Витькина жизнь

После этих теоретических экзаменов – тактические на местности. Затем практические по стрелковому делу на стрельбище. Последний экзамен – строевая подготовка. На экзамены ушло 3 дня.

На строевой подготовке каждый курсант занимал должность от командира отделения до комроты. Командовали сначала отделением, затем взводом и наконец ротой. Команды должны были подаваться громким голосом и четко. За все действия, команды и их исполнение (в зависимости от четкости их подачи) ставились оценки.

И последний экзамен – каждый курсант должен был четко, без оружия, пройти строевым шагом мимо стоящих на трибуне членов полковой комиссии, как положено по Уставу. Прошли, сдали экзамены. На следующий день перед общим строем всего полка в начале июля 1945 г. был зачитан начальником штаба полка приказ о присвоении выпускникам, бывшим курсантам полковой школа, звания от мл.сержанта до сержанта. Лишь одному выпускнику Чернову было присвоено звания ст. сержанта.

Вручили Красноармейские книжки с соответствующими записями о присвоении звания младшего командира.

После окончания полковой школы две группы выпускников по 30 чел.– Два взвода – пулемётчиков и автоматчиков, так и остались вместе. Пока никуда не были распределены. Какие-то намечались изменения в служебной жизни полка и всей дивизии. Но никто толком ничего не знал.

Вдруг приходит приказ о выделении этих групп двумя взводами, по сути почти пулемётная рота – в окружной караул по охране Центральных продовольственных и фуражных вкладов по Симферопольскому гарнизону. Добавили еще из других подразделений 5 солдат. Всего оказалась группа 60 человек, не считая офицера. А вся 414 Краснознамённая Анапская стрелковая дивизия была расформирована и направлена для дальнейшего прохождения службы в Грузинскую ССР.

X. Караульная служба.

Началась караульная служба. Постов много, да и объект сам по себе приличных размеров. Он был окружен оплошной кирпичной стеной высотой около 3-х метров и толщиной (шириной) 400—500 мм. Вход – через охраняемую калитку с постоянно-замкнутыми на замок воротами для проезда автотранспорта.

Начальникам караула был назначен один из командиров взводов, еще полковой шкалы, л-т Калюжный. Хороший человек и честный офицер. Все караульные его уважали и добросовестно несли службу. Несмотря на особенности в караульной службе, он держал себя достойным офицером в повседневной монотонной служебной жизни.

В карауле служилось вольготно. Уже забылась ежедневная муштровка, инспекторские проверки и т.п. Всегда можно была найти выпивку и закуски.

Но всё было в пределах нормы, никто не злоупотреблял таким положением. Почти каждые 2 раза в месяц назначались инспекторские проверки состояния охраняемых объектов. их содержимого, состояния караульных, не никакие нарушения не обнаруживались. всё была в порядке.

После, примерно полутора-двух месяцев караула, начальник центрального склада полковник черев своего помощника майора отблагодарил весь личный состав караула водкой и закуской в виде колбасы, банками говяжьей тушенки и сгущенного молока. Водки. конечно. по 200 Гр на солдата. Это в знак благодарности за честную охрану складов. А перед этим другие караулы сменялись сразу же после первых проверок и реже после вторых. Многие из караульных попадали под суд военного трибунала за хищение.

В праздничные дни 7-8 ноября 1945 г. караул нес усиленную охрану объектов. На посту стояли по два человека. Сменялись через 2 часа. Но все проходило без нарушений. Естественно, что после очередной комиссионной проверки после, после 5-га декабря (день Конституции) караульные были опять вознаграждены спиртным и "закусом". Начальство было очаровано этим караулом.

В новогодние празднования 1945—1946 гг. караул вновь был усилен. А после праздников выпивки и закуски было также      вдоволь – полковник постарался от души! Только несите. мол, караульную службу образцово. И личный       состав караула старался. Никто не позволял себе выпить лишнего и безобразничать. Воровства не было.

Так проходил день за днём. Кроме радиотрансляционной городской сети в караульном помещении не было ничего. Замполита нет, парторга нет, комсомольских работников нет. Никто, кроме лейтенанта Калюжного, с личным составом караула не занимался по идейно-политической подготовке. Л-т Калюжный занимался организацией караульной службы: назначал очередной наряд на смену, пом.начальника караула, разводящих, часовых по постам и т.п. Все караульные были отданы самим себе. А вот, поди ж ты – никакие нарушения дисциплинарных и служебных не допускались.

Да, нарушений мелких, ни тем более крупных, не допускались. Многие караульные в свободное от несения вахты время ходили на вечера к своим знакомым девушкам без увольнительных, возвращались иногда очень поздно с гулянок. Были и слегка «подвыпившие», но всё было в норме. Комендантских патрулей в районе караула не было.

Но почему так пристойно держались? Сейчас думается потому, что почти все солдаты и сержанты личного состава караула прошли войну. Она еще не вышла из памяти. Только-только закончились бои на Востоке с японскими милитаристами. У многих еще раны о ней напоминают. И гордились тем, что спасли советский народ от фашистского порабощения, что этот народ также гордится советскими воинами! И каждый из воинов караула старался не оказаться свиньёй. Каждый старался высоко нести свою честь, честь советского воина.

XI. 1946 год. Конец караульной службы.

Новые события в службе

Так прошли еще два месяца 1946-го однотонной караульной службы.

После празднования дня СА и ВМФ в конце февраля заявляются в караульное помещение представители крупного начальства из округа в сопровождении полковника – начальника центрального склада и еще каких-то офицеров.

Пришел приказ о замене караула Калюжного другим подразделением.

Полковник в ужасе, чуть не плача, просит оставить этот караул, не менять. Но приказ – есть приказ!

Сдали свои посты, сдали караул и покинули его помещение. Затем разместились в каком-то здании неподалеку от жел.дор.вокзала в большом помещении прямо на полу, на своих шинелях и вещевым мешком под голову.

А теперь думается – не бывший это зал ожидания вокзала? Весь вокзал-то почти разрушен.

Пробыла бывшая караульная группа здесь что-то двое или трое суток. Выпивка была, закуски вдоволь, да еще и сухим пайком выдали продукты питания. Не тужили! Кое-кто из ребят был еще в перевязках: у кого голова, у кого рука, кто-то ходил прихрамывая.

Это следы недавней попойки солдат 23-го февраля 1946 года в гостях, "на гулянках", празднуя день СА и Флота. 1-го или 2-го марта наконец-то л-т п получил приказ грузиться в поезд и следовать в Херсон. Там размещался штаб кокой-то воинской части ВМФ. Группа обязана была туда прибыть в назначенный срок – 2 марта, который уже истекал.

Сутки потеряли пока выделила жел.дорога 2 пассажирских вагона, старотипных. еще царской постройки. Разместились по 30 чел. в каждом вагоне. Отправились пригородным поездом в Херсон через Джанкой-Армянск. Где-то за полночь поезд отправился.

С вечера кое-кто из ребят еще раз гульнул, добавили, так сказать, куражу. Кто-то с кем-то уже успел и подраться. Успокоили драчунов и страсти улеглись. После этого солдаты все успокоились и заснули крепким сном до утра.

Рано утром следующего дня группе "сыграли" подъём. Поезд прибыл на ст. Херсон, не со стороны Крыма на левый берег. А основной город и жел.дор. вокзал на другой стороне Днепра, на правом его берегу, жел.дорожный и шоссейный моты были разрушены и еще не восстановлены. Погрузились на катер и переправились на правый берег. Еще раннее утро, солнце только-только взошло. Но довольно прохладно.

Катер прибыл к пирсу, возле которого уже разместились на своих местах с товарами для торговли бабки. Завидя вооруженных людей, еще когда группа была на катере, бабки спешно стали прятать свои товары под юбки, садясь на товары.

Еще бы: грязные, заспанные, с перевязанными кто головой, кто руками, да еще и прихрамывая, вооруженные автоматами неизвестные лица в солдатской форме. Вид у этих вооруженных солдат был ужасающий. Да вдобавок, еще кто-то на берегу пустил слух, что прибыла какая-то банда. А солдаты группы, видимо, были похожи своим видом на бандитский отряд.

Но мало-по-малу все успокоились, когда кто-то из ребят группы стал покупать у бабок кто табак, кто семечки, кто пирожки и т.п. Скупив кое- что, двинулись в сторону города в разброд и с пьяными шутливыми возгласами: "Где штаб Флота?"

Пройдя в таком виде примерно квартал. навстречу группе вышел комендантский патруль во главе с самим комендантом. Куда уж тут, ведь слух побежал, что какая-то вооруженная банда высадилась на пристани. Комендант остановил группу. Глянул: что это за солдаты такие, чумазые, перевязанные да, видимо, заметил; что не все трезвые.

На отклик – "Кто такие? Куда следуете? Кто старший? – ответил л-т Калюжный. Оказалось, что штаб, не дождавшись прибытия группы, снялся еще накануне. Поскольку комендатура оказалась не далеко, решено было группе остаться на мосте, а комендант с Калюжным пошли в комендатуру выяснять о дальнейшей судьбе личного состава группы. Оставив за себя старшего, л- т Калюжный отправился в помещение комендатуры.

Возвратились вновь вместе с комендантом и несколькими патрульными из наряда. В комендатуре, связавшись телеграфом со штабом округа, решено было временно определить группу в ближайшую войсковую часть – в Тильзитскую стр. Дивизию, в 999 стр. Полк.

Калюжный скомандовал общее построение и после чего комендант стал внимательно осматривать группу солдат. Что-то их невзрачный вид не внушал ему доверия. Да и некоторые ребята неустойчиво держались на ногах.

Не "отошли" еще. Но их поддерживали "мателоты", как говорят на флоте (рядом стоящие в одном строю). Всё же одного солдата забрали в комендатуру, не смогли его замаскировать от все сущего взгляда коменданта. Как он, бедный, кричал: "Калюжный! Меня забирают!" Но и бедный л-т ничего поделать не мог.

Сам комендант со злобой скомандовал группе: "С места с песней! Ша- а-а-гом марш!" И группа гордо двинулась с места с песней. Это-то уж она умеет, научились еще в полковой школе. Так и были солдаты все вместе в группе. выпускники школы, дружно держались друг за друга до этого дня. Шагнули стройным и четким маршевым строевым шагом. Даже комендант удовлетворительно и с удивлением "взял под козырёк".

Наконец прибыли к штабу нового полка. Недолго ждали и всю группу перераспределили по полковым подразделениям. Мало кто попал в пулеметные роты, в основном в стрелковые роты автоматчиками. Виктора определили в артбатарею 76-мм истребительных противотанковых пушек на шасси ЗИС-З как по "де-факто" старшим конюхом. Чудеса! А по документам "де-юре" – наводчиком. Не хватало еще и конюхом.

Закрепили 2-х лошадей, скромных кобылиц по кличкам "Зорька" и "Дарья". На занятия выходили редко, больше отсиживались в казарме. Каждые сутки дул ветерок, не сильный, редко с порывами. А пылища! Похлеще Крымской. Глаза засыпает, во рту на зубах скрипит… Жуть!

Полк располагался не далеко от самого Херсона на берегу Днепра. Каждое утро после завтрака и почти до обеда купали лошадей. Виктор благодарил судьбу, которая его еще хранила! После купания и постановки своих лошадей в стойлах, поправив кормушки. шли в казарму. А там…, мать божья! – все простыни серые, на подоконниках уйма песка, желтого и серого, на зубах скрип. Ох-хо-хо вот это да! Занимались еще и уборкой. И так каждой день.

После обеда – классные занятия по огневой подготовке, по изучению материальной части орудия. Пришлось теперь изучать и "Наставление по стрелковому делу 76-мм противотанковых пушек". Всего два – три раза выезжали на полевые. занятия.

Виктор изучал теперь "артиллерийское дело", что еще было делать. Ничего не подозревая. только и жил воспоминаниями о море, 20 САМ, самолётах…Так проходил день за днём. Погода стояла солнечная, пыль да песок, купание лошадей в Днепре да уборка, затем, пыли – песка.

Несколько раз за этот маленький период пребывания в артполку выезжали батареей, на конной тяге еще, в поле. Но не стреляли. Боевые команды исполнялись в холостую, без стрельбы. Так прошло два – три месяца.

XII. Снова морская авиация. Изменения

в служебной жизни

Вдруг в один из майских дней, после праздников, Виктора вызывают в штаб полка. Собрался, пришел с докладом о прибытии своём. В кабинете начальника штаба несколько офицеров и среди них Виктор увидел двоих в военно-морской форме с погонами авиации. Аж сердце ёкнуло.

Майор в морском кителе задаёт Виктору несколько вопросов как авиаспециалисту. На все вопросы были даны ответы. Виктору предложили продолжить службу в ВВС ЧФ. Какие еще могут вопросы! Естественно немедленно же Виктор дал согласие!

В этот же день были оформлены соответствующие документы к отъезду на новое назначение места службы. Кстати поезд отходил в Крым поздно вечером. По указанному адресу, в сопровождении офицера Виктор с небольшой группой сослуживцев полка выехал к новому месту назначения, попрощавшись с ребятами и старшиной батареи.

Утром прибыли в Курман. Затем на бортевой машине "Форд" вместе с небольшой группой солдат, также набранных из Тильзицкой дивизии. Виктор прибыл в с. Весёлое под Джанкоем. Здесь расположился авиаполк боевых истребителей ЯК-9. Эту группу перераспределили,– кто в авиаполк, а в его в БАО (батальон аэродромного обслуживания).

В с. Весёлое, где расположился полк, удивляло то, что было всего несколько одноэтажных домиков: штабы полка и батальона, столовая, дом офицера-клуб, магазин гарнизона и склады. А где же казармы? Правда, были еще и домики для офицерских семей. А солдаты полка и БАО размещались в землянках. И вновь землянки!

Но землянки эти строили еще немцы. Полностью бетонированные углубления. На поверхности земли были только какие-то холмики, невысокие, удлинённой формы с отдушинами на верху. Точно такие-же, как и канализационно-ассенизаторные септики. Отличались только тем, что на крышах их торчали еще металлические трубы от "буржуек".

В каждой землянке-бункере, довольно обширных размеров, установлены 2-ярусные койки. Землянки-бункеры были также разных размеров – на 10, 15, 25 – 30 и даже на 50 человек, большие землянки изнутри отделялись в отдельные комнаты-отсеки.2

В первые дни Виктора назначили старшиной "строй-взвода. Во главе этой группы стоял гл. архитектор, инж.ст.л-т Щукин Василий Фёдорович. пьяница отменный! В подчинение Виктору вверили 30 солдат. Место для ночлега отвели в пологом металлическом ангаре. Там уже стояли одноярусные колки, тумбочки для личных вещей, стол и "закрытая" вешалки для верхней одежды.

Задача "строителей" состояла в отрытии траншей под фундамент 2-х 12-ти квартирных домиков для жилья семей офицеров. Pыть тяжело – почва из ракушечника. Только верхний слой около метра глубиной – каменистый глинозём, бурозём да песчаник.

Щукин показал Виктору как проводить планировку. В первые несколько дней размечали планировку линий для траншей. По частям, сначала на 6 квартир. По этим отметкам по протянутым шнурам солдаты рыли траншей. Норма каждому на день – 3,6 м3. Глубина траншей 1,5 м, ширина – 0,8 м и длина па – 3 м. Это каждому дневная норма. Срок – 2,5 месяца.

Сделали разметку, ст.л-т уходил "давить газ", а Виктору поручал "управление" работами. Солдаты. понятное дело. уставали. Установленные нормы некоторым солдатам выполнять не под силу было. Приходилось сначала оставлять недоделки на следующий день.

У       Виктора еще совершенно не было опыта руководить незнакомым делом. Работа двигалась слишком медленно и при таком темпе срока не хватит и на всё лето. Щукин встревожился, ограничил выпивку. больше времени стал уделять работам.

Солдаты в присутствии офицера прибавили активность в работе. Работа пошла быстрее и недоделок уже не оставалось. Щукин указывал Виктору на упущение в его "руководстве", подсказал отдельные методы в этой работе, как нужно её организовать. Виктор что-то усвоил.

Видя, что работа наладилась и пошло веселее, Щукин вновь пристрастился к спиртному. И опять на Виктора возложилась вся ответственность за организацию работ. А солдаты не особенно стали активизироваться при одном Викторе, сержанте каком-то. Опять снизился темп работы, вновь появились и "недоделки".

Виктор приложил было строгость и принципиальность. Несколько солдат по 4 – 5 чел. ежедневно не выполняли свою дневную работу (норму). Он задерживал их и после ужина. Были ему и угрозы. Но Виктор стоял на своём.

Благодаря советам ст.л-та Щукина за эти дни выработалась у Викторе своя тактика в руководстве группой солдат. Началось приобретение опыта в организации работ. Если ст.л-т "бросал" солдат, закончивших свою норму-на "отстающие" участки, то Виктор предупредил всех – кто выполнит норму раньше установленного времени – будет отдыхать.

Сначала не верили, но потом убедились и заработали активно. Работа пошла весело, "недоделки" исчезли. Ст.л-т Щукин был теперь доволен и активно. со спокойной душой, «газовался».

В конце концов Виктор смотрит, действительно работа так продвинулась, что может закончится раньше установленного срока на 15, а то и 20 дней.

Он собрал солдат группы и сказал им, что если работы закончатся раньше, то он будет хлопотать о предоставлении всем краткосрочного отпуске.

Солдаты опять сначала не поверили. Тогда он пошел к командиру батальона – подполковнику Тютюннику и спросил его, если работы будут закончены за 15 дней раньше срока, то будут ли солдатам предоставлены отпуска?

Он ответил утвердительно. Но тоже не веря, назначил смотр производства работ. При осмотре комиссией все были удивлены, что так бойко идут работы. Ставка была сделана.

Нарушений никаких нет. Всё идёт планомерно. равномерно. Щукин – "в дыму? Виктор с ребятами уже не воюет, но требовать по работе не перестал. Солдаты стараются, осталось около 15 дней до договорного срока окончания работ, Виктор даже успел около 10 солдат отпустить в отпуск.

Вдруг вызывают Виктора в штаб. Приходит незнакомый ст. сержант с запиской, принимает у Виктора солдат и фронт работ и вручает приказ явиться в штаб батальона.

Попрощавшись с солдатами, с которыми уже «сработались», со ст.л-том Щукиным, взял вещмешок со скарном личных вещей, шинель, пошел Виктор в штаб. Там ему сообщили приказ о переводе в другой батальон, находившийся в Каче. Прибыл оттуда за Виктором ст. с-т Калиниченко, как потом он узнал.

Вылететь должны немедленно самолётом Щ-2, Ох и самолёт! 2-х моторный воздушного охлаждения двигатели от И-16 моноплан, десантный-транспортный самолёт на 120-150 чел. деревянной конструкции. Развалина ужасная!

В воздухе тряска, трещит весь и ужасный гул слышен внутри его при полёте. Аж уши заложило. Час с лишним полёта – и приземление на аэродроме в Каче. Но в ушах звон стоял чуть ли не до самого вечера.

Виктор был определён в технический отдел батальона к к-ну Каплану пом.заведующего центральным складом самолётного оборудования. Завскладом был ст. сержант Гусев.

Вскоре, ко Дню Военно-морского Флота СССР. поступил приказ о переобмундировании всех военнослужащих технического батальона авиадивизии в форму ВМФ, а также передаче их командованию ВВС ЧФ.

Получили флотские форменки и отложные воротнички, тельняшки. Флотские бушлаты, фланелевые блузы с отложными воротниками, брюки с клапанами, ботинки и сапоги. Черного цвета шинели, бескозырку и фуражку. Переодевшись, не стали узнавать друг друга. Смешно! Пошли шутки-прибаутки, "флотская подначка”. И тут же приказ о переименовании ОБАТОАП (Отдельный батальон обслуживания авиаполка) в 90 АТП (Авиационно-Технический полк).

В августе должна была стартовать флотская летняя спартакиада по водным видам       спорта. К этому времени Виктор уже переобмундировался во флотскую робу. Он записался в группу пловцов. За месяц до соревнований-интенсивная тренировка. Виктору выпала честь защищать команду стилем «на боку», был тогда, в 1946 г такой стиль. Освоил его довольно быстро. На тренировки было отпущено по 4 часа ежедневно после обеда.

Но это время было весьма неудобное для тренировок, т.к. море во 2-й половине дня становилось неспокойное. Тренировались с 16-00 до 20-00 часов. Тут Виктор предложил тренеру, к-ну Самойлову, который также участвовал в соревнованиях по плаванию стилем "на спине,', чтобы перенести время на тренировки сразу же после подъёма и до завтрака. Хоть 2 часа пройдут тренировки в спокойной воде, а зятем, остальные 2 часа уж после обеда. Предложение было принято.

Несколько слов о Каче. Это – небольшой городок, бывшее военное авиаучилище летчиков морской авиации, был расположен на самом берегу моря.

Состоял он из нескольких двухэтажных блочных домов, нескольких одно- и двухэтажных домиков, Дома офицеров-клуб т.п. Но все здания были уцелевшие, да только внутри – ни полов, ни потолков, ни поэтажных перекрытий.

Рам оконных и кое-где крыш тоже не было. Уцелели только отсеки, в которых располагались туалетные комнаты. Рядом с военным городком в 500 метрах от него стояли десятка полтора домиков частного сектора с поселковой администрацией, магазинами и т.д.

После перенося часов тренировки стали проходить в очень удобное время. С утра море спокойнее, полный штиль. Вода прозрачная. Отрабатывали все элементы плавания индивидуально, отдельно для каждого пловца. С утра выполнялись раздельное упражнения для ног и рук, затем координированные упражнения. совместные движения рук и ног, дыхание.

Отдельно отрабатывались, также, и упражнения для органов дыхания-самое главнее из элементов плавания. После обеда. поскольку вода редко, когда была спокойна, отрабатывали скорость плавания, «наплыв», выносливость.

Подходит срок соревнований. На бортовом "Форде" команда доехала до причала Северной бухты г. Севастополя, а затем катером – доставлена до «Водной станции", расположенной в Южной бухте порта. На ночлег разместились в Флотском экипаже на Корабельной стороне Севастополя. Поставили спортсменов на довольствие по норме 4-б.

1-й завтрак после побудки в 6-30: 2 кусочка колбаски или жареная рыбка, сыр, масло, хлеб и стакан кофе с молоком, какао или чай. сладкий. В 8-30 второй завтрак: борщ или суп, второе блюдо; стакан компота или молока. В 14-00 обед: также первое блюдо. второе и компот. В 19-00 ужин: 2-е блюдо, масло, стакан сметаны или молока.

Во время самих соревнований режим питания для спортсменов был изменен. Завтраки остались без изменений; а только обед и ужин были чуть-чуть изменены по времени. Соревнования начались вовремя, проходили организованно на водной станции 20 июня 1946 года – День открытия спортивной спартакиады Флота.

В команде пловцов. кроме тренера к-на Самойлова и Виктора, были ст. с-т Калиниченко, который прилетал в с. Весёлое за Виктором, с-т Хлебников, ст.с-т Калюжный-мастер спорта и с-т Белоконь-Вербовский. А по норме должно быть 7 чел.

Одного спортсмена в команде не хватало. Тогда "разделили" (втихаря) фамилию Белоконь-Вербовского на 2 фамилии: Белоконь и Вербовский. Ему пришлось выступать по двум видам, которыми он хорошо владел.

Подлог был не замечен квалификационной комиссией. Никто ничего не знал об этом. "Судья не осудил! Бог не наказал! Друзья не подвели!" Соревнования прошли успешно. Но за сутки перед соревнованиями произошел с Витькой неприятный и нелепый случай. За день до начала соревнований спортивными Правилами запрещалось проводить тренировочные циклы. Только свободное купание.

Витьке кроме основного стиля "на боку" по жребию достался прыжок с 3-х метрового трамплина способом "Вперёд прогнувшись". Но Витька решил в день свободного купания попробовать исполнить этот прыжок с 10 м вышки, где можно после первого промежуточного элемента -"прогнувшись и коснувшись пальцами ладони концов пальцев ступни" – выйти на "ласточку" и парить так до прикосновения с водой.

Встал Виктор на край кромки трамплина. оттолкнулся. Выполнил только промежуточный элемент – "прогнувшись вперёд, касание пальцами рук пальцев ступни ног" – затем плавно разводит руки в стороны. Но не тут-то было: ноги стало заносить за спину. Быстро сосредоточившись. руки вытянул над головой и почувствовал какой-то щелчок в пояснице.

Всю спину по позвоночнику пронизала-нестерпимая боль, в "глазах потемнело". Но тут же мгновенно. почти без всплеска и вертикально, тело нырнуло в прохладную воду, В июне в Севастополе температура морской воды относительно еще не высокая – 17-18 С, вода прохладная. Боль прошла.

«Подкролив" к берегу. отполз по песочку от воды и прилёг в таком положении. А ребята наблюдали за ним во время исполнения прыжка и на перебой стали восклицать: "Ну и дал ты класс!", "Вот это да! наших соперников за пояс заткнёшь!"

Витька со злостью прикрикнул, что бы замолчали. Ведь это не его прыжок. Сказал им, что что-то сломалось в пояснице. Сильная боль. Они поняли, но всё же стали теперь сетовать на Витьку, как это он не осторожно повел себя. Но начальнику команды никто не заявил об этом случае.