Помраченный Свет

– Договорились, – согласился Ахин. – Помоги мне уничтожить сущность Света, а затем сможешь делать все, что только пожелаешь.

– Мне не нужно твое разрешение. Мне нужно знать, не попытаешься ли ты помешать мне.

Командир нежити не хотел, чтобы одержимый стал его врагом. Причин тому несколько, но в основном из-за опасений перед неведомой темной силой. Впрочем, благодарность за второй шанс и отчасти даже уважение тоже имели место быть.

– Не попытаюсь, – солгал Ахин.

Его голос даже не дрогнул. Впору бы удивиться, каким лицемером он стал. Хотя чему тут удивляться? Лжецы выживают чаще. Но умирают страшнее.

– Тогда идем, – оскал Одноглазого стал еще шире. – И почему я снова всех подгоняю?..

Квартал фей казался таким же пустым и тихим, как весь остальной Камиен. Складывалось впечатление, будто бы крылатые создания Света попрятались в роскошных особняках и конторах, испугавшись звона сигнального колокола и приближающегося шума. Но Ахин знал, что сейчас феи просто еще не проснулись после очередной ночной оргии, а служащие не смогли прийти из-за вторжения порождений Тьмы.

Вокруг мало что изменилось с тех пор, как одержимый смотрел на этот квартал из узкого окошка подвала ростовщической конторы Элеро. Разве что в палисадниках появились новые яркие цветы и кусты были подстрижены немного иначе. А у одного из особняков над крыльцом появился изящный кованый козырек с цветным стеклом и филигранью на фронтоне. Выглядело это роскошно и очень дорого, но никакая помпезность не могла скрыть налет безвкусицы. Пожалуй, то же самое можно сказать обо всем квартале фей.

Наконец порождения Тьмы дошли до фонтана. Струйки воды слабо били во все стороны, плавающие бутылки тихо постукивали о мраморные края, обрывки легкой, полупрозрачной, украшенной жемчугом и серебряным шитьем одежды покоились на дне. Вокруг фонтана лежали разноцветные перья самых дорогих саалей.

– А здесь было весело, – не без зависти заметил Диолай.

– Поверь, со стороны это выглядит отвратительно, – заверил его Ахин, настороженно оглядываясь. – Не говоря уж про звуки…

Гатляуров до сих пор не было видно, и это, безусловно, хорошо. Но как-то подозрительно. Либо они действительно всей гвардией остались охранять общину, во что верилось с трудом, либо вовсе покинули город, во что вообще не верилось. Сложившаяся ситуация слишком сильно напоминала ловушку. Но в чем она заключается, если одержимый уже добрался до святилища?

– Туда, – Ахин указал на люк.

– Туда? – переспросил Одноглазый, недоверчиво покосившись на него.

– Да.

– Под фонтан? – уточнил мертвец.

– Так сказал Киатор.

– А он откуда знает?

– Сложные теоретические построения, ум, опыт и знание архитектурных планов Камиена, – раздраженно выпалил одержимый. – Это все вопросы?

– Ну-ну, успокойся. Туда так туда.

Нежить без особого труда сдвинула с места тяжеленный люк, хотя Ахину показалось, что он услышал звук рвущихся сухожилий. Да, если бы он не убедил оживших мертвецов пойти с ним, то здесь бы все и закончилось. Одержимый сидел бы у запечатанного входа в тайное святилище и размышлял бы о своей неудаче до тех пор, пока в квартал фей не войдет атланская армия, стража или гатляурская гвардия.

«Но все-таки я уговорил Одноглазого помочь мне и поступил правильно, – признал Ахин, спускаясь вниз. – Хотя, откровенно говоря, про тяжелый люк я в тот момент совершенно не думал».

Перекладины влажной заржавевшей лестницы закончились, и одержимому пришлось спрыгнуть. Там было невысоко, но вместо более-менее твердой поверхности он приземлился во что-то жидкое и очень вонючее. Ахин поскользнулся и упал. Немного побарахтавшись в нечистотах, он все же смог подняться на ноги, оказавшись по колено в сточных водах.

Диолай проявил чуть больше ловкости и не упал. Но зато ему пришлось дольше привыкать к омерзительному запаху. Сонзера постоянно сплевывал, пытался проглотить вставший в горле ком и задерживал дыхание, что оборачивалось для него весьма плачевно, когда он вновь начинал дышать, глубоко вдыхая вонь. Отдышаться не получалось, а вот рвотные позывы становились все сильнее.

Одни только мертвецы не испытывали никаких неудобств из-за застойного смрада.

– Канализация, – определил Одноглазый.

– А мы туда хотя бы пришли? – пробормотал Диолай, прикрыв нос и рот рукавом.

– Туда, – буркнул Ахин. Глаза понемногу привыкали к темноте, благо местами откуда-то сверху лился тусклый свет. – Другого входа нет.

– Довольно-таки странный выбор места для тайного святилища, – заметил командир нежити.

Одержимый тоже так подумал. Но всему есть разумное объяснение. Поэтому, вспомнив слова Киатора, он уверенно произнес, в основном обращаясь к самому себе:

– Если хочешь что-то очень надежно спрятать, то прятать нужно не там, где сложно найти, а там, где никто не будет искать.

– Разумно, – не стал спорить Одноглазый. – По тому же принципу мы смогли укрыться в утесах Бирна.

– Да-да, очень разумно. А еще здесь ужасно воняет, – прогнусавил Диолай. – Может, пойдем уже к… в… Кстати, куда нам надо-то?

«Хороший вопрос».

Они стояли посреди огромной трубы. Ее каменная кладка, местами просматривающаяся сквозь слой вековой грязи, выглядела ровной, плотной и невероятно древней. Возможно, канализация под Камиеном была проложена еще тогда, когда столица Атланской империи представляла собой несколько поместий, домиков и ферм, обступающих возвышающуюся над ними Цитадель. И очевидно, она никак не сообщалась со стоками остального города, потому что бесы, выгребающие нечистоты и прочищающие сливы, здесь явно никогда не были. Впрочем, старинная канализационная система хоть и заросла грязью, но до сих пор исправно функционировала, не заставляя благородных созданий Света испытывать какие-либо неудобства с личной гигиеной. Умели же строить в былые времена…

«Или же это все – древние катакомбы, – догадался Ахин. – Теперь-то понятно, почему сущность Света спрятали именно здесь! Правда, вряд ли кто из тех светлых существ ожидал, что их величайшая святыня потонет в помоях и дерьме. Неважно почему, по незнанию ли или же удобства ради, но это место было превращено в канализацию. Забавно».

Одержимый прикинул план города.

– Если пойдем туда, то доберемся, скорее всего, до Цитадели, – решил Ахин, глядя в один конец трубы-коридора. – Значит, нам в другую сторону. Хранилище должно быть под кварталом фей, и мы уже рядом.

Он пошел вперед, стараясь не обращать внимания на хлюпанье под ногами и вонючие пары, заполняющие темное тесное пространство с каждым новым шагом. Порождения Тьмы последовали за ним без лишних вопросов. И хотя Диолая распирало любопытство и жалобы, он тоже предпочел молчать, опасаясь лишний раз открывать рот, чтобы ненароком не стошнило.

Идти пришлось долго. Или же так только казалось, потому что движение было затруднено из-за впечатляющего слоя нечистот. Кое-где с боков и сверху попадались небольшие ржавые трубы, ведущие, судя по всему, к особнякам фей. Ни одного намека на какие-нибудь тайные двери, рычаги или нажимные плиты, как в старых балладах о путешественниках, Ахин так и не обнаружил.

Порождения Тьмы несколько раз сворачивали и, кажется, сделали круг по всему кварталу. К счастью, никаких развилок по пути они не встретили, поэтому риска заблудиться или пойти в неверном направлении не было, однако свежего воздуха явно не хватало. Меньше всего Ахину хотелось бы задохнуться от неимоверной вони в нескольких шагах от тайного святилища. К нему подкрадывалась очень обидная и глупая смерть. Кажется, уже третья за сегодняшний день.

Но вот туннель начал постепенно расширяться. Впереди показалась аккуратная ровная арка, из которой лился слабый свет. И даже воздух – если этот смрад можно было так назвать – вроде как стал немного чище.

С замирающим сердцем Ахин торопливо брел вперед, разгоняя волны по грязной воде, скользя и спотыкаясь. Его цель так близка. Надежды и разочарования, мучения и свершения, поражения и победы, жертвы и потери – все это привело одержимого сюда.

Изжившая себя эпоха подходит к концу. Вселенский баланс изначальных сил восстановится. Коллапсирующий обломок мира будет спасен. Трудности принятия, тяготы, невзгоды, конфликты – рано или поздно все закончится, разум и справедливость восторжествуют. Все живые существа найдут свое место в новом мире, научатся жить рядом с другими и совместно построят прекрасное будущее для равных рас и народов. Таков итог истории Ахина, ставший началом чего-то лучшего. Таким он должен быть.

Таким он должен был быть…

Одержимый прошел под аркой и остановился на краю огромного резервуара. Внизу стояла мутная коричневая жижа, из многочисленных отверстий в стенах сочилась грязная вода, тусклый утренний свет прорывался внутрь сквозь металлические решетки небольших прямоугольных окошек под высоким потолком.

Обнаруженное Киатором на старинных схемах города загадочное помещение в подземельях под кварталом фей – всего лишь вонючий отстойник. А катакомбы под историческим центром Камиена – обычная канализация.

– Кхм… Ахин, это место не похоже на тайное святилище, – констатировал факт Диолай. – Нет, конечно, сосуд сущности Света можно спрятать там, – он указал взглядом на дно резервуара: – Уж там-то точно никто ничего искать не станет. Очень хорошее место. Если бы у меня была личная канализация, то я, естественно, именно в ней хранил бы все свои ценности…

– Заткнись, – проворчал Одноглазый. – Здесь нет никакой сущности Света. Это было понятно с самого начала.

«Он прав. Ее здесь нет. Ее никогда здесь не было».

Все снова пошло наперекосяк. Все закончилось не так, как должно. Еще одно поражение… Нет, не еще одно. Это последнее поражение. И оно же – самое первое. Ибо изначально все было неправильно.

Ахин молча открыл мешок, висящий за спиной сонзера, и принялся копаться в вещах. Выбросив остатки скудного провианта, пучок трав знахарки Илакаи, моток веревки, обрывки тряпок и еще какой-то хлам, он наконец добрался до дна и достал книгу Киатора.

Полистав потрепанные страницы рукописи, одержимый подошел к краю отстойника. Кладезь знаний в его руках был слегка подпорчен влагой и плесенью, а также небольшими неточностями, недомолвками, смелыми теориями… и, как оказалось, ошибками. В чем-то Киатор заблуждался совсем немного, в чем-то – весьма существенно. И Ахин смог найти самую серьезную ошибку названного отца. Но какой ценой…

– Они все погибли зря, – одержимый вытянул руку с книгой вперед. Ее место там, среди помоев и нечистот.

Но он так и не смог разжать пальцы. Почему? Да потому что Киатор ни в чем не виноват. Старик хотел восстановить равновесие изначальных сил и уберечь этот жалкий обломок мира от дальнейшего разрушения. Он писал о прошлом и пытался создать будущее. А кто такой Ахин, чтобы обвинять в чем-то мудрого сонзера? Всего лишь мелочь. Бесполезная мелочь и жертва обстоятельств, попавшая в центр кровавого водоворота событий.

Одержимый засунул рукопись за пояс. Он был полностью опустошен, но с ней почему-то все еще мог считать себя… кем-то. Кем-то, кто ему очень не нравился. Но так Ахин хотя бы понимал, что все еще жив. Зачем? Чтобы увидеть окончательное поражение чудовища, терзающего агонизирующий мир. Чтобы увидеть свое поражение. Не он положил начало ужасной ошибке, но именно он подвел ее итог. Итог, который никогда не станет новым началом.

То, что Ахин ничего не чувствовал, уже не казалось ему странным или противоестественным. Но теперь и мысли одна за другой затухали в его сознании. Очень скоро внутри одержимого останется лишь пустота, навсегда спрятавшая от жестокого внешнего мира книгу, темного духа и одинокого растерянного человека. Навсегда запершая их.

«Когда же я окончательно сойду с ума или хотя бы умру? Впрочем, вокруг меня и без того уже слишком много безумия и смертей. Я должен стать никем. Ничем. Похоже, это мне место среди помоев и нечистот…»

– Понятно, тут сущности Света нет, – Ахину послышался смутно знакомый голос. Кажется, это был Диолай. – Так давайте пойдем туда, где она есть. Или всем так нравится эта вонь?

«Туда, где есть сущность Света?»

– Довольно, – Одноглазый повернулся и пошел назад по трубе. – Хватит с меня. Я иду убивать фей.

«Феи?»

– Стой, – внезапно опомнился Ахин. Его взгляд бешено бегал по грязным стенам, кровь шумела в ушах и обжигала черные глаза изнутри, мысли крутились в голове, наворачивая рулоны боли слой за слоем, но, кажется, к одержимому вернулось подобие жизни и разума. – Стойте!

– Я и так стою, – пожал плечами Диолай.

– Ну? – скривился Одноглазый.

– Да! – воскликнул Ахин, нервно тыча дрожащим пальцем в потолок и сосредоточенно рассматривая мутную воду под ногами. – Да. Да… Точно. Так мы и поступим. Должно же как-то… если так…

– По городу бродят толпы армейцев, – напомнил Одноглазый. – Прежде чем они найдут меня, я планирую убить двух-трех фей, понимаешь? Так что…

– Ты прав. Время! – одержимый торопливо пошел к выходу из канализации. – Нам по пути. Идем! Быстрее!

Ожившие мертвецы переглянулись и последовали за ним. В конце концов, иной дороги здесь действительно не было.

– Так что ты задумал? – поравнялся с одержимым Диолай. – Ты знаешь, где еще может быть сущность Света?

– Нет, – мрачно усмехнулся Ахин. – Но я знаю, у кого можно об этом спросить.

***

Фея Элеро руководила крупнейшей ростовщической конторой Атланской империи, к ее мнению в вопросах экономики прислушивались высшие чины государства, она обладала неоспоримым авторитетом и властью, которую, в общем-то, использовала не на благо страны, а лишь для собственного обогащения. Получение прибыли стало для нее чем-то вроде привычки, своеобразным развлечением и формой досуга. Больше денег – больше влияния, больше влияния – еще больше денег.

Элеро жила в замкнутом круге финансовых операций и переговоров. С ее опытом и деловой хваткой можно было бы смело управлять страной, однако фея, как и прочие представители ее расы, предпочитала тратить все свободное время – и даже больше – на разврат, алкоголь и иные крайне сомнительные развлечения. Но, несмотря на распутный образ жизни, она все равно являлась одной из центральных фигур в политике, экономике и культуре Атланской империи.

Внешний вид фей очень обманчив. Они выглядят как невысокие хрупкие девушки, их неувядающая юность и несравненная красота вызывают зависть у всех живых существ, но реальный возраст остается загадкой, как и природа обоеполой физиологии. Никто, кроме самих фей, не знал – на самом ли деле они бессмертны и, что довольно часто становилось предметом обсуждения в подвыпивших компаниях, каким образом размножаются. Но одно было известно наверняка – многие ныне живущие феи лично застали времена Вечной войны, Катаклизма и Повелителя Света. И Элеро определенно была одной из них.

Существование физического воплощения Света держалось в тайне даже от светлых существ, но одна из старейших и самых влиятельных фей Атланской империи обязана что-то знать. И она все расскажет. Нужно просто очень настойчиво попросить.

Смутные подозрения и сомнения Ахина постепенно переросли в твердую уверенность. Цепкий ум выхватывал факты и выдавливал из них вполне правдоподобные догадки. Правда, с легким налетом безумия. Но у одержимого не оставалось другого выбора, кроме как поверить в то, что Киатор ни в чем не ошибся и действительно видел верный план. Вот только с момента его составления прошло слишком много времени, квартал фей претерпел значительные изменения в планировке, и потому при наложении карт старого Камиена и нового возникла путаница. Катакомбы под историческим центром столицы существуют, как и тайное святилище сущности Света, но вход в подземелье находится вовсе не у фонтана.

И как же туда попасть? Скоро Ахин узнает.

Надо спешить – рано или поздно солдаты атланской армии и стража придут сюда, хотя сейчас они, скорее всего, прочесывают рабочий квартал у юго-западных городских ворот. Или же гатляурская гвардия вернется в квартал фей, учует порождений Тьмы и моментально с ними расправится. Словом, времени у одержимого осталось не так уж… Нет, у него совсем не осталось времени.

Интерьер особняка Элеро ожидаемо оказался не таким, каким его помнил Ахин. Фея любила покупать красивые и дорогие вещи, постоянно пыталась обновить обстановку и создать какой-нибудь уникальный модный стиль, но она никак не могла заставить себя расстаться со старой мебелью и роскошными безделушками, поэтому все ее многочисленные комнаты и кабинеты казались тесными из-за скопившегося хлама, стоящего целое состояние.

Порождения Тьмы пересекли приемный зал, оставив на восхитительных коврах грязные следы и вонючие сгустки нечистот из канализации. Ахин хорошо помнил дорогу к спальне бывшей хозяйки, ему частенько приходилось доносить ее до кровати, упившуюся до беспамятства. Элеро всегда злилась на него из-за этого, потому что ничтожный раб не имел права находиться даже рядом с ее личными покоями. Но еще сильнее она злилась, если наутро приходила в себя на полу, ступеньках лестницы или, например, в кустах у входной двери. Виноватым, естественно, назначался Ахин. К счастью, в определенный момент фея купила в приемную несколько огромных кресел, и одержимый без какого-либо вреда для себя мог оставлять перепившую хозяйку в них.

«И тогда мне эта жизнь казалась нормальной? Или же она и в самом деле была нормальной? Хм… Во всяком случае, нормальнее, чем сейчас».

Ахин открыл дверь и вошел в спальню. Диолай и нежить последовали за ним. Они даже не пытались вести себя тихо, а раскинувшаяся на огромной кровати фея лишь поморщилась, что-то тихо простонала, мечтательно улыбнулась, но так и не проснулась.

Похоже, ночь Элеро была насыщена событиями и алкоголем. По ее крыльям пробегали розовые всполохи явно развратного сна, являющегося продолжением того, что совсем недавно происходило в действительности. Помятое постельное белье еще не просохло от пота. В спальне стоял стойкий перегар. Полупрозрачные одежды феи были порваны в характерных местах и испачканы, соответственно, тоже чем-то весьма характерным.

«Она совсем не изменилась».

Ахин запрыгнул на кровать, сел верхом на Элеро и со всей силы дал фее пощечину. Она вскрикнула, дернулась всем телом и открыла глаза. Ее мутный взгляд блуждал по лицу одержимого. Но прежде чем ростовщица узнала своего бывшего раба, одержимый не отказал себе в удовольствии ударить ее еще раз, но уже кулаком. На подушку брызнула кровь из разбитого рта. Иллюзорные крылья вспыхнули красным, Элеро пронзительно завизжала.

– Тихо, – спокойно произнес Ахин, сдавив руками ее тонкую шею. – Не вздумай кричать или петь. Поняла?

Фея наконец узнала его. Красные оттенки боли на крыльях сменились, сине-зелеными тонами страха, которые изредка пульсировали багровым гневом. Она брыкалась и хрипела, надувая пузыри из тягучей слюны, но никак не могла выбраться из-под одержимого.

– Не поняла, – недовольно покачал головой Ахин и сильнее сжал шею бывшей хозяйки.

Элеро начала конвульсивно дергаться, ее бледное лицо покраснело, цвета на прозрачных крыльях потускнели. Только когда тело феи обмякло, а глаза закатились, Ахин разжал пальцы. Она глубоко вдохнула, жадно глотая воздух. Подавилась, откашлялась и уже чуть более спокойно отдышалась. Но тут бурная ночь напомнила о себе – Элеро скорчилась, согнувшись пополам под одержимым, и ее вытошнило прямо на себя и него.

«Как в старые добрые времена…»

– Я вижу, что тебе плохо, – Ахин смахнул кислую рвоту и вытер руки о простыню. – Но может стать еще хуже, если ты не ответишь на мои вопросы, – он зажал испачканный рот феи, когда та попыталась что-то сказать, и кивнул на нежить, стоящую у кровати: – Должен тебя предупредить – они мертвы. И все слышат иначе, на них твое пение не подействует. Так что если ты очаруешь меня или сонзера, то мои неживые товарищи очень сильно расстроятся, и тогда твоя смерть будет весьма мучительной.

– Да, – оскалился Одноглазый. – Сделай милость, фейка, окажи сопротивление.

– Мафм мыф мфм! – промычала в ладонь одержимого Элеро.

Ахин убрал руку.

– Как ты, жалкое ничтожество, посмел касаться меня своими грязными лапами, мразь? – тяжело дыша, прошипела ростовщица. В ее глазах, изрешеченных сеткой лопнувших капилляров, закипала ярость. И насколько же самоуверенной нужно быть, чтобы даже в такой ситуации чувствовать себя госпожой, отчитывающей раба? – Мерзкий ублюдок, по какому праву ты врываешься в мой дом и угрожаешь мне? А? Угрожаешь мне, падаль?! А ну, отпусти меня! Немедленно!

– Полумертвой она мне нравилась больше, – пробормотал Диолай, отступив от кровати.

Тыльная сторона ладони Ахина с глухим шлепком врезалась в лицо феи. Он даже не пытался обманывать себя и оправдывать свои действия необходимостью или чем-то еще – ему действительно было приятно избивать ее. Хрупкую, красивую и беспомощную. Не стыдно ли? Ничуть.

Немного подумав, одержимый надавил коленом на живот Элеро. Она дернулась, захлебываясь желчью, завалилась набок и с мучительным стоном извергла остатки содержимого желудка. И как только в таком маленьком теле могло поместиться столько вина, дорогих закусок и… Лучше не знать, что ей еще приходилось глотать этой ночью.

– У меня мало времени, – Ахин встал с кровати. Краем глаза он заметил кровожадный оскал Одноглазого. Ожившему мертвецу явно нравилось наблюдать за страданиями феи. – Не усложняй себе жизнь. Если ответишь на мои вопросы, то я уйду.

«Но нежить останется с тобой».

– Спрашивай, никчемный кретин, – прохныкала Элеро. – Ты все равно уже покойник! У тебя ничего не выйдет, что бы ты там ни задумал.

– Где находится сосуд с сущностью Света?

Фея изумленно уставилась на Ахина. Она неуверенно улыбнулась, но, наткнувшись на взгляд черных глаз, поняла, что одержимый задал вопрос совершенно серьезно. По иллюзорным крыльям пробежала желтая рябь дурного предчувствия.

– Что?

– Где сущность Света? – повторил Ахин.

– А, ясно… Ты сошел с ума, – печально усмехнулась фея. Быстро избавиться от безумца не получится. Но можно потянуть время. – Какой сосуд, о чем ты?

– Не уходи от ответа. Я все знаю.

– Тогда, может, и мне объяснишь? – насмешливо предложила Элеро. – А то ведь я полагала, что сущность Света была высвобождена Повелителем. Неужели я ошибалась?

Похоже, она действительно не понимала, что находится в шаге от смерти, или же ни на секунду не сомневалась, что спасется. Как – это уже другая проблема, над которой должны ломать голову солдаты атланской армии, стражники и гатляурская гвардия. В конце концов, пусть отрабатывают свое жалование.

– Не пытайся меня обмануть, – сквозь стиснутые зубы произнес Ахин. Он положил руку на книгу Киатора, засунутую за пояс. Стало чуть легче. – Сосуд, катакомбы, тайное святилище. Я все знаю.

– Тогда зачем спрашиваешь меня?

– Где вход?! – завопил одержимый, вцепившись в хрупкие плечи феи. – Вход в святилище. Где он? Как туда попасть? Как?! Отвечай!

– Я не знаю, – огрызнулась Элеро, поморщившись от боли. – Ты безумен! Отпусти меня!

– Где?!

– Не знаю!

– Как пройти в святилище?! – не унимался Ахин. Он тяжело дышал, его лицо исказила гримаса ненависти и отчаяния, взгляд черных глаз беспокойно метался из стороны в сторону, но в то же время был прикован к прекрасному созданию Света. – Где вход? Где хранится сущность? Ты не можешь не знать! Ты же… ты… Ты! Ты должна это знать! Где она? Где?!

– Я не знаю! Не знаю!

– Отвечай!

– Ахин, – Диолай положил руку на плечо одержимого: – Прекрати. Она ничего не знает. А если знает, то никогда не скажет.

«Конечно… Я понимаю. Все кончено. Опять…»

Швырнув почти невесомую фею на кровать, Ахин отступил назад. Он бесцельно смотрел в пустоту перед собой, слушал прерывистые стоны бывшей хозяйки и думал.

Одержимый совершил еще одну ошибку. Собрал воедино бессвязные факты, на основании не нашедших подтверждения догадок создал новую теорию, убедил себя в ее достоверности… А что из этого вышло? Ничего. Это была глупая попытка. По-настоящему глупая.

Ахин все понимал. Не верил. Знал. Но попытался. Похоже, он действительно безумен.

Лицо одержимого расплылось в широкой счастливой улыбке. Он принял поражение и почувствовал облегчение. Хватит с него этой ответственности. Он не герой, никогда им не был и, видимо, уже не станет. Восстание порождений Тьмы подавлено, восстановление баланса изначальных сил не свершилось, и обломок мира развалится на куски. Может, не скоро, но когда-нибудь точно развалится.

«Ну и ладно».

Громко хлопнула входная дверь. Послышался топот армейских подкованных сапог. Наверное, кого-то из соседей разбудили крики из дома Элеро, благо уже близился полдень, и они поспешили отправить слуг за помощью. Или, например, это мог быть какой-нибудь садовник, решившийся выйти на работу, несмотря на нападение порождений Тьмы, потому что недовольство фей для него могло обернуться чем-то пострашнее смерти.