Витькина жизнь

Загудела солдатская примитивная печь, аж бочка накалилась до красна. Простояли здесь несколько дней.

Двинулся Севастопольский полк на Саки. Остановились в землянках, которые оставили ещё немцы. Вообще-то землянки выглядели добротно: врыты в землю бетонированные помещения, сверху над поверхностью земли на полметра от поверхности её возвышаются только крыши. Нары – конечно из земли, как и у нас, по середине – неглубокая траншея для прохода. Настил – та же солома и листья сухие.

Солдаты спят, не раздеваясь: шинель под себя, шинель под голову и шинелью накрываешься. Освещение делали из телеграфного провода-гупера: протянешь от стены до стены вдоль землянки, зажжёшь – горит изоляция. В землянке светло. Только потом если "сморкнёшь" – из носа сажа летит как из печной трубы "голландки".

Как раньше уже писал, с чемоданчиком Виктору пришлось расстаться еще в Мазанке перед маршем. Какой-то лейтенант упросил его поменять на вещмешок. Солдату, да еще в пехоте, не положен чемодан. Пришлась отдать. Тельняшка и бескозырка, "Военно-морской словарь" и "Морской словарь" да учебник "Военно-морского дела" кое-как уместились в вещмешке. На гимнастёрке были пришиты пуговицы с якорем. Вот и все морские реликвии.

Неподалеку от расположения Севастопольского полка дислоцировалась авиаэскадрилья ГУ-2, лёгкий бомбардировщик-торпедоносец, по типу американского "Бостон". Через несколько дней Витькин полк сменил это место, пройдя еще несколько километров южнее от Сак и блике к морю. Здесь уже землянки настоящие – русские.

Комвзвода пришел новый, еще "зелёный", хоть и 1925 года рождения, он только с училища, лейтенант. Он попытался Виктора сделать своим ординарцем-денщиком. Вёл себя надменно, хамски, как дворянин среди мужиков, но не подумал, что Виктор сам-то по крови дворянин.

Приказал однажды, чтобы утром сапоги были начищены, приносил завтрак, обед и ужин, убирал его постель. Ну и ну! Ладно, сапоги Витька ему с болью в душе вычистил. Убирать постель? – дулю! Завтрак принёс в крышке от плоского котелка – фляги, у кого-то попросил. Потом отдал. А как быть с обедом? Котелок свой Виктор, попросту говоря – "зажал", да и прислуживать какому-то вельможе не в его характере.

Нашел в районе кухни полу ржавую банку из – под томатной пасты, пробил по бокам две дырки, протянул через них какую – то проволоку и получилась ручка. Пошел к кашевару и говорит ему: «Комвзвода налей сюда первое и туда же второе».

Кашевар так и сделал. На первое был борщ, а на второе – котлета с гарниром из рисовой каши.

Принёс Витька своему взводному эту обеденную бурду. Эх! И шуму же наделал он! Кричит взводный: "Где ты видел, чтобы первое и второе блюда подавались в одной посуде? Где хочешь; это же принеси мне отдельно!" Ничего не поделаешь, грешен, батюшка, грешен. Пошел Витька опять искать крышку от котелка и просить кашевара положить второе блюдо отдельно, мол, "взбесился" взводный.

Принёс Витька взводному второе, а тот выгнал его в шею, чего Витька и добивался. Был в одном взводе с Виктором пожилой солдат – Гущин, которого взводный и определил к себе "денщиком". Фактически при взводном должен находиться связной без всяких прислуживаний. Но ведь попадается же какой-то хамник!

Затем взводный сменился. Тот, видимо, не прижился характером и ротному. На смену ему пришел Витькин земляк, из Бурятии – Мантыков, ровесник, парень мировой! Виктора уважал, узнал кое-что из его жизненной судьбы.

И вот наступил Новый – 1945-й год. В эти дни – I и 2 января дали наркомовских 200 граммов. Мантыков к этому времени перевёл Виктора 1-м номером – наводчиком станкового пулемёта. Теперь уже Виктор в совершенстве овладел "Максимом". А 2-м номером Виктор взял к себе из подносчиков патронов Гусейнова – азербайджанца по национальности. Они как-то незаметно сдружились друг с другом. Ибрагим Гусейнов, по его словам, был до войны преподавателем русского языка в средней школе. Но знал немецкий, французский, арабский и некоторые тюркские языки.

А писал, как красиво! Вот он не пил и отдавал свои 200 Гр Витьке. Подвыпив, Витька 2-го января пошел к морю. Благо полк расположился буквально возле берега, метров 200 до него. Ах! Как прекрасно! Море слегка волновалось. Погода стояла солнечная. А мороз!!! Правда, небольшой, но градусов около 10*С был. Ведь 2-е января!

Но душа на вытерпела, Витька разделся и нырнул в морскую пучину.

Вода показалась не холодной, но когда вынырнул, то всё тело обожгло, как иголками. Витька выскочил из воды, схватил свои шмотки и бегом в лагерь.

Дежурный по части ст.л-т Беридзе кричит: "Кто это? Откуда? Запереть на гауптвахту!" На "губу" Витьку не посадили и на этот раз, а вот стали следить, чтобы опять к морю не убежал. Но Витьке больше и не надо. Слава Аллаху – больше водки ведь не дадут!

Вскоре опять двинулись уже пехотным маршем на юго-восток, в сторону Симферополя. Через сутки пришли и расположились лагерем в землянках на одной из гор под Симферополем и у деревушки с названием Кисек-Аратук. Январь на исходе. Морозы заметнее чуть ослабли.

Наш 1371 КССП расположился здесь в отрытых уже кем-то землянках.

Пулемётный парк роты был устроен выше по склону горы над лагерем на обширной площадке под навесом, где разместились пулемёты всех взводах роты. Тактические занятия пока не проходили. Занятия проводились по-взводам, теоретические по стрелковому делу. Изучали и еще более закрепляли теоретически материальную часть "максима" и др. стрелкового оружия.

Шел уже февраль 1945 г. Еще довольно холодно, да и ветрено. На воздухе примерно градусов 15 – 18 *С мороза. Снега много. Ветром надувает сугробы. Иногда заносит вход в землянки, ввиду чего приходилось соседям по землянкам, где удавалось своими силами отрыть изнутри вход, помогать откапывать соседние землянки.

А оправлялись по большому как?! Смешно и анекдотично даже – на сапёрную лопаточку и через окошечко выбрасывали экскременты на ружу. Ведь снег доходил да самого окошечка землянки.

Витька в эта время прихватил простудность – ангина началась. Побаливало горлышко, больно глотать. Появилась сонливость, холод пробирал (морозило), пошел в лазарет, там замерили температуру – 39 *С. Врач установил диагноз – фолликулярная ангина.

Госпитализировали, а полевой лазарет, который был размещен в бывшей районной больнице. "Лоск" больничный, по полевой мерке, чуть ли не курортный! Вкусные завтрак, обед с компотом и ужин. Но главное, обязательно утром и вечером булочка с маслом к чаю. какао или кофе с молоком и полдник – кефир или молоко. Во!

Понравилась Витьке в лазарете. Через неделю после лечения ангина начала проходить. хотя температура тела колебалась еще от 36,6 – 37,3'С по утрам, а к вечеру доходила до 37,8 *С. Еще через несколько дней -температура начала восстанавливаться – 36,6 – 36,8*С по утрам, 36,8-37*С к вечеру.

При обходе врач начал готовить Витьку в выписке. А как понравилось тут! Начал Витька хитрить – при очередных обходах натирать суконным одеялом ртуть в градуснике. Доведёт до 37,5 *С, вреде бы хватит. Так продолжалось два – три дня.

Затем, чувствуя себя уже совсем здоровым, да и врач вроде бы начал тоже что-то подозревать, Витька всё же решился рискнуть еще разок. И вот при очередном обходе врача Витька трёт под одеялом ртуть термометра. Осталось до него две-три койки с больными, взглянув на градусник – мать честная, почти за 40С!

Вах! Сбил градусник и опять натёр, но уже врач рядом. Натер до 37*С с «чертиками". Лежит, врач подходит, посмотрел на градусник, потом заглянул в открытую "пасть" на горле у Витьки. Потом удивлённо спросил: «Что болит у тебя?" "Ничего уже не болит". – ответил Витька. Врач приказал подготовить документы и выписал. Хватит, наверное, сачковать. А? И так пролежал лишнюю неделю. Хорошо!

Вернулся Витька в свою землянку и обнаружил пропажу бескозырки и морских словарей, которые хранились в вещевом мешке. На кого грешить? Для порядка опросил ребят по землянке. Никто не знает. Ротный – капитан Быков, бывший моряк, по ранению был списал с корабля на берег (носил еще морскую форму). Как-то он выпросил у Витьки пуговицы с якорями. На него грешить?

Появился новый взводный на замену Мантыкова. Звать тоже Виктором, но фамилия его за памятовалась. Прибыл он в роту из расформированной бригады морской пехоты. Хороший парень! Подружились они с Виктором. Но о пропаже реликвий морских – ни слова.

Был как-то внеочередной обход. Он всегда бывает в частях при осмотре личных вещей у солдат – лишнее изымалось. Вот, в отсутствие Витьки, пребывание, в злополучном госпитале, – исчезли бескозырка и морские словари. Но учебник "Военно-морского дела" остался.

А как Ваня Гаран, с котором Витька подружился еще в запасном полку? Где он? Что с ним? Они вместе попали в одну пулемётную роту нo в разные взводы. Ваня основательно подготовил Витьку по материальной части "максима" и он отлично усвоил огнестрельное дело. Молодец Ваня!

Одновременно Ваня, в свободные часы, ходил в местный лесок и собирал бруски из мягких пород дерева. Затем из них он вручную выстругивал обувные колодки. Для себя вначале. Из светлого и нетолстого брезента он потом сшил себе сапоги. Где только он доставал материал на подошву? После смазки черной сапожной ваксой и последующей чистки обувной щеткой до блеска – получались классные "хромовые" сапожки!

Витька тоже попросил Ваню сшить ему такие же сапожки. Сшил! Затем такую же просьбу исполнил ротному и старшине. Взводные стали на очередь, но не успели. Дело дошло до ком.батальона м-ра Пусько. Вот где был отменный мужик! Душа солдат! Комбат перевёл Ваню в полковую офицерскую мастерскую-ателье при полковом доме офицеров, где "обшивались" и обновляли своё обмундирование офицеры полка. Ваня был, оказывается, профессиональным специалистом по пошиву обуви. На любой размер, им замеренный, сам выстругивал колодки. Хоть мужскую, хоть женскую. Так и разошлись их служебные пути. У каждого своя судьба…

VIII.Март-апрель 1945 г. Курсант. Походный марш

с "боями" через Крымские горы

Служба, как говорится, идёт. Взводный предложил Виктору быть у него связным, на что получил согласие. 23-е февраля отметили хорошо. Гусейнов Ибрагим стал I-м номером, а Виктор подал докладную через ротного на имя комполка о зачислении в полковую школу и стал её курсантом.

Началась новая служба, в полку – всё же курсант полевой школы, будущий сержант по специальности пулемётчик, командир пулеметного отделения (расчета).

Теперь ежедневно проходят теоретические занятия по стрелковому делу, практические по стрелковому делу, практические по огневой подготовке и тактике боя и физические занятия со спортивными элем-и.

Занятия проходили на открытом воздухе в предгорье под Симферополем, в окрестностях пос. Кисек-Аратук.

В конце февраля-начале марта началось потепление, небо чаще было безоблачным. Снег постепенно начал стаивать. Начали поступать слухи о набегах в некоторых горных районах остатков вооруженных банд крымских татар на горные аулы и поселки. Дивизия получила оперативное задание прочесать огнем своих огневых средств горный хребет Крыма от Симферополя через Мокензиевые горы, Судак и до Севастополя, где, затем, планировалось торжественно отметить годовщину освобождения морской твердыни-крепости, боевой Славы и гордости русских моряков – гор. Севастополь.

Стали готовиться снова, в поход, покидая Кисек-Аратук.

В первых числах апреля, или где-то в середине месяца, выступили. На ровнинax снег практически растаял весь, уже начали расцветать ранние сорта фруктовых деревьев. Рана, позавтракав, в полном вооружении с пулемётами на-руках выступили в поход. Сначала или по асфальтовому шоссе в направлении пос. Старого Крыма. Затем повернули в горы.

Горы не такие уж высокие, но всё же в полном снаряжении и поочерёдно неся раздельно "Максим" – всё-таки полный вес его 66 кг. идти было тяжеловато. Высота гор здесь 200 – 1000 и, склоны крутые. На небе – ни облачка, ветра нет. Хочется пить, губы опухли, осушились.

Солдаты идут ночью. Пока тихо. На ровном местечке склона горы остановились на привал, до утра. Прямо кто где остановился. тут же и прилёг. Рано утрам, перед восходом солнца – подъём и снова в путь-дорогу. Солнышко чуть приподнялось над горизонтом и уже припекало.

Шагая по узкой горной тропинке. Виктор вдруг заметил справа от неё какую-то маленькую, диаметрам с молочное ведро, ямку с зеленоватой водой. Сверху на ней еще плавала какая-то дрянь – не то водоросли, не то что-то другое? Витька всё же снял с головы каску и, зачерпнув воду, выпил, только выплевывал всякую дрянь. Вроде бы утолил жажду. При этом он заметил, что еще кое-кто из солдат последовал его примеру.

Продолжали идти, понурившись, время от времени поднимая голову для обзора "вперёд". В один из таких моментов Виктор заметил какой-то поток воды, бурно стекавшего от куда-то сверху вниз, перерезая тропу. У всех прибавилось сил, вдохновение – вот сейчас мы напьёмся.

Подошли в плотную и что же – одни камни, след от бурного потока когда-то падавшей воды. Но солдаты отчетливо видели, что вода падала крупным потоком! Что это? Оказывается – мираж … Вот впервые в жизни и на яву Виктор увидел настоящий мираж.

Шли дальше не больше 30 мин. В походе уже около недели. Подошли к склону горы и увидели внизу в небольшой долине речушку. Уже настоящую. Рядом расположились походные полевые кухни. Время обеда. Конечно ребята все оживились и бросились вниз со склона к речке. Умылись, помыли ноги, переобулись, напились водицы, хоть речушка и была невелика.

Всем хватило. Стали обедать, после которого немного отдохнув, снова двинулись в поход. Впереди ждали Мекензиевы горы, а под ними – Севастополь.

Прошли горы Судака, стали подходить к Мекензиевым. Тоже не так уж и высокие, похожие на горы Судака. Склоны у всех гор тут крутые, обросшие мелким дубняком. Вечером на небольшом склоне поужинали. Но тут произошел смешной случай. Солдатский «кок», с огромными ручищами грузин, куда-то задевал чумичку, а на ужин был винегрет.

Долго искал, никак не найдет. Ребята тогда подсказали ему – давай «лапой» своей отмеряй, что же делать теперь. Он согласился и под общий смех солдат черпал из котла порцию за порцией своей огромной ладонью в котелок или крышку от котелка винегрет.

Поужинали и снова в поход. Поднялись на вершину и снова опускаясь то поднимаясь полк с дивизией следует в направлении Балаклавы. Вдруг в сумерках послышались выстрелы. Одиночные оружейные и автоматные очереди. Иногда слышались и одиночные минометные выстрелы.

Объявлена боевая тревога – изготовка к бою. Начало темнеть. Несколько пуль просвистело около Виктора, ему досталось принять бой «первым номером». Он установил свой «максим» в положение «рассеиванием» и стал искать цели. Внизу на склоне противоположной горы он заметил мелькавшие огоньки и движение людей. Естественно – татары, выследившие нас, и думали застать в врасплох. Виктор, дав очередь с начало в одном направлении, затем в другом. Охи, стоны, вскрики. Стреляли и соседи.

Прочесав огнем место расположения противника, стрельба прекратилась с его стороны. Поступила команда – «Прекратить огонь!» – и полк вновь двинулся вперед. А сзади уже действовали войска МВД или НКВД. Полку скомандовали сбор и без передышки снова двинулись вперед. Затем без ночлега долго бороздили Мекензиевы горы. На всем пути было спокойно. Уже глубокой ночью, почти перед рассветом расположились без палаток на ночлег.

В конце апреля 29-го, вышли к Балаклаве. Спустились в долину.

Повсюду стояли подбитые немецкие танки, пушки, валялись каски. Кое-где виднелись истлевшие трупы немецких солдат в эсесовском обмундировании. Впереди виднелся склон Сапун-Горы с траншеями. Там тоже были видны неубранные эсесовские труппы. И опять же в этой долине расположились без палаток на ночлег. Накануне 1 мая 1945 г. стали готовиться к повторному штурму (уже при учебных маневрах) Сапун-Горы. В районе Балаклавы и Сапун-горы сосредоточились воинские части Приморской армии, в том числе и Севастопольский полк 414-й КАСД, а также и морские подразделения ЧФ.

30 апреля на склоне горы, находящейся в оппозиции (напротив) Сапун горе, расположились воины полковой школы. Виктор со своим «Максимом» прикрывал левый фланг батальона.

Начался штурм. Солдаты все с криками «Ура!» бросились в «атаку», и траншея за траншеей преодолевая, ворвались на вершину Сапун – горы. В траншеях было много неубранных трупов немецких солдат. На вершине горы почти в каждой воронке от разорвавшихся авиабомб доверху также были беспорядочно сброшены немецкие трупы.

Здесь же были заменены уже устаревшие пулемёты "максим" на более легкие пулеметы образца 1944 г. системы Горюнова. Весь пулемет в сборе и со щитом весил всего 40 кг. против «максима» – 66 кг. Но этот легкий пулемет в первое время был как-то не привычен. Тут же быстро изучили его материальную часть и основы стрельбы из него.

Обедали и ужинали на Малаховом Кургане, где и расположились на ночлег. уже в палатках. А утром в праздничный день I мая 1945 г., позавтракавшее подразделения дивизии двинулись к месту установки "Обелиска Славы на Малаховом Кургане и в 11-00 прошли мимо него парадным маршем, отдавая дань и честь славным героям Великой Отечественной, освободивших Крым от немецко-фашистской нечисти.

Построились по парадному. Пулемётчикам вручили ручные пулемёты РДП (системы Дегтярёва). Они или в первых шеренгах по 8 чел. За ними автоматчики, а затем стрелки с карабинами. Виктор – на правом фланге первой шеренги. Так получилось, что обелиск оказался справа по ходу марша (а так. наверное, было и рассчитано). Прошли четко парадным строем и направились далее на Малахов Курган. Здесь расположились бивуаком на отдых, разбив походные палатки.

Ожидалось, что полк и дивизия примет участие в Севастополе в торжественном параде 9-го мая в ознаменование годовщины освобождения г. Севастополя от немецко-фашистских захватчиков. А пока-что проводили в эти дни теоретические занятия по огневой подготовке. Продолжали изучать материальную часть и взаимодействие частей пулемёта Горюнова при стрельбе. Одновременно готовились к предстоящим экзаменам по окончании полковой школы.

Наступил день 7-го мая, который прошел, как обычно, без каких-либо изменений. Бои шли уже в самом Берлине. Ожидался вот-вот конец войны. И вдруг рано утром 8-го мая 1945-го, примерно в Зч 40 мин или 4-00 час. разбудили пулемётчиков связисты, которые расположились в палатке по соседству и сообщили: "Ребята! Война закончилась! Только что мы приняли радиограмму о подписании акта о капитуляции Германии!»

От этих радостных вестей у всех сон как рукой моментально снят. Все вскочили со своих мест, находу кое-как натягивая свои штаны. Что тут было потом! Ликованию, казалось, нет предела! Виктор схватил свой Горюнов, установил его «на зенитную наводку», зарядил лентой с трассирующими пулями и дал ряд коротких очередей вверх. Зашевелился весь лагерь, послышалась отовсюду стрельба из всех видов оружия. С кораблей Балаклавском рейде начали стрелять моряки.

Возник импровизированный Салют! Командиры полков и особенно комдив генерал-майор Манагадзе стали кричать, мол, прекратите огонь. Бегают в кальсонах и не поймут в чем дело.

До них еще не дошло сообщение радиограммы. Какой-то офицер сгоряча «съездил» Витьке по «морде».

Стрельба стихла быстро, как и началась. Командование, наконец, узнало в чем дело, пришло в себя и стихийно начался митинг. Помитинговали до завтрака, а после завтрака получили приказ об окончании манёвров, вернуться в Симферополь и другие места дислоцировании воинских частей. Двинулись снова в поход. Но с "Горюновым" теперь гораздо легче идти.

IX. Служба в мирные дни. Окончание школы

И так, снова в поход. Повернули в сторону горы Раман-Kеш, самая высокая гора в Крыму, или её еще называют Палат-гора (около 1500 м над уровнем моря). Затем повернули к морю и спустились с гор перед Алуштой. Пройдя Алушту, уже по асфальтированному шоссе Севастополь-Симферополь, двинулись через Алму и Ливадию.

Придя в Симферополь, полчане приготовились уже пойти вновь в Кисек-Аратук, где расположились до этого в землянках. Но остановились на окраине Симферополя. Затем солдат повели в сторону жел.дор.вокзала и привели к кирпичному зданию с довольно обширным двором. Это оказалась казарма полчан, в которой они по-батальонно и поротно расположились.

Но. войдя в казарменное помещение, солдаты были приятно удивлены: везде стояли двух-ярусные койки на пружинах с аккуратно застеленными постелями с одеялами и с белыми простынями. В помещении для курсантов полковой школы койки стояли одноярусные.

Виктор просто не верил своим глазам – шерстяные одеяла, белые простыни, подушки в белых наволочках… Аж ком к горлу подкатил от увиденного. Ведь за эти, даже немногие, месяцы пребывания в окопах, землянках и блиндажах с настилами из сухих листьев солдаты забыли о постелях и отвыкли от них. А тут всё белое. Виктор даже пальцем осторожно стал чуть-чуть дотрагиваться до простыней, подушек, одеяла… Будто бы это всё кажется, а не явь. Но расположились уже по мирному времени.

Виктора тут-же избрали комсоргом школы. Что делать и как вести комсомольскую работу – Виктор не знает. Парторг школы и замполит батальона отнекивались хоть и обещали оказать помощь. Никто и ничего от Виктора не требовал. работа практически не велась и жили пассивно по солдатским будням. Некому было воодушевить комсомольцев. Война кончилась!

9 мая 1945 года объявлен праздником – День Победы! Было в Симферополе назначено проведение в июне парада Победы. Стали усиленно готовиться к нему. даже очень интенсивно. Ежедневно после завтрака и до обеда маршировали во дворе солдаты. Индивидуально по одиночке, по Два в шеренгу, по четыре и по 8 чел. отрабатывали четкость шага и равнение на правый и на левый фланги. Производили на ходу под бой барабана из батальонного оркестра все строевые эволюции.

Иногда на смотр приходил и сам комполка полковник Синани. Небольшого роста из кавалерии. Он многое подсказал солдатам и их командирам как лучше исполнять команды. Это он придумал на строевые занятия вынести барабан. Действительно шагать под барабанный бой было легче.

Почти месяц солдаты топали так. В первые дни после таких интенсивных занятий на следующее утро не могли шевельнуть ногами. Но через неделе привыкли. Наконец в середине июня занятия прекратились. Наступил день проведения Парада Победы.

Не запомнился уже какое это было число, но день был ясный, небо безоблачное. Солдат строем повели к центральной городской площади. Там уже стояли. приготовившиеся к парадному маршу. воинские подразделения Симферопольского гарнизона.

10-00 утра. Звон курантов Кремля„ вокруг площади включены громкоговорители. Послышался голос диктора центрального радиовещания. выступления по радио членов Правительства, главкома и т.д. Послышались команды командующего парадом. Был уже установлен порядок шествия. Прозвучала команда: "Парад! Смирно!" Все приняли соответствующую стойку.

Затем, одновременно с командой "Марш!" со звуками сводного военного оркестра в такт шага торжественного марша зазвенели все церковные колокола. Было торжественно, впечатляюще! Солдаты прошли стройно, как и полагается, мимо трибуны с представителями городской местной власти.

Пулемётчики проходили уже с автоматами ППШ, как и все стрелки. Ручные пулемёты РДЛ уже были сняты с вооружения ВС. По окончании Парада Победы вернулись в расположение своего полка. Начались, вернее, продолжились обычные будничные дни, дни занятий.

С утра выходили в окраинную часть города Симферополя, в пригородный посёлок, Украинкой, почему-то назывался. В начале его за колючей проводкой размещался лагерь военнопленных. Проходили мимо него. А там, на склонах небольших холмов, поросших колючим кустарником шиповника, занимались тактической подготовкой, а после обеда – проводились теоретические занятия по стрелковому делу, огневой подготовке, Строевому Уставу, Уставам внутренней и караульной службам, Наставлениям по стрелковому делу.

За лагерем военнопленных было небольшое кладбище их. При прохождении мимо него было видно, как с каждым днём увеличивалось число надгробных крестов. Почему? От чего?

Так прошло около 10 дней шествия на занятия и обратно. Получили извещение, что скоро – на днях, будем сдавать полковые экзамены, которые и начались через день. В Красном уголке полка установлен большой, сдвоенных из малых столиков, комиссионный стол, накрытый красным бархатным полотнищем (скатертью). Начались экзамены.

За столом – члены комиссии в составе командира полка, его заместителей по полит, и строевой части, Начальника политотдела и начальника школы. Первые экзамены по истории СССР, затем – по огневой подготовке – баллистике и стрелковые оружия, Наставление по стрелковому делу по специализации. Потом теория по тактике – взаимодействия боевых частей и пулеметный подразделений в наступательном бою и обороне – составление боевых рапортов, оперативных донесений, составление боевых схем.