Кавказцы или Подвиги и жизнь замечательных лиц, действовавших на Кавказе. Книга II, том 3

В ожидании, пока разработка дорог через горы Акзабиюк и Безобдал будет закончена и доставит возможность приступить к решительным действиям, главнокомандовавший предписал генерал-адъютанту Бенкендорфу, приняв в команду авангардные войска, составленные из Грузинского гренадерского, двух батальонов Ширванского пехотного, одного батальона 7-го Карабинерного и одного батальона Тифлисского пехотного полков, двух донских казачьих: полковника Карпова и подполковника Андреева и 3-й легкой роты Кавказской гренадерской артиллерийской бригады, выступить из Джелал-Оглу, где тогда он находился и, двинувшись в Эриванскую область, открыть военные действия блокадою этой крепости, пользовавшейся славою неприступной твердыни.

Бенкендорф выступил на другой день. Передовой отряд его войск, состоявший из Грузинского гренадерского полка поручен был временному начальству флигель-адъютанта полковника барона Фридрихса 4-го. Не смотря на все препятствия, противопоставленные природой, храбрый Бенкендорф перелетел орлом чрез огромные горы Акзабиюк и Безобдал, два горные исполина, сторожившие дорогу в Эривань, в то время испорченную проливными дождями и массами таявшего снега и 6-го апреля вступил в Эриванскую область. Следуя по направлению к Эчмиадзину, Бенкендорф встретил неприятеля только близ селения Айгланлу. Персияне, скрывшись за стенами, окружавшими сады, открыли сильный ружейный огонь по передовому отряду наших войск, но несколько пушечных выстрелов и решительное наступление майора Юдина с двумя ротами Ширванского пехотного полка, обратили неприятеля в бегство; деревня была немедленно занята. Куртинская конница, спешившаяся при этом случае, вступила в перестрелку с подкреплением, посланным к нашему передовому отряду, но карабинерными стрелками везде были опрокинуты и обращены в бегство.

15-го апреля генерал-адъютант Бенкендорф занял первопрестольный монастырь всех армян, в котором нашел продовольствия для всего отряда на 5 или 6 дней. В тот же день благополучно прибыли в монастырь тяжести авангарда; неприятель покушался неоднократно сделать нападение на этот обоз, но распоряжения майоров Мищенки и Бельфорта, сопровождавших транспорт, не позволили причинить ему ни малейшего вреда.

Армянский архиепископ Нарсес, не взирая на преклонность лет, следовал при отряде русских войск и тем подавал пример своим соотечественникам.

16-го апреля генерал-адъютант Бенкендорф, оставив в Эчмиадзине 2-й батальон Ширванского пехотного полка, два орудия и сотню казаков, под командою подполковника Волжинского, сам выступил для обозрения Сардар-Абада, тогда новой персидской крепости, лежавшей в 20-ти верстах от Эчмиадзина, влево от дороги. Вместе с тем он отправил три роты Ширванского пехотного полка к Эривани, намереваясь тем отвлечь внимание неприятеля и наиболее, чтоб утомить куртинскую конницу, занимавшую дорогу к Сардар-Абаду. Конница эта действительно устремилась оттуда к Эривани и вступила в сильную перестрелку с упомянутыми ротами. В час пополудни генерал-адъютант Бенкендорф при урочище Карасу-Баши, встречен был куртинцами в числе тысячи всадников под личным предводительством славного наездника Гассан-хана, брата сардаря Эриванского. Три сотни казаков полка Карпова 2-го и две сотни полка Андреева, подкрепленные одним орудием и двумя ротами Тифлисского пехотного полка, следуя примеру своих начальников, с отличным мужеством бросились на неприятеля; в одно мгновение опрокинули куртинцев, до того еще нашей кавалерией не побеждаемых и гнали их семь верст, нанося великий урон. По показанию мирзы Раджиб-Али, письмоводителя сардаря Эриванского, вскоре после этого бежавшего из Эривани, курды тут потеряли, кроме простых всадников, известных чиновников убитыми – четырех и ранеными – пятерых. В числе первых найден племянник курдинского начальника Али-Гуссейна, а Измаил – хан Айрюмский, – один из приближенных чиновников сардаря, – взят в плен урядником Кульгиным, ординарцем Бенкендорфа. Неприятель потерял вообще более 80-ти чел. убитыми и в первый раз не успел увлечь мертвых тел, покрывавших поле. С нашей стороны потеря была весьма незначительна; раны, полученные казаками, нанесены по большей части саблями и пиками. Это дело нашей иррегулярной конницы, в котором генерал-адъютант Бенкендорф, по официальному выражению[50] – явил новый опыт блистательной храбрости, тем особенно замечательно, что оно доказало казакам нашим, с каким преимуществом они могут противостать курдинцам. При этом случае особенно отличились полковник Карпов 2–1, флигель-адъютант ротмистр граф Толстой, и адъютанты генерал-адъютанта Бенкендорфа; равномерно грузинский князь Меликов, посланный с донесением об этом деле к Государю Императору, а вообще грузины оказали примерную храбрость.

Государь Император в Высочайшем приказе 23-го апреля – в день, когда Православная Церковь совершает празднество в честь Св. Великомученика Георгия, – изволил объявить совершенное Свое благоволение генерал-адъютанту Бенкендорфу «за усердие и распорядительность», оказанные при этом переходе авангарда через горы, а равномерно и участвовавшим в том, по его засвидетельствованию: исполнявшим должность начальника штаба при авангарде, Свиты Его Императорского Величества по квартирмейстерской части полковнику Гурко 2-му и дежурного штаб-офицера, флигель-адъютанта Кавалергардского полка, ротмистру графу Толстому 2-му, командовавшему Грузинским гренадерским полком флигель-адъютанту Лейб-Гвардии Измайловского полка полковнику барону Фридрихсу 4-му, командиру Ширванского пехотного полка полковнику Ковалеву 1-му, батальонным командирам Грузинского гренадерского полка Минченкову и Карниенко 2-му, 7-го Карабинерного полка Хомутовскому, Ширванского пехотного подполковнику Волжинскому и майору Юдину, и всем штаб- и обер-офицерам авангарда; нижним же чинам его, – по выражению приказа, – «не только с усердием, но с радостною готовностью преодолевавшим при сем переходе все препятствия затруднительного пути», – Всемилостивейше пожаловал по рублю, по фунту мяса и по чарке вина на человека.

Того же числа, в 7 часов пополудни, генерал-адъютант Бенкендорф остановил свой отряд в трех верстах от Сардар-Абада, а сам с 5-ю ротами и 4-мя орудиями подошел к крепости на ружейный выстрел и, открыв по ней огонь гранатами, повредил многие строения и произвел большое смятение. Квартирмейстерской части полковник Гурко и поручик Коцебу оказали при этом похвальную распорядительность.

17-го числа, сделав движение по дороге к Турецким владениям, ведущей в Карс, Бенкендорф возвратился в Эчмиадзин.

По прибытии в Эчмиадзин транспортов с продовольствием, генерал-адъютант Бенкендорф, 23-го апреля, – следовательно, в тот день, как в Санкт-Петербурге признательный Монарх объявил ему и храбрым воинам, находившимся под его командою, Свое милостивое благоволение, – выступил из монастыря по направлению к Эривани.

Изумляя неприятеля быстротою движений, генерал Бенкендорф на другой день, перейдя вплавь реку Зангу, в виду конницы известного Гассан-хана, дошел до ближайшей к городу деревни; тут наездники спешились и пользуясь канавами, заборами и возвышениями начали обороняться, но часть Грузинского гренадерского полка выгнала их из всех закрытых мест и преследовала до высоты, на юго-восточной стороне крепости лежащей. Неприятель, открыв сильный огонь из стен крепости, сделал вылазку батальоном сарбазов, которые заняли сады с южной и восточной стороны, но действием стрелков Грузинского гренадерского и 7-го карабинерного полков скоро принуждены были их очистить. Неприятельская конница, занимавшая высоты по направлению к Нахичевани также удалилась; болотистая канава не позволяла казакам ее преследовать.

В ночи на 25-е число отряжены были 2-й батальон Ширванского пехотного полка, 2 роты 7-го карабинерного и 6 орудий для занятия Ираклиевой горы. Открыв с нее огонь по крепости, артиллерии подполковник Аристов первым выстрелом сбил в амбразуре одно неприятельское орудие, а от последующих выстрелов неоднократно загорались дом сардаря и другие строения в крепости.

В 4 часа пополудни значительное число сарбазов и конницы, пробравшись садами, лежавшими на юго-восточной стороне крепости, напали на стрелков, близ них находившихся, но эти последние удержали позицию с отличной храбростью до прибытия 2-х рот 7-го карабинерного полка, которые, обошед неприятеля, ударили в него и истребили до сотни человек его конницы и сарбазов. В то же время сделано было с восточной стороны нападение на неприятеля. Пользуясь выгодами местоположения, персияне защищались упорно при содействии вывезенных ими из крепости фальконетов и под прикрытием пушечного со стен огня, но были обращены в бегство и преследованы штыками на ружейный выстрел от стен, с которых открыли также батальный огонь. Множество тел оставлено неприятелем на месте и бежавшие в город жители, и сарбазы подтверждали, что он потерпел значительный урон. С нашей стороны убит Грузинского гренадерского полка подпоручик Вачнадзе и ранено 19 рядовых. В числе отличившихся упомянуты были полковник Гурко и барон Фридрихс, майор Корниенко, капитаны Подлузский, князь Шаликов и Литвинов, штабс-капитаны Чубинский и Колпинский.

Взятие Эривани 1827 год. Худ. К. Беггров.

Гассан-хан показывался около лагеря, но к нему не приближался, а во время дела находился в отдалении, на высотах, окружающих Эривань.

Все сады были заняты нашими стрелками, а Ираклиева гора частью 7-го карабинерного полка с артиллерией.

Подножного корма около Эчмиадзина было довольно; благоприятствующая погода сохраняла в войсках совершенное здоровье.

Чтобы учредить сообщение между отрядами, блокировавшими крепость, по приказанию генерал-адъютанта Бенкендорфа, 26-го апреля майор Юдин с 5-ю ротами Ширванского полка при 4-х орудиях занял северное предместье Эривани и устроил батарею. Неприятель производил по ним пушечную и ружейную пальбу, но без всякого вреда. Кавалерия неприятельская, занимавшая форштадт, удалилась в горы, на которых были видны ее пикеты.

С тою же целью, по приказанию генерала, майор Волжинский с остальной частью Ширванского и ротой Тифлисского полков, занял восточный форштадт и сады, так что от майора Юдина, примыкавшего правым флангом к реке Занге до кургана, на юго-восточной стороне крепости лежащего и от него до лагеря, сообщение было установлено.

Генерал-адъютант Бенкендорф в это время особенно одобрял искусство артиллерийских офицеров, которые тогда уже несколько орудий выбили из амбразур и по свидетельству жителей и сарбазов, бежавших в большом числе из крепости, наносили ежедневно значительный урон неприятелю; у нас же 28-го и 27-го чисел убит один рядовой и двое ранены.

30-го апреля 200 человек персидской конницы напали на передовой пост 7-го карабинерного полка с намерением пробраться в крепость, из которой в то же время произведена вылазка, но были отражены с потерею поручиком Петровым, командовавшим означенным постом.

Того же числа явился к генерал-адъютанту Бенкендорфу Калабалай-султан, один из владельцев шадлинского народа, с просьбою о принятии его и народа по общему желанию под покровительство Его Императорского Величества. Шадлинцы состояли из 300 семейств, живших в селении Веди. Они выражали готовность свою действовать против персиян, во избежание предполагавшегося их переселения за Аракс.

1-го мая присоединился к генерал-адъютанту Бенкендорфу отряд под начальством генерал-майора Шабельского, прикрывавший вьючные транспорты, следовавшие из Тифлиса.

4-го числа генерал-адъютант Бенкендорф, узнав, что неприятельская кавалерия начинает показываться по Нахичеванской дороге, отрядил флигель-адъютанта барона Фридрихса с частью войск для разведывания. В 15-ти верстах от лагеря барон Фридрихс встретился с неприятельскою конницей, простирающейся от 2-х до 3-х тысяч человек под предводительством Гассан-хана, который атаковал наших, что однако не воспрепятствовало барону Фридрихсу перейти через речку Гарничай.

Узнав об этом соединении в одном пункте кавалерии неприятельской, генерал-адъютант Бенкендорф на следующий день с 1000 казаков и ротой гренадеров поспешил подкрепить барона Фридрихса в намерении атаковать персиян, но не нашел уже Гассан-хана, который узнав об этом движении, перешел к Сардар-Абаду, оставив Наги-хана с 400 карапапахцев. При появлении казаков этот арьергард поспешно удалился в горы. Генерал-адъютант Бенкендорф перешел Гарни-чай, но посланные им оттуда партии не открыли нигде неприятеля, поэтому он возвратился к Эривани.

8-го числа получено было уведомление, что персидская конница опять в большом количестве потянулась от Сардар-Абада к прежней позиции около реки Занги. Генерал-адъютант Бенкендорф решился на рассвете ее атаковать. В 10 часов вечера он выступил с 1200 казаков и частью Тифлисского пехотного и Грузинского гренадерского полков при одном орудии. Прошел ночью селение Алахаилу и достигнув на рассвете до Занги, войска наши увидели, что неприятель занял позицию позади этой реки, недалеко от впадения ее в Аракс. Сильное разлитие воды и сопротивление спешившихся неприятельских стрелков не дозволило сделать внезапного нападения и потому генерал-адъютант Бенкендорф, двинувшись вверх по реке, переправился вплавь у деревни Сарбанлатк с кавалерией и ротой Тифлисского пехотного полка, чтобы истребить неприятеля в углу, им занимаемом. Персияне отступили поспешно влево и, перешед поспешно речку Абаран между селениями Сенти и Шолли, построились в массы. Полковник Карпов после кратковременной перестрелки бросился с полком чрез эту речку вплавь, ударил на многочисленные неприятельские силы и опрокинул их. Между тем Черноморские полки и две сотни Донского полка Андреева, переплыв также реку, преследовали бегущего неприятеля вверх по левому берегу Аракса до самых стен Сардар-Абада. Часть неприятельской конницы скрылась за стенами крепости, а другая продолжала бегство к турецкой границе. Дорога на расстоянии 25 верст устлана была мертвыми телами, убитыми лошадьми, вьюками, палатками и всем лагерным имуществом и собственностью Гассан-хана. Волны Аракса поглотили всадников, хотевших переплыть на правый берег. Неприятель потерял пленными 53 человек – лучших наездников, между коими были тесть эриванского сардаря, куртинский Келеш-ага, и Али-Мигра-Оли-ага Чебок-Карагский – все тяжело раненые. Убито и погибло в Араксе до 300 человек, в числе коих Изкяндер султан Чебок-Карагский, Темериз-ага Карапапахский и Мустафа-бек Хойский. Сам Гассан-хан личным спасением был обязан единственно быстроте бега своей лошади. С нашей стороны убито: 1-го конного Черноморского полка сотник Ильяшенко и один донской казак; ранено два конночерноморские казака.

Государь Император за этот подвиг удостоил генерала Бенкендорфа особым Высочайшим рескриптом, в котором от 8-го июня изволил Всемилостивейше написать:

«Константин Христофорович! Генерал от инфантерии Паскевич донес Мне о решительном поражении, нанесенном Вами многочисленному отряду персидских войск, под предводительством Гассан-хана, 9-го минувшего мая между селениями Сенти и Шолли. Сею новою победою и многочисленными успешными действиями при осаде Эривани, Вы оправдали в точности данное Мною Вам назначение и Мне особенно приятно за таковые отличные Ваши подвиги в настоящую войну с персиянами, изъявить Вам совершенное Мое благоволение, будучи удостоверен, что и в последствии войны сей не менее полезными заслугами приобретете право на вящшую Мою признательность».

Блокада гордой крепкой Эривани, столицы Персидской Армении, производимая горстью Русских, представляется событием странным, но этого мало: та же самая горсть Русских наполнила ужасом окрестности, и курды, эти лихие наездники-разбойники, не смели вторгаться в наши границы, потому что видели, как дорого расплачивались за каждое покушение.

В начале блокады кто-то натолковал сардарю, что Русские нуждаются в продовольствии, и он тотчас послал переговорщика (парламентера) к генералу Бенкендорфу, прося прислать ему шампанского. Как ни было несообразно такое посольство, но Константин Христофорович, постигнув цель его, послал в Эривань дюжину лучшего Клико и много закусок европейских. Сардарь отдарил его, со своей стороны, персидскими сластями и щербетом.

Тут сардарь узнал, что немного ошибся и задумался порядком. Пушки эриванские на своих неповоротливых деревянных цельных, как у татарской повозки колесах, не могли почти наносить вреда блокировавшим, скрытым в густых аллеех огромного сада, разведенного сардарем по ту сторону Занги для своего удовольствия. Беседка в китайском вкусе с белым мраморным фонтаном, украшенная малярною живописью персидских художников была спокойным жилищем Русских воинов, не смотря на огонь пушек. Раз только бомбе эриванской посчастливилось сделать забавную штуку: 2-й батальон 40-го егерского полка, расположившийся за Ираклиевым курганом, однажды обедал, и несколько егерей только что уселись около котла, наполненного кашей, как вдруг является бомба, посланная из крепости – бух прямо в котел, лопнула и, вместе с котлом и кашею полетела вверх. Впрочем это не произвело никаких последствий. Сардарь грыз зубы на свой сад, и не смотря на могущество и самовластие, которыми он пользовался при управлении, не смел тронуть ни одного дерева[51].

Наконец, испуганный непрестанными поражениями своих войск, грозною позицией Бенкендорфа и рассчитывая, что с приближением главного действующего отряда, находившегося уже на марше, не будет возможности спасти что-нибудь из драгоценностей города и, беспокоясь об участи своего имущества, он поспешил отправить наиболее дорогие предметы в Казвин вместе с золотою луною с эриванской мечети. Это послужило к увеличению смятения между жителями Эривани, которые в весьма значительном числе, запершись в крепости, начали чувствовать во всем недостаток. Обнаружившиеся между ними гнилые горячки, обыкновенное следствие стесненного воздуха, еще более увеличили бедствия народа.

Кочевые обитатели Эриванской области находились за Араксом и, также претерпевая недостаток в хлебе, принуждены были питаться одним молоком и сыром. Персидское правительство хотело их удалить от этого места, но встретило сопротивление, потому что, сколько ни было затруднительным их положение, но они не хотели оставить своей родины. Гассан-хан, после претерпенного поражения, присоединил к себе урмийскую и куртинскую конницы, с партией, простиравшейся до 5000 человек расположился за Араксом у Бейбулаха, но не смел ничего предпринять. Наши фуражиры спокойно ездили до самого Сардар-Абада инигде не встречали неприятеля. Тщетные вылазки эриванского гарнизона, довольно часто производимые, служили только к потере в людях со стороны персиян и не приносили им никакой пользы.

Узнав, что эриванские татары из Дараалагезского ущелья прибыли с прикрытием в деревни, расположенные около реки Кирк-Булак, генерал-адъютант Бенкендорф 21-го мая отрядил туда четыре сотни казаков 4-го Черноморского казачьего полка под начальством войскового старшины Вербицкого.

12-го числа, на рассвете, 12 человек с 20-ю вьючными быками нечаянно приблизились к казачьему посту из 50-ти человек состоявшего и, видя их превосходство, сдались без выстрела. Войсковой старшина Вербицкий, присоединяясь к этому посту с остальными казаками, выступил к речке Кирк-Булаку и, пройдя не более 4-х верст, атаковал персиян в числе 100 человек, с значительным количеством вьюков засевших в овраге и открывших сильный огонь. Эта неприятельская партия немедленно была окружена спешившимися казаками и, по убеждению армянина Мартироса Векилева, сдалась в плен. При этом случае взято 90 человек и значительное количество быков. Вслед за тем открыто у деревни Чадкран до 50-ти человек конных персиян и такое же число с вьюками, приближавшихся к селению Башкент за речкою Кар-Булак. Посланные две сотни казаков не могли догнать конных, но отбили более сотни вьючных быков и несколько лошадей.

В деле этом взято в плен с неприятельской стороны 116 человек, а также отбито: быков – 241, лошадей – 34 и 119 вьюков с пшеницей и разными вещами, и значительное количество оружия. Вслед за тем войсковой старшина Басов, посланный 24-мая на фуражировку в Кирк-Булак, возвратился благополучно и привел 22 пленных, 25 лошадей и 11 штук рогатого скота.

Взятые в плен 22-го мая при экспедиции войскового старшины Вербицкого шадлинцы, по приказанию генерал-адъютанта Бенкендорфа были освобождены в надежде поощрить их соотечественников покориться нашему оружию. Ожидание исполнилось. Аслан, султан Шадлинский, письменно передал себя покровительству Его Императорского Величества и склонил на это также некоторых агаларов Эриванского ханства.

Узнав, что Гассан-хан с небольшим числом кавалерии находится на правом берегу реки Аракса против удобного брода и препятствует жителям возвращаться на левую сторону в свои селения, генерал-адъютант Бенкендорф выступил 25-го мая к стороне Сардар-Абада с одним батальоном 40-го егерского полка, 100 человек Грузинского гренадерского полка, двумя орудиями и 950-ю казаками.

26-го числа, в 5 часов утра, прибыв в деревню Фёда, в одной версте от реки Аракса, он узнал, по показанию армян, что Гассан-хан точно был в этом месте с конницей, 500 человек пехоты и 3-мя орудиями, но на рассвете ушел с поспешностью вниз по Араксу. Они же равномерно показали, что жители находятся в горах не ближе 60-ти верст от берега.

Не доверяя вполне этим рассказам и желая увериться в силе неприятеля, генерал-адъютант Бенкендорф предпринял лично произвести рекогносцировку и, оставив на левом берегу егерский батальон и орудия, переправился за Аракс со всеми казаками и только с одной сотней стрелков.

Заняв селение Хан-Мамат, лежавшее в двух верстах от берега, он отрядил вперед командира 4-го Конно-Черноморского полка войскового старшину Вербицкого с тремястами казаков для наблюдения за неприятелем. Вербицкий вскоре увидел приближающихся к нему персиян в количестве 200 человек и по собственной просьбе получил позволение атаковать неприятеля с тем, однако ж, чтобы он был осторожен и не удалялся от отряда. Тогда же генерал-адъютант Бенкендорф, приказав полковнику Карпову 2-му, с остальными казаками быть в готовности подкрепить Вербицкого, если надобность того потребует, а когда узнал, что Вербицкий наступает, то и его отправил также вперед. Неприятель отступал к горам, мимо деревни Касым-Джан и, заведя казаков на каменистые и болотами наполненные места, остановился. Вербицкий, увлеченный храбростью, бросился на персиян и опрокинул было правое крыло их, но в то же время значительная часть конницы, бывшая в засаде, сделала сильное нападение во фланг казакам. В этом деле убиты: войсковой старшина Вербицкий и Карпова 2-го полка сотник Ушаков. Казаки защищались отчаянно, но лишенные начальника и теснимые превосходным в силе неприятелем, вынуждены были отступить. Появление полковника Карпова 2-го остановило стремление персиян и заставило их удалиться к горам.

Потеря казаков, кроме вышеозначенных офицеров простиралась до 102 человек; неприятель потерял более 200, в том числе 10 чиновников, коих лошади остались в руках казаков.

Находя, что дальнейшее преследование неприятеля было бы вовсе бесполезно и даже отвлекло от главной цели, – наблюдать за Эриванью, – генерал-адъютант Бенкендорф возвратился к этой крепости и продолжал блокаду ее с деетельностью, ожидая вскорости прибытия главного действовавшего отряда, который эшелонами подвигался к границам.

Неприятельская кавалерия не смела более беспокоить авангард, даже вылазки из крепости прекратились. Один только раз, 5-го июня, около 2-х часов пополудни, 300 сарбазов напали внезапно на передовые посты карабинер, занимавших Ираклиеву гору, но были опрокинуты с значительным уроном.

Государь Император за все эти подвиги генерал-майора Бенкендорфа наградил его 17-го мая производством в генерал-лейтенанты, а 22-июля, в день Тезоименитства Своих Августейших Матери и Сестры, орденом Св. Владимира 2-й степени при грамоте в следующих милостивых выражениях:

«Примерной храбрости и искусным распоряжениям Вашим обязаны Мы блистательными успехами Отдельного отряда войск, который под Вашим предводительством в пределах Персии ознаменовался быстрым занятием монастыря Эчмиадзинского и неоднократным поражением неприятеля, в особенности окрестностях крепостей Эривани и Сардар-Абада, где храбрые воины Донского и Черноморского казачьих войск, одушевляемые Вами, оказали пример отличного мужества и решимости при разбитии превосходной силами неприятельской конницы. В вознаграждение столь отличных услуг, Нам оказанных, Всемилостивейше жалуем Вас кавалером ордена Св. Равноапостольного Князя Владимира второй степени, знаки коего при сем препровождая, пребываем к Вам Императорскою Нашею милостию благосклонны».

Между тем, как авангард генерал-адъютанта Бенкендорфа действовал таким образом в Эриванском ханстве, генерал-адъютант Паскевич, сосредоточив у селения Шулавер 15000 войска, лично выступил в поход и 8-го июня прибыл в Эчмиадзин с первыми эшелонами войск. Авангард продолжал блокаду до 15-го июня, когда был сменен отрядом генерал-лейтенанта Красовского, с повелением присоединиться к главному действовавшему отряду, который Паскевич двинул уже к персидским границам для сосредоточения у речки Гарни-чай, в 50-ти верстах от Эривани. 20-го июня стянулись к сборному пункту все войска и прибыл корпусной командир. Авангард по прежнему оставлен был под командой генерал-адъютанта Бенкендорфа и 21-го выступил со всеми прочими войсками к Нахичевани, куда и прибыл 26-го числа с первою колонною, а на следующий день прибыли туда же и остальные войска.