Помраченный Свет

– Тогда меня убьют, а тебя схватят, – пожал плечами Ахин.

– А если они вернутся раньше времени?

– Будем надеяться, что этого не произойдет.

– Надеяться, – Аели недовольно поцокала языком. – Да уж, с такими-то шансами нам, пожалуй, остается только надеяться. У тебя точно нет другого плана? Ну, такого, в котором нас убивают быстро и безболезненно без всяких дурацких спектаклей.

– Жду здесь, – произнес одержимый, проигнорировав колкость. – Услышу твои крики – брошу камень. Пугаешься, бежишь к воротам, отвлекаешь стрелков, уходим. Готова?

– Разумеется. К такому я всегда готова. Я ведь просто обожаю рисковать жизнью в бредовых затеях, – прошипела саалея и скрылась за поворотом.

Выковыряв из брусчатки два увесистых булыжника, Ахин притаился и стал ждать. Успех не гарантирован, но попробовать стоит. А как иначе? Ночевать на улицах Камиена слишком опасно, покинуть столицу при свете дня почти невозможно, найти тайный ход или перелезть стену – плохая идея.

Можно, конечно, попытаться пройти через юго-западные ворота, но тогда придется пересечь весь рабочий квартал, да и вряд ли там иная ситуация со стражей. Оставались еще западные ворота, но они располагаются в общине гатляуров. Угодить в когтистые лапы гвардии – весьма трагичная участь, особенно если припомнить картину расправы над сонзера у фонтана в квартале фей.

– Ахин, ты тут?

Одержимый вздрогнул от неожиданности. Он вышел из тени и недоуменно посмотрел на Аели.

«Забыла план, что ли?»

– Пойдем, – небрежно бросила она, повернувшись к возвышающейся над домами надвратной башне.

– Куда? – опешил Ахин.

– Куда-куда… Мы бежим из Камиена, если ты забыл.

– А как же стражники на воротах?

Саалея негромко хихикнула.

– Нет там никого. Они забились в сторожку и, судя по пьяным разговорам и звону бутылок, весело проводят время. А со стен доносится могучий храп лучников.

– Люди… – выдохнул одержимый.

И все-таки проблема решилась сама собой. Ахину даже стало немного обидно. Придумать рискованный план, поставить на кон собственную жизнь, морально подготовиться… А в конечном итоге человеческие пороки и безалаберность стражи все сделали за него.

«Да уж. Начало борьбы за справедливость выдалось не очень-то героичным. Спасение остатков разрушающегося мира стало возможным благодаря проституткам и дешевому пойлу. Может, Киатор прав в том, что мелочи действительно на что-то годятся?» – угрюмо усмехнулся Ахин, беспрепятственно миновав юго-восточные ворота Камиена.

Впрочем, самое трудное еще впереди, и жизнью рискнуть придется не раз. Но лучше умереть, пытаясь сделать хоть что-то, чем просто смиренно ждать смерти, наблюдая за крахом мироздания.

Беглецы спокойно прошли пригород, как будто вымерший после наступления темноты, побродили по рощице, предполагая, что тем самым могут запутать следы, и ступили на узкую проселочную дорогу, пролегающую среди обширных полей.

Ожидаемое ощущение свободы так и не наступило. Наверное, это потому, что сейчас неволя казалась более безопасной, нежели мнимая свобода, в которую были вышвырнуты одержимый и саалея.

– Я тут подумала…

– О чем?

– Мы же идем первым делом в Пустоши, так?

– Да. Разумнее всего начать с демонов. Если нам удастся заручиться их поддержкой, то с остальными особых трудностей не возникнет – порождения Тьмы будут рады сразиться бок о бок с такими союзниками. Надеюсь. К тому же в Пустошах проще всего скрыться от возможных преследователей, вряд ли нас кто-то будет искать на мертвой земле, где нет ни еды, ни воды, днем палит беспощадное солнце, а ночью кровь стынет от мороза.

– Об этом я и хотела поговорить, – произнесла Аели, покосившись на полупустой заплечный мешок: – Мы не умрем раньше времени от голода и жажды?

– Я тебя съем, если что.

«Да. Просто потрясающе. Хочешь показать себя еще большим идиотом, чем ты есть на самом деле?»

– А если серьезно?

– Не переживай, я что-нибудь придумаю, – пробормотал Ахин, доставая книгу названного отца. – Поиски не должны затянуться. Демоны, конечно, кочевники, но мне кажется, что в записях Киатора можно найти какие-нибудь подсказки. Ну, еще положимся на удачу. Пока что нам везет.

– И все-таки не помешает разжиться припасами.

– Я что-нибудь придумаю, – повторил одержимый, закрыв рукопись, текст которой все равно был трудноразличим из-за сгустившейся ночной темноты.

«Ты ведь не ошибся, старик? – мысленно спросил у книги Ахин, укладывая ее в мешок. – Ты никогда не ошибался. Даже эти гатляуры в квартале фей… Порой случается то, что невозможно просчитать. Не чья-то ошибка, а… столкновение двух истин, что ли. И тогда мельчайшие детали могут сказаться на итоговом результате. Опять мелочи… А знаешь что? Лучше я просто поверю тебе, Киатор. Ни капли сомнений. Правильно? Эй, бумажки, ответите мне? Вы же сосредоточие его мыслей. Ответьте…»

Но книга молчала. Вздохнув, одержимый затянул завязки и забросил мешок за спину. Путь обещал быть неблизким, они еще успеют пообщаться. Главное, не останавливаться.

Это ведь только начало.

Глава 7: Разочарование

– Признайся, мы заблудились, – раздраженно проворчала Аели, с силой наступив на попавшуюся под ногу ветку.

Раздался треск, нарушивший мертвую тишину, которая мирно дремала среди иссохших деревьев на границе с Пустошами. Чужой звук для этих мест, неестественный. Здесь заканчивался лес, и начинались бескрайние пустынные земли. Жизнь постепенно переходила в смерть.

– У нас еды осталось на два-три дня, – продолжила саалея, устало бредя за Ахином. – Ладно, это потерпим. А как быть с водой? Где ты воду собрался искать в Пустошах? Конечно, местные там как-то выживают, но мы-то что будем делать?

Одержимый остановился и посмотрел по сторонам. Вокруг увядшие деревья, под ногами сухая земля, над головой пустое небо и беспощадное солнце, испаряющее последнюю влагу из тел беглецов. Ахин и Аели выросли в городе, и хотя судьба их не баловала, к выживанию вне столицы они оказались не готовы. Прошло всего две недели со дня побега из Камиена, а одержимый уже готов сдаться. Конечно, он так не поступит. Но все равно хочется.

– Ты видишь, во что превратилось мое платье? Весь подол истрепался о камни. Видишь, как мне приходится подвязывать его? На кого я, по-твоему, похожа? – Аели встала перед другом и повернулась боком, демонстрируя испачканную и порванную одежду, которую ей на ходу пришлось перекраивать подручными средствами, чтобы не выглядеть как последняя оборванка.

– Зато удобно, – буркнул Ахин.

Честно говоря, он особо не прислушивался к бесконечному потоку жалоб саалеи. В некотором смысле ее нытье даже подбадривало одержимого. Так перед ним хотя бы был пример пассивного отчаяния. Он тоже испытывал нечто подобное, но не подавал виду. Приходилось придерживаться навязанного образа героя. И не потому, что Ахин был таковым в действительности, а вопреки. Надо терпеть, выслушивать саалею, и снова терпеть. Справится с ней – справится с командованием армией. Лишь бы дожить до того времени.

– Мне кажется, мы умрем здесь, – вздохнула Аели, присев на повалившееся дерево. – От жажды или голода. Может быть, нас кто-нибудь убьет, даже не знаю… Что-то пошло не так. То ли старик где-то наврал, то ли книжка его оказалась бесполезной писаниной, то ли вся эта затея изначально была обречена на неудачу. Да, звучало все складно, и план какой-никакой имелся. А чем все обернулось, когда мы оказались на воле? Знаешь, мы не те, кто мог бы справиться с этой задачей. Чего молчишь?

– Думаю, – обронил Ахин, по-прежнему глядя по сторонам.

Блуждания по иссохшей роще затянулись. Провианта со временем становилось все меньше, а более-менее определенный маршрут так до сих пор и не был выбран. Записи Киатора давали массу подсказок о том, где и как искать кочующих демонов, но, даже обладая подобным знанием, поиски могли затянуться на недели. Конечно, время подпитывало слухи об одержимом, расползающиеся по всему обломку мира, но Аели права – за такой срок несостоявшийся лидер восстания и его спутница точно умрут от голода, обезвоживания или какой-нибудь заразы, если, конечно, до этого их не сожрут дикие твари.

«Без еды еще можно сколько-то прожить, а вот без воды… тоже можно, но не так долго. Да и долго ли? – Ахин тяжело вздохнул, подошел к поваленному дереву и сел рядом с саалеей. – Мы ведь проходили мимо каких-то поселений, могли бы обобрать местных. Так нет же – я побоялся, что армейский гарнизон отследит наш маршрут, догонит нас и схватит, а надежда на спасение мира…»

Одержимый нервно усмехнулся. Теперь мысли о восстановлении баланса изначальных сил казались мечтами бредящего идеалиста. Хотя, скорее всего, они не просто казались, а были ими.

«Бросить бы все и зажить спокойной жизнью, – Ахин почесал двухнедельную щетину и снова вздохнул. – Так ведь не получится же. Найдут и убьют. Нет, сначала будут пытать, а потом убьют. И у меня останется пара невыполненных обещаний. М-да, нехорошо».

– Надо идти, – резюмировал одержимый.

– Серьезно? Не шутишь? – откровенно переигрывая, изумилась Аели. – Мы шли-шли, никуда не пришли, и вот ты решил, что нам надо идти дальше. Тяжело, наверное, было догадаться, да?

– Давай не будем ссориться на ровном месте.

– Ах, на ровном месте? – прошипела саалея, отвернувшись от Ахина. – Да меня вообще не должно здесь быть, если уж на то пошло. Это ты виноват – сунулся в сомнительную аферу безумного старика и его слабоумного сынишки, а страдаю теперь почему-то я. Еще Фип куда-то пропал. А Биалот? Помнишь Биалота? У нас был такой друг, молодой сонзера. Знаешь, почему он погиб?

– Послушай…

– Нет, это ты послушай, – Аели вскочила и впилась змеиным немигающим взглядом в одержимого: – Ты потащил их за собой в квартал фей. Ты перевернул мою жизнь с ног на голову. И ради чего? Ты даже не подумал, что под удар могут попасть последние существа в этом проклятом мире, которым ты не безразличен!

– Ошибаешься, – Ахин поднял на нее глаза, и в тот же миг их абсолютная чернота поглотила обиду, немощное отчаяние и сожаления саалеи. – Я думал о вас. Я думал о лучшем будущем. И рискнул.

– О, да. И как, лучше нам живется теперь? Стоило оно того?

– Нет, не стоило, – решительно ответил одержимый. – Но я сделаю все, чтобы наши старания и жертвы не стали напрасными.

«Громкое заявление, – он еле сдержал угрюмый смешок. – И весьма нелепое. Сейчас ведь, находясь на грани голодного обморока, самое время разговаривать о необходимости жертв ради достижения великой цели и спасения мира».

– Ты…

Саалея выдохнула, так и не договорив, небрежно махнула рукой и подсела к нему. Она не могла подолгу злиться на друга. В конце концов, Аели прекрасно понимала, что одержимый действовал из благих побуждений. Получалось не очень хорошо, но он все же пытался.

– Я тебе мешаю, – пробормотала саалея, накручивая темно-зеленый локон на тонкие пальцы. – И дальше буду мешать еще больше. Сражаться не умею, умом не блещу, характер скверный. Родилась проституткой, росла проституткой и жила проституткой. Умру, наверное, тоже проституткой.

– Нет, это уже в прошлом. А в будущем, которое мы построим, каждый сможет заниматься тем, чем хочет. Во имя всеобщего блага.

«Как же слащаво. Говорю, а самого аж тошнит».

– Вот видишь – у тебя есть цель, ты к ней стремишься, – вздохнула Аели. – А я? Я просто пытаюсь выжить, даже не понимая – зачем… Я мертвый груз, помеха на твоем пути.

– Хватит нести всякую чушь, – одержимый встал и раздраженно прошелся взад-вперед, хрустя сухими ветками под ногами. – То ты язвишь, то злишься, то погружаешься в уныние. Соберись! Нам еще многое предстоит сделать.

«Мне бы так кто-нибудь сказал, – поморщился Ахин. – Решительности не хватает. Все кажется каким-то сложным, нелепым, глупым и неправильным. Делаю одно – всплывают одни проблемы, делаю другое – другие. И все становится только хуже, хуже и хуже».

– Я бы рада, но ничем не могу тебе помочь, – пробормотала саалея.

«Это нытье – и мое, и ее – может продолжаться вечно».

– Так, что-то мы засиделись, – одержимый резким движением поправил ремень заплечного мешка: – Пойдем отсюда.

– Ой, уже уходим? – наигранно расстроилась Аели. – Давай останемся здесь. Ну пожа-а-а-луйста. Посмотри, какая красота вокруг. Мертвые деревья и… и все. Восхитительный пейзаж. Мы впишемся.

Язвительность – пусть и немного неестественная – вернулась к ней поразительно быстро.

– Вставай, – терпеливо произнес Ахин. – Нам надо идти в Пустоши. Найдем демонов, а там – посмотрим.

– Ага, замечательно. Только у меня тут три вопроса появилось.

Одержимый вздохнул и кивнул.

– Во-первых, еда и вода, – Аели указала на тощий мешок, болтающийся у юноши за спиной. – Мы просто помрем в Пустошах, если пойдем, так сказать, налегке.

– А у нас нет выбора, – развел руками Ахин. – Возвращаться на север, чтобы раздобыть припасов в какой-нибудь деревушке, слишком опасно. Армейские патрули точно нападут на наш след. На западе болота, и хотя живности в них водится очень много, сперва попробуй отличи, что там смертельно ядовитое, а что просто ядовитое. Про воду я даже говорить не буду. На юге – дремучий лес. Есть в нем населенные пункты, но они хорошо охраняются. Почему? Потому что там в округе обитают зверолюды из числа созданий Света – какие-то дальние родственники нынешних гатляуров – и порождений Тьмы. Они деградировали, утратили последнее сходство с цивилизованными расами и начали вести животный образ жизни. Целые стаи диких и кровожадных существ, для которых мы – добыча.

– Ладно, я поняла. Остаемся без еды, – не стала спорить саалея, обреченно покачав головой. – Тогда второй вопрос – как ты собираешься искать демонов?

Одержимый достал книгу Киатора и в очередной раз пролистал главу, посвященную темному кочевому народу. Ничего нового. Важным был лишь тот момент, что в сезон сбора урожая демоны подходили очень близко к границе Пустошей, чтобы совершить два-три набега на близлежащие поселения людей. Время года подходящее, однако предугадать, где именно они остановятся, практически невозможно.

Вздохнув, Ахин забросил книгу обратно в мешок.

– Честно говоря, я собирался положиться на удачу, – признался одержимый.

– Блуждать по Пустошам без малейшего представления о собственном местоположении в надежде встретить демонов… Знаешь, звучит не очень благоразумно.

– Согласен.

– Это я еще про еду и воду не напомнила.

– Уже напомнила, – помрачнел Ахин. – Задавай третий вопрос.

Оказывается, решительность не всегда способна вывести из тупика. Как бы сильно ты ни был убежден в правильности избранного пути, если перед тобой стена, то пройти сквозь нее будет не так-то просто. Но бездействие равносильно смерти.

– Как скажешь, – пожала плечами саалея. – Вот мы идем убеждать демонов в… я не совсем понимаю, в чем мы должны их убедить, но не суть. Просто, учитывая твои предыдущие ответы, не разумнее ли начать с чего-то другого, оставив самоубийственную прогулку по Пустошам на потом?

– Разумнее, – еще сильнее помрачнел одержимый. – Но мы пойдем в Пустоши. Решение уже вроде как принято, и чтобы его поменять… Ну, наш маршрут… и время… может быть, погоня… В общем, это сложно.

– Понятно.

Аели уставилась пустым взглядом на не менее пустое небо. Она не хочет умирать, но смиренно идет за другом, который ведет ее навстречу смерти. Странное чувство. И даже почти не страшно – все ведь уже известно.

«Значит, возражений больше нет, – то ли с удовлетворением, то ли с сожалением подумал Ахин. – Тогда остается только выбрать направление. Итак… На севере Пустоши упираются в Шрам, а у огромного раскола демонам делать нечего. Или же они рассчитывают, что создания Света тоже так подумают? Обмануть ожидания… Хотя в таком случае у них не будет пути отступления, если атланская армия вдруг решит найти их и истребить. Значит, юго-восток? Хм, они должны бродить где-то в двух-трех днях пути от охотничьих угодий, источников воды и людских поселений. Какие деревни на границе с Пустошами чаще всего страдают от набегов демонов? А что за деревни нам встречались по пути? Вообще говоря, где мы сейчас находимся? Проклятье…»

Ахин неплохо знал географию расколотого мира. Однако рассказы Киатора и изучение карт – это одно, а оказаться посреди мертвого леса в окружении однообразной природы – совсем другое. Одержимый кое-как представлял, что расположено, например, на западе или севере, но ни расстояние, ни маршрут определить не мог.

«Положусь на удачу, – решил Ахин, сверля взглядом иссохшее дерево. – Сколько можно стоять на месте? Фортуна нас спасла и завела сюда – вот пусть теперь выводит».

– И? – небрежно поинтересовалась Аели, которой уже порядком надоело смотреть на небо.

В ней снова что-то изменилось, словно беспомощное отчаяние куда-то испарилось. Опять вмешался темный дух? Ахин уже перестал ощущать, когда внутри него пробуждались некогда дремлющие аспекты слившейся сущности, однако управлять своими силами так и не научился.

«Когда-нибудь меня это убьет», – печально ухмыльнулся одержимый.

Внезапно Аели вскочила на ноги и показала пальцем на нечто позади юноши. Он обернулся и застыл, увидев силуэты бредущих по иссохшему лесу существ.

– Бежим? – неуверенно спросила саалея.

Одержимый напряг зрение.

– Погоди. Я вижу среди них демонов и каких-то очень крупных ребят. Наверное, циклопов. Да, смотри – много сонзера, несколько силгримов… Это не создания Света, нам нечего бояться.

– Но они выглядят как-то устрашающе.

– Привыкай, – широко улыбнулся Ахин. – Возможно, это основа нашей будущей армии.

Группа порождений Тьмы наконец заметила их. Несколько сонзера отделились от основного отряда и быстро направились к двум беглецам. Одержимый шагнул навстречу, приветственно подняв руку, но со стороны приближающихся не последовало никакой реакции.

«Грязная одежда не по размеру, поношенные плащи и оружие. Беглые рабы, не иначе. Бандиты, – сделал вывод Ахин. – Ну, мы не в том положении, чтобы выбирать союзников».

Сонзера перешли на бег. Прежде чем одержимый успел догадаться об их намерениях, они набросились на него, повалили на землю и связали. Кто-то наступил Ахину на голову, уткнув лицом в землю. Обломок сухой ветки распорол щеку. Юноша хотел было пошевелиться, но несколько увесистых пинков по ребрам, выбивших воздух из легких, заставили его передумать.

Раздался испуганный визг саалеи, через мгновение резко прервавшийся и перешедший в сдавленный кашель. Видимо, ее постигла та же участь, что и Ахина.

Фортуна избрала весьма неординарный способ вывести беглецов из тупика.

– Вы что творите? Мы же свои, – простонал одержимый.

«Мои кости…» – он скривился, испытывая жуткую боль от каждого вдоха. Сквозь сжатые зубы сочилась алая слюна, веревки сдавили запястья, превратив кисти рук в онемевшие отростки, кровь текла по щеке, а холодная кожа казалась чужой, словно прилепленной на голое мясо. Но это все мелочи, нужно лишь немного потерпеть. В глазах потемнело, скоро одержимый потеряет сознание. Вот тогда начнется его битва.

Однако войти в коридор Ахин так и не смог. Зато он почувствовал себя намного лучше, да и ребра почти не болели при дыхании. Скорее всего, неконтролируемая внутренняя сила вылилась в исцеление тела.

«А ведь я даже не разочарован внезапным нападением тех, на кого так наивно понадеялся, – он неподвижно лежал, прислушиваясь к своим ощущениям. – Нет ни обиды, ни злобы. А они должны быть».

Одержимый всегда считал темного духа частью самого себя и чем-то иным одновременно. Во время бессознательных блужданий по таинственным коридорам, он встречал множество сущностей, которых мог бы назвать собой. Всегда разные, но порожденные им, отделенные от него и ставшие его частью, но как бы вне. И возможно, сейчас к мистическому исцелению причастно не столько порождение Тьмы, некогда намертво слившееся с человеком, сколько тот, кто родился из данного слияния.

Иными словами, Ахин сам впитал свою боль, ярость и разочарование, а затем неосознанно залечил раны, ведь на тот момент именно это было его естественным желанием.

Ахин – не темный дух. Ахин – не человек. Ахин – одержимый.

– Я одержимый, – прошептал он.

Однако самопознание пришлось отложить на потом.

– Одержимый? – раздался хриплый голос сонзера, стоящего над пленником.

Бандит схватил Ахина за волосы и резко дернул, едва не сломав тому шею. Внимательно посмотрев в черные глаза, он криво усмехнулся:

– Ха! Сеамир! Тут у нас одержимый.

– Да? М-м-м… Тот самый? – послышалось в ответ.

– А мне почем знать?

– Ну-ка, дай глянуть.

Рука, державшая Ахина за волосы, разжалась, и юноша снова упал лицом в обломки сухих веток.

«Заживет, – небрежно подумал одержимый, практически не обратив внимания на продырявленную щепкой щеку и глубокую царапину на скуле. – Тут у нас проблема посерьезнее».

Ахина поставили на колени, попутно сдернув заплечный мешок и обшарив карманы. Вооруженные оборванцы столпились вокруг. Сонзера, силгримы, трясущиеся от дневной ломки, циклопы и несколько демонов, которые, очевидно, когда-то были городскими рабами – об этом свидетельствуют обломанные шипы, спиленные рога и отрубленные хвосты.

– Ну да, – хмыкнул названный Сеамиром. – Одержимый. И не один, а с прелестной подружкой.

Ахин оглянулся и увидел связанную саалею.

«Лишь бы не сболтнула чего лишнего. Этих ребят лучше не провоцировать».

– Не дергайся. Одно подозрительное движение – ты труп, – подтвердил его догадку Сеамир.

Перед одержимым стоял обычный сонзера с угольно-серой кожей и длинными черными волосами, такой же грязный и осунувшийся, как остальные головорезы. Однако, без сомнений, он среди них главный.

– Ты знаешь, кто я? – спросил Ахин, постаравшись сделать интонацию как можно менее вызывающей.

– Догадываюсь, – задумчиво произнес главарь. – А ты знаешь, кто я, м-м-м?

– Догадываюсь.

Сеамир улыбнулся и с размаху ударил по лицу юноши тыльной стороной ладони. Из порванной щеки вылетел веер капель крови. Одержимый упал на землю, но кто-то тут же снова поставил его на колени.

– Недавно я и мои компаньоны зашли в небольшой городок. Ну, знаешь, один из тех отдаленных городков, где местным жителям наплевать на то, кто ты и откуда, а за звонкую монету тебя и выпивкой угостят, и горячую еду подадут, и благосклонных дам приведут. Если ты, конечно, имеешь определенную репутацию. Редкостная дыра, в общем, – сонзера прищурился, внимательно разглядывая Ахина. – Но даже там все говорят только об одном. Знаешь, о чем?

– Догадываюсь, – ответил одержимый, слишком поздно поняв, что Сеамир мог посчитать подобное повторение насмешкой.

К счастью, главарь бандитов не обратил на это внимания.

– Славно. Но вот я, например, не верю сплетням. Особенно о каких-то могучих темных, якобы способных в одиночку одолеть несколько десятков стражников Камиена.

– Не несколько десятков. Их там дюжина была, не больше.

– Да-а-а? – протянул Сеамир. – Всего лишь дюжина? А вот Малой и Каалир, вон те доходяги, скрутили тебя вдвоем. Как же так, м-м-м?

– Вы мне не враги, – одержимый глубоко вдохнул и на одном дыхании выпалил: – Наоборот, я рассчитываю на вашу помощь в борьбе за восстановление справедливости! Присоединяйтесь ко мне, и мы вместе пойдем на Камиен, где дадим бой атланским войскам и свергнем Свет с престола мира! Мы создадим лучшее будущее, в котором не будет господ и рабов, но воцарится равенство созданий Тьмы и Света.

«Что я несу?..»

Голос Ахина предательски дрогнул. Юноша на мгновение представил, как это выглядит со стороны – он со связанными руками стоит на коленях перед толпой беглых рабов, выживающих благодаря воровству и грабежам, и утверждает, что все они должны стать частью его армии, которая пока что состоит из одной лишь саалеи.

«Ну и бред. Надо было заранее подготовить речь. Впрочем, в моем нынешнем положении даже самые разумные доводы не будут восприняты всерьез. А ведь я еще ничего не говорил про баланс изначальных сил и предотвращение дальнейшего разрушения мира».

По рядам бандитов прокатилась волна смешков, кто-то даже выдавил из себя сиплую пародию на хохот. Похоже, они давно разучились смеяться.

Это отребье не имело ничего общего с лихими разбойниками из старых баллад или благородными авантюристами с большой дороги из скабрезных романов, столь любимых феями. Нет, вокруг Ахина и Аели стояли настоящие отморозки с искалеченными судьбами. Некогда у них был выбор – умереть под пятой господ или же влачить жалкое существование в иллюзии свободы. Они выбрали второе. А со временем, окунувшись в жестокие реалии новой жизни, многие из них начали сожалеть о своем решении. Но пути назад уже нет.

– Ты с ума сошел, приятель? – оскалился Сеамир. – Борьба со светлыми, справедливость, равенство… Серьезно?