Наследие предков. Том 1. Горы будут молчать

– Давайте закругляйтесь, сейчас должны гости подъехать.

– Макс, гости уже ждут в паре километров отсюда, а тут «мусорами» все утыкано. Ребята уже три ментовские тачки срисовали.

– Не бойтесь, пусть менты боятся! – этот ответ незримого оратора заставил проснуться и напрячься даже тех оперативников, которые, казалось, уже видели третий сон.

– Слышь, Кость, это что сейчас этот фашист болтнул? Что за ерунда? – напрягся оперуполномоченный Гущин, сидя в тонированном фургоне в нескольких сотнях метрах.

– Понтуется урод! Как за яйца возьмем и начнем трясти в камере, сразу же запоет по-другому, – озлобился капитан Березин, которому очередная нервная бессонная ночь явно не добавила жизнелюбия и служебного рвения.

Эфир вновь оживился неясными фразами, из которых можно было понять, что агента Ганса вместе с двумя десятками соратников правого движения ждут те самые «гости» где-то в лесу.

– Готовность номер один! Аккуратно сопровождаем объект, – спецназ получил приказ подполковника ФСБ Колунова Ивана Никифоровича, осуществлявшего общее руководство операцией и являвшегося непосредственным начальником опера-раздолбая Шуры и его нервного напарника Константина.

Пятнадцати бойцам Управления специальных операций Центра специального назначения ФСБ предстояло осуществлять незаметное преследование отделяющейся в северном направлении группы спортивных парней, в которую затесался дерганый агент Ганс. Целью данной операции был захват опасного преступника Смирнова Андрея Ивановича, ультранационалиста, связанного с международными террористическими группировками, известного по прозвищу Фауст.

О самом Фаусте было известно не так уж много. Родился он в станице Галагаевской Ставропольского края, что на самой границе с Чечней. Эта станица была известна своими грозными и непримиримыми казаками. Чужаки туда вообще не захаживали, так как перед вооруженным казачьим патрулем любой встреченный кавказец с пристрастием допрашивался на предмет того, чьим гостем в станице тот являлся. И если ответ не удовлетворял патруль, то залетный гость мог здорово поплатиться за необдуманное решение посетить станицу. Андрею было тридцать восемь лет. В юношеские годы ему пришлось семь с половиной лет провести в местах не столь отдаленных за групповое убийство троих таджиков сначала на «малолетке», а затем уже и на строгом режиме в Мордовии. После освобождения Фауст перебрался в столицу, где в девяностые годы примкнул к известной на всю столицу «бригаде» Леши Норда, которая отличалась многочисленными кровавыми акциями в отношении всех подряд, как им казалось, расово неполноценных гостей столицы.

В терминологии нацистской Германии, коей усиленно пользовались неонацисты, представители иных рас именовались «унтерменшами» – от киргизов до дагестанцев, от негров до китайцев. Себя же наци считали самыми что ни на есть истинными арийцами и потомками белых богов. Движение скинхедов или «скинов» в девяностые годы набирало силу и становилось поистине пугающим феноменом социальной жизни многих российских городов. Видя наглый беспредел со стороны кавказцев, цыган, азиатов и прочих некоренных народностей среднерусской полосы, сдобренный бездействием купленной-перекупленной отечественной милиции, подростки, невзирая на славное прошлое своей Родины, заплатившей чуть ли ни тремя десятками миллионов жизней за победу над фашизмом, вставали под знамена всевозможных националистических и неонацистских организаций. При этом совершенно без зазрения совести носили фашистскую символику и специфическую атрибутику английских скинхедов, а точнее их ультраправого подразделения «бонхедов».

Дюжина подростков четырнадцати-восемнадцати лет, составлявшая костяк так называемой «бригады», представляла собой вполне боеспособную единицу низшего звена правого движения, конвейером поставлявшего кандидатов в серьезные военизированные организации. Некоторые из них имели какой-либо юридически оформленный статус, а остальные были близки типичным ОПГ, но разве что были проникнуты националистической идеологией с соответствующим антуражем. Несогласные с режимом военспецы еще со времен пресловутого общества «Память» активно обучали членов новых радикальных организаций военным наукам: ножевому бою, стрельбы изо всех видов оружия, минно-взрывному делу, тактико-специальной подготовке и вождению боевых машин.

Государственный аппарат в лице правоохранительных органов сначала еще как-то лавировал между опасностью для конституционного строя и необходимостью иметь под боком подобные экстремистские группировки для сдерживания напирающей с юга волны этнической преступности. Но все попытки контролировать деятельность подобных организаций потерпели крах из-за того, что в их руководстве было много здравомыслящих людей и достаточное количество профессиональных военных и бывших сотрудников специальных ведомств. А сколько соратников в случае чего могло быть поставлено «под ружье», и говорить не приходилось. Будь эта махина более согласованной и координированной, то смогла бы запросто устроить в государстве то, что не смогли сделать когда-то в 1993 году оппозиционные силы. Чего греха таить, много националистов в ту злополучную осень обороняли Белый дом с оружием в руках. Понимая реальную угрозу, стражи государственного суверенитета в штатском начали плановую процедуру закручивания гаек. Массовые аресты, судебные запреты деятельности многих организаций к середине нулевых годов привели к тому, что часть серьезных группировок ушла в подполье или самораспустилась, а зарегистрированные общественные организации погрязли в судебных тяжбах и карикатурной смене названий, не подпадающих под формулировку судебного решения. Несколько наиболее одиозных лидеров отечественных НС были попросту убиты правоохранителями.

Фауст, кстати сказать, получивший такое погоняло еще на зоне из-за тяги ко всему мистическому и оккультному, к тому времени стал уже одним из идеологов правого движения. Непонятно благодаря каким силам, но Андрей, имевший за собой длинный уголовный шлейф, ловко пронырнул сквозь расставленные правоохранителями сети и полностью исчез из поля зрения оперативников на несколько лет. Когда же он появился в роли руководителя одной из самых кровавых террористических группировок националистического толка, то можно только предполагать, какой начался «звездопад» у офицеров госбезопасности, проморгавших процесс мутации скинхеда-уголовника в лидера правой террористической группировки.

Смирнов возглавлял известную в узких кругах боевую группу «Бранденбург-800», названную в честь легендарного немецкого диверсионного спецназа – восьмисотого батальона, а затем полка и дивизии «Бранденбург». Бойцы, прошедшие в том подразделении спецподготовку во время Второй мировой, провели кучу легендарных спецопераций, действуя, как правило, в военной форме своих противников. Они прекрасно знали родной язык территории и свободно ориентировались на местности. Особо выделялась их моральная подготовка, точнее сказать, аморальная: с бойцов «Бранденбурга» специальным приказом были сняты все ограничения на убийство «некомандантов», включая женщин и детей. Поставленная командованием задача выполнялась вероломно, жестоко и предельно эффективно, не считаясь ни с кем и ни с чем. Что уж тут говорить про те случаи, когда диверсионной группе вдруг на пути попадались нежелательные свидетели – речи о сохранении им жизни вообще не велось. «Бранденбург» вступил в войну с СССР не 22 июня 1941 года, а на день раньше: немецкие диверсанты в форме советских военнослужащих вырезали пограничников и охрану важных стратегических объектов, обеспечивая внезапное масштабное наступление основных сил.

Так вот современные тезки легендарных диверсантов Второй мировой в лучших традициях своих предшественников за десятилетие своего существования накопили такой багаж грехов, что эфэсбэшное руководство при одном упоминании о них трясло и бросало в жар. Жестокие убийства криминальных авторитетов этнических группировок, громкие массовые террористические акции против всевозможных «врагов белой расы» потрясали новостные агентства и приводили в ужас толерантную общественность.

Самым мерзопакостным фактом существования современного «Бранденбурга» было то, что за все время его деятельности не было никаких материальных признаков его присутствия в стране. На допросах даже при использовании «сыворотки правды» задержанные «нацики» ничего существенного не могли поведать ни о составе группировки, ни о месте дислокации, ни о способах связи с ними. Лидеры других правых организаций толком рассказать о «Бранденбурге» тоже не могли, так как сами ничего не знали, только всякие байки, легенды, вымыслы, но по существу – ноль. Зато при разборках с этническими группировками многие козыряли крышей «Бранденбурга». Козырь этот был весьма весомый, потому как там, где работал этот отряд, оставались одни трупы.

Большинство силовых акций, за которыми стояли эти неуловимые спецы, были настолько совершенным образом спланированы и исполнены, что аналитики ФСБ и ГРУ чесали головы, вспоминая, кто же у нас в стране может так готовить спецоперации. Таким образом, за десять лет поисков у госбезопасности, кроме нескольких номеров сотовых телефонов и общих описаний внешности бойцов, ничего существенного не было.

И вот удача – во время перестрелки с дагестанцами при разделе сфер влияния по каким-то коммерческим объектам в руки полицейского СОБРа попадается Сережа Зотов по кличке Ганс, известный активист правого движения, ранее дважды судимый по 282 статье УК. В дело моментально вписывается ФСБ и забирает его в раскрутку себе. Сереже навешивают два трупа убитых кавказцев и перспективу провести последние годы жизни где-нибудь на «курортах» с особым режимом содержания, как-то: остров Огненный, «Белый лебедь» или «Черный беркут».Ганс под прессом федералов ломается и становится одним из самых результативных агентов в правой среде, но в последнее время и он молчит как рыба насчет «Бранденбурга». И тут на конспиративной квартире оперуполномоченный Шурик Гущин получает от пьяного в дымину Ганса «инфу» насчет ожидаемого прибытия в столицу в начале мая легендарного Фауста, якобы для отбора новых кандидатов в свою группировку.

Глава 12. Захват

Полтора десятка бойцов спецназа ФСБ в черном камуфляже рассредоточились в лесопосадке и, держась на внушительном расстоянии от удалявшейся по просеке группы националистов, не упускали их из виду. Наблюдение велось через приборы ночного видения и тепловизоры. Скрытое преследование продолжалось около двух километров. Группа шла бодрым шагом по петляющей тропе, но неожиданно четыре человека отделились от коллектива, судя по всему, для организации тылового прикрытия. В оптических прицелах и биноклях спецназа было четко видно, что ребята достали из рюкзаков пистолеты, а у одного из них в руках оказался укороченный карабин «Вепрь» со складным прикладом и барабанным магазином.

– Твою ж мать! Они арьергард выставили, – заматерился подполковник Колунов в радиоэфире. – Углубляйтесь в лес. Постарайтесь пройти незамеченными.

В виду того, что четверо «нациков» не остались стеречь тропинку, а врассыпную ушли в лес по обе стороны дороги, то группе преследования следовало принять более серьезные меры к маскировке и недопущению столкновения с ними.

В микроавтобусе, где находились опера Гущин, Березкин и Иса, представленный как старлей Игорь Исаев, напряжение в воздухе достигло максимума.

Внезапно эфир разразился матерными криками и щелчками выстрелов. Стало ясно, что группа преследования все же напоролась на засаду. При подобном раскладе ничего не оставалось, кроме как подавить оказавших сопротивление скинхедов и успеть нейтрализовать встречавших основную группу, хотя шансы на благополучный исход операции таяли с каждой упущенной секундой.

Основная группа неонацистов, среди которых из агентуры ФСБ был только Ганс, резко рванула вперед, услышав выстрелы за спиной. Предположения чекистов относительно численности группы прикрытия оказались весьма далекими от истины. Четверо бойцов из тылового прикрытия примкнули к соратникам, ожидавшим их на оборудованных в лесу огневых точках. Ребятишки оказались далеко не лохами, засада была организована на высшем уровне. Да и первоначальная оценка огневой мощи противника – предполагаемый дробовик и несколько пистолетов – сыграла злую шутку.

После того, как один из бойцов спецназа ФСБ зацепил растяжку и чудом остался жив, по нему и остальным преследователям ударили несколько пулеметов. Спецназ вместо молниеносного подавления заигравшихся в неонацистов молодчиков сам занял глухую оборону и начал постепенно ретироваться, потеряв одного из бойцов убитым и еще четырех с различными ранениями. Планируемая операция по захвату бритоголовых почитателей Адольфа Алоизовича никак не предполагала возможного общевойскового боя в лесу. Ни гранатометов, ни пулеметов у спецназа не было, поэтому подавление оборудованных пулеметных расчетов с кондачка представлялось совершеннейшей авантюрой. Спецназ был задержан в перестрелке, и лишь четверым чекистам удалось сразу же уйти в обход и, сделав большой крюк, выйти на хвост убегающей группе. Группа спецназа ФСБ все же смогла обойти с фланга огневую точку, уничтожив двух боевиков и вынудив остальных к отступлению. Оперативникам при начале стрельбы тоже не сиделось на месте и после того, как в эфире прозвучала информация об отступлении боевиков, все рванули из микроавтобуса на захват злодеев.

Ранний майский рассвет вполне позволил различать удаленные объекты. Но растянувшаяся цепь спецназа постепенно таяла в лесу. В эфире то и дело появлялись сильные помехи, и связь с бойцами прекращалась. Крики подполковника Колунова с требованием доложить обстановку оставались без ответа.

Исе, как самому тренированному из оперативников, первому удалось добежать до большого оврага в лесу. Прячась за стволом кряжистого дуба, чеченец высунулся и посмотрел вниз. Лог тянулся на несколько сотен метров, в конце его виднелся громадный чернеющий проем раструба бетонного тоннеля для отвода сточных вод. Тоннель уходил в склон холма, за которым шумело шоссе. Двадцатью минутами ранее сюда добежали обогнувшие засаду четыре спецназовца и, судя по их докладу командованию, они видели, как подоспевшую группу новобранцев встречали возле тоннеля вооруженные люди. В завязавшейся перестрелке спецназовцы застрелили нескольких неонацистов, вынудив остальных скрыться в тоннеле. Но сунуться за ними чекисты не смогли, так как из трубы работал пулемет. Зайти в тоннель стало возможным только после прибытия основных сил.

Подоспевшие запыхавшиеся опера Гущин и Березкин, не притормаживая, начали спуск, не обращая внимания на Ису, но неожиданно из бетонной трубы раздались трели очередей. Саша Гущин кубарем полетел вниз, быстро сгруппировался и по-пластунски начал отползать в сторону. Капитан Березкин автоматически последовал примеру напарника.

Иса не сразу понял в чем дело, но когда он перевел взгляд на холм впереди, то оторопел: из трубы врассыпную выбегали черные силуэты спецназовцев, спотыкаясь, падали на колени и отползали. Увидев это, Иса решил зайти сверху с противоположной стороны.

Из глубины тоннеля доносились звуки пулеметных очередей. Затем снаружи от входа взорвались две гранаты, порвавшие не успевших ретироваться спецназовцев. Опера завопили в рацию о подмоге и бросились по склону холма вперед. Подойдя первым к бетонному тоннелю, старлей Гущин даже не успел понять, что с ним произошло: он рухнул на колени, задыхаясь, начался сильный тремор рук. Увидев это, Костик Березкин снова заорал в рацию о поддержке, но почти сразу же и его постигла участь напарника. Единственный, кого не коснулось странное воздействие, был стоящий над обрывом Иса. Он увидел, что творилось с чекистами, и сразу же передал информацию дежурному в спецотдел «Зет».

Через полчаса вокруг злополучного места уже кружили вертолеты, а территория вокруг оцеплялась ОМОНом и спецназом внутренних войск. Тяжелораненых и убитых спецназовцев транспортировали на носилках из оврага и с поляны грузили в вертолет. Почти сразу за «Альфой» прибыл вертолет отдела «Зет». Подошедший Иса увидел полковника Субботина, который пытался втолковать командиру прибывшего отряда «Альфы» об инфразвуке и опасности осуществлять преследование по тоннелю, но на того уже орали по рации отцы-командиры с требованием посылать группу в тоннель. Пытаться повлиять на решение генералитета, жаждущего крови и мести, полковник не мог.

Цепочка спецназовцев боевым порядком, прикрываясь бронещитами, начала продвигаться в темноту бетонной трубы. Мощные фонари освещали только несколько десятков метров, но впереди лучи упирались в стену, так как менее чем через пятьдесят метров от входа начиналось разветвление тоннеля. Боевые группы разделились и пошли вглубь. Иса с полковником переглянулись.

– Товарищ полковник, это инфразвук был?

– А что же еще! – угрюмо ответил начальник отдела, вспоминая события 2001 года с подобным исходом. – Только сейчас это было краткосрочное применение, но с добавлением пулеметов и гранат.

– Игорь, иди сюда, – слабый голос капитана Березкина раздался откуда-то из толпы суетившихся военных. Костик сидел на траве в облеванных штанах бледный, как моль. Наклонившийся над ним врач пытался найти вену для инъекции.

– Что с Шурой? Он жив?

– Да жив, вроде, – ответил чеченец. – Без сознания только. Уже в вертушку погрузили.

Взгляд капитана упал на кровавое пятно перед входом, где вперемежку с землей лежало разрубленное напополам тело агента Ганса.

– Снайпер наш видел в прицеле, как двое растянули Ганса за руки в стороны, а один из ожидавших их уродов выхватил здоровенный меч и рубанул аж до лобка, – с сожалением добавил подошедший подполковник Колунов, который даже предположить не мог, чем закончится казавшаяся несложной операция.

Вертолет отдела «Зет» нес полковника Субботина с Исой на базу в «Можайск-19», где уже в полной боевой готовности находился весь оперативный состав отдела и основные силы спецподразделения. Полковник Субботин был напряжен как никогда.

– Товарищи, террористическая группировка «Бранден-бург-800» сейчас находится в полном составе где-то в подземных коммуникациях Москвы. Мы ведем наблюдение за всеми важными магистралями и спецобъектами подземки, но как вы все прекрасно знаете, из «слоеного пирога» тоннелей нам известно процентов семьдесят, не более. Поэтому группам спецназа приказано занять узловые точки для охраны, а именно: подземные бункеры, закрытые узкоколейки и прочее. Так как на все необходимые объекты людей, естественно, не хватит, тебе, Хамсутдинов, выделят тридцать человек из «Вымпела». Расставлять бойцов будешь сам лично, но на объекты класса «Омега» ставить только наших бойцов. Вопросы?

Далее оперативный состав отдела получил приказы и началось самое неприятное – ожидание.

К двум часам пополудни командир «Альфы» сообщил, что обе группы без потерь вышли в систему канализационных тоннелей Москвы. Никаких следов беглецов обнаружено не было.

– Что и следовало ожидать, – хмуро пробурчал Семёныч. – У «Бранденбурга» на руках старинная карта подземной Москвы. Где они вынырнут в следующий раз одному богу известно.

Для сотрудников отдела «Зет», центра специального назначения ФСБ, да и для всего личного состава управления по городу Москве в эти сутки рабочий день не заканчивался, а плавно перетекал в завтра. По всем ведомствам была объявлена тревога.

– Антитеррористический комитет назначил срочное совещание на семь вечера, готовьте мне электронный вариант всех возможных подземных ходов внутри МКАДа, – сказал полковник Субботин, поручив Семёнычу разыскать всевозможные оцифрованные карты, схемы, чертежи и проекты подземной Москвы, информация из которых может быть непроверенной, но представляющей ценность в сложившейся ситуации.

Уже через час начальник отдела рассматривал на огромном мониторе карту подземной инфраструктуры столицы в трехмерном варианте. Семёныч и молодой техспец отдела показывали ему, как листать различные уровни расположения тоннелей.

– «Слоеный пирог» возможно намного глубже, чем мы предполагали, – полковник Субботин ужаснулся масштабам подземного города, о существовании которого среднестатистический обыватель даже не догадывался. – Самое интересное то, Андрей Семёнович, что уже во времена Ивана Грозного были карты древней Москвы с лабиринтами тоннелей.

– Ничего удивительного, Александр Иванович. В средние века в мире всплыло множество карт с изображениями островов и континентов, официально открытых лишь спустя столетия.

Но ближе к вечеру следующего дня сотрудники отдела по борьбе с терроризмом сообщили новость. Четко и оперативно сработала агентура «бэтэшников»: какой-то завербованный активист «правого движа» узнал старого знакомого среди странной группы молодых людей в походной экипировке, выгружающей тяжелые сумки из кузова «Газели» в подъезд жилого дома в центре столицы, и не позабыл отзвониться курирующему оперативнику госбезопасности. С этого момента все завертелось с ужасающей скоростью.

В кратчайшие сроки центр специального назначения ФСБ начал действовать: старенькую девятиэтажку блокировали силами спецназа ФСБ, полицейские оцепили жилой квартал полностью, в доме началась эвакуация жильцов. При попытках выявления нужной квартиры был тяжело ранен один из оперативных сотрудников ФСБ. Прибывающие все новые и новые группы спецназа «Альфа» с ходу занимали боевые позиции на крышах соседних домов, формировались штурмовые группы.

Во время подготовительных мероприятий полковнику Субботину позвонил заместитель командира Центра спецназначения ФСБ генерал-майор Лаврухин, который руководил всей операцией. Он хотел получить данные о подземных коммуникациях под оцепленным зданием, потому как именно отдел «Зет» владел наиболее полной информацией обо всех секретных коммуникациях и объектах под землей, но ответа тот полковник получить не успел.

Из зашторенных наглухо окон седьмого этажа в среднем подъезде девятиэтажного дома прозвучал винтовочный выстрел. Пуля калибра 7,92 мм немецкой снайперской винтовки «Маузер» времен второй мировой войны, разбив оконное стекло, устремилась в сторону балкона соседней многоэтажки, где только что облюбовал позицию корректировщик из «Альфы». Тот даже и подумать не мог, что его наблюдательную трубу, более всего напоминающую перископ, среди кучи белья на балконе заприметит стрелок из квартиры. Расчет выстрела был сделан с поразительной точностью: бронебойная пуля пробила бетонное ограждение балкона и угодила спецназовцу точно в кадык, на выходе раскрошив шейные позвонки. Боец мгновенно рухнул навзничь замертво, а снайпер, с которым он работал в паре, заорал в рацию о «двухсотом». На этом смутные надежды на мирное разрешение конфликта улетучились.

Командование ЦСН ФСБ уже было наслышано о вчерашнем стиле работы группы «Бранденбург», поэтому решило более не рисковать личным составом. Так как жильцов из соседних квартир уже удалось эвакуировать, по окнам начали стрелять из гранатометов и пулеметов со всех огневых точек. Две штурмовые группы заняли позиции в смежных квартирах в соседних подъездах, чтобы в случае чего не допустить прорыв банды при подрыве стены. После массированного обстрела жилплощади казалось, что шансов выжить не останется даже у тараканов под плинтусом.

Основная штурмовая группа в подъезде осторожно начала приближение к тамбурной двери квартиры, откуда некоторое время назад прозвучали выстрелы в оперативника. Саперы заложили заряд пластида по контуру дверного полотна и отступили к лестнице. Хлопок взрыва, и дверь слетела с петель, вывалившись наружу. Но в следующую секунду сработало взрывное устройство в электрическом щитке на лестничной клетке. Килограмм пластида в закрытом помещении с учетом направленного взрыва смел огненным вихрем готовившуюся к штурму квартиры боевую группу с двух лестничных пролетов. Нисходящий поток взрывной волны выбросил двоих спецназовцев через межэтажные окна на улицу. Часть лестничного пролета, не выдержав ударного воздействия, обрушилась на нижний этаж, погребая под собой несколько бойцов «Альфы».

Не понимая до конца ситуацию, но предвидя возможный прорыв выживших террористов через соседний подъезд, командующий спецоперацией отдал приказ на подрыв смежной стены. Перед взрывом по окнам квартиры еще раз ударили гранатометом и затем газовыми гранатами. В проделанную брешь в несущей стене ворвалась штурмовая группа из квартиры соседнего подъезда, но в охваченном пламенем помещении вообще отсутствовала какая-либо видимость: огонь, газовый смог и тяжелая взвесь цементной пыли не позволили произвести осмотр комнат.

Квартиру взяли в плотное кольцо со всех сторон и дали возможность пожарному расчету потушить пламя. После того, как потушили огонь, в здании долго работали саперы и лишь к утру туда вошли криминалисты.

К вечеру руководство ФСБ услышало печальную новость: в сгоревшей квартире были найдены обугленные останки только одного человека, а вот в запертой квартире на первом этаже был обнаружен пролом пола в подвальное помещение, из которого имелся специально проделанный лаз, ведущий в систему подземных коммуникаций. Напрашивался самый негативный из возможных вариантов произошедших событий: террористов на момент штурма в квартире не было, да и сама квартира служила для прикрытия основного места дислокации боевой группы «Бранденбург».