Витькина жизнь

В Моздок прибыли нормально. Определились в казарме, которая размещалась возле городского парка им. Кирова С. А учебные классы самой автошколы располагались далеко внизу, почти в конце центральной улицы Кирова; недалеко от жел. дорожного вокзала.

В конце мая уже почти по-летнему было тепло. В один из воскресных дней по увольнительной Витька прогуливался с ребятами, по главной Кировской улице в троём. Навстречу им, взявшись под руки, идут несколько подружек в шеренгу поперёк дороги. Ребята рассмотрели их спереди. Разминулись.

Теперь надо "объекты" оценить и сзади! Повернули назад и, догоняя девчат, ребята осматривали их с "кармы". Кто же какую будет "тралить"? Витька высмотрел вторую с "левого галса" по ходу. Приличный "объект" ему показался! Так и сказал: "Ребята! Я "тралю" вторую слева". Каждый выбрал себе.

Подойдя к ним сзади вплотную, Витька разъединил руки подруг и сказал своей "избраннице»: "Вас можно на минутку?" Она сказала девочкам своим:

"Ну, пока, девочки!" Витька вышел с ней, стали знакомиться. Долго гуляли по парку. Затем направились к переправе через р. Терек по тропинке через небольшой лесок.

Здесь продолжали беседовать. Её звали Зиной. Она жила не далеко от переправы и от казармы школы. Виктор проводил её до самой калитки двора их дома и договорились о дальнейших встречах. Это оказалась первая Витькина любовь. Темноволосая брюнетка в темно-алом беретике – такой она запомнилась ему навсегда!

С этого момента очень часто Витька теперь стал бегать в самоволку. Сначала всё сходило с рук. Никто этого не замечал. Помкомвзвода старшина Костя может и знал, он бывалый солдат, но тщательно маскировал от взглядов дежурных по школе. Молодец он был!

Витька был членом редакции школьной стенной газеты и членом комсомольского бюро школы. Был на лучшем счету как комсомольский активист. Но Зина не забывалась. Уже встречались несколько месяцев. 7-го октября у Зины был день рождения. Но отмечали его в ближайший выходной день. Витька также был приглашен на празднование. Зина отметила свои 20 лет дня своего рождения. Было весело!

Дело от этих встреч стало заходить в серьезное "русло", решили уже и пожениться. Что делать? Ума не было! Пошли с Зиной по тропиночке вверх вдоль берега Тереке в Сельсовет. Регистрироваться!!! А тропинка шла через высокие заросли камыша. Идут несколько километров – 2 или 3?

Пришли в Сельсовет к секретарю. Тоже молодая женщина. Показали свои документы: Зина паспорт, а Витька – служебную книжку солдата. Во, чудаки! Умора! Посмотрев их документы, секретарша с невинным таким видом заявила: "А у нас сейчас нет бланков". Ну что ж. Нет – так – нет! Пошли назад "не солоно хлебавши". Спять по той же тропиночке через заросли камыша.

Тут Витька и произнёс: "Долго мы будем помнить эту тропинку!"

3. Школа продолжается. Первые неприятности. Сдача экзаменов и отъезд

Продолжается учеба по курсу автомеханика. Уже заканчивается изучение описательного курса и ремонта всех марок автомобилей, состоявших тогда на вооружении в ВС. Упор в основном был на изучение автомобилей ЗИС-5 и ГАЗ-мм. Теперь больше времени уделялось на практические занятия. Езда по пересечённой местности, городу и населённым пунктам. Но больше времени отводилось также и езде на автодроме.

Почти каждый вечер после вечерней проверки и отбоя Витька бегал в самоволку. Назад возвращался где-то перед самым подъёмом, так часа за 2 – полтора. И вот в середине сентября прибыл в школу новый помкомвзвода на смену Кости. Старинна из бывшей Пинской флотилии – Пономарёв. Отвратительнейший тип!

Приходит это Витька из очередной "самоволки", а на его койке лежит этот старинна. Подкараулил, зараза! Разбудил его Витька со словами: "Ты чего это на мою койку улёгся?" Старшина, тут же вскочив, спросонок отправил Витьку в подвал под присмотр часового.

После подъёма перед завтраком у зам.нач-ка школы по воспитательной работе давал объяснения. «Затем получил 3-е суток гауптвахты строгого режима. Горячая пища через день, а в другие дни – вода холодная и хлеб с солью, всё!

В последующие дни после отбытия срока гауптвахты, Витька продолжал в "самоволке" после отбоя навещать Зину. Но стал уже получать только наряды вне очереди. Отбыв один наряд, в этот же дань «пять удирал вечером после отбоя в "самоволку". А по утрам вновь будил старшину и «пять – наряды вне очереди. Сколько их было – не счесть! Чудеса!

Сначала, в первые дни, долго драил "палубы" в двух помещениях по 15 коек. Но потом так наловчился, что после отбоя полы в двух помещениях были выдраны уже через 15 – 20 мин. После этого – опят!» в "самоволку» – А по утрам – подъём старшины. Вот пройдоха!

К концу октября этих нарядов накопилось столько, что до конца службы не хватило бы их "отбыть". После ноябрьского парада.10 ноября начались госэкзамены за курс обучения при участии сотрудников Республиканской ГАИ с вручением всем шоферских удостоверений на право вождения автомобилей. И после этого наступила полная свобода. Теперь с 3иной встречи стали в законе и без помех. Старшину куда-то перевели по службе.

30 декабря, под самый Новый 1949 год, стали поездом возвращаться по своим частям к месту службы. Зина собралась было ехать с Виктором, но её мама, Витькина будущая теща, да и остальные старшие её родственники, Зину не отпустили.

Был в школе преподаватель-инструктор по вождению. Красногорский Илья Федотович. Он оказался родным дядей Зины – брат её мамы Валентины Федотовны. Вот так!

XV. 1949-51 годы. Новые обязанности по службе.

Дивизионная партшкола – ДПШ

I. И так, по окончании школы 30 декабря 1948 года сели в поезд и возвращались каждый выпускник в свои части. Зина приходила к вагону провожать непутёвого Витьку. С ним ехали сослуживцы из 90 АТП Манукян Гайк и друг Витькин Мещеряков Саша со своим сослуживцем из Джанкояского полка. В дороге у Виктора появилось какое-то общее недомогание: боль в суставах. иногда "морозило" тело, появилась сонливость. Есть ничего не хотелось мясного, а только пить и чего-нибудь солёненького – огурчик или помидорчик. Деньги "сбросили" и назначили хозяйственником по питанию Гаика.

На станциях, где была обширная торговля и поезд стоял долго, Гайк покупал закуску каждому по заказу. А Виктор просит что-нибудь сладенького и огурчик соленный. Вот так и ехали в четвером до Джанкая. Витька пил где молока, где компотик где сладкую газированную воду с булочкой и огурчик. Ребята ели нормально. В Джанкое высадились Саша со своим напарником, а Виктор с Гайком в Курмане, от куда на машине в свою часть.

По прибытию в полк Витьку с      Гайком определили опять в РАО. У Виктора в коленях усилилась боль. Ноги не согнуть свободно, ни выпрямить, ходить стало невыносимо больно. Клуб      располагался от РАО всего в каких-нибудь 500—х метрах, а Витька ковылял к нему почти полчаса.

Так продолжалось две недели до 15 января. В столовой аппетит пропадал. Приходилось менять на компот в      обед второе блюдо. а за завтраком на сахар и в ужины то ли кашу, то ли отдельные порции мяса и т.д.

Вдруг ребята вокруг стали поговаривать, что это у Витьки глаза стали какие-те желтые и советовали ему обратиться в санчасть к врачу. А состояние здоровья не на шутку ухудшилось. В клубе посмотрит Виктор одну-две части фильма и становилось как-то не в моготу досматривать дальше. Еле-еле поднимался со скамейки. Полусогнувшись подходил к выходу       и, еще пройдя в таком состоянии метров 50, шел      в роту слегка постепенно выпрямляясь.

На другой день всё же пошел в санчасть к врачу. Там врач – капитан Киквидзе осмотрел Виктора и кроме повышенной температуры теле З8*С ничего не обнаружил. Затем он сказал, что уже все направления в госпиталь выписал и свободных бланков на сегодня нет, приходи, мол, завтра, Виктор встал со стула, пошел к выходу и только взялся за дверной поручень, как вспомнил разговор ребят и сказал: "Товарищ капитан, а ребята говорят, что у меня глаза желтые". "Да?" – переспросил он, – а нy-ка подойди ко мне". Виктор подошел, и капитан после повторного осмотра заявил: "Да, да, инфекционная желтуха, немедленно в госпиталь". И тут же от руки выписал направление в госпиталь. Какой уж тут лимит!?

На следующий день, прибыв в госпиталь в Симферополь, Виктор был размещен в палате. Приходит медсестра с тремя пробирками в пустой пол-литровой банке и небольшим тазиком. В руках держала какую-то клистирную трубку с блестящим металлическим набалдашником, Зенд, оказывается, называется.

Нужно было этот зенд проглотить, а другой конец трубки вставить в одну из пробирок, стоящих в банке. Затем надо проследить – как наполнится одна пробирка соком, так переставить трубку в другую и т.д. Объяснив это, медсестра ушла… Проглотив зенд, Витька вскоре заснул, и только сквозь сон услышал голос: "О, спит?!" Витька очнулся, а пробирка была уже полностью наполнена темно-коричневым соком, который заполнил и банку, и тазик и пошел сок разливаться по полу уже через тазик. Медсестра с удивлением сказала, что такое видит впервые, что никто еще не мог вытерпеть зенд.

Но обошлось всё хорошо. В течение 10 дней только делали уколы, давали таблетки с микстурой и сказали.' что нужно лежать не меньше 10 дней и нужно употреблять больше сладкого и не вставать. Выписывали, на неделю еще и по 400 Г порошковой глюкозы в пачке, Витька курил умеренно и очень редко. Пачки "Беломора", это 25 папирос, хватало на неделю. Поэтому все положенные дни выдержал без курева.

Блюда были сугубо диетические, мясо постное, котлеты парные, молочные блюда, гарниры и каши без жира и соли. Мясные через день. А когда Витьке было разрешено ходить, после двух недель пребывания в госпитале ходил уже в столовую госпиталя и выбирал, на каких столах диета была повкуснее. Через 40 дней выписался из госпиталя и вернулся в часть.

Здесь Виктора поджидала приятная новость – он получил назначение в автороту ком-ром отделения шоферов. Закрепили за ним автомашину белую "Студеббекер" с тремя ведущими местами (осями). Это были боевые тягачи для буксировки самолетов при их доставке на дальние старты ВПП и к месту стоянки. Подменял также и временно выбывших шоферов те ли по болезни то ли в отпуск. Подменял обязанности и диспетчера.

Словом, окунулся в новую службу "по уши. Здесь был избран в бюро ротной комсомольской организации, зам. секретаря её. В работе проявлял активность. Служба шла хорошо. С Зиной переписывались часто, не прерывали переписку.

Но вот Витька подружился в роте с шофером Иваном Бурцевым. У него была сестра Лена. Она работала вольнонаемной в "хлеборезке" гарнизонной столовой и в свою очередь дружила со старшиной, механиком НИИ-эскадрильи.

Эта авиаэскадрилья дислоцировалась под, Сталинградом. Командовал ею полковник Пархоменко Яков, брат легендарного Героя гражданской войны Александра Пархоменко. Такой же мощной обладал фигурой, тоже высокого роста. Очень похож на своего брата.

Задача этой отдельной авиаэскадрильи при научно-исследовательском институте состояла из испытаний новых секретных тогда приборов "Фете-кино-пулемётов для беспилотного управления истребителями. К ним была, конечно, приставная специальная аппаратура. Они прилетали на аэродром с. Весёлое каждое лето на месяц-два, затем после окончания испытаний возвращались к месту постоянного дислоцирования под Сталинград. Звали этого старшину Виталий Макаревич.

Витьке приглянулась эта Лена, хоть её брат Иван и отговаривал его. Предлагал познакомиться с другой младшей сестрой Марией. Но Витька уперся и всё тут! После отъезда Макаревича Виталия- так звали того старшину- Витька пустился в "траление" Ленки. Зарплату получал как командир отделения – 150 р. в то время эта била приличная сумма.

Стал к Ленке "примазываться", помогал иногда и 100-рублёвкой. Постепенно стал "притравливать" Ленку к себе как мину тралем к кораблю. Всё же забил ей "помарки". Зине написал последнее письмо. По безрассудству, но хорошего содержания, которого Зина никак не заслуживала, но ответа от неё уже не было. Переписка прервалась на долго. Витька связал свои узы с. Ленкой.

Еще весной, в марте 1949 г. Виктор поступил в ДПШ – дивизионная партийная школа – с 2-х годичном обучением. Готовился к вступлению в партию. Занятия посещал регулярно. был освобождён от политзанятий. На хорошем уровне проявлял активность и в комсомольской работе. Принимал участие в организации коллективного обсуждения романов известных советских писателей, просмотры кинофильмов на революционные темы, встречи с ветеранами революции, участниками гражданской и Отечественной войн к т.п. Организовывали и местные конкурсы по правописанию, решениям задач по математике и физике и т.д.

В конце лета того же года перебазировались в Грамматиково (Ички) Ленка тоже переехала с частью, но вскоре уволилась и переехала к своим родителям. которые жили в п. Советском в 5-6 км от жел .дор.станции Грамматиково. Отдельная авиаэскадрилья больше не прилетала из Сталинграда и Ленка всё же осталась с Виктором. Он частенько стал наведываться в Советский к Ленке, познакомился и её родителями.

2.1950 год. Перемены в личной жизни

В июле Ленка переехала к своей старшей сестре Анне, которая работала в винодельческом совхозе "Золотое поле", что под Старым Крымом. Это был центр знаменитого винодельческого объединения "Массандра". Ленка тоже туда устроилась на работу рабочей.

В начале августа 1950 г. Витька отпросился на 3 дня у своего командира и поехал к Ленке в "Золотое поле". На уме – одно: сделать Ленку совей законной женой. И вот поехал в гости. На попутной машине доехал до автостанции Старого Крыма, а там рейсовым автобусом доехал до авто остановки "Золотое поле".

Прошел всего несколько дворов и пришел к дому, где жила Ленка. День ушел на "обработку' Ленки для регистрации. Тут, наконец, Ленка заявила: "Бросишь курить – без разговора дам согласие на регистрацию!" Витька тут же выбросил оставшиеся пачки с папиросами. На другой день Ленка согласилась на регистрацию брака. И вот 10 августа 1950 года в ЗАГСе Сельсовета п. Золотое поле Витька зарегистрировал свой первый брак с Ленкой.

В этом же году осенью была произведена демобилизация военнослужащих: рядового состава 1926 г. рождения и сержантско-старшинского – 1925      г.р. из рядов ВВС. ведь у нас служба по срокам – 4 года      рядового состава,       а старшинского – 5 лет.      И срок службы для всех      воинов      исчисляться начал      только с 1946 года. А до 1945 -го – срок службы      "ушел" в Фонд Обороны".

Проводили ребят. Демобилизовался Иван Бурцев, брат Ленки, демобилизовался и секр.ротной комс.организации Кац Владимир. Пост секретаря перешел к Виктору, как его заму, до очередных перевыборов. Ушел в запас наряду с другими шоферами и водитель машины по сбору с аэродрома 80-литровых воздушных баллонов. В полку были еще поршневые ЯКи. Водителя пока не назначили и Виктору приходилось садиться за "баранку" на подмену для обора этих баллонов на стареньком ГАЗике – полуторке.

После осенней демобилизации 1950 г. вновь получен приказ в перебазировании в с. Весёлое. Ленка переехала к своим родителям. Переехали. Устроились. В командование автороты вступил м-р Акишин. "Старые" остались ком. взводов ст.л-т Коробочка и л-т Невмадов. Витька продолжал учебу в ДПШ и выполнять свои обязанности по службе. Затем его назначили начальником КТП – контрольно-технический пункт.

Новый 1951 год Витька встречал в расположении части. Домой не был отпущен. Ленку поздравлял открыткой. Нес, как и многие караульную службу.

Вообще этот м-р Акишин был чем-то недоволен Витькой. Особо не придирался, но относился к нему с каким-то пренебрежением. Но в отдельные дни все же на пару дней отпускал Витьку в с. Советское к Ленке.

Закончился первый год обучения в ДПШ, начался второй. И тут, ранней весной, с Витькой, случилась опять беда. Погода стаяла дождливая, грунт неимоверно скользкий, машина идёт тяжело. Собирает Виктор по аэродрому пустые баллоны. Полный кузов это два ряда.

Собрал уже все баллоны. 3акрыл борт кузова. Стал заводить. а Газик не заводится, мотор только "чихнёт" и заглохнет. В чем дело? Ручку Витька крутит, а она как шарманка крутится, а мотор только "чихает" и глохнет. Поставил рычажок зажигания чуть-чуть ранее, всё тоже. Тогда Витька разозлился, поставил рычажок почти до упора на самое ранее зажигание. Крутнул за ручку, а она как дёрнет в обратную сторону. Несколько суставчиков пальцев кисти правой руки выскочили из оснований, свихнулись.

Кисть свело, нужно дёрнуть, а вокруг нет никого. Витька Левой рукой смял свой брючный ремешок, обвязал им верхние фаланги пальцев кисти правой руки одним концом, а другой конец ремешка с бляхой закрепил вокруг бортового запора и несколько раз дернул правой рукой – вроде бы суставы встали на свои места.

Поехал с баллонами в гараж, управляя машиной одной левой рукой и помогая коленями какой-нибудь ноги переключать ручку коробки скоростей. Правая рука была подвешена на брючном ремешке через шею. Пальцы онемели совершенно. даже карандаш или ручку не мог держать ими. На занятиях в ДПШ конспекты пришлось писать левой рукой.

Служба продолжает идти как обычно. Ленка, у своих родителей в Советском. Через месяц зажила рука и всё вошло в норму.

3. 1951год. Вновь перемены в службе. Передислокация

Подошел срок демобилизации из рядов ВС и военнослужащих Витькиного возраста. Еще в феврале этого года он подал командиру полка рапорт о желании продолжать сверхсрочную службу. Командир роты Акишин вначале начал было чваниться, возражать, отказывать в согласии, говоря, что Витька его не устраивает. Но благодаря поддержке замполита, замечательного человека, рапорт был принят. В конце апреля, в самый период подготовки проведения демобилизации и призыва следующих возрастов на службу в ВС, Виктору была оформлена сверхсрочная служба. И тут же после майских праздников пришел новый приказ о передислокации полков на аэродром близ гор. Евпатория, на её окраине.

В течение двух суток благополучно погрузившись в жел.дор.эшелоны, прибыли на новое место. Все транспортные средства с хозимуществом следовали на "своём" xодy, авиаполк – перелётом.

Офицеры и сверхсрочники стали подыскивать себе квартиры для размещения своих семей. Виктор довольно быстро нашел квартиру у Дерюгиных – т. Нора и дядя Ефим. У них уже снимал квартиру гл. старшина Серёжа Бакиев, который в этот же день её и освободил. Иx часть тоже куда-то перебазировалась.

Через сутки приехала с вещами с сыном Валерием Ленка. Устроились хорошо. Место очень удачное. Жел.дор.вокзал почти рядом – 500-600 м. аэродром тоже близко и на таком же расстоянии находились и административно-хозяйственные размещения, Витька назначен начальником АКП.

С хозяевами также отношения были очень хорошие. Жили одной семьёй, вместе отмечали праздники и дни рождения. По службе у Виктора тоже шло всё нормально. Иногда на праздники приезжал и сын хозяев – Дерюгин Иван. Он служил на Северном Флоте.

К хозяевам иногда стал заглядывать их племянник Лёнька. И что-то частенько стали беседовать с Ленкой. Витька вроде бы лишний. Но пока никаких подозрений. Витька вообще не из ревнивых. Мало ли что, ведь в гости приходит племянник хозяев, к ним ведь приходит… Но Иван – сын хозяев его не любил.

Пока дружно отметили Октябрьские праздники, день рождения Витьки. Отметили хорошо и Новый – 1952 год. На эти празднования Лёнька, правда, не приходил.

ХVI.1952 год. Новости и изменения в службе

В первых числах января стало известно об открытии курсов по подготовке офицеров дипломатического представительства по определенной специальности, т.е. служба при атташе. Якобы эти курса открывались по личному указанию Сталина. Курсы намечалось проходить по сокращенной программе обучения венных училищ.

Срок обучения 3 года, до 1954 года включительно. Но отбор желающих шел на конкурсной системе. По определённым критериям. Первый критерий у Виктора уже был обеспечен – член полкового комсомольского бюро, заканчивалась учеба в ДЛШ, заявление о приёме кандидатом в члены ВКП/б/, положительная комсомольская характеристика, семьянин, национальность-русский.

Остальные критерии – образование и здоровье, положительная служебная характеристика, нет ли подозрений по линии КГБ. Здоровье – спортсмен, участник почти вcex спортивных соревнований, характеристика по службе положительная, подозрений по линии КГБ не было. Даже арест отца в 1938 г. и его загадочное исчезновение прошло без внимания. Образование? – только 7 кл. и I курс техникума. Но остальные критерии – выше!

Конкурс для Виктора прошел успешно – отобран кандидатом слушателя ОК (офицерских курсов). Но что удивительно, это вспомнилось потом, Ленка ничуть не препятствовала Витькиному отъезду. Даже помогала ему собрать необходимые документы. Только Лёнька стал чаще наведываться. Но все это оставалось без внимания Витькиного. Лопух! …

Вскоре летом 1952 года, а точнее 10 июня, закончились занятия в ДПШ. Сдали госэкзамены и поучили удостоверения. Ком-p роты м-р Акишин назначил Виктора своим заместителем как руководителя политзанятий. К заявлению о приеме кандидатом в члены ВКП/б/ нужно собрать 3 рекомендации. От полкового бюро уже есть. Нужно еще две. Обещает дать замполит роты и ком. взвода ст.л-т Коробочка.

15 июня Виктор выехал в Минск на курсы. В Минске пересел в рейсовый автобус междугороднего сообщения. В 70 км от Минска находилось местечко (деревня) Площоницы. От остановки автобуса через небольшой сосновый лесок просёлочная дорога привела Виктора в военный городок, npoйдя 2-3 км.

Это была когда-то пограничная застава на старой граница с Польшей до 1939 года. Еще даже сохранились пограничные столбы. С 20 июня начались регулярные учебные занятия. Жили в казарме как и положено всем солдатам- курсантам. Офицеры и сверхсрочники штатных должностей тоже жили в отдельном флигеле. Домой в свои семьи приходили только в выходные или праздничные дни. Режим внутреннего распорядка соблюдался строго.

Лето прошло нормально. Виктор получал ежемесячно по 800 руб. и из них 500р. высылал Ленке. В сентябре получил очередной отпуск и поехал в Евпаторию. Ленка встретила хорошо с сыном Валерием. Никаких изменений в личных отношениях и в Ленке Виктор на заметил. Лёнька при этом приходил всего раза два, якобы в гости к тёте Нюре и дяде Ефиму. По окончании отпуска Виктор отбыл в Минск. Ленка с сыном проводили его.

Занятия продолжились. Прошли общее ознакомление со структурой внешней разведки, работой представительства посольства и атташе. Приступили к изучению спец.работы по индивидуальной службе разведчика и новейшей военной зарубежной и отечественной техники.

Несли посты в карауле. Наряды по праздничным       дням попадались и по охране "Гос.границы СССР!» на старых постах. Они были расположена вокруг военного городка школы. В ней также была и автошкола по типу как в Моздоке.

7 ноября 1952 года ответили нарядом при школе. Уже наступила зима, холодно. В зимние месяцы Виктор научился ходить на лыжах. Каждые выходные дни брал у старшины лыжи к ходил после завтрака и до обеда "гонять" по окрестностям на лыжах. Сначала очень часто падал. Но когда еще снег свежий – ничего, падал на мягкий снежок.

Но если снег не шел несколько дней и сверху смерзался в корку – вот тут и начинались кровавые ссадины на рукаx. Pукавицы не брал, неудобно с ними было. Так проходило больше месяца. Ходил с ссадинами кровавыми на кистях рук. Все перетерпел и всё же к концу 1952 года основательно научился ходить на лыжах. Теперь если морозно – брал уже рукавицы.

ХVII.1953 год. Конец курсов.

Изменения по службе и в семейной жизни

Первый год учебы прошел в довольна спокойной обстановке. Виктор писал Ленке и сыну письма почти каждую неделю. Ленка отвечала хоть не на каждое письмо, но через раз-два все же получал от нее ответы. Почти в каждом письме писала, что очень скучает с Валеркой, очень ждет, когда Витька закончит учебу. 10 февраля Виктор поздравил сына с днем рождения. Регулярно высылал по почтовому переводу деньги.

Потом Ленка в своих ответах на письма стала настойчиво проситься переехать к Витьке. Но ведь в школу нельзя! А она пишет, что там, где Витька – должна быть и она.

В конце февраля, что-то после празднования 23 февраля – Дня СА и ВМФ, по Центральному радиовещанию и в центральных органах печати появилось тревожное сообщение об ухудшении здоровья Сталина. Все с тревогой вслушивались в каждую передачу с сообщениями.

И вот, 5 марта 1953 года появилось последнее сообщение о смерти Сталина. Занятия в школе приостановились, все были в трауре. Через несколько дней, после похорон Сталина, занятия возобновились. Но учебная программа была сокращена еще до минимума. Спец.работа сотрудников полпредства и атташе уже отменились. Стали проводится занятия по сугубо техническим дисциплинам. Пошли слухи, что курсантов выпустят офицерами досрочно, уже в этом 1953 году.