По воле судьбы. Без права на спасение

Бессилие злило, съедало его изнутри, оставляло пустоту, которую тут же заполняли ярость и ненависть к врагу.

«Убью! Ты меня не остановишь! Не встанешь на пути моих желаний! Моей мечты!»:

– Умри!

Он крикнул и отбил очередной удар. Сделал резкий выпад, вынудив противника отпрыгнуть. В левой руке появился метательный нож и полетел до того, как враг завершил прыжок. Голову отбросило силой удара. Он попал! Это было неожиданно. Не сработавшая с первого раза уловка, сработала со второго, да ещё и раненой рукой. Джостар ринулся к врагу. Голова того была опущена, из скулы торчала заточка и по ней медленно стекала кровь. Асуре был нанесён ощутимый урон и это если не убило её, то существенно ранило и вывело из строя на какое-то время. Должно было ранить, и убить, и вывести из строя. Вот он враг, сейчас он умрёт, его голова покатится по земле, а за ней рухнет и тело. И… Джостар почувствовал, что оружие застыло и не движется и только потом увидел когтистую руку, что держала глефу.

«Какая же сила!»

Кровосос был быстр и собран, он обманул свою жертву. Нож так и торчал в его скуле, а металл поблёскивал в лунном свете. Одной рукой асура держал глефу, а другой нанёс удар клевцом. Это было неожиданно, обычный человек не смогбы эффективно ударить таким тяжёлым оружием на такой короткой дистанции, и Джостар сделал то, что успел. Он выставил раненное предплечье и шип клевца пробил его на сквозь. Боли убийца не почувствовал, но рука больше не слушалась. Асура попытался освободить оружие, но не тут-то было, шип клевца намертво застрял в предплечье. Это вызвало мгновение замешательства у кровососа и невероятно быстрые действия со стороны убийцы.

Он снова испытал гнев. Протезы можно было отремонтировать, или заменить, но он сегодня вдоволь навоевался. Сначала этот мерзкий старик с его каракатицей, потом асуры.

«Надо было ту северную обезьяну с собой брать! Которая сидит сейчас в тепле, и греет свою задницу. Как и все остальные, пока я тут жизнью рискую за общее дело. И ведь хрен кто оценит!»

Вспышка злости вырвалась в один миг и голова Джостара впечаталась в лицо асуре. Из разбитого носа брызнула кровь, а маска слетела. Немедля, убийца отпустил глефу, и резким движением выдернул заточку из головы вампира, для того что бы вонзить её в сердце противника. Удар был быстрый, сильный и более результативный, чем ранение в голову. Джостар почувствовал, как лезвие пробило кость, в том месте, где её не должно быть, и погрузилось дальше. Ударом ладони он загнал заточку в грудь кровососу полностью. Асура тут же обмяк, и выпустил клевец. Он упал на четвереньки. Костяной нарост вокруг сердца, призванный защищать уязвимое место, не справился со своей задачей.

Никто в Синдарии не знает, что именно произошло с царём Сераджем, кроме него самого. Посвящённых было не много и все они давно умерли, унеся эту тайну в свои могилы. Любые повреждения, нанесённые асуре даже повреждение мозга, не являются смертельными, но сердце…Асура суть вампир, пьющий кровь и за счёт неё живущий, а сердце, которое бьётся быстрей чем у обычного человека, непрерывно гонит кровь через его тело. Как и весь организм сердце быстро регенерирует, но заточка мешала, не давала ему нормально работать и сильно ослабила кровососа. Вампир стоял на четвереньках, выпустив клевец, рука потянулась к груди, он медленно раздирал одежду острыми когтями. Джостар бил так, как ему подсказывало чутьё. Голова и сердце, две самые уязвимые точки у всех его жертв. Убийца мало знал об асурах, но опыт и выучка не подвели. Он не медлил, схватил глефу одной рукой и с силой опустил её на шею вампира. Голова покатилась по земле, тело рухнуло, подавшись вперёд, а кровь медленно, расползалась по земле багряной лужей.

Навалилась усталость, несмотря на то, что адреналин ещё действовал. Раны почти не болели, вот только отсутствующий глаз чесался. Джостар дотронулся до глазницы и зашипел от боли. Это немного привело его в чувство, и он продолжил свою работу. Подошел к другому асуре и тоже срубил ему голову, а только после этого отбросил глефу, затем вытащил клевец из парализованной руки и тоже отбросил в сторону. Усталость была такая, что гнев сразу улетучился. Ему хотелось поскорей вернуться в гостиницу и обработать раны. Асуры больше не подавали признаков жизни. Решение о дальнейших действиях он принял мгновенно, сказывалась усталость и слабость, а также отвращение к этим существам.

«Всё равно, даже если тела спрятать. Кровь останется».

Он осмотрелся вокруг, взглянул на небо.

«С первыми лучами солнца они сгорят, а здесь, это случиться гораздо раньше, чем в тёмном переулке».

Больше он не раздумывал, задрал широкий рукав камзола, и обнажил немного увеличенное предплечье. Протез пробило на сквозь и внутри отверстия в свете луны можно было разглядеть повреждённые механизмы и поломанные металлические трубки, искорёженные шестерёнки с изломанными зубьями и торчащие в нескольких местах пружины. Из отверстия медленно стекала какая-то, не определённого цвета жидкость.

Сила асуры впечатляла. Вампир мог орудовать клевцом всего лишь одной рукой, с невероятной лёгкостью. Человек не смог бы нанести столь мощный удар с такого близкого расстояния, и уж точно бы не пробил протез из секретного сплава. Джостар бегло осмотрел повреждения своим единственным глазом, потеря которого волновала его куда больше, чем урон, нанесённый протезу и нажал на ещё одну невидимую пластину. Из повреждённой руки, прямо из отверстия, оставленного клевцом повалил розовый дым. Ветра не было, и он равномерно рассеивался вокруг убийцы.

Клан хранил много секретов и тайн, о своих технологиях, сокрытых от остального мира. Убийца должен быть не зрим и не ощутим, для других органов чувств. То, чего не заметят люди, учуют собаки, или иные существа с развитым обонянием. С этой целью и был создан «Розовый дым». Там, где он оседал, пропадали все запахи, а эффект мог длиться почти час. В городе находились ещё вампиры, которые наверняка почувствовали смерть своих, они не должны были взять его след. В другой протез тоже были встроены три аналогичные пластины, стой лишь разницей, что вместо «розового дыма», убийца выпускал газ из орочей слизи, чтобы убивать чародеев. Джостар немного посмотрел на раненную руку и на место, где располагалась третья, последняя пластина, но тут же отвёл взгляд и зашагал в сторону гостиницы к долгожданному отдыху и вкусной еде. Третью пластину он не хотел трогать, даже думать о ней. Она была его проклятием, и убийца мог только порадоваться, что тайное отделение внутри протеза осталось невредимо.

***

– И это по-твоему прошло гладко?!

Кажется, Рюк задремал, но громкий голос Эдрана вернул его в чувства. Охранник тоже проснулся и медленно озирался по сторонам. Принц тем временем продолжил говорить властно, обращаясь к убийце:

– Посмотри на себя! О том, что ты мог умереть, ты не подумал, или тебе и на свои желания насрать тоже?! Ты плюёшь на общее дело и готов подставить под удар всю мою работу, в которую я вложил огромные силы и средства! А ты можешь всё мне испортить!

На этих словах Джостар быстрым движением вытащил заточку из повреждённой ладони и с силой вонзил в столешницу. Он резко встал и гневно уставился на принца:

– Общее дело? Ты ещё мне будишь говорить про общее дело?! Так вот оно, твоё общее дело, лежит перед тобой! И занимался им я, пока ты и все остальные прохлаждались здесь! И сил, и средств, как видишь вложил не мало! – Он на мгновение прервался, продемонстрировав свои увечья. – Так что не смей говорить мне об общем деле, пока вы сидите здесь, а я делаю свою работу! Да если бы пошел кто-то другой: ты, твои олухи, – он указал головой на охранника в шляпе, – или твой личный сторож…Взгляд убийцы обратился на Рюка сидящего на табурете около стены. Его ярко голубой глаз, встретился с грозными глазами северянина:

– Что!? – Джостар, поднял безвольно болтающееся предплечье и помахал им перед собой, показывая великану. – Видишь? Я не в настроении обмениваться любезностями с тобой. Да катитесь вы оба к чёрту! – Он плюхнулся обратно на диван, и налил себе ещё вина. – Я здесь и живой, а кости лежат перед вами!

Он взял бокал и уже хотел опустошить его, он вопрос блондина опередил его:

– Где Лавий?

Джостар не донёс бокал до рта:

– Я думал он с тобой.

– Ты думал?! Да вы оба совсем охренели! Где он чёрт тебя побери?! Что там у вас произошло?! – Вышел из себя принц.

– Я вошёл в дом, и больше его не видел. Когда вышел, мелкого паскудника уже не было. – Серьёзным тоном выпалил он. – Думал, что он свалил к вам.

– Нет, он к нам не прилетал. – Более спокойно ответил собеседник.

– Ну значит полетел ещё куда-нибудь. – Развёл руками Джостар. – Ты же его знаешь. Небось нашёл какой-нибудь местный притон и радуется жизни.

– Убью гада. И где мне его искать?

– Понятия не имею. На рассвете сам прилетит… я думаю.

– Твою мать, а если он кому-то расскажет? У него моча в голове! Ты мог присмотреть за ним?

– Ещё чего! Я ему в няньки не нанимался. Он должен был следить за улицей, пока я занимался делом. Да и кому он расскажет? Таким же наркоманам? Он имени своего иногда вспомнить не может.

– Надеюсь, что так. Он бы нам ещё пригодился.

Джостар снова развёл руками, взял бокал и опять не успел отпить хотя бы глоток. Входная дверь открылась, и все уставились на входящих стражников. Они, бряцая кольчугами направились к столу, ведомые молодым парнем в богатой одежде и девушкой с распухшим от слёз лицом, которая, как только увидела Джостара впилась в него пылающими гневом глазами. Охранник Эдриана, встал рядом с принцем, выжидающе глядя на пришельцев. Блондин успел кинуть полный непонимания взгляд на Джостара. Тот выглядел растеряно, то что сейчас происходило, было для него такой же неожиданностью, как и для всех. Восемь стражников и двое молодых людей подошли к столу, а девушка резко подняла руку и указала пальцем на убийцу:

– Вот он. Это он убил моего отца!

***

Они сомневались, да и Ханна, впрочем, тоже, разглядывая ненадёжное оружие патрульных. После увиденного ей в переулке, массивные деревянные дубинки выглядели детскими игрушками; притороченные к поясам стражников, они годились только для того что бы утихомиривать воров, дебоширов и других городских обывателей, впрочем, как и сами обладатели не надёжного оружия. Только у командира в место дубинки имелась простенькая сабля. Но иного выбора не было. Поиск помощи в других местах вызывал страх того, что она снова упустит убийцу отца, и не сможет отыскать его вновь.

– Ты уверена девочка?

Усатый командир патруля перевёл взгляд с гостиницы на неё. На его лице можно было разглядеть целую гамму противоречивых эмоций. С одной стороны, сообщение об убийстве являлось серьёзным обвинением, а с другой… Большой праздник, все навеселе, в том числе и городская стража. Патрулирование этого района должно было пройти покойно, без происшествий, все заправские кутилы сейчас собрались на площадях, и становились головной болью той части стражи, которой достались центральные районы города. При правлении царя Сераджа, воров в стране сильно поубавилось, никому из них не хотелось провести остаток жизни, или хотя бы какую-то её часть в кровавых тюрьмах Синдарии, поэтому здесь была тишь да гладь. Весь патруль настроился на спокойную смену, пытаясь извлечь из рутинной работы всё самое хорошее. В руках некоторых стражников, помимо масляных фонарей, присутствовали бурдюки с вином, и все были уже слегка навеселе. На лицах всех восьмерых угадывались одни и те же мысли. Меньше всего им сейчас хотелось решать какие-то проблемы, связанные с исполнением прямых обязанностей.

– Да ладно, посмотри на неё, глаза красные, морда опухшая, да она обкурилась или с перепоя. – Обратился один из патрульных к своему командиру. – Оставь её, и пошли дальше. А ну иди отсюда, пока дубинкой промеж ушей не получила! – Он схватился за дубину у пояса, и сделал шаг в сторону девушки, но она не отшатнулась, продолжив умоляюще смотреть на командира отряда.

Усатый стражник остановил его жестом руки. Похоже, он был ещё относительно трезв, по сравнению со своим агрессивным подчинённым и его мнения не разделял. Сомнения всё ещё не покидали его, казалось, он ждал чего-то, что смогло бы подтолкнуть к правильному решению. Лень боролась с чувством ответственности. Игнорирование жалоб обывателей было делом привычным, но девушка являлась иностранкой, при чём не плохо одетой, в общем, на городское отребье никак не походила. Размышляя о последствиях, которые могли сулить ему большие проблемы, он ещё раз окинул её придирчивым взглядом и спросил:

– А сама-то ты кто будешь?

– Мой отец алхимик, его зовут… звали Маркос, – на этих словах голос её дрогнул, – мы держим лавку на улице….

– Достаточно. – Командир патруля перебил её. – Я всё понял. Но ты ведь понимаешь, что, если ты соврала, или ошиблась, могут быть проблемы. Понимаешь, о чём я говорю?

– Ты что ей поверил? – Снова вмешался тот стражник, который хотел прогнать Ханну. – Да просто богатый клиент попользовал её и не заплатил, а она надралась и вот полезли мысли в пьяную голову, как бы его проучить. Ха, это надо такое придумать, отца убили, двух асур. Лично я не верю ни единому слову!

Кулаки девушки сами собой сжались. Они не верили ей. Ленивые, пьяные уроды, которые даже своего жалования отработать не могли. Эти люди были единственной её надеждой, а вместо того, чтобы помогать, стояли и издевались, желая побыстрей отвязаться. Всё это она хотела им сказать, слова почти сорвались с её уст…

– А моему слову ты поверишь, капрал? Или может мне стоит доложить кому следует как вы делаете свою работу. – Тадж твёрдой походкой приблизился к стражникам, и сурово взглянул на покрасневшего, от вина и громкой речи, патрульного.

Тот с презрением взглянул на подошедшего юношу:

– Ты ещё что за хрен? – Похоже богатый вид юнца его совсем не смутил. – Ты как с представителем власти разговариваешь? Да я тебя… – Он вытащил дубинку и уже хотел двинуться на Таджа.

Капрал снова остановил своего подчинённого:

– А ты сам кто такой будешь?

– Шикари Тадж, сын Виджая.

– А, бхайя2 Тадж. Как поживает отец? – Ни сколько, не смутившись ответил стражник.

– Как всегда, – голос юноши был полон недовольства, – но не о нём тебе нужно беспокоиться. Девушка обратилась к вам за помощью, а вы встретили её насмешками. Вы ведёте себя не достойно воина, капрал.

Кажется, Тадж попал в самую точку и задел командира патруля за живое. Тот стиснул зубы и раздул ноздри, взглянул на своих подчинённых, потом опять на юношу:

– Это не тебе решать парень, – усмехнулся собеседник, – Я отбор прошёл, меня рекрутировали. Думаешь звание капрала мне за дарма досталось? Думаешь я трус и лентяй? Не воин?

«Чего доброго, и нас сейчас изобьют». Подумала Ханна, а злость на этих людей, только усилилась. Хотелось, как следует врезать по этой пьяной морде.

Капрал набычился. Конечно, какой-то сопляк, его тут недвусмысленно оскорбляет, перед подчинёнными, и похоже только авторитет главы влиятельной гильдии удерживал патрульного от опрометчивого поступка. На лице, так и читалось желание отдубасить наглеца сапогами по рёбрам.

– Мне нечего тебе сказать. – Спокойно ответил Тадж. – Всё, что она рассказала, правда, и я подтверждаю её слова. Ты и твои люди сами должны решить, что вы будете делать. Вы можете отходить меня дубинками, плюнуть мне в лицо, а потом пойти пить дальше. Так бы поступил воин, капрал?

Тот замешкался и не смог сразу дать достойный ответ. Похоже слова юноши его смутили, а тот продолжил.

– Или ты можешь помочь, тем гражданам, которых взялся оберегать. Скажи, как поступишь ты? Как и должно настоящему Кшатрию, или?

Ханна напряглась. Возлюбленный, то ли взывал к совести капрала, то ли просто брал на слабо. В любом случае он сильно рисковал. Девушка приготовилась, к тому, что патрульные сейчас бросятся их мутузить. Она всегда предвзято относилось к любителям выпить, особенно на работе. Шикари никогда не пили на охоте. Те, кто пренебрегал этим правилом, надолго не задерживались и покидали гильдию, как правило, вперёд ногами.

Но патрульные не нападали, хоть и с вызовом, а кто и с откровенной злобой, смотрели на юношу. Похоже слова Таджа вновь подействовали на не трезвого человека. На его лице теперь читалась не борьба лени и чувства ответственности, а противостояние гордыни и совести. Капрал всё ещё злился, но, уже не на юношу, а на себя. Тадж тоже заметил перемены на лице стражника и ещё, так сказать, подлил масла в огонь:

– Вспомни клятву, которую ты давал, когда тебя посвящали в Кшатрии. Если ты наплюёшь на неё, то опозоришь всю варну. Ты ведь хотел стать воином, вы все хотели, вспомните, почему вы так решили.

Его никто не прерывал. Пусть они были пьяны, но каждый из патрульных призадумался над словами Таджа. Капрал первым нарушил молчание:

– Да прав ты парень. – С раздражением ответил командир патруля. – Доложит он кому следует. Не переживай, не придётся. Давай, пошли, к твоему убийце, потолкуем. Он было хотел повернуться к гостинице, но Тадж остановил его, положив руку на плечо.

– Подожди. Этот человек очень опасен, мы можем не справиться. Лучше отошли кого-нибудь за подмогой.

Капрал скинул руку юноши, со своего плеча и с раздражением произнёс:

– Вот только не надо, за меня тут командовать и распоряжаться. Никого я не отошлю. Мне ещё не хватало, что бы сержант узнал, что мы тут винцом балуемся. А то я и мои парни неделю нужники чистить будем. Вот уж занятие достойное воина. – Усмехнулся командир, и остальные патрульные поддержали его смешками.

– Он двух асур прикончил. Ты понимаешь, что тебя там убить могут. Нужны ещё люди, или без жертв не обойдётся.

– Послушай парень, – всё так же раздражённо ответил капрал, – воду не мути. То о долге мне рассказывал, о клятвах о том, как воином быть, а теперь сам назад пятишься. Ты уж определись, чего ты хочешь. – Он демонстративно развёл руками. – Хватит тут мне жути нагонять. Асур ночью вообще убить невозможно. Да и мы, чай, не пальцем деланы, да, парни?!

– Конечно, ратному делу обучены. – Поддержал его один из патрульных.

– Здесь трусов нет. Уж с одним как-нить сдюжим. Да, парни?

Ему тут же ответили:

– Ещё как!

– Пошли посмотрим, что там за герой.

– Вот только в восьмером одного мы ещё не боялись.

– Да ты понимаешь…

Тадж хотел возмутиться, но капрал бесцеремонно его перебил:

– Понимаю! – С раздражением и закипающей злостью рявкнул он. – И про долг понимаю, и про честь. Хватит уже. Сказал разберёмся, значит разберёмся. Ещё хоть слово, и точно дубиной врежу.

Тадж от злости раздул ноздри, но промолчал, а стражник продолжил:

– Я тебе покажу трус и лентяй. Давай, с нами пойдёте. – Он повернулся и обратился к Ханне. – Показывай уже своего убийцу. – За тем развернулся и махнул патрульным. – Пошли парни, покажем охотнику, как мы свою работу делаем.

– Их нужно остановить. А если там десять таких же сидит. – Прошептала Ханна, так, чтобы только Тадж её услышал.

– Думаю, только хуже сделаем. Я его шантажировал, и теперь он, нагоняя от сержанта боится больше, чем наших рассказов, в которые не очень-то верит. – Ответил он так же тихо.

– Да, перегнул ты палку. бравады у этого пьяного дурака, хоть отбавляй. Небось уже размечтался, как биться будет, вон, даже саблю достал. И что теперь делать?

– Да если бы он хоть в одной серьёзной заварушке участвовал, тогда бы поостерёгся. А так одни тренировочные бои и усмирение таких же пьяных придурков. Может за подкреплением сбегать?

– Ага, пока бегать будем, этот убийца всех тут положит и смоется.

– Давай ты сходишь, а я прослежу.

– Нет, я тебя тут не оставлю.

– И я тебя.

– Тогда остаётся только идти с ними.

– Ладно, но будь осторожна.

– Ты тоже.

***

Молчание продлилось совсем не долго. Принц обратился к пришельцам, приняв самую гордую и величественную позу, на которою только был способен:

– Как вы посмели? В чём обвиняют этого человека? – Возмущению в его голосе не было предела.

– Этот… Человек лишил меня семьи! – Повернувшись к блондину, Ханна прошипела ему в лицо.

– Что? Как это возможно? – Не колеблясь ответил принц. – Это мой человек, и он всё время находился здесь.

Девушку затрясло от этих слов, кулаки её сжались, а голова опустилась. Это враньё подействовало на неё не лучшим образом, раздался тихий всхлип. Девушку прервал юноша: обхватил за плечи, и отодвинул в сторону:

– Ещё его обвиняют в смерти двух подданных страны, а асуры не оставят его в живых.

То, что говорил юноша Рюк не понимал, он знал свой родной язык и общее западное наречье, да и общее восточное наречье научился понимать с недавних пор, но синдарийский акцент не давал ему шансов. Сказанного он не понял, но сталь в голосе этого паренька была красноречивей всяких слов. Напряжение, царившее в зале, всколыхнулось невидимыми волнами и заставило стражников положить руки на рукояти дубинок, а кулаки северянина сжаться крепче.

–Я не понимаю. Асур? Зачем ему это делать? – Недоумённо ответил блондин.

Девушку вопрос заставил задуматься, и она не произвольно ощупывала взглядом пространство перед собой. Глаза остановились на столе, где лежало ожерелье, а через миг раскрылись от удивления. Рыжая девчонка быстро, как змея метнулась к столу, протягивая руку к драгоценности. Джостар успел схватить его первым, а принц попытался оттеснить её. Рюку она напомнила белку, такую же рыжую и юркую. Ему казалось, что девчушка вот-вот вцепится в нос принцу, как маленький шустрый зверёк.

Юноша отвёл разбушевавшуюся девушку, подальше. Она что-то тихо говорила ему, но великан не мог расслышать с такого расстояния ни единого слова. Вскоре они закончили, и юноша вновь выступил вперёд:

– Это ожерелье принадлежало её семье и было украдено сегодня ночью этим человеком, – палец указал на Джостара, – а также он повинен в убийстве отца этой девушки.

– Да что это значит в конце концов? Я уважаемый купец, как вы смеете обвинять меня и моих слуг. Предъявите доказательства ваших обвинений. – Слова паренька, похоже, очень не понравились Эдриану. После этих слов, юноша извлёк из-за пояса нож и выставил на всеобщее обозрение, даже Рюк легко узнавал его форму и блеск.

– Эту я подобрал на месте смерти двух асур и такая же найдётся в доме девушки. Этот человек пойдёт с нами на место преступления для подтверждения вины, обвинят любого из вас у кого найдут такой же клинок.

Юноша указал на заточку воткнутою в стол и обвёл взглядом всех присутствующих в зале. У принца заиграли желваки и на миг гнев тенью скользнул по лицу. Рюк внутренне напрягся уже готовый выполнить приказ и напасть на патрульных. Но Эдриан быстро совладал со своими чувствами:

– Могу ли я взглянуть, юноша? – Он протянул руку, и парень, немного поколебавшись, вложил клинок в протянутую ладонь.

Принц взял клинок и не спеша начал осматривать его сосредоточено. Рюк недоумевал, что за спектакль разыгрывал сейчас принц, уже всем было ясно, что Джостар где-то засветился и убить всех свидетелей был бы сейчас очень кстати, если они хотят спокойно покинуть город. Но понимание быстро пришло к северянину, когда он повнимательнее присмотрелся к принцу. Вся его поза, его взгляд, дыхание, всё говорило о том, что Эдриан готовился нанести смертельный удар. Готовился вонзить клинок в горло этому юноше, быстро и неожиданно. От чего-то Рюку показалось, что принц ударит именно в горло.

Неожиданно за его спиной, как-то уж cлишком громко раскрылась дверь, и северянин вздрогнул, так и не поняв задремал ли он снова или нет. Все обернулись на великана, а тот оглянулся через плечо. В дверном проёме стоял низкий полный человек с пышными растрёпанными усами и непонимающе глядел на присутствующих, не зная, что сказать. А дальше всё произошло слишком быстро. Рюк только успел обернуться на звук и увидеть, как один из стражников упал замертво. Убийца на то и убийца, он опередил блондина, выбрал наилучший момент для нападения и нанёс первый удар.

Принц один миг смотрел на Джостара. А потом зарычал и попытался ударить парня ножом, но промахнулся и получил пинок от юноши. Упав между столом и диваном, он гневно закричал:

– Убить! Никого не выпускать! Рюк, первым делом вырубил хозяина гостиницы, имевшего несчастье заглянуть сюда в самый разгар веселья. О мече он даже не подумал. Вместо этого схватил табурет, на котором сидел и швырнул его в одного из охранников, сбив невезучего бедолагу с ног. А за табуретом полетел он сам, раздавая сокрушительные удары своими пудовыми кулачищами.

Джостар со стилетом бросился на трёх других стражников оттянув их на себя. Быстрый как змея он метнулся к врагу, четырёхгранное лезвие пробило кольчугу и вонзилось в сердце патрульного. Тот схватился руками за предплечье убийцы, удерживая его достаточно крепко и долго, чтобы это вызвало заминку. Из-за этого удар по голове Джостар пропустил, а от второго, рефлекторно попытался защититься повреждённой рукой, и слишком поздно осознал свою ошибку. Дубинка скользнула по парализованному предплечью, и ещё раз опустилась на голову. Джостар всё-таки высвободил руку с оружием и отступил на пару шагов, а самого его заметно пошатывало, удары оказались сильными.