Помраченный Свет

Кажется, Консалия думала о том же. Она смотрела на свои руки и видела кровь. Кровь созданий Света. Липкую, слегка остывшую, ароматную, возбуждающую, живую и мертвую… Так и хочется слизнуть.

Фра-гатляур вздрогнула. Она подняла глаза и наткнулась на два янтарных огонька. Вилбер ничего не сказал, но лейтенант все поняла без слов. Однако правильно ли?..

Тем временем эмиссар уже почти закончил рассказывать охранникам легенду о побеге Ахина. История выходила не самая складная, зато одержимый представлялся в ней недооцененным противником с массой козырей в рукаве. Гатляуров от неминуемой гибели спасло только врожденное чувство заботы о сородичах – могущественный темный дух заставил их убить великанов, но не друг друга. А потом зачарованные бойцы гвардии потеряли сознание, не выдержав внутреннего конфликта чудовищной воли одержимого и светлого разума. Да и ливень пришелся весьма кстати – гатляурское чутье не смогло ничего уловить сквозь сплошную стену воды. Во всяком случае, все должны думать именно так.

Чем в итоге обернется затея Эберна пока неизвестно. Но факт оставался фактом – Ахин сбежал. Значит, охота продолжается.

Глава 9: Нежизнь

Аели споткнулась и упала на землю. Она приподнялась на руках, но тело отказывалось слушаться – саалея вновь уткнулась лицом в мокрые листья. И тут же навязчивая мысль о том, что всего этого можно было избежать, выдавила из нее протяжный стон.

– Давай помогу, – пробормотал Ахин.

Но, опустившись на колени рядом с изможденной подругой, одержимый понял, что и сам не скоро встанет на ноги. Он кое-как подхватил Аели, подтащил к себе и замер. У беглецов едва хватало сил на дыхание, конечности потеряли всякую чувствительность, а веки налились невыносимой тяжестью.

– Я больше не могу, – тихо произнесла саалея, прикрыв глаза.

«В общем-то, ей необязательно было сбегать со мной, – Ахин усилием воли пытался разогнать свою кровь по онемевшему телу, но холод все равно никак не желал отлипать от кожи. – Она, по идее, уже не интересна атланам. Ничего полезного сказать не сможет. Впрочем, их мстительность не знает границ – рано или поздно решат найти и покарать».

– Оставь меня тут, – словно сквозь сон пробормотала Аели. – Толку от меня…

«Да, без нее станет проще», – одержимый уже почти согласился, но в последний момент застыл с открытым ртом.

Ахин никогда бы так не поступил. И чья же это была мысль? Чье желание едва не заставило его бросить подругу на произвол судьбы?.. Да нет, искать виновных бессмысленно. Все принадлежало ему – одержимому.

– Ты меня не бросила, и я тебя не брошу, – торопливо ответил он, чтобы молчание не было понято неправильно. Точнее, чтобы оно не было понято правильно.

«Хотя разумнее, конечно…»

– Тебе и самому удалось бы сбежать. Я ничего не сделала, – Аели выдохнула и медленно села, упираясь дрожащими руками в землю. – Ты и с великанами разобрался, и гатляуров отогнал. Мне оставалось только развязать веревки.

– Да… наверное, – нахмурился одержимый, в очередной раз пытаясь вспомнить события ночи побега из лагеря Ферота. Но иного результата, кроме как головная боль, он снова не получил. – Так или иначе, ты мне помогла.

Страшнее всего была мысль об окончательной утрате контроля над темным духом. Впредь выходить в коридор к чужому сознанию следовало очень осторожно. А лучше вообще избегать его.

«Кажется, я понял, что имел в виду Киатор», – печально усмехнулся Ахин, с трудом поднимаясь на ноги.

Одержимый и саалея всю ночь и полдня без остановок бежали по лесу, выбрав самое разумное направление – северо-восток, где, по идее, не было патрулей армии и гарнизонов, ведь бандитам там делать нечего, а демоны Пустошей не могли пройти туда из-за трещин Шрама – огромного раскола в земной коре. А еще в том краю находится печально известный Могильник. И в связи с этим у Ахина появился план.

– Без тебя я бы далеко не ушел, – подвел итог одержимый.

Когда в лагере Ферота саалею вдруг освободили и объявили, что она вольна идти туда, куда пожелает, Аели растерялась. В принципе, она стала свободна. Настолько свободна, что ею овладело абсолютное одиночество. И избавиться от мучительного чувства можно было лишь единственным способом – вернувшись к Ахину, своему последнему другу в этом сошедшем с ума мире.

Во всеобщей суматохе крестьян, разбирающих барахло, которое бандиты не поленились утащить из деревни, саалея умудрилась найти мешок Киатора со всем содержимым и попутно украла две фляги питьевой воды, кое-какую еду, туповатый кухонный нож и относительно чистую одежду. Дело оставалось за малым – освободить одержимого и вместе сбежать от епископа и его солдат.

Конечно, продумать все Аели не смогла. Она знала, что пленника охраняют гатляуры и великаны, но как избавиться от них – даже не представляла. И тем не менее все равно отправилась спасать друга. Похоже, безумие Ахина заразно.

Однако великаны лежали с перерезанными глотками, гатляуров нигде не было видно, а сильный ливень скрывал все неосторожные звуки и пляшущие тени, даруя беглецам явное преимущество. Аели развязала путы одержимого, немного встряхнула его, приводя в чувство, и уже через считанные минуты они бежали сквозь холодную водяную стену, спотыкаясь о коварные корни и огибая выскакивающие из ночной темноты деревья.

– Да ты и сам справился бы как-нибудь, – вяло отмахнулась саалея. – Все равно еды почти не осталось.

Это верно. Большая часть украденного провианта была съедена прямо на ходу, иначе после многодневного голодания не получилось бы преодолеть и половину пути. Так что Аели очень сильно помогла, что бы она там ни говорила. Но теперь уставшая девушка не могла даже встать.

– Ладно, передохнем еще немного, – вздохнул одержимый, снова тяжело опустившись на землю.

– Сейчас?

– А когда еще?

– Но ведь надо бежать, – возразила саалея.

– Сидя мы далеко не убежим, – подражая ее тону, ответил Ахин. – Да и бежать надо с умом. Теперь нам от преследователей точно не оторваться, так что придется делать все и сразу.

Аели протяжно застонала.

– Хочешь сказать, что они уже идут за нами?

– А ты как думала?

– Дождь помешает нюху гатляуров… скроет там… следы всякие.

– Так и есть, – подтвердил одержимый. – Если бы не ночной ливень, то нас бы уже поймали. Но пока что мы имеем немного времени в запасе.

– И ты тратишь его, дожидаясь меня, – прошептала саалея, с ненавистью глядя на свои подрагивающие от перенапряжения ноги.

«К сожалению, она права, – Ахин рывком поднялся и прошелся вокруг подруги, разминая онемевшие конечности, чтобы колючая боль равномерно растеклась по всему телу. – Однако не могу же я ее тут бросить. Нет, конечно, могу. Но не брошу».

– Знаешь, каким-то образом ты даешь мне силы и смысл двигаться дальше, – начал было одержимый, чтобы просто приободрить ее, но внезапно к нему пришло осознание искренности собственных слов. И оттого юноша почувствовал себя неловко. – Вот ты рядом… Когда бандиты держали нас на расстоянии друг от друга… в общем, там было много поводов для отчаяния, и найти хоть какое-то утешение я не мог. Оказалось, что когда ты рядом… ну, спокойнее.

Аели хихикнула и лукаво взглянула на него:

– Прежде чем ты дойдешь до того момента, когда будешь звать меня замуж, можно мне переодеться и сделать прическу? И неплохо было бы достать откуда-нибудь бутылочку хорошего вина.

– Я и не надеялся, что ты поймешь меня правильно, – почему-то обиделся Ахин.

Саалея улыбнулась и опустила голову, спрятав лицо за упавшими локонами темных волос с зеленоватым отливом. Машинально почесав плечо, она посмотрела на опавшие чешуйки, оставшиеся на ладони.

– Одной прической тут не обойтись, – печально заметила Аели, хотя по голосу было понятно, что думала она сейчас вовсе не о своей внешности. – Слушай, Ахин. Я все понимаю… Впрочем, нет, не все. Я, например, не понимаю, ради чего ты все это терпишь. Не понимаю, к чему ты стремишься. Не понимаю, зачем… Просто не понимаю. И наверное, никогда не пойму… Но ведь чтобы просто помочь другу, этого всего и не требуется, да?

«Ты помогаешь мне ровно столько же, сколько вредишь», – вздохнул одержимый и молча протянул ей руку. Аели, не дождавшись ответа, подняла глаза, посмотрела на него и тут же резко отвернулась. Вскоре послышались негромкие всхлипывания.

«Только не это. Терпеть не могу, когда она плачет. Прям наказание какое-то!»

Однако вслед за раздражением пришло удовлетворение. Как будто воздух вокруг стал теплее, а усталость неспешно испарилась, уступив место вполне здоровой расслабленности. И кажется, саалея тоже почувствовала изменения.

– Что… – пробормотала Аели, вытерев слезы, и удивительно легко поднялась на ноги. – Что это было?

Ахин, конечно, мог бы сказать, что темный дух впитал негативные эмоции саалеи, находящейся на грани нервного срыва, и использовал их как своеобразный прилив сил. Вот только он сам не был в этом уверен. Впрочем, другого объяснения все равно нет. А тот факт, что подобные вещи происходят сами собой, начал серьезно беспокоить одержимого.

– Понятия не имею, – почти честно ответил Ахин. – В любом случае теперь мы можем идти дальше.

Он поправил мешок за спиной и пошел вперед, постепенно набирая темп. Они ведь все-таки в бегах.

А в голову тем временем лезли всякие мысли. Хоть сознание одержимого и прояснилось, его все равно не покидало ощущение медленно надвигающегося сумасшествия. Ибо назвать себя здравомыслящим он уже точно не может. Но стоит ли винить в этом темного духа? Не более чем самого себя.

Ахин должен научиться относиться к своему слитому естеству как к единому целому. Набравшая силу темная сущность и недавние события позволили одержимому открыть и частично понять себя. Откровенно говоря, местами эти открытия были весьма неприятны, особенно если принять те мысли и поступки как собственные, не перекладывая ответственность на «злого» духа.

«Чем больше я об этом думаю, тем больше не понимаю. Может быть, начать все записывать?»

– Эй, ты меня слышишь?

Кажется, Аели повторила этот вопрос уже не один раз. Наконец услышав подругу, Ахин на ходу повернулся к ней и согласно кивнул. Однако тут же, споткнувшись о какой-то корень, одержимый полетел спиной назад, ударился затылком о дерево и со всего маху влетел в небольшой куст.

Грязный, мокрый, весь в царапинах и с помутневшим взглядом он поднялся на ноги, смахнул с себя несколько прилипших листьев и выдавил из горла некий нечленораздельный звук, который должен был означать готовность выслушать.

– С тобой все в порядке? – поинтересовалась саалея, глядя на него со смешанными чувствами. То ли посмеяться, то ли пожалеть…

– Ты о чем? А, конечно, – отмахнулся одержимый, словно ничего и не произошло. – Так что ты там спрашивала? Извини, я немного задумался.

– Я заметила, – вздохнула Аели и медленно обвела взглядом почерневший от дождя лес: – Где мы? Куда мы идем? И что ты собираешься делать дальше?

Весьма уместные вопросы. Если раньше Ахин отмахивался от них, прикрываясь необходимостью убежать от Ферота как можно дальше, то сейчас опасность погони несколько снизилась – если бы гатляуры могли выследить беглецов, то быть бы саалее и одержимому уже пойманными. Значит, есть время подумать. Немного, но все же есть.

– Давай посмотрим, – Ахин вынул из заплечного мешка рукопись Киатора и принялся торопливо листать ее: – Здесь нас… Ага… нам в… но там, скорее всего, не пройти, потому что… Ну да, все верно, только туда… а южнее мы встретимся с… – внезапно одержимый захлопнул книгу и уставился в пустоту перед собой: – Слушай, я кое-что понял.

Пауза затянулась.

– И что же? – спросила саалея, устав ждать.

– А то… – Ахин медленно перевел на нее задумчивый взгляд: – Чем меньше мы знаем о своих планах, тем сложнее преследователям предугадать их.

– Ясно, – кивнула Аели. – Ты сошел с ума.

– Возможно. И это даже хорошо. Непредсказуемость – наше главное преимущество.

– Только до тех пор, пока эта непредсказуемость действует на светлых, а не на нас самих. Ты хотя бы выяснил, где мы находимся?

– Где-то между трактом и Шрамом, – неопределенно повел плечом Ахин.

– Не очень-то точно.

– А точнее и не надо. Просто продолжим идти на северо-восток. И рано или поздно мы окажемся в Могильнике.

– В Могильнике? – вздрогнула Аели, почти физически ощутив, как ее засыпают комьями влажной земли в свежевырытой могиле.

Одержимый кивнул. В его многократно ушибленной голове только что созрел новый виток предсказуемо-непредсказуемого плана. Об успехе или неудаче он уже не думал, потому что, как показал новоприобретенный опыт, любое счастливое стечение обстоятельств может обернуться сокрушительным поражением. И наоборот. Теоретически.

– Именно там мы встретимся с нашими первыми союзниками, – пояснил Ахин. – Это будут не демоны и не сонзера.

– Трупы? – пискнула саалея, еще сильнее съежившись.

– Нежить. Мы заручимся поддержкой нежити.

– Это часть твоего плана?

– Да, скорее всего.

– А потом что?

– Не знаю, – честно признался одержимый. – Но помнишь, что я говорил? Непредсказуемость.

Аели хотела было возразить и назвать друга спятившим оптимистом, но, откровенно говоря, она ведь не могла ничего предложить взамен.

– А нежить согласится присоединиться к тебе? Они ведь такие… отстраненные. И в общем-то, уже мертвые. Зачем им участвовать в восстании, что-то уничтожать, какие-то полярности перемещать… зачем?

– Нежить – порождения Тьмы. Они заинтересованы в восстановлении справедливости.

– Бандиты Сеамира тоже порождения Тьмы, – напомнила Аели. – Помнишь этих пылких благородных мужей, рвущихся оказать тебе посильную помощь? Только что-то я не вижу их рядом с нами.

– А ты посмотри повнимательнее, девочка, – низкий грубый голос раздался со стороны кустов, в которые совсем недавно так неловко упал Ахин.

Одержимый схватился за кухонный нож, украденный саалеей из лагеря Ферота. Но вряд ли это жалкое подобие оружия в его дрожащих руках могло хоть как-то навредить демону, вышедшему из укрытия. Более того, отовсюду доносился шелест листьев – на деревьях показались истощенные силгримы. Еще несколько демонов вылезло из огромных нор под корнями. А фигуры сонзера как будто и вовсе просто отделялись от теней и мрачных красок леса.

Беглецы оказались лицом к лицу с остатками банды Сеамира.

Ахин глубоко вдохнул и почувствовал, как первый испуг растворяется внутри него и растекается по всему телу, вызывая своеобразное темное воодушевление. Довольно опасный эффект – в таком состоянии легко совершить какой-нибудь безрассудный поступок.

– Не вынуждайте меня… – начал было он.

– Успокойся, – багровокожее порождение Тьмы небрежно показало пустые ладони.

Вроде бы мирный жест. Правда, чтобы свернуть шею, оружие не нужно.

– Отпустите нас, – потребовал Ахин.

Во всяком случае, ему показалось, что потребовал. Голос хоть и не дрогнул, но в получившемся неуверенном вопросе-просьбе не было и намека на требование.

– Конечно, – кивнул демон и отошел в сторону, так и не опустив руки: – Проваливайте. И побыстрее.

– Что?

Ахин, мягко говоря, удивился. Он планировал только потянуть время, чтобы найти выход из сложившейся ситуации, а тут…

– Уходите, – повторил бандит, уже с оттенком раздражения.

– Вот так просто?

– Да. Идите.

– Ахин, пошли, – прошептала саалея, спрятавшаяся за спиной друга.

– Подожди, – ответил ей одержимый и внимательно посмотрел на демона: – Я узнал тебя. Ты командовал засадным отрядом на холме.

– Может быть, – нехотя признал тот.

– Тогда выслушай меня. Все вы выслушайте, – Ахин обвел взглядом недобитых бандитов: – Мое предложение еще в силе. Присоединяйтесь ко мне. Вам терять нечего.

Демон изобразил что-то вроде улыбки, хотя это больше походило на ужасающий оскал. Некоторые порождения Тьмы, глядя на него, выдавили из себя хриплые смешки, иные просто помялись на месте, но никто так и не обмолвился ни словом.

– Уходите, – повторил демон, сложив руки на широкой груди. – Мне есть что терять. Например, терпение. И его осталось немного. Понял?

– Сеамир жив? – не отставал одержимый.

– Погиб.

– Теперь ты за главного?

– Возможно.

– Назови мне свое имя.

Стоило, наверное, продолжить путь, навсегда распрощавшись с остатками банды Сеамира, но Ахин не бросал попытки обзавестись сторонниками здесь и сейчас. Относительно опытными сторонниками. Вероятно, это подарок судьбы. Бандиты, потерявшие лидера и приобретшие нового рассудительного вожака, могут иначе взглянуть на перспективы готовящегося восстания. Нужно лишь немного подтолкнуть их к верному решению.

– Ахин, хватит, – прошептала Аели, вцепившись в плечи одержимого. – Пойдем.

– Тебе не нужно мое имя, – ответил демон, и теперь в его голосе весьма отчетливо слышалось раздражение без каких-либо полутонов. – Послушай подружку. Иди куда шел.

– Вы зачем-то выбрались из своих укрытий. Вы не схватили нас. И не убили, – перечислил Ахин. После всего, что произошло за последнее время, одержимый начал считать тех, кто не пытался прикончить или пленить его, вернейшими союзниками. – Почему?

По уродливой роже багровокожего существа сложно было прочитать какие-либо эмоции и мысли, но сейчас на ней явно проступили морщины задумчивости.

– Если ты посчитал наше бездействие актом дружелюбия, то ты ошибся, – наконец заявил демон. – Я кое-что объясню тебе, а потом ты и твоя подстилка очень быстро уйдете отсюда. Договорились?

– Подстилка не против, – буркнула Аели.

Ахин тоже согласно кивнул. Чем больше будет сказано, тем проще навязать свое мнение, аккуратно подмешивая его в мысли собеседника. Одержимый, конечно, не умел так делать, но попробовать стоило.

– За вами погоня, – рассудительный демон почесал пенек спиленного рога. – Ну, в общем-то, на этом можно было бы и остановиться, но раз мы договорились… Почему я решил, что погоня именно за вами? Потому что гатляуры не высунулись бы из Камиена без веской причины. И видимо, атланы посчитали твое существование таковой, отправив за якобы могучим порождением Тьмы целый отряд мохнатой гвардии и пару десятков опытных солдат в придачу.

– Нам не обязательно вступать в бой прямо сейчас, – перебил его Ахин. – К тому же я рассчитываю очень быстро…

– Ты не понял. Мы вообще не будем вступать в бой. Погоня же за тобой. И мы этим воспользуемся.

«Потому-то они и не схватили нас, – догадался одержимый, тяжело вздохнув от осознания очередной неудачи. – Мы приманка для гатляуров и армейцев, которая должна увести их как можно дальше от оставшихся в живых бандитов. Да, тут никакие уговоры и обещания не помогут. Это отребье просто хочет выжить. Впрочем, не мне винить их за это желание».

– Да и зачем вы нам? Толку от вас никакого, одни только проблемы, – продолжил демон, театрально взвешивая воздух на ладони. – Продать саалею? Так ведь никто не купит ее за более-менее разумную сумму, потому что это слишком приметный товар. Все боятся краденых саалей. А что, если посреди ночи заявится ее разгневанный хозяин или постоянный клиент прямиком из какого-нибудь квартала фей или даже из, будь она неладна, Цитадели? Вот-вот… – он ткнул когтистым пальцем в грудь Ахина: – А ты? Сеамир ведь так и не придумал, куда тебя пристроить. Естественно, он не собирался продавать тебя нежити. Он не дурак. Был. Наш хитроумный сонзера все ломал голову – как бы тебя повыгоднее передать атланам, чтобы при этом самому не оказаться за решеткой. А пока он думал, за тобой пришли гатляуры. Эх, я ведь предлагал Сеамиру прикончить тебя и замести следы, но… Ладно. Вижу, ты все понял.

– Понял, – пробормотал Ахин, взяв саалею за руку: – Пошли.

«Во всяком случае, мы до сих пор живы и относительно свободны. Могло ведь быть и хуже. Жаль, правда, время потеряли».

– Постойте! – послышался еще один смутно знакомый голос. – Возьмите меня с собой.

Одержимый обернулся и увидел молодого сонзера, который некогда оставался охранять его на холме у охваченной огнем деревни. Тут же вспомнилась тупая боль в затылке от удара дубинкой.

– Да, сделай доброе дело, забери Диолая, – пренебрежительно обронил демон. – Он бесполезен, много болтает, жрет в три горла и бесит.

– Видите? Они издеваются надо мной, – пожаловался сонзера. – И я вовсе не прочь… ну, там… справедливость, будущее и всякое такое.

«С чего-то надо начинать», – Ахин выдавил из себя подобие улыбки:

– Мы рады всем неравнодушным к судьбе мира. Хоть нас пока еще немного, но вскоре все изменится. И ты положил этому начало… Диолай, да?

– Да! Я из…

Рассказ сонзера оказался длинным и коротким одновременно, как бы парадоксально это ни было. Вместе с тем в нем практически полностью отсутствовал смысл и какая-либо логика повествования. Как будто каждое последующее предложение являлось началом новой истории, но… В общем, что-то Диолай о себе все же рассказал. И этого хватило, чтобы Ахин уже пожалел о решении позволить незадачливому бандиту присоединиться. Недаром рассудительный демон хотел избавиться от него.

– Понятно, – протянул одержимый. – Мое имя Ахин. А это – Аели.

– Ахин, Аели. Ага, – чересчур активно закивал Диолай. – Главное, не перепутать. Вам кто-нибудь говорил, что у вас имена похожи? Ладно, неважно, надо запомнить. Я если запоминаю, то уже навсегда. Но иногда могу не так запомнить. Буду тогда называть неправильно, у меня всегда так получается – как решил, так оно и будет. Даже если все иначе. Хотя чаще бывает именно иначе.

– У нас еще будет время пообщаться, – поморщился Ахин. – Нам пора. Мы как бы в бегах.

– В бегах. Понял. Все, молчу, – сонзера снова несколько раз кивнул с такой силой, что возникал вполне реальный риск сломать себе шею, и торопливо подошел к одержимому: – Ну, идем? Кстати, куда идем-то?

Саалея, до сих пор нервно мнущая руку Ахина, подалась вперед и заглянула в лицо друга, обменявшись с ним многозначительными взглядами. Но, кажется, ничего изменить уже нельзя. Медленно выдохнув, она повернулась к Диолаю и продемонстрировала самую милую фальшивую улыбку, на какую только была способна профессиональная куртизанка. Тот осклабился в ответ.

«С чего-то надо начинать», – повторил про себя Ахин.

Тем временем бандиты, тихо переговариваясь и бросая косые взгляды на тощий заплечный мешок беглецов, тронулись с места и уныло побрели в сторону тракта. Больше никто из них не изъявил желание присоединиться к борьбе одержимого. Их жизнь, конечно, ужасна, но не настолько, чтобы соглашаться на столь изощренный способ массового самоубийства.

– Куда вы направляетесь? – спросил у уходящего демона Ахин.

– Тебе это незачем знать, – не оборачиваясь ответил тот.

– Ты так и не скажешь свое имя?

– Нет.

– Ну… Удачи. Может, еще свидимся.

– Надеюсь, что нет.

Повинуясь приевшейся привычке, одержимый в очередной раз тяжело вздохнул и посмотрел на своих спутников. Аели, так и не отпустившая его руку, тихонько сопела, опасливо поглядывая на бандитов. Диолай же нетерпеливо переминался с ноги на ногу, растерянно озирался и самодовольно усмехался. Видимо, он испытывал самые противоречивые чувства из-за принятия судьбоносного решения.

– Нам надо еще что-то обсудить? – раздражающе бодро спросил сонзера. – Как-то определить мое место в нашей банде… нет, в армии. Армия же будет? Или уже есть, просто ты это скрываешь? А-а-а, ты мне пока не доверяешь. Я понимаю, доверие надо заслужить.

– Нет еще никакой армии. Идем, – угрюмо пробормотал одержимый и пошел на северо-восток. – Мы и так потеряли слишком много времени.

Гнетущее ощущение преследования исчезло. Гатляуры, скорее всего, не могут учуять беглецов. А прочих следов в лесу предостаточно, учитывая паническое отступление недобитых бандитов. Значит, небольшое преимущество у одержимого и его «армии» все же есть.

«Армия. Армия, вступившая в бой с правителями мира сего ради восстановления вселенского баланса, – Ахин мысленно вгрызался в каждое слово, рассчитывая найти там ответ неизвестно на что. – Справедливость. Сущность Света. Полярности изначальных сил. Неужели я действительно ко всему этому имею какое-то отношение? Я? Я – жалкий раб, которому посчастливилось овладеть грамотой и получить относительно сносную работу? Да что я могу?..»

Важная мелкая деталь в судьбе обломка мира? Но если вспомнить последние события, то с героизмом там совсем не задалось. Ахина словно несло куда-то в бурлящем потоке времени – кто-то толкал его, кто-то тянул, кто-то просто смотрел. Вокруг вертелись создания Света и порождения Тьмы, все перемешались, и отовсюду ожидался какой-то подвох. Да, одержимый как-то оказался здесь. Но что лично он для этого сделал? Только переставлял ноги. Все остальное происходило само. Очень по-геройски.

«Нет, я же все-таки использовал свои силы. На стене квартала фей, в деревне и… Ну, в общем-то, мало что поменялось бы, если бы я и вовсе ничего не делал, – печально усмехнулся Ахин, искренне надеясь, что он к себе несправедлив. – Может, так даже лучше. Мне лишь надо играть отведенную роль, как сказал Киатор. Сплетни свое дело сделают. И… Нет, этого недостаточно. Я должен стать лидером. Я должен поднять на борьбу темных созданий. Я должен атаковать Атланскую империю, штурмовать Камиен, уничтожить сущность Света… О, нет. Это же невозможно. Какой кошмар. Не хочу… не могу. Ну почему меня до сих пор не убили?»