Смерть за добрые дела

– Нет.

– Я так и думал. После трагедии отца пытались зазывать в ток-шоу, но он отказался категорически. Сказал, что не хочет пиариться на смерти дочери, которая была для него всем.

– Откудавы это знаете? – спросил Дима.

– Да потому, что отец начал преследовать Ангелину. Выяснил, где та живет. Приезжал в наш поселок. Стоял под ее окнами с плакатом: «УБИЙЦА». Считал: виновна в смерти Аленки исключительно она. Ответ на последний вопрос был для него, математика по складу ума, элементарным. Но дочка не смогла до него дозвониться. Хотя он все время сидел рядом с телефоном, никаких звонков с телевидения (да и других) ему не поступало. Администрация «Трех шагов до миллиона» объяснила это техническим сбоем. Но отец считал: ведущая разозлилась, что Аленка уела ее в предыдущем раунде. И сделала все, чтобы девушка не выиграла – а фактически убила.

Он криво усмехнулся:

– Мне как сотруднику правления и соседу Асташиной поручили урегулировать ситуацию. Но я не смог вышвырнуть несчастного с позором, как того требовала Ангелина. Уговорил его зайти ко мне. Мы выпили чаю. Он был безутешен. Я пытался успокаивать его. Но, знаете… иногда обязательно нужно найти того, кто виноват в смерти дорогого человека. Переубедить отца Алены оказалось невозможно. С плакатами он больше не приезжал, но я видел его еще несколько раз. Последний – два дня назад. Гулял в лесу вблизи поселка и встретил его там. Вместе с Мартой, горничной Ангелины.

– Почему вы сообщаете об этом мне, а не следствию? – остро спросил Дима.

– А вы не понимаете, что начнется, если я его сдам? Мотив у Шмелева есть. Где живет ведущая – знает. С ее горничной знаком. Да никто не будет разбираться, его сразу «закроют»! Хорош будет поступок. – Горько улыбнулся, добавил: – Особенно для Зевса.

И твердо добавил:

– Но и промолчать я не могу. На кону – «Кайрос». Единственное, что у меня есть. Вы оба состоите в сообществе. И ваша подруга – мастер! – заварила эту кашу. Я хочу найти настоящего, стопроцентного убийцу. Если докажете, что это Шмелев, так тому и быть. Но убедиться должны вы. Я не могу себе позволить обвинять его голословно. Считайте это моей личной просьбой. И вашей самой важной миссией.

* * *

Директор «Спартака» почел за благо клуб экстренно «свернуть». Больших сложностей с этим не возникло. Особняк в ближнем Подмосковье принадлежал частному лицу. Владелец полагал, что сдает жилье нелегальным игрокам в покер, но по условиям договора доступа внутрь в течение срока аренды не имел. На случай, если следствие вдруг проявит излишнее рвение, было решено временно эвакуировать все компрометирующие предметы антуража. Игорю (хотя в его непосредственные обязанности это не входило) поручили проследить за перевозом эротических картин, шикарных сексодромов и атрибутики садо-мазо на теплый склад.

Клиенты «Спартака» – всех известили по телефону – выражали неудовольствие, что их лишают любимых забав, но директор заверял: неудобства временные. В ближайшее время клуб переедет в новое помещение и возобновит работу.

Игорь продолжал обвинять себя в смерти Марьяны. Тосковал. Один раз с трудом удержался, чтобы не поехать на ее безымянную могилу. Чтобы отвлечься, бесконечные версии строил. Почему генеральный менеджер так поступила? Зачем ей нужно было обязательно скомпрометировать Ангелину? Постоянно шерстил интернет, ждал подсказки.

Про исчезновение Марьяны в глобальной сети – предсказуемо – ни слова. Тела не найдут, заявлять, что пропала, некому.

Но во вторник утром появилась официальная информация: Ангелину отравили. Причиной смерти стал рицин – белый порошок без вкуса и запаха. Вероятно, яд был подмешан в наркотик, который она нюхала, и вызвал обширное поражение дыхательных путей. Доследственная проверка обратилась в уголовное дело. «Устанавливается, где она провела ночь накануне гибели».

Значит, выяснили: ночью Асташина куда-то уезжала. Но знает ли кто-то из ее окружения, куда конкретно? И смогут ли отследить путь по записям камер видеонаблюдения?

Когда Игорь по поручению шефа подбирал «Спартаку» место дислокации, одно из требований было – максимально в стороне от любопытных глаз. Именно поэтому разместились не на Рублевке или Новой Риге, где все прошито наблюдательной аппаратурой. Непосредственно к «Спартаку» вела петляющая сквозь лес дорога – на ней видеонаблюдения не имелось. И в поселке (не коттеджный, с охраной, а особняки вперемешку с деревенскими домами) тоже ни одной камеры. Но даже если опросят немногочисленных местных жителей, безусловно, замечавших скопление дорогих машин возле клуба, внутри уже ничего не укажет на то, что здесь происходило прежде. Клиенты клуба тоже вряд ли помогут следствию: никто из них не заинтересован, чтобы их забавы стали достоянием гласности.

Но репутация, конечно, сильно пострадает. Шелковую маску, закрывающую лицо, Ангелина в пылу утех частенько сбрасывала. Любой из посетителей сможет сопоставить даты и с большой долей вероятности предположить: отравили ее именно здесь.

Но кто это сделал? Марьяна?!

Камер внутри клуба не имелось, клиентовв процессе могли видеть только менеджеры. Однако Игорь часто сам встречал гостей. Принимал верхнюю одежду. Подавал приветственный бокал шампанского. И, конечно, кое-что примечал. Хотя Марьяна была в «Спартаке» на прекрасном счету и никогда от клиентов жалоб не поступало, с Ангелиной отношения у нее не заладились. Обе девчонки, особенно исподтишка, ненавидящими взглядами друг друга буквально испепеляли. Но вместо того, чтобы попросить менеджера сменить, Асташина, наоборот, требовала, чтобы с ней работала именно Марьяна. Могла та ее отравить? Безусловно. Серебряный Ангелинин портсигарчик с белым порошком Игорь тоже видел. С сумочками в свингер-клубе неудобно, так что красотка таскала его в руках. И, безусловно, иногда могла оставить без присмотра. Неужели Марьянка затевала двойную месть? Убить – да еще опорочить память? Но не слишком ли высокая плата всего лишь за взаимную неприязнь?! Да и не походила генеральный менеджер на столь хладнокровную, расчетливую гадину.

Игорю снова вспомнилось ее хрупкое, недвижимое тело, распластанное на паркете, и на душе стало совсем мрачно.

* * *

Марьяна предполагала, что Ангелина устроит ей еще какую-то гадость именно в «Спартаке».

Но страшное случилось не на территории клуба.

Однажды вечером генеральный менеджер возвращалась из магазина. Вкусняшки котам, для себя сыр и вино. Шла пустынным проулком, среза́ла дорогу на пути к дому. Рядом притормозили ржавые «Жигули»-«девятка». Из пассажирского окошка высунулось пьяное рыло:

– Красавица, подвезти?

Она спокойно отозвалась:

– Спасибо. Мне рядом.

– Тогда домой к себе пригласи! – не отставал омерзительный тип.

Давненько к ней на улицах не клеились. Да и что нашли? Возраст за тридцать, внешность невыразительная, одежда-мешок.

Машина ползет рядом, водитель гогочет, пассажир издевается:

– Я тебе пятьсот рублей дам.

Остановилась. Сказала примирительно:

– Слушай, парень. Ты не по адресу.

А «девятка» вдруг сделала резкий маневр, перегородила дорогу. Марьяна и пискнуть не успела, как ее затащили внутрь. Водитель давил на газ, пассажир грубо рвал с нее одежду.

Отбиться не смогла. Машина остановилась в тупике у гаражей, и ее изнасиловали. Оба.

А когда выкидывали на обочине, пассажир на прощание крикнул:

– От Ангелины тебе привет!

Сначала Марьяна думала написать заявление.

Потом решила: не вынесет она, как у всех на виду полощут ее грязное белье. Лучше рассказать все директору. Или нет, не ему, а Игорю. Начальнику службы безопасности. Тот давно смотрит на нее телячьими глазами. Очень робко – что странно для человека подобных габаритов и статуса – пытается ухаживать.

Но представила, как вываливает ужасные подробности – и ее передернуло. Нет. Не скажет она ни слова. Никому. Тем более что и доказательств никаких. Начальство, конечно, в курсе, что они с Ангелиной на ножах. Решат: выдумки. Жалкая попытка телеведущую очернить.

Просто уволиться из клуба? Чтобы Ангелина продолжала упиваться собственной безнаказанностью?

Или кинуть мольбу в ставший уже родным «Кайрос»? Но тоже ведь придется перед чужими людьми раскрывать детали. Да и как они ей помогут?

И тогда в голове начал складываться собственный план.

Нужно ударить в ответ. Так же как сделала Ангелина – из-за угла. Слишком уж резкий контраст между очаровательной, с огромным чувством собственного достоинства телеведущей и подлой, разнузданной бабой. Нужно разрушить светлый экранный образ. И Марьяна легко придумала, как это сделать.

Доступ гостей и персонала в «Спартак» строго через рамку и – для страховки – личный досмотр. Но Игорь, шеф по безопасности, ей доверяет, так что пронести телефон большой проблемы не составит.

С дрянью из телевизора вести себя, словно ничего не случилось. Даже наоборот: притвориться. Сыграть. Губы облизать соблазнительно. Шепнуть: «А ты знаешь, мне с твоими друзьями понравилось. Они во мне прямо пожар разожгли».

Ангелина поверит. Свингеры – они все немного на голову больные. А дальше – выждать момент, когда Асташина соберет вокруг себя очередную свору голых мужиков. И снять миленький порнофильм. Телеведущая, если под кайфом и на пике страсти, маску свою кошачью всегда скидывает. Так что рейтинг у кино будет куда выше, нежели у шоу «Три шага до миллиона».

Око за око. Как в Библии.

Марьяна прежде не занималась ничем даже близким к криминалу, поэтому, несмотря на то, как поступила с ней Ангелина, долго колебалась. Боялась, что Игоря, который ей очень нравился, подведет. Не хотела, чтобы он в ней разочаровался.

Но когда в «Кайросе» появилась просьба скомпрометировать Ангелину, Марьяна решила: прочь сомнения. Вот он, божий промысел.

Своими руками собственную проблему решит. А заодно – хорошему человеку поможет.

* * *

Чтобы печальные мысли совсем не одолели, Игорь решил отвлечься. Отправился в очередной обход особняка. Все под контролем. Двое рабочих упаковывают эротические картины, еще несколько грузят в фургон двуспальные кровати.

Он прошел в серверную.

Пусть официальных камер на пути следования к особняку не имелось, внутреннее наблюдение по периметру и на прилегающей улице они установили. Вдоль заборов никого. А вот в начале улицы припаркована машина. Черная «Мазда». Рядом с ней человек. Облокотился спиной на капот, подставил расслабленное лицо осеннему солнцу. Денек сегодня прекрасный: бабье лето ненадолго вернулось.

Фигура показалась Игорю знакомой. Увеличил изображение и скрипнул зубами. Журналист. Тот самый. Все-таки нашел. Но на рожон не лезет. Терпеливо ждет. Авто свое, однако, точно напротив их видеокамеры поставил.

Директор, к счастью, отсутствовал, рабочие при деле. Куртку Игорь накидывать не стал. Отправился встречать гостя как был – в любимом тельнике.

Спросил зло:

– Зачем ты здесь?

Полуянов улыбнулся:

– Просьба к тебе. От Марьяны.

Игорь насупился. Дмитрий, в некотором смущении, продолжил:

– У нее два кота остались. Надька моя требует, чтоб мы их себе забрали. А я этих наглых тварей терпеть не могу. Вот подумал: может быть, ты возьмешь?

– Издеваешься?

– А куда их девать еще? Родственников нет. А в приют Надежда не хочет.

Скинул с лица расслабленную маску, сказал:

– Я свое слово держу. Под клуб твой копать не собираюсь. Хотя мог бы.

– То есть только из-за котов приехал.

– Нет. Я расследую смерть Асташиной. Очевидную версию – рицин подмешала Марьяна – пока тоже не исключаю, но она у меня не основная. Поэтому хотел узнать: есть у тебя еще кто на подозрении? Возможно, она ссорилась – или враждовала – с кем-то из клиентов? Или из сотрудников?

– Я не собираюсь отвечать на твои вопросы.

– И зря. Это в твоих интересах. Включи мозг. Яд ей могли подложить и дома, и по пути сюда. Тебе ведь тоже выгодно, чтобы я отцепился от «Спартака». Поэтому, если ее убили не здесь, подскажи, где искать. Если знаешь.

Игорь молчал. Полуянов беззаботно произнес:

– Следствие сейчас устанавливает, где она ночь накануне провела. Я это знаю наверняка, но полицию на вас не натравил. Решил тебя сначала спросить.

– Ни с кем из клиентов Асташина не враждовала, – твердо сказал Игорь. – У нас атмосфера любви, а не ненависти. Она вообще предпочитала ребят из эскорта, и они с ней охотно работали. Да, кто-то из посетителей иногда подключался. Но в подобной обстановке ссоры случаются редко. Мужики от Ангелины всегда в восторге. Говорили между собой, что горячая штучка. Но кое-что я подметил.

– Что?

– В ту ночь она к нам приехала на такси. Раздолбайка класса эконом. Я когда встречал, пошутил: «Тяжелые времена?» Ангелина ржет: «Да не говори! На шоссе ловила, как последняя проститутка!» Я спрашиваю: «А что не так с лимузином? Сломался?» Она отвечает зло: «Хуже. Подставили меня. Прикинь? Шофером мой давний недруг оказался. Я его и не узнала сначала, а он по дороге начал претензии предъявлять. Еле вырвалась». – «Давай поймаем. Накажем», – предлагаю. А она: «Нет-нет, не надо. Я с ним сама разберусь. И с транспортной компанией тоже».

– Вот как… – Дима сразу подумал про несчастного Аленкиного отца. Спросил вкрадчиво: – Может, и название компании скажешь?

– Она всегда приезжала на лимузинах из «Альдебарана».

– Спасибо, Игорь, – тепло произнес Полуянов. – Проверю. У меня остался только один вопрос. Котов возьмешь?

– Да я их тоже терпеть ненавижу.

– А в память о Марьяне?

– Сволочь ты. Я подумаю.

* * *

Митрофанова в задумчивости сидела перед библиотечным компьютером. С экрана ей подмигивала программа: книги по читательским требованиям подобраны, надо идти забирать. Но Надя никак не могла заставить себя встать и взяться за дело.

Какие могут быть книжки, когда по ее вине погибли двое?! После того как она поставила «Кайрос» под угрозу?..

Старинная (еще, говорят, видавшая Салтыкова-Щедрина) дверь растворилась. В зал впорхнула Юля. Выглядела она удивительно. Элегантный брючный костюм, затейливая короткая стрижка, идеальный макияж. Только чуть беззащитный взгляд напоминал о прежнем типаже – строгой училке.

Обычно шла неторопливо, степенно, а сейчас бросилась к Наде бегом, каблучки – да какие, сантиметров двенадцать! – стучат по паркету. Обогнула стойку. Кинулась ей на шею. Горячо завизжала:

– Спасибо, спасибо!

Читатели в зале начали с неодобрением поднимать головы от своих талмудов. Но Юля, прежде трепетно относившаяся к святой библиотечной тишине, не обратила на них никакого внимания. Продолжала громко и восторженно:

– Надечка, милая! Что бы я без тебя делала! Феликс вернулся ко мне! Мы, наверно, завтра заявление пойдем подавать!

Митрофанова не слишком любезно стряхнула объятия. Схватила Юлию за руку, потащила прочь из зала. Зашипела, едва вышли в коридор:

– Ты совсем с ума спятила?!

– А что такого? – Юля в недоумении захлопала глазами. – Я тебе действительно очень благодарна!

– За что?!

– Как за что? Ты мне любимого вернула! Феликс говорит:провидение. Но я-то знаю: это сделала ты!

– Ты… ты в чем меня обвиняешь?! Ангелину убили! Я не имею к этому отношения! И никому вообще не смей говорить, будто я тебе что-то там обещала!

– Ой… Надь, прости. Но я так счастлива!

– Из-за чего? Что человек погиб?!

– Что Феликс снова со мной! – Глаза лучатся. Но с губ – злые слова: – А Ангелине так и надо. Получила наконец свое, тварь. То, что заслуживает. Пусть горит в аду.

Надя окончательно растерялась. Забормотала:

– Я не собиралась тебе помогать. Просто жалела! Пыталась как-то утешить…

– Нет, – упрямо отозвалась Юля. – Ты сказала конкретно, что попробуешь Феликса вернуть. Что у тебя, мол, для этого есть возможности. Я не поверила. Но ты действительно это сделала!

– Я ничего не делала!

– Ой, Надя, – Юля понизила голос, – я, наверно, действительно глупая. Как все влюбленные. Но ты не бойся! Конечно, я никому ничего не скажу! Клянусь!

«Полиция придет – скажешь. Да и весь зал уже видел шоу, – в отчаянии подумала Надя. – Бог ты мой. Что я натворила?!»

* * *

В семь тридцать утра водитель Симаков не явился на предрейсовый осмотр, хотя знал: в девять у него выезд с ВИП-клиентом.

«Альдебаран» – не какое-то там «джихад-такси». Отбор скрупулезный, оплата достойная. Симаков должен был понимать: за прогул не просто выгонят – вся дальнейшая карьера окажется под большим вопросом. Но все равно на работу не явился. И телефон выключил.

Дежуривший сегодня менеджер был молод и работал в «Альдебаране» лишь второй месяц. Но инструкцию, как действовать в подобных случаях, знал хорошо. Первым делом он экстренно вызвал водителя на замену. А когда удостоверился, что рабочий процесс не пострадал, лично поехал к Симакову домой. Мало ли что? Вдруг плохо человеку стало (хотя врач заверила: когда позавчера смену сдавал, был абсолютно здоров).

Дверь никто не открыл. Менеджер побеспокоил соседей. В ближайшей квартире никого не оказалось, а вот бабуся, что проживала напротив, с удовольствием доложила:

– Да съехал он. Вчера. Еще с хозяином ругались. Тот залог не хотел возвращать за то, что без предупреждения и ему теперь в срочном порядке новых жильцов искать. Но вроде договорились.

Менеджер вернулся в офис в большой задумчивости. Сразу открыл в компьютере путевой лист Симакова за позавчерашний день. В отличие от несерьезных контор, где отследить реальный маршрут невозможно, в «Альдебаране» контроль двойной. Помимо списка заказов и адресов, в компьютер в автоматическом режиме подгружались данные с видеорегистратора.

Запись имелась. Но напротив последнего за день рейса Симакова в программе мигал красный восклицательный знак.

Менеджер покрылся холодным потом и открыл файл.

Проблема обнаружилась с последним заказом.

Вызов к десяти вечера. Клиент – Ангелина Асташина. Маршрут: точка отправления – поселок Пореченское. Пункт назначения: деревня Дубки.

«Запись стерта», – извещала программа.

И коллега, дежуривший вчера, ничего не заметил, тревогу не поднял.

«Но от Асташиной-то никаких жалоб не поступало!» – в отчаянии подумал менеджер.

Фамилия клиентки очень его беспокоила, раздражала. Лично он с ее заказами не работал ни разу. Но почему на душе так тревожно?.. Эта Ангелина – какая-то, что ли, звезда?

Дрожащей рукой кликнул по иконке поисковика – и сердце окончательно рухнуло куда-то в желудок.

* * *

Полуянов запутался окончательно.

Расследования, в том числе по уголовным делам, вести доводилось. Но прежде еще не бывало, чтобы на роль убийцы годились сразу четверо.

Марьяна – та с Ангелиной, по невыясненным пока причинам, враждовала.

Аленкин отец, Евгений Петрович Шмелев, считал, что Асташина виновна в гибели его дочери. Бывал в Пореченском. Общался с горничной телеведущей.

А «Зевс» Анатолий Юрьевич очень элегантно его подставлял. При этом сам проживал в соседнем с Ангелиной доме, накануне гибели ее навещал.

А теперь еще и некто Симаков появился на сцене.

…В «Альдебаран» Дима приехал очень вовремя. Руководитель транспортной компании отсутствовал, а растерянный менеджер легко купился на его наспех придуманную легенду. Мол, я юрист Асташиной, выясняю, как она провела свой последний день на земле, и хочу знать, по какой причине ваш шофер не довез ее до места назначения накануне вечером.

Клерк побледнел:

– То есть как не довез?

– Да вот так. Ей пришлось выйти на полпути и ловить машину. А по дороге ваш водитель ей угрожал. У вас есть запись с видеорегистратора?

– Да… то есть нет… Симаков ее стер.

– И вы не разобрались с этой проблемой?

Клерк совсем уж позеленел:

– Но запись в компьютер автоматически подгружается. Мы не заметили, что она не охватывает всю смену… И жалоб от клиентки не поступало… Симаков у нас больше года работал! На хорошем счету, никаких замечаний!

«Мог ли отец Алены Шмелевой устроиться в “Альдебаран” под фамилией Симаков?» – сразу же предположил Полуянов.

Но несчастному родителю в районе полтинника. А с фотографии в личном деле шофера на него смотрел совсем молодой (вряд ли старше тридцати пяти) мужик.

– Он прежде возил Ангелину? – потребовал ответа у испуганного менеджера Дмитрий.

Тот заглянул в компьютер, пробормотал:

– Нет. – И спросил безнадежно: – А что теперь будет?

– Если ваш Симаков ее не убивал – ничего, – милостиво сказал Дмитрий. – Семья не заинтересована в шумихе.

Он попробовал еще поднажать, вытребовать личное дело Симакова, но тут уж менеджер уперся:

– Я и так вам сказал слишком много! Как, говорите, ваша фамилия? Я директору доложу.

Дима пробормотал нечто нечленораздельное и поспешил ретироваться.

Итак, еще один. Михаил Аркадьевич Симаков, девяносто пятого года рождения. Они-то что с Асташиной не поделили?

* * *

Ксюша трудилась журналисткой в бульварной газете «XXL» и работу свою обожала. Зарплата, конечно, так себе, зато «плюшек» много. Косметику давали тестировать, наряды брендовые. В рекламные туры отправляли. Тусовки, фуршеты постоянно. Никакого сравнения со скучищей, когда она в «Молодежных вестях» была на практике.

Да и редакционная политика «XXL» – платитьисточникам за горячие новости – широкие возможности открывала. Деньги для информаторов сотрудникам выдавали наличкой, отчет требовали рукописный. Арифметика простая: получаешь в бухгалтерии, допустим, двадцатку, а с «поставщиком» можно и за три договориться, если повезет.

Сегодня на планерке главный особо подчеркнул: убийство Асташиной для «XXL» в приоритете, и Ксюша за тему с удовольствием уцепилась. Она про Ангелину и раньше писала – с тех пор, когда та из нищебродки вдруг обратилась в богатую вдовушку. Вокруг особняка бродила, фоторепортаж делала. У неудачливых игроков шоу «Три шага до миллиона» брала интервью. А сейчас совсем «клубничка», да какая – двойная порция, со сливками! Благостная вдовушка на белом порошочке сидела – уже бомба. А когда в него рицин подмешали, получился самый настоящий ядерный взрыв!

Сразу, как объявили о смерти телеведущей, Ксюша выложила на сайт «XXL» объявление: газета готова заплатить за любую относящуюся к делу информацию. Но пока что улов был скромный. Коллега Асташиной (младший редактор на шоу «Три шага до миллиона») поведала, как телеведущая на нее однажды орала, а в конце разноса запустила мраморной подставкой для канцтоваров. Соседка по поселку Пореченское (молодая мамаша) жаловалась, что Ангелина неслась на «Порше» и едва не сбила коляску. За такие «штрихи к портрету» Ксюша даже по пятьсот рублей платить отказалась.

Но сегодня ей позвонил мужчина. Сказал, что зовут его Виктор Вадимович, он кандидат наук и готов назвать как заказчика, так и исполнителя преступления.

Ксюша (с информаторами она обычно не церемонилась) фыркнула:

– А у вас справка имеется?

– Вы о чем? – растерялся ученый.

– Что на учете в психдиспансере не состоите.

– Что за инсинуации, – возмутился тот, – я доцент кафедры всеобщей истории. В университете преподаю!

– Почему тогда с убийцами общаетесь? – лукаво спросила Ксюша.

Но вывести кандидата наук из равновесия ей не удалось. Виктор Вадимович деловито спросил:

– Сколько вы готовы заплатить за информацию?

– Если у вас есть доказательства – хоть сто тысяч. За болтовню – ничего.

– Ну… конкретных доказательств у меня нет. Однако имеются чрезвычайно любопытные наблюдения. Мы можем встретиться?

– Кафе «Техникум». Ланч за ваш счет, – предложила Ксюша. – Пообщаемся. Я оценю информацию. Если стоящая, сразу выдам наличку.

– Три тысячи мне хватит? – осторожно спросил ученый.

– Если я откажусь от французского шампанского, то да.

– Ладно. Говорите, куда подъехать.

– Вы не знаете, где находится «Техникум»? – расхохоталась журналистка.

Доказательств ученый, конечно, никаких не принес. Но информацию предоставил любопытную.

Что Ангелина в последний месяц стала встречаться с танцором Феликсом Шарыповым, Ксюша и раньше знала. Но кандидат наук рассказал: прежней девушкой у звезды балета была некая Юлия. Читательница зала всемирной истории в его любимой библиотеке.

– Они с Феликсом здесь и познакомились. Он к нам ходил, когда восстанавливал балет «Классическая симфония» для своей хореографической академии. Роман на наших глазах развивался. Феликс цветы Юле носил. Когда библиотека закрывалась, ждал ее. Целовались. Кафе посещали.

Ксюша строго спросила:

– Документальное подтверждение есть?

– Разумеется, – не смутился ученый, – я сплетнями не торгую.

Он достал из потертой кожаной папки несколько фотографий. Действительно, Феликс и какая-то замороженная селедка в кофточке под горло. Сидят за одним библиотечным столом. Идут по широкой мраморной лестнице в обнимочку. Слились в страстном поцелуе.