По воле судьбы. Без права на спасение

Он расстегнул ремни, откинул крышку чехла и извлёк на свет массивную книгу в чёрном переплёте с грубыми пожелтевшими страницами. На передней стороне обложки расположилось жуткое изображение, лицо, напоминающее человеческое, но настолько отвратительное, что в это сложно было поверить. Немой крик неестественно широко открытого и перекошенного рта и безумие больших раскрытых глазниц, чернеющих провалами на обложке. Искривлённый лик притягивал и отталкивал одновременно. Каждый раз, когда Эдриан брал гримуар в руки, то испытывал странное чувство: желание и страх переплетались в этом ощущении, всегда, стоило ему обратиться к ужасному лицу и его тайным, пугающим знаниям. Но желание оказалось сильнее страхов, как и всегда, как и в первый раз его стремление править сметало все сомнения. Сама судьба привела его к артефакту. Неудачный государственный переворот заставил искать оружие там, где не искал никто. Принц никогда не был силён в военном деле как его старший брат, он не участвовал в сражениях, не вёл воинов в бой и не стяжал славу великими подвигами. Вместо этого он собирал знания, посещал тайные библиотеки, читал запрещённые рукописи и изучал древние языки. Брат был воином и прирождённым лидером, наследником трона, а он книжным червём, но именно это и помогло ему в поисках. Поиски и раскопки стоили потраченных денег и усилий, книга открывала знания запредельные для этого мира.

Руки сами потянулись к обложке и открыли взору Эдриана первую страницу. Он начал медленно переворачивать жёлтые неровные листы, исписанные красными символами и рисунками. Они выглядели незнакомо для любого другого, но блондин прекрасно понимал, что написано на этих страницах. Описание тех сил, которые он хочет впустить в мир и подчинить своей воле и желаниям. Звёздные карты, что помогли ему найти особенных людей: зверь, чаротворец, гений и убийца. Четверо разных людей, из разных мест, но рождённых под одной звездой в день, когда чёрная планета Горрат приближается к Азаторну.

Рюк был его телохранителем ещё до событий переворота всегда готовый беспрекословно подчиняться, отдавая дань какому-то дурацкому северному обычаю. Канг подвёл его, но с ним не должно возникнуть проблем, юный гений, Волес, доверчив, как дитя. И конечно же убийца, Джостар, который занозой сидел у принца в заднице. Он был слишком импульсивен и своенравен, чтобы поддаваться влиянию Эдриана. Но это, как и всё остальное, всего лишь досадная помеха на пути становления его правления. Убийца слишком многим рискнул ради обещанного могущества и это удержит его от опрометчивых поступков. Скоро все они падут жертвами его амбиций и утолят жажду власти, Джостар умрёт, как и остальные, а он примет их жертву в угоду своим желаниям.

Медлить больше не было смысла, мысли о скором обретении всего, что он жаждал так долго, встрепенулись и принц, прекратив листать страницы, закрыл книгу. Лицо снова воззрилось на него в немом, полном отчаянного ужаса крике. Книга казалась ему живой, с того момента как он в первый раз взял её в руки, она подросла не меньше чем втрое, как будто это было… живое существо. Эти мысли вселяли уверенность, что артефакт поможет ему добиться цели, ведь кто кормил его всё это время? Блондин закатал рукав, обнажил предплечье, выхватил прямой кинжал и сделал аккуратный, глубокий надрез на вене, прямо под запястьем. Кровь струйкой потекла по руке, и принц быстро повернул её, подставляя рану перекошенному рту, расположив запястье в нескольких дюймах над книгой. Сначала ничего не происходило, тёмная кровь мерно капала на чёрный переплёт и во рту страшного лица уже образовалась небольшая лужица, как вдруг в комнате появился новый звук, еле слышный, как будто кто-то маленькими резкими глотками допивает воду со дна стакана через соломинку. Лужица постепенно начала впитываться в обложку, а Эдриан упорно продолжал выдавливать из себя гумор, капля за каплей. Он быстро сжимал и разжимал кулак, держа руку над гримуаром. Не смотря на активную работу мышцами предплечья и напряжение, проступившее на лице, принц постепенно бледнел.

В тот раз, когда он узнал, что артефакт работает на крови, оказался делом случая в виде ножа для вскрытия писем и его неудачного использования. Тогда, только несколько капель попали на переплёт. Уже не единожды он воспользовался знаниями книги и столько же раз своей собственной кровью. В какой-то миг он отдёрнул руку и привалился на локоть. Не дав себе распластаться на полу, он собрал последнюю волю в кулак, чтобы не потерять сознание. Только через минуту достал из кармана маленькую склянку и кружевной платок, дрожащими руками откупорил пробку и вылил треть содержимого на ткань. Эдриан приложил мокрый платок к ране, останавливая кровь, и зашипел от болезненного эффекта. Затем, удостоверившись, что порез больше не кровоточит, отбросил всё в сторону и приблизился к книге. Не обращая внимания на слабость во всём теле, он лихорадочно перелистывал страницы, пока не дошёл до первого чистого листа. Он был абсолютно пустым, но блондин жадно всматривался в него. Он ждал ответа, на мысленный вопрос, что держал в голове, пока поил своей кровью ужасный лик. Через несколько ударов сердца, на чистом листе начали проступать красные пятна, медленно появляясь на жёлтой поверхности, они приобретали всё более отчётливою форму, превращаясь в непонятные символы: руны, иероглифы, сложные геометрические фигуры, таящие в себе знания древних сил. Эдриан жадно поглощал каждый знак, каждый символ. Он больше никому не позволял дотрагиваться до книги и читать то, что там написано. Да, он показал её всей четверке, но никто не мог разобрать ни единого изображения или руны, для этого им стоило поить гримуар своей кровью, но эту информацию принц оставил в тайне ото всех. Он обманывал и увещевал, врал и запутывал, демонстрировал возможности артефакта, лишь бы убедить всех в своих искренних намерениях. Он обещал всем силу и власть, говорил, что они избраны звёздами и артефактом и почти все ему поверили, всё кроме убийцы. Его цинизм и недоверчивость встала принцу костью поперёк горла, для того, чтобы усыпить его подозрения пришлось убедить его, Канга и Рюка, что платить придётся, и молодой Волес пожертвует собой, ради их общего предназначения. Конечно, они ничего не сказали простачку алхимику, все они жаждали чего-то такого, что не давало им решимости предостеречь юношу. Каждый из них желал, каждый из них хранил тайны и свои скелеты в шкафу, которые держали всех их вместе своими костяными пальцами подле принца и его страшной книги. По мере заполнения пустых страниц кровавыми чернилами, улыбка росла на лице блондина. Артефакт не подвёл, и, хотя страницы ещё не заполнились до конца, Эдриан уже видел на них величие своего триумфа.

Книга не подвела и на этот раз, она никогда не подводила, кроме одного обстоятельства, которое блондин не мог понять, но принял в силу своего бессилия. Каждая выбранная жертва должна быть добровольной и обойти это условие невозможно. Сколько бы раз принц не обращался к артефакту, ответ был один и тот же. Если бы не это, Джостар не доставлял бы ему столько неудобств, а принцу не пришлось бы плести столь искусную паутину обмана и заботиться о том, чтобы все четверо заняли свои положенные места в жертвенном алтарном круге, как овцы на заклании. Символы больше не проступали и Эдриан ещё более, неистово стал вчитываться в красные надписи из его собственной крови. Он шептал одними губами и почти беззвучно проговаривал прочитанные слова все до последнего, после чего закрыл гримуар и аккуратно положил в футляр. Блондин вынул из кармана ожерелье и ещё раз взглянул на него, прежде чем оно последовало за книгой. При более пристальном рассмотрении и ярком освещении близкого пламени он заметил то, что до этого укрылось от его глаз. У самой застёжки, где костяные шарики и овалы были совсем крохотными, не хватало одного, самого крайнего и маленького. Лицо принца скривилось в недовольном презрении. Джостар и его халатность первое, что пришло ему на ум. Не думая больше о нём, он схватил футляр и направился к выходу.

***

Когда Волес и Канг спустились в обеденный зал Джостар сидел за одним из столов и рылся в своей сумке одной рукой, усердно пытаясь там что-то нащупать. Колдун пересёк зал и сел на диван рядом. Он явно не до конца проснулся, да и весь его вид говорил убийце о том, что тот скорее мертв, чем жив. Осунувшееся лицо и впалые, полуприкрытые глаза флегматично взирали на трупы, которые Канг беззаботно переступал, когда шёл через зал. Волес выглядел куда лучше своего бывшего сокамерника, увидев Джостара, он искренне обрадовался и послал ему свою сияющею улыбку. Юноша было припустил к столу, но споткнулся об одного из мертвецов и чуть не упал. Увидев препятствия, разбросанные на его пути, он как-то побледнел и больше не улыбался. Плюхнувшись на третий свободный диван, придвинутый к столу, он странно посмотрел на Джостара и задал самый ожидаемый, по мнению убийцы, вопрос:

–Клянусь своей сумкой, что тут произошло?

–Хотели меня убить.

–Убить? за что?

–Долгая история, – усмехнулся в ответ Джостар.

–Да ладно, расскажи. – Волес не хотел оставлять его в покое. – Всё равно нечем заняться пока мы ждём…, а чего мы ждём-то?

–Понятия не имею. Наш принц что-то задумал, но не поспешил мне сообщить.

Ярость после общения с блондином куда-то улетучилась из его сознания, похоже спокойная обстановка последних десяти минут и усталость после половины ночи проведённой в схватках поспособствовали этому. Даже всегда и везде раздражающая болтовня этого назойливого паренька, сейчас, действовала умиротворяюще. Навалилась какая-то апатия, убийца ещё раз взглянул на юношу, с шумом выдохнул и изрёк:

–Ладно, помоги-ка мне. – Он с кислым видом придвинулся к Волесу и подтащил к нему свою сумку. – Найди в ней матерчатый свёрток с такими заточками, – Убийца пальцем указал на стражника с ножом в глазнице, – а то одной рукой ни хрена неудобно. Юноша быстро отвернулся и начал усердно рыться в сумке, чуть ли, не залезая в неё с головой. Впрочем, это занятие, как и всегда не мешало ему говорить:

–А почему одной рукой, что с другой?

Джостар молчал, а Волес не дождавшись ответа высунул голову из сумки и уставился на убийцу.

–Ого! Кто тебя так? – Он как будто только сейчас увидел собеседника и теперь с удивлением и интересом рассматривал его ранения. – Это они тебя так? – Юноша указал на тела стражников.

–Нет, ты нашёл?

–Да. – Волес извлёк из сумки свёрток со специальными карманами для ножей.

–Хорошо, теперь закатай рукав, – он протянул ему руку, ладонью вверх.

Юноша быстро выполнил это действие, и теперь рассматривал предплечье Джостара. Оно было правильной анатомической формы, но чуть-ли не вдвое больше обычного, из гладкого тёмно-серого металла, Кожаная перчатка осталась на руке, и скрывала кисть.

– Видишь контуры пластин?

– Нет. – Он тщетно вглядывался в матовую поверхность протеза.

– Да и не увидишь, их нужно знать наизусть. Ищи стыки.

Пальцы Волеса аккуратно и не спеша начали ощупывать стальную поверхность, глаза на сосредоточенном лице разглядывали убийцу и оценивали повреждения в молчании, пока взгляд не достиг изувеченного предплечья.

–Ого, клянусь своей сумкой, а это кто тебя так? – Он остановил поиск, скрытых пластин.

–Асуры. – Джостар поднял плечо и алхимик, воспользовался моментом, чтобы заглянуть в сквозное отверстие, пробитое шипом клевца.

–Асуры? Сколько их было?

–Двое, продолжай искать!

Юноша послушно продолжил своё занятие, но говорить не прекратил:

–Ты победил их? Да ещё и ночью? Здорово, а Рюк только с одной справился, со второй помогать пришлось.

– Кто бы сомневался.

– Чего они хотели?

– Узнать почему я весь изранен и в крови.

– А-а. А почему?

– Ты нашёл? – Медлительность Волеса начала его раздражать.

– Н-нет, то есть да. Сейчас. Вот, нашёл. – Он указал пальцем. – Здесь?

– Эта не та пластина, на три пальца левей, и она большая, дюйма два в длину.

– Нашёл, здесь?

– Да, нажимай, сильнее. Отлично.

Волес со всей силы надавил на невидимую пластину и с боку предплечья выехала плоская кассета с не большим ложем.

–Сюда необходимо зарядить заточки.

Волес неуверенно достал одну заточку и ещё более неуверенно начал укладывать её в ложе.

–Не так, нож должен точно попасть в паз, лечь туда без усилия. Чуть-чуть наискось поверни. Вот-так. Теперь укладывай остальные внахлёст.

Алхимик принялся за работу, методично и не спеша он укладывал полоски острой стали в кассету, при этом не отвлекался от своего излюбленного занятия:

– Так, почему ты весь изранен и в крови?

– Связался не с тем алхимиком, и он на меня боевой довод натравил.

– Что? Боевой алхимический довод? – Он замер и уставился на Джостара. – Это невозможно, они все были уничтожены. Может ты что-то напутал?

– Напутал?! Интересно, с кем можно перепутать спрута?

Юноша молчал, хотя убийца ясно видел, как парень старательно ищет ответ на его вопрос у себя в голове. Он не стал ждать пока на юного гения снизойдёт озарение:

–Ваша братия, похоже, окончательно с катушек съехала, если сотворила таких монстров. Они конечно прекрасно выполняли всё для чего их создали, но, чтобы придумать такое нужно быть полным психом. – Он внутренне содрогнулся, вспомнив о ещё живом организме, навечно помещённом в свою стальную тюрьму и полностью лишённом воли.

–Да много придумывать и не пришлось. Это не чистая выдумка алхимиков, а технология прошлого, как и многие другие, в том числе и твои протезы. Те, кто жили на Азаторне до нас превосходили нынешний мир во всех отраслях, а мы всего лишь пользуемся тем, что оставили нам древние. Боевой алхимический довод стал небывалым триумфом для научного мира и его величайшим разочарованием.

–Не хочешь продолжить? – Джостар головой указал ему на своё предплечье и Волес тут же вернулся к своему занятью. – Что ты о них знаешь?

«Если уж приходится слушать этого парня, то пусть хоть что-нибудь полезное расскажет. Кто знает, может этот не последний живой довод». – Подумал убийца.

–Я читал научные труды одного профессора с кафедры. Он описывал всю историю создания и возможные ошибки, из-за которых биомеханические изыскания в империи теперь под запретом.

–И что ты там вычитал. – Он внимательно наблюдал за тем, как длинные, худые пальцы юноши заправили в кассету последнюю заготовку.

– Что теперь?

– Теперь заправь кассету обратно, только аккуратно, не сдвинь ножи.

Волес сосредоточился, нахмурил лоб и одним резким движением загнал касету обратно в протез. Пластина заняла своё прежнее место и вот он уже видел серый матовый металл и гладкую поверхность. Джостар не стал прятать протез под широким рукавом и начал упаковывать сумку:

– Так что там писал твой профессор?

– А-а. Он описывал время, когда академия алхимии наращивала своё влияние на Азаторне и на его политической арене, а вместе с ним власть, деньги и врагов. Там собрались лучшие учёные умы, гении, но к сожалению, ни одного бойца. Боевые алхимики, которые на тот момент осваивали свой род деятельности и были скорее сродни магам, а не воинам, в лучшем случае знали с какой стороны хвататься за меч. Политика, власть и все из этого вытекающие последствия для академии, требовали хорошей защиты от врагов. Тогда-то и были придуманы БАДы (Боевые Алхимические Доводы). Наёмная охрана стоила не дёшево, а, чтобы отстоять свои интересы и укрепиться как независимая фракция, алхимикам нужна была чёртова наёмная армия, а это были уже те суммы, отдавая которые академия работала себе в убыток. В конце концов любого наёмника можно было перекупить и главы академии посчитали, что не хотят платить за столь не надёжную охрану. Они задались целью придумать универсальную боевую единицу, эффективного и неподкупного убийцу, который заставил бы устрашиться всех врагов новоявленной фракции. И им это удалось, вот только они не учли, что в их созданиях осталось больше разума, чем это было необходимо. Все БАДы в конечном счёте сошли с ума и убивали всё живое в пределах видимости. Их устранение вылетело академии в целое состояние и гору трупов, но всех явных врагов алхимики убрали, а не явные после этого инцидента поумерили свой пыл с опаской поглядывая в сторону членов академии. Так она и заработала свою репутацию.

–И что стало с БАДами?

–Если не ошибаюсь, их не всех уничтожили. Часть продали рубежным княжествам, а те использовали их для битв с орками, выпуская доводов в степь за рубежную стену. Там они и нашли свой конец. – Волес замолчал, и убийца смог задать очередной вопрос.

– И что? Он говорил, как их проще убивать? Способы, уязвимые места, хоть что-нибудь?

–Вроде нет. На самом деле он даже не видел БАДа в живую, просто пользовался разными источниками. – В ответ Джостар только хмыкнул. – Хотя-я… что-то припоминаю, кажется, он упоминал, что обезвредить их удалось, только заманив в ловушки и для этого надо заранее подготовить поле боя…

– Ясно. – В случае с его ситуацией это было невозможно, и он сразу потерял интерес к рассказу Волеса – И как к этому старику попал один из них?

– Не знаю, слушай, а зачем ты не с тем алхимиком связывался? Ты же знаешь, я всегда рад помочь.

–А наш благородный вам не рассказал? Костей дракона больше нет, последнее сгорели при проведении того ритуала, когда на нас устроили облаву грёбанные волшебники. Мне пришлось раздобыть ещё.

Волес хотел что-то ответить, но его отвлёк шум, со стороны лестницы. Принц спустился, опираясь на плечо северянина, и юноша тут же переключился на него, извергая на нового слушателя свой неисчерпаемый словесный поток.

–Слышал Рюк? Джостар двоих асур одолел и боевой довод ещё. Здорово, правда? Великан ничего не ответил, только послал убийце свой дежурный суровый взгляд, а тот ещё раз усмехнулся и потеряв интерес к Рюку взглянул на принца.

Лицо его было неестественно бледным, Джостар видел, как блондина трясёт мелкой дрожью, но он только усмехнулся этому зрелищу. Глаза принца ликовали, высокомерная усмешка искривила его рот, для полной картины не хватало лишь величественной осанки, но, похоже, что слабость во всём теле не давали блондину отпустить плечо своего телохранителя. Он обвёл всех присутствующих измученным, но целеустремлённым взглядом:

– Что же господа, если все готовы, то нам пора продолжить путь.

VI

Она не понимала где находится, просто брела вперёд, а вокруг, куда не глянь, всё пространство было затянуто серой хмарью, похожей на дождевые тучи, что застилают собой небо в непогожий день. Мысли путались и никак не помогали понять, что происходит.

«Где я?»

Воспоминания последних нескольких часов нахлынули неожиданно.

«Отец!»

Груз тупой давящей боли вернулся навалился тяжёлой ношей, а страх и отчаяние уже проникли в душу, вцепились стальной хваткой и медленно убивали изнутри.

«Тадж!»

Она не могла понять, почему его нет рядом.

«Убийца!»

Воспоминания о человеке в чёрном всколыхнули эмоции, но как-то вяло. Мысли неслись дальше, мимо убийцы и раскрывали тайны всего произошедшего с ней до…

«До чего?»

Она вспомнила, как они следили за гостиницей, как вдруг…

«Что вдруг?»

Всё что она помнила, как что-то дёрнуло её назад, а потом… она оказалась здесь.

Неожиданно, серая хмарь отступила, растаяла без следа и открыла взору ночной Маджит. Гостиница, улица и дома, от всего этого остались одни руины. Это выглядело жутко, как страшный сон. Кровавые ошмётки, разбросанные вокруг начали появляться, как муравьи на поляне. Сначала ты замечаешь одного, а потом остальных, и вот, их уже не сосчитать, как мертвецов, которых становилось всё больше, по мере того, как Ханна осматривалась. Девушка остановилась, вокруг стояла оглушительная тишина, только разрушения и безмолвие царили повсюду. Мёртвецы целые или частично целые лежали вокруг. Воины в кольчугах и бахтерецах, со страшными кровавыми ранами обратили свои остекленевшие взоры в ночное звёздное небо. Тела асур тоже валялись повсюду и выглядели не лучше. Некоторые умерли с оружием в руках. Одного из кровососов размазало об, чудом, уцелевшую стену одного из домов. Он как будто врос в неё, раскинув руки и ноги. Ханна подошла ближе и увидела, что его просто расплющило.

Тело неожиданно отвалилось от стены и с глухим, чавкающим звуком грохнулось на мостовую. От неожиданности Ханна вскрикнула и отскочила в сторону. Вампир лежал лицом вниз, а спина и затылок превратились в сплошное кровавое месиво. Асура был мёртв. Ханна взглянула на стену, где остался багряный отпечаток в форме распятого человека. Это не могло больше продолжаться, непонимание происходящего и открывшаяся картина, дышали безумием в сознание девушки. На какой-то миг ей показалось, что она сходит с ума, глядя на кровавое пятно на каменной кладке, поэтому крик, рванувшийся из глубин её души, прозвучал пронзительно и громко, как будто, этим криком она хотела разбить все пугающие декорации, и вернуться в ту реальность которую она помнила:

– Да что! Здесь! Мать! Вашу! Твориться! Где я?

Она не ожидала услышать ответа, но услышала, не ожидала, что кто-то откликнется на её отчаянный крик, но кто-то всё же откликнулся. Смех раздавался у неё в голове, или из пространства, со всех его сторон? Она так и не поняла. Сначала он был тихий и ехидный, смех родной бабушки, которая решила по-доброму посмеяться над попытками маленького внука, бороться с зарослями крапивы, что умудрялась давать ему сдачи, а тот надув губы и утерев выступившие слёзы, снова кидался в бой с коварным противником. Смех становился всё громче и в нём начали проступать нотки истерии и безумия. Ханну это напугало, сначала, но потом стало раздражать, а в следствии и злить. Кто-то смеялся над её отчаянием, и это задело её юную душу. Стоило бы окликнуть этого хохотунчика, поговорить с ним, узнать всё, что здесь происходит, но неожиданная вспышка спонтанной, какой-то иррациональной злости не дала ей этого сделать. Вместо того, чтобы, как все цивилизованные люди, наладить контакт и завести конструктивный диалог, она снова крикнула в пустоту:

– Смешно, да?! Покажись и я тебе твои смешки в задницу затолкаю!

На этот раз она ожидала какой-нибудь реакции, и та незамедлительно последовала. Смех резко оборвался, как только она прекратила кричать. Вместо него она услышала голос:

–Это вряд ли, Ханна. Это вряд ли.

Этот скрипучий, старческий голос, как и смех, раздавался отовсюду и не откуда. Она снова не смогла понять, где находиться его источник. Было ощущение, что эти звуки рождаются только в голове.

–Где ты! Покажись! – Она озиралась по сторонам, в попытках увидеть незримого собеседника. Страх полностью покинул её, она даже не заметила, когда это произошло. Вместо него появился какой-то живой интерес к происходящему. Может быть и стоило убояться этой неизвестности, но ей совсем не хотелось бояться. А вот разобраться во всём этом очень хотелось, поэтому она просто отринула все сомнения.

– Кто ты?! Что тебе нужно!?

–Хе-хе-хе-хе. – Противный смешок раздался вновь. – Мне нужна ты. Хе-хе-хе.

–Да, а рожу свою ты не хочешь показать! – Она всё продолжала озираться и постоянно перемещалась, в безуспешной попытке увидеть говорившего. Под ногу подвернулась чья-то сабля и Ханна тут же подобрала её.

–А ты хочешь её увидеть?

–Смотря, кому она принадлежит. – Её начали раздражать эти странные загадки неизвестно кого. – Выходи, если я тебе нужна!

Ответа не последовало, вокруг снова наступила тишина. Ханна перестала озираться и замерла. Она так ничего и не заметила, просто в какую-то секунду поняла, что рядом есть кто-то ещё. Во время разговора она этого не ощущала. Девушка чувствовала, как этот кто-то сверлит взглядом её спину. Она быстро перекатилась вперёд, резко встала и развернулась.

Как часто человеку приходиться видеть самого себя со стороны в буквальном смысле этого слова? Причём не своё отражение, а именно человека, точь-в-точь такого же. Двойники, которые похожи друг на друга, как две капли воды. Ханне такое приходилось видеть впервые. После мгновения потрясения, стало явным, что сходства не идеальны и имеются кардинальные существенные различия, да такие, что она сама себе удивилась, как можно было этого не заметить. Впрочем, сегодня она готова была поверить во что угодно.

Та же фигура, скрытая под той же одеждой, то же лицо, на нём те же пухленькие губки, вздёрнутый носик, веснушки, все до единой, и глаза… Не было в них того изумрудного блеска, что она видела на портрете матери, или, когда смотрела на своё отражение в зеркале. Чёрная как смоль мгла, непроглядная тьма смотрела на Ханну этими глазами. Чёрные вены на лбу и висках виднелись из-под рыжих волос. И чёрная слюна показалась на зубах, когда губы её скривились в пугающей, хищной усмешке. В первые секунды, когда Ханна увидела саму себя в столь ужасной ипостаси, ей захотелось напасть на…Она даже не знала на кого, но всё равно хотела. Прошло ещё несколько секунд и любопытство разума победило необдуманный порыв.