Смерть за добрые дела

– Ну и ничего! Я все объясню!

– Тогда светлой идее «Кайроса» точно придет конец. Одна из участниц – сотрудница свингер-клуба – снимает порнографический ролик. Вторая собирается его использовать для шантажа. Хорошенький получается «отдел добрых дел»!

– Я даже не знала, что планирует сделать Марьяна!

– Факт есть факт. Компромат на Асташину заказывала ты. Ох и вцепятся коллеги из желтой прессы в горячую тему!

– Димочка, – взмолилась Надя, – ну, придумай что-нибудь!

– Ох, Надька! Ну, почему ж ты со мной не посоветовалась!

– Дима! Ты ведь тоже о своих делах мне ничего не говоришь!

– Я – мужчина, – сказал внушительно. – Плюс немного умею: просчитывать на несколько ходов вперед.

Полуянов частенько посмеивался над «женской логикой», и обычно Митрофанова яростно восставала против мужского шовинизма. Но сегодня крыть было нечем.

Ее мобильник на тумбочке у постели пискнул: новое сообщение.

Надя схватила аппарат. Побледнела:

– Шеф.

Протянула телефон Полуянову. Он прочитал:

–Немедленно приезжай. Вместе с Дмитрием.

* * *

Нужно было ее остановить раньше. Сразу, как увидел, чтомастер «ищет подход» к телеведущей Ангелине Асташиной.

Но Зевс (все точно как в мифологии – отец Кайроса) прекрасно понимал: когда люди работают за идею, излишняя строгость не во благо. Тем более Надя в его структуре давно. Миссии выполняет ответственно. С огоньком. С выдумкой. А сейчас (сам к этому подтолкнул) своего друга втянула в дело.

На Полуянова Зевс очень рассчитывал. Он давно искал пути, как максимально эффектнее выйти из тени. Обратиться из самодеятельной тайной структуры в мощный и влиятельный благотворительный фонд. Так что известный журналист в числе участников «Кайроса» был очень нужен.

Изначально план был такой: не дожидаться, пока Дмитрий исполнит необходимую для перехода на следующий уровень третью миссию. Уже после второй успешной пригласить к себе и объяснить задачу. Но после сегодняшней новости о смерти Асташиной очень было похоже: не эффектный сброс маски может выйти, а огромный скандал. И надо же случиться, что связан он именно с Ангелиной!

Зевс нервно мерил шагами кабинет, то и дело поглядывая на часы. Нынешняя должность Полуянова (ведущий «несерьезных новостей») в заблуждение его не вводила. Прекрасно понимал: журналист только временно залег на дно. А на самом деле он волк. Опытный, матерый. И если не перетянуть его сейчас на свою сторону, ситуация может обернуться полной катастрофой.

Удобнее было принять Митрофанову с Полуяновым дома, где он и раньше проводил встречи для «мастеров». Но сегодня об этом не могло идти и речи. Пришлось ехать в квартиру, где только изредка ночевал, если надо было остаться в Москве. Низкие потолки, нежилой дух, сгустки пыли по углам, пьяный, невзирая на раннее утро, спор у соседей за стенкой изрядно раздражали.

А более всего бесило, что придется сейчас выступить перед Полуяновым не богом, но кем он и был – обычным, со своими слабостями, человеком. Значит, и Надя, и вслед за ней остальные больше не будут верить в одну лишь красивую идею. Но иного выхода не оставалось. Зевс понимал: с журналистом возможна только честная игра.

* * *

«Кайрос» Зевс затевал как забаву. Он тогда работал в крупном благотворительном фонде, и в его обязанности в том числе входили собеседования с волонтерами. Подопечные – неизлечимо больные – остро нуждались в общении. Просто чтобы кто-то подбодрил, за руку подержал. И с этим, как ни удивительно, ситуация обстояла сложнее, чем с пожертвованиями. Лишь немногие волонтеры выдерживали дольше чем пару месяцев. Остальные признавались честно:

– Не могу. Очень тяжело.

– Не знаю, о чем с ними говорить.

– Чувствую себя виноватым, что сам здоров.

Однажды Зевс серфил по сети и наткнулся случайно на сайт, куда народ выкладывал свои беды и просил совета. Он тогда поразился, скольким здоровым людям отчаянно требуется помощь. Число просьб исчислялось тысячами! Примерно каждый пятый из обратившихся, по его ощущениям, стоял на пороге самоубийства. И каждому десятому реально можно было помочь.

Но на том сайте беднягам лишь советы давали. Только сильно ли поможет самый популярный: «Держаться!», когда ты на пороге бездны?

«А ведь может реально хорошее дело получиться!» – загорелся он (тогда еще обычный человек, не Зевс).

Придумал название – «Кайрос», бог счастливого случая. Начал разрабатывать устав. Искал потихоньку единомышленников, в том числе из несостоявшихся волонтеров «типового» благотворительного фонда.

Организацию структуры специально сделал сложной: с уровнями, миссиями. Похожую на компьютерную игру.

Поначалу, чтобы раскрутиться, предлагал участникам самим найти человека в беде из числа знакомых, сослуживцев или соседей.

Дальше те, кому помогли, подкидывали «клиентов». А постепенно молва по всей стране разошлась.

На сайте «Кайроса» имелся адрес электронной почты «для организационных вопросов» – письма приходили лично ему. Иногда обращались журналисты. Просили об интервью. Зевс всегда отвечал: «Нам не нужна публичность. Но если окажетесь в беде, всегда можете обратиться за помощью».

Поначалу он действительно не хотел никакого пиара. Но со временем, когда ежемесячное число успешных миссий «Кайроса» перевалило за сотню, задумался. Он продолжал работать координатором в благотворительном фонде и зарплату получал соответствующую. Денег постоянно не хватало. Работа надоела, путей для саморазвития Зевс не видел. Почему бы не монетизировать свою хорошую – да еще не имеющую аналогов! – идею? Понятно, что брать деньги за добрые дела нельзя. Но если получить государственную поддержку и найти меценатов, ему больше не придется ходить на ненавистную службу. И статус будет – не какой-то наемный координатор, но руководитель собственной структуры. Он полностью отдастся любимому делу. Приобретет мощный головной компьютер, организует нормальный сайт. Начнет поощрять – допустим, туристическими поездками – особо успешных сотрудников. И сам наконец заживет нормально. Вечно перебиваться, в буквальном смысле, с хлеба на квас давно надоело. А продавать единственное свое достояние – элитную, доставшуюся в наследство недвижимость – не хотелось.

Но переход на официальные рельсы, считал Зевс, должен произойти максимально эффектно. Одно дело, когда ты просто даешь интервью неизвестно кому, и совсем другое – если популярный журналист в рядах соратников. Увлечен твоей идеей. Работает на нее. А потом с восторгом об этом напишет.

И все шло, как задумывал. Пока не погибла Ангелина. Ну, почему, почему именно она?!

* * *

Надька откровенно нервничала.

Полуянов встречи с мифическим «шефом» вообще не боялся. Наоборот, злость подступала. А еще интерес и азарт. Кто ему будет противостоять? Человек, несомненно, с харизмой, раз настолько глубоко Митрофанову в свои игры втянул. Но что может сработать с впечатлительными, слабыми девушками – не пройдет против него. Мужчины.

Ожидал, что встретит их самец, глыба. Но дверь в квартиру отворил обычный с виду дядечка. По типажу – мелкий чиновник или какой-нибудь инженер по технике безопасности. Средних лет. В мешковатом костюмчике. Лысоватый. Тапочки в комплекте с «тройкой» и галстуком придавали образу даже комичность.

– Здравствуй, Надя.

К ней обратился на «ты». К нему – совсем другим тоном:

– Спасибо, что приехали, Дмитрий.

Протянул руку. Оказалась не влажной, и пожатие неожиданно крепкое. Да ты не прост, товарищ Зевс.

Усадил их в кресла – простенькие, продавленные. Сам поместился напротив на псевдокожаном диванчике. Взгляд пронизывающий. Под психиатра косит. Надя тушевалась. Полуянов спокойно ждал.

Оппонент перехватил его вопрошающий взгляд. Криво усмехнулся:

– Ребята, вы неправильно выбрали жертву.

Надя нервно стиснула ладошки. Дима мирным тоном спросил:

– Вы, простите, о чем?

– Ангелина Асташина – моя соседка. И позавчера вечером я был у нее дома. На следующий день она заболела. Сегодня ночью – умерла.

– Что?.. – ахнула Надя.

– Да. Такое вот совпадение. Коттеджный поселок Пореченское. В прошлом году я унаследовал там дом. Он расположен рядом с особняком Ангелины.

– Постойте, – вскричала Надя, – это тот самый, куда мы на встречи ездили?

– Да.

– Вот как, – тут уж и Полуянов смутился.

«Правильно я сделал, что сразу с главного начал», – похвалил себя Зевс.

– Мы с Ангелиной просто соседствовали. Доброе утро. Хорошего вечера. Простите за беспокойство, а у вас сегодня тоже интернета нет? У нас в поселке товарищество собственников жилья. В правлении работать никто не хочет. Зарплата копеечная, геморроя, как говорит молодежь, много. Но я человек, ничем не обремененный. Семьи нет, на службе график свободный. Поэтому согласился. И в прошедшую субботу как раз обходил все дома. У нас на голосовании предложение по поводу установки тотального видеонаблюдения и выдачи магнитных ключей вместо традиционной охраны. Я собирал подписи. Специально делал это в выходной день, когда всех можно застать. В том числе заходил к Ангелине.

Надя смотрела с удивлением. В ее глазах читалось: «Я не верю. Ты – бог! – словно простой смертный, обходил жильцов?!»

Полуянов тоже обратился в слух.

«Я сумел заинтересовать аудиторию», – вздохнул про себя Зевс.

– Пришел к ней примерно в семь вечера. Ангелина куда-то спешила. Уже наряженная, при макияже. Встретила в обычной своей манере. «Анатолий Юрьевич! Ну что опять не так? Борщевик под забором давно скосили, и езжу я по поселку – после ваших претензий – как черепаха!»

– Вас зовут Анатолий Юрьевич? – нервно хихикнула Надя.

– Ну, я и по внешности не очень-то Зевс.

– Зачем вы все это рассказываете?

Собеседник смело выдержал его взгляд:

– В новостях сообщили, что Ангелина умерла от ковида. На самом деле это не так. Горничная Асташиной, Марта, сегодня общалась с моей домработницей и по секрету шепнула, что удалось подслушать. В портсигаре Ангелины обнаружили рицин.

– Это… что? – в недоумении уставилась на него Надя.

Полуянов же сразу подобрался. Спросил:

– Тот самый?

– Да.

– А почему в портсигаре? Ангелина разве курила?

– Нет, – покачал головой Зевс. – Она вела исключительно здоровый образ жизни. Но красивый серебряный портсигар у нее на столе действительно лежал. Я своими глазами видел его в субботу. Ангелина начала подписывать документы, которые я принес. Но в моей ручке внезапно кончились чернила, а запасной не оказалось. Она засмеялась: «Вечно у вас все нескладно, Анатолий Юрьевич». И побежала на второй этаж за своей. А пока в комнате никого, я из любопытства портсигар открыл. Там оказался белый кристаллический порошок.

– Вот как, – протянул Дима.

Зевс спокойно продолжил:

– В интоксикантах я не разбираюсь. Но мне показалось, то был кокаин. Да и глаза у Ангелины уж очень ярко блестели – никогда ее прежде такой не видел. Я – как сосед – знал. Примерно раз в месяц она ездит куда-тоотрываться. Вероятно, кокаин входил в развлекательную программу.

– И что дальше? – напряженно выдохнула Надя.

– Я закрыл портсигар. Ангелина вернулась с ручкой. Подписала мои бумаги. Проводила к выходу. А через десять минут упорхнула. Уехала на машине с шофером, хотя обычно водит сама. Вернулась в семь утра. Я как раз в это время выходил на пробежку. Мы поздоровались. Снова выехала из дома уже в воскресенье в час дня – теперь сама за рулем. Когда вернулась, не видел. А вечером – примерно в восемь – к ней приехали «Скорые». Две. Одна бесплатная, вторая из страховой. Я из любопытства наблюдал из окна. Врачи пробыли в доме довольно долго, но в больницу Асташину не забрали. Я лег спать. А сегодня утром домработница сообщила мне ужасную новость.

Он остро взглянул на Надю:

– Пять дней назад в чате мастеров ты запросила на Асташину компромат. Зачем?

Митрофанова в растерянности взглянула на своего спутника.

– Расскажи все как есть, – велел ей Дмитрий.

Надя, смущаясь и запинаясь, изложила. Несчастная любовь читательницы из ее библиотеки. Бедняга на пороге самоубийства. Соперница – Ангелина.

– Я ничего даже толком не продумала, – виновато бормотала девушка. – И ни на что особо не надеялась. Просто бросила в чате мастеров пробный шар. Но мне сразу же ответила Марьяна…

Анатолий Юрьевич нахмурился. Припомнил:

– Черноволосая, худенькая? Работает в гостиничном бизнесе?

– Д-да… Марьяна мне написала, что берется за дело. Хотя это и против правил, я пыталась выяснить, что конкретно она затеяла… И Марьяна ответила. – Она процитировала по памяти: –После того как я перешлю тебе файл, ни один человек не захочет иметь дел с Ангелиной. Жди. Послезавтра утром я выйду на связь. – Митрофанова тяжело вздохнула: – Но послезавтра утром мне позвонила ее подруга и сказала, что Марьяна не вернулась с работы домой.

– А где она работала? – вскинулся Зевс.

В разговор вступил Полуянов:

– Генеральным менеджером в свингер-клубе.

Зевс переменился в лице. Журналист жестко улыбнулся и добил:

– Ангелина была его клиенткой, а Марьяна – генеральным менеджером. Она пронесла в клуб телефон. Начала снимать видео ее милых забав. Но один из клиентов это увидел. Марьяну начали бить. Начальник службы безопасности примчался на шум – но не успел. Марьяна от очередного удара упала, ударилась головой. Мгновенная смерть.

«Мне все это снится, – в отчаянии подумал Зевс. – Господи, помоги».

– Мобильник Марьяны, – продолжал журналист, – оказался в руках начальника службы охраны. Первую часть своего фильма она отослала, но начальник службы безопасности успел удалить файл, прежде чем Надя его открыла. Разумеется, его заинтересовало, кто получатель. Моя подруга у Марьяны записана как «Надя Полуянова». По моей фамилии. Многие знают, кто я и что мы вместе живем. Шеф службы безопасности решил: зачем библиотекарше компромат? Она, скорее всего, работает на меня. Помогает достать разоблачительный материал. И сразу начал действовать. Вынудил меня с ним побеседовать, – непроизвольно коснулся начавшего подживать синяка на скуле. – Я смог его убедить, что не собирался копать ни под клуб, ни под Ангелину. Мы даже вместе гадали: зачем Марьяне-то это нужно? Что она рискнула всем ради «Кайроса» – знаете ли, не верится. Однако… если в портсигаре был кокаин… и туда добавили яд рицин… а вы этого, конечно, не делали – получается, его могла подмешать Марьяна?

– Бред, – твердо сказала Надя. – Марьяна никогда не стала бы такого делать.

Зевс отмахнулся от девушки, словно от надоевшей мушки:

– Помолчи, а?

Надя вспыхнула. Зевс в растерянности произнес:

– Но если она убила… зачем тогда было фильм снимать? Тут уж или одно, или другое.

– Я тоже не понимаю, – честно признал Полуянов. – В то, что Марьяна убийца, мне тоже не очень верится. Я внимательно изучал ваш устав. Добрые дела. Методы решения проблем – исключительно ненасильственные. Да и не просуществовал бы ваш «Кайрос» так долго, если бы одобряллюбые методы. Значит, одно из двух. Или у Марьяны имелись личные причины уничтожить Асташину. Или… ее убил кто-то другой.

– У меня есть предположение, кто это сделал, – твердо произнес Анатолий Юрьевич.

* * *

Алена Шмелева с раннего детства любила сидеть за книгами. Но сказки ей надоели лет в шесть. Романы для взрослых тоже особого интереса не вызывали. Зато трехтомную детскую энциклопедию штудировала с превеликим удовольствием. Ей реально хотелось знать все столицы. Запомнить, сколько лапок у муравья.

В школе она активно участвовала в олимпиадах. Блистала в местной команде «Что? Где? Когда?». И продолжала штудировать научно-популярные книги. По биологии, истории, филологии. «Аленка всегда все знает», – говорили о ней одноклассники.

Мама у девочки рано умерла. Отец больше не женился – посвятил жизнь дочке и дальнейшему развитию ее талантов. Он считал: весь мир должен знать, какая умница его девочка.

Победы в олимпиадах помогли Аленке поступить в МГУ. Но учеба в престижном вузе шла не очень-то гладко. Тут требовали не энциклопедических, по верхам, а углубленных знаний. Успеваемость не блестящая, зато, стараниями папы, постоянно участвовала – и побеждала – в различных конкурсах.

Алену регулярно звали на телевидение, но пока что только на кабельные каналы. И когда поступило приглашение в шоу «Три шага до миллиона», отец обрадовался чрезвычайно. Одно дело – грамоты, небольшие призы от спонсоров, и совсем другое – реальные деньги. Вместе с дочкой внимательно просматривали все выпуски программы, анализировали, из каких сфер чаще вопросы, наблюдали, как ведет себя ведущая, когда – по ее просьбе – игрок вслух выбирает, к какому ответу склониться.

Оба сошлись во мнении: с обширными знаниями Аленки выиграть абсолютно реально. Как бы ни пыталась злоязыкая телеведущая ее завалить.

Эфир шел в записи. В момент съемок отец сидел дома. Не отходил от телефона. Ждал, когда Аленка выйдет на связь, чтобы использовать «Звонок другу».

До суммы в двести пятьдесят тысяч эрудированная девочка добралась вообще без проблем.

Прозвучал вопрос на полмиллиона:

– Есть четыре слова. Колесо. Просо. Лассо. Мясо. Какое из них по происхождению не русское?

Алена взглянула озадаченно:

– Н-ну… «мясо», я точно знаю, к нам пришло из санскрита. «Колесо» – из латыни. «Просо»… наверняка не помню, но, по-моему, греческое. «Лассо» – из испанского. Они все изначально не русские!

– Вы демонстрируете похвальную эрудицию, – сладко улыбнулась ведущая. – Давайте я уточню вопрос!

Еле уловимо нахмурилась – похоже, слушала, что вещает в наушник редактор. Потом с досадой произнесла:

– По вашей настоятельной просьбе мы меняем формулировку. Какое слово из этих пришло в наш язык позже всех?

– Тогда это совсем другой вопрос! – парировала Аленка. – К тому же совсем не оригинальный. В передаче «Что? Где? Когда?» на эту тему настоящий скандал был! Там игрокам вынесли мясо, овес и просо. И спросили, что в черном ящике. Федор Двинятин ответил, серсо. А в ящике оказалось пусто! Ведущий настаивал, что серсо – не русское слово, поэтому и нет ничего. А знатоки утверждали, что серсо, то есть обруч для одноименной игры, есть во всех словарях. Очко в итоге засчитали им! Так что я могу вам, конечно, ответить – «лассо». Но еще раз подчеркиваю: вопрос изначально сформулирован не корректно!

Глаза Ангелины злобно блеснули:

– Вы хотите поспорить с филологами, которые нас консультируют? И с редакторами?

– Конечно, – твердо отозвалась Аленка. – «Лассо» отличается от остальных трех слов только тем, что оно не склоняется. Можно сказать: «Я не хочу мяса или проса». Но нельзя не хотеть «ласса». Только полно и других русских слов, которые не склоняются! Кофе. Пальто. Казино. И по факту все эти четыре слова русские, потому что давно прижились в нашем языке. Но пришли в него из иностранного. Но не будем больше спорить. Правильный ответ – «лассо».

Публика – без всякого знака администратора – разразилась аплодисментами.

– Итак, Алена Шмелева в жесткой форме ставит меня на место и забирает полмиллиона рублей! – возвестила Асташина.

Аленка вытерла пот со лба и счастливо улыбнулась.

Ангелина же объявила:

– А теперь финальный вопрос. Готовы? Или миллион, или ничего. Может, довольствуетесь тем, что уже есть? Или с вашей сумасшедшей эрудицией вы уже ничего не боитесь?

– Не боюсь, – храбро ответила девушка. – Тем более у меня еще осталась подсказка. Звонок другу.

– То есть, когда вы вдвоем, уж точно знаете абсолютно все? Кто этот человек, можете раскрыть нам секрет?

– Конечно, – смущенно улыбнулась Аленка. – Это мой папа. У нас с ним давно разделение. Я больше гуманитарий, а он – по физике, химии, всякому такому. Так что вместе мы ничего не боимся.

– Ну что ж. Проверим, – по-змеиному улыбнулась Асташина.

И с выражением зачитала:

– Шесть тысяч шестьсот тридцать шесть – это три. Две тысячи двести сорок два – это тоже три. Три тысячи триста шестнадцать – это один. Восемь тысяч сто восемнадцать – четыре. Где ошибка?

– Ой, – Аленка в смущении улыбнулась. – А я могу эти числа записать?

– По правилам нашей игры – нет. Тем более в финальном вопросе на миллион. У вас шестьдесят секунд. Время пошло.

– Нет-нет, – поспешно перебила та. – Я использую подсказку. Звонок другу.

– Итак, звоним папе Алены! Тому самому второму известнейшему в стране эрудиту! – торжественно возвестила Асташина.

В студию вывели телефонный сигнал. Один гудок. Второй. Третий. Пятый.

– Папа, похоже, не отвечает, – вкрадчиво сказала Ангелина.

Длинные гудки продолжали идти.

– Но этого не может быть! – растерялась Алена. – Он знает, что сейчас съемки. И как это для меня важно.

Однако прозвучало еще десять долгих гудков – и звонок оборвался.

– Есть у вас тот, кто еще мог бы помочь? – заботливо спросила телеведущая.

– Н-нет. Только папа. Но он обязательно должен быть на связи! Наберите его еще раз!

– К сожалению, Алена, по правилам игры это невозможно. Или звоните кому-то другому. Или пытайтесь ответить сами.

– Х-хорошо. Тогда Миша, мой однокурсник.

Парень отозвался с первого гудка. Ангелина – с экрана монитора – начала быстро зачитывать вопрос. Но запиналась, нервничала. Так что на ответ у парня из шестидесяти секунд осталось десять, не больше. Включился зловеще тикающий обратный отсчет. Миша выкрикнул:

– Ален! Я не знаю, но, наверно, это по количеству цифр! Три шестерки – значит, три! Две двести сорок два – три двойки. Три тысячи триста шестнадцать – одна единица!..

Звонок оборвался.

– У вас хороший друг, – оценила Ангелина. – Как поступаем? Выбираем восемь тысяч сто восемнадцать?

Алена пробормотала:

– Нет-нет, подождите. Здесь что-то не так.

– И с чем же? Опять с формулировкой? – злобно улыбнулась Ангелина.

– Да. Мне кажется странным, что среди вариантов ответов – не одна, а две тройки. Так не формулируют. Какая-то засада. Скорее всего, одно из чисел, где вариант ответа «три», – неверное.

– Странная логика, – парировала ведущая.

– Обычная для подобных задач, – отозвалась Аленка.

Раздался зуммер.

– Время вышло. У вас готов ответ?

– А я могу отказаться?

– Аленушка, ну вы же знаете правила. Это невозможно, когда вопрос уже прозвучал. Отвечайте. Или я засчитаю вам поражение.

– Хорошо, – хладнокровно сказала Алена. – Тогда я попробую угадать. Это две тысячи двести сорок два.

– И почему же? – иронически улыбнулась ведущая.

– Я не должна говорить почему. Вопрос был: где ошибка?

– Ваш друг сказал: в числе две тысячи двести сорок два – три двойки. Вы с ним не согласны?

– Нет. В его рассуждениях нет логики.

– Как раз есть. Все остальные числа этой логике соответствуют. Значит, лишнее – восемь тысяч сто восемнадцать.

– Это слишком просто. Не для финального вопроса.

– Подумайте, Алена. На кону все-таки миллион рублей.

– Я… можно, пожалуйста, я еще раз позвоню папе? – девушка окончательно растерялась.

– Очень сожалею, но звонок другу вы уже использовали. Итак. Правильный ответ?

– Не знаю…

– У вас две секунды.

– Две двести… Ладно, нет. Пусть будет восемь сто восемнадцать.

– И это… ответ неверный! – радостно провозгласила Ангелина.

– Как?! – девушка изменилась в лице.

Все камеры обратились на Асташину. Ведущая с неприкрытым удовольствием произнесла:

– Итак, Алена рискнула – и проиграла все. Для получения правильного ответа надо было считать не цифры, а количество кружочков в них. Три шестерки – три кружочка. Две восьмерки – четыре кружка. Одна шестерка – один. Ну и две тысячи двести сорок два – ноль!

– Я же и хотела это число! – сквозь слезы закричала девушка.

– Однако выбрали другое, – хладнокровно парировала Ангелина.

– Это вы специально! Специально меня заваливали!!!

Ведущая поморщилась:

– Мало быть эрудированным человеком. Надо еще и уметь проигрывать достойно. С вами было шоу «Три шага до миллиона». Единственная передача в стране, где деньги можно заработать собственным умом.

* * *

– Я люблю смотреть «Три шага до миллиона», – сказал Зевс. – Интересно наблюдать за контрастом между обычной женщиной, соседкой, и блестящей телеведущей. В жизни Ангелина совсем не такая, как на экране. Была…

Он помолчал.

– Я читал, что выпуск с Аленой Шмелевой собрал рекордный рейтинг. Но нигде не написали, что закончилось то шоу трагедией. Когда передача вышла в эфир, девушки уже не было в живых. После съемок она выскочила из Останкино в слезах. Папа на восемнадцатилетие подарил ей машину, Алена совсем недавно получила права и не слишком уверенно чувствовала себя на дороге. А уж когда в растрепанных чувствах… Домой она не вернулась. Попала в аварию. Разбилась насмерть. Вы не слышали об этом? – обернулся к Диме.