевозку багажа, наряды на получение дорогостоящего полусекретного авиаимущества и т.п. Ну, а самое главное-то, главное для Витьки – продовольственный аттестат!

Привёз, сдал все документы. Поставили на довольствие, да еще и выдали за 5 сут. сухого пайка. Вот и опять "праздновали" с ребятами, всем кубриком "рубанули" отменную кашу с мясной тушенкой "за милую душу".

Но после этих событий начальство изменило      своё отношение к Витьке. Ослаблено к нему личное доверие. Прикрепили матроса для обучения его работать на КПС-3, его устройством, ПГБ и т.д. Но Витька пока ничего не подозревает.

Вскоре с Витькой опять произошел курьезно-смешной случай. Жаркое лето, день ВMФ, воскресенье. В отделе выпивка всегда была – это не проблема, ведь за отделом склад ГСМ – все виды горючего можно найти, а также и спирты: ректификат и сырец, и технический.

Как-то поехал Витька с серж, Евсеем Киселёвым в Мелитополь получать 3 бочки спирта и еще за кое-каким грузом для хоз.-технических нужд полка. Получив на авиабазе 200-литровую бочку ректификата и две такие же бочки спирта-сырца и другого груза. погрузили это всё в грузовой 2-осн. вагон. Прицепили этот вагон к грузовому поезду и поехали, сопровождая вагон с грузом. В дороге находились примерно двое суток.

По дороге, в пути следования поезда, отлили из бочек спирта по 3-х литровому баллону. А в бочки добавили такое же количество чистой сырой воды. При сдаче на склад спирта и после проверки спиртометрам всё оказалось, а норме, подвох замечен не был.

И вот в праздничный день, глотнув по стакану спирта. поехали на вечер с группой ребят по увольнительным в Курман погулять в райклубе. А в спирт добавили по граммов 20 тройного одеколона. Каждый в свой стакан, конечно. Как остальным? – а Витьке показалось отвратительнейшей дрянью.

Но это еще не все. Поехали, в районный центр -Курман. А машины были старые, прошли всю войну без планового ремонта, разбитые, ЗИС-5. Тормоза не держали рычаг коробки скоростных передач не фиксируется – держать другому, рядом сидящему с водителем. Аккумулятор слаб, фары еле-еле освещают дорогу.

Поэтому на каждом крыле кто-нибудь из ребят и ручными фонарями освещали водителям дорогу. А «Форд» и «Шевроле» брать не разрешалось. Они числились как боевые машины – тягачи. Их выделяли только по выходным дням для поездки на базар в Симферополь женам офицеров.

Подъехали к районному клубу, там демонстрировали впервые вышедшего на экраны фильм «Подвиг разведчика". Уже стемнело. Стали смотреть. Витьку постепенно начинает "разводить". Нет, он совершенно не качался, стоял твердо на ногах. Но в глазах что-то "балдело", начинает дуть живот. Бздёшь, а вокруг «дух одеколонный " разносится. Стоять тесно, вокруг тебя прижимают люди. Не упадёшь!

Что там показывали на экране, кто его знает, Витька уже обалдело взирал на экран. Кино закончилось. Разобрали ряды со стульями и начались в этом же зале танцы. Витька умел танцевать только вальсы, танго и фокстроты в стиле того периода. А тогда больше распространены были бальные танцы: па-де-катр, па-де-гросс и еще какие-то. Правда краковяк и "Карапет мой бедный" тоже танцевали как бальные, но уж их Витька танцевал.

Во время танцев Витька даже "траванул" "массой" с одеколонным запахом на пол, но никто не шумел, спокойно продолжали танцевать, осторожно обходя это злополучное место. Во время отдыха между танцами Витька даже "сбряцал" чечетку. Ему зааплодировали. Машина должна была ждать окончания до 23-00 часов. Так разрешили, затем вместе с увольняемыми вернуться в часть.

Закончились танцы поздно. Витька вышел из клуба, а где же ребята? Машина? Пора уже и возвращаться домой. Но никого нет, ни Мишины, ни ребят. время уже за 23 часа. Уехали и не позвали Витьку. Стервецы!

Пришлось идти пешком, 10 км. Но по жел. дороге через каждые 4 км располагались стрелочные посты с небольшими двориками. Нужно было пройти всего два поста и от последнего свернуть вправо и по проселочной дороге      пройти еще 2 км      – и расположение части. Грейдерная автострада по ходу       от Курмана слева       жел.дор.полотна. Идёт Витька по шпалам. Показалось долго шел. В друг показались какие-то домики в темноте, А. ночь безлунная, пасмурная, вот-вот "брызнет" дождик, огней нет.

Вот перешел Витька рельсы- на-право, какой-то домик. Постучал в дверь. "Кто там?" – спрашивает женский голос, Витька в свою очередь сам спрашивает: "Что это за деревня или город?” Сердитый голос из будки: "Какая деревня. это стрелочный пост!" "Фу»       чертыхнулся Витька и прилёг под стог сена или соломы и вздремнул малость. "Полу обалделый" уже.

Сколько прошло время – кто его знает. Но проснувшись после дремоты, Витька снова пошел вперёд с расчетом, что жел. дорога должна быть справа по ходу от шоссе. Балда!

Идёт, идёт Витька по шпалам уже около часу и впереди опять показались дома. И уже вот-вот начнёт светать. Наверное, эта Джанкой, обалделой башкой подумал он. Прилёг вновь под стену какого-то большого сарая и впять вздремнул, проснулся – уже почти рассвело. Идут люди на работу, кто-то со смены. Слегка поморосил дождик. У первой попавшей навстречу женщины Витька спросил: "Что это за город? "Курман!" – ответила женщина "Вот черт же возьми!" – в сердцах возмутился Виктор,– всю ночь шел из этого Курмана и опять пришел к нему”. "Балдение" уже прошло, негодование наступило. Башка в норме, не болит и не гудит.

Ну теперь уже основательно светло. всё видно, можно уверенно идти теперь в часть, не заблудишься. Через 4 км полустанок. где расположен лазарет. Но он оставался от просёлочной дороги в стороне, вблизи полустанка. Пройдя развилку по дороге, идёт Витька дальше к гарнизону. Всё ближе к военному городку. А навстречу идут люди в сторону Курмана.

Вот спрашивает какая-та женщина у Витьки: "Ты не из лазарета идёте?" "Нет! – ответил он и идёт дальше. На душе как-то "муторно стало. Пивка бы попить или газированной водички. В расположении гарнизона, прямо на его территории был офицерский буфет. Но еще рано. Он начинал работать только после обеда – с 16-00 часов.

Пришел, наконец-то, в свою землянку-бункер. Ребята на Виктора – "Где ты был? Куда делся? Мы тебя сначала звали, а потом ты куда-то исчез. Мы думали, что ты уехал и мы тоже уехали". «Куда там исчез»,– говорит Витька, – «вас искал!".

Но обошлось всё благополучно. Витька тут вспомнил, что женщина спрашивала его – не из лазарета ли? – посмотрел на свою физиономию в зеркало. Она была какая-то бледна-серого цвета. Вот это да, глотнул одеколончика. Замутершило еще и Витька немного "стравил" в кусте. После этого, примерно, еще с полгода не мог видеть и чувствовать запаха ни духов, ни одеколона, и еще с полгода не мог переносить только запаха.

ХIV. Новости в службе, Вновь переобмундирование_

I. Служба продолжалась. Служили дружно. Но начались в службе какие- то перемены. Хоть об этом говорили, но просто чувствовалось. Происходили замены лётчиков полка на прилетевших из Харбина в нескольких эскадрильях. Полк готовился на замещение старых с поршневыми двигателями истребителей ЯК-9 на новые турбореактивные истребители МИГ – 15. Первыми обучение летать на них получили командир полка полковник, Герой Советского Союза, Виталий Попков, штурман полка и зам. ком. полка по лётной части. Им была поставлена задача провести обучение ком-ров эскадрилий, а последние – лётчиков по звеньям. Обучение прошло успешно, полк полностью перешел на боевые истребители МИГ-15.

Машины подготовлены для высотных полётов. Это повлияло на потребность в кислородных баллончиках. По целым дням приходилось теперь заполнять бортовые баллончики своим кислородом. Потребность о них не уменьшалась.

2.1948 год. Последнее ли переобмундирование. Автошкола. Первая любовь

В апреле Виктора по непонятным ему причинам переводят, а РАО – рота аэродромного обслуживания. КПС-5 Виктор сдал прикреплённому матросу. И тут же пришли два приказа – о переобмундировании личного состава лётного полка и АТП в армейскую форму одежды, второй – о сокращении численности личного состава в боевых единицах.

Правда командиру полка. штурману, заместителям ком.полка, части комэсков, нач-ку штаба, ком-ру АТП форму ВМФ оставили. Остальным в/служащим – офицерскому составу. старшинскому и рядовым морская форма была заменена на общеармейскую.

По второму приказу сокращались звенья, а вместе с ними и эскадрильи, вместо трёх единиц в звене, оставалась пара по мирному времени. Освобождались и техники. Офицерский состав сокращали по-разному. Кого демобилизовали по выслуге, кого по болезни, а кого переводили в другие авиационные подразделения.

Механиков самолётов и др. технических авиаспециалистов тоже переводили кого куда: кого о ПАРМ (Передвижная авиаремонтная мастерская), кого также в другие авиаподразделения. Был также приказ МО об очередном увольнении из Вооруженных Сил СССР.

Но в Моздоке открывалась автошкола, в которой готовили водителей – автомехаников. И тут же пришла разнарядка для направления в неё желающих специалистов.

А у Виктора-то с детства была мечта стать шофером, и он немедленно подал рапорт-заявление своему начальнику для направления его в автошколу. Внеочередная медкомиссия и Виктор зачислен кандидатом в Моздокскую автошколу.

Виктор жил в большой, человек на 30 землянке-бункере. где были расположены подразделения РАО. Ни на какие работы его не посылали, только в караульные наряды'. Да и то только лишь часовым у знамени полка в штабе или дежурным по штабу. А также дежурным по камбузу или разводящим. Так проходило время по службе вплоть до майских праздников. Парадов уже нет. В гарнизоне – торжественное построение, зачитка приказов МО и ВВC Флота. затем' предоставлялось личное время. увольнение в район и т.д.

Просматривались в офицерском клубе кинофильмы. иногда приезжали эстрадные артисты Симферопольской филармонии. Однажды приехал и сам Георг Отс, тогда начинающий режиссёр. со своей небольшой труппой. Приезжали и другие известные артисты советской эстрады. Было интересно.

Надо сказать, еще, что и партийно-политическая работа в полках била организована на высоком уровне.

И так, после праздников, где-то в середине мая пришел приказ об отправке в автошколу. Надев новое армейское обмундирование. Виктор вместе с другим сослуживцем из РАО Гачиком Манукяном выехал поездом "Симферополь-Москва»" в Моздок с пересадками в Харькове и в Прохладном. Тогда еще не была поезда сообщением "Москва-Махачкала". В Джанкое к ним присоединились еще двое из соседней авиачасти. Среди них был и ст, серж-т Саша Мещеряков, с которым Витька крепко подружился.