Наследие предков. Том 1. Горы будут молчать

– Ты сдурела, Дин! Чего несешь?! – оттолкнул ее полковник Белостоков, но когда прикоснулся к шее капитана Меренкова, то осекся и принялся вертеть головой по сторонам, словно ища ответа в глазах окружающих:

– Теплый! Саш, слышишь, он теплый.

Полковник Субботин, которого поколебать или удивить обычно не удавалось даже самыми необычными обстоятельствами, здесь лишь растерянно смотрел на тело подчиненного и еле слышно сказал:

– Я не мог ошибиться, он был мертв!

Врачи, выбежавшие из других машин, тоже переглядывались и непонимающе хлопали глазами. Семёныч опомнился раньше других и громко скомандовал:

– Срочно в реанимацию его!

Носилки с ожившим телом Володьки Мерина из развалюхи-«труповозки» погрузили в минивэн «Мерседес» и с мигалками помчали в ближайшую больницу.

Через несколько часов из операционной больницы скорой помощи вышел вспотевший пожилой хирург, закурил прямо в коридоре и, взглянув на чекистов, молвил:

– Чертовщина какая-то! Раневые каналы от осколков есть, но частично зарубцевавшиеся, а самих осколков ни в голове, ни в жизненно-важных органах нет! Как такое может быть?!

Поняв, что жизни Володи больше ничего не угрожает, полковник Субботин распорядился о скорейшем переводе капитана Меренкова в московский госпиталь. И тогда измотанная, невыспавшаяся, с темными кругами под глазами Дина тихим голосом обратилась к полковнику Субботину:

– Товарищ полковник, надо срочно ехать в дом к этому священнику, отцу Серафиму! Не спрашивайте ни о чем! Это срочно.

Сомнений в необходимости послушаться новую сотрудницу отдела «Зет» больше не возникало.

В скором времени автобус с офицерами ФСБ въехал снова в Тленск и, миновав полосу рытвин и луж на пути к лачуге убиенного батюшки, подкатил к облезлой двери его дома. Дверь даже вскрывать не пришлось: от нажатия плечом одного из спецназовцев она чуть не вылетела с петель. Дина первая бросилась в темный проем комнаты, а через несколько секунд убогую хату заполнили остальные прибывшие.

В маленькой комнатке в углу на деревянной стене было прикреплено много разных икон. Взгляд Дины упал на самую большую из них – старую репродукцию иконы «Троица» Андрея Рублева. Капитанша долго рассматривала толстую деревянную рамку, а потом осторожно попыталась потянуть правую часть на себя. К всеобщему удивлению икона висела на скрытых петельках и, словно дверца, открыла проем тайника в стене. Оттуда девушка аккуратно достала завернутые в тряпицу два толстых журнала в потертых кожаных переплетах.

Изумленные полковники Субботин и Белостоков переглянулись. Всем окружающим было явно невдомек, откуда у капитанши, без году неделя служившей в их отделе, вдруг появилась такого рода информация, ставшая хоть какой-то их победой в череде непрекращающихся неудач и трагедий.

Ближайшие к описываемым событиям несколько дней прошли в похоронной суете, в изучении отчетов криминалистов, просмотров камер видеонаблюдения и результатов билинга. Ничего! Полный ноль! Кто, зачем, куда ушли – все было неясно. Одни догадки.

Самым интересным во всей этой истории было изучение дневников старика Запрудского. Семёныч и Субботин практически не покидали кабинет, выходя только размять ноги и перекусить. Дина явно негодовала. Как же так! Она нашла дневники, а теперь ее даже не пускают взглянуть. Неожиданно в архивном помещении, где она изучала папку с документами 1966 года с надписью «Проект «Крот»», только что возвращенную Белостоковым в архив и содержащую целых три грифа: «Совершенно секретно», позже измененный на «Особой важности», и «Хранить вечно», зазвонил телефон. Субботин вызывал к себе в кабинет.

В кабинете начальника спецотдела сидел Семёныч, обложившись кучей бумаг.

– У тебя, Дина, наверное, много вопросов накопилось? – поинтересовался хозяин кабинета.

– Да как вам сказать, – пожала плечами девушка. – Я уже не знаю, что стоит спрашивать, что нет. У меня под боком архив с документацией с самыми секретными грифами, и я имею к нему доступ.

– А знаешь почему?

– Ну, наверное, потому что меня нет официально. Я не существую чисто юридически, и в случае моих косяков искать меня будет некому.

– Как и весь отдел. Здесь «живых» нет вообще. Так что, если появится у кого-то крамольная мысль, то его даже искать никто не будет. Здесь все мертвецы со свидетельством о смерти и могилкой на сельском кладбище. Изменены и внешность, и даже отпечатки пальцев, поэтому секретов-то и нет. Да и душевную экологию сотрудников наша расчудесная закрытая клиника блюдет уже много десятилетий, – непонятно к чему клонил полковник Субботин, но его тон несколько озадачил капитаншу.

– Впрочем, сейчас не об этом, – полковник взял в руки толстый журнал в кожаном переплете и протянул Дине. – Ты уже в курсе, что такое «Проект «Крот»»?

– Только в общих чертах.

– Так вот, обрисую главные моменты: по древним манускриптам и немецким чертежам были воссозданы самоходные буровые машины, правда, на ядерном реакторе, а не на древних резонаторных двигателях. Цель, как нам видится, была одна – пробраться к подземным энергоустановкам.

– Каким установкам? Можно подробнее? – смутилась капитанша.

– К спецам Третьего рейха попали карты расположения древней системы энергообеспечения Земли, выстроенной задолго до самых древних известных классическим историкам цивилизаций. Каким образом и откуда попали эти карты к немцам, мы не можем понять. Скорее всего, из Тибета. Про экспедицию Эрнста Шефера 1936 года что-нибудь знаешь?

– Да, но ни про какие тайные знания даже упоминаний не было.

– Это естественно! Кто же об этом скажет! Немцы запустили проект «Мировой змей», правда, первые образцы машин были на дизельных агрегатах. Начались экспедиции в Арктику и Антарктиду. И вот после этого произошел колоссальный прорыв в технологиях: реактивные ракеты и самолеты, системы вертикального взлета, ядерный проект. До каких глубин удалось докопаться фашистам во время войны, мы можем только догадываться, но попавшие нашим «смершевцам» в 1945 году образцы машин свидетельствуют о том, что институту «Аненербе» удалось установить если не прямой контакт с древними обитателями Земли, то, по крайней мере, обнаружить их скрытые базы.

– Так почему же тогда прилагается столько усилий для получения документов Запрудского, если немцы уже во время второй мировой завладели высокими технологиями древних?

– Завладели, все верно, но завладели поздно, опоздали буквально на полгода или год. И ядерная бомба была почти готова, и применение баллистических ракет «Фау» и много всего другого, и не только в военной области. Благодаря нашей разведке удалось предотвратить применение оружия возмездия при штурме Берлина. Просто не успели немцы перебросить по подземной железной дороге ядерные боеприпасы из Кенигсберга к столице, наши войска ворвались в подземелья нынешнего Калининграда буквально на день раньше. В противном случае, исход войны мог быть несколько иным. Верхушка рейха практически вся сбежала в Латинскую Америку, и сколько бы ни говорили про Нюрнбергский трибунал, там не осталось никого из фактических лидеров, только опальные соратники фюрера и официальные ничего не ведающие «шишки». А те, кто действительно имел доступ к тайнам, они все были переправлены на антарктическую базу и в Латинскую Америку. Только вот за время войны немцам так и не удалось пробиться к главным тайным объектам, расположенным на территории нашей Родины в недрах Кавказского хребта и Полярного Урала. Так вот Запрудский как раз и переводил документы, касающиеся данного вопроса. Более того, именно ему удалось вживую видеть оригинальный экспонат – древнюю тоннелепрокладочную машину, «подземную лодку», как ее называли в рейхе. Жаль, что в шестидесятые годы ученые не разобрали принцип запуска механизма, но потом старику все-таки удалось найти ответ в древних текстах. В своих журналах он пишет, что необходимы были очень специфические звуковые сигналы для запуска двигателя, что-то наподобие мантр. На этой страничке почему-то стоит отметка на полях «шаман», что это может значить – не совсем ясно. Но факт захвата в плен северных шаманов для последующей отправки их на заводы рейха хорошо известен. Гениальный изобретатель Виктор Шаубергер якобы тоже настаивал на привлечении шаманов к испытаниям летательных дисков, но это не более чем легенды.

– А что же там было такое интересное на Полярном Урале и Кавказе?

Полковники переглянулись. В этот раз процедуру посвящения неофита в тайные знания принял на себя Семёныч:

– Согласно легендам именно там расположены выходы из системы подземных тоннелей и узловые участки древней энергетической инфраструктуры планеты. Вход же на Урале вел вообще в центр Арктиды, древнего полярного материка, ныне покоящегося на дне океана. Но как гласят легенды, энергетические объекты находились на огромной глубине и не пострадали при катаклизме, они и сейчас в целости и сохранности, несмотря на отсутствие обитателей тех древних материков: Арктиды или Гипербореи, Агархи, Атлантиды, земли Му, Шамбалы. Если верить легендам, то мощности нынешних атомных станций покажутся просто ничтожно маленькими по сравнению с энергопотреблением древнейшего мира. Сказания об энергетических кристаллах потопленной Атлантиды, с помощью которых совершались совершенно немыслимые вещи – не такие уж и сказки. Только вот технологии совсем нам недоступные и непонятные. Можно только гадать, что там были за машины и системы, которым требовалось такое количество энергии. В 1943 году советским морякам удалось потопить несколько подлодок из арктического конвоя фюрера, тогда всплыли очень интересные и странные документы. Подлодки шли пустыми по направлению к Таймыру, даже без торпед. А вот чем они должны были загрузиться где-то на нашем заполярье – это загадка из загадок. Возможно такими же уникальными машинами, как доставшиеся нам землеройки. Так вот те, кого не добили в сорок пятом году, не оставили своих попыток вернуть мировое господство. В Советское время это было крайне проблематично, но тем не менее попытки продолжались, и история Запрудского тому подтверждение. А с падением «железного занавеса» уже спецотделу пришлось скрываться под землей, потому как к власти прибились те, кто все семьдесят лет считались самыми заклятыми врагами, но мы выстояли, несмотря ни на что. Примерно к началу нулевых годов постепенно удалось выдавить и передушить всю пришлую сволочь, и это не просто прозападные ставленники или агенты влияния. Официальные политические структуры – это пешки в игре теневых правителей мира, война с которыми шла всегда. Во все века и эпохи.

Речи умудренных тайными знаниями полковников повергли Дину в транс, она без слов сидела на стуле и смотрела в одну точку. Интенсивные процессы обработки информации в голове требовали обеспечить переброску мощностей снаружи внутрь, поэтому Дина «зависла» на пару минут.

– Кофейку, товарищ капитан? – предложил Субботин.

– Не откажусь, – и чуть позже добавила: – Товарищи полковники, а какого участия на данный момент требует от меня Родина? Куда двигаться, если так активизировались злодеи?

– Быстро и четко выполнять мои приказы – на первое время это самое главное. Со временем получишь свой сектор работы, но это потом. Сейчас ситуация сильно обострилась, нам нужно начинать работать жестко и на упреждение, в общем, необходимо вернуться к режиму работы спецотдела в советское время. Надо признаться, что с перестройкой вся отлаженная система полетела в тартарары. Гюнтер фон Гроссхейм под именем Александра Виленского в начале девяностых годов стал тайным советником нашего президента по безопасности. И хотя ему не удалось пролезть в самые глубины спецслужб, потому как не все в те годы присягнули новому строю, но тем не менее он оброс связями во всех структурах. После того, как прошел процесс чистки в высших эшелонах власти, он стал действовать опосредованно через высокопоставленных чиновников и олигархов. И если боевую группу Гюнтера в России возглавляет Фауст, то наиболее активный его ставленник в большом бизнесе – это известный олигарх Виктор Беркович. Вот именно этой персоной тебе и придется заняться, Дина. Мы уже дважды получали сигналы, что он ведет активные изыскания в районе Уральского хребта и Чукотки, но пока что все проверки не выявили ничего по нашей части – обычная геологоразведка. Так что, Дина, соберешь максимум данных о нем и доложишь через три дня.

– Товарищ полковник, разрешите? – в дверь вошел Иса.

Семёныч и Дина с интересом обернулись.

– Что у тебя, докладывай!

– Да тут выяснилось, что Фауста активно разрабатывают «бэтэшники»6 , причем уже давно.

– Ну, про это я в курсе и про их нулевые результаты тоже. Теперь к делу подключаемся мы. Субботин снял трубку телефона и принялся набирать номер заместителя начальника департамента ФСБ по борьбе с терроризмом генерал-майора Круглова, потом сказал:

– Ты, Иса, как раз и займешься этим прямо с завтрашнего дня.

Дина, поздним вечером выехав с объекта «Можайск-19», направилась прямиком в фитнес-центр, работавший до глубокой ночи. Ей было необходимо переварить огромное количество полученной информации, а годы практики подсказывали: «Чтобы голова лучше работала, ее нужно оставить в покое. Поэтому самый благоприятный способ дать возможность мозгу доделать свою работу – это перевести сознание на телесную активность».

Спустя некоторое время, наплававшись в бассейне и погревшись в сауне, капитанша уже предвкушала, как расправится с предстоящим диетическим ужином в знакомом еще с прошлой работы кафе. Предоставив многострадальному телу возможность испытать приятную мышечную усталость и погрузившись в свои мысли, девушка подошла к своему авто на стоянке рядом с фитнес-центром, села в машину, включила радио, не обратив никакого внимания на припарковавшийся сзади черный старенький внедорожник, перекрывшей ей выезд.

Резко открывшаяся водительская дверь даже не успела испугать новоиспеченную чекистку, так как в одно мгновение ее за руку рывком выдернул из-за руля человек в черной маске и затолкал в салон внедорожника. Девушка только хотела возмутиться столь бесцеремонному обращению с ее персоной, но похититель в салоне стащил с себя маску. Это был Иса. Взрыв эмоций и сбивчивая речь с требованиями объяснений прервались страстным поцелуем.

Чуть придя в себя, кавказец перебрался на водительское сиденье, велев Дине оставаться сзади. Резко стартанув, внедорожник помчал молодую пару по МКАДу в северном направлении. Критическое осмысление случившегося наступило только часам к четырем утра в комнате небольшого домика в полузаброшенной подмосковной деревне.

Девушка, накрывшись пледом, лежала, а Иса пил кофе, очевидно, не собираясь сегодня ложиться спать. Накопившийся избыточный гормональный потенциал не позволил в предыдущие часы спокойно пообщаться молодой паре. Теперь же после того, как кровообращение вернулось к своей норме, мозги снова заработали в привычном режиме.

– К чему весь этот маскарад, Иса? – разомлевшая Дина перевела взгляд с поволокой на стройного молодого чеченца. Иса повернулся к девушке. В свете тусклого фонаря на веранде обнажилась глубокая борозда шрама, глубоко делящего щетинистую щеку на две части. – Где ты был все эти месяцы?

– Рядом, присматривал за тобой, но контактировать было нельзя. Был приказ тебя охранять. Мы сначала не понимали, почему тебя вообще в живых оставили. Но потом замысел Старика нам стал ясен: через тебя планируют выйти на Гроссхейма. Разменяют тебя, как пешку, Инна.

– А я-то думала, что вам хороших следователей не хватает, – грустно улыбнулась девушка. – Ты смотри, отвыкать стала от прежнего имени. Даже вздрагиваю, когда слышу.

На глаза у девушки навернулись слезы и, еле сдерживаясь от всхлипов, она, чеканя каждое слово, выпалила:

– Шучу, ничего я не думала. Жизнь со мной в последний год просто случается безо всякого моего намерения, безо всякого учета моих планов на нее. Но причем тут я и Гюнтер? Где связь?

– Всего пока не могу рассказать. Это опасно для тебя самой. Тебе нужно исчезнуть, Инн! У меня есть кое-какие запасы и документы. В начавшейся суматохе Субботин легенду о похищении проглотит, здесь явно не до тебя сейчас, поэтому спишут на Гюнтера.

– А как же ты? Для Субботина мы ведь все, как на ладони.

– Не всегда. Многое и ему не удается видеть. Не такой он уж всемогущий, как кажется. Да и времени у него на всех не хватает – уж очень обширный сектор контроля у Старика.

– А почему вы его Стариком зовете? Он вроде как вполне себе в форме.

– Поймешь потом. В этом отделе много, очень много тайн и скелетов в сейфах, – грустно улыбнулся кавказец.

– Я никуда больше не побегу. Ведь меня просто нет. И у меня никого и ничего нет. Так, не жизнь, а незнакомый страшный фильм без зрителей. Ты думаешь, мне так сильно хочется жить?

– Ну что ж, сама решила. Будь, что будет, – подавленно промолвил кавказец. – Если поймешь, что ситуация становится критической, постарайся дать мне знать. Возможно, что в ближайшие дни все может очень круто поменяться. Началась очень серьезная игра на самом высоком уровне. За время моей службы такого еще видеть не доводилось. Береги себя, Инн.

В положенные 8:00 парковочное место в заводском ангаре с вывеской ЗАО НПП «Сатурн» привычно занял «Тигуан» Дины. Невыспавшаяся сотрудница спецотдела, держась на кофе и разогнанных бурной ночью эндорфинах, бодро зашагала к лифту.

Глава 11. Hallo aus «Brandenburg»

7

– Шурик, где тебя черти носят? Половина десятого уже! – хрипло пробурчал коротко стриженный недружелюбного вида мужчина в черных очках в адрес забирающегося в салон «Шкоды» заспанного сослуживца.

Негодующего водителя авто звали Константином Березиным, позавчера ему исполнилось тридцать годков. За прожитое время Костик успел получить звание капитана госбезопасности, шесть лет проработать в отделе по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом, дважды по полгода провести в командировках в Чечне и развестись с женой. Юбилей отметить не удалось и, судя по всему, в ближайшее время вряд ли удастся, так как практически круглосуточные оперативные мероприятия по поиску злодеев из ультранационалистических организаций отнимали куда больше двадцати четырех часов в сутки, если учесть, что время приходилось насильно сжимать и утягивать. Широкие возможности по части «поспать, пожрать и справить естественные потребности» Родина предоставила с избытком: в любое время и в любом месте, лишь бы не мешало работе. То есть на ходу.

– Знакомься, старший лейтенант Игорь Исаев, будет с нами в операции, – сказал Костя.

Забравшийся в салон чекист с подозрением посмотрел сначала на своего напарника, а потом и на нового коллегу, весьма сильно напоминающего южного гостя столицы, протянул для рукопожатия руку и коротко буркнул:

– Саша.

Старший лейтенант Александр Гущин разительно отличался от своего напарника Константина тем, что службу в органах он считал большим подарком судьбы, а «корягу», то есть служебное удостоверение офицера ФСБ, пропускным билетом во все двери. Невысокого роста, крепкий, с идеальной выправкой, густой щетиной и стойким дурманом парфюма, плохо скрывающим амбре от злоупотребленного намедни, Сашка был на редкость жизнелюбивым человеком. И если балансирующего на грани нервного срыва Костика авральный режим работы лишил единственного спасения от нарастающего стресса – вечерней выпивки, то Шурик ничуть не выглядел угнетенным государевой службой, а даже умудрялся вдохновенно обнадеживать жену перспективами представления его к ордену и близкой реальностью всевозможных благ по завершении сложнейшей операции.

Планомерное «навешивание лапши» на женские уши служило одной цели – сократить количество проверочных звонков на мобильный, поскольку обслуживание Сашкой своих многочисленных любовниц всегда сопровождалось финансово-временными затратами и вызывало праведное подозрение у недоверчивой супруги. Появившаяся возможность не приходить после работы домой была воспринята Шуриком как благое воздаяние за самоотверженную службу трудовому народу и употреблена на скоротечные походы в гости по многочисленным пассиям, коих в любом районе столицы имелось в избытке.

Вот именно это и вызывало злобную зависть коллег, особенно Костика, у которого из-за скверного характера как-то не складывалось с нежным полом. Еще бы тут не гневаться: разложенное переднее сиденье старенькой «Шкоды» и широкая кровать вкупе с объятиями страстной барышни не самого скромного поведения не шли ни в какое сравнение друг с другом.

– Ты с Гансом встретился? – недовольно прошипел капитан.

– Я, в отличие от некоторых, все успеваю! Сегодня ночью в Кунцево намечается большая тусовка нацистов и язычников всех мастей.

– А что Ганс знает о нашем Фаусте?

– Да мало, как и все. Ганс говорит, что из Украины вернулся только он один. Все остальные его соратники или сложили головы за «незалежность» на Донбассе или, разочаровавшись во власти еврейской олигархии в стране, побросали добровольческие батальоны и разбрелись кто куда. А вот о Фаусте давно не слышали. После начала конфликта на Украине его не видели ни здесь, ни там. По слухам его ждут сегодня на празднике в Кунцево. Там ведь грандиозный языческий праздник намечается.

– Так если тусовка намечается такой масштабной, то было бы недурно поучаствовать в ней, затерявшись в толпе.

– Опять под язычников закосить?

Шурик вспомнил начало своей карьеры оперативника, когда он вместе с сотней «родноверов» скакал возле костра на Купалу в надежде втереться в языческую тусовку. Тщетно. Молоденький волхв долго присматривался к нему, а потом чуть ли не до смерти отходил посохом. Что ему взбрело в голову, не ясно – то ли родные духи шепнули ему про недостойного верующего, то ли ясновидение или банальная интуиция – не ведомо. Фактом было то, что неприятный след от встречи с адептами возрожденной веры остался у Шурика и в душе, и на плутоватом челе в виде шрамов. По этой причине маячащая перспектива снова выдавать себя за ярого носителя светлых идей национал-социализма с неоязыческим уклоном совсем не казалась ему привлекательной.

После неблагозвучных пререканий чекисты обоюдным решением постановили вызывать на место проведения незаконного сборища группу прикрытия из состава Управления специальных операций ФСБ, потому как физическая и идеологическая подготовка современных язычников не позволяла надеяться на смиренное отношение к блюстителям основ государственного строя. Прикрепленный к ним новый опер Игорь молча впитывал основы борьбы с экстремизмом, сидя на заднем сиденье.

Ближе к первомайской полуночи просторная лесная поляна на окраине столицы оживилась: огромный костер пылал вровень с растущими деревьями, сотни людей толпились вокруг. Несколько бородачей в расшитых свастическими орнаментами рубахах наводили суету, пытаясь организовать пока еще плохо сведущую в тонкостях языческих гульбищ толпу.

Кого только не было на весеннем празднике! И вечно ищущие себя блажные патлато-бородатые раздолбаи со своими амебными спутницами, бесцельный жизненный путь которых странным образом привел их в языческую тусовку. И седовласые идейные реконструкторы древних обрядов с горящими глазами и бубнами, несмотря на комсомольское прошлое некоторых из них, без зазрения совести открыто именовавшими себя потомственными волхвами. Самая же многочисленная категория присутствующих состояла из националистически настроенной молодежи. Спортивного телосложения, накаченные, бритоголовые, они были одеты в фирменные прикиды от «Longsdale», «Stone Iseland» и иных почитаемых брендов: толстовки с капюшонами и «бомберы» (короткие куртки без воротников из прочной блестящей ткани), поло, майки, кроссовки, высокие шнурованные ботинки с металлическими вставками в носах, штаны в стиле «милитари». Те, кто были в футболках, красовались живописными татуировками, сплошь покрывавшими руки вплоть до запястий, тут было все: от фашистских флагов и орлов до рунических надписей и картин с изображением скандинавских богов. Лидерами тату-символики были неизменные «Черное солнце» и паутина на локтях, свидетельствующие о самой стойкой преданности бонхедовской идеологии.

Понаблюдав из окна машины за брутальной частью контингента весеннего праздника, борцы с террором решили все же не погружаться самостоятельно в ритуальную часть праздника, а по старинке воспользоваться услугами утыканной микрофонами и скрытыми камерами многочисленной агентуры, которой, к счастью, во всех представленных субкультурах хватало с избытком. Сами же чекисты предпочли на почтительном расстоянии слушать и следить за всем происходящим.

Праздник затянулся чуть ли не до рассвета. Никто из ожидаемых гостей так и не появился в объективах камер. Спецназовцы дремали в лесу в микроавтобусе, а оперативники допили последний кофе из термоса и уже начали собираться, когда в микрофоне одного из агентов вдруг начался плохо различимый диалог: